Часть 29. Слишком.

Клара.

Это сейчас я сильная, это сейчас я могу контролировать дарованные папой гены. Когда же была ребенком, не могла. Моя аура просыпалась, стоило мне разозлиться, из-за моего характера я злилась часто. Сами посудите, мало, кому понравится, если по двадцать раз на дню чувствуешь адский ужас? Вот и другим сиротам с приюта и воспитателем не нравилось. Особенно не нравилось это директору, так что он придумал свой способ наказания для меня — подвал. Можно сказать, подвал, ну и что там страшного? Вот только отцовской силы тогда не было у меня, только быстрое заживление. Вот на него и рассчитывал директор, бросая меня в грязный подвал, кишащий огромными крысами.

Вздрогнула, чувствуя собственный ужас, почти вспомнив как это — когда тебя едят заживо.

Часто бывало, в приюте обо мне забывали на несколько дней. Так что держалась только на силе воли, пускай, и иногда проклиная, свою регенерацию. Свою же силу я обрела только после того как обо мне забыли на целую неделю, хотя мне в полной темноте, кишащей крысами это время показалось вечностью. Тогда мой удар был намного слабее, и что бы расквасить лицо директору я била долго, испытывая такую злость, как ни в жизни до этого. Я бросила его в подвал, к крысам на ужин. Он кричал, когда твари начали его есть его живьем. Стоя за дверью и улыбаясь, не давая охранникам помочь ему выбраться оттуда. Любое милосердие к этому человеку исчезло во мне, после того как он решил наказывать так не только меня. У меня было заживление, шанс на выживание. У Сью, Марка, Сабины и Отто этого шанса не было.

Сью, маленькая девочка с кудряшками, мама у нее была орком, папа человеком. У орков большой стыд, когда появляются дети от других рас, особенно у женщин. К тому же, у ее даже кожа имела светлый цвет, никакого зеленного оттенка. Только глаза неестественного зеленого оттенка, я до сих пор помню их. Помню, что она любила сладкое, и однажды своровала с подноса обеда директора маленький эклер. За это ее и бросили в подвал. Крысы съели ее за час, пока мы пытались высвободить ее из адской ловушки. Помню, как она кричала, как звала маму, которой никогда не знала. Помню, как она плакала и завывала, моля выпустить ее оттуда. Никто не выпустил, и мы с Марком, Сабиной и Отто не смогли ничего сделать, даже подравшись с охранником, только попали в лазарет.

Сабина, помесь эльфа и человека, немного старше меня, кажется, понимала, что нас накажут за попытку спасти Сью. Она так долго плакала, что яркие голубые глаза потухли, а светлые волосы стали седыми. Наверное, Нальнар понравился мне сначала тем, что у него были такие же короткие светлые волосы и почти такие же яркие глаза. Девочкам не разрешали носить длинные волосы, подстригали коротко от вшей. Ее забрали из лазарета через три дня.

Еще через день пришли за Отто. Небольшой щуплый парнишка, как я, совсем похож на человека. Никто и не сказал бы, что он сын русалки. Он всегда смеялся, рассказывая, как русалка как-то повстречала красивого моряка, но что-то у нее пошло не по плану и впервые в русалки родилась не маленькая русалка, а почти обычный мальчик. Она попыталась отдать ребенка отцу, но тот давно сгинул в море, так и попал Отто к нам в приют. Он был обычным парнем, разве не считая того, мог дышать под водой.

Последним был Марк. Мне кажется, я его любила больше всех, он всегда заступался за нас, потому что был старше на год. До сих пор не знаю, зачем его держали в приюте, ведь он был обычным пареньком. У него даже магический дар был, небольшой, но был. Он мог поджигать фитиль на расстоянии. Когда его забирали, мы оба уже знали куда. Марк обнял меня на прощание и шепнул только одно слово: «живи».

Через два дня забрали и меня. Перед тем как бросить обратно в подвал, директор сказал, что мои друзья ждут меня на том свете. Всадил в бок нож и бросил во мрак истекающей кровью. Помню тот ужас, тот страх. Помню сладковатый запах гнилой плоти и жареного мяса. Сью съели полностью, ее кости так и остались лежать в куче порванной одежды, я узнала ее по маленькой золотой крышке от какого-то напитка, что подарила ей. Даже в почти полной тьме она посверкивала.

Никто не выжил, из них никто не выжил. Крысы растаскали тела на части, обглодали до костей, и большинство унесли с собой в канализацию. На стене остались следы огня, несколько крыс поджарил Марк, но слишком мало, для того что бы надеяться, что он выжил.

Когда я поняла, что это правда, что это не просто страшный сон, меня обуял такой гнев на себя, на директора, на охранника, что моя аура заполнила весь подвал, заставив крыс бежать в ужасе. Я бесполезна, когда боюсь, когда в отчаянье, аура проявляется только когда зла и в гневе. Возможно зная это, директор потому и приказывал наказывать нас поодиночке, делая перерывы, что бы крысы снова проголодались. Вот только быть всю неделю в гневе я не могла, тогда крысы снова возвращались. Меня охватывала то звериная ярость, то почти беспомощная апатия от пережитого ужаса и отчаянья. От голода и отсутствия сна начались галлюцинации, и я разговаривала сама с собой, как мантру повторяя последнее слово Марка: «живи».

Когда последние крики директора стихли, я ощутила такое счастье от своей мести, что с ним сравниться только глубина отчаянья, что последовала за этим. Его смерть не вернула мне моих друзей, моих не кровных братьев и сестер. Мне исполнилось всего пятнадцать лет, когда я впервые убила человека, когда я впервые получила силу великана. Наверное, никто кроме самых великанов не знает, какая плата за их могущество — чужая отобранная жизнь.

Почему я вспомнила об этом так не вовремя? Стираю рукой кровь с лица, чувствуя, как все тело дрожит. Мой маг залечил себе лицо, но с его груди все еще торчит штырь. Просто ходящий мертвец.

— Маг, тебе помочь? — Спрашиваю, слегка улыбаясь, хотя на самом деле чувствую себя ужасно. Меня все еще бьет маленькой дрожью от ужаса воспоминаний.

Мгновение и он передо мной, меч почти пронзает мой живот, и я с трудом понимаю, что раньше он был несерьезен. В последнее мгновение клинок только проходится возле живота, разрезав рубашку. Длинные испачканные в крови пальцы хватают за шею и больно сжимают ее.

— Это я тебе сейчас, «помогу». — Он наклоняется к губам, но не целует по-настоящему.

Тело пронзают маленькие иголки, и я с трудом понимаю, что он опять взялся за свое. Прежде чем я успеваю заехать ему по лицу, меня перестают «целовать» и отпускает резко. Некромант и сейчас не серьёзен. Все это время я считала, что у меня есть превосходство над ним, но что если я ошибалась? Не важно, как я сильна, если он может нанести мгновенную атаку, от которой просто невозможно уклонится.

Кажется, я совершила огромную ошибку, когда пошла за ним. Он улыбается и целует меня снова, но не так, не как некромант, высасывая с меня энергию, а как мой маг, мой жестокий и беспощадный Игнат. По телу идут предательские мурашки, ноги подкашиваются в разы сильнее, чем от его специфического «поцелуя».

Нет, я совершила огромную ошибку, когда выбрала именного его в отцы своему ребенку. Слишком силен, слишком красив, слишком соблазнителен, слишком хорош, слишком эгоист, слишком гад, слишком маг, слишком некромант…. В нем всего слишком много. Так много, что я не знаю, как мне удержаться, чтобы наша одна единственная ночь не превратилась во всю жизнь.

Поцелуй прекратился по его желанию внезапно для меня. Ноги ватные, дыхание сбилось, а все тело так и ломит от желания поближе прижаться к нему, даже несмотря на меч у горла. Посмотрел на мои распухшие губы, красные щеки, затуманенные от желания глаза и в конце на торчащие сквозь рубашку соски и так довольно улыбнулся, что мне захотелось наплевать на меч у горла и съездить ему по роже еще раз.

— А ты, я так вижу, скучала. — Он улыбнулся еще шире и мне стало понятно, почему меня так бесила его наглая молодая рожа. Все дело не в ней, а в его самодовольной эгоистичной натуре, просто шрам слегка уменьшает эффект омерзения от его самодовольной улыбки.

Как-то не в тему вспомнился Нальнар и его поцелуй в коридоре. Мне его не хватало, я думала о нем, но скучала ли? При этом мне не было скучно, когда я доводила Нальнара или пыталась вытащить Пепу с лабораторной комнаты. Подняла руку и похлопала мага по плечу.

— Ну да, ну, да… — Прошептала, сладко улыбаясь, всем своим видом показывая, что просто щажу чувства некроманта.

Его зубы скрипнули очень громко, выдавая его злость, скрытую за холодной улыбкой.

— Меч уберу, если пообещаешь, что не будешь махать руками. — Прохладно предложил он и я только кивнула, ни на что на самом деле не соглашаясь. Маг помедлил секунду и убрал меч от моего горла, сразу отступив на шаг назад, как будто ожидая моего удара. Снисходительно улыбнулась, наглядно показывая, кто тут кого боится.

— Так что ты здесь забыла, великанша? Меня искала? — Он улыбнулся, даже когда его голос переполнен самодовольства, мне нравится его тембр.

Вот только мне смущает тот факт, что уже поздно, и вход в общагу будет закрыт через час. Я бы конечно могла потешить себя мыслью о повторении прошлой ночи, но вот только я устала, замерзла и голодна. Маг же явно не настроен на продолжение, к тому же я все еще не знаю, получилось ли мне забеременеть с того раза. Если бы я знала точно, что не получилось, возможно, я бы рискнула еще раз. Но сейчас, я, похоже, явно не в форме, без настоек Пепы, есть ли у меня шанс сбежать от некроманта сейчас?

— Да нет, это ты сам меня нашел. Увидела тебя на работе и решила, так сказать, поздороваться, а то так и не успела в прошлый раз попрощаться. — Улыбаясь, отступила на шаг, сейчас ногой как дам по строительному мусору, пыль поднимется, и тихо смоюсь.

Собралась сказать: «Прощай» и, махая ручкой на прощание смыться, но не смогла.

— Так ты, и правда, потаскуха Жизель? — Его приятный голос не имел интонации, хотя я в нем ощутила и злость, и обиду, отвращение, пренебрежение… Там было столько неприятных эмоций, что стало тошно. Но все это я поняла потом, когда уже отшвырнула его за развалины особняка, прямиком на одну из огромных елей. Меня взяла такая злость, что остановить себя я просто не могла. Рассудок покинул меня, как в отеле, когда он меня мужиком назвал.

Перепрыгнула огромные развалины стены и увидела перепуганную толпу. Какая-то старая тетка выла что-то о «элитном клубе», рядышком с ней собрались «нимфы». Клиенты же причитали, грозились, чуть не нападали на беззащитных голых тружениц нелёгкой профессии.

— Да я вас комиссарам сдам, потаскухи долбанные! Меня чуть не убили! — Кричал какой-то полураздетый толстячок.

— Хочешь сделаю «не чуть»? — Оскалилась на него, поскольку тот перекрывал дорогу, он убежал почти сразу, как и остальные клиенты.

— Дорогу! — Крикнула, идя сквозь толпу полуголых «нимф». Те завизжали и бросились в россыпную, маг уже восстановился, но с ели слезать, похоже, не собирается.

— Слезай, мать твою! — Закричала и пнула толстый ствол ногой.

На удивление дерево никак не хотелось ломаться, или все дело в том, что я устала и хочу есть? С дерева не послышалось ни звука, попыталась разглядеть его в густой ветви, но не смогла. С раздражением пнула соседнюю ель и услышала женский крик.

— Ааааааааааааа!!! Не на надо! Спасите, спасите меня! — Завизжала «нимфа» с верхушки ели, и я с удивлением поняла, что это та самая, которая моего мага под ручку брала.

— ИГНАТ!!! — Заорала во все горло.

С верхушки нужной мне ели ни звука, а вот «нимфа» во все горло плачет крокодильими слезами.

— Игнат! — Ноль реакции, захотелось заорать «некромант», но слишком не безопасно это. — Если ты сейчас же оттуда не слезешь, я вас обоих убью!

— Не надо! Аааааааа… — Закричала тут же моя будущая жертва с соседнего дерева. С нужного дерева я же услышала короткое и не громкое:

— Нет.

— Что значит «нет»? Что значит «нет»?! М-МАГ!!! — Закричала в гневе и со всей дури начала бить дерево по толстому стволу.

Несколько ударов, дерево начинает трещать, наклонятся и падать. Ну и что сделал мой некромант в такой ситуации? Взял бы, спустился «по-хорошему». Но нет, он свернул на пусть самоубийцы и перепрыгнул на соседнюю ель. Причем не просто на соседнюю, а именно на ту, где пигалица светила едва прикрытым задом. С громким криком «спаситель» она бросилась ему на шею, более того кажется целуя в лицо.

Мой громкий крик негодования и мощную волну ауры смог затмить только дикий ор «нимфы» на дереве и яркое зеленное пламя, обуявшее ее и ствол дерева. Пожалуй, только это и спасло этих двух от неминуемой смерти. Маг, оттолкнул девушку в воздух и, кажется, магией опустил на землю. Ее одежда перестала дымиться, но лицо и руки покрылись черной коркой. Она лежала не двигаясь, наверное, потеряв сознание. Перепуганные остальные «нимфы» нерешительно смотрели на нее, даже не пытаясь помочь.

Так вот что должно было случиться со мной в отеле, хорошо, что папочка и мамочка передали мне свои гены. Дерево сгорело до тли за считанные секунды, маг опустился на землю, с видом как будто ничего не случилось.

Бегу к нему, но резко останавливаюсь в шаге.

— Ты такая страшная, когда ревнуешь. — Улыбается он, смотря на меня снисходительно и добавляет, протягивая руку, чтобы убрать с моих волос еловую ветку. — Но и когда не ревнуешь, таааакая страшная.

Еле сдержалась, чтобы снова не послать его на какое-то дерево. Сделала к нему шаг, приблизившись почти вплотную, не отрывая взгляда от бледно-голубых глаз.

— Знаешь, Игнат, ты, конечно, был моим первым, — Сдула с его волос еловые иголки и сладко улыбнулась, — но уж точно не последним будешь.

Его снисходительная улыбка, последовавшая за моими словами, взбесила, и слегка улыбнувшись едко добавила:

— Первым и единственным ты явно уже не будешь.

Я ожидала любой реакции: самодовольной ухмылки, обычного равнодушного взгляда, колкости в ответ. На что там еще некромант способен? Но Игнат вдруг схватил меня за локоть, и, смотря на меня сверху вниз странным немигающим взглядом спросил:

— Кто посмел?

Земля как-то не хорошо так затряслась, а хватка на локте железная. Нашла кого бесить, неуравновешенного некроманта? Но его такая неприкрытая ревность так потешила моё самолюбие, что я обнаглела в конец и потеряла инстинкт самосохранения.

— Угадай! — Почти пропела ему в перекошенное от гнева лицо, дернула руку и отпрыгнула назад.

Синяк на локте точно останется, ну гад! Маг, одним словом! За моими действиями наступил небольшой ступор мага, он уставился вниз, о чем-то быстро думая. При этом руки его вздрагивали вместе с веками. Правда, что ли угадывает?

— Эльф? — Произнес он с горящими зеленым огоньком глазами, выйдя из ступора.

Одна рука, которой он попытался поймать меня за плечо, загорелась. Мне пришлось бежать со всех ног, чтобы этот гад меня совсем без одежды не оставил при всем честном народе. Невольных зрителей нашей перепалки, я и собралась использовать в качестве своих щитов. Вбежала в толпу полуголых девиц и завизжала вместе с ними, когда разгневанный маг разгневался и загорелся как спичка.

— Этот, как его? Нальнар, да?! — В его голосе послушалась такая угроза, что я начала сомневаться, что эльфов с именем Нальнар в этой стране будет достаточно, чтобы их смерть утихомирила разбушевавшегося некроманта.

— Да ты сам ревнуешь, маг! А кто мне заливал о том, что это я ревную? — Весело хохотнула, спрятавшись за спиной двух перепуганных девок.

— Я?! — Резко выкрикнул он и вдруг рассмеялся, громко и неестественно. — Да ты и правда надумала себе что-то, великанша! Ты — моя собственность, мне не нравится, когда трогают МОЁ!

— Так я тоже считаю, что ты моя собственность, и мне тоже не нравится, когда трогают мои вещи. — Эта фраза в моем исполнении прозвучала не так уверенно, как в его, так что пришлось переводить стрелки. — Так с которой из этих «нимф» ты спал, маг?

Для пущего эффекта вцепилась в волосы двум ближайшим труженицам постельного фронта. Те перепугано завизжали.

— Которых прибить, маг? Или считаешь, что я поверю, что ты сюда только кофе попить заходил?! — Он не отвечал, и это меня бесило. Стоял в нескольких шагах, даже не пытаясь объясниться, или сказать, что я не права. На его лице вообще не было ни единой эмоции, как будто он тут мимо проходил.

— Отпусти! — Закричали схваченные «нимфы» пытаясь сбежать.

— Тебе придется убить всех. — Через какое-то время сказал он прохладно.

— Пожалуйста, не надо! — К двум визжавшим бабам присоединились остальные.

Кажется, я сильно страшна для них. Отпускаю волосы баб, и они плача убегают к какой-то бабке за спину. Мне плевать на них, да и на его слова в какой-то части. Значит, он имел их всех, да? Чувствую злость от этих слов, но успокаиваю себя мыслью, что он блефует. Взгляд бледно-голубых глаз так и искрит от насмешки.

— Ты решил, что что-то значишь для меня, Игнат? — Серьёзно спрашиваю его, немного жалея, что этот наш разговор происходит не наедине.

— А разве нет, Клара? — Маг слегка улыбнулся, и мне с трудом удалось удержать на лице беспристрастное выражение.

Некромант назвал меня по имени! Он впервые назвал меня по имени! Та легкая хрипотца, с которой он выговорил его, заставила мою кожу покрыться мурашками. Раньше я была для него только великаншей, уродиной, а теперь впервые он назвал меня по имени! Как мне сказать, что он для меня ничего не значит, если меня так трясет только от этого?!

— Я просто использовала тебя. — Спокойно говорю, и, улыбаясь, добавляю, — Ты просто еще один способ избавится от скуки и не более. Маленький назойливый некр…

Досказать я не успела, маг бросился ко мне и буквально зажал мне рот большой ладонью.

— Тебе лучше молчать об том, кто я, великанша. — Шепчет он на ухо, и я понимаю, что все зря.

Близость с ним давила на остаток рассудка. Его ладонь все еще на моих губах, слишком долго он держит ее там, слишком близко стоит, слишком сильно хочется его поцеловать, слишком сильно желание прибить его к чертям. С ним всего слишком много и мне это, кажется, даже начинает нравиться.