Часть 10. Великанши плохо мрут, за то сильно бьют.

Игнат.

Если раньше проходилось сдерживать свою силу, то теперь я точно решил, что ей не жить, а значит, она никому не сможет рассказать мою тайну. Самое первое — нужно избавиться от телесного контакта, а то все эти ее поглаживания слегка отвлекают. Хватаю ее за руку, выдергивая из-под себя и отправляю в полет почти через всю комнату. Ей повезло, упала прямиком на кресло, вот только оно не выдержало и разломалось под ее тушей, и она свалилась на пол, от чего рваная юбка закатилась, оголяя ножки в чулках. Опять я не о том думаю! Даже огонь и тот как будто сошел с ума, то палит, ее то нет. Обычно заклятие действовало на всех и всегда, а тут появилась она и все пошло к черту.

Огонь охватил платье и все на вкруг ее, а она без страха сорвала с себя ту жалкую тряпку и потушила босыми ногами. Мне кажется или огонь стал слушаться меня как-то странно? Ведь вязаные чулки явно должны были загореться сильнее тряпки с плотной ткани по ошибке, называемой у нее платьем, но они остались целы. Чулки и корсет и больше ничего! Черт, да лучше бы она осталась совсем голой!

Так, держим себя в руках! Это просто плоть, это просто чертово зелье! Я могу контролировать себя, особенно сейчас, когда не нужно сдерживать всю свою мощь. Мгновение и я оказался рядом с ней, все-таки телепортация удобная вещь, несмотря на то, что очень опасная и действует в ограниченном пространстве.

Поднимаю ее, схватив за шею. Злится, что я сжег ее тряпку, от чего на душе расцветает цветок злорадства.

— Неужели ты и в правду подумала, что ТАКОЕ как ты может меня заинтересовать?! Тебе лучше ответить честно, женщина. Тогда ты умрешь быстро. — Улыбнулся с удовольствием замечая, как она нервничает под моим взглядом.

Губки надула, обиделась. По-детски как-то, что я даже растерялся на мгновение.

— Я не женщина, — упрямо вздёрнув нос, посвятила она меня, — но ты скоро меня ею сделаешь.

Девственница? Серьёзно? Не то что бы это было не ожидаемо с ее то внешностью, но лет то ей сколько? Двадцать пять, двадцать шесть? И до сих пор без мужика в постели? Ну, тогда понятно, чего она такая озабоченная. Отпускаю ее шею, кривясь от мысли, что девственницы у меня еще не было.

— Не женщина значит? — Ухмыляюсь, припомнив ее недавнюю колкость, — Мужик, что ли? По крайней мере, это многое бы объяснило.

Резкая боль, так что я даже не сразу понял, что случилось, а потом лечу, сбивая мебель на своем пути, пылая родовым огнем, который мне кажется уже совсем бесполезным. Врезаюсь спиной в кирпичную стену и пробиваю ее локтем насквозь. Падаю на пол, и меня засыпает разрушенными кирпичами и деревянными панелями.

Я выжил чудом, в момент полета, оторвав сознание от тела и теперь вернувшись в него, чтобы залечить раны и слегка удивился. От головы почти ничего не осталось, она просто снесла ее, превратив в груду мяса. Если бы я не был некромантом, то попросту умер от такого удара! Никто бы не выжил, разве что великан и то вряд ли! Она хотела меня убить, чертова великанша!

Огонь охватил моё тело, помогая залечивать переломы и простые ссадины и сжигая мусор, которым меня засыпало. Встал, чувствуя, как возвращается способность видеть. Лицо залечивалось, и я выбрал ему форму, которую обычно носил для конспирации — молодого парня.

Открыв глаза, сразу увидел ее, напуганную и растерянную, но почему-то улыбающуюся. Она рада, что я выжил, что ли? Ну, это она зря. Улыбаюсь, с удовольствием представляю, как долго буду пытать ее перед смертью, убью, а потом оживлю и буду дальше издеваться над ней!

Отшатнулась назад и кажется, испугалась, поняв, кто я на самом деле. Некромант, самый настоящий один из последних на этом свете. Нас всегда боялись и истребляли, потому как жизнь для нас игрушка. Нам ничего не стоит убить человека, как и вернуть его к жизни, тем самым нарушая баланс жизни и смерти в этом мире. Мы живем многие годы, забирая жизненную силу у других. Да нам просто завидовали, потому и во все времена пытались истребить.

— А вот это уже интересно, — проговорил я, с интересом глядя на эту сумасшедшую по-новому, — сильная.

Нет, меня и раньше удивляла ее самоуверенность, теперь же я понимаю, почему она лишенная магии, пошла против мага. Надо было что-то заподозрить, когда она меня с одного удара свалила. Но я списал все на порошок и ее ужасное телосложение. На самом деле, даже для своих габаритов, она обладает силой взрослого великана, что само по себе странно.

Мгновение, и, я телепортировался к ней вызвав ее секундное промедление. Схватил за талию и прижал к себе, с удовольствием давая волю огню поглощающего все на своем пути. Корсет осыпался грудой проволок и баночек с порошками, надо будет обязательно забрать их с собой на анализ, потом. Ну и чулки огонь не спалил в этот раз по моему желанию.

— Сильная, — Улыбнулся кровожадно, кажется, я нашел новую подопытную крысу для своей лаборатории.

Смотрю в ее лицо и понимаю, что она не боится, слишком переоценивает свои силы. А вот отвращение в ее взгляде ничуть не хуже моего. Неужели этот монстр считает себя лучше меня?

— Что? Уже не мил? Не хочешь меня? — иронично поинтересовался.

Лицемерка, как и все остальные. Ни одна женщина не готова была лечь в мою постель, узнав, что я страшный некромант с детских ужастиков. Да я в прочем и не посвящал никого в то, кем являюсь по праву рождения. Но даже такая мерзкая уродина презирает меня.

Она заехала мне по лицу резко, но и не особо сильно, только сломав нос. Чертова гадина! Улыбается самодовольно и мой взгляд съехал с это клыкастой улыбки вниз, невольно оценивая фигуру сумасшедшей. А фигурки то не было, широкие плечи, ровная почти, что квадратная доска, в которой слегка выделяются небольшие холмики бедра и живота. Грудь же…. Какой же это размер? Первый? Или скорее нулевой? Плоская доска, мать ее.

— Судя по груди, ты и правду мужик, — Говорю гадость больше для себя, чтобы почувствовать отвращение к ней, а не желание, которые все еще не проходит. Она опять меня ударила и на этот раз, снова чуть не убив к чертям.

— Я не сильная, это ты слабак. — Услышал, восстановив поврежденную барабанную перепонку.

Оп мнению какой-то бродяжки непонятно расы Я СЛАБАК?!! Я?!

Да меня целые страны боятся, я воевал и побеждал во стольких сражениях что ей и в кошмарном сне и не снилось, меня король нашей страны слушается, а эта чертова уродина называет меня СЛАБАКОМ???

Все к черту! Я должен ее убить, просто обязан! Сейчас же! Она стоит на том же месте, закрыв лицо руками с опущенными плечами. Появляюсь перед ней, убираю руки от лица и делаю, что давно хотел — убиваю ее. Нагнувшись, касаюсь губ, высасывая всю жизненную силу с ее тела. Никто не может противостоять способности некромантов. Это долгая и мучительная смерть, которую в обычном случае я бы не пожелал никому.

Не знаю, с жалости ли прихватил ее за талию, чтобы не свалилась, пока энергия не закончится. Вот только она все не заканчивалась, а великанша не пыталась вырваться и кричать от боли. Дальше стало хуже, потому как эта не знаю уже кто, прижалась ко мне, привстав, и засунула в мой рот свой язык заставляя целовать ее, а не убивать.

Да что с ней, черт побери, не так? Совсем уже ненормальная! Прижимается ко мне всем телом, от чего друг в нижней части тела напоминает о себе. Зараза!

Пытаюсь откусить или вытолкнуть этот чертов язык, но у меня не получается, я скорее целую ее, чем пытаюсь прибить, высосав всю жизненную энергию. Привстала еще выше, и я почувствовал, как мой дружок скользнул между ее ножек, втыкаясь в горячую киску.

Я чуть не вошел в нее!!! В эту чертову уродину! И небо видит, мне безумно хотелось поддаться животным инстинктам.

Эта зараза разлеглась на полу вызывающе, соблазнительно расставив ножки. Да что со мной творится такое?! Иду на поводу своих желаний, как сопливый мальчишка! Иллюзия молодого лица сошла, оставив мое родное, искорёженное шрамом, который можно скрыть только иллюзией.

— Сумасшедшая… — Я должен взять себя в руки, не идти на поводу у плотских желаний!

Она же отвратительная, страшная уродина! Эта ее клыкастая улыбка, когти, и, конечно же, отвратительная фигура должна вызывать рвотные порывы, но не вызывает. Это все она! Это все это ее чертово зелье!

— Ну и что? Долго еще будишь ломаться? — Сказала она, сложив руки под грудью с торчащими от желания коричневыми сосками.

Это проклятье какое-то, раз я так ее хочу! Чтобы не смотреть на ее грудь, опустил взгляд на эти чертовы чулки на удивительно красивых для ее-то фигуры ножках.

— Хлюпик, — насмешливо буркнула она, качнув ножками так, что мой дружок занервничал.

— Великанша… — Шепчу зло, даже материться нет уже сил.

Главное держать себя в руках и помнить, что я собирался ее прибить. Вот только я все стою и думаю нижней частью тела!

— Ну чего ты так ломаешься то? Противно? Глазки закрой, носик зажми… ну или я тебя вырублю, без сознания до утра поваляешься. — Заговорила она, надув губки, явно издеваясь, — Не бойся, бо-бо не будет.

Повалил ее на пол, давая волю своему родовому огню сжигая эти чертовы чулки и вместе с ними ковер. Сжимаю ее руки над головой, не давая попытки вырваться. Попыталась меня поцеловать и второй рукой прижал ее к полу.

— Сколько он тебе заплатил? — Спрашиваю, теряя терпение.

Мне надоели эти ее шутки, хочу, наконец, узнать то, что нужно, избавиться от нее как от мусора. Она не отвечает, только ерзает, пытаясь проделать точно такую же штуку, как проделала до того, как я ее бросил на пол.

— И где же Вальтер тебя нашел, такую… — Начал я свою тираду, целью которой являлось выведение ее из себя, но у меня не получилось.

Она облизала губы и у меня возникло безумное желание попробовать их снова на вкус. Вжать ее мягкое тело в пол и брать ее раз за разом, пока этот безумный животный голод не оставит меня и рассудок не вернется ко мне. Великанша прикусила губу, явно заметив, как тяжело мне сопротивляться желанию тела.

— Толстая, страшная… — Напоминаю скорее себе ее приличные недостатки, но это как-то не особо помогает.

Опускаюсь к ее лицу, слегка касаюсь ее губ губами, как будто припоминая, какие они на вкус. Все такие же теплые, слегка влажные и припухшие от поцелуев, моих поцелуев. Сжал ее небольшую грудь, мягкая.

— Сумасшедшая, сильная, неуязвимая… — Шепчу, легко целуя, почти не касаясь губ, голова стала странно кружиться. Это уже не оскорбления или напоминания себе, какая она на самом деле страшная, скорее комплементы в ее сторону. Провожу рукой по мягкой коже, с удовольствием сжимаю ее попку. Ну, зад у нее побольше, чем грудь будет.

Черт, о чем я вообще думаю и что делаю?! Она застонала, и мне стало уже плевать, о чем я думаю и о чем должен думать. Так захотелось почувствовать ее кожу на вкус, целуя ее шею, а за тем и грудь.

— Тупая, извращенная великанша… — Схватил губами сосок, сжал и начал посасывать и играясь языком.

Такая горячая, податливая, выгнулась на встречу моим ласкам. Но при этом ее лицо залилось таким невинным румянцем, что я с отвращением понял — про девственность она не врала.

Это же что такое ей пообещал Вальтер, что эта уродливая дура согласилась отдать свою невинность? Да она просто отвратительна, раз так низко пала из-за его денег! Отрываюсь от груди и смотрю в ее глаза, не видя в них ничего кроме желания. Желания получить большую сумму, которою ей пообещал Вальтер, вот только не понятно за что пообещал? За мое убийство или за скандал из-за ночи с ней?

— Ты просто отвратительна! — Мои губы скривились от презрения, а желание утолить животный голод испарилось, оставив по себе отвращение к себе за то, что купился на такую и к ней в принципе за то же.

Дальше последовала почти ожидаемая от нее реакция, она сломала мне обе руки и запустила в потолок. Боль адская, грудой мяса и костей свалился обратно на пол. Больно то как!!! Убью, точно ее убью к чертям! Свет начал пропадать, она поглощала его, как и любой рассерженный великан.

Вправил кости с трудом, она же переступила меня как какое-то дерьмо и пошла к прикроватному столику. Взяла с него пузырёк, о котором я вообще забыл.

Развернулась и я телепортировался к ей, схватив за руку, чтобы забрать потенциальное оружие.

— Что это? — Еще одно любовное зелье, только посильнее того что она влила в меня раньше?

— Отгадай загадку, — она провела свободной рукой по моей груди, — Есть два пузырька, в одном любовное зелье, во втором противоядие. Угадай, которое ты уже выпил, а которое сейчас выпьешь?

Что за глупость? Какое еще противоядие? Она что и правда думает, что я ей поверю?!

Смотрим, друг другу в глаза, она испытывает меня. Ее пальчики проводят линию по моему шраму, в этом жесте читается нежность и что противней всего, жалость.

Резко выдернул у нее пузырек, есть только один шанс узнать правду.

— Вот сейчас и узнаем! — Схватил за затылок и вылил содержимое в ее рот.

Она испугалась, от чего я засмеялся довольно.

— Значит, это было любовное зелье!

Ее резкий удар в ногу, сломала пальцы, коленом заехала в живот и решила меня добить, схватив за голову и буквально плюя эту гадость мне в рот. Но она верткая зараза, держит меня за шею, не давая вырваться, и плюет обратно мне в рот. Не знаю, в какой момент этот обмен отравой перешел в поцелуй, да это уже не важно. Можно сказать, это зелье, чем бы оно ни было, развязало мне руки, теперь я могу без угрызений совести взять то, что хочу, а хочу я ее.