Часть 13. Надо же, в этот раз я оказалась права.

Клара

— Сейчас. — Добавила конкретики к приказу и тело полыхнуло болью.

Дрожь пошла от ног к рукам, и я приняла приказ, не давая себе упасть на пол. Пошла к нему, нет побежала, стараясь сосредоточится только на желании коснутся его тела.

Игнат кричал, просто выл от боли, судорога волна за волной мучила его тело, заставляя корчиться от боли. Прижала к себе, он уже не мог сопротивляться, он только кричал. Нас обоих охватило его пламя, пол и местами уцелевший потолок снова обдало огнем, казалось вот-вот и крыша рухнет на нас. Меня особо это не беспокоило, все что меня занимало — это его боль, я как могла пыталась заставить его сдаться. Целовала, обнимала, гладила, прижимала к своей не очень объемной груди и, раскачиваясь со стороны в сторону баюкала, как ребенка.

— Пожалуйста, прошу тебя… — Не приказывала, зная, что еще один приказ он может просто не выдержать. По крайней мере, Пепа случайно задала мне еще один приказ, когда я не исполнила предыдущий и вот так же валялась на полу. Тогда я потеряла сознание от болевого шока впервые в жизни.

Он не сдавался, его боль переходила в ужасную агонию. Он все смотрел на меня, пытался что-то сказать, чтобы отменить мой приказ, но, увы, не знал, что это невозможно. Его могу отменить только я, и то, что касательно его — он же сможет отменить, только ту часть, что касается только меня.

— Пожалуйста, всего одни раз… — Шептала в своем бессилии, утопая в жалости к нему.

Он не сдавался, я просто чувствовала, как жизнь медленно покидает его тело. Даже некромант ничего не мог ничего поделать против этого проклятого зелья. Что же ты за зелье сотворила, Пепа? Но хуже всего, что же я наделала?!

Взглянула в его глаза и потонула в боли, ярости пополам с немым обещанием убить меня при первой же возможности. Мне стало больно, кажется даже больнее, чем он сейчас чувствует. Что-то мокрое стекло по щеке и капнуло ему на лоб. Игнат посмотрела на меня, с уст сорвался вопрос, который мучил меня давно, но признаться себе, что хочу его задать хоть кому-либо я не могла.

— Настолько… противна? — Смотрю в глаза, не читаю его эмоций, просто погружаюсь как в прорубь.

Мои руки дрожат, больше не могу держать его голову, чтобы он не ударился ею об пол. По моему телу знакомо уже прошли судороги, для себя я уже все решила — осталось только озвучить.

Отпущу его, попрошу забыть эту ночь и просто уйду, судорога перешла на все тело, понимая, что я нарушаю приказ. Боль приняла в свои объятия, но тут же уступила удивлению.

Почувствовала, как мужские руки с длинными пальцами схватили за плечи и подняли с пола. Он поцеловал, холодно, но с желанием. Тело вздрагивало, но не болело, подсказывая, что я уже снова не противлюсь приказу, но сама я не понимала, что происходит. Дрожь в теле прошла, сменившись сладкой истомой, длинные пальцы жестко ласкали грудь и до боли сжимали затылок как будто еще немного, и я попытаюсь вырваться.

Меня резко толкнули на спину, я, не ожидавшая такого поворота, свалилась опять на свою бедную попу. Не дожидаясь пока приду в себя, Игнат резко дернул за левую ногу и потянул, заставляя, перевернутся на живот. Ногу отпустили, зато непонятно почему, сильнее руки схватили за талию и силой заставили принять не двусмысленное положение раком.

Напряглась от чувства предвкушения и банального ужаса. Почему-то как некстати вспомнился 34 том мемуаров куртизанки, где она рассказывала о своих приключениях с любителем нестандартного секса.

Что-то моей попе стало страшно, он же фетишист хренов! От него всего можно ожидать, так я еще и не уточнила, как именно он будет заниматься со мной любовью. Он склонился, нагнулся к моему уху. Моя пятая точка в ужасе напряглась, почувствовать такого размера агрегат ей, как и мне совсем не хотелось.

Ухо обожгло горячее дыхание, язык прочертил дорожку от мочки до вершины уха. Тяжелое дыхание обожгло кожу и вызвало большие мурашки по всему телу так, что стало холодно и, если бы не его пламя я бы продрогла.

— Нежным не буду. — Шепнул на ухо и укусил за мочку, почти мурлыкание: — Будет больно.

Дернулась, пытаясь убежать, но руки сильно сжали бедра, пока губы жадно целовали шею. Дернулась еще раз, те же почему-то сильные руки сжали бедро, а потом обхватили за талию заставляя прижаться к его телу.

Поцелуи на шее стали жестче, попыталась отбиться рукой, но он, зараза, еще больше навалился сверху, и пришлось упереться о пол двумя руками, чтобы не свалиться вместе с ним.

Вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, когда это, наконец, случилось. Стержень скользнул туда куда следует, теплая кровь потекла по ноге.

«Ничего, терпимо»- подумала, пока этот гад, не давая даже привыкнуть, безжалостно начал меня трахать!

Руки больно сжимают грудь, а то еще что мягкое и мое! Перед глазами все зеленое, а я все жду. Чего? Так в мемуарах куртизанки, что должно прийти удовольствие и наслаждения ну и в идеале оргазм. У меня же было только раздражение, боль и ноющее плечо, которое этот гад уже чуть не до крови зацеловал!

По идее я должна мирно терпеть пока он, наконец, закончит и потом со спокойной душой его прибить. Но на деле я все больше злилась: на него — за то, что такой садист жестокий; на себя — за то, что сама этого захотела, на куртизанку — врет она все, зараза похабная! Но больше всего было обидно за свой первый и, наверное, единственный раз.

Нет ну правда, о чем я вообще думала?! И с кем? С магом и хуже того некромантом?!

Взвыла от досады и ударила по полу, тот затрещал, и мы вдруг провалились на нижний этаж.

Магу как обычно повезло, он упал на мягкую меня, я же себе все на свете отбила. Особенно груди досталось, хотя Игнат и прикрыл ее рукой.

Взвыла от боли, с меня соизволили слезть и попытались повернуть с живота на спину. Отправила некроманта в полет, когда эта гадина взялась рукой за обгрызенное плечо. Врезался в стенку — разбил какой-то шкаф. Быстро оглянулась, похоже, хозяйская спальня. Но главное есть кровать целая!

Встала, чувствую, ноги-то дрожат! Судорог нет, значит, даже такой короткий секс зельем засчитался. Шея жутко болит, точно синяки останутся, да еще в том самом месте все ужасно болит и саднит.

— Ах, ты… — у меня даже слов не хватило, просто пошла к нему, всем видом показывая, что сейчас ему будет очень больно. А он стоит такой, улыбается своей некромантской улыбкой и даже не думает убегать.

Зря это ты, садист хренов! Ты у меня за все заплатишь! Стоит стенку подпирает, возбужденный, глаза светятся мутно голубым цветом.

Подошла, даже замахнуться не успела, как меня сгребли в объятия и поцеловали так, что голова закружилась, а тело предательски заныло от желания. Руки нежно поглаживают спину, старательно избегая плеча.

На секунду оторвался от губ, дав мне отдышаться с иронией в голосе сказал:

— Предупреждал же…

Не знаю, как это случилось! Точно не знаю! Рука сама его ударила, я же просто подождала, пока тельце на пол свалится, и обмякнет в попытке восстановить то, что осталось от черепушки.

Схватила за ногу и потащила этого смертника до кровати. Не особо церемонясь, забросила в кровать, и сама запрыгнула сверху.

Лицо он себе восстановил, взбесился, правда, сильно. Даже сделать что-то хотел, но я неуклюже заерзала, пытаясь м-м-м… устроится на агрегате.

Помог, при этом даже не дал попытки почувствовать себя наездницей, повалив на свою грудь и крепко обнимая, целовал, да так что я позабыла обо всем на свете. Даже раздражение прошло, пока этот гад не начал гореть, а неловкие медленные мои движения ему не показались скучными, и он попытался подмять меня под себя.

Резко дернулась, садясь на нем игнорируя его негодующий стон-рык.

— Вот только попробуй еще и эту кровать спалить! — Погрозила ему кулаком, а он, маг такой, рассмеялся!

Ну что за гад?! Сижу, бурлю его взглядом, а он все ржет как лошадь. Схватил руку, сжатую в кулак, поцеловали её, чем вогнал меня в ступор.

Воспользовались моим замешательством, меня подхватили на руки и швырнули на пол, опять! Зашипела от злости, в меня прилетело одеяло, накрывшее меня с головой. Выбралась из-под одеяла с явным желанием кому-то въехать по наглой роже, но меня тут же уложили поверх того же одеяла и навалились с верху.

— Кровать, я так и быть, не спалю. Но вот за все остальное не ручаюсь. — Сказал, таким тембром, что у меня под ложечкой засосало, а в низу живота заныло до боли.

Да еще и улыбка такая, светлая что ли. Меня целовал, пылко, но не больно, недолго думая ответила. Но вошел он снова резко, так, что я аж вздрогнула. К моему удивлению после нескольких толчков боль прошла, сменившись слегка странными ощущениями.

Голова кружилась, я уже не думала, просто наслаждалась, забыв обо всем в этом мире. В моем мире, сейчас и здесь, был только он и я, сгорающие от страсти. А еще был огонь, он полыхал повсюду, забирая в свои владение все, что было в комнате, ну кроме кровати. Огонь согревал, смягчил жесткие толчки, грубые жёсткие поцелуи.

Нежным он так и не стал, все еще больно, но это все сгорает в зеленом огне и огне страсти — ну как в каждой книге мемуаров куртизанки. Там правда еще всякая несуразица была, про любовь и животные начала. На самом деле было все довольно банально, твое удовольствие зависит от удовольствия другого — в идеале, но, если что, то можно и плюнуть, и забрать весь кайф себе. Что этот маг и сделал, когда я уже почти, эта зараза уже все!

Теплое семя залило теплом мой живот, но я все равно чувствовала себя злой и неудовлетворенной. Взвыла, собираясь его наградить не только "меканьем", но ходьбе на четвереньках, как он, схватив меня откатился в сторону. Пол на том месте где мы лежали рассыпался пеплом и провалился вниз на первый этаж. Там виднелся свет в кухне и тела поваров и парочки официанток в глубокой дремоте.

— Да ты и правду пр… — Договорить свою глубокую мысль я не смогла, мне банально зажали рот. Левой рукой прижимал, при том, как правая рука уже вовсю хозяйничала пониже живота, заставляя напрячься.

— Не надо мстить, сумасшедшая, я не специально. — Проговорил с легкой усмешкой, довольный такой.

Лицо такое, как у кота, который съел тазик колбасы, и запил литром сметаны после недель… нет, месячной…нет! — годовой голодовки?

У ТАКОГО мужика с ТАКИМ голосом проблемы с сексом? Да ладно…

Сорвала его руку с губ, поинтересовалась:

— Когда у тебя был последний раз секс, до меня?

Как его глаза округлились, просто словами не описать, потом брови нахмурились, и по телу пошла дрожь, но почти сразу расслабился и с какой-то коварной ухмылкой ответил: — Двенадцать.

Моя челюсть упала, может, некромантов как жнецов готовят, с женщиной ни-ни? Двенадцать чего? Месяцев? Дней или недель? Уточнить, что ли не мог? Вот если спрошу точнее, сразу подумает, что меня на самом деле интересует, есть ли у него баба. Вот точно ведь подумает! А мне оно надо?

Хотя не понятно, чего у него так долго не было бабы, он конечно садист и некромант, но как бы довольно ничего. Хотела прояснить этот момент не дали, резко усилив давления на э-э-э… интимную точку тела.

— Сколько же лет тебе на самом деле? — Поинтересовалась.

А то по роже не скажешь, сколько ему, вон как изменять ее может

— Много. — Наглая ухмылка и ни намека на дрожь. Это что за ответ такой?! — А тебе?

— Двадцать шесть. — Спокойно ответила, хотя на самом деле стеснялась своего возраста.

В училище я подалась в двадцать два года, когда все остальные в восемнадцать — еще зеленые и считающие что за двадцать уже пенсия. Чувство что они еще дети меня нервировало целых два года — а потом отпустило. Одна Пепа не стеснялась, что, когда поступала, ей уже стукнуло двадцать три.

— Значит угадал. — Сказал он, улыбнувшись своим каким-то мыслям.

Вот жопой чую, надо уже сваливать. Именно жопой, потому как кое-что уже отдохнуло и щекотало нервы и еще кое-что своими размерами. До мозгов дошло — то, что я хотела уже получила, так что можно сваливать. Точнее нужно уходить пока некромант не захотел получить то, что он хотел. Но, несмотря на рациональный ум, мне было банально хорошо, а в его объятиях просто комфортно.

— Ты думаешь, я тебя просто отпущу? — спросил, целуя мою правую грудь, тем самым отвлекая от смысла слов.

— Нет. — Надо же, мы уже в боевой готовности.

Расслабилась, пуская его в себя. Хоть начал не так жестко, как до этого.

— Умная де…женщина. — Ироничная улыбка, нагнулся и прошептал на ухо, — Моя.

Снисходительно улыбнулась, как он постоянно до этого. Насупился и жестоко поцеловал, с каждым толчком становился все жёстче, как будто наказывая за эту улыбку.

Эму можно, а мне нет? К чёрту! То, что хотела, я получила, так что можно развлечься. Толкнула в сторону, покатилась с ним вместе, и оказалось сверху.

— Понимаю теперь, почему у тебя секса не было так долго. — Села отодрав его руки от собственной задницы, прижала к полу.

Это была колкость, но он улыбнулся, даже расслабился, позволяя быть сверху. Чувствую подвох, не пойму почему. Огонь вспыхнул, быстро и намного сильнее, чем раньше. Пол на том месте где мы лежали, почернел, загораясь и провалился вниз. Если бы маг резко не покатился, мы бы свалились прямиком в зал на барную стойку.

— Еще пытаться будешь? — Спросил с наглой улыбкой.

Вот значит, как, да?! Мы мужчины, мы сверху, а ты лежи бревном и терпи, пока мы получим, что хотим?!

Взвыла, когда это чёртово зелье поторопило с ответом, он напрягся, явно не ожидая что меня так затрясет. Надо будет Пепе сказать, что с каждым неповиновением становится все больнее и больнее.

— Буду. — Страх, что станет еще больнее, немного сковывал, даже не сразу заметила, что меня пытаются успокоить, правда, каким-то странным образом.

Жаркие поцелуи пронеслись по всему телу и остановились в очень интересном месте. Дернулась, пыталась убежать, но меня опять схватили за ногу.

Его макушка виднелась между моих ног, а язык вытворял такое… какая же это книга куртизанки? Третья? Восьмая? Вот только про это и думать можно, чтобы не сгореть со стыда… Раньше-то я его как-то не ощущала, а сейчас чувствую, провалюсь сквозь землю. Но вот когда я уже была на пределе, он резко отстранился.

Застонала от разочарования, маг сразу же исправился, погружаясь стержнем. Мы катались по полу, вместе сгорая от желания в бешеном темпе. Кровать все-таки не уцелела, где-то в порыве страсти мы на нее наткнулись, и недолго думая я ее рукой разбила на кусочки, чтобы не мешала.

Надо же, я даже узнала, что такое оргазм, причем достигли мы его с Игнатом одновременно. Слова как-то спутались, не позволяя сложить все ощущения в толковые строчки.

Медленно приходила в себя, лежа головой на его плече и чувствуя, как длинные пальцы ласкают бедро. Внизу живота царит приятное тепло и немного саднящее чувство пониже не портило внутреннего покоя и счастья. Представила пухлые ручки, такие же, как у папы бледно-голубые глаза и милые кудряшки — и все я просто в облаках витаю.

Как оказалось, моего счастья моя "подушка" не разделяла, ну или может, просто ей было мало. Опять подмял под себя, с интересом смотря в лицо.

В дыру, где раньше было узкое окно, начал светить свет, уже рассвет. Так скоро время пролетело! Скоро действие порошка пройдет, а через пару часов и действие зелья подчинение развеется.

— Кажется мне уже пора… — Вздохнула, наверное, с сожалением.

До этих слов он целовал мою грудь, но как только услышал, зло укусил за нежную часть тела! Взвыла, попыталась опять отправить его в полет, но он решил показать, что он здесь мужик и перехватил мои руки, прижали к полу и с все поглощающей злостью уставились на меня. Уже хотел дать приказ, но я его опередила одним: "Молчать".

Он попытался что-то сказать, но не смог, с усилием сжал челюсть, а потом попытался заставить меня убрать приказ содрогнулся от судорог.

— Тихо-тихо… — Прошептала, поглаживая его по волосам.

В глазах злость, повсюду опять огонь, мне уже кажется, что я буду скучать по нему. По огню? Или по этому вредному магу?

Вздохнула, не обращая внимания на то, как трясет его, знаю, что ему еще больнее, чем раньше.

— Я все равно уйду, не делай себе больно, пожалуйста. — Попросила, но он все равно сопротивляется, даже мычит, питаясь сказать приказ.

Судороги увеличились, обняла его, чувствуя, как его боль делает и мне больно.

— Пожалуйста, Игнат.

Он сопротивлялся, все равно. Стены и хрупкий пол начали дрожать от его силы, и я поняла, что есть только один выход. Мне было очень жаль, мне было очень больно — но это все не важно.

— Спасть. — Дала приказ, и веки его закрылись и тело ослабло.

Либо он подчинился приказу, либо, что более вероятно, потерял сознание от болевого шока.