Солнце спряталось за горизонт, и небо покрылось звёздной паутиной. Ровно в полночь две сотни учеников предстали перед мастером бесшумными тенями. Город, который стоял когда-то неподалёку от Ампаруа, давно превратился в руины. Его считали заповедным. Мало кто помнил древнее название города, поэтому эти места называли «Руинами чаек»: по легенде здесь когда-то жили воины, которые не смогли защитить свою крепость. Теперь души защитников в образе чаек прилетают сюда, где жили раньше; кроме чаек, здесь никто теперь не жил. Поэтому место носило столь печальное название.

Мастер собрал учеников именно здесь для того, чтобы бесстрашные духи воителей наполнили каждого из них своей великой силой.

– Я приветствую вас, дети мои, – сказал учитель. Мастер Шуинсай стоял на возвышении. В знак почтения ученики преклонили перед ним головы.

Рикиморо – в чёрном кимоно. Коричневый костюм Аяме завязывался на груди кожаным шнурком и обтягивал её стройное тело, два кинжала в ножнах крепились сбоку поясом из плотного материала, штанишки из мягкой полотняной ткани прилегали к её ногам. Татсумару нравились тона пасмурного неба, поэтому он облачился в тёмно-синее одеянье без рукавов с вышитым на груди силуэтом дракона. На открытых крепких руках красовались черные нарукавники из твёрдой кожи, усиленные металлическими пластинами. Нарукавники проходили через ладонь, закрепляясь на большом пальце, и защищали руки от возможных порезов. Но не могли отразить прямых ударов меча, потому как некоторые мечи изготавливались из сплавов, способных резать простую сталь. Такие самурайские клинки могли позволить себе только богатые люди.

Почему символом клана стал лотос? Лотос – растение с большими листьями, с белыми, розовыми, а иногда с красными цветами. Может быть, название клана «Красный лотос» красиво и романтично звучало? Может и так, но трудно представить мастера Шуинсая романтиком, хотя голос его преображался, когда тихо, но чётко проговаривал название клана вслух, придавая ему неповторимую значимость.

– Слушайте и запоминайте, – обратился к ученикам мастер Шуинсай. – Рикиморо и Аяме, узнайте, что во дворце, а ты, Татсумару, попытайся исследовать гавань. Остальные ниндзя и с ними ученики Лао подойдут к дворцу через пару часов.

По нахмурившемуся лицу Татсумару учитель догадался, что юноша не хотел доверять девушку Рикиморо. Аяме восприняла это, как ревность. И это ей польстило! А ещё порадовало, что Татсу не пошёл против воли учителя, и не стал пререкаться с ним.

Замечая, как Татсумару относится к Аяме, мастер каждую тренировку разлучал их, что жутко не нравилось юноше, и в отместку он дурачился, особенно когда видел, что противный учитель за ним наблюдает. Иной раз наставник сердился так, что прогонял ученика за недостойное поведение, а порою сам преподавал ему уроки рукопашного боя! Однажды Шуинсай серьёзно отходил мальчишку бамбуковой дубинкой по спине за то, что он назвал занятия напрасной тратой времени:

– Я и без них хороший боец, – самодовольно возразил тогда учителю Татсу. Для боя наставник выбрал две бамбуковые палки, но не прошло и минуты, как учитель обезоружил дерзкого ученика, угрюмо пробурчав, что спиной защищаться нельзя! Мальчишка напоминал старику сына, Шиничиро. Такой же глупый и дерзкий. Погубит себя…

Учитель окинул взглядом двести воспитанников:

– Я посылаю вас на опасное дело. В бой вступать по необходимости. Прошу вести себя подобающим образом, – распорядился он.

– Мы не опозорим вас, – заверил Рикиморо.

Учитель отдал кожаный мешок Аяме, и она торопливо подошла к Татсу:

– Это не займёт много времени, поверь мне!

Татсу взял её за руку и посмотрел в глаза:

– У меня для тебя есть подарок – я сам его сделал! – Татсумару достал из кармана звёздочку, вырезанную из дерева, на шёлковой нити, и надел амулет на шею Аяме. Её глаза засияли счастьем. Это была простая деревянная безделушка, но для неё драгоценный подарок, от чистого сердца.

– А это тебе от меня! – ответила девушка и подала платочек цвета индиго с вышитым именем «Татсу» нитками под цвет лотоса. Юноша с радостью принял подарок и бережно спрятал его.

Они пошли по дамбе через рисовое поле. Ночь стояла лунная, тёплая. Безмолвие небес окутало окрестности. Небосвод, усыпанный звёздами, не казался таким мрачным; если внимательно смотреть в ночное небо, там можно разглядеть фигуру воина на коне, поднявшего клинок, и большущего дракона, и летящую птицу; но расслабляться, рассматривать небесные картины, времени не было.

По звукам, доносившимся издалека, можно понять: проснулись тайны, какие скрывала под тёмным покрывалом ночь, и духи храбрых воинов слетаются к «Руинам чаек», чтобы наделить отряд ниндзя своей великой силой и бесстрашием.

– А что там, в твоём мешке? – полюбопытствовал Татсумару. – Есть чем перекусить?

Они остановились, и Рикиморо развязал ремешки. Внутри лежали, завёрнутые в материю, несколько сюрикенов, короткая бамбуковая духовая трубка с дротиками, и свёрнутая верёвка, привязанная к «кошке» – тройному кованому крюку.

Аяме поинтересовалась: возьмёт ли Татсу что-нибудь, но тот сначала отказался, затем передумал и взял пару сюрикенов. Рикиморо и Аяме живо разобрали остальное.

– Почему ты не спросил у мастера меч? – с волнением спросила Аяме.

– После того случая, когда я вызвал на бой выскочку из школы Лао? – неохотно вспомнил он. – Мастер отнял у меня катану.

– Он хотел помочь… Если бы ты не был упрямым, как его сын Шиничиро, то мастер доверял бы тебе.

– Не очень-то мне нужно просить. Я отберу оружие в бою, какое захочу… Рикиморо, – пригрозил он пальцем, – береги Аяме!

Беловолосый кивнул.

За рисовым полем их пути расходились.

– Ну что, прощаемся? – проговорил Татсу и опустил глаза.

– Зачем ты так? – возразила девушка. – Будто мы больше не увидимся.

На развилке у большого валуна они ещё немного побыли вместе. Никто не знал, что может случиться с каждым из их, но они ничего не боялись. Не страшатся только безумцы, однако мастер Шуинсай говорил, что ночь делает ниндзя бесстрашным, закрашивая страх чёрным цветом. «Если ты сольёшься с темнотой, невидимый, как тень в ночи, – невозмутимым станет дух твой, словно ночь».

– Да пребудет с тобой Аматерасу! – громко пожелал Рикиморо вслед уходящему другу.

– Удачи, – тихо молвил Татсу и растворился во тьме.

Татсу свернул на тропу, ведущую в гавань, а Рикиморо с Аяме скорым шагом отправились по дороге во дворец.

– Ты же знаешь, что он в тебя влюблён, зачем ты пошла со мной? – поинтересовался беловолосый ниндзя.

– Учитель велел. Конечно, можно было сделать и ему наперекор, но это ради блага Татсу, – ответила девушка.

Рикиморо ничего больше не стремился узнать об их отношениях. Вряд ли девушка сказала бы больше того, что он знал и так, поэтому оба молча дошагали до хижин с соломенными крышами и маленькими окнами, освещаемые редкими факелами. У развороченной деревянной ограды ниндзя затаились, увидев солдат в блестящих доспехах. Некоторые дома сгорели, жильцы обречённо и уныло зябли на улице. Кругом царил беспорядок, словно после войны, повсюду разбросан скарб, тряпьё и рухлядь, черепки от глиняной посуды, но погибших не было.

– Войдём? – спросила Аяме.

– Лучше вокруг. Если нас сцапают, спрашивать, кто мы такие, не станут.

Над хижинами справа возвышался дворец, ещё правее стояли каменные дома знати.

У стены Рикиморо достал «кошку» и забросил на балкон второго этажа. Глухо брякнув, когтистая железка за что-то зацепилась. Беловолосый юноша дёрнул, проверяя – стальной крюк держался крепко. Они влезли на балкон, и не успели оглядеться, как тёмная грузная фигура с клинком бросилась на них. Выхватив меч, Рикиморо встретил удар; звон металла рассёк тишину. Ниндзя, готовясь к очередному нападению, изобразил изящный финт: вытянул руку вперёд, как бы предостерегая противника, а меч опустил вниз, но удара не последовало. Нападавшего остановил символ на повязке беловолосого – одного из самых почитаемых кланов – «Красный лотос».

– Ух, я думал, что нас никто не услышит и не придёт на помощь. Я приветствую вас. Моё имя – Мотохайдус, – лунный свет высветил лицо старого самурая с повязкой на левом глазу, с вьющимся пушком на подбородке, латы, прикрывшие его торс.

Они проявили бы неуважение, отказавшись назваться, поэтому представились:

– Рикиморо.

– Аяме.

Мотохайдус посторонился и пригласил гостей в палаты повелителя Тоды. Императора прежде они видели только издалека, а теперь оказались возле его покоев.

Молодые ниндзя поклонились и вошли в комнату к императору. Свечи в бронзовых подсвечниках освещали фигуру Нинтоку Тоды, стоящего перед шёлковой ширмой. Человек маленького роста, одетый в бархатный халат, повернулся в их сторону. Жидкая бородка, тёмные круги под глазами, складки на лбу. Мотохайдус подошёл ближе и вежливо обратился:

– Великий Тенно, к нам прибыла помощь.

– Сколько?

– Двое, – сказал старый самурай.

Император оценивающе оглядел обоих, и ниндзя поклонились ему.

– Что происходит за стенами дворца и где мои подданные? – спросил Тода, и его лицо стало надменным.

Рикиморо сообщил, что дворцовый посланник изранен, но жив и находится в Ампаруа; сейчас подойдут остальные бойцы из додзё мастера Шуинсая.

– Со мной случилось несчастье, – зарыдал Тода. – Они забрали мою Ифу! Верните её! Расскажи, Мотохайдус, – лицо императора скривилось, уголки рта приподнялись.

«Какой старый человек, какой несчастный», – подумал Рикиморо.

Император удалился за ширму, взял кисточку и что-то начал писать.

– Дочери повелителя Тоды ещё нет и трёх месяцев. Утром супруга императора с дочерью отправились в храм, там на них напали бандиты. Ранили жену, перебили часть солдат, похитили дочь и забрали в плен много воинов. Нападавшие из клана «Пылающий рассвет» предъявили требования: если император до восхода солнца не прибудет с выкупом в порт Татеяма, то бандиты расправятся с его дочерью. Мы послали за подкреплением, но до провинциальных городов путь не близкий, – поведал советник. – Как хорошо, что мастер Шуинсай нас услышал!

Ниндзя поняли, что бандитов много, раз они посмели напасть не только на храм, но и на дворец: взрыв, прогремевший утром, разнёс его ограду. «Пылающий рассвет» так силён, что Суа хочет захватить власть? Повелитель не знал, что делать, оставалась одна надежда – на коварство Мотохайдуса.

– Ёсида Суа даёт отсрочку императору, предлагая выкупить дочь до восхода солнца, поэтому нужно идти, не медля, – принял решение советник.

– Мы готовы, повелитель – проговорил Рикиморо, Аяме кивнула.

– Если бандиты заподозрят неладное, случится беда, и Тода останется без дочери, хуже того – его самого убьют. Нельзя терять ни минуты, нужно скорее отправляться к лагерю бандитов.

Рикиморо и Аяме подошли к воротам дворца и увидели подоспевших соратников: мастера Шуинсая и его брата Лао с двумя сотнями вышколенных им ниндзя «Тенчу». Лао был человеком незаурядным, мудрым, но жёстким, мог строго наказать провинившегося ученика. Он сухо разговаривал даже с братом, Шуинсаем, и только когда речь зашла о том, что ниндзя «Тенчу» и «Красного лотоса» должны отправляться на верную смерть, черты его лица слегка изменились, почти шёпотом он проговорил: «Умрите с честью!»

Слуги вынесли из сокровищницы императорского дворца два тяжёлых, украшенных резьбой дубовых ящика с драгоценностями и, погрузив в паланкин, накрыли ковром. Император Тода не заставил себя долго ждать, явился лично, в сопровождении Мотохайдуса, и они уселись рядом с ларцами. Оставив во дворце надёжную охрану, процессия направилась в гавань.