1. Honest Fighter: Playing the game (level 10)

Программист прислонился к прохладной стенке Базы Монстров, меняя обойму в автоматическом карабине. Он улыбнулся. Все-таки «Файтерс Инк.» не жалеет денег на виртуальные компьютерные игры. Словно на стекле истребителя, перед глазами Программиста слева, сверху и справа светились крупные золотистые цифры. Здоровье, патроны, очки. Этот «Честный стрелок» — просто прелесть. Можно даже вообразить, что чувствуешь запах пороха. Крутая игрушка.

Одна проблема — не понятно, как здесь можно сохраниться. Если шеф застукает за игрой на работе, то придется все начинать сначала. Будет обидно. Обидно вдвойне, потому что такой способ наверняка есть, только он в спешке пропустил его, читая инструкцию… А ведь Программист уже на финишной прямой. Если верить инструкции, где-то рядом тот самый пятидесятиметровый коридор, который ведет к Главному Компьютеру Базы. Именно ради уничтожения Компьютера и была затеяна эта катавасия.

Программист быстро и бесшумно пересек развилку туннелей. Здесь требовалось двигаться именно так. Коридоры десятого уровня были пустынны и молчаливы, но эта тихая пустота смертоноснее бестолковой беготни монстров на предыдущих уровнях.

Есть! Программист осторожно глянул за угол. Вот. Тот самый коридор. Три двери караулок — одна слева, две справа. Пока все тихо.

Программист спрятался за угол. Проверить оружие. Гранатомет? Заряжен. Граната тускло блестит в стволе. Карабин? Приготовить еще две обоймы. Ручные гранаты? Шесть штук. Револьвер? Барабан шестизарядника полон. Длинный ствол. Полтора килограмма прохладного металла, ромб на деревянной рукоятке. Патронов — под завязку… Программист внезапно понял, что снова, помимо воли, пытается что-то вспомнить. Оно занозой сидело в его мозгу, не давая покоя. Он чувствовал, что о чем-то забыл, хотя мог поклясться, что помнит абсолютно все, что происходило сегодня. Он помнил, как доехал до Центра. Предъявил охране жетон, прошел внутрь. Поговорил с пожилым охранником у внутренних дверей здания, кивнул уборщику, вытиравшему пыль с компьютеров и столов, потрепался с ребятами из ночной смены. Те, загадочно улыбаясь, вытащили его в Большой зал, где царил радостный гул и пили шампанское. Оказалось, что ночью, по подсказке Центра, авиация Альянса наконец разыскала тот самый неуловимый партизанский отряд, за которым военные охотились в течение месяца.

Центр был компьютерным мозгом штаба объединенной оперативной группировки Альянса. Сюда попадала вся информация, идущая в штаб: данные разведки, рапорты командиров, аэрофотоснимки с самолетов-разведчиков Альянса и снимки со спутников. Компьютеры и аналитики Центра пережевывали все эти данные для командования и одновременно по спутниковой связи осуществляли управление войсками оперативной группы Альянса, которые уже два месяца проводили операции в одной из центральноафриканских стран. Компьютеры Центра через спутники обеспечивали высококачественную оперативную связь с группами коммандос, охотившимися на партизан, выдавали «подсказки» командирам подразделений, экипажам танков, наводили на цель крылатые ракеты, запущенные с кораблей в Гвинейском заливе, и авиацию Альянса, которая поднималась с авианосцев в заливе.

Программист очень ясно помнил эту картину: он окружен оживленными коллегами, а у них над головами — огромный монитор, на котором штурмовики выпускают ракеты по деревне с партизанами (повторяли заснятый коммандос ночью и переданный в Центр по спутниковой связи момент уничтожения отряда авиацией Альянса). У него в руке бокал с шампанским, и он ликует вместе со всеми. Центр сильно ускорил ход операции. С его помощью кампанию можно будет закончить уже к концу текущего месяца.

Потом… Что произошло потом?

Потом он вернулся к компьютеру и разобрался с текучкой. После загрузил «Честного стрелка», и…

Программист сообразил, что в поисках ответа он уже несколько минут рассматривает противоположную стену. Баста! Все равно он сейчас ничего не вспомнит, а эти муки памяти уже стоили ему тридцати пунктов здоровья и пяти дырок в теле. Будет обидно умереть в двух шагах до финиша.

Ну что? Последний бросок? Вперед!

Туннель с высоким потолком. Гранату в первую слева дверь. Взрыв. Вторая дверь — дальше слева по коридору. Из глубины караулки выпрыгнул пятнисто-зеленый с извергающей огонь М16. Ответная очередь сметает его с дороги. Гранату в распахнутую дверь. Вперед! Взрыв. Впереди уже маячило несколько фигур, руки которых полыхали пунктирами очередей. Справа дверь! БАМ! Гранатомет Программиста дернулся, посылая гранату в толпу монстров в конце коридора. Программист нырнул в правую дверь. Сзади, в коридоре прогрохотал взрыв, спину опалила волна горячего воздуха. В караулке оказалось не меньше пяти пятнисто-зеленых с винтовками. Палец сам нажал на спуск. Карабин отстучал свое послание пятнисто-зеленым. Ответить никто не успел — Программист метнулся обратно в коридор, оставив монстрам на прощание ручную гранату. Взрыв. Отлично. Вперед! Большая комната, слева — пост. За пуленепробиваемым стеклом перегородки монстры скалят рожи. Автоматические шестистволки из нескольких точек поворачивают свои рыльца, заглядывая в лицо многоточиями стволов. Назад! Программист под аккомпанемент бесконечно длинных очередей шестиствольных пушек влетел в ближайшую караулку, изуродованную взрывом ручной гранаты. В коридоре выли шестистволки и бушевал свинцовый ураган, дробя пол и стены туннеля. Программист перевел дыхание. Он опередил смерть на доли секунды.

Гранатомет. Гранату в ствол. Не подставляя голову под снаряды, Программист высунул в коридор ствол гранатомета и нажал спусковой крючок. Толчок отдачи. Взрыв. Превосходно… После взрыва четвертой гранаты наступила тишина. Перезарядив гранатомет и карабин, Программист осторожно высунулся в коридор. Молчание. Порядок. Примерно половину пушек раскурочило взрывами, еще несколько заклинило осколками, остальные молчали по не вполне понятным причинам.

Слева, за исцарапанным осколками стеклом, суетились монстры. Программист вышиб дверь поста гранатой и беспощадно расстрелял из карабина все, что шевелилось внутри. Переступив валявшиеся на полу тела монстров, он подошел к пульту управления…

Толстая бронированная дверь, повинуясь командам Программиста, отъехала в сторону. Он вышел из-за перегородки и шагнул в помещение за дверью.

Главный Компьютер Базы Монстров. Точнее — его сердце. Блоки Главного процессорного сектора и памяти. Программист всадил в компьютер остававшиеся у него четыре гранаты, а к ним для верности добавил обойму из карабина. Главный Компьютер перестал существовать.

Программист отбросил гранатомет, кинул на пол карабин с пустой обоймой. ПОБЕДА! Он улыбнулся, не веря себе и в то же время чувствуя торжество. Он прошел! Он — лучший!..

…Что же его беспокоило? Теперь эта тревога казалась нелепой и бессмысленной. Программист пожал плечами и протянул руку к застежкам виртуального костюма… Застежек не было. У Программиста пересохло в горле. Его руки, шарящие по одежде в поисках застежек, замерли. Он не держит виртуальный костюм на работе. Это категорически запрещено правилами Центра. Эта мысль рухнула на него, как небоскреб. Он вспомнил то, что хотел.

Программист понял, что начинает задыхаться. Он провел рукой по груди и почувствовал что-то мокрое и липкое. Поднес пальцы к глазам. Кровь. Его кровь! Программиста захлестнуло волной боли. Он не смог закричать — легкие вдруг оказались наполнены расплавленным свинцом. Он оперся о стену. Ею оказалось поцарапанное стекло поста. За стеклом на пульте распластался перечеркнутый очередью из карабина морской пехотинец в пятнисто-зеленой куртке. Не монстр. Человек.

Проклятая игра! Это все происходило на самом деле! Но почему? ПОЧЕМУ?!

В памяти всплывали все новые подробности, словно исчезло какое-то жуткое наваждение, державшее их взаперти. Они бушующими потоками реки, прорвавшей плотину, захлестнули мозг.

Вся База Монстров — точная копия Центра. Нет! Это и есть Центр! Он собственноручно разрушил его.

Он услышал крадущиеся шаги в коридоре. Подкрепление. Надо сказать им. В конце туннеля, ведущего к Компьютеру, показалось несколько человек. Каски, камуфляжные костюмы (абсолютно бесполезные на фоне серо-голубых стен), побелевшие пальцы, приросшие к спусковым крючкам автоматических винтовок. Программист оторвался от стекла и развел руки, пытаясь шагнуть вперед. Надо все объяснить…

Сухой, беспощадный и знакомый треск М16 оборвал его мысли. Он почувствовал, что падает. Под барабанную дробь очередей цифры, обозначавшие здоровье, поползли вниз… 40, 30, 20, 10, 5… Когда пятерка сменилась нулем, наступила темнота.

 

2. Honest Fighter: Total score

Внутри здания было прохладнее, чем наверху, в жаркой и пыльной степи, забитой до отказа бронетранспортерами, танками и вертолетами. Первый, надземный этаж пострадал сравнительно мало. Остальные девять находились ниже, под землей. Они выглядели так, словно Центр в течение месяца штурмовала целая армия. Расстрелянная аппаратура, мертвый персонал, изрешеченные пулями охранники в черной форме, вспоротые пулями и осколками стены, хрустящее под ногами битое стекло, угрюмые военные, разыскивающие уцелевших. Последних оказалось очень мало.

– Полковник Макмагон. — представился морской пехотинец, отдавая честь. Два сержанта с винтовками за его спиной рывком приняли стойку «смирно».

Бригадный генерал Строу кивнул в ответ. В штабе уже успели разобраться, что внешние противники к происходящему отношения не имеют, но «Красную тревогу» еще не отменили.

– Кто ведет расследование? Надеюсь, не комиссия Конгресса? — ворчливо поинтересовался генерал.

– Армейская разведка и несколько следователей из АНБ.

– Я хочу поговорить с ними.

Лифт работал. Казалось, хаос разрушения, проносясь по Центру, замер и иссяк у самых раздвижных дверей, решив пощадить лифт.

Они нашли человека из Агентства Национальной Безопасности на самом нижнем, десятом уровне, рядом с остатками Главного Компьютера.

– Ларри Петерсен, — отрекомендовался он, сдирая с рук тонкие резиновые перчатки.

Костюм агента сильно отличался от элегантных галстуков и белых рубашек его коллег из телесериалов. Темно-синие затертые джинсы, серо-зеленая водолазка, камуфляжная полевая куртка морской пехоты, накинутая сверху, закатанный в пластик пропуск на левом кармане куртки.

– Вы разобрались в происходящем?

– Что вы имеете в виду? Если сами события, которые тут произошли, то — да. Уцелели немногие, и их показания — абсолютная бессмыслица. Мы восстанавливали события по записям видеокамер внутренней охраны, — Петерсен ткнул носком ботинка тело, разорванное пулями. — Вот этот — один из программистов со второго уровня. Имеет третью степень допуска, то есть ему разрешено перемещение только по первому и второму уровням Центра.

Агент провел военных по туннелю к штабелю безжизненных тел. Нагнувшись над одним из трупов, он вывернул карманы его формы демонстрируя Строу и полковнику их содержимое, вернее отсутствие такового.

– Он собирал все оружие и патроны, которые ему попадались, — пояснил Петерсен. — На четвертом уровне охранники успели организовать оборону… Он обошел их по вентиляционной системе и перебил всех. Там он подобрал карабин, чуть позже отыскал гранатомет. Вот тогда и начался настоящий кошмар. На десятом уровне он столкнулся с морскими пехотинцами, охранявшими главные компьютеры сети Центра.

– Отборные ребята, — пояснил полковник генералу, — одни из лучших.

– Они держались гораздо дольше охраны, — согласился Петерсен. — Даже сумели всадить в него три или четыре пули — в живот и грудь. На видеозаписи все хорошо видно.

– Четыре пули? Как он смог идти дальше?

– ЛСД, героин или что-нибудь из современной синтетической дряни. Однажды ФБР обложило наркоторговцев. Одному из них, уже успевшему здорово накачаться, прострелили легкие и перебили пулей позвоночник… Он поднялся по лестнице на четыре этажа и ранил двух фэбээровцев, перед тем как умер… Образцы крови уже отослали на анализ. Скоро мы узнаем, какую гадость принимал этот.

– Что произошло дальше?

– Он пробился сквозь охрану и вывел из строя блоки памяти и процессоры главных машин сети. Здесь его отыскали люди из группы быстрого реагирования — пятнадцать человек, которые всегда дежурят в отдельном бункере снаружи. Они вошли в Центр почти сразу после «Красной тревоги» и преследовали его буквально по пятам, но догнали только на десятом уровне. Разумеется, они постарались вовсю — мы насчитали на трупе минимум тридцать дырок.

После по «Красной тревоге» сюда прибыли танки и транспортеры с ближайшей военной базы, сели вертолеты морской пехоты. По-моему, аэропорт до сих пор забит «Геркулесами» с бронетехникой…

– Мы знаем, что происходило дальше, — перебил его полковник.

– Вас интересует, что нам удалось раскопать? — агент развел руками. — Вот здесь-то и загвоздка. Абсолютно никаких зацепок. Его досье стерильно, как полигон в Неваде после ядерных испытаний. Он не имеет абсолютно ничего общего с враждебными нам разведками. Он не имеет ничего общего с разведками наших союзников. Он вообще не может иметь ничего общего с разведками. Мое личное мнение: парень просто наглотался наркотиков и вообразил себя суперменом…

Затем Строу разыскал начальника проекта.

Доктора Росски оторвали от чего-то важного. Он был разозлен, ему было плевать на количество звезд на погонах собеседника.

– Вы спрашиваете, какой урон нанесен Центру?! — возмущенно заорал он в ответ на вопрос генерала. — Вы понимаете, черт подери, что Центра нет?! Этот псих с гранатометом умудрился уничтожить большую часть наших баз данных и угробить весь наш персонал. Когда мы начнем восстанавливать Центр (если это вообще возможно), нам придется начинать с каменного века, с наскальных рисунков и доисторических дубин, так как в самых светлых головах этой страны, в головах лучших аналитиков и программистов Центра сейчас сидит столько свинца, что из него можно отлить нашему Центру могильную плиту высотой со статую Свободы.

– Это значит, что нам придется уйти из Африки… — медленно, то ли спрашивая, то ли пытаясь осознать факт, произнес генерал.

– Я не ясно выразился? — доктор внезапно осел на стул, его плечи опустились, а пылающие гневом глаза погасли. — Это не может быть случайностью, — тихо, почти неслышно сказал он.

 

3. Honest Fighter: About the Game

Уборщик (тот самый, которого запомнил Программист) вышел из медцентра спустя четыре часа после «Красной тревоги».

Во время разгрома Центра он оказался на самом верхнем уровне и не получил ни одной царапины. Его эвакуировали из Центра одним из первых. После того, как врачи поняли, что он в порядке, его передали людям из АНБ. Те тоже не нашли ничего достойного внимания. После короткого допроса и проверки досье его отпустили на все четыре стороны.

Уборщик шел по послеполуденным улицам, и сейчас было совсем не похоже, что он в состоянии «глубокого шока». Скорее, наоборот. Он производил впечатление человека, успешно завершившего свою работу.

Военная лихорадка «Красной тревоги» уже улеглась, и бронетранспортеры исчезали с улиц, словно зрители, так и не увидевшие обещанного зрелища.

Уборщик улыбался своим мыслям. АН Б вело бы себя совсем иначе, узнай оно его настоящую профессию, тем более догадайся о содержимом его карманов. Об истинном содержимом его карманов.

Уборщик миновал сквер вдоль одной из аллей. Он наслаждался лучами закатного солнца после люминесцентных ламп и кондиционированного воздуха Центра.

У него в кармане лежал лазерный компакт-диск из персоналки Программиста с записанным на нем «Честным стрелком».

Программист начал играть в «Честного стрелка» примерно месяц назад. Две недели спустя Уборщик незаметно поменял диски, оставив Программисту свой. Сегодня, воспользовавшись паникой, он вернул на место настоящий диск.

Уборщик усмехнулся. Даже обрати АНБ внимание на этот диск, валяющийся в его кармане, ничего бы они не поняли. Заметить разницу можно было, только анализируя сотни тысяч команд программы, шаг за шагом. А так… Хорошо, допустим, они нашли диск. Допустим, они запустили его. И что? Все, вплоть до размеров программы и контрольных сумм, совпадает. Самый обычный «Стрелок», хит последних месяцев. Все в него играют. И Программист играл.

Уборщик вышел к реке. Он пошел вдоль набережной, вверх по течению реки. Набережная была пустынной — до вечернего часа «пик» оставалось еще много времени.

А ведь идея уничтожения Центра оказалась простой. Простой до идиотизма. Двадцать пятый кадр. Эффект двадцать пятого кадра. Если в кинопленку любого фильма вместо каждого двадцать пятого по счету кадра вставить рекламу «Кока-колы», зрители ничего не заметят. Кадры с рекламой будут проскакивать так быстро, что сознание не будет успевать фиксировать их. Примерно так же мы не можем заметить, что в колесе мчащегося велосипеда не хватает одной спицы.

Так что сознание ничего не заметит. Заметит подсознание. И на подсознание эти «двадцать пятые» кадры подействуют безотказно. Лучше любого гипнотизера. После такого фильма публика почувствует дикую жажду и, ничего не подозревая, ринется пить «Кока-колу». Или начнут скупать попкорн. Или охотиться на несуществующих шпионов. Или громить витрины магазинов. Все зависит от того, что записать на этих самых «двадцать пятых» кадрах. А записать можно все, что угодно. Человека можно заставить покупать нужные товары, голосовать за требуемых людей, видеть вокруг зеленых человечков… или почувствовать себя участником игры в виртуальной реальности, полной монстров вместо охранников Центра.

А почему нет? И не обязательно заставлять его смотреть фильм — компьютерная игра ничем не хуже. Надо только изменить программу

так, чтобы через определенные промежутки времени она меняла картинку игры на «двадцать пятый» кадр и через сотые доли секунды снова показывала картинку игры. Можно очень точно подобрать оптимальную частоту появления «кадров», чтобы получить наибольший эффект. Никто ничего не заметит. Обыкновенная игра. Но всякий участник будет незаметно «программироваться» самой игрой. Например, ему можно внушить этакий «курс молодого террориста»: как правильно перезарядить оружие, как блокировать болевые центры мозга (человек с такой блокировкой практически перестанет чувствовать боль) и прочее. Последним будет ментальный удар большой мощи, «сбрасывающий предохранитель». Человек поверит, что он игрок в виртуальную компьютерную игру и его задача — разгромить компьютер врага.

Все получилось намного проще.

Оказалось, что заядлые думеры, квейкеры и им подобные реагируют на внушение особенно легко. Им не требуется внушать многое, ломая барьеры подсознания. Эти люди изначально запрограммированы на беспощадную войну самими играми, которые им так нравятся. Им достаточно внушить, что они играют, а остальное (монстров, например) они вообразят сами. Думера почти не надо учить воевать, он уже умеет это делать — нужно только навести его на цель и нажать гашетку.

Уборщик подошел к мосту. Он не спешил. Глядя с набережной на реку, он с удовольствием подумал о том, что работа выполнена, и через пару месяцев, когда улягутся страсти, он сможет вернуться домой.

Домой…

Он поднялся на мост. На середине он остановился и достал диск. Он вернется домой. Альянсу придется уйти из его страны.

Уборщик задумчиво повертел в руках переливающийся всеми цветами радуги компакт-диск. Внизу, между опорами моста шуршала вода. А если Альянс не уйдет? Впрочем, теперь есть надежное и опробованное средство переубеждения особенно упорных. Ведь в игры играют не только программисты…

Уборщик размахнулся… Компакт-диск описал широкую дугу и без всплеска ушел под воду. Уборщик стоял, опираясь на перила еще некоторое время, улыбаясь новой мысли.

Интересно, нравится ли пилотам бомбардировщиков играть в самолетные имитаторы?..