Мы шли на моторке вверх по Енисею. Холодная, широкая, быстрая река с каждой минутой приближала нас к границе Красноярского края с Тувой. Мой спутник, лесник Саяно-Шушенского заповедника, совершал очередной рейс по своим владениям, я же хотела хоть краем глаза взглянуть на землю Тувы, где рождается Енисей. Там, в горах южной Сибири, начинаются Бий-Хем (Большой Енисей) и Ка-Хем (Малый Енисей), чтобы, скатившись с гор и слившись под Кызылом, пересечь Тувинскую котловину и продолжить свой тысячекилометровый бег по Красноярскому краю, до самого Ледовитого океана...

Енисей вынес нас к устью Хемчика, своего левобережного притока. Мы встали лагерем в долине: леснику надо было встретиться с чабанами. Стадо овец и верблюдов паслось неподалеку, неподалеку стояла и юрта, крытая войлоком. Два чабана-тувинца подъехали к нам на лошадях и пригласили в гости. За чаем, обильно сдобренным маслом, молоком и солью, мы говорили об их земле, так не похожей ни на какую другую. В этой горной стране, прорезанной глубокими котловинами, есть высокие хребты и зеленые долины, ледниковые и соленые озера, полынные степи, кедровые леса, термальные источники и каменистые тундры.

Природа Тувы словно вобрала в себя черты севера и юга. Здесь, в Кызыле, столице республики, находится Географический центр Азии, отмеченный обелиском.

Поздно вечером чабаны проводили нас в лагерь. Глухо шумел Енисей, крупные звезды блестели над ломаной линией береговых скал, пахло травами. Сухой ветер, казалось, доносил дыхание не столь уж далекой пустыни Гоби...

Жена чабана подарила мне на прощанье старинный деревянный гребень-чесалку для шерсти, похожий на ладошку с сомкнутыми пальцами. Я храню его до сих нор — как знак того, что еще вернусь в Туву.          

Лидия Мышкова