Даша с ужасом смотрела на окружающих их мужчин в рваной и истрепанной одежде, вооруженных старым, местами покрытом ржавчиной оружием или простыми дубинами. Лица, искаженные звериными усмешками, были испещрены шрамами, побиты болезнями. Дыхание перехватило, когда один из них сделал шаг вперед, не сводя взгляда с оцепеневшей девушки, ощущающей себя загнанной добычей. Растянув губы в кривой усмешке, он подбросил на ладони меч.

— Кто бы мог подумать, что мы найдем здесь, с кем поиграть? — захохотал он, обнажая стесанные, коричневые зубы. — Опасно бродить по владениям, принадлежащим нам. И придется заплатить, чтобы ехать дальше. Пожалуй, мы возьмем ваших лошадей и девчушку, — он облизнул обветренные губы, и Даша нервно вцепилась в ткань рубашки Вереска. — Давно у меня не было такой милашки.

— И не будет, — усмехнулся Лорэнтиу и, выхватив меч, плашмя ударил лошадь Вереска по крупу, отчего та заржала и, фыркнув, сорвалась с места, замяв копытами одного из зазевавшихся разбойников. Лорэнтиу пришпорил своего коня и стремительно последовал за ними, быстро обогнав их. — Вот ведь кретины.

Даша выдохнула, ощущая, как бьется сердце, и мысленно поблагодарила богов, но в это мгновение Шерр взвыл от боли и, споткнувшись, рухнул на землю. Не удержавшись, Вереск вылетел из седла, увлекая за собой девушку. Даша вскрикнула, когда колючие ветви растущей по обочине поросли впились в ее кожу, но тут же в рот забились комья земли вперемешку с травой, и девушка закашлялась. От удара закружилась голова, и Даша лишь смутно разглядела торчащую из бедра лошади стрелу, вокруг которой на серой шерсти расплылось отвратительное темное пятно. Однако что-либо осознать девушка не успела: перед ней вырос громадный силуэт, черты которого расплывались перед ее взглядом.

Вереск притянул ее к себе, сжимая в руке подобранный с земли камень. Когда эти люди только начали появляться из растущих кругом зарослей и деревьев, Даша в общем сложности смогла насчитать шестнадцать человек, но возможно, она несколько ошиблась, и их было больше. И если с двумя или тремя они могли бы справиться, то с таким количеством им не совладать. Даша всхлипнула, когда мрачный силуэт замахнулся на них чем-то показавшимся ей отдаленно похожим на молот, и почувствовала, как напрягся юноша, одной рукой обнимающий ее, но человек вдруг странно храпнул и повалился на землю, а за его спиной оказался посол.

— Как грубо, — прошелестел он, — нападать на слабую девушку.

Окаменев, Даша пораженно смотрела на переменившегося Лорэнтиу, сейчас показавшегося ей совершенно незнакомым и чужим. Во всем его облике сквозила непонятная ей сила, нечто звериное и мощное. Юноша смахнул кровь с меча и, проведя по лезвию подушечкой большого пальца, повернулся к остальным разбойникам, держащим оружие перед собой. Опустив меч, он расслабленно выдохнул и откинул голову назад, искоса наблюдая за подступающими к нему мужчинами. Хищная улыбка скользнула по его тонким губам, и Лорэнтиу склонил голову, глухо и зловеще засмеявшись.

— Наконец-то, — мягко произнес он, — я могу больше не сдерживаться.

Перехватив меч, он пригнулся и бросился вперед, погружая стальное острие в незащищенную даже рубашкой плоть живота стоявшего ближе всех мужчины. Увидев брызги крови и что-то склизкое, упавшее к ногам разбойника, Даша вскрикнула и зажмурилась, прижимаясь к ошарашенному Вереску. Он попытался было отстраниться, что-то тихо говоря про помощь Лорэнтиу и лук со стрелами, но Даша лишь сильнее впилась в его руки, не желая оставаться одна. Только ощущая тепло его дыхания, она могла хотя бы немножко, но отвлечься и заглушись разрывающий уши звон стали и вопли умирающих разбойников.

— Проклятие, — дернулся под ее руками юноша. — Тина ранили.

Сердце болезненно сжалось и ухнуло вниз. Даша отстранилась и посмотрела в ту сторону, откуда доносились голоса. Лорэнтиу осев одним коленом на землю, зажимал ладонью правую ногу, на голеностопе которой брюки были разорваны, но на угольно-черной ткани кровь незаметна, и сложно сразу понять, насколько сильна и опасна рана. Вереск, судорожно выдохнув, метнулся к уже поднявшемуся Шерру и выхватил прикрепленный к седлу лук. Заложив стрелу, он стиснул деревянную спинку лука. Даша видела, как дрожат его руки; взмокшие от пота светлые пряди волос прилипли ко лбу. Глубоко вздохнув, юноша натянул тетиву и выстрелил, но, со свистом разорвав воздух, стрела пролетела мимо, впившись в дерево.

Досадно простонав, он выхватил новую стрелу и, практически не целясь, отпустил ее, надеясь попасть в замахнувшегося на Тина дубиной разбойника, и стрела угодила тому в грудь. Уловивший момент, Лорэнтиу подскочил на ноги, тут же пошатнувшись, но, сжав меч обоими руками, вогнал его в шею напавшего на него мужчины. Даша с ужасом взирала на распростертые по земле тела, истерзанные и забрызганные кровью. Их всех… убил Лорэнтиу? С трудом оторвав взгляд от застывших лиц мертвых разбойников, Даша вновь посмотрела на Лорэнтиу, устало опершегося на своей меч. Юноша хрипло выдохнул и, опустившись на землю, прижался лбом к гладкой поверхности лезвия, устало прикрыв глаза.

Даша сделала шаг к нему, желая узнать, насколько сильно он пострадал, как раненый мужчина рядом с Лорэнтиу поднялся на ноги и, сжимая нож в окровавленных руках, направился к сидящему на земле юноше. Холод пробрал Дашу, когда она поняла, что, скорее всего, Лорэнтиу не видит и не слышит приближение разбойника. Не в силах произнести ни слова, она беспомощно повернулась к Вереску, но тот уже приготовил лук и выстрелил, но тут же отшатнулся, испуганно ойкнув, когда увидел, что стрела вонзилась в плечо Лорэнтиу. Не открывая глаз, юноша рыкнул и взмахнул мечом, рассекая кожу и мышцы на шее разбойника, а когда тот, подняв стоп пыли, рухнул на землю, обернулся, и от его взгляда Вереска передернуло. Неловко улыбнувшись, он пробормотал извинения.

— Увалень, — бросил Лорэнтиу, с трудом поднимаясь на ноги.

Судорожно выдохнув, Даша подбежала к нему, успев поддержать за руку пошатнувшегося юношу. Вереск, бросив лук, тоже поспешил к ним, взволнованно глядя на влажную от крови ткань пиджака на плече Лорэнтиу. Даша с трудом поборола желание коснуться бледного лица юноши и только сильнее обхватила его за руку. Ему, наверное, очень больно, он совсем повис на ней, и, если бы Вереск не помог поддержать его, она бы осела под его тяжестью на землю.

— Нужно уходить, — тяжело дыша, произнес посол. — Вереск, собери стрелы.

Не дрогнув, Лорэнтиу другой рукой обхватил деревко стрелы и, дернув, резко вытащил ее, вызвав непроизвольный испуганный выдох у девушки. Опираясь на меч, Лорэнтиу направился к Шерру, и Даша, по-прежнему стараясь поддерживать его, последовала за ним. Она хотела робко заметила, что раны нужно обработать, но Лорэнтиу только отмахнулся, бросив, что разберутся, когда отъедут на достаточное расстояние. Вблизи, Даша смогла увидеть, что ошиблась, и стрела задела бедро лошади только вскользь, оставив неглубокий порез, а острие впилось в грубую кожу седла. Лорэнтиу ласково похлопал коня по шее и обернулся.

— Он сможет ехать, но увезет только одного. Даша ты поедешь со мной.

Перечить ему никто не стал; Вереск помог им взобраться в седло Кайена, следом оседлав Шерра, и постепенно это страшное место осталось позади. Даша с тревогой вглядывалась в заиндевевшее лицо юноши, даже сейчас державшегося в седле величественно и твердо, только она чувствовала, как тяжело его дыхание. Лишь больше получасу спустя, поддавшись ее уговорам, Лорэнтиу позволил сделать привал, но едва его раны были перевязаны, вновь приказал отправлять дальше. Вереск, вероятно, чувствующий себя виноватым за то, что непреднамеренно ранил Лорэнтиу, постоянно молчал, только хмурясь каким-то своим мыслям.

Остановиться на ночлег, юноша решил, когда уже начало темнеть. Свернув лошадь с тракта, он углубился в чащу, раздраженно вглядываясь в просветы между деревьев. Наконец, он остановил Кайена и, спрыгнув на землю, поморщился от боли. Напряженно выдохнув, Лорэнтиу помог Даше спуститься, а после расседлал коня.

— Если мои предположения верны, здесь неподалеку должна быть река. Мы уже проезжали мимо нее, и, как мне кажется, она протекает и здесь. Я наполню наши бурдюки и напою лошадей. Вереск, сними седло с Шерра, — юноша вытащил из седельной сумки щетку и небольшой лоскут ткани. — Я почищу их там сразу. Вы пока займитесь костром и ужином. Это пустынная местность, но все же будьте бдительны, мало ли кого могло сюда занести.

Взяв под узды лошадей, Лорэнтиу скрылся среди деревьев.

— Вереск, что с тобой происходит?

— Нехорошо получилось, что я попал в него стрелой, — потерянно выдохнул юноша, потрепав волосы на затылке. — Я ведь не хотел, не знаю, как так глупо вышло.

— Думаю, он это понимает. Не кори себя.

— Поговорю с ним потом. — Вереск участливо посмотрел на девушку. — Ты не поранилась?

— Все хорошо. Только испугалась сильно.

Перед ее внутренним взором вновь вспыхнули прочно вонзившиеся в сознание картины пропитавшейся кровью земли. Мотнув головой, девушка постаралась прогнать от себя все воспоминания о встреченных разбойниках и больше не думать о стальном блеске глаз Лорэнтиу, его стремительных движениях и безжалостности. И все же мысли вновь и вновь обращались к произошедшему.

Когда Лорэнтиу вернулся на место их ночлега, Вереск уже развел костер и сварил похлебку. Юноша привязал лошадей поодаль на заросший густой травой холм, ласково погладив Кайена по шее, и вернулся к ним, устроившись возле ближайшего дерева, расслаблено прислонившись к тому спиной. Вереск сделал несколько попыток к нему подойти, видимо, думая, с чего начать разговор, Как Лорэнтиу сам обратился к нему, хитро усмехнувшись:

— Что-то сказать хочешь? Так говори. Не бойся, я хромой: не догоню.

— Да я, — Вереск фыркнул его словам, — извиниться хотел.

— Ты, если меня не подводит память, уже извинялся. Кстати, Даша, — юноша развязал тесьмы тряпичного мешка и извлек оттуда сверток. Сбросив плотную ткань на землю, он вытащил закованный в темные ножны небольшой стилет. — Возьми.

— Но зачем он ей? — возмутился Вереск. — Разве мы не сможем защитить ее?

— А ты, — уголки губ юноши дрогнули в насмешливой улыбке, — разве не думал, что однажды может получиться так, что мы не окажемся рядом, если с Дашей произойдет какая-то беда. К тому же в сражении зачастую может случиться что угодно, и у нее должны быть возможность и умения самой защититься. Ты ведь днями напролет не будешь находиться рядом с ней? Или… будешь? Но в любом случае, оружие у Даши быть должно. Даже просто что-то порезать.

— Я согласна с Лорэнтиу, — робко произнесла Даша.

— Держи, — настойчиво повторил юноша, протягивая стилет. — Он теперь твой.

— А раньше, — осторожно взяла нож Даша, — кому он принадлежал?

— Моей бабушке. Она была вздорная особа, и никогда не желала подчиняться семейным традициям и правилам нашего общества. Несмотря на это, она вышла замуж за мужчину, что ей выбрали родители. Однако едва их сыну, — моему отцу, — исполнилось четыре года, бабушка отправилась в странствие. Домой она наведывалась нечасто, и впервые я о ней узнал, когда мне было двенадцать. Прибыв в столицу, бабушка рассказала о своей жизни и том, что создала небольшой отряд пиратов для защиты города, в котором поселилась. Несколько последующих лет я провел с ней; она была грубовата, но ее насмешки всегда выдавали искреннюю любовь ко мне и заботу. Тогда же изменились и их отношения с дедушкой, настолько, что спустя несколько лет он уехал к ней.

— Она была интересной женщиной. Но этот стилет твоя память о ней, поэтому…

— Лучший способ сохранить воспоминания — передать их кому-то, — заметил Лорэнтиу, лениво потягиваясь. — Я не использую такое оружие, оно больше женское, нежели мужское. Кстати, Вереск, нужно будет и тебе меч найти. Будь внимателен к встречным путникам, возможно, у кого-то будет приемлемое оружие. Так же тебе стоит тренироваться в стрельбе, — Вереск виновато поморщился. — Когда отойдем дальше, начни стрелять хотя бы по сто стрел в день. Я покажу тебе основы, а так же научу вырезать новые стрелы. Сегодня мы останемся здесь. Я дежурю первым.

— Почему это ты? — возмутился Вереск, разливая похлебку по чашам.

— Потому что умею его вести, — хмыкнул юноша. — К тому же мне необходимо кое-что обдумать, дабы нам больше не попадать в ситуации, подобные сегодняшней. Первым делом нужно будет позаботиться о новой одежде, а Даше перекрасить волосы. Бабушка пользовалась смесью трав и корений, которые придавали волосам золотистый цвет. Завтра я постараюсь их найти. А тебе, Вереск, нужно будет что-то вроде шапки на голову надеть и спрятать под ней волосы. Ладно, разберемся с этим завтра, а сейчас ешьте и ложитесь. Вереск, я разбужу тебя часа через четыре.

Вся усталость ушла, едва Даша устроилась на расстеленном плаще, и, пролежав без сна какое-то время, девушка тихонько села. Вокруг уже сгустилась угрюмая ночная темнота, и только едва различимый шелест листьев раздавался над головой. Лорэнтиу Даша не увидела, что ее немного обрадовало: не хотелось бы, чтобы он видел ее тревогу и тоску. Стараясь не шуметь, девушка поднялась на ноги и, набросив на плечи плащ, направилась в лес. Ей хотелось немного пройтись, что, возможно, поможет ей расслабиться и уснуть. К ночи стало прохладно, и при каждом выдохе ее лицо на мгновение окутывало облачко сизого дыма.

Из-за облаков выглянула почти полная луна, и Даша уже лучше смогла увидеть простирающиеся вперед заросли. Глубоко вдохнув чуть морозный и влажный воздух, девушка коснулась шершавой коры молодого деревца, пробивающегося через раскидистые ветви пышного куста, усыпанного мелкими ягодами, кажущимися сейчас бархатно-черными. Даша протянула руку, чтобы коснуться аккуратных плодов, как из-под листьев раздалось гневное шипение. Дернувшись, девушка отступила на несколько шагов, но ее нога угодила на что-то склизкое, и, приглушенно вскрикнув, Даша бросилась вперед, но уже через несколько метров с ужасом замерла перед резким обрывом ущелья.

Холод пронзил ее, когда она разглядела кишащих в траве змей; видимо, она угодила в их логово. Оглядевшись, Даша постаралась понять, как можно убежать, не потревожив разгневанных змей, но одна из них с шипением изогнулась, пытаясь дотянуться до девушки. Даша судорожно выдохнула, непроизвольно отшатнувшись; дыхание перехватило, когда нога соскользнула по сырой траве и провалилась в пустоту; хотелось закричать, только панический вопль застрял в горле. Девушка зажмурилась, но ощутив, что ее схватили за руку, распахнула глаза, встретившись с взволнованным взглядом Лорэнтиу. Юноша дернул ее на себя, однако земля под его ногами обвалилась от резкого движения, и они вдвоем рухнули вниз.

Даша почувствовала, как Лорэнтиу обхватил ее, прижимая к себе. Считанные мгновения, пока они стремительно падали, растянулись в вечное ожидание смертельного удара, но вот они обрушились в густые кроны растущих в ущелье деревьев, и Лорэнтиу сильнее обнял ее. Юноша попытался схватиться за одну из веток, но когда ему это удалось, та с треском обломилась, а они со звонким плеском рухнули в воду. Ужас и холод сковали девушку, что она не могла ничего сделать, ощущая, как ее поглощает ледяная пучина озера. Легкие опалило жаром от нехватки воздуха, когда Даша ощутила, как юноша уверенно потянул ее за руку.

Оказавшись над поверхностью, она жадно вдохнула, судорожно цепляясь за пиджак юноши. Обхватив ее одной рукой, Лорэнтиу сделал несколько рывков и помог ей выбраться на берег. Тяжело дыша, он что-то прорычал, прижимая правую руку к себе. Даша взволновано закусила губу и подползла к нему, дрожащей рукой коснувшись лица юноши. Тот вздрогнул и посмотрел на нее.

— Нужно вернуться. Здесь наверняка должен быть подъем наверх.

— Тебе очень больно? — ломано прошептала Даша. — Твоя рука, что с ней?

— Переживу, — шатаясь, юноша поднялся на ноги, и Даша тут же вскочила следом и обхватила его левую руку, пытаясь помочь. — Когда вернемся, какое-то время придется ехать медленно, иначе, боюсь, мне станет хуже. А в таком случае я ничем не смогу помочь, если на нас снова нападут, или и вовсе стану помехой.

Даша ничего не ответила, крепче сжав его предплечье. Липкий мрак вокруг, казалось, физически ощутимо касался кожи; девушка поежилась, ощущая, как внутрь проникает холод от облепившей тело мокрой одежды. Она хотела предложить Лорэнтиу немного передохнуть, но видя, сколько усилий тот прилагает для каждого шага, побоялась, что своими словами, звучащими, как неверие в него, лишь унизит.

— Что вас связывает с Вереском?

— Связывает? — удивленно переспросила Даша, ошарашенная неожиданным вопросом юноши. Да о чем он только сейчас думает! Сам едва идет, а тревожится о каких-то совершенно неважных и бессмысленных сейчас вещах. Раздраженно вздохнув, она нахмурилась и все же ответила: — Мы друзья. Но тебе, как мне кажется, нужно беспокоиться о себе! Ты едва не погиб… из-за меня.

— И давно вы знакомы? — не обращая на ее гневные слова внимания, задал новый вопрос Лорэнтиу.

— Около двух месяцев, — буркнула смущенная девушка.

— Он тебе нравится, не так ли?

— Вереск… мой единственный близкий друг.

— Вот как, — тихо прошептал Тин и вкрадчиво улыбнулся, — а я тебе нравлюсь?

— Да, — едва слышно пробормотала Даша, краснея.

— Прекрасно, — довольно выдохнул Лорэнтиу и потерял сознание.

Не сумев удержать его, Даша следом опустилась на землю. Лицо юноши в проливающемся лунном свете казалось мертвенно-бледным, но испуганно склонившись, Даша почувствовала слабое, прерывистое дыхание. Растерянно она подняла взгляд и окаменела, увидев стоявшую неподалеку фигуру человека, в рассеянной темноте очерченную лишь тонкой линией силуэта. Дрожа, она вытащила из-под платья стилет, направив острие на сделавшего к ним шаг незнакомца.

— Не приближайся!