В старинном Миддлбурге, имеющем округлую форму, так как вырос он вокруг кольцеобразных стен укрепленного аббатства, путешественники переночевали и до рассвета выехали к северо-западному побережью, лежавшему в десятке верст от города. Здесь, среди прибрежных дюн, находился маленький городишко Домбург, вряд ли увеличившийся сильно за последние две тысячи лет. Встающее солнце осветило темные волны, накатывающиеся на ровный берег, и они заискрились тысячью драгоценных камней. В Средние века тут располагалась резиденция графов Голландских, укрывавшихся на острове Валхерн от недоброжелательных соседей. Но история этого городка была гораздо древнее, о чем знал Гавриил…

Лодья привел своего спутника на самый берег, где под порванным навесом стояли несколько странных камней, на которых можно было еще различить полустершиеся изображения, в особенности одно: женщину на троне с блюдом яблок в руке, с сидящею рядом собакою и в окружении старинных корабельных ростров.

– Знаешь ли, что это такое, Прохор? – спросил Лодья своего спутника.

– Нет, а что? – отвечал тот.

Мысленно он формулировал слова тайного доноса, для которого и был обычно посылаем в компании приезжих. Он подметил, что в какой бы город они ни приезжали, Лодья безошибочно мог указать место языческого капища, даже если оно не было обозначено современным церковным строением.

– Примерно сто лет тому назад сильнейший шторм открыл взорам изумленных жителей этого приморского городишки древнее святилище. Здесь оставили посвятительные камни капитаны и купцы, которые, отплывая отсюда по бурному морю на остров Британию и благополучно возвращаясь, благодарили за покровительство морскую богиню Нехалению. Вот она, видишь – с яблоками и собакою, в окружении водимых ею кораблей. Было это во времена древних римлян. Потом, тысячу лет назад, первый христианский епископ Нидерландов, святой Виллиборд, уничтожил это святилище. Но когда пришло время и ярость человеческая наконец насытилась страшной религиозной войной, продолжавшейся тридцать лет, богиня вернула его людям. Выпей, Прохор, за всех, кто помер и еще помрет!

Гавриил протянул спутнику штоф с водкой, которой тот был большой поклонник. Конечно, не потерял он времени даром и тут же раскупорил бутылку. Оттого-то после тщательнейшего знакомства с ее содержимым у Прохора остались только отрывочные воспоминания о произошедшем далее.

Будто бы подошел Лодья к месту древнего святилища и поклонился, вгляделся в темные, точно облитые стеклом, волны Северного моря, и сказал:

– Был я на празднестве в твою честь, богиня морей, на горе Брокен. Тысячу лет, как христиане ниспровергли твои кумиры, но по-прежнему те, кто знает, в чем суть твоей власти, чтут тебя. Ты явила свое священное место голландцам, когда показали они себя достойными на морях и в морских битвах. Дашь ли ты свое покровительство русским?

Затем помолчал и снова заговорил:

– Великое место сие и могущественное некогда было, склонами уходящее в пучину, и земли, которые нынче покрывает море, богаты были и прекрасны… Но возложила ты на них гнев свой, и покрылись они водами, и остались в памяти народов лишь легенды о прекрасном городе Ис и о златотекущей Винете, канувшей в пучину…

Надо сказать, что суша у берегов Нидерландов находилась выше уровня моря в ледниковый период, а затем, много тысячелетий тому назад, была затоплена океаном, и современнику восемнадцатого века, вообще-то узнать об этом было неоткуда… Если только не сохранилась у него память о древних ее обитателях…

А далее, по рассказу Прохора, к тому времени целиком опустошившего бутылку на редкость крепкого зелья, из моря Лодье явилась прекрасноволосая женщина в белом платье, с сияющим лицом и сказала ему:

– О, мудрый человек и могучий зверь, увы, ты ошибаешься. Море берет навсегда, но если что-то возвращает, то лишь для того, чтобы взять еще больше. Годину бедствий предвещало отпущенное из его плена святилище. Мой храм явился людям перед войной, начавшейся между двумя берегами моря, между материком и островом, и битва эта шла по всему свету, сотни кораблей и тысячи людей поглотили волны… И ныне поколения людей не пройдут, прежде чем весь знакомый вам мир омоется в крови… Когда земля не выдержит нагроможденного на нее груза и отряхнет его, как пыль… Пять королей и императоров, обезумев, будут вести войну во всех частях света, и печаль постигнет миллионы домов… Ты совершал во благо, но твой поступок явится злом, ибо не бывает зла, совершаемого во благо…

Говорила она, по сообщению Игнатьева, по-немецки, что, в общем-то, логично, ибо Нехаления была германской богиней.

Гавриил после тех слов весьма опечалился, поклонился женщине и сказал:

– Спасибо тебе, госпожа морей, что не глуха была к моему зову, и да пребудет на мне, как и прежде, твое благословение…

И после тех слов женщина в белом пропала куда-то.

Однако какие бедствия предсказала она Лодье? Это было загадкой… Хотя в упоминании о войне морских берегов людям, знающим историю, легко было узнать две англо-голландские войны второй половины XVII века за колонии и за свободу мореходства от британского владычества. Колонии в Америке голландцы проиграли, свободу мореходства отвоевали… Но позднее, в конце XVII века, их правитель Вильгельм захватит английский престол, что можно считать некоторым отмщением.

Затем Прохор смутно вспомнил, как Лодья поднимает его с песка и несет, говоря:

– Что-то тебя разморило, господин Игнатьев, видать, устал по дороге…

Дорогу до Миддлбурга Прохор вообще не помнил, утром же проснулся в той же комнате гостиницы, которую покинули накануне.

После паломничества к местам славы тех времен, о которых ничего не помнят ныне живущие поколения, Гавриил и его спутник возвратились в Амстердам.