Весной прошлого года, когда состояние здоровья Раисы Максимовны осложнилось, Михаил Горбачев обратился к канцлеру ФРГ Г. Шредеру и президенту США Б. Клинтону с просьбой о помощи. Им предложили лучшие клиники и лучших специалистов. Семья выбрала Мюнстер, поскольку Германия ближе к России.

26 июля Раиса Максимовна была госпитализирована в университетскую клинику города Мюнстера с диагнозом «острый лейкоз».

Заглянем, не поленимся, в медицинские справочники. «Лейкемия» (лейкоз) означает «белая кровь». Название было получено, когда эта болезнь впервые была идентифицирована. Одним из ее распространенных симптомов служит переизбыток аномальных белых кровяных телец (лейкоцитов) в крови.

Вопреки распространенному мнению, лейкемия не является раком крови, как ее часто называют. Это опухолевое системное заболевание кроветворных тканей, главным образом костного мозга, лимфатических узлов и селезенки. Раковые клетки выходят из-под контроля, размножаются быстро и без всякой необходимости. При этом клетки забирают питание, которое требуется нормальным клеткам.

Примерно 90 процентов всех случаев лейкемии затрагивают два типа белых кровяных телец — гранулоциты, образующиеся в костном мозгу, и лимфоциты, формирующиеся в лимфатической ткани.

Острые лейкозы отличаются быстрым течением и характерной картиной крови. Кроветворение обрывается на определенном этапе. В результате не происходит вызревания наиболее незрелых форм в зрелые кровяные клетки. Заболевание протекает с лихорадкой, резким малокровием, кровоточивостью, изъязвлениями и некрозами в различных органах.

Больной на ранней стадии болезни чувствует себя совершенно здоровым. Случаи заболевания в самом начале выявляются в результате самого обычного анализа крови, что само по себе весомый аргумент в пользу регулярных медицинских осмотров — диспансеризации.

Болезнь считается малоизученной и редкой — в 80-х годах она поражала одного человека из 50 тысяч. В Америке, к примеру, по данным «Американского домашнего медицинского справочника», лейкемией заболевают 25 тысяч человек. Умирают из них 17 тысяч.

Данные же отечественной медицинской статистики в любом случае будут нуждаться в уточнении… Причины известны. В нашей стране долгие годы государственные СЭС оставались ведомством фактически засекреченным, в иных случаях едва ли не лучше могущественного КГБ. Кроме того, данные о рождаемости и смертности, об экологическом состоянии территорий и т. д., которые имеют громадную общественную значимость, частью преступно были засекречены, а остальные — подтасовывались как угодно с целью угодить политикам-временщикам. Колоссальная машина Системы работала на сокрытие информации. Так, если бы мы признали в середине 70-х существование наркомании в стране, то не допустили бы тем самым той вакханалии, какую имеем сегодня…

О здоровье народа, о достоверных прогнозах и речи не шло. К чему это приводило и приводит — достаточно упомянуть хотя бы Чернобыльскую трагедию. Самый яркий пример. Вспомним, мягко говоря, абсолютно непонятное поведение медицины, оказавшейся во власти политиков. Подобное молчание, когда требовалось, что называется, бить во все колокола, обернулось не только искалеченными судьбами, инвалидностью тысяч людей, финансовой брешью в бюджете, но в конце концов стоило многим жизни. Прежде всего — детям…

На медиков шло мощное давление — им негласно, под угрозой увольнения, запрещали регистрировать в поликлиниках, а значит, и лечить, больных с последствиями радиационного поражения.

Один из первых вертолетчиков, прибывших на место Чернобыльской трагедии, позднее с болью вспоминал: «Когда мы садились, я увидел детей, они увлеченно играли в песке. У меня в душе все похолодело. Но мною был получен строжайший приказ — с населением не общаться! Я был военный… Не подчиниться я не мог».

 

Случай из медицинской практики

…В Новочеркасске, на одном режимном предприятии-«объекте» (в народе их называют «ящиками»), рабочим выдавали спецмолоко «за вредность». Как и полагается в таких случаях по технике безопасности, с учетом научно обоснованных рекомендаций. Но употреблять молоко нужно именно во время работы. Считаться с этим не захотели. Народ «из экономии» приносил это молоко после смены домой. Не себе — детям. Кончилось это более чем печально.

В Ростовский республиканский научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии в массовом порядке начали поступать дети, больные лейкемией. Они слепли, у них воспалялись лимфатические узлы, открывались кровотечения. Одна девочка так и изошла кровью, помочь ей не смогли. Другой мальчик ослеп. Мало того — лимфатические узлы на шейке десятилетнего ребенка воспалились до такой степени, что голова, как на подушках, лежала на них, раздутых опухолью. Мать рыдала, а он перед смертью все старался ее утешить, говорил о Боге и своей покорности судьбе:

— Ну что ты плачешь? Ну что значит моя смерть по сравнению со смертью товарища Сталина? Знаешь, судьба моя такая, наверное. Господу угодно призвать меня к себе. И ничего тут сделать нельзя.

Шел 1956-й год… До Чернобыля оставалось ровно 30 лет. Но мы и после этой катастрофы так ничего и не поняли. В отличие от других народов, привыкли жить методом «тыка» и обходиться в своих жестоких и зачастую неоправданных ничем экспериментах везде и всегда не малой, а большой кровью. Вот она, русская рулетка… Только теперь под удар поставлена не жизнь лихого загулявшего поручика, а судьба нации. С «закрытых» предприятий продолжают воровать радиоактивные стройматериалы, заведомо зная, что они «фонят». Строят из них дачи для потомков… Это уже не «медвежья» услуга даже. Этому нет ни названия, ни оправдания.

Будь сознание народа экологичным, к чему призывают нас, в частности, Жак-Ив-Кусто и Тур Хейердал, скорее всего, в правительстве, у депутатов сегодня и вопроса даже не возникало бы о том, принимать России или нет на хранение ядерные отходы, пускать или нет такой чрезвычайно опасный объект, как Ростовская атомная станция… Просто не посмели бы пойти против воли своего народа. Но сегодня правит бал не здравый смысл, а Тугой Кошелек… Звезды на небе уже вовсю распродают желающим, что по сравнению с этим подкуп одной какой-нибудь экологической экспертизы!..

Если перефразировать известное высказывание «Вы можете не заниматься политикой — политика сама займется вами», то верной окажется и другая мысль: «Вы можете повернуться к экологии спиной, но сегодняшнее состояние планеты касается всех». Болезнь Раисы Горбачевой в очередной раз напомнила нам известную, в общем-то, истину: обеспеченная жизнь далеко не панацея от тяжелой болезни. Раиса Максимовна не отказывала себе ни в чем. Имела, как говорят врачи-диетологи, «калорийное и сбалансированное» питание. При желании — бассейн в любое удобное для нее время, массаж и т. д. Ей была оказана в высшей степени квалифицированная и, понятное дело, дорогостоящая медицинская помощь. Ничего из вышеназванного две трети страны себе позволить не могут. И она тем не менее «ушла дорогой цветов», как говорят на Востоке, далеко еще не старым человеком. Что тогда говорить об остальных, о нас, тех, кто дышит отравленным воздухом, не имеет нормального питания, нуждаясь в нем, кто вынужден жить в пораженной радиацией Чернобыля зоне? (Напомним: последних — более трех с половиной миллионов человек.)

Мы продолжаем экономить на проведении экологических мероприятий — в городах и в селах. Не желая того понимать, что через несколько лет они обернутся прибылью. В результате ситуация такова, что в России скоро некого будет в армию забирать, и некому просто будет работать.

Опасны или нет малые дозы радиации? На этот счет есть разные мнения. И все-таки: о безопасности их говорить не приходится, рано или поздно они проявят себя обязательно — болезнями, и т. д.

Именно поэтому Раиса Максимовна, когда ее дочь ждала ребенка, запрещала ей делать флюорографию и рентген — у стоматолога. Потому что это — тоже облучение, пусть оно и незначительно.

Горбачева, посещая больницы, держала на руках умирающих детей… Она видела окружающую ее нищету и старалась делать все, что было в ее силах, для этих маленьких страдальцев. И каждый раз верила в чудо. И вот сама заболела той же самой болезнью, что и ею опекаемые дети. За что? Почему? Нет ответа…

Знала? Предвидела свою участь? Предчувствовала ее? Вот еще один довод в пользу создания хосписов…

 

О

причинах болезни

«Я убеждена: насилие над природой, ее оскудение ведет и к оскудению, к деформациям человеческой души. Имеет отношение и к взрыву насилия в человеческом сообществе. Спасать природу сегодня — значит, спасать человеческое в человеке», — считала Горбачева.

Откуда было взяться болезни? «Высвечиваются» по меньшей мере несколько версий. Но обратите внимание — все они связаны с неблагополучной радиационной обстановкой!..

В газете «Московские ведомости» высказано следующее предположение — скорее всего, не лишенное оснований. На Семипалатинском полигоне с конца 40-х годов в обстановке строжайшей секретности проводились ядерные испытания. Пострадали жители ряда населенных пунктов. В том числе и родной город Раисы Максимовны — Рубцовск — накрыло радиоактивное облако. Область поражения радиацией была не меньшей, чем во время Чернобыльской катастрофы. Точную дозу, полученную людьми в результате семипалатинских испытаний, как и в случае чернобыльского взрыва, вам, разумеется, не назовет ни один специалист… Оценивают, только прибрасывая «на глазок…» А как же в таком случае качество лечения?

Сегодня Рубцовск — похоже, единственный город в мире, где появляются на свет так называемые «желтые дети». Достоверного объяснения этому феномену пока нет. Вполне возможно, это все последствия только лишь одного из многих страшных экспериментов государства над своим народом… Авторы публикации «Тайна смерти Раисы Горбачевой» В. Ушакова и И. Гурьянова считают — ребенком Раиса Максимовна облучилась. Это и вызвало впоследствии лейкемию.

И хотя лечащий врач Горбачевой Томас Бюхнер отрицал такую возможность, мы-то с вами, уважаемые читатели, лучше него знаем нашу непредсказуемую страну!

В статье кандидата философских наук, научного руководителя центра демографии Института социально-политических исследований РАН Г. Ф. Морозовой «Здоровье человека в свете экологии» как бы суммируются последние научные данные в этой области. И автор, в частности, повторяет вслед за другими учеными — серьезные изменения в организме вызывают высокие доли стронция, они поражают систему кроветворения, снижают иммунитет, ведут к злокачественным перерождениям крови.

Как сообщили «Комсомольской правде» в городском комитете здравоохранения Рубцовска, откуда родом Раиса Максимовна, «количество онкологических заболеваний в районе не превышает среднероссийского уровня, никакой патологии по раку крови у нас не наблюдается». Но это — официальная точка зрения. И потом, так и хочется спросить: а как обстоит дело с другими онкологическими заболеваниями?

Правда, директор краевого онкоцентра Александр Лазарев считает, что Рубцовский район — один из самых неблагополучных в крае по онкологии. Если в целом по России средняя численность онкологических больных — 292,2 человека на 100 тысяч душ населения, то в Рубцовске — 360 человек.

Алтайский край вообще не самый благополучный, онкобольных здесь примерно на 10 процентов больше, чем в других регионах России. В основном люди страдают раком щитовидной железы; рак крови — не такое массовое заболевание. Чуть ниже здесь средний возраст больных: среднестатистическая женщина, болеющая каким-либо видом рака, на Алтае младше на три года.

Как полагает Александр Лазарев, семипалатинские испытания вполне могли повлиять на здоровье Раисы Максимовны, хотя в 49-м облако радиоактивности лишь краешком задело Рубцовск. Это могло стать лишь фактором предрасположенности Горбачевой к онкологическому заболеванию. Если бы она поменьше нервничала, жила бы большую часть жизни в более здоровом регионе, вполне возможно, что раком крови она не заболела бы.

Писатель и журналист Георгий Пряхин, а он на протяжении последних восьми лет знал семью президента, выдвигает свою версию о причинах болезни. В своей документальной книге о Горбачевых он утверждает: роковой могла стать инспекционная поездка Михаила Сергеевича в июле 1991 в места, пострадавшие от взрыва на Чернобыльской АЭС. По своему обыкновению, он взял с собой жену.

«Ей не следовало ездить в Чернобыль», — утверждает Пряхин…

Рак постоянно находится в центре самого пристального общественного внимания, поскольку он — вместе с болезнями сердца и психическими заболеваниями — является наиболее страшной болезнью нашего времени. И еще — примером бессилия и неэффективности современной симптоматической медицины.

М. С. Горбачев рассказывает: «Вы знаете, мы с дочерью проводили возле нее все время. Она иногда говорила — давай уедем, я хочу домой, я не могу больше. Я отвечал — помнишь, как в любимой нашей песне «В лесу прифронтовом»: «И каждый знал, дорога к ней лежит через войну»? А у нас с тобой через трансплантацию, и эту дорогу надо пройти. И она могла бы, но ей выпала горькая судьба — трудная форма лейкемии, самая сложная, редко встречающаяся и малоизученная. Тем более в нашем возрасте это вообще сложно. И все же надежда была».

Примеров тому, что «эксклюзивный» образ жизни (хорошее питание, наблюдение в лучших клиниках и т. д.), по статусу положенный сильным мира сего, вовсе не является гарантией от болезней, вполне достаточно. За жизнь знаменитого испанского тенора Хосе Каррераса, 10 лет назад заболевшего раком крови, врачи боролись 13 месяцев. С помощью специальных, очень сложных приборов ткани костного мозга очистили от раковых клеток, здоровые стволовые клетки были заморожены и затем — после химиотерапии — пересажены Хосе Каррерасу. Он победил болезнь, и больше того — продолжает свою блестящую карьеру. «Главное — не терять надежду», — считает Каррерас, пожертвовавший на борьбу с лейкемией несколько миллионов долларов.

Фактором, однозначно способствующим раку крови, в первую очередь называют радиоактивное облучение в высоких дозах. Первой жертвой болезни пала известная исследовательница славянского происхождения Мария Склодовская-Кюри. Есть также мнение, что вызвать это заболевание может непосредственный и длительный контакт с некоторыми химическими веществами: инсектицидами (средствами для уничтожения насекомых) и растворителями бензол и бензопирен. Среди возможных причин злокачественного изменения крови называют также длительный прием лекарственных препаратов. Генетический фактор при лейкемии не «работает», и в принципе заболевание непредсказуемо — может коснуться кого угодно и в любом возрасте. К счастью, сегодня диагноз «острый лейкоз» уже не является приговором. Вот мнение директора онкологической клиники города Нюрнберга, вице-президента немецкого Общества помощи раковым больным, доктора медицинских наук, профессора В. Галльмайера и заведующего отделением трансплантации костного мозга, доктора медицинских наук X. Вандт:

— Современные методы лечения позволяют во многих случаях добиться стойкого улучшения. Однако без терапии это заболевание неизбежно приводит к смерти пациента, причем за короткий период.

Острый лейкоз развивается очень быстро, и первые его симптомы — неспецифические: утомляемость, склонность к инфекционным заболеваниям, кровоточивость десен и боль в суставах. Окончательный диагноз можно поставить только на основании анализа крови, часто необходимо исследование костного мозга. Это довольно редкая форма рака, составляющая 1–2% от других онкологических заболеваний. Первым шагом в лечении в любом случае является интенсивная химиотерапия — назначение цитостатиков, препаратов, убивающих раковые клетки. Обычно первый курс длится около недели. Но одного курса недостаточно — даже если после него не обнаруживается злокачественных клеток в крови и костном мозгу. Если на этом этапе прекратить лечение, рецидив болезни неизбежен. Поэтому принято проводить многократные курсы химиотерапии с перерывами.

У детей удается добиться излечения в 70–80 % всех случаев. У взрослых больных первоначальные результаты аналогичны, но позже приблизительно у половины пациентов раковые клетки снова появляются в крови. Благодаря специальным исследованиям сегодня возможно определить группы риска, у кого опасность рецидива особенно велика. В таких случаях помочь может только трансплантация костного мозга.

Только один из 30 тысяч человек может стать подходящим донором для больного лейкемией. И это — в лучшем случае. В худшем — один из нескольких миллионов. На настоящий момент в мире имеется около 3,5 миллионов зарегистрированных тестированных доноров; так что примерно в 80 % случаев больному можно найти совместимый по генетическим характеристикам материал для трансплантации. Вопреки широко распространенному мнению об опасности, связанной с забором донорского костного мозга, он берется вовсе не из позвоночника, а из бедренной кости — под общим наркозом. В результате у донора остается только небольшое синее пятно — место укола, которое исчезает навсегда за несколько дней. Но есть и еще один — новый метод, который начали использовать всего 4 года назад: из крови донора отфильтровываются стволовые клетки. Трансплантация позволяет дать шанс на выздоровление 50 % больных лейкемией, которых иным способом спасти нельзя. Но риск осложнений достаточно высок и составляет 20–30 %.

В настоящее время в клинической практике апробируются новые методы лечения лейкемии: мини-трансплантация (более щадящий способ) и терапия специфическими антителами. Специалисты возлагают большие надежды на эти методы, хотя однозначно заявлять об их практической эффективности пока преждевременно.

В Великобритании опубликованы сенсационные материалы — результаты исследований по лейкемии. Группа ученых из университета Ньюкасла во главе с известным специалистом Ричардом Доллом (он первый установил зависимость между курением и раком легких) утверждает, что недуг является инфекционным заболеванием.

До того главными причинами лейкемии считали радиацию и негативное воздействие окружающей среды. Исследования проводились около 20 лет, и под наблюдением врачей было почти 200 тысяч детей. Более половины из тех, кто страдал от рака крови, имели контакты с людьми из других регионов страны или иностранцами, либо их родители сами были неместные. Это и навело ученых на мысль, что лейкемия — внешняя инфекция. Правда, неясно, каким образом ею заболели вирусоносители. Кроме того, эксперименты касались только детей, а причины появления рака крови у взрослых людей фактически не рассматривались.

В последнее время появились предположения о вирусном происхождении болезни. Но оно далеко не считается доказанным.

Из интервью Горбачева: «Вот вечером сижу возле нее, и вдруг она говорит: я хочу домой, я хочу в нашу спальню, я не могу уже смотреть на все это, уедем… Я говорю: ты не можешь уехать, не поправившись, я не могу, ты должна поправиться. Она спросила меня: какой диагноз? Я сказал: лейкоз. Она говорит: рак крови? Я говорю: да. Она спрашивает: значит, конец? Я говорю: нет. И она замолчала. И час мы молчали. Боролась она потрясающе. Мужественно все выдержала. На моих глазах все…

И когда прошел первый этап лечения, боли отступили, мы часами разговаривали, возвращались ко всей нашей жизни. Я и подумать не мог, что мы не выберемся! А уж раз это случилось, я думаю: хорошо, что мы эти месяцы не расставались…»

Раисе Максимовне была сделана пункция костного мозга. Этот важный тест-анализ, по результатам которого судят об эффективности курса химиотерапии, был проведен на несколько дней позже, чем первоначально намечалось. Задержка была связана с преодолением возникшего после первой фазы лечения у пациентки осложнения — нарушилась работа органов пищеварения.

На следующий же день в газете «Бильд» было помещено сообщение о том, что медики из Мюнстера якобы в срочном порядке ищут для Раисы Максимовны донора, необходимого для проведения операции по пересадке костного мозга. На этот призыв в Германии моментально откликнулись несколько добровольцев.

Ситуацию был вынужден прокомментировать лечащий врач Горбачевой профессор Бюхнер. Он заявил — первый этап лечения завершен. Чтобы закрепить позитивные изменения, в ближайшие дни будет начат второй курс химиотерапии. Вслед за этим предполагается операция. Выступить в качестве донора должна 61-летняя младшая сестра Горбачевой. Она живет в Уфе и работает врачом-логопедом. С медицинской точки зрения возможность использования при трансплантации костного мозга близкого родственника — наиболее приемлемый вариант. Клетки совпадали идеально — довольно редкий случай.

Однако возникли некоторые сложности с отправкой Людмилы Максимовны из России в Германию — у нее не был оформлен загранпаспорт. По этому поводу Михаилу Сергеевичу пришлось звонить в приемную российского премьер-министра и даже, по некоторым данным, лично разговаривать с Владимиром Путиным. Проблема была решена на высшем уровне.

В тот же день в Мюнстере побывал гость из Бонна — сотрудник российской консульской службы, с помощью которого и был улажен вопрос о продлении виз членам горбачевской команды. Они истекали 28 августа.

В Мюнстере с концертами выступал Мстислав Ростропович — он лично поддержал Горбачева в трудную минуту…

После курса химиотерапии Раиса Максимовна ожидала операции по пересадке костного мозга.

Но больной стало хуже. Операция была перенесена. Позже наступила смерть в результате сердечного приступа.

Из интервью Михаила Сергеевича Горбачева: «Ирина у нее дежурила. Она увидела, что Раиса Максимовна задремала. Вышла в комнатку с аппаратурой и вдруг увидела, как все показатели на мониторах начали меняться. Она быстро пригласила врача, позвонила мне и говорит: «Сейчас маму в интенсивное отделение переведут». Когда я примчался, ее уже перевезли в это отделение. Вот когда ее стали подключать к аппаратам поддержки жизнедеятельности, тогда и был мой последний разговор с ней. Надо было ее как-то отвлекать, пока что-то быстро делали врачи. Они Рае сказали: «Мы сейчас сделаем немножко снотворного, подключим искусственное дыхание». Позже она уже не вышла из-под наркоза. И через неделю ее не стало.

Мы сидели с Ириной возле нее последние семь часов, но общаться уже не могли».

С воскресенья на понедельник, 20 сентября, в три утра без пяти минут, Раисы Максимовны не стало. Михаил Сергеевич держал руку жены и продолжал с ней говорить. Знал, что сознание к Раисе Максимовне так и не вернулось, но продолжал говорить, перешагнув порог обыденного общения, веря, что они вместе даже там, куда унесла ее горестная доля.

Из интервью Михаила Сергеевича Горбачева: «Я вам знаете что скажу… Сегодня ночью вдруг звонит телефон, я беру трубку, она говорит: «Привет». Я говорю: «Ты откуда?» На этом все прервалось, я проснулся. Вот мой последний с ней разговор».

* * *

Непонимание основных принципов строения мира делает медицину неспособной излечить, а тем более предотвратить даже такое ничтожное заболевание, как бородавка. Всякое медикаментозное лечение, как правило, направлено на излечение отдельно взятых, изолированных симптомов. Введение в организм любых сильнодействующих агентов извне обязательно нарушает равновесие внутренних систем организма, и даже, может быть, сильней, чем болезнетворный агент. Ведь очень трудно предусмотреть, учесть и соразмерить соотношение пользы и вреда, которые мы приносим нашему организму, принимая жаропонижающие средства, анальгетики и витамины, не говоря уж о более активных средствах. Например, против любого заболевания микробного, а часто и вирусного происхождения безоглядно пользуются антибиотиками и при этом широкого спектра действия, убивая все живое в организме и фактически не устраняя того, что способствует возникновению и развитию болезни. Например, с помощью хирургии или удаляют, или разрушают страдающие органы, не затрагивая реальной причины болезни. А она часто заключается «всего-то» в неправильном питании.

Самый же темный тупик, куда зашла симптоматическая медицина, не учитывающая многообразия и взаимообусловленности всех жизненных процессов, — это болезни сердца, психические заболевания и рак.

* * *

Президент России послал за телом покойной жены первого президента СССР спецсамолет. Венок на церемонию прощания передала Наина Ельцина. Премьер-министр России лично выразил соболезнование Горбачеву.

Проститься с первой леди пришли видные политики, журналисты, не иссякал поток простых людей.

Фильм Светланы Сорокиной «Первая первая леди» из цикла «Новейшая история» (именно так: дважды первая!) задумывался летом, когда стало известно о болезни Раисы Горбачевой, и показ планировался к ее возвращению из Германии. Врачи давали благоприятный прогноз. Биографической ленте суждено было стать мемориальной. Но воспоминания людей, близко знавших Раису Максимовну, далеки от официоза. В числе рассказчиков не только Егор Яковлев и Георгий Шахназаров, но и однокурсница Раисы Максимовны по философскому факультету МГУ, ставшая подругой на всю жизнь, коллеги по работе в Ставропольском сельхозинституте и даже повар, работавший в президентской резиденции в Форосе во время «заточения» Горбачевых в августе 91-го.

 

Сны

Да разве раньше возможно было политику сердце иметь? Если появились слезы, если боль одного материализовалась в сознании миллионов его сограждан — значит, мир уже изменился. Значит, он уже стал лучше.

По сути, подобное неприятие Горбачевой значительной частью нашего общества означало и то, что ей отказывали в праве любить свою страну. Между тем она, вслед за безвременно ушедшим замечательным композитором Валерием Гаврилиным, могла бы признаться: «Моя бессмертная душа и в глубинах Вселенной будет болеть за то, что делается в России».

Как рассказывает Михаил Сергеевич, однажды Раисе Максимовне приснился странный и вещий сон. Она упоминает о нем в своих личных записях: «Будто она и муж — на дне глубокого, темного колодца, и где-то там, высоко наверху, пробивается свет. Мы карабкаемся по срубу, помогая друг другу. Руки ранены, кровоточат. Раиса срывается вниз, но я подхватываю ее, и мы снова медленно поднимаемся в верх. Наконец, совершенно обессилев, выбираемся из этой черной дыры. Перед нами прямая, чистая, светлая, окаймленная лесом дорога. Впереди на линии горизонта — огромное, яркое солнце, и дорога как будто вливается в него, растворяется в нем. Взявшись за руки, мы идем навстречу солнцу…»