Теперь все, что делал Михаил Юренев, все то, что он говорил, советовал и на чем настаивал, представлялось Алексею в подлинном своем значении. Он узнал как будто совсем немного: про кусок мяса, воровато подсунутый ефрейтором под крышку бачка, - и картина оказалась полностью завершенной. Только очень высокое покровительство могло заставить лагерное начальство идти на такие поблажки.
Подавая сегодня в окошко бачок, он заглянул в кухню и заметил в дальнем углу крепко сбитого мальчугана с круглой ершистой головой, который, сидя на чурке, мыл репу. Это, конечно, и есть приятель Коли. С его места несомненно хорошо видны все движения повара, и мальчуган наверняка не ошибся.
У Алексея из головы не выходила короткая, но выразительная сцена у котлована, когда к Юреневу подошел гитлеровский офицер. Он все время помнил и о том, как ловко вывернулся Юренев во время их недавнего разговора. Повел разговор так, будто сам Алексей чуть ли не предатель. Хитрец! С таким бороться трудно, но нужно, необходимо, иначе он всех погубит.
Алексей решил, что теперь наступил момент, когда он уже не имеет нрава молчать. Он должен поделиться своими подозрениями с товарищами. Но и в этом, конечно, нужно сохранять осторожность и осмотрительность: один неверный шаг - и Юренев поймет, что его игра раскрыта.
Вечером Алексей шепнул Еременко, что им надо поговорить. Улучив минутку, когда все готовились ко сну, они вышли во двор и, покуривая, облокотились о плетень. До отбоя оставалось минут десять, и вдоль деревни уже двигались ночные патрули.
Еременко внимательно слушал быстрый, сбивчивый рассказ Алексея, и на его истощенном, поросшем светлой бородкой лице все больше возникало встревоженное выражение.
- Так что же ты думаешь делать? - спросил он, когда Алексей рассказал все.
- Я хочу устроить Юреневу последнюю проверку. - И Охотников изложил свой новый план.
- Рискованно, - сказал, наморщив лоб, Еременко. - А вдруг не выйдет! Тогда что?…
- У нас все равно выхода нет. Останемся - погибнем. Послушаем Юренева - тоже в ров ляжем… Так уж лучше рискнуть!..
- Ну, а еще с кем ты будешь говорить? - спросил Еременко. - На такое дело идти - двух умов мало…
- А как ты думаешь, с кем?
- С Кравцовым…
Лейтенант Юрий Кравцов мучительно переживал неволю. Совсем юный - ему не было и двадцати лет, - чистосердечный и порывистый, он не мог смириться с тем, что жизнь его должна окончиться за колючей оградой. Временами он совсем падал духом, ходил мрачный и унылый, но вдруг душевные силы опять брали в нем верх, и он становился веселым и жизнерадостным. Он верил в Алексея и не задумываясь пошел бы вместе с ним.
- Да, с Юрой - обязательно, - согласился Алексей. - Но это горячая голова, как бы он не натворил беды.
- Тем более надо его подготовить.
К плетню подошли двое полицаев.
- Эй! - крикнул один из них. - Заходи в дом! До отбоя две минуты!..
Еременко отошел от плетня. Алексей остался на месте.
- Дай-ка, Василий Дмитрич, огонька! - сказал он, обращаясь к высокому полицаю, который стоял циркулем, расставив свои длинные ноги.
- Какой я тебе Василий Дмитрич! - заорал полицай. - Ты что, дисциплины не знаешь?… Пошел! Пошел!
- Может быть, ты, Петя, раздобришься огоньком? - спокойно обратился Алексей ко второму полицаю, который удивленно разглядывал пленного, осмелившегося разговаривать так нагло.
- Иди! Иди! - проговорил Петя. - Разболтался! В кумовья полез!..
- А что, может быть, и в кумовья, - сказал Алексей. - Завтра вы нас конвоировать будете?…
- Ну, мы, - сказал Василий Дмитрич. - А тебе-то что, не все равно?
- Значит, не все равно, - многозначительно сказал Алексей. - Птички по полю летают и о людях много знают!.. Завтра разговор к вам будет… - и ушел вслед за Еременко в избу, оставив обоих полицаев крайне озадаченными.
Что за странный намек сделал им этот пленный? Действительно ли что-то знает? О чем он хочет говорить? Расхаживая в эту ночь по спящей деревне, они долго раздумывали и наконец решили: самим на разговор не навязываться, а если пленный будет набиваться, выслушать его. Если же станет болтать лишнее, тут же пристрелить «при попытке к бегству»…
С утра Алексею не удалось подойти к Кравцову - их подняли раньше обычного и вывезли в поле.
Во время работы, при Михаиле, говорить было невозможно, тем более что рядом все время кружили оба полицая. По тому, как часто они бросали настороженные взгляды в сторону Алексея, тот понял, что они на самом деле обеспокоены. «Помучайтесь, помучайтесь, - думал он, - покладистей будете!»
Глядя со стороны на эту небольшую группу людей, мирно работающих в необъятно широком поле, трудно было представить себе, что здесь кипят затаенные страсти. Вот люди носят землю, устанавливают стальные каркасы дота, замешивают бетон, и ничто не выдает ни их внутреннего напряжения, ни того накала, который вот-вот может привести к взрыву.
Время тянулось томительно долго. Наконец из деревни донеслись долгожданные звуки гонга.
Петька зычно крикнул:
- Кончай работу!.. Перерыв!.. - и обвел всех строгими глазами. - А ты, Юренев, давай за обедом! Торопись!..
Юренев привычно схватил лежавший в сторонке бачок и, весело махнув всем рукой, быстро пошел к деревне. Алексей с ненавистью посмотрел ему вслед: «Иди, иди и подавись по дороге мясом!»
Теперь можно и поговорить. Он присел рядом с Кравцовым, который устало прислонился к бетонному основанию дота, широко раскинув свои тонкие, с длинными пальцами руки.
- Юра, мне нужно сказать тебе очень важную вещь, - сказал он улыбаясь, чтобы обедавшие неподалеку на бревнах полицаи думали, что он просто о чем-то с ним шутит. - Выяснилось, что Юренев предатель!..
При этих словах Кравцова словно подбросило, он побледнел и повернулся к Алексею с таким искаженным лицом, что тот испугался.
- Не верю! Не верю! - почти крикнул он. - Клевета! Где доказательства?!
Алексей никак не думал, что его слова вызовут такую бурную реакцию.
- Тише, тише! - Он схватил Кравцова за руку и силой усадил на прежнее место. - Факты проверены! Мне совсем не хочется его губить… Но будь с ним осторожен…
Разговор не получился. Алексей понял, что, если он скажет Кравцову больше, неизвестно, что может натворить этот честный парень, у которого совсем нет выдержки…
- Смотри, - строго сказал Алексей, - ничем не выдай Михаилу нашего разговора… Ты можешь погубить всех: и себя и нас.
- Хорошо, - прошептал Кравцов, - но я это проверю. Я должен это проверить. Я не могу жить, если человек, которому я так доверял, - предатель…
Алексей поднялся и подошел к бревнам, на которых сидели полицаи.
- Приятного аппетита, господа полицаи, - сказал он чуть насмешливо.
- А тебе что? - сердито покосился на него Василий Дмитрич. - Опять болтать пришел?
- Нет, зачем? С серьезным разговором.
- Какие у нас с тобой могут быть разговоры? - усмехнулся Петька. - Ты копай, а мы гляди…
- Не хотите разговаривать, как хотите, - пожал плечами Алексей. - Придет время, пожалеете.
- А когда же такое время придет? - прищурился Василий Дмитрич.
- Когда мы все доты построим, тогда и придет!..
Полицаи переглянулись и уже с явным интересом взглянули на Алексея.
- Ну, ну, крути языком дальше! - проговорил Василий Дмитрич. - Чем ты нас стращать хочешь?…
Алексей понял, что в глубине души у них страх. Они грубят, чванятся, а на самом деле боятся, трусят, ждут расплаты. Да, Коля дал ему верный ключ к этим людям.
- После работы, - сказал он, - меня задержите, поговорим без свидетелей.
Василий Дмитрич покачал головой:
- Никак нельзя - подозрение будет. Говори сейчас, никто не услышит.
- Нет, - упрямо возразил Алексей, - сейчас не время, работать надо!..
И отошел от полицаев, оставив их в еще большем смущении.
Юренев уже вернулся с бачком. Он заметил, что Алексей беседовал с полицаями.
На этот раз супа было особенно мало, кое-где плавали блестки жира и крупицы пшена. Все ели, сев в кружок и по очереди зачерпывая ложками.
Кравцов, который обычно садился рядом с Юреневым, переменил место и, поднося ложку к бачку, враждебно поглядывал на своего недавнего друга. «Как бы он чего-нибудь не натворил, - с тревогой подумал Алексей. - Зря я с ним откровенничал!..»
Покончив с супом, Юренев засунул ложку за голенище и, как бы невзначай, спросил Алексея:
- Закурить есть?
- Есть.
- Давай, что ль, покурим!..
Они отошли в сторону, и Михаил сразу же начал допрос.
- О чем ты с ними разговаривал? - кивнул он в сторону полицаев.
- О погоде, - усмехнулся Алексей.
- Я не шучу! - В голосе Михаила прозвучала угроза.
- А почему, собственно, ты меня допрашиваешь? На каком основании?
Михаил чиркнул спичкой.
- Скажу прямо!.. После того, что ты мне говорил, я не могу уже относиться к тебе с полным доверием. Твой контакт с полицаями заставляет меня подозревать…
- Неужели ты думаешь, что, решив предать, я делал бы это на глазах у всех?
- Я требую, чтобы ты сказал, о чем вы говорили, - резко повторил Юренев, - или я оставлю за собой свободу действий…
- Что это значит?
- Я не обязан говорить об этом… своему врагу!..
- Так вот каким ты языком заговорил! - Алексей глубоко затянулся саднящим дымом. - Ну ладно, делай что хочешь!..
И, резко повернувшись, он отошел в сторону, взял лопату и спустился на дно котлована…
Почти всю вторую половину дня они работали рядом, устанавливая бетонный колпак. Иногда их руки соприкасались и тут же отдергивались. Обоюдная ненависть, до сих пор таившаяся где-то в глубине и долго не находившая выхода, вдруг вспыхнула и почти мгновенно достигла крайнего напряжения.
«А что, если он знает, где я храню свои записи? Что, если он видел Колю?» - думал Алексей. Самые отчаянные планы рождались в его голове, проносились вихрем.
От долгой работы заныла спина. Алексей выпрямился и даже скрипнул от боли зубами. Как хорошо хоть несколько мгновений постоять прямо, развернув плечи, и глубоко, полной грудью вдыхать чистый воздух, пахнущий первым снегом!
Вдруг его взгляд задержался на темной впадине соседнего недостроенного дота. Где-то в пути застряла арматура, и Вернер приказал на время прекратить в этом доте работы.
Алексей представил себе узкую короткую траншею, крутой поворот, немного погодя еще один, а затем глубокий котлован с отвесными стенами. Совсем недавно в этом котловане его группа пережила несколько неприятных минут.
Воспользовавшись тем, что полицаи ненадолго отлучились по своим делам (а они изредка уходили, считая, что никто не убежит, - ровное поле простирается почти до горизонта, укрыться негде, а пуля везде догонит), Алексей устроил в котловане короткое совещание. Сидя спиной к траншее, на краю котлована, он глядел в ту сторону, куда ушли полицаи, и не заметил, как, впрочем, и другие, что Кравцов тайком вылез из котлована с другой стороны, подслушал за поворотом траншеи весь их разговор до последнего слова, а затем вдруг внезапно выскочил и всех этим перепугал. Вот уж никто не думал, что эта траншея - нечто вроде длинной слуховой трубы! Юренев даже не поверил, специально ходил за поворот и слушал…
Алексей хмуро усмехнулся. Не повторить ли это, но теперь уже не в шутку, а всерьез? «Клюнет он или нет? - и Алексей скосил глаза на Юренева, который укладывал бетонные плиты. - Что ж, попробовать можно. Выйдет так выйдет!.. А если не выйдет? - Алексей задумался. - Да, ставка слишком велика - собственная жизнь!..»
И вдруг им овладел какой-то злой, острый азарт. Все равно гибель!.. Недавний выпад Юренева - это последнее предупреждение. Сейчас он сделает все, чтобы смять его, Алексея, тем более что у него в руках такие сильные козыри: отказ от побега, общение с полицаями. Нет, если действовать, то немедленно, не откладывая: ведь за вечер и ночь многое может измениться. Юренев подговорит кого-нибудь убить его как предателя или предаст всех сам, - это тоже весьма вероятно: ведь он чувствует, что висит на волоске. Может получиться и так, что обоих полицаев завтра пошлют в другой наряд и тогда он, Алексей, не сможет осуществить свой план. И если даже останется жив, то в глазах окружающих цена ему будет ломаный грош, все будут сторониться его, как прокаженного. Доказывай потом, чем ты руководствовался, какие у тебя были благие тайные замыслы! Стоя на краю могилы, под прицелом автоматов, товарищи будут проклинать тебя. Нет, этого он не допустит!..
Выбрав момент, когда полицаям надоело бродить между работающими и они опять присели на бревна покурить, Алексей отставил лопату в сторону и подошел к ним.
- Вот что, Василий Дмитрич, - сказал он, - ты прав, неудобно меня оставлять после работы…
- Ну, чего же ты хочешь?… - Полицай сплюнул на землю.
- А вы поведите меня вон к тому доту! Материал у нас там оставлен - ведра, кирки… Там вот и поговорим.
Полицаи переглянулись.
- Ну что ж, - лениво сказал Петька, - это можно!.. Когда вести-то?…
- А вот я еще немного поработаю - ты подойди и окликни…
- Ладно, ступай, - покровительственно сказал Василий Дмитрич. - Вижу, языку тебя так и чешется. Что ж, поболтаем, если такая охота… Только смотри, болтай дело, а то… - И он многозначительно положил руку на лежавший рядом автомат.
Алексей повернулся и спокойно, словно этот разговор ничего для него не значил, пошел назад… Если бы кто-нибудь знал, как неимоверно трудно вести ему эту жестокую игру, в которой ему надо переиграть профессионального актера и не менее профессионального предателя!
Из толпы работающих на него пронзительно уставились потемневшие глаза Юренева, но Алексей смотрел мимо, словно и не видел их. Два тайных разговора с полицаями в один день на глазах у всех. Очевидно, Юренев уже в полной мере воспользовался этим, чтобы возбудить к нему недоверие. Когда Алексей подошел, все примолкли, делая вид, что усиленно работают. Только по смятенному, полному отчаяния взгляду Кравцова Алексей понял, что тот окончательно сбит с толку.
Минут через пять полицаи встали с бревен, накинули на плечи ремни автоматов и подошли поближе.
- Эй, Охотников! - крикнул Василий Дмитриевич. - Подь сюда…
- Опять! - услышал он за спиной приглушенный возглас Юренева.
Алексей сделал еще несколько взмахов лопатой. Однако Василий Дмитрич хорошо вошел в свою роль.
- Тебе повторять, что ли? - рявкнул он сердито.
Когда Алексей воткнул лопату в землю и стал спускаться с бугорка, на котором все работали, его провожало мертвое молчание.
Полицаи не сказали, зачем уводят Алексея, и это окружило таинственностью неожиданный его вызов. Что им там нужно, в недостроенном доте? Почему они повели Охотникова туда? И вдруг все стоявшие на холме вспомнили недавнее совещание. Конечно, лучшего места и не выбрать. Охотников и полицаи наверняка будут о чем-то сговариваться. Теперь понятно, почему Алексей отказался бежать вместе со всеми. У него совсем другие планы. В полицаи, наверное, метит. Вот и дружков себе завел… Смотрите, как идут - словно не они его ведут, а он их…
Короткими, язвительными репликами Юренев стремился разжечь уже зароненное недоверие к Охотникову. Он стоял посреди толпы и высмеивал каждое движение Алексея. Еременко попробовал вступиться, но тут же получил сильный тумак в спину.
- Молчи! Дружка защищаешь! - крикнул Свиридов.
Невысокий, кряжистый, он терпеливо выполнял самую тяжелую работу и часто приходил на выручку Еременко, а теперь и он не верил больше ни ему, ни Охотникову.
Когда полицаи и Алексей скрылись в котловане, пленные некоторое время подавленно молчали. Все складывалось так, как утверждал Юренев. Человек, которому они верили, буквально на их глазах перебегает к врагу и уже настолько обнаглел, что даже не пытается этого скрывать.
Юренев, прищурившись, что-то обдумывая, посмотрел на котлован и вдруг обернулся к Кравцову, у которого от волнения подергивалась верхняя губа.
- Юра! Пойди-ка послушай. У тебя уже есть опыт!..
Кравцов сделал шаг вперед и нерешительно остановился.
- Ну ты и трус, братец!. - презрительно поморщился Юренев. - Как до дела дошло, так в кусты…
А в это время Алексей и полицаи сидели на дне котлована, пристроившись на груде щебня, и беседовали. Полицаи вновь стремились обрести утраченный ими независимый вид. Это им не удавалось, и от этого они еще больше сердились. Какой-то пленный затащил их в чертову яму, и сиди здесь, жди, когда он раскроет, зачем ему все это понадобилось.
А Алексей все тянул, говорил о каких-то пустяках и главного разговора не начинал. Иногда он умолкал, поглядывал в сторону траншеи, словно к чему-то прислушиваясь, и его спокойствие еще больше раздражало полицаев.
- Да не тяни ты кота за хвост! - наконец взорвался Василий Дмитрич. - Ей-богу, сейчас прикладом огрею! Чего привел? Чего тебе от нас надо? Ну?…
- Хорошо! - неторопливо проговорил Алексей.
Его нервы были напряжены до отказа: неужели, неужели он просчитался? Если так, то он не уйдет отсюда - нападет на полицаев, пусть они его убьют, другого выхода нет. Приняв решение, он вдруг обрел спокойствие.
- Хорошо, - повторил он медленно. - Начнем? - И опять прислушался - ему почудилось, что где-то в глубине траншеи хрустнул камень.
- Чего ты все слушаешь? - обозлился Петька. - Ну, начинай…
- Так вот, господа полицаи, - громко сказал Алексей, - вы помните дот под копной?… - По тому, как побледнел Василий Дмитрич и растерянно откинулся спиной в угол Петька, он понял, что попал в точку, и еще раз мысленно поблагодарил Колю. - Помните или нет? - повторил он.
- Ну, знаем такой дот, - осторожно ответил Василий Дмитрич. - А дальше что?
Алексей нагнулся вперед, упершись локтями в колени.
- А дальше вот что. Несколько дней назад вы оба, находясь в этом доте, договорились о побеге!..
Василий Дмитрич вскочил и судорожно взмахнул автоматом.
- Врешь, сволочь!.. Не было этого!.. Убью!..
Алексей остался невозмутимым.
- Ну, убей, - медленно сказал он. - Убей!.. Но об этом сегодня же узнает начальник лагеря. Неужели ты думаешь, что я глупее тебя? В верном месте я оставил письмо. А после моей смерти его тут же найдут. Понятно?… Ну, может быть, ты, парень, опустишь свою игрушку?… Петя, скажи ему об этом. Ты, я вижу, более разумный человек. Давайте лучше поговорим спокойно!..
Петька встал и потянул Василия за рукав.
- Ладно! - сказал он примирительно. - Давай послушаем. Пристрелить никогда не поздно…
Василий свирепо сверкнул глазами и вновь опустился на место.
- А какое тебе-то до нас дело?… - глухо сказал он. - Ты, я вижу, жить не хочешь…
- Нет, наоборот, - улыбнулся Алексей. - Я хочу жить так же, как и вы!.. Поэтому у нас интересы общие…
- Чего же тебе от нас надо? - спросил Петька.
Алексей снова взглянул в сторону траншеи; он теперь был почти уверен, что за ближайшим поворотом кто-то стоит.
- Я хочу помочь вам, - сказал он.
- Помочь! - воскликнул Василий. - Ах, чертов сын!..
Но дальше притворяться ему уже было невозможно. Петька подвинулся ближе к Алексею и по-деловому спросил:
- А ты что, знаешь, куда идти?
Алексей пожал плечами:
- Если пойдем вместе, то дорогу найду!..
- А сколько нас? Ты да мы, - поднял три пальца Петька.
- Нет, зачем? Еще люди найдутся…
- Слышал? - обратился Петька к Василию.
Тот молча кивнул головой, и на лице его впервые промелькнуло нечто человеческое.
- Я предлагаю вам, ребята, бежать вместе с нами, - сказал Алексей. - Вот зачем я вас сюда позвал. Вы же сами понимаете: если останемся, и у вас и у нас конец один. А если пойдете с нами, то там мы скажем, что вы нас выручили, и вас простят…
- Где это - там? - спросил Василий.
- Ну, это ты слишком много хочешь знать, - повел бровью Алексей. - Когда придешь - увидишь…
- На опасное дело ты нас тянешь, Охотников, - вздохнул Петька. - Ох, на опасное!..
Алексей развел руками:
- Смотрите, думайте! Ваша воля - вы себе хозяева.
Василий встал.
- Ну, ладно. Засиделись. Идти надо!.. - Он вскинул автомат на плечо. - Мы подумаем. Это еще обмозговать следует…
- А когда дадите ответ? - спросил Алексей.
- Завтра утром, как на работу поведем, так и дадим, - ответил Петька.
Алексей поднял руку.
- Только давайте договоримся: если откажетесь - этого разговора не было. А то сами понимаете… - Он выразительно замолчал.
Петька мрачно усмехнулся:
- Понимаем! Ты нас не стращай!.. Держи сам язык за зубами, а мы уж научены… - Он подошел к Алексею поближе и тихо спросил: - А все-таки, как ты про тот разговор пронюхал? Ведь мы в доте только вдвоем и были…
Алексей прищурился.
- А как ты думаешь, сколько нас здесь?
- Когда?
- Сейчас!..
- Трое…
- Эх, ты!.. Считать не умеешь. Пойди взгляни, кто за поворотом стоит. Да побыстрей, пока не убежал!.
Петька сделал страшное лицо. Глаза у него округлились, и вся его сутулая фигурка затряслась от охотничьего азарта. Прижав к груди автомат, он метнулся в траншею, толкнув Алексея. В то же мгновение от ближайшего поворота застучали чьи-то тяжелые шаги. Человек, видимо, бежал к выходу изо всех сил.
- Сто-ой! - тонким, срывающимся голосом закричал Петька. - Сто-ой!.. Стрелять буду!..
Он исчез в глубине траншеи. Василий не выдержал и бросился вслед за ним. Алексей слышал в глубине возбужденные голоса нескольких человек, но не мог разобрать ни одного слова. И вдруг, когда они стали приближаться, Алексей отчетливо услышал тот голос, из-за которого он пошел на этот страшный риск. Это был голос Юренева.
Через минуту Петька вытолкнул Юренева из траншеи в котлован и остановился позади, не опуская автомата. Юренев держался спокойно, даже вызывающе спокойно, словно он здесь был старшим.
- Ты все слышал? - спокойно спросил его Алексей.
- Да, все, - подчеркнуто громко ответил Юренев.
- Тебе все ясно?
- Все.
- Ты будешь и теперь утверждать, что я предатель?
- Буду! - насмешливо смотря ему в глаза, сказал Юренев.
- Почему?
- Потому что мне это надо!
Василий подошел к Алексею и сердито тряхнул его за плечо.
- Слушай-ка, ты, Охотников! Он говорит, что ты все врешь! Опутать нас хочешь…
Алексей с силой сбросил руку Василия с плеча.
- Кого ты слушаешь! Ведь это провокатор! Он в гестапо служит!..
Петька вздрогнул и опустил автомат. Ну и в историю они попали!
Юренев присел на груду щебня.
- Ну, Охотников, давай играть в открытую, - сказал он, наслаждаясь ощущением своей силы. - Да, ты раскусил меня. Я работаю в гестапо! Я гнию рядом с тобой, чтобы предать тебя! Да, я предатель! Но ты умрешь, а я буду жить… А вот они, - указал он на полицаев, которые в смятении жались к стене, - сейчас застрелят тебя по моему приказу. Застрелят, потому что они хотят жить, а только я один могу им дать прощение.
- Но они? могут убить и тебя! - крикнул Алексей.
- Не могут! - спокойно покачал головой Юренев. - Если они убьют меня, их тут же расстреляют. Никто им не поверит, что меня можно было убить при попытке к бегству или при неподчинении приказу… Не могут!.. Ты же умрешь, как подлый предатель, и могила твоя зарастет чертополохом. - И он поднял руку, привлекая внимание полицаев. - А ну, дайте по нему очередь, - и вдруг, обернувшись, дико заорал: - Стреляйте, приказываю!.. Или самих расстреляю!..
Полицаи вскинули автоматы. Еще мгновение - и Алексей упал бы мертвым. Но в этот момент на краю котлована появился какой-то человек и закричал:
- Стойте!.. Подождите стрелять!
Все невольно подняли головы. Держа в руках высоко над головой обрезок железной балки, стоял Кравцов. Он был страшен в своей юношеской ярости.
- Я все слышал! - проговорил он. - На этот раз я был здесь! Ты, собака, - нагнулся он к Юреневу, - не можешь умереть от пули, но вполне можешь - от несчастного случая!..
Юренев в страхе прижался к стенке котлована.
- Что ты делаешь?… - закричал он.
Но в этот самый момент брошенный с силой кусок железа размозжил ему голову. И тело его рухнуло на камни.
Кравцов тут же спрыгнул вниз и подбежал к Алексею.
- Я всем скажу правду! - горячо проговорил он. - Тебе опять поверят.
Полицаи, опустив автоматы, постояли над телом Юренева. Потом Петька сказал:
- Какой неосторожный! Я же говорил ему - не лезь под балку, может упасть!..
Василий глубоко вздохнул:
- Вот как бывает! Берется человек не за свое дело. Лезет, куда не надо! А потом его хорони!..
Курт Мейер, который в этот вечер собирался встретиться с Юреневым, узнав о его внезапной гибели, был взбешен. Но самое тщательное расследование подтвердило - Юренев пал жертвой собственной неосмотрительности.
Однако Курт Мейер был не из тех, кого легко убедить в том, чему он верить не хочет. И он принял свои меры…