Утро выдалось яркое, солнечное. Ветерок еле-еле шевелил листья тополя. В подвале полковничьего дома темно, сыро и жутко. Зато интересно. Приятели решили побывать там, куда раньше Петька один заглянуть боялся. Осмотрели все закоулки, каждую щель. Генка копался в кучах мусора, сдвигал неприбитые доски полов.

Наконец, облепленные паутиной, ребята выползли через отдушину в фундаменте на поляну сада. Щурясь от солнца, они принялись рассматривать находки.

Большая книга в толстом кожаном переплете, с бронзовыми угольниками и такой же застежкой, найденная в дальней кладовке, не обрадовала ребят. В ней не было даже картинок.

— И написано в ней не по-нашему, — разочарованно произнес Генка.

— И правда, — согласился Петька. — Видел я такую у попа. Больше этой. Тащит, а сам кряхтит. На той и крест прибит на корочке. А на этой нету.

Нашли ребята в книге белую шелковую перчатку. Кто-то, наверное, положил и забыл.

И все же не зря лазили ребята по подвалам полковничьего дома, не зря собрали на себя почти всю паутину. Они нашли офицерский кортик. Находка так находка!

— Полковничий! — заявил Петька. — Маленький, а ручка белая, костяная.

— Смотри, тут написано, — подтолкнул приятеля Генка и с трудом прочел написанные тонкой вязью слова: — «Полковнику Э. Т. Веберу в день сорокалетия».

— Хороший ножичек. Валялся в мусоре, а даже ржавчины нет. Как же его раньше не нашли?

— Где тут найдешь! — ответил Петька. — Когда-то из этих подвалов целые подводы добра вывезли. Красные еще тогда наступали. Шибко торопился полковник-то. Ночью таскали шкафы, сундуки. А кинжальчик, наверно, обронили.

— Петь, а завтра пойдем еще в чуланы? — спросил Генка. — Доски поднимем, может, еще что найдем. И на чердак слазим.

— Хорошо, — степенно согласился Петька.