Налегке паром шёл значительно быстрее. Это было весьма кстати. Сейчас время — их главный противник. Ник с тревогой поглядывал на небо. Орфиус уже миновал зенит. Шептун, да и другие, пожилые охотники, были уверены, что последняя и самая сокрушающая волна лесных существ подойдёт к вечеру. Как они умудрялись так точно предсказывать приход тварей, Ник не понимал. Он специально рано утром осмотрел весь горизонт. Но как ни напрягал зрение, приближая картинку, так ничего и не увидел. Однако в своих предсказаниях, особенно когда они касались лесных тварей, старик никогда не ошибался. Телепатия? Да нет, глупости. Современная наука опровергает такую возможность. Но какая-то незримая связь всё-таки присутствовала. Ладно, не будем гадать. В любом случае людей лучше переправить на другой берег. Надеюсь, Шептун не терял времени зря и подготовил уже первую группу к отправке.

Старик не подвёл. На берегу стояла толпа женщин и детей, с нетерпением ожидающая прибытия парома. Ник, пробежав по корме, сбросил на берег канаты. Несколько охотников, довольно ловко продев их в швартовочные кольца, начали притягивать судно к пристани. Другие, не дожидаясь полной его остановки, уже наводили перекидные мостики. Первым на борт поднялся Шептун. Быстро обменялись приветствиями. Ник, остановив готовые сорваться с уст старика вопросы, вкратце обрисовал ситуацию.

Шептун сразу всё понял и поспешил к стоявшим на берегу старейшинам. Тотчас же к Нику подскочил Сит:

— Ну Ник, ты и горазд! — Мальчишка прямо светился от радости. — Ты что же, взаправду Быструю Воду вот так сам и переплыл?

— Взаправду, Сит. — Ник взлохматил его и без того взъерошенные волосы. — Это не так уж и трудно.

— Ну ты скажешь тоже, не трудно! И где ж ты так плавать-то научился, никак не пойму? — Сита, похоже, опять понесло. — У вас в степях-то, поди, и воды-то нету? А, Ник? Откуда же там ей взяться. А ты не хуже прилипалы озёрной плаваешь. Ну то есть прилипалы-то не то чтобы плавают, а так, сидят себе под корягой какой-нибудь и ждут. Так что лучше вдвоём мыться ходить. Один, значит, моется, а второй палкой их отгоняет. Если прилипала-то присосётся, то пока крови-то до отвала не напьётся, не оторвать. Ну оторвать, конечно, можно, но лучше не отрывать, а то неделю потом заживать будет…

— Сит, погоди ты! — взмолился Ник. — Сейчас дел невпроворот, а ты со своими прилипалами.

— Какие же они мои? — насупился мальчик. — Вот залезешь сдуру один в озеро, вот тогда и посмотрим, чьи они будут.

* * *

Ник шёл к маяку осторожно, внимательно выбирая, куда сделать следующий шаг. Ещё недавно широкая, выложенная крупным камнем дорога сейчас походила на давно не хоженую просёлочную тропу. Со всех сторон на неё наседали растения, то ли низкорослые кустарники, то ли густая трава. Попадались цветы на мясистых стеблях с ярко-красными соцветьями. Когда Ник проходил мимо, то боковым зрением улавливал их лёгкое движение. Цветы тянулись в его сторону, чуть приоткрывая, словно красные рты, свои многочисленные бутоны. Объективно растения были красивы, но понюхать, а тем более потрогать их у Ника желания не возникало.

Он шёл по этой тропинке уже второй раз за этот день. Орфиус клонился к закату, уступая своё место на небосклоне зеленеющему с каждой минутой диску Доминии. Первая ходка парома прошла без эксцессов. Ник, следуя полученным от Арчи инструкциям, внимательно проследил, чтобы судно не было чрезмерно нагруженным. Как только чёрная смолянистая полоса, выполняющая роль ватерлинии, ушла под воду, погрузку людей прекратили. Первым рейсом удалось отправить всех женщин, детей и тяжело раненных. Сейчас на паром грузились старики, охотники и оставшиеся верными своему долгу стражи.

Сита с огромным трудом удалось уговорить подняться на паром вслед за Шептуном. Мальчик до последнего порывался отправиться на маяк вместе с Ником. Никакие доводы, даже то, что он не умеет плавать, на него не действовали. Шептуну даже пришлось повысить на него голос, что старик делал весьма редко.

План заключался в том, что Ник должен был дождаться, пока погрузится последний человек, и оповестить с маяка другой берег о начале движения парома. Потом уже вплавь последовать за ним. Муфты, приводящие в движение перегруженное судно, должны были начать вращение синхронно во избежание разрыва тяговых канатов.

Прямо на ступеньках у массивной входной двери маяка лежал мёртвый человек. На него Ник наткнулся ещё днём, когда шёл подавать сигнал о готовности к отбытию первого рейса. Скорее всего, это был смотритель маяка. Что его убило, Ник не мог понять. Открытых, проникающих ран заметно не было. В первый раз Ник перенёс тело немного в сторону, так как оно загораживало проход, а перешагивать через труп он постеснялся. Сейчас Ник собирался было пройти мимо мертвеца, но что-то его насторожило. Вроде всё было так же, как днём, когда он оставил его полусидеть, облокотив на каменную стену. Ник присмотрелся повнимательнее. Что-то выпячивалось у того на груди под запахнутой холщевой рубахой. Ник секунду поколебался, пытаясь придумать контраргумент тому, что собирался сейчас сделать. Потом всё-таки нагнулся и распахнул рубаху.

Из груди покойника рос куст. Именно рос. Под бледной кожей отчётливо виднелись мелкие розоватые корешки. Они, как паутина, расходились кругами и врастали вглубь тела. Куст был точной копией тех, каких сейчас полно росло вдоль дороги. Только ещё маленький. Это было так дико, что Ник протёр глаза. Он было протянул руку, чтобы подёргать цветок за стебель, но потом передумал.

Грязный желеобразный студень, в который превратился упавший на маяк летун, почти полностью стёк на землю. По нему иногда пробегала дрожь и расходилась мелкой рябью. Сильно пахло плесенью и тухлыми яйцами. Ник густо сплюнул и начал подниматься по винтовой лестнице наверх. Конструкция системы, подающей световые сигналы, была довольно примитивной. Ник ещё днём с ней быстро разобрался. Концентрация света обеспечивалась сборкой вращающихся линз. Источником света была большая керосиновая лампа. Как она правильно здесь называлась, Ник не знал. Во всяком случае, в неё заливалась горючая жидкость. Вращение линз осуществлялось шестерёночным механизмом, приводимым в движение специальной ручкой.

Ник выглянул в высокое окно. С высоты маяка пристань была как на ладони. Погрузка людей закончилась. Сейчас на паром затаскивали последние наиболее ценные вещи, оставленные отбывшими. А вот и Шептун. Старик стоял на мостике, внимательно наблюдая за уровнем ватерлинии. У громадной муфты дежурил незнакомый Нику охотник. Он терпеливо ждал сигнала, чтобы снять её с тормоза. Тогда впряжённые в оглобли ленивцы начнут ходить по кругу, наматывая на неё противотяговые канаты.

Ник перешёл к противоположному окну. Шептун, как всегда, оказался прав. Рёва, топанья и визга надвигающихся тварей ещё не было слышно, но неукротимо приближающаяся пылевая полоса не оставляла сомнений в том, что с последними лучами Орфиуса волна Исхода докатится до башни. «Времени у меня полно, — подумал Ник и потянулся всем телом. — Скоро всё закончится». Он уселся на широкий подоконник окна, выходящего в сторону пристани, свесил ноги вниз и стал ждать.

Вскоре он заметил, что Шептун машет ему импровизированным флагом. Наверно, примотал первую попавшуюся тряпку к древку копья. Это был знак, что можно отправлять паром. Ник слез с окна, не спеша подкрутил фитиль у лампы и, подождав немного, когда он разгорится сильнее, три раза крутанул ручку. Почти сразу с того берега ответили тремя длинными гудками. «Всё точно, как в аптеке!» — почему-то в голову пришла старая, как сама жизнь, поговорка.

Ник выглянул в окно. Ленивцы пошли по привычному им кругу. Муфта пришла в движение. Паром качнуло, и он с длинным противным скрипом стал медленно отходить от берега. Дежуривший до этого у муфты охотник что есть сил бежал к причалу. Когда между берегом и паромом уже было метров пять, он прыгнул, успев ухватиться за предусмотрительно брошенный с кормы канат. Через минуту он был уже на борту. «Ну, вот, — вслух произнёс Ник и начал не спеша спускаться по винтовой лестнице вниз, — теперь и мне пора».

Он вышел на широкие ступени подножия маяка и в недоумении остановился. Трупа смотрителя не было. По спине пробежал предательский холодок. На тропе, ведущей к пристани, прямо перед ним стояли пять желтобрюхов. Десять пустых, немигающих глаз пристально смотрели на него. Они были неподвижны, только щёлкающие клешни отбивали смертельную дробь.

Как он их не услышал раньше? Видно, протяжный скрип муфты, доносящийся с причала, на время заглушил их. Ник выхватил меч Гора, быстро прикидывая, как будет пробивать себе дорогу к реке. По обе стороны от тропинки пробежал лёгкий шорох. Через мгновение он сменился всё нарастающим треском, переходящим в непрерывный гул. Кусты, или что это было на самом деле, зашевелились. Ник с ужасом понял, что торчавшие из них стебельки с маленькими тёмными бутончиками не что иное, как смотрящие прямо на него немигающие глаза желтобрюхов. Их были сотни. Откуда они взялись? Не прятались же они здесь всё это время?

Додумать он не успел. Существа бросились на него, словно невидимый кукловод разом привёл их в движение. Ник в ужасе отшатнулся и, скорее на автомате, чем осознанно, ввалился обратно, рывком захлопнув тяжёлую входную дверь. Потом, навалившись на неё всем телом, он с трудом, обдирая пальцы, успел задвинуть проржавевший железный засов. В суматохе обронённый меч, звеня и подскакивая, покатился по каменному полу. В следующий момент дверь заходила ходуном от сильных ударов.

Ник несколько секунд всматривался в тяжёлые петли. Выдержат?

Штукатурка по контуру двери начала сыпаться. Петли держались.

Ник подхватил с пола меч и затравленно огляделся по сторонам. Окна! В большой комнате первого уровня он насчитал шесть двустворчатых окон.

Деревянные ставни двух из них, как назло, были нараспашку открыты. «Высоковато для тварей!» — мелькнула обнадёживающая мысль, и в тот же момент, словно опровергая её, в ближайшем проёме показался шипящий силуэт желтобрюха. Тварь непонятным образом сумела запрыгнуть на широкий подоконник. Тот оказался для неё узковат, и бестия, царапая когтями воздух, свалилась прямо под ноги Нику. Он, скорее, отмахнулся, чем ударил её мечом, однако сталь легко перерубила хитиновую шею. Тварь завалилась на спину, обрызгав его ноги зелёной кровью. Обезглавленное тело какое-то время продолжало перебирать восьмью мохнатыми лапами, но Ник этого уже не видел. Он бросился к окну и, навалившись всем своим весом, захлопнул тяжёлые деревянные створки. Запирались они на массивный кованый крюк. С третьей попытки ему удалось, наконец, накинуть его на изъеденное ржавчиной кольцо.

«Так, теперь ещё одно, — Ник пробежал к противоположному окну. — Сколько же их там?» За тот маленький промежуток времени, когда он дрожащими руками боролся с непослушным крюком, Ник успел заметить, что всё пространство у подножья маяка было заполнено плотным, омерзительно кишащим ковром всевозможных тварей.

Захлопнув последний проём, он опустился на пол, где стоял. Кровь, пульсируя, стучала в голове. «Так, спокойно!» — приказал он себе. Потом постарался как можно сильнее расслабить плечи и, глубоко вздохнув, медленно выдохнул. Повторив это нехитрое упражнение несколько раз, почувствовал себя лучше.

Было темно. Лучи Доминии еле пробивались через плотно закрытые ставни. Снаружи доносился стрёкот, шипение и неприятно режущее слух царапание. В дверь уже не долбились что есть силы. И только изредка она сотрясалась, словно что-то большое с разбегу налетало на неё. Глаза быстро привыкали к темноте. Желтобрюх, валяющийся на спине посреди залы, затих.

Ник сидел, размышляя, стоит ли зажигать факелы, развешанные вдоль стен и выполняющие роль светильников. Отсутствие освещения ему не мешало. Он мог прекрасно видеть в практически полной темноте. Но, рассудив, что горящие факелы, возможно, хоть как-то отпугнут беснующуюся за стенами толпу гадов, поднялся и пошёл искать, чем их зажечь.

Отыскав наверху кресало, он снова спустился вниз и запалил по очереди все факелы. Ник остался доволен своей работой. Зала равномерно освещалась неровным мерцающим светом, и на миг он почувствовал себя средневековым рыцарем. Не хватало малого — камина и пары борзых, лежащих на небрежно брошенной у ног медвежьей шкуре. Усмехнувшись своему разыгравшемуся воображению, он снова поспешил по винтовой лестнице наверх.

Маяк был высотой метров в тридцать. В придачу строители возвели его на естественной возвышенности. Так что из больших арочных окон по всему периметру верхнего яруса прекрасно просматривалась вся округа. Пристань, догорающие защитные рвы. Видна была даже часть центральной площади Башни с поваленной им треногой. И везде замечалось непрерывное движение. Что-то ползало, прыгало, беспорядочно передвигалось. С запада шёл непрерывный гул от накатывающих плотной волной существ.

Ник ещё раз внимательно посмотрел вниз. До Быстрой Воды напрямик было рукой подать, но путь надо было проделать по высокой псевдотраве. А что в ней может скрываться, даже подумать жутко. Да и она сама вызывала не меньшее опасение. Очень не хватало Шептуна, Сита. Возможно, старик что-нибудь, да и придумал бы. «Нет уж! — Ник укорил себя за малодушие. — Пусть уж лучше плывут себе на пароме». Ник представил, как Шептун стоит сейчас на корме, вглядываясь в покинутый берег, и, по своему обыкновению, шевелит губами, и улыбнулся.

В этот момент он был недалёк от истины. Шептун вместе с Ситом стояли на борту. Из глаз старика текли слёзы. Мальчик, прижавшись к нему, вглядывался в удаляющийся берег. Другие шептуны стояли чуть поодаль, не решаясь подойти. Они знали, что началось Возрождение. Его так скоро никто не ожидал. Лес, не дожидаясь окончания Исхода, забирал землю себе.

* * *

Ника смущал появившийся в непосредственной близости от маяка холм. Днём его точно не было. Сейчас он достигал уровня оконных проёмов нижней залы. Чтобы не сидеть в напряжённом ожидании, Ник несколько раз обошёл все помещения маяка, выискивая места возможного прорыва существ.

Здание, сложенное из массивных, плотно подогнанных друг к другу глыб, имело шестигранную форму и было весьма неплохо приспособлено к непродолжительной осаде. Ник найденными в глубине залы досками тщательно подпёр входную дверь. На каждое окно навалил увесистый хлам, который в изобилии имелся на маяке. Судя по всему, порядок и покойный смотритель были вещами совершенно несовместимыми. В ход пошли пустые бочки, обрывки толстых цепей, крупные камни, с незапамятных времён отвалившиеся от стен, да так и оставшиеся лежать под ними.

«Если тварям всё-таки удастся прорваться сюда, — размышлял Ник, — придётся отступать вверх по винтовой лестнице. Надо подумать, чем можно будет в случае необходимости и её завалить». Он ещё раньше приметил наверху сломанный стол на трёх ножках. Четвёртую заменял увесистый сундук, заодно выполняющий функцию кровати. Кажется, была там ещё и бочка с горючей жидкостью для лампы и факелов.

Маяк тряхнуло. С потолка посыпалась мелкая каменная крошка. На дверь тут же обрушились глухие удары. Ставни на окнах, исступлённо заскрипев, принялись ходить ходуном. За стеной поднялся нестерпимый визг. Вдруг разом потемнело. Ставни, натужно треща, начали прогибаться вовнутрь, словно кто-то снаружи давил на них со страшной силой. Створки одного окна не выдержали напора и, звонко расколовшись надвое, провисли на ржавых петлях. Ник выхватил меч, пятясь спиной к винтовой лестнице. По подоконнику что-то тёмное медленно вползало в залу.

В следующее мгновение в открытый проём с воем полезли незнакомые Нику твари. Они протискивались, словно старясь опередить друг друга, падали с высокого подоконника, тут же вскакивали и хаотично разбегались по залу, освобождая место для идущих следом. Воздух наполнился клацаньем клешнёй, перестуком когтистых лап. Твари пихались, грызлись между собой, издавая при этом истошные клокочущие звуки. Буквально через минуту вся зала наполнилась бестолково снующими существами. Ник поднялся на один пролёт и беспомощно наблюдал за этим бешеным калейдоскопом. Это продолжалось недолго. Сначала одна тварь, дико шипя, бросилась на него, затем вторая. Вскоре на узкой винтовой лестнице было не развернуться.

Поначалу Ник просто наотмашь рубил наскакивавших на него снизу существ. Потом перешёл в глухую веерную защиту. Меч Гора стремительно выписывал восьмёрку, с лёгкостью отсекая клешни, хитиновые лапы и головы наседающих тварей. Время от времени приходилось ногами скидывать расчленённые трупы вниз по лестнице, иначе пролёт был бы давно ими завален и пришлось бы отступать на следующий. Это давало ему некоторую передышку. Твари сразу же накидывались на своих менее удачливых собратьев и, разрывая их на части, тут же принимались неистово пожирать. Создавалась сутолока и в без того узком проходе. Задние ряды, стремясь прорваться наверх, напирали на передние. Те огрызались, принимая устрашающие позы. Потом эта шипящая и клокочущая на разные голоса масса вновь набрасывалась на него.

Ник прекрасно работал как правой, так и левой рукой. Чтобы раньше времени не выдохнуться, он перебрасывал меч из одной руки в другую. Некоторое время это помогало. Он даже немного воспрянул духом, но вскоре почувствовал, что понемногу начинает затекать спина. Твари были практически все низкорослыми, размером с крупную собаку, и атаковали снизу. Поэтому, чтобы эффективнее отбивать удары жал и клешнёй, ему приходилось постоянно пригибаться.

Неожиданно его левая нога заскользила на чём-то липком, и тотчас же уже разрубленная пополам тварь успела одной из восьми своих мохнатых лап, заканчивающейся острым крючковатым когтем, сильно полоснуть его за бедро. Ногу пронзила жгучая боль. Он, прихрамывая, отступил ещё на один пролёт вверх.

«Так долго продолжаться не может, — лихорадочно соображал Ник, не переставая выписывать мечом сверкающие восьмёрки. — Я либо скоро просто выдохнусь, либо ослабну от потери крови». Его ноги уже сплошь были покрыты многочисленными порезами. Разорванные вдоль и поперёк штанины липли бурыми ошмётками к телу. «Сейчас ой как пригодился бы большой альварский щит! Надо отступать наверх. Там круглый стол. Можно попробовать использовать его в качестве защиты. Но как оторваться от напирающих тварей?»

Ник пошёл в наступление, ещё быстрее работая мечом. Лезвие меча слилось в гудящую стену. Он выбрал самую крупную тварь и двумя быстрыми колющими движениями проткнул её хитиновый панцирь. Ник не стал хватать её рукой, опасаясь порезаться о мелкие, но острые шипы, густо покрывающие мохнатые конечности. Он просто с силой ударил её ногой в брюхо, отбросив в самую гущу напирающих существ. Потом несколько раз, уже не глядя, наотмашь рубанув мечом, стремительно бросился по ступеням вверх. Несколько тварей последовало за ним, остальные, застрекотав, набросились на поверженного сородича. Вбежав в комнату, он быстро огляделся. Взгляд упёрся в бочку с горючей жидкостью, стоящую близ сигнальной лампы. План созрел молниеносно. Развернувшись, Ник несколькими точными ударами покончил с преследователями и поспешил к бочке с горючей смесью. Тревожно прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу, он осторожно, стараясь не расплескать содержимое, перекантовал бочку к лестничному пролёту.

По каменным ступеням снова зацокали многочисленные когтистые лапы. Ник, не дожидаясь, пока на нижнем пролёте появятся первые атакующие, поднатужившись, выплеснул добрую половину на ступени. Густая жидкость, весело забулькав, заструилась по камням вниз. Ник заглянул в бочку, там оставалось ещё не меньше четверти адской смеси. Скривив лицо в подобие улыбки, он пнул кованую бочку ногой, и она, подпрыгивая и то и дело ударяясь о гранитные стены, загрохотала по винтовой лестнице вниз. Сорвав вместе с крепежом ближайший факел, Ник, размахнувшись, послал его следом. Огонь чуть слышно загудел и, быстро распространяясь, побежал по каменным ступеням. Внизу ярко полыхнуло. Послышался визг, шум, что-то заухало. Лицо Ника обдало волной горячего смрада.

* * *

Ночь была холодной. Гунн-Терр в который уже раз вежливо кашлянул, напоминая Клео, что ей давно пора вернуться в натопленную каминную Арчи. Девушка в ответ лишь глубже натянула на голову капюшон. Они стояли на причале. Клео битый час вглядывалась в зеленоватую дымку противоположного берега.

Арчи сразу по прибытии парома распорядился отправить несколько патрулей вниз по течению Быстрой Воды. Каждый вёл под уздцы дополнительную лошадь, чтобы как можно быстрее доставить Ника из рода Вестгейров на пристань. Но хороших вестей всё не было. Клео чувствовала, что случилось нечто нехорошее. Шептун, тот вообще не захотел с ней говорить. Буркнул что-то себе в бороду и отошёл в сторону. Она не держала на него обиды. Всем было понятно, что старик сам не свой от переживания. Вон, сидят у воды с мальчишкой и тоже словно чего-то ждут. Может, сказать Арчи, чтобы дал с пристани несколько гудков? Если Ник в темноте потерял направление, может это ему поможет? Да, точно, так и сделаем! Девушка, к видимому облегчению Гунн-Терра, заспешила в сторону казарм.

* * *

Ник устало сидел, спиной откинувшись на шершавую каменную стену, и тупо смотрел на заваленный мёртвыми тварями лестничный пролёт. Их мохнатые лапы и отрубленные клешни продолжали сокращаться, и, казалось, что вся эта шевелящаяся куча живая и вот-вот снова набросится на него.

Ещё одну атаку он отбил. Сколько их было, он уже не помнил. Ник с тоской посмотрел в сигнальное арочное окно. Зеленоватая мгла не рассеивалась. Возможно, больше на подсознательном уровне, ему казалось, что как только станет светло, твари исчезнут сами собой. Он потерял чувство времени и не понимал, сколько уже длится этот кошмар. Час? Два? Или вот-вот наступит рассвет?

Ник заставил себя подняться и на слабых, ватных ногах, сильно прихрамывая, доковылял до окна. Разглядеть, что происходило внизу, мешали зеленоватые испарения, стелившиеся по земле. Казалось, что там колышется беспокойное море, но отдельных деталей он, как ни напрягал зрение, различить не мог. Ник зачерпнул из старой бочки питьевой воды и с жадностью напился. Сил промыть кровоточащие раны уже не было. Он снова сел лицом к входу на винтовую лестницу, положив рядом меч Гора. Почувствовал, как накатывает чёрная дремота. В мозгу вертелась предательская мыслишка: «Закрой глаза! Поспи! А как проснёшься, всё уже будет позади». Он потряс головой, зажмурился и с силой протёр глаза. «Не хватало ещё сейчас отключиться!»

До его слуха донёсся какой-то отдалённый звук. Скорее всего, он уже несколько раз повторялся, но Ник только сейчас сообразил, что это гудок с далёкой пристани. «Наверно, меня ищут», — лениво подумал он. У него промелькнула малодушная мысль подать световой сигнал, но он её отбросил. Шептун может поднять людей ему на помощь. А пройти сейчас от пристани к маяку по открытой местности — верная смерть.

Внизу под лестницей опять послышалось уже до боли знакомое стрекотание. «Полезли!» — Ник с трудом поднялся. Его пошатывало, и, чтобы не упасть, он, держась за стену, добрался до входного проёма. Ещё раньше, во время кратковременного затишья, он перегородил его кованым сундуком. И сейчас это очень помогало в обороне. Чтобы добраться до него, тварям приходилось вставать на задние конечности и тянуть к нему свои клешни. Правда, попадались и более проворные. Те карабкались на спины своих сородичей, чтобы затем длинным прыжком прорваться в комнату. В последний раз Ник с большим трудом убил сразу двух монстров, зашедших к нему с тыла, причём одного пришлось душить свободной от меча рукой. Теперь от кисти до предплечья левая рука горела огнём, словно от ожога. Многочисленные хитиновые шипы, обломившись, глубоко засели под кожу.

Твари были разные и шли вперемежку. Разглядеть в точности, как они выглядят, в этом кошмарном месиве было сложно. Одно их всех объединяло: клыками, жалами, когтями и клешнями те были наделены природой в изобилии. Хотя Ник уже начал в этом сомневаться. Зачем природе, отличающейся рационализмом и целесообразностью в любом мире, где присутствовала биологическая жизнь, производить создания, единственной целью которых было убивать. Причём убивать именно людей?

Ник отрешённо осознавал, что с каждой минутой он теряет последние силы. Меч уже не порхал, как прежде, в его руке, а налился свинцовой тяжестью, и Ник, скрежеща зубами, еле успевал отражать лязгающие в опасной близости от груди выпады зазубренных клешнёй. На месте разрубленной твари сразу же возникала другая, полная сил и жажды во что бы то ни стало убить его.

Со стороны окна послышался странный скрежещущий звук. Что-то большое, цепляясь когтями, быстро взбиралось по отвесной стене маяка. Волосы на голове зашевелились, когда Ник представил себе эту картину. Видимо, он на секунду отвлёкся. В следующий момент крупная тварь, перепрыгнув кованый сундук, ударила его в грудь. Ник не устоял, раненая нога предательски подломилась, и он кубарем отлетел в сторону. Ему удалось не выпустить из руки меч, но из-за этого он больно ударился затылком о стену. На мгновение что-то тёмное закрыло собой высокую арку окна, и в далеко не маленькой комнате вдруг сразу стало тесно. Животное было большое. Мощные лапы, крупная голова с жёлтыми и большими, как блюдца, глазами. Короткая серебристая шерсть не могла скрыть буграми перекатывающиеся по телу стальные мышцы. И оно быстро двигалось. Неимоверно быстро. Нику пришлось войти в спидинг-ап, чтобы удерживать темп животного в своём восприятии. Сознание от чрезмерного напряжения стало туманиться. Краем глаза он всё ещё не переставал следить за входным проёмом. Как раз сейчас, поняв, что путь открыт, с винтовой лестницы устремился поток новых нападающих. Этих членистоногих существ он ещё не встречал. Все они были ярко-зелёного, ядовитого цвета. Из их широких, как шары, пастей, по кругу усеянных острыми конусообразными зубами, вырывались гортанные квакающие звуки. Ник понял, что это конец. Он непроизвольно ускорился, тратя последние силы, чтобы хоть на миг отсрочить свою смерть. Время словно замедлилось. Существа застыли в движении, но сотни их маленьких красноватых глаз продолжали неотрывно глядеть на Ника.

В этот момент зверь заревел. У Ника заложило уши, и ему показалось, что стены маяка содрогнулись. Второй раз за эту безумную ночь. Рёв, похоже, перешёл диапазон человеческого восприятия, но вибрация от него продолжала ощущаться. Животное, только что стоявшее у окна, вдруг исчезло и оказалось уже на пути вбегающих в комнату паукообразных существ.

Нику, без сил полулежащему у дальней стены, оставалось только наблюдать за возобновившейся схваткой. По правде говоря, это мало напоминало схватку. Правильнее это было бы назвать бойней. Зверь принялся с необыкновенной скоростью наносить короткие, но точные удары передними лапами. Со стороны казалось, что он только слегка касается их, однако твари разлетались в стороны, словно изорванные тряпичные куклы. Они дохли ещё в воздухе, прежде чем их безжизненные тела с глухим стуком впечатывались в каменные стены. У Ника всё поплыло перед глазами, и он понял, что теряет сознание.

* * *

— Никуша, иди скорей сюда!

— Ну что, бабушка?

Нику было уже двенадцать, и он стеснялся, когда она так его называла при посторонних. Правда, сейчас в отделении экспериментальной биологии никого, кроме них, не было, но он всё-таки для проформы изобразил недовольный вид. На самом деле Ник сам вчера напросился с ней в эту поездку на Лебяжьи острова. Дело в том, что на днях в научном мире произошла сенсация. Естественным путём в Крымском заповеднике разродилась кошка Маша. Ну, это была, конечно, не обычная кошка, а клонированный смилодон. Простому обывателю больше известный как саблезубый тигр.

Из объяснений бабушки Ник уже знал, что такое название не совсем корректно, так как смилодоны относились к вымершему роду саблезубых кошек. Взрослый смилодон был размером с крупного льва или амурского тигра и весил не меньше трёхсот килограмм. Некоторые особи достигали веса в четыре центнера! Смилодон отличался от других представителей кошачьих мощным телосложением. Его клыки с корнями, имели длину 28 см. Они были уплощены с боков, изогнуты и заострены с вогнутой стороны. Специализировался на охоте на молодых мамонтов, мастодонтов, бизонов и лошадей.

Успешно клонировать давно вымерших животных научились чуть более ста лет назад. В настоящее время во многих земных заповедниках жили представители кайнозоя и даже мезозоя. К сожалению, добиться, чтобы клонированные особи начали размножаться естественным путём, до этого дня не удавалось. «Машенька», как тут же окрестили её средства массовой информации, окотилась сразу пятью здоровыми детёнышами. Тремя девочками и двумя мальчиками. Весь мир научной биологии и смежных наук залихорадило. Явно наметился новый прорыв в исследованиях доисторических форм жизни.

— Бабуля, а можно мне их покормить? — Ник с большим интересом разглядывал пятнистых котят, которые по отдельности находились в специальных боксах.

Он, как и бабушка, был одет в лёгкий герметичный костюм, во избежание попадания в закрытую экосистему вольера вредоносных для малышей бактерий и вирусов. Их мать, здоровенная кошка, метра полтора в холке, нервно ходила за прозрачной стеной. Ей не нравилось, что какие-то посторонние находились в непосредственной близости от её детёнышей. Её от них тоже держали раздельно, опасаясь возможных инфекций. Пару раз Машенька грозно проревела, обнажив свои восхитительные саблевидные клыки.

— Не боишься? — Бабушка улыбалась. — Вот, возьми эту бутылочку с молочной смесью. — Она нажала кнопку, крышка ближайшего бокса бесшумно сползла в сторону. Котёнок, как будто этого и ждал, тут же встал на задние лапки, пытаясь поймать её за палец. — Вот так, мой хороший! — Бабушка протянула Нику малыша. — Держи его крепко, но аккуратно. За прозрачной стеной послышался грозный рык. Ник удобно устроил котёнка на сгибе своего левого локтя и правой рукой дал ему бутылочку с соской, ничем не отличающейся от тех, которыми кормят грудничков. Малыш принялся жадно посасывать, а Ник почему-то подумал, что уже через полгода тот станет крупным и опасным зверем. Машенька перестала бесноваться. Наверно, поняла, что её детёнышу ничего не угрожает, и улеглась на пол, положив на лапы мощную голову. Но Ник не переставал ощущать на себе её изучающий взгляд сквозь прищуренные веки до самого окончания кормления.

* * *

Сначала он почувствовал влажное горячее дыхание. Что-то громадное склонилось над ним. Ник с трудом разлепил ресницы. На него пристально смотрели два жёлтых глаза, каждый размером с хорошее блюдце.

Он отчётливо помнил свой минувший сон, хотя такого раньше с ним не бывало. Сновидения улетучивались у него из головы, стоило ему только проснуться. Он даже в детстве завидовал Полю, когда тот пересказывал свой очередной фантастический сон. Нику же если что и снилось, то он сразу по пробуждению напрочь об этом забывал.

Сейчас всё было по-другому. Он вдруг понял, что его сон был не совсем сном, а самыми что ни на есть реальными, словно кем-то навеянными воспоминаниями. Он мог бы поклясться, что зверь, склонившийся над ним, внимательно его изучает. Ник был абсолютно беспомощен, поэтому просто смотрел в его, словно гипнотизирующие, янтарные глаза. В следующее мгновение животное исчезло. Какое-то время было тихо, и Ник уже начал было думать, что он остался один, как в дальнем углу послышалось тихое рычание. Он попытался приподняться на локте, чтобы лучше разглядеть, что там происходит, но силы полностью оставили его, и он откинулся в изнеможении.

Сколько времени он находился в полуобморочном состоянии, Ник не знал. Иногда сознание прояснялось. Тогда ему казалось, что он слышит приглушённое рычание. Почему-то казавшееся жалобным. Несколько раз он приходил в себя от того, что кто-то громко скулил. Иногда сквозь забытье до него доносились покашливания, отдалённо напоминающие старческое кряхтение. Ник потерял связь с реальностью и уже не понимал, где кончается сознание и начинаются галлюцинации. В конце концов, он, кажется, забылся тревожным сном.

* * *

Лучи Орфиуса грели лицо. Ник шевельнул спёкшимися губами и попробовал приоткрыть глаза. Ресницы слиплись и никак не открывались. Он протёр их рукой. Всё тело саднило. Левую руку сильно раздуло. Она онемела и не хотела сгибаться в локте. Ник вспомнил, что во время схватки намотал на неё какую-то плотную тряпку и использовал в качестве импровизированного щита. Он несколько раз напряг и расслабил мышцы. Всё тело тут же отозвалось тянущей болью. Впрочем, сейчас это был хороший признак. Во всяком случае, все конечности остались на месте.

Он полежал так ещё немного. Шевелиться не хотелось. Но он был жив. Это Ник отметил краем сознания, но особой радости не чувствовал. Сильно хотелось пить. Он поискал глазами бочку с питьевой водой и вдруг почувствовал лёгкое щекотание в раненом бедре. Ник осторожно подтянул правую руку, чтобы ощупать рану. Пальцы уткнулись во что-то пушистое и живое. Он с ужасом отпрянул, при этом неуклюже завалившись на бок. На том месте, где он только что сидел, лежал щенок. Он слеповато жмурился и тыкался своей мордочкой в разные стороны. Ник опасливо отполз ещё дальше. Не продолжение ли это, часом, его ночных галлюцинаций? Он посмотрел в дальний угол комнаты. Туда не доходил свет, падающий из окна, но сомнений не осталось. То, что произошло этой ночью, ему не привиделось.

Ник доплёлся к бочке, дрожащей рукой взял болтающуюся на верёвке глиняную чашу, зачерпнул плескавшуюся на самом дне воду и жадно припал к ней губами. В голове зашумело. Он облокотился на стену и ещё раз взглянул в дальний угол. Там большой горой лежал вчерашний пришелец. Зверь был мёртв. Что-то привлекло внимание Ника. Он поколебался немного, но всё-таки, покачиваясь и тяжело переставляя ноги, поплёлся к телу.

Зверь лежал, вытянув вперёд мощную лапу, и будто готовился к прыжку. Глаза его были закрыты. Ник внимательнее посмотрел на длинные, отливающие матовым блеском когти и вздрогнул. «Не может быть!» — На пятипалой лапе не доставало одного когтя. Он нащупал на груди оберег, подаренный ему, как будто в другой жизни, странной девочкой по имени Нийя. Вынув его из-за пазухи, с недоверием уставился на него. Что она тогда ему сказала? «Это коготь морока. Он тебе поможет. Покажи его Ей и она тебя не тронет». Да, точно так и сказала: «Покажи его Ей!» Он тогда ещё посчитал это каким-то детским бредом.

Но это и есть бред! Как девчонка могла знать, что я окажусь здесь и встречу Это? Он и сам ещё вчера такое и в страшном сне не мог предположить. Тут он вспомнил, что заставило его подойти к мёртвому зверю. Ник боязливо приблизился. Он сразу всё понял. В мозгу вдруг что-то щёлкнуло, и все пазлы встали на свои места.

Ник увидел страшные раны на теле животного. Некогда блестящая шерсть во многих местах была покрыта бурыми пятнами спёкшейся крови. Рядом, маленькими скрюченными комочками, лежали четыре её детёныша. Они, без сомнения, были тоже мертвы.

Зверь пришёл сюда рожать, правильно посчитав, что маяк является лучшим укрытием для той ночи. Как его сюда занесло? Может, Исход гнал его от самого Леса? Скорее всего, смертельные раны животное получило раньше, до того как укрылось здесь. Ник вспомнил своё ночное видение, влажное дыхание зверя, склонившегося над ним. Тяжёлый гипнотизирующий взгляд янтарных глаз. По спине пробежал запоздалый холодок. Стало ясно, что тогда зверь решал его судьбу.

Ник услышал слабый писк. Щенок, скуля и повизгивая, упрямо полз в его сторону.

— Ну что мне с тобой делать, Серый? — со вздохом пробормотал Ник. Шёрстка зверька была грязно-серого цвета, под стать каменному полу. Ник нагнулся, неловко подхватил его правой рукой.

— Получается, что теперь я твой должник, малыш.

* * *