Пьеса содержит ряд исторических фактов, которые были почерпнуты из книги Виталия Шенталинского «Рабы свободы», часть 2. Это касается, в частности, судьбы Николая Эрдмана, его (несколько более позднего) участия в работе ансамбля песни и пляски НКВД, письма на имя Сталина в его защиту, написанного М. А. Булгаковым (1938 год), списка лиц, которые пришли бы на похороны автора «Самоубийцы», а также запрета для него пребывания в больших городах СССР.

Из того же источника взяты сведения о мистификации Булгакова относительно пьесы «Блин» и о «Ричарде Первом» — пьесе, возможно, планировавшейся.

Единственный фиктивный персонаж — Павел Берков, хотя известно, что у Булгакова было несколько подобных, посещавших его дом, знакомых, имена которых можно было бы назвать.

Остальные персонажи, — включая полковника Н. Х. Шиварова, офицеров Правдина и Чертова (!), барона Штейгера, — имеют своих реальных прототипов, а названные выше следователи действительно вели в НКВД дела Булгакова и Эрдмана.

В. И Качалов был одним из тех, кто подписал письмо личному секретарю Сталина — Поскребышеву с просьбой помочь умирающему Булгакову.

Из других источников известно, что зимой 40 года «Вишневый сад» был в репертуаре МХАТа и Качалов играл Гаева.

Ольга Бокшанская была запечатлена Булгаковым в «Театральном романе» как Торопецкая, а Берков является потомком Биткова из «Последних дней» Булгакова. Оттуда также почерпнут основной композиционный замысел пьесы.

Из книги В. Шенталинского «Рабы свободы» взята формулировка, используемая Берковым — «Я открыл принцип вечного движения».

Пытаемый и расстрелянный в мае 1941 года на Лубянке писатель Андрей Новиков включил эту информацию в письмо на имя прокурора, написанное после допросов, длившихся в течение года.

Остальные цитаты и соотнесения представляются более простыми для расшифровки и в большинстве взяты из романа «Мастер и Маргарита» и фактов биографии М. А. Булгакова.

Пьеса находится под правовой защитой ZaiKSa (Варшава).