Однако воспоминания пора было заканчивать – впереди саксонская граница.

Ее знаменовали красные мундиры у полосатых шлагбаумов. Курфюрст саксонский Фридрих-Август имел и звание польского короля, что делало Саксонию влиятельным германским государством. Претензии же его на польский трон Россия только что успешно поддержала вооруженной силой и поэтому числилась ближайшей союзницей.

Саксония – развитая страна: здесь со времен Средневековья процветали горное дело, металлургия. Не так давно появилась и фарфоровая мануфактура в Мейсене – первая в Европе.

Лодья направлялся во Фрейберг, старейший центр саксонского горного промысла, расположенный недалеко от столичного Дрездена… Отсюда родом был Циммерман, знаменитый строитель металлургических заводов в России во времена Петра Великого. Фрейберг в несколько раз превосходил размерами и населением университетский Марбург.

Вот и город открылся, лежащий у северного подножия Эрцгебирге – Рудных гор. На самой возвышенной точке города поднималась величественная церковь, носившая имя Святого Петра, с высокой колокольней, украшенной так называемым горным колоколом. Ниже хорошо был виден замок, построенный в конце XVI века курфюрстом Августом.

В XII веке маркграф Оттон переселил сюда горных рабочих из южного Гарца – в этих горах находится и знаменитое сборище европейских ведьм, лысая вершина Брокен – и основал город. С тех пор тут разрабатывали серебряные копи, одни из первых в Центральной Европе, где добывали еще и свинец и цинк.

Эти края осеняло древнее колдовство. Рассказывали горняки, что духи лесов вместе с истребленными на крепи деревьями переселились в штольни и шахты и обратились в злобных кобольдов, обитателей выработок. А главой их стал вредоносный карлик Никкель.

Лодья знал, что штольни, пронизавшие интрузивный рудный купол Фрейберга, были лишь центром гораздо более обширного округа, ибо в конце XV – начале XVI века открыли и начали разрабатывать серебряные жилы в близлежащих районах Рудных гор. Там, вблизи имперской богемской границы, возникли новые рудничные города Саксонского герцогства – Шнееберг, Аннаберг, Мариенберг. В этих городах витало древнее колдовство, не имеющее никакого отношения к козням деревенских колдуний. Ведь Саксония в ту пору была монетным двором всей Европы. И даже с открытием серебра в Новом Свете она продолжала оставаться важным источником звонкой монеты. А волшебная сила серебра гораздо мощнее колдовства волчьих ягод, и ни распятие, ни чеснок ей не помеха…

Конечным пунктом путешествия Гавриила была затерявшаяся в переплетениях старинных улочек Фрейберга химическая лаборатория горного советника Иоганна Фридриха Генкеля.

– Господин Лодья! Опаздываете! Еще вчера должны были приехать!

Господин Иоганн Генкель, около шестидесяти лет, был коренастый, узкогубый, аккуратно одетый. Бывший доктор, заинтересовавшийся естественными науками и в конце концов ставший уважаемым горным советником Саксонии. Он был чужд магии и верил только в химическую науку, которая должна была вывести его к звездам. Для этого он создал свою химическую лабораторию. К нему-то и прибыл Лодья, чтобы пройти у него курс практической химии и ознакомиться с горным делом и промышленностью Саксонии. Горный советник был достаточно любезен, пригласив нового ученика отобедать.

– Сейчас Россия расправила крылья. Недавно помогла нашему государю занять принадлежащий ему по праву наследия польский трон, затем вместе с Австрийской империей побила турок. И великой нации нужна соответствующая промышленность, рудники, заводы, мануфактуры.

На самом деле, Генкель лукавил, после блестящих побед Миниха и Ласси, вторгавшихся в Крым и в Молдавию, России пришлось довольствоваться возвратом Азова, завоеванного, а затем потерянного еще при Петре I. Стараниями французов, поддерживавших турок, Россия почти не получила выгод.

– Я понимаю, что на вас возлагаются определенные надежды. В России сейчас промышленность находится в зачаточном состоянии, не хватает и сырья. У вас мало серебра, почти нет золота. Но, уверяю вас, с развитием науки обнаруживаются все новые подземные кладовые! Серебряные руды в знаменитом руднике Шнееберг начали разрабатывать всего двести пятьдесят лет тому назад, в Аннаберге и того позднее, хотя горные выработки в тех краях появились на три века ранее. Просто не умели еще взять этой руды, выработать из нее металл. Так что не теряйте надежды. Вы сыграете свою роль в сем деле, если будете усидчивы и старательны!

– Какие задания вы мне поручите? – поинтересовался Лодья. – С чего начнется учение?

– С практики, молодой человек. Надо научиться определять наличие руд, опытные штейгеры покажут вам признаки. Завтра нас ждут в здешнем руднике, потом поедем в Шнееберг, Аннаберг. Благоприятную летнюю погоду используем для ознакомительных экскурсий, зимой засядете за камерную науку.

Поехали в Шнееберг, до которого было около шестидесяти верст на юго-запад, хотя Аннаберг находился ближе. Городок Шнееберг, поднимавшийся в гору, имел столько же примерно населения, как Марбург. На этом месторождении падение гнейсовых рудных жил было более пологое, чем во Фрейберге, хотя вмещающими породами были те же известняки, конгломераты и сланцы.

«Как будто участки одного пласта, изогнутого под разными углами», – размышлял Гавриил, на полвека предвосхищая появление теории рудных полей.

Войдя в шнеебергскую штольню, Лодья как будто ощутил присутствие некоей дремлющей мощной силы. «Что это?» – спросил он себя.

– Вскоре после начала разработки тут был найден самый большой серебряный самородок в мире, двадцати тонн весом, – рассказывал между тем горный советник сопровождавшим его в поездке ученикам, – но в то же время иногда в здешней руде бывает полно вредоносных примесей. Они ухудшают плавкость, и старые горняки, считая их враждебными происками дьяволовых отродий, прозвали эти примеси в честь нечисти: «никкелем» и «коббольдом».

– А что это за черные камни? – поинтересовался Лодья лежавшими там и тут массивными кусками черной руды, некоторые из них были покрыты радужными пятнами.

– Пехбленде! Бесполезный балласт! – брезгливо отмахнулся Генкель.

Гавриил приложил ладонь к одному такому камню, и ему показалось, что он ощутил исходящие изнутри странные тепло и энергию – в нем и была та дремлющая сила, которую он почувствовал при входе.

– Этот камень наполнен какой-то скованной, дремлющей мощью, я чувствую это! – сказал он.

– Не надо фантазировать! – назидательно заметил в ответ горный советник.

До открытия урана оставалось еще полвека.

Через несколько шагов Лодья заметил на стенках рудника оранжевые и лимонные пятна.

– Реальгар и аурипигмент, – тут же указал на них ученикам горный советник. – Кто ожидает наследства от родственника, возьмите на заметку! Из этих минералов можно добыть мышьяк. Шучу!

Ученики зашушукались.

Все уже выходили из рудника, когда из темного угла раздался противный писклявый голос, говоривший, разумеется, по-немецки и принадлежавший, должно быть, кому-то очень небольшому:

– Господина Лодью приглашают на будущий год на весенний праздник, в ночь на первое мая – красную ночь календаря! Вам надлежит обдумать те вопросы, которые вы захотите там задать.

– Лодья будет! – отвечал студент.

Так получилось, что никто другой этого разговора не услышал. Потому что просто и не мог услышать.

По возвращении во Фрейберг они вплотную занялись химией, благо, лаборатория Генкеля была наилучшей в Саксонии.