Глава 1.

Пираты и Грунькин

Пираты появились очень и очень давно. Вряд ли кто с этим не согласится. Даже в Большой советской энциклопедии (БСЭ) пиратам отвели четверть страницы на хорошей бумаге.

И все же в 37-й неполной средней школе нашлись маловеры.

Например, пятикласник Грунькин, мальчик в модных очках, заявил Петьке Помидорову, который уже в третий раз перечитывал «Остров сокровищ»:

– Ха-ха-ха! Хи-хи! Я смеюсь над тобой! Пиратов никогда не было. Это все выдумки досужих фантастов и детских писателей. Как то: Стивенсоуз, Эдгар Поуэ, Вилкин Коля. И вообще, надо читать классические книги, как то: «Отец с горы О» или «Бахчисарайский балет».

Грунькин был страшно начитанный. В спорах о пиратах он зашел – ой, как далеко! Заглядывая в роскошную записную книжку (кстати сказать, она была совершенно чистая), Грунькин повторял всегда одно и то же, но зато научно обоснованно:

– Если пираты и были, – тут он снимал очки, дул на стекла, долго протирал их, доставал записную книжку и делал вид, что читает какую-то запись, – а может, их и не было, то теперь их наверняка нет, потому что сейчас даже самые необитаемо-необитаемые острова – обитаемы! Взять, к примеру, Новую Гренландию (оказывается, есть и такая страна!), уж на что пустая земля, и то там недавно почту отгрохали. Для антиподов. Не верите? Почитайте в «Неделе».

И разъяснял:

– Это журнал такой. Без переплета.

* * *

Третьеклассник Петька Помидоров перешел в четвертый. По его словам, это событие торжественно отметили не только он сам и его родители, но также и школа, и общественность той улицы, на которой он, Петька, проживает.

Вертя рыжей головой, похожей на подсолнух, Петька упоенно хвастался:

– Знаете, какой я! Вот захотел – и перешел в четвертый. А если бы не захотел, то остался бы в третьем. Какой отсюда вывод? Стоит захотеть – и все сделаешь. Но для этого надо, как говорят мои родители, поднатужиться.

Петька был отчаянный спорщик. Он спорил по любому поводу. Даже тогда, когда наверняка знал, что проиграет. И ему страшно захотелось доказать всем, и главное Грунькину, что пираты были, есть и действуют. А как доказать – он пока не знал.

Надо сказать, что Петька вообще не терпел, когда ему говорили, что чего-то не было, нет и не будет. Он буквально измучил родителей, соседей и даже дворника каверзными вопросами. Петьку даже учителя боялись.

Однажды он спросил у папы:

– А вымершие доисторические животные все вымерли?

– Все, – грустно сказал папа.

– Не может быть! Ну, хотя бы самые-пресамые маленькие…

– И даже маленькие, – уныло ответил папа и тщательно протер очки. – И вообще, прошу тебя, не приставай ко мне с нецелесообразными вопросами. Спрашивай у мамы. Она все знает.

В такие трудные минуты Петьке всегда хотелось заплакать, но он мужественно пересилил себя и твердо сказал:

– Это ты просто не совсем точно осведомлен.

Он побежал к маме и задал ей вопрос полегче, потому что на трудные она не любила отвечать и смеялась.

– А верблюды вымерли, или они только в кино остались?

Мама шутила:

– Двугорбых – сколько хочешь! А вот одногорбые – редкость. И называются они – драмадеры.

– Хы-гы! – обрадовался Петыка. – Драмадёр! Красиво! – И закричал папе: – А ты говоришь – вымерли!

Красивое словечко «драмадёр» плотно прилепилась к старшему брату – Леньке, который всего-навсего перешел в пятый класс, но уже шесть лет занимался в драматическом коллективе при клубе пожарников. Ленька постепенно привык к прозвищу и отзывался на него с удовольствием. Но в первый раз, когда его, так сказать, окрестили, он устроил настоящий театральный скандал и накалил страсти.

Он мягко подошел к папе, заложил руки за спину, привстал на цыпочки и не вполне поставленным голосом мрачно задекламировал:

У папы начали медленно сползать очки.

– Мать, иди сюда, – торжественно позвал он. – Иди послушай! Шекспир, Шиллер, Гюго, Гете! Бис! Браво! Просим, просим! Еще разок!

Но повторить так гладко свою речь Леныка не смог.

– Ты могла и раньше прийти, – строго сказал он маме. – Это же экспромт!

– Что, что? – подал голос притихший было Петька. – И никакой ты не икспромт! А драмадер! Я еще лучше могу стих рассказать. Слушайте басню Крылова.

Он влез на стул и заорал во все горло:

Родители здорово прореагировали. Они разняли сцепившихся братьев и лишили их компота.

– Если вы еще раз друг друга хоть пальцем тронете, – заявил папа, – то я не возьму вас в зоопарк, который иногда приезжает в наш город.

– А плечом можно? – поинтересовался Петька.

Ленька «психовал» целый вечер. Окрестив руки на груди, он мрачно ходил вокруг да около Петьки и пытался сверкнуть глазами. Но что-то не очень получалось.

Ленька вышел в коридор и попытался сверкать глазами перед зеркалом.

И опять ничего не вышло. Глаза были как глаза – голубые и веселые. И молнии из них не сыпались.

– Освещение не то, – решил Ленька. – Вот на сцене бы!…

Он вернулся в комнату. Петька лежал на кровати, как всегда в ботинках, и читал растрепанную книгу.

Ленька еще раз подергал глазами, посопел, побегал по комнате и спросил у Петьки:

– А Кэ Толстой?

Петька не ответил и перевернул страницу.

Книга была, несомненно, очень интересная. Иначе зачем бы ее так истрепали?!

Петька снова перевернул страницу. Ленька увидел великолепную картинку: два человека бодро уродовали друг друга шпагами. (А может, и рапирами, или эспадронами. Это уже тонкости.)

– Кто кого? – опросил Ленька.

– Конечно, он!

– Ну-у!

Ленька хотел поподробней расспросить, кто это – «он» и что это за книга, но тут в комнату прошлепала мама и выключила свет.

 

Глава 2.

Пятнадцать человек – на сундук мертвеца!

Петька выждал, когда Ленька заснул, и сразу же начал тихо басить в свою собственную тетрадь по пению, свернутую рупором:

Ленька снова проснулся и с трепетом стал прислушиваться. Незнакомый бас с наслаждением выводил: «Ио-хо-хо!»

– Кто это? Петь, отзовись! – не на шутку испугался Ленька.

Темнота. Молчание.

– Петь, ты что-нибудь слышал, или мне почудилось?

Темнота. Молчание.

Ленька приложил руку к сердцу и считал удары. Все боялся, что сердце остановится. (А что? Был такой случай!)

Ленька закрыл глаза и начал хладнокровно рассуждать про себя:

«Это же не стены, а сплошная акустика! Не иначе, спектакль из купеческой жизни – у соседей по телевизору».

И чтобы окончательно успокоиться, он накрыл голову одеялом и стал громко разговаривать сам с собой:

– Вот я и говорю, уважаемый товарищ управляющий трестом маляров и штукатуров, – это ж не дом, а амфитеатр. Не квартира, а ого-го-го!

Слушая Леньку, Петька заткнул рот подушкой и пытался смеяться носом.

А Ленька все бубнил и бубнил. Наконец он затих, дыхание его стало равным, и Петька почувствовал, что Драмадер уснул окончательно, но не бесповоротно.

И Петька снова затрубил:

– Хо-хо-хо! Ха-ха-ха!

Ленька сразу же проснулся и в ужасе попытался позвать кого-нибудь на помощь, но его голос куда-то делся, будто его и не было никогда.

Завернувшись в одеяло, Ленька ящерицей юркнул под кровать.

Послышалось загадочное бульканье.

Ленька осторожно высунул голову и увидел расплывчатую белую фигуру.

Голос сразу нашелся. Да еще какой! Ленька никогда не думал, что умеет так орать.

Рядом раздался страшный звон.

А затем что-то оглушительно загрохотало в соседней комнате – это папа, спеша на помощь, опрокинул чугунный стул от пианино.

– Всех связали, – решил Ленька. – Пианино увозят.

Он решил ползком добраться до телефона, чтобы вызвать оперуполномоченного, но тут зажегся свет. В дверях стоял папа с охотничьим ружьем. Из-за его широкой спины выглядывала мама.

– Что? Кого? – опрашивал папа и водил незаряженной двустволкой из угла в угол.

Братья лежали под кроватями и скорбно молчали. У окна, в луже компота валялся «бывший» фаянсовый кувшин. (Емкость – три с половиной литра.)

Ленька смело вылез из-под кровати. Петька не вылезал, делал Леньке руками какие-то подозрительные знаки и шипел на всю комнату:

– Шито-крыто!

– Что тут у вас? – разозлился папа.

– Кувшин упал, – ответил Петвка, вылезая из-под кровати. – И кто это додумался поставить его в нашей комнате?!

Ленька сразу догадался, в чем дело, и мрачно проворчал:

– Приснилось что-то…

Папа ушел в спальню, закинув ружье за спину, а мама стояла и смотрела, как братья уныло вытирают компотную лужу огромной тряпкой.

 

Глава 3.

«Дело сделано! – сказал слепой»

Только братья легли, как внезапно заревел телефон. В комнату вбежал папа. Ружье по-прежнему болталось у него за спиной. Схватив трубку, он закричал:

– Это Нахичевань? Нахичевань! Слушаю вас. Как с трубами? С трубами как?

Папе сегодня должны были позвонить из Ростова по служебным делам.

– Кто, что? Какой Лева? – надрывался папа. – Новый начальник отдела снабжения? Алло, междугородняя! Простите, не понял… Что? Рядом! Странно…

Он снова осторожно опросил:

– А как же с трубами?

Потом папа замолчал и сунул трубку Леньке:

– Оказывается, тебя… Смотри, недолго. Ну и ночка!

Он поправил ружье и удалился.

Это звонил Ленькин одноклассник Левка Гринберг, шахматист-отличник:

– Ты спишь? А Петька спит? А ваши спят? А наши спят. А я не сплю. А у меня – бессонница. Плохая примета. Вы собираетесь в лагерь?

– Вот еще, – оказал Ленька. – Когда это будет… Дня через два…

– А шахматы берешь?

– Угу. Только у меня их нет. Я дал их Алехе из пятого «Г», а он зажилил…

– Тогда я три доски возьму. Свою, папину и мамину. Ох, и сыграем же мы!

Трубку перехватил Петька:

– Ты спишь?

– У меня бессонница, – охотно объяснял Левка. – Плохая примета. Наверное, проиграю.

Снова появился папа, молча положил трубку на рычаг и с достоинством удалился.

Телефон снова взревел.

– Что, помехи? – радостно орал Левка. – А я сегодня сон видел.

– Так у тебя ж бессонница, – удивился Петька.

– Ну и что же! Это был сон наяву. Так сказать, иллюзион, или еще как… Доходит?

Опять послышались папины шаги.

Петька поспешно крикнул:

– Пока, я сплю! – и бросил трубку.

Некоторое время братья лежали молча и делали вид, что спят. Потом Ленька увидел, как Петька, закутавшись в одеяло, бесшумно выскользнул из комнаты в кухню.

– Ясно! – спокойно сказал Ленька и направился следом за братом.

Петька сидел за столом, читал книгу и машинально пил молоко.

– Теперь понятно, почему утром в молоке не бывает пенок, – строго сказал Ленька. – Пьешь? – и начал опустошать холодильник, будто не ел три дня, и быстро превратил его в ледяную пустыню. Там остался только чахлый кустик укропа.

А Петька не обращал внимания на своего брата и читал вслух потрепанную книгу под названием «Остров сокровищ».

Когда он дошел до слов: «– Дело сделано! – оказал слепой», в кухне появился папа с ружьем. Он обходил дозором вверенную ему жилплощадь и заглянул на огонек.

– Это вы! – разъярился папа. – Ну, я вам сейчас покажу!

Но братья, быстро встав на четвереньки, резво промчались «паровозиками» между его ног в свою комнату.

Папа за ними не погнался, но принял определенные меры. Он вывернул лампочки на кухне, в коридоре, в комнате братьев и даже в уборной. После этого папа спокойно вздохнул, споткнулся и разбил все лампочки, потому что было темно.

Прибежала мама и стала называть папу неудачником, бухгалтером (так оно и было), идеалистом, отцом двух отпетых хулиганов, и если верить ее словам, то женитьба на ней была единственной папиной удачей.

 

Глава 4.

Результаты совместного чтения

Вскоре бормотанье родителей за стеной затихло.

– Я же творил, не надо есть на ночь. Теперь ни за что не заснешь, – сказал Петька.

– Даже не дремлется, – согласился Ленька.

Братья стали ворочаться, пытаясь уснуть то на левом боку, то на правом, то на спине.

Петька разозлился на самого себя и оказал:

– Не хочешь спать? Не хоти.

Он закутался в одеяло, взял книжку и вышел из комнаты.

Ленька крепился минуты две. Не выдержал. И, волоча за собой одеяло, вышел в коридор.

Петька стоял у раскрытой двери и читал при слабом свете, падающем с лестничной клетки.

– Какой ты шустрый, – зашипел Ленька. – Ишь, уже две страницы промахнул! Ты мне спать не даешь!

Петька искренне удивился:

– Каж же я тебе спать не даю?

– А вот давай я здесь стану с книжкой, а ты попробуй усни!

И братья стали читать «Остров сокровищ» вдвоем. Каждый судорожно наклонил голову набок, потому что Петька читал на 57-й странице, а Ленька – на 55-й. Читать было страшно неудобно!

Братья начали косо поглядывать друг на друга и механически листать страницы, причем Ленька постоянно отставал ровно на две.

Потом они стали толкаться локтями.

Ленька поднажал и выпер Петьку на лестничную клетку.

Петька рванул Леньку к себе. Тот, вылетая, ухватился за ручку. Дверь захлопнулась, замок щелкнул.

Немая сцена.

– Ну и дурак! – оказали братья в один голос.

Петька начал скрестись в дверь, совсем как бульдог Тобик из 2-й квартиры.

– Не пугай меня, – захныкал он, – открой дверь.

– Что я, факир? – Ленька не терял присутствия духа, возраст обязывал. – Сам закрыл, сам и открывай.

– Сезам, отворись, – стонал Петька. – Может, позвоним?

– А дальше? – ехидно спросил Ленька, и Петька опустил руку…

Братья робко стояли перед дверью. Им вдруг страшно захотелось спать.

– Ну? – спросил Петька.

– Ну! – подтвердил Ленька.

– Ну? – снова спросил Петька.

– Ну! – согласился Ленька.

– Ты не издавайся надо мной! Холодно… Я подвержен вирусам. У меня уже полипы растут! На, убедись!

Но Ленька ответил, что до такого носа он даже клещами не дотронется.

– Ты на свой посмотри! Рубильник!

– А у тебя, у тебя! Огурец в рассоле!

– Драмадер!

– Индюк!

– Артист!

– 3-з-з-ритель!

– Предатель!

– Чернокнижник!

– Фитиль!

– Молекула!

– Таралунька!

– Штепсель!

– Балда!

– Обжора!

– Сам обжора!

– Молочник!

– Укропник!

– Фарадей!

Братья выдохлись и уселись на лестнице.

– Почитаем?

– Можно.

Голос Петьки, сначала слабый и жалобный, постепенно окреп и гулко загулял по подъезду. Когда Петька дошел до слов «Джон Сильвер протянул руку…», голос его ушал до угрюмого шепота. Он неожиданно прервал чтение и опросил:

– Ты чего-нибудь знаешь?

– Знаю.

– А чего?

– Таблицу умножения.

 

Глава 5.

Ужасно страшная тайна, или Появление пиратов

У Петьки завертелось на языке хорошо знакомое слово «дурак», но он сдержался.

– Пожалуй, я все-таки тебя приму…

– Глядите, он меня примет! Молоко пить?

– Тсс! Ужасно страшная тайна. Поклянись, что не проболтаешься.

Ленька испугался, что его сейчас заставят клясться кровью, и поспешно сказал:

– Век воли не видать!

Петька накрыл брата одеялом и, крепко уткнувшись холодным носом в его теплое ухо, зашептал:

– Пираты неизвестного моря! Слышал?… Я тебя, так и быть, принимаю в свою пиратскую команду.

– При одном условии, – поспешно оказал Ленька.

– Хоть при двух, – великодушно согласился Петька.

– Чур, я капитан! – заявил Ленька.

Рождение пиратской команды ознаменовалось легкой, но убедительной потасовкой, после чего младший брат, потирая лиловую печать на лбу, добровольно избрал старшего пиратом-капитаном. Зато он оставил за собой священное право мятежа.

– Как стоишь? Пятки вместе – носки врозь! – не своим голосом заорал Ленька. – Слушай мою команду! Курс – зюйд-норд-ост-вест! Идем под всеми парусами к отшельнику моря Гринбергу. Шагом марш!

– Ладно, – пробурчал Петька и сам себе окамандовал: – Полный вперед!

После седьмого продолжительного звонка младший брат неуверенно спросил:

– Слышь, может, они спят?

– Не обсуждать! Пират Петька, слушай своего капитана, стучи морзянкой. Три длинных, три коротких, три длинных. «SOS!» Спасите наши души!

– Вам кого? – раздался сумрачный мужской голос, приглушенный дверью.

Младший пират перепугался и сказал:

– Телеграмма.

– Подсуньте под дверь.

– А Лев спит?

– Какой Лев?

– Ну, ваш Лева…

– Скажите, вы почтальон? Да? А почему же вы детским голосом говорите? А?

– А мы – дети.

Заворчал замок, и голос забубнил:

– Безобразие! Кто это придумал – посылать детей ночью разносить телеграммы?!

Дверь уже почти открылась, но тут женский голос испуганно заверещал:

– Степа, не открывай! – Шепотом: – Это хулиганы! Я знаю. – Громко: – Сейчас в милицию позвоню. У нас – телефон! Не верите? Пятьдесят один – сорок шесть. – Шепотом: – Вот к Мариванне такие же приходили. Взрослые, бородатые! А с собой патефон принесли. Пластинку с детским голосом проигрывали. Детьми прикидывались! – Громко: – Вы еще здесь?

– Конечно, – глухо пробормотал Ленька.

Женщина – радостным шепотом:

– Вот видишь. Я же говорила – хулиганы! Имена узнали заранее. Про Леву спрашивают. – Громко: – Леву сюда не путайте! Вы явно ошиблись квартирой.

– Пошли, – обиженно сказал Ленька. – Курс тот же, только обратно.

И пираты печально покинули место морского сражения. Абордаж не удался.

Целый час братья мрачно просидели на крыше сарая. Петька все думал, думал и придумал:

– Я в «Сказках» братьев Гримм читал, что, если ночью петухом человек закричит, тут же рассвет наступит. Многое в сказках, конечно, вранье, но все равно делать нечего…

Братья уселись поудобнее и дружно заорали львиными голосами:

– Ку-ка-ре-ку!!!

Так они сидели и кукарекали, чтобы скорее пришло утро. После двухсотого петушиного вопля начало светать.

– Помогает! – удивился Петька.

Дальше сидеть было глупо.

Двор казался чужим: и свой, и не свой.

– Словно не наш, – сказал Петька.

– Людей нет, – догадался Ленька.

И правда, двор всегда был похож на предпраздничный колхозный базар.

Здесь обсуждали важнейшие дворовые проблемы современные старушки, малыши занимались строительством микрорайонов из песка, а заносчивые девчонки линовали асфальт в арифметическую клетку. Особое положение было у небритых пап. Папы были мастера на все руки. Одной рукой они со страшной силой ударяли костяшками домино по столу так, что из досок вылетали сучки, а другой – покачивали коляски, в которых надрывались, несомненно, будущие солисты Большого театра.

– И поглядеть не на что, – пожаловался Петька. – Необитаемый остров.

Они подошли к своей двери.

Дверь была на месте.

– Отвечать будем вдвоем, – на всякий пожарный случай сказал Ленька и смело нажал кнопку звонка.

Петька шипел, как голодный гусь:

– Три длинных, три коротких, три длинных. «SOS»!

Дверь распахнулась.

Чуть не сбив братьев, на площадку выскочил папа.

Он посмотрел направо:

– Ты здесь?

Он посмотрел налево:

– Ты здесь?

И затащил братьев в комнату.

Больше папа не сказал ни слова. Он посадил братьев на диван, аккуратно сложил каждому руки на коленях (как будто они и сами не могли!), задумчиво отошел к другой двери и стал медленно приближаться к дивану.

Ленька вдруг вскочил и пожал ошеломленному Петьке руку:

– Ты прав!

Папа остановился.

– А в чем дело? – спросила появившаяся мама.

Папа долго и нудно объяснял, как он услышал звонок, а ребят в комнате не было, а они оказались за дверью, а что они делали там так рано?

Ленька поспешно перебил папу:

– Мы с Петькой поспорили. Я говорил, что «Пионерку» в шесть утра приносят, а он говорил – не приносят.

– Да, да, разумеется, – поддержал его Петька, который наконец понял ловкий маневр капитана Леньки.

 

Глава 6.

Корабль тонет – крысы бегут

Разбудил их папа.

– Вы не проголодались? – спросил он, и в голосе его послышались грозовые раскаты.

Петька растерялся и ляпнул:

– У нас в холодильнике уйма крыс!

– Правда, – согласился папа. – Я сам сегодня видел двух.

Да, холодильник братья надолго запомнили!

Они сходили в «Молоко» – за молоком и кефиром, в «Сыр» – за сыром и в «Гастроном» – за колбасой, хотя вчера они колбасу и не ели.

Мама называла это трудовым воспитанием.

– Ну и как? – опросила она, когда братья загрузили холодильник продуктами.

– Прочувствовали, – сказал Ленька.

– Осознали, – подтвердил Петька.

А папа их пожалел. Он дал каждому по двадцать копеек.

– Идите в кино. Только маме – ни слова!

– Кого ты больше любишь? – спросил Ленька, когда они вышли из дома.

– Конечно, папу!

Они посмотрели вверх и увидели на балконе маму. Она явно пыталась им что-то оказать и показывала сетку.

– Дёру! – оказал Петька. – А то на базар за укропом отправят.

И «пираты» убежали во двор.

В кино они, конечно, не пошли.

– В лагере каждый день будут показывать, – оказал Ленька. – И все про шпионов.

Зато они купили в магазине посудо-хозяйственных и москательных товаров (и что такое – москательные?) перочинный ножик с двумя лезвиями. По одному – на брата.

По старой привычке они пошли в школу, оставляя неизгладимые шрамы на всех некрашенных деревянных заборах, которые им попадались. Так что ножик пришлось трижды точить об асфальт.

Деревья они не трогали. Сами сажали. Да и вообще, дерево – друг человека. А пираты – друзья зеленых насаждений. Где же им еще прятаться, как не в лесу, если нет надежного брига.

По пути они поймали какого-то «малолетнего преступника», который сорвал не менее двух тысяч листьев и хлопал ими, пугая окрестных собак и кошек.

Братья прочитали ему краткую лекцию, сопровождая ее легкими «внушениями», после чего вернули разоравшегося нарушителя на поруки прибежавшим родителям.

Родители долго их хвалили. И даже хотели отблагодарить за воспитание сына-шалопая, несомненно, ценным подарком.

Часами?

Щенкам?

Фотоаппаратом «Смена-2»?

Подшивкой журнала «Пионер» за 1952 год?

Но на это у родителей, к сожалению, не нашлось времени: парень поднял вой, и его пришлось спешно тащить домой.

Братья шли и оглядывались. Но их никто не догонял с подарками. А жаль!

На школьном дворе уже вертелись мальчишки. А у забора сидел на рюкзаке Олег Спасибо (такая фамилия) в окружении многочисленных родственников и чего-то ожидал. Спасибо был широко известен среди школьников. Из-за его редкой фамилии класс, в котором он учился, стал знаменитым.

Приходили делегаты со всех школ города и просили его показать. А потом говорили:

– Нашли, чем удивлять!

Как будто их кто-то звал.

Спасибо всегда все путал: расписание уроков, галоши в раздевалке и даже имена преподавателей. У него были ярко выраженные профессорские данные из кинофильмов для детей.

И сегодня он не изменил себе. Родственники пришли провожать его в лагерь, хотя отъезд был назначен на завтра. Так они и ушли не солоно хлебавши и даже не ругали его, так как были давно приучены ко всяким неожидонностям.

Гринберг собрал вокруг себя кучу младшеклассников и рассказывал, как к ним приходили мордатые-бородатые дяди с граммофоном, который пищал детским голосом, и пытались их «взять на пушку», замешав его, Леву, в это темное дело.

Его с интересом слушали, но не верили. Да и какой нормальный ученик поверит шахматисту?!

Подошел задумчивый Грунькин и сумрачно сообщил:

– В лагерь я не поеду.

Его начали уговаривать:

– Мы же решили всем классом!

– Все едут. Даже Петька, хотя он и не из нашего класса.

Грунькин стал жаловаться:

– Мария Федоровна (классный руководитель) сказала, что наш пионервожатый заболел, а с другим я принципиально не хочу.

– Ну и не надо, – вспыхнула Ленка, староста класса.

Она всегда вспыхивала, как спичка.

– Корабль тонет, крысы бегут! – презрительно изрек Петька.

Тогда Грунькин стал юлить:

– Я еще подумаю, посоветуюсь с классным руководителем и со своими родителями. – Он всегда подчеркивал, что именно со своими. – Да и что мне там делать? Там, наверное, нет литературно-поэтического творческого кружка. И вообще, мама достоверно узнала, что нас в колхоз на уборку загонят…

А Маша Пашкова, председатель классного общества Красного Креста и Полумесяца, заговорила всех до смерти:

– Ой, мальчики и девочки, ой как здорово! В походы будем ходить, на речку, в колхоз поедем. А лес! А костер!

И неожиданно запела:

– Солнце, воздух и вода…

Все зашумели, а Славка Рой всех перекричал. Он был пловец третьего разряда. Легкие у него были – ого-го!

– Это по мне! – кричал он.

Лагерь – это лагерь! Сколько туда ни езди, никогда не надоест.

Все твердо договорились собраться завтра за час до отъезда автобуса и разошлись. Дел было – уйма.

 

Глава 7.

Сборы в дорогу

Папа с увлечением принялся за делю. Он схватил рюкзак и начал его набивать различными необходимыми вещами.

Положил туда два полотенца, две банки крема для ботинок и лысеющую одежную щетку (другой не было), три зубных щетки (одну про запас), мухобойку, учебник по литературе (будете делом заниматься), семейный портрет (чтобы не скучали), 100 граммов конфет «Чио-Чио-Сан» и т.д. и т.д.

– А вешалки зачем? – удивился Леныка.

– Приучайся к аккуратности.

Эх, если бы папе дали развернуться, он бы туда положил пылесос.

Но мама всегда появляется вовремя.

Она все вытряхнула и начала укладывать рюкзак так, словно строила дом. Сначала фундамент – одеяло, потом – столовая самообслуживания: миски, ложки, кружки…

Завершения строительства братья не стали дожидаться. Петька, правда, пытался внести свой вклад в общественное дело, но его отстранили.

– Иди, иди, собирайся, – оказал папа, – у тебя и так дел много.

Братья вышли на улицу и встретили Гринберга.

– Ваши собираются? – опросил он.

– Ага.

– И наши тоже…

Гринберг побренчал в кармане мелочью:

– Пойдем во Дворец пионеров, там кино интересное.

– Мы на мели, – буркнул Ленька.

– Оба?

– Нет, по одному, – влез Петька.

Гринбергу страшно не хотелось идти одному.

– Ну, ладно, пойдемте. Я вас приглашаю. Какие могут быть счеты…

Братья поломались для приличия и все время боялись, что Гринберг передумает.

– А кино-то стоящее?

– Я его три раза видел. «Остров сокровищ».

– Да что ты? – ужаснулся Петька и огляделся по сторонам. – Не может быть! Такого кино нет.

– Кончай свистеть, – процедил Ленька, – то на тебя бандиты нападают, то ты кино про пиратов смотришь!

Левка обиделся:

– Я не вру, – заныл он, – можете меня проверить на честность. Вот пойдемте.

Гринберг и правда не врал. Он еще издали показывал им афишу, словно слона:

– Ты разве не видишь, Леня? И ты, Петя? Ну, читайте, читайте… О… С… Т… Р… О… В…

Петька, как увидел афишу, так и застыл:

– Ух, ты!

– Ух, ты! – согласился Ленька.

– А что я говорил! – радовался Левка.

– Чего стоишь? – накинулись на него братья. – Скорей бежим за билетами, пока есть.

 

Глава 8.

Фильм для детей

Ребята вошли в зал и ахнули. Одни взрослые! Вое места были заняты, начиная со второго ряда и кончая последним!

Только на первом сидела незнакомая девчонка и какой-то безбилетный дошкольник – на полу. Он, как заводной, вертел головой и всем тревожно улыбался.

Ребята сразу же захватили лучшие места в первом ряду. Девчонка на всякий случай пересела от них на самый край.

– Глаза вывихнешь, – предупредил ее Петька.

– Не хулигань, мальчик, – оказал за его спиной дядя. – Не дома!

Фильм долго не начинался.

Ленька неуверенно свистнул, и зал сразу же загудел.

– Хулиганы!

– Вы не в цирке, а во Дворце пионеров!

– Кто их пропустил?

– А есть ли у них билеты?

Дошкольник заерзал и попытался залезть под стулья.

Свет погас, и взрослые успокоились.

Фильм показывали сразу, без журнала, и вроде бы неплохо.

Но как только раздался первый выстрел, лента не выдержала и оборвалась. И тут началось. Взрыв свиста потряс здание. Взрослые топали ногами и дружно кричали:

– Свет!

– Сапожники!

– Бракоделы!

– Администратора!

На экране снова появилось изображение, и все умолкли.

Петька все время отвлекал Леньку и шептал, что это не по книжке, и дошептался.

Дядя за Ленькивой спиной, живо реагирующий на события на экране, возмутился:

– Мальчик, если тебе не нравится, можешь покинуть зал.

– Мне нравится! – испугался Петька.

А в задних рядах надрывались:

– Безобразие! В кино нельзя сходить! Папаша, успокойте сыночка!

– А это не мой сын, – начал оправдываться дядя.

Фильм прерывался еще несколько раз. Взрослые так громко переживали, что их было слышно на другом конце города.

Когда фильм кончился, вид у взрослых был какой-то очень смущенный и виноватый.

– Я теперь взрослых раскусил, – сказал Петька. – Они только притворяются взрослыми.

– Да, условностей много, – солидно подтвердил Гринберг и сделал задумчивое лицо.

– Вот если бы всегда они такие были, – сказал Ленька, – ох, и жизнь была бы!

– Ну, я слешу, – оказал Гринберг. – Я ведь занят. Мне еще надо повторить защиту Нимцовича. Пока!

– Фильм смотреть можно, – рассуждал Петька. – Вот только зря они туда девчонку прилепили. Ну какой из нее юнга! Вот я бы! Или ты!

– Еще бы, – согласился Ленька. – Девчонки юнгами не бывают. Мы в свою команду девчонок принимать не будем.

– Не будем, – подтвердил Петыка. – Только мальчишек!

– Знаешь, – Ленька замялся, – ты, конечно, здорово про пиратов придумал… Но ведь и в кино, и в книге все пираты – это разбойники. Ты заметил?

– Заметил, – ответил Петька. – Все пираты – самые отчаянные хулиганы и головорезы. Бандиты в общем!

– Вот-вот, – уныло оказал Ленька. – Выходит, и мы теперь с тобой бандиты?

– Что ты! – спохватился Петька. – Пираты бывают разные. Видел в кино того, бородатого пирата, который на сторону наших перешел? Его даже ранили. Очень хороший пират! И разбойники, если хочешь знать, тоже разные. О Робин Гуде читал? Он всегда за бедных сражался, против баронов!

– Конечно, – повеселел Ленька. Петька подозрительно покосился на него:

– Ленька, а тебе не надоело быть капитаном?

После этих слов Петьке пришлось улепетывать без остановки до самого дома, чувствуя на своем затылке угрожающее дыхание старшего брата.

…Рюкзак был уже уложен. Петька даже приподнять его не смог. Ленька успокоил брата:

– Будем носить вдвоем.

– Ты счастливый… Второй раз едешь, – позавидовал Петька. Ленька оживился:

– В лагере все есть: и качели, и гигантские шаги, и река. Да что там говорить! Сам увидишь. Там пиратам есть где развернуться!