Наконец-то всё оказалось позади. Пот выступил на наших телах сотнями мельчайших капель, сливавшихся в струйки и стекавших друг на друга. Не хватало воздуха. Мимолётное, но истинное блаженство пришло вместе с великой силой, сбросившей навсегда оковы страха, неудобства и застарелого чувства неполноценности. Прилив радости пришёл вместе с лёгким, но чрезвычайно приятным утомлением. Я повернулся на матрасе на спину, загорелая грудь разрывалась от невыразимой радости. Буйная отрада сладко пронизывала каждый нерв тела девушки точно электрическим током. Она, удовлетворённо поглядев на подарок ко дню рожденья, защебетала будто жаворонок, славящий солнце:
– Свадебное платье красивое, и на бал тоже! Мы всегда будем ходить на вечеринки, где люди в больших платьях?
– Конечно.
Вентилятор в окне на москитной сетке чуть слышно урчал, охлаждая разгорячённые лица.
– У тебя очень красивые пятнышки: тут и тут! – Я целовал её шею и грудь. – Реакция на возбуждение…
– Не говори мне о них. Кстати, как мой русский?
– Лучше, чем мой английский.
Мы счастливо рассмеялись.
– Не сказала Лейджу, что Соэра – изменщица?
– Он сам знает. Расскажи про моё прошлое. Ничего не помню. Чем больше я с тобой, тем забываю… Помню моменты.
Я говорил о прошлом девушки, часто запинался, взгляд мой становился потусторонним. Она слушала… мою ложь. И соглашалась.
– А кто такой Эндрю? – спросила она…
– Мой одноклассник, – соврал я с облегчением.
Сквозь шторы на витринах просачивался лунный свет, прохладой кондиционер нашёптывал ночную песню. Сирень неоновых трубок залила нарезанные копчёности, сыры, сосиски, отбивные, бифштексы и рыбу, приготовленные на следующий день. Лавка сияла рассеянным светом, словно готический кафедральный собор. Слышалась глухая воркотня компрессора старого холодильника.
Лейджелил отсутствовал вместе с женщиной его вигвама.
На теле девушки лежали перевёрнутые белой стороной фотографии, я как мальчишка считалкой выбрал одну, затем перевернул вторую. Приглянулась та, где Джулис держала на руках худого пуделя. Шапочка розоватого меха форсисто сидела у него на голове, сам пёс подстрижен наголо.
– Прекрасные фотографии родителям, – похвалил я, наклонившись для поцелуя.
– Да… – она была согласна. – Витя, хочу индейку!
– До Дня благодарения далеко. Ты говорила, помнишь?
И всё же на следующий день, прислонившись к изгороди, мы выбирали индюшку. Торговец птичьим мясом нахваливал ту, что почти не двигалась, объяснял, почему именно её стоило приобрести.
А вечер полнился мрачными предзнаменованиями. Потяжелевшее небо окропило такси, до закусочной Лейджелила ехавшее по мокрой дороге. Капли застывали на ветровом стекле.
– Вы свинину, часом, не везёте? – с опаской спросил водитель такси.
– Индейку. А что?
– Богиня Пеле гневается, когда тут свинину возят.
К ночи небо грозно налилось свинцом. Я чувствовал непонятную перемену, беспокойно крутил головой и настороженно глядел в окно.
Поднялся страшный ветер, не знавший преград на сотни миль в любом направлении. Об урагане с причудливым именем, надвинувшемся на Гонолулу, беспрестанно твердили радиостанции. Водитель, прислушавшись к названию ненастья, испугано произнёс:
– La Morena, la Virginita de Guadeloupe!
Вихрь рыскал по земле, по океану, как свора злых терьеров. Их могучие челюсти перемалывали хижины на побережье, гнули пальмы и вырывали папоротники. Чёрное зеркало океана вблизи островов жутко наморщилось. Дико воя, вихри столкнулись с мощным щитом горы Каала, обошли окраину стороной, но стоило выйти на улицу, как ветер душил. Ночной воздух острой прохладой напоминал о взбесившихся вихрях, обжигая ноздри.
Колокольчик в коридоре звонко оповестил о гостях. Сдержанный стук по пластмассе прилавка и грубые голоса насторожили меня.
– Поздно, – из полусна обронила Джулис.
– Мало ли кто.
– Дверь закрывал?
В столь поздний час не приходили ни Лейджелил, ни Соэра. Отвечать на запоздалый приём следовало с оружием. В коридоре, ловко укрытый за фанерный лист меж двух металлических подсвечников, находился заряженный дробовик. Я прекрасно помнил о нём, но что-то в груди защемило: прошёл мимо.
В тусклом бледно-жёлтом свете лампы, установленной на стене под картиной грустного Монтесумы взывающего к предкам, два здоровенных паньоло в дождевиках, видом напоминавшие богатырей, упёрлись узловатыми точно сучья локтями в прилавок.
– Como estaz, compadre?
– I’m ok, thank you, what do you, guys, need?
– Ну, вот и я, Виктор Витальевич, – тихо произнёс по-русски человек в чёрной одежде. Выжав свою шляпу на пол, Юхан внимательно воззрился на меня. – Как она?
– Спит, – сконфузился я. – Позвать?
– Да ладно, не беспокойте. Пускай отдыхает. Я по Вашу душу. – Винкстрём уселся в кресло Лейджелила. – Честно, хотел надрать Вам задницу, Виктор Витальевич. Очень хотел. За что – интересует?
Парни-испанцы вскрыли витрину и грызли сухарики. Юхан неспешно обводил взглядом помещение магазинчика.
– Она предназначалась Эндрю Фостеру, а не Вам. Умница Эндрю – ассистент Джека Маккола – должен был довести этот образец, а тут влезли Вы, влюблённый дуралей. Живых, что ли, баб мало – народа на Земле семь миллиардов, а ему, вишь, робота в койку подавай! Оборудование испортили, мне неприятностей наделали. Вы хотя бы в свободной форме сможете написать отчёт, как она себя вела? Таланта хватит?
Прикрывшись рукой в чёрной перчатке, он закашлялся. В этот момент два телохранителя уставились на меня как на вид, который может исчезнуть в любую минуту. Точно насторожившиеся охотничьи собаки, они резко выпрямились. Несомненно, одно подозрительное действие или даже посторонний шорох, сотрёт врага их владельца в порошок.
Когда Юхан, вдохнув аэрозольное вещество из ингалятора, закончил содрогаться в приступе, меня передёрнуло от предательского чувства тошноты. Я подавил позывы страха, не позволил недомоганию ослепить себя. Я ждал и видел, как работал мозг шефа, лихорадочно выуживая из памяти факты, привязывая к ним оправдания. Но вспышек исступлённой злобы, которые представлял я, безудержной ярости не проявлялось. Раскаленный слепящий воздух бешенства зыбко мерцал молниями на горизонте, но далеко отсюда.
– Не могу я долго с вами. Болею. Я хотел посмотреть на… дочь.
– На дочь? В каком смысле? Джулис что-то говорила такое, будто бы… но я не понял: как возможно переселение души из живого тела в робота? Нереально…
Юхан вздохнул:
– Да, нереально… Джулия умерла… Мы с супругой дали согласие об эвтаназии для дочери. Потом ещё много лет обманывали себя. Наверное, ты прав, Витя, – Винкстрём впервые назвал меня на «ты». – Пойду я… Оставь себе… ЭТО.
Юхан видел в моей Джулис только андроида, но я-то знал её лучше…
– Держите задаток. – Юхан задавил в себе минутную слабость. Мы опять были на «вы». – Компании нужен специалист Вашей квалификации. Возможно, мы купим один из островов и откроем здесь филиал. Профессор Сасаки не ладит с Макколом – его и откомандируем к Вам… Примите.
– Но… Хорошо… хорошо…
– Я готов Вас простить, если наладится наше сотрудничество. Вы правильно поняли. Побегали и хватит. Слишком дорог проект, чтобы мы рисковали результатом исследований стольких людей. Я привёз рабочую платформу… ноутбук ваш, помните? Норимура обеспечил новым материалом. Лично я в нём мало что понимаю, но, судя по количеству файлов и мегабайт, в свойствах папки, работы, наверное, невпроворот. Да-а, – Юхан критически осмотрел меня, дал распоряжение одному здоровяку и тот вышел, зазвенев ключами от машины. – Отдых не пошёл вам на пользу – похудели. Свяжетесь с Джеком и Норимурой. В книжке есть другие профессора, знающие русский, я бы сказал, на «отлично», но занимаются пока другим делом и не стоит их тревожить. Ознакомьтесь с инструкциями, подключайте свой аналитический ум – и вперёд. Так-так, – перегнувшись через прилавок, он любопытно изучил ярлык на фартуке, висевшем на стуле. – Если время есть, то можете и кухарем подрабатывать, но не увлекайтесь!.. Алохаахонуи!
– Алоха…
Здоровяк принёс ноутбук, крепко упакованный в полиэтилен, и ещё какие-то большие прямоугольные коробки с оборудованием с логотипом ASY.
На том ночные гости и откланялись.
Вернувшись к нашим сдвинутым вместе матрасам, я лёг и глубоко вздохнул. Накрылся покрывалом, попробовал заснуть, но не спалось.
– Ты дрожишь, – пробормотала Джулис, нащупав меня вслепую. – Холодный какой, а кондиционер стал работать не очень. Надо позвать рабочих. Кто приходил а-а, Витя?
– Не знал, что гости могут нагрянуть очень поздно.
– Гости, спи…
Обняв девушку, я ещё долго лежал без движения.
С уходом гостей, как ни странно, ураган стихнул. Магазинчик-закусочная нежилась в мягких объятиях лунного янтаря. Снаружи шелестели листья, шуршали и щёлкали насекомые, ночной охотник ловил и хрумкал их. Ночь ласкала разбросанные по площадке листья папоротников и гладила белеющие в темноте цветы орхидей, вычерчивала большим пятном появившуюся нору и точки испугано заметавшихся ночных обитателей «Heaven’s Hill».