В крошечном, едва перешагнувшем свои средневековые границы голландском городе Лейдене расположилось сразу три музея, чья значимость соизмерима с масштабом не отдельной страны, а как минимум – всей Европы. Из Лейдена вышли такие всемирно известные художники, как Лука Лейденский, Ян Стен и Рембрандт. Но тем не менее самые интересные музеи Лейдена – не художественные, а естественно-научный «Натуралис», Музей этнологии и Музей древностей.
Лейден – город очень голландский. В нем есть все, чем знаменита эта страна: каналы с узкими набережными без парапетов, ломаные кровли с черепицей, стоящие встык домики XVI—XVIII столетий, готические соборы, старые ветряные мельницы, которые в Нидерландах использовались не столько для помола зерна, сколько для откачки воды. Москвичу в Лейдене легко быть пунктуальным. Я, например, за свое четырехдневное пребывание так и не смог привыкнуть к городским масштабам и на все встречи приходил раньше времени.
Смотришь по карте, как пройти туда-то и туда-то. Ну, думаешь, это другой конец города – минимум полчаса. Потом выясняется, что карта почти в натуральную величину, а до нужного места 8 минут ходьбы неторопливым шагом. И тут еще загадка: идешь по довольно пустым улицам, а солидный путеводитель «Polyglott» сообщает, что в Лейдене проживает более 100 тысяч жителей. Вообще-то известно, что Голландия имеет самую высокую в Европе плотность населения. Но населения этого почему-то не видно: мимо окон поезда проплывают пустынные сельские пейзажи, да и в городах нет такой толчеи, как на Арбате или Тверской. Как они умещаются на такой площади? И куда все подевались? Работают, что ли?..
Мое знакомство с городом началось с легкого культурного шока. Выйдя утром из гостиницы, я кинул взгляд на дом напротив – и остолбенел. Прямо на меня с брандмауэра (глухой стены без окон) смотрело высеченное во всю ширину здания четверостишие Велимира Хлебникова. По-русски. В голове пронеслись мысли: «Дом-музей поэта? Но Хлебников вроде никогда не жил в Лейдене. Особая страсть к русской литературе, которой воспылал голландский домовладелец? Почему?..» Как вскоре выяснилось, дело обстояло хоть и совсем не так, но тоже довольно экстравагантно. Оказывается, многие лейденские дома украшены цитатами из классиков мировой литературы – от китайской поэзии до Шекспира. Все выдержки приводятся на языке оригинала, иногда с голландским подстрочником, иногда без него. Это следы прошедшего несколько лет назад проекта «окультуривания» городской среды, и тексты никак не связаны со зданиями, на которых помещены (просто была свободная стена). Ничего похожего в других голландских городах мне не встречалось, и, возможно, эту «поэзию улиц» следует считать особенностью Лейдена.
Во время 80-летней войны за независимость Нидерландов (1566—1648 годы) Лейден дважды осаждали испанцы. Для того чтобы снять блокаду, Вильгельм Оранский, основатель королевской династии, приказал пробить дамбы. Испанские войска были вынуждены отступить под натиском водных потоков. По разлившейся воде освободители подошли к самым воротам города на парусных лодках. С тех пор 3 октября – День освобождения – в Лейдене отмечают праздничным хлебом и селедкой – той самой едой, которую нидерландские повстанцы привезли голодающим. В знак благодарности за сопротивление, оказанное неприятелю, жителям было предоставлено право выбора между освобождением от налогов и строительством университета. Город выбрал знания, и в 1575 году в Лейдене был основан университет. Здесь преподавал Рене Декарт, учились любимая голландцами королева Беатрикс и наследник престола Виллем-Александр. Сегодня Лейденский университет остается одним из самых знаменитых в Европе, а город по числу молодых лиц на улицах напоминает университетский кампус.
Неудивительно, что и лейденские музеи имеют выраженную образовательную направленность.
Тула – центр Азии
Музею этнологии более полутораста лет, он существует с 1837 года. Сегодня его собрание насчитывает около 200 тысяч предметов. Это произведения искусства минувших тысячелетий: скульптура инков и ацтеков, китайская живопись, африканские бронзы. Но также – детские игрушки, одежда, оружие, ножи и другие вещи, которые люди использовали для разных надобностей. Иногда полезные, иногда непостижимые – от каяка рыболова до трещотки шамана. Постоянная экспозиция, полностью переделанная в 2001 году, организована как прогулка по странам и континентам. Здесь нет привычных музейных этикеток. Все формы аннотаций заменены компьютерами, которые, по замыслу создателей экспозиции, «должны обеспечить посетителей информацией на уровне, соответствующем их индивидуальным запросам».
Пространство очень сценично: затененные помещения с выхваченными направленным светом экспонатами. Пучки света движутся и меняют свою окраску, как в световом шоу. Однако за всем этим театром стоит серьезная исследовательская работа. Музей этнологии считается мировым лидером среди музеев своего профиля по качеству документирования коллекций. Именно это сочетание научной основательности и изящества предъявления экспонатов вывело Музей этнологии в финалисты конкурса на звание «Европейский музей года—2003».
И без того эффектную картину дополняют фильмы с видами экзотических мест, беспрерывно крутящиеся на стенах экспозиционных залов, и огромные световые карты. На них – схемы культурных контактов Индии с Китаем, Китая с Кореей и Японией и так далее. Переход из зала в зал оказывается путем, проложенным на протяжении столетий самими культурами. Здесь есть экспозиции Арктики, Африки, Китая, Кореи, Океании, Северной и Латинской Америки, Центральной и Юго-Восточной Азии, Японии… Индонезийская коллекция считается лучшей в мире. Единственное, чего не найти в Музее этнологии, это раздела Европы. И тому имеются свои причины.
Возникновение музея тесно связано с историей королевского дома Нидерландов. Еще король Виллем I (1772—1843) начал посылать за границу экспедиции для сбора материалов в Королевское собрание редкостей. Первая экспедиция была отправлена в 1816 году. Ее путь лежал в Китай. В 1820—1830-х годах в королевский музей влились прекрасные японские коллекции, приобретенные у голландских путешественников. Собрание постепенно пополнялось различными, иногда случайными вещами, но его ядро продолжали составлять предметы этнографии. Они-то и легли в основу музея, открытого в Лейдене в 1837 году.
Таким образом, структура коллекции сформировалась в эпоху, когда под «этнографией» понималось изучение культуры и быта «экзотических» народов. Потому и получилось, что в голландском Национальном музее этнологии нет ничего национально голландского – ни деревянных башмаков, ни крахмальных чепчиков. Ни голландского, ни французского, ни вообще – европейского. Иногда дело доходит до курьезов.
Центральный отсек азиатского раздела экспозиции называется «Базар». Там действительно выставлен набор предметов, которые можно купить на среднеазиатском базаре, – от туркменского серебра до бухарских халатов. А посреди всего этого восточного великолепия возвышается здоровый тульский самовар XIX века. И сомнений в его происхождении никаких, потому что на самом видном месте выбито: «Сделано в Туле». Тут мне стало за державу обидно. Что же это, думаю, за этнологи такие, которые не знают, что Тула – европейский город. Подхожу к консультанту и говорю: «Почему это у вас Тула в центре Азии?» Консультант загрустил – видимо, я был не первым, кто задавал подобный вопрос. «Понимаете, – говорит, – мы этот самовар купили на базаре в Афганистане. Так что продаваться он там может. Про то, что Тула находится в Европе, нам ведомо, но нет у нас, к сожалению, европейского отдела. А убирать самовар в запасник не хочется – такой красавец»…
Во второй половине XIX—XX столетии собрание продолжало расти. Музей приобрел ценные коллекции с южных морей, из Африки (включая Бенинские бронзы), Америки (в том числе замечательную Перуанскую керамику), Гренландии, Индонезии, Новой Гвинеи, Тибета и Сибири. Среди новых поступлений забавное впечатление производит экспозиция моды народов Океании. Современные жители Океании не чураются евро
пейской одежды, но относятся к ней довольно нетривиально – то ли в силу климата, то ли темперамента. Стандартные западные футболки они кромсают ножами в лапшу или рвут так, что на них образуются огромные дыры. Растерзанные майки экспонируются в музее на портновских манекенах, а на стене рядом выставлены большие цветные фотографии, где эти шедевры ручной доработки машинных изделий можно видеть надетыми на самих авторов. От жары они в таком виде определенно не страдают…
Кроме того, я обнаружил в Музее этнологии детскую выставку «К инкам с Тинтином» (она будет работать до конца августа 2004 года). Вашими спутниками в путешествии по Южной Америке становятся мальчик Тинтин и некоторые другие герои популярных детских книжек «Семь хрустальных шаров» и «Узники Солнца». Оживленные мультипликацией, они разговаривают и двигаются на киноэкранах, обращаются к вам с экспликаций, выполненных в эстетике комикса. Есть даже экскурсионный вагон-аттракцион. Часть пути экспедиция во главе с Тинтином преодолевает по железной дороге. Посетители садятся в вагон (очень похожий на настоящий, только небольшой) и едут в страну инков. Именно едут, потому что за окном проплывают пейзажи Южной Америки, создаваемые лучом хитро спрятанного видеопроектора. Одна проблема: работа с детьми идет только на голландском.
Прошлое под колпаком
Национальный музей древностей – один из старейших музеев страны – расположился в комплексе зданий на набережной самого известного лейденского канала Рапенбург. Основан он был в 1818 году все тем же любителем музейного дела королем Виллемом I. Здание музея не особенно выделяется среди общей застройки набережной, зато неизменно поражает воображение вошедших. За скромным фасадом скрывается ансамбль из нескольких домов некоторые из них сами имеют внутренние дворы), которые основательно модернизированы и приспособлены под музейные нужды (последняя реконструкция завершилась в ноябре 2000 года).
Первый огромный зал, в который попадает посетитель, – бывший городской сад, над которым возвели крышу. В нем разместилась гордость музея – прекрасно сохранившийся древнеегипетский храм. Во многих случаях используется прием контрастного противопоставления тарой голландской архитектуры и остросовременных хайтековских форм. Стеклянная кровля, покрывающая один из внутренних дворов наподобие оранжереи, поддерживается конструкцией из стальных труб. Фоном для стеклянного цилиндра лифтовой шахты оказываются черепица и старинная кирпичная кладка. Так, наверное, смотрелся бы космонавт в скафандре на картине Луки Лейденского…
Экспозиция Музея древностей делится на шесть отделов: «Египтяне» (1-й этаж), «Римляне», «Греки», «Этруски», «Ближний Восток» (2-й этаж) и «Ранние Нидерланды» (3-й этаж). Около 2 000 лет тому назад перечисленные области были частями обширной Римской империи. Поэтому римский материал открывает осмотр на всех этажах музея. На первом, египетском, – это раздел «Египет римского времени», на втором – собственно Рим, на третьем – «Нидерланды в римскую эру». Для российского зрителя, привыкшего к более традиционному строению экспозиции, такое свободное обращение с хронологией непривычно. Хотя кто сказал, что музей должен быть построен, как учебник истории? Музей ведь не иллюстрирует историю, он предъявляет свою коллекцию…
Во многих местах посетитель встретит «гидов из прошлого». Это боги, выдающиеся личности, а иногда и обычные люди, каждый из которых рассказывает свою историю. Зачастую объекты выставляются не сами по себе, а в специально сконструированной для них среде. Для этого сделаны реконструкции, модели зданий, архитектурные и пейзажные фоны. Их сопровождают звуковые фрагменты, движущиеся световые силуэты на стенах и интерактивные компьютерные программы. Пересказать все сюжеты решительно невозможно, потому коснусь лишь одного раздела – «Нидерланды в римскую эру».
В начале нашей эры «низинные земли» (дословно Нидерланды – «низкие земли») попадают в сферу влияния Рима. После нескольких завоевательных походов граница империи перемещается на север и начинает идти по Рейну. Неудивительно, что первая тема раздела называется «Римляне вдоль Рейна». Рассказчиком выступает римский легат, повествующий о нелегкой жизни солдата и перипетиях дальнего похода в «низинные земли». В витринах представлены римское оружие, шлемы и маски (включая уникальную бронзовую маску всадника, найденную около Лейдена в 1996 году). Раздел дополняют интерактивная компьютерная программа, посвященная римской армии, фильм, демонстрирующий движение римских воинов, и реконструкция военного лагеря.
С приходом римлян начинается подъем хозяйства и расцвет экономики. Для облегчения торговли в «низинных землях» вводятся римские деньги и меры веса. Вторая тема раздела – «Очаг и дом». О повседневном обиходе в I веке рассказывает «дама из Симпельвельда», чей саркофаг римской работы установлен в экспозиции. Тут же «римская дорога» с двумя реальными каменными знаками (указателями расстояния), фрагмент разреза роскошной виллы, туалетный столик и посуда.
Третья тема носит название «Боги Севера и Юга». Богиня Нихаления повествует о религиозных изменениях, которые произошли после прибытия римлян. Статуи и алтари исконно римских и местных божеств собраны здесь в причудливую композицию и мирно соседствуют друг с другом.
Логичным завершением раздела является тема «Мертвые и погребенные». Солдат Гуматиус рассказывает про погребальные обряды римской эпохи. Для сравнения представлены восстановленные саркофаги богатого римлянина и представителя местной знати…
Помимо основной экспозиции в музее постоянно проходят выставки. Так, до 15 августа 2004 года будет работать детская выставка «Средневековая мистерия», знакомящая с миром нидерландского Средневековья. Экспозиция в высшей степени интерактивна, там нет подлинных экспонатов, а потому можно все трогать, крутить, лазать…
На конкурсе «Европейский музей года—2003» Национальный музей древностей стал лауреатом за «высокое качество образовательных программ и хорошую работу с посетителями». Любопытно, что печатные материалы музея содержат массу сведений по его истории, коллекциям, археологическим экспедициям и очень немного сообщают о работе с посетителем. Единственная фраза, прямо относящаяся к теме: «Национальный музей древностей имеет полный набор образовательных программ». Но эта строчка дорогого стоит. Знаете, как в давние времена писалось в технических характеристиках автомобиля «Роллс-Ройс»? – «Мощность двигателя: достаточная».
Чучело слона как объект массового паломничества
Музей «Натуралис» принимает более 300 тысяч посетителей в год. Даже в России, где число музеев на душу населения в несколько раз меньше, чем в любой европейской стране, такой показатель можно было бы считать высоким. Действительно, много ли у нас районных и областных центров, где годовая посещаемость музея втрое превышает население города? А для Голландии, где музеи на каждом углу (в одном только Лейдене их десяток), – это выдающееся достижение. Причем тут нужно понимать, что естественно-научный музей – это не Соловецкий монастырь и не Ясная Поляна, куда потоком идут туристы, чтобы ознакомиться с уникальным архитектурным ансамблем или поклониться месту, и лишь заодно осматривают музейные экспозиции. В «Натуралисе» вообще мало туристов. Его основная публика – голландские школьники. Они приезжают в Лейден на несколько часов с единственной целью – посетить музей «Натуралис». Едут классами и с родителями, самостоятельно и небольшими группами. И это, несмотря на то что в Голландии нет недостатка в зоопарках, где можно посмотреть на живого слона. Зачем же ехать в Лейден, чтобы лицезреть чучела?
«Натуралису» более 180 лет. Он основан в 1820 году – как нетрудно догадаться, королем Виллемом I. В одном отношении «Натуралису» повезло больше, чем Музею этнологии и Музею древностей. В 1998 году он получил новое здание, а точнее говоря, целый комплекс зданий, оборудованных по последнему слову техники. Со старой частью музея их соединил остекленный переход, висящий поперек автомагистрали и смущающий водителей видом двух огромных носорогов, бредущих из одного здания в другое, – муляжи установлены внутри перехода, на них можно залезать.
«Натуралис» – естественно-научный музей широкого профиля. Он одновременно является музеем зоологическим, палеонтологическим, геологическим и минералогическим. Но поражает здесь не столько сам материал, сколько формы и способы его демонстрации. Тематика постоянных экспозиций музея такова: «Парад ископаемых» (происхождение жизни и ее древнейшие формы), «Театр природы» (формы жизни и природные процессы), «Земля» (строение планеты, землетрясения, вулканы и тому подобное), «Жизнь» (приспособляемость животных и растений), «Взгляды на природу» (отношение к природе людей разных возрастов и народов). Экспозиционное оборудование даже трудно описать: это какие-то ни с чем не сравнимые конструкции из металла, стекла, пластика, мигающие разноцветными огнями и порой достигающие высоты двухэтажного дома. Особого упоминания заслуживает компьютерное оснащение. Вообще-то сегодня информационными системами для посетителей и натыканными везде тач-скринами никого уже не удивишь. Но в «Натуралисе» я удивился дважды.
При входе в музей посетитель получает индивидуальную карточку-чип, которую должен вставлять в находящиеся в залах компьютеры, прежде чем начинать отвечать на вопросы викторин и тестов (все ответы, понятно, можно найти в экспозиции). На выходе стоит компьютер, который, считав информацию с карточки, печатает табель-сертификат об «успешности» посещения музея.
Второй сюжет имеет отношение к вечному спору, который возник, наверное, еще у первого музейного работника с первым посетителем. Смысл его состоит в том, что посетитель желает видеть запасник и подозревает (иногда не так уж безосновательно), что самое интересное находится именно там, а не в экспозиции. Вдобавок надо сказать, что хранилище музея «Натуралис» выглядит совершенно вызывающе. Это двадцатиэтажная башня, возвышающаяся над всем комплексом и видимая за несколько километров. При этом сотрудники музея честно признаются, что даже в нынешней огромной экспозиции могут показать только 0,1% своего собрания (для естественно-научного музея это нормальное соотношение). Но, оказывается, проблема имеет решение. В зале, прямо рядом с окном, смотрящим на здание запасника, установлен компьютер, позволяющий найти любой хранящийся там предмет. К вашим услугам как стандартная система поиска, так и возможность двигаться по этажам, «заходить» в хранилища, «выдвигать» стойки и ящики шкафов. Скажу честно: ни одного человека у этой мощной информационной системы я не видел. Может быть, сладок только запретный плод?
При желании в «Натуралисе» можно провести целый день: там прекрасно оборудованный Центр информации о природе, Детский центр, богатые книжные магазины, кафе-ресторан и «Ресторан для зверей». В последнем происходит кормление зверей – больших мягких кукол. Ребенку дают коробку с разнообразным кормом (пластмассовым, естественно). Он выбирает еду и подносит ко рту животного. Если ребенок ошибся, кукла начинает отчаянно крутить головой, если же еда «по вкусу» – она разевает пасть (или клюв) и «глотает» предложенное. «Натуралис» работает с детьми начиная с 6-летнего возраста.
Кстати, если будете в Лейдене, найти «Натуралис» просто. К нему ведут следы какого-то очень доисторического животного, идущие по асфальту прямо от железнодорожной станции.
Алексей Лебедев, доктор искусствоведения / Фото автора
Куратор проекта Анатолий Голубовский