Глава 16

Мерзкий дождь не давал покоя ее телу. Капли били по гнойным наростам, раздражая их и вызывая постоянное жжение. Ее тело бросало в жар от страшной болезни. Она уже давно не смотрелась в зеркало. Даже воду из стаканов пила, закрывая глаза. Лишь бы только не видеть того, что с ней происходит.

Она превратилась в какого-то монстра. Глаза запали и больше не светились легким голубоватым цветом. Наоборот, они становились белесыми, даже зрачки не были достаточно черными. Кожа ее из смуглой превращалась в желтовато-серую, словно у какого-то мертвеца. Зубы гнили на глазах, меньше чем за пол года вместо белоснежной улыбки она получила частокол гнилых пеньков. Волосы ее стремительно седели, становясь жидкими и противными на ощупь. Даже крылья перестали быть белоснежными и постепенно теряли перья.

Она больше не была тем прекрасным ангелом, что украшал род людей. Но теперь она ужасное чудовище, которому по силам отомстить проклятому Поднебесью за его спесь! Совсем скоро они заплатят за то, что когда-то изгнали ее. Она не заслужила этого позора – жить среди жалких людей, короткоживущих, алчных, грешных. И пусть она сама не столь чиста, сколь считают себя ангелы, но даже богам свойственно ошибаться.

Вот только ошибку Поднебесья она больше не простит. Пришел конец их горделивой жизни. С тех пор, как демоны сошли с ума, ангелы возомнили себя повелителями этого мира. Живя у всех над головами, они чурались помочь более молодым расам жить в достоинстве. Вместо этого они бежали за облака, бросив младших братьев так же, как бросили и ее. Вот только теперь они заплатят. За все заплатят. Все заплатят…

– Повелительница, – послышался хрипловатый голос одного из ее подчиненных, – Мы на месте. Это та самая пещера.

Амазира оглянулась в сторону, куда указывал раб. Там находилось капище, с виду напоминавшее капища орков, что поклоняются стихиям. Но Амазира прекрасно знала, что это за капище. Как бы проклятые эльфы ни старались его укрыть, их история слишком вычурно описывает, что и как они привыкли прятать. Это все она прочла в тех самых книгах, что хранились в Неоре. Глупые орки даже не удосужились их прочитать. А ведь там столько слабых мест этих самых эльфов.

– Отлично! – воззвала она к окружающим ее Прислужникам, вновь не узнавая свой голос, что стал хриплым, словно у человека с больным горлом, – у вас есть полчаса на то, чтобы расположиться и начать подготовку к ритуалу!

– Да, повелительница, – отозвался прислужник, злорадно ощерившись таким же частоколом зубов, как у нее. Люди подвергались разложению черной магией еще быстрее, чем она. Хоть бы они не начали погибать посреди ритуала от своих болячек. Никчемные создания, абсолютно никакой жизненной силы.

Пока одни прислужники выковыривали из клеток зверей, чья кровь необходима для проведения ритуалов, другие угождали Амазире. Смазывали гнойные воспаления мазями из трав, кормили ее мягкими фруктами. Не обращая никакого внимания на собственные язвы и голод.

«Вот, что значит должная мотивация», – улыбалась про себя Амазира: – «Эти твари, объединенные «Великой целью» способны становиться големами, которых не интересует ничего, кроме выполнения задачи».

Ну и славно. Ей самой меньше придется марать руки, пока эти прихвостни рвут себе внутренности, стараясь угодить ее желаниям. А марать руки придется много. Очень много. Еще до прихода ее «подкрепления» придется пролить реки крови. И это при условии, что никто не встанет у нее на пути. Иначе, крови придется пролить несоизмеримо больше.

А что будет потом – уже не ее проблемы. Ее не станет, как и всех, кто живет в этом мире. Они уничтожат все, до чего только смогут добраться. Они еще хуже, чем люди, что, словно заразная болезнь, стремятся захватить для себя все больше и больше земель и ресурсов. Едва завидев территории за пределами гор, они ринулись отбирать эти земли у орков, что живут в этом мире уже многие тысячи лет. Кто знает, быть может, люди скоро и с эльфами вступят в войну и истребят их, как затем истребят все, кроме себя. Даже не ясно, страшнее ли демоны? Или все же люди?

С ночи полуживые останки людей, что когда-то поклонялись Клатрану – богу, создавшему душу, начали резать сперва мелкую живность, постепенно приближаясь к крупным существам, обильно заливая их кровью выемки в полах пещеры, что являлась древним капищем. Постепенно кровь, протекая по ямкам, создавала надпись на языке эльфов. Освещенная светом звезд через вход в пещеру, она начнет впитываться в камень, вызывая в том старую магию.

А с рассветом, когда в пещеру с востока ворвутся лучи Светила, они заставят эту надпись, наконец, работать. И тогда, после заката, когда надпись зарядится магией, потребуется уже кровь эльфа и орка.

Именно этим старые мудрецы пытались спугнуть желающих совершить ритуал. Орки, несмотря на свою агрессивность, не способны убить сородича или любого другого орка нигде, кроме честного боя. А эльфы и вовсе не способны причинить другому эльфу смерть или тяжелую рану. Вот только, кто оказался мудрее?

Ведь появились люди, у которых абсолютно отсутствует понятие сострадания и милосердия. Они-то, во главе с ангелом, и притащили на это капище пленных орков из Неоры и свежих пленников Скрытых, бродивших патрулем в здешних лесах.

Амазира в упор смотрела на них. Несмотря на агрессию серокожих, орки смирились со своей участью и смотрели на Амазиру с хладнокровным презрением. А вот эльфы были куда интереснее. Один яростно угрожал, видимо, еще надеялся, что другой патруль их найдет. Бедняга еще не знал, что все воины из того патруля уже лежат в круге на лесной поляне с перерезанными глотками.

Другие эльфы что-то кричали. Амазира не очень хорошо знала эльфийский, потому не могла понять, что именно они кричат. Но по интонации и выражениям лиц поняла, что «цивилизованные» эльфы сейчас в диком ужасе.

– Не переживайте, ребятки, вы будете жить еще долго. У вас целый день впереди, – со сладостью змеиного яда пролепетала Амазира. Кровь древних рас потребуется лишь на вторую ночь. Тогда-то и откроются врата в хранилище. Там-то они и найдут первый из «Ключей отворения».

Вот только терпение ее уже на исходе, и как бы не сорваться и не поубивать этих крикливых лесных крыс до того, как наступит их час…

Их небольшая группа практически влетела в заранее открытые врата города, что были значительно больше предыдущего. Копыта, как только они оказались за вратами, сразу застучали по вымощенной камнем дороге. Навстречу бежали пешие воины в полных доспехах и при оружии. Оба отряда застыли на площади за спинами своих предводителей. Оба предводителя уже шли навстречу друг другу стремительным шагом.

Затем оба – темноволосый, невысокий и худощавый и высокий, стройный эльф с длинными волосами, цвета древесной коры – крепко пожали друг другу руки и похлопали свободной друг друга по плечам.

– Мой юный друг, – с улыбкой протянул Ларинол, – я отправился во дворец сразу, как приехал гонец. Посему сегодня во второй половине дня мы можем пройти на аудиенцию с нашим королем – Его Величеством Ладэлем.

– Спасибо большое, Ларинол, – ответил Пронт, кивнув эльфу головой. – Я буду очень признателен, если вы сможете мне помочь, поскольку больше некому.

– Что случилось, друг мой? – Ларинол словно смотрел сквозь Пронта, куда-то внутрь него. – Я заметил, что на тебе лица нет.

– Не думаю, что это столь важно, – отмахнулся Пронт, но Ларинол выглядел серьезным и напористым.

– Началось, верно? – поинтересовался эльф потухшим голосом. – Она бежала?

– Вы знали? – с растущим подозрением вперил взгляд в эльфа Пронт.

– Мы предупреждали тебя, что за ней нужно следить, – опустил глаза Ларинол. – А поверил бы ты эльфу, которого знаешь несколько десятин, скажи он, что твоя возлюбленная принесет боль всему миру?

– Но почему вы не остановили ее?!

– Если не она, то кто-то другой. А остановить ее можно было, только убив. Уж прости, мой друг, но на такое я бы не подписался, зная, что ты к ней чувствуешь.

– А что теперь? – голос принца совсем потух, он на глазах становился серым.

– Ничего, Пронт, – Ларинол с сочувствием похлопал Пронта по плечу. – Мы можем лишь молиться, что ее используют, как игрушку, демоны, чтобы прийти сюда. Тогда, придя, они просто бросят ее саму по себе. Возможно, тогда мы сможем ее спасти. Насколько это возможно.

– Что это значит? – прищурился Пронт на последней фразе.

– Это значит, что с приходом демонов всему миру наступит конец, потому спасти ее возможно скорее в религиозном смысле. Дабы она после смерти попала в Царство Душ Гиганта.

Пронт долго всматривался в лицо Ларинола, пытаясь найти потаенный смысл его слов. Но эльф выглядел искренним, в который раз. Либо он это все всерьез, либо умело притворяется.

Ларинол не выдержал паузы, протянул рукой в сторону дворца, который больше походил на древний храм великого бога.

– Пройдем, отобедаем, мой юный друг. За трапезой вы расскажете мне, какой у вас был план, – на удивленный взгляд Пронта Ларинол с улыбкой уточнил. – Вы же наверняка что-то уже придумали. Я уже немного начал в вас разбираться, Пронт. Вы делаете многие вещи незамедлительно, но у вас всегда есть план, словно вы их готовите заранее.

Пронт открыто улыбнулся. Кивнул, принимая предложение Ларинола, и двинулся следом за эльфом в огромное здание дворца, словно стремящееся в небеса.

Собственно, изнутри, и правда, создавалось такое впечатление. Высокие залы и коридоры, заполненные заборами из каменных колонн, были подсвечены стоящими на полу чанами с маслом. Стены и залы подсвечивались только снизу, а дальше они уходили в кромешную тьму, казавшуюся бесконечной.

Все стены были из камня, как и у Итеро, несмотря на то, что снаружи из-за обилия растительности и деревьев, которые опутывали здания города и дворец гигантским коконом, город казался огромным деревянным ульем. На самих стенах красовались рисунки, изображавшие историю Эрмиллиона. Были изображены императоры, обычно они были на голову выше остальных Скрытых, а также их величайшие деяния.

Вот первый император, что держит в руках молот и каменный валун, гордо вздымая их над головой. За его спиной огромный дворец, в нем, каменном и монолитном, было трудно узнать цветущий зеленый дворец, который Пронт пару минут назад видел снаружи. Видимо, это самый первый император Эрмилиона, основавший первый город-государство.

Вот другая картина: на ней изображен другой император, видно, как за поколение изменилась корона и облачение царя. Он перекрестил меч со странным человеком. Странность его была в телосложении. Он был словно квадратный. Широкие плечи, широкий таз, даже руки и ноги были непропорционально толстыми. Ларинол уточнил, что это раса танов, которые покинули континент через несколько лет после изгнания демонов.

Было еще несколько картин: на одних были войны, на других – достижения, изобретения, постройки и многое другое, чем прославились правившие цари.

– Думаю, – с улыбкой шепнул Ларинол, – наш император, Ладэль, прославится тем, что заключил сокрушительный для Тириза союз с людьми.

– Пожалуй, – пожал плечами Пронт с такой же добродушной улыбкой на лице, – для людей это тоже станет великим и памятным событием.

Обеденный зал появился еще до того, как Пронт увидел его своими глазами. Целый рой запахов жалил ноздри, заставляя желудок нетерпеливо ворчать.

Невысокие столы, как принято у эльфов, окружались скамьями со всех сторон, в отличие от людской манеры, запрещавшей садиться за пиршеским столом напротив собеседника. Исключения составляли таверны, где не позволяла площадь. А эльфы же чурались этой манеры, рассаживая гостей по кругу. Дабы создавалось тесное пространство, позволявшее вести степенные беседы, а не перекрикивать друг друга, стараясь, чтоб было слышно на другой стороне стола.

Столы, как всегда, были наполнены невиданными для людей блюдами. Точнее, блюда-то были иногда даже знакомы, но приготовлены они были в исключительно эльфийской манере, заправленные ароматными травами и интересными сочетаниями фруктов, ягод, овощей и гарниров.

Аудиенция с императором Ладэлем состоялась, когда Светило было уже в зените. Он был абсолютно один в тронном зале, когда туда вошли Ларинол и Пронт. Либо эльф выказывал знак доверия человеку, либо под потолком в кромешном мраке спрятаны лучники, готовые в любой момент всадить в Пронта десяток стрел.

Пронт приблизился к трону и приветственно преклонил колено, и опустил голову, проявив уважение к правителю Эрмиллиона. Император нетерпеливо махнул рукой, давая понять Пронту, что формальности ни к чему, тут все друзья, и заговорил голосом старого умудренного человека, хотя внешне его волос только-только коснулась седина.

– Я рад приветствовать вас, мой друг. Вы проявили себя великим союзником на прошедшей войне. Я неизмеримо рад, что эльфы и люди были бок о бок в этом походе.

– Благодарю за теплый прием, – кивнул головой Пронт. – Мы были рады сражаться бок о бок с Эрмиллионом в этой войне.

– Прекрасно, – улыбнулся Ладэль. – Так какое же у вас было дело ко мне, мой друг?

– Смею предположить, что Ларинол уведомил вас о начале исполнения пророчества.

– Уведомил, только не очень подробно. Он сказал, что в землях людей созрел новый культ, что хочет привести демонов в этот мир. Это так?

– Как бы мне ни было скорбно, – повесил голову Пронт, – но это так. Эта язва созрела именно в нашем доме.

– Я ни в коем случае не обвиняю людей в происходящем, – поспешил успокоить гостя Ладэль. – Это не ваша вина, но это ваша судьба. Вы должны принять ее.

– Спасибо, – кивнул Пронт. – Несколько человек собрались под предводительством ангела и сейчас они пропали в неизвестном направлении.

– Что именно вы планируете сделать? Для чего вам требуется помощь?

– Я хочу найти и остановить этот отряд. Во что бы то ни стало.

– Даже если мы перебьем их всех, пророчество все равно сбудется. Это выше наших сил. Это та магия, что досталась высшим от самих богов. Даже древние уже не обладают такой властью. За убитыми придут другие, перебьем их, придут третьи. Мы сможем выиграть несколько дней, если остановим этот отряд.

– Но я не могу сидеть на заднице! – накалился Пронт.

– Пусть даже остановив отряд, я выиграю всего пару дней. Если потребуется, я буду до конца дней своих сторожить этот мир от подобной гнили! Даже в одиночку.

– У вас личные мотивы, – холодно определил Ладэль.

– Я знаю про ваши отношения с тем самым ангелом.

– Что это меняет? – прямо глянул в глаза Ладэля Пронт.

– Многое, мой друг, – император спокойно выдержал этот натиск, – Мы не сможем помочь вам на этом пути. Это не имеет смысла. Мы останемся здесь, до последнего эльфа. Мы будем готовиться к приходу демонов и раздавим их, как сделали это уже когда-то давно.

– Значит, я пойду один! – бросил Пронт. – Спасибо за аудиенцию.

– Это ваш выбор, мой друг. Доброго пути.

Пронт выскочил из зала и двинулся в сторону конюшен. Он поедет за ней. Плевать, куда…

– Все люди такие горячие? – поинтересовался Ладэль.

– Я знаю его не так долго, Ваше Величество, – ответил Ларинол. – Но могу заверить вас, этот мальчишка умен. И он очень целеустремленный…

– Не путаешь ли ты целеустремленность с наглостью или бараньим упрямством?

– Может быть что угодно, – пожал плечами Ларинол. Ладэль в удивлении приподнял бровь. Тьфу, нахватался повадок. – Люди напоминают детей. Их жизни коротки, а нравы нетерпеливы. Но в сердце этого парня, сколько я его знаю, живут благородные помыслы. Пусть даже он сейчас движется из-за любви к этому ангелу, но он движется не по плохой тропе. Я бы поручился за то, что этот человек достоин быть предводителем своей расы.

– Раз так, то я поручаю лично тебе сопровождать его с небольшим отрядом. Если он так благороден, как ты говоришь, то не стоит допускать, чтобы его опрометчивость и благородное безумство стали причиной его скорой смерти.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – с поклоном ответил Ларинол, отступая спиной к выходу.

Ночь вступила в свои права. Лес наполнился кромешной тьмой. Плотно переплетенные ветки, уже лишенные половины листвы, не пропускали света звезд и отсвета от Гиганта. Пещера, освещенная несколькими факелами, пламя которых пугливо жалось к стенам, выглядела по-настоящему жутко. Внутри пещеры несколько людей в черных плащах и жутковатых шлемах, напоминавших ужасные лица неведомых зверей, водили непонятные стороннему глазу хороводы. Иногда раздавались страшные воющие выкрики и напевания. А в центре этого хоровода такой же человек в плаще держал за длинные волосы высокого стройного мужчину с заостренными кончиками ушей.

Амазира наблюдала со стороны, как один из Прислужников полоснул острым ножом по горлу эльфа. Темно-зеленая жидкость обильно потекла из шеи быстро теряющего жизнь мужчины, смешиваясь с недавно пролитой черной кровью орка.

Площадка, усыпанная десятками неизвестных знаков, казалось, стала оживать. Знаки загорались ярким зеленым светом. Из них густо повалил пар, образующий в воздухе такие же знаки. Казавшийся монолитным, каменный пол начал трескаться, повторяя изгибы знаков, которыми был изранен.

Открылась глубокая ниша, к которой вела лестница. Грот был настолько большим, что можно было въехать четверке всадников в ряд, не склонив головы.

В глубине ниши загорелся зеленый магический свет, расползшийся по стенам и подступивший к лестнице. Прислужник, что уже отбросил бездыханное тело эльфа, с ожиданием смотрел на Амазиру. Ангел, величаво задрав голову – пусть рабы ощутят всю торжественность момента – ступила вниз. За ней тут же последовали три Прислужника с жезлами наперевес.

Внутри грота был очередной зал. Идеально круглый, поделенный на несколько долек длинными бороздками, в которых сейчас протекала кровь жертвенных животных. В центре круга, словно на светиловых часах, стоял невысокий постамент треугольной формы. На нем, поблескивая темно-синим, как ночное небо, камнем, висел прямо в воздухе объект ее поисков. Тот самый артефакт. Последний из всех необходимых для открытия врат. И теперь он у нее в руках.

Она сделала несколько поспешных шагов, словно боясь, что упустит момент, и, на мгновение задержавшись, ухватилась за ручки предмета, напоминавшего одновременно и копье, и кубок, потянула его на себя.

Несмотря на все ее опасения, стены не задрожали, даже крошка с потолка не посыпалась на голову. Гордая, она оглянулась на Прислужников. В глазах рабов стоял неописуемый восторг. Казалось, они увидели самого бога, которому когда-то молились и делали подношения.

В их окружении она вышла из грота. Вокруг раздавались восторженные шепотки Прислужников, что видели в руках своей предводительницы долгожданный артефакт. Последний из тех, за который они пролили немало крови и иссушили свои тела страданиями и голодом. Теперь их мир будет абсолютно иным. Теперь они будут править на Альконаре, служа своей повелительнице, что станет императрицей всего мира.

Еще до рассвета Пронта разбудил дробный стук по его оконному проему. Шел ливень вперемешку с градом. «Хорошее» начало дня, не предвещавшее легкого пути.

Но он и не думал об этом. Его единорог, подаренный Синоралом, по его просьбе сейчас оседлывался внизу. А сам он, не спеша, застегивал пряжки на своих доспехах.

Серый металл, почерневший от времени, инкрустированный аметистами, стал уже не тем блистательным доспехом юного принца. Сейчас он выглядел достаточно сумрачно. Особенно в столь пасмурный день. Пронт заметил это только теперь, когда его все предали. Словно доспех чувствовал его настроение.

В дверь постучали. Это был Ларинол. Пронт с приветственной улыбкой взмахнул рукой в сторону кресла, приглашая гостя сесть.

– Уже уходите, друг мой? – с ноткой недоумения спросил эльф.

– Да, Ларинол, – пасмурно отчеканил Пронт, – дела не ждут. Что-то же нужно сделать.

Эльф несколько омрачился, отведя взгляд в сторону. Пронт слегка прищурился, всем видом давая понять, что он ждет разъяснений, что так омрачило всегда лучезарного эльфа.

– Это слишком опасно, Пронт, – необычно печально выдавил, наконец, Ларинол.

– Я понимаю, но мне больше некуда идти. Да и последние полгода выдались не самыми спокойными. Я стал значительно крепче, чем был, выходя из родного Хота.

– Я верю тебе, мой друг, но я не могу отпустить тебя туда.

Пронт с изумлением уставился на эльфа. Неужели еще и он будет препятствовать ему?

– Что? – на всякий случай переспросил Пронт. Непроизвольно в его голос попали нотки металла.

– Я не смогу отпустить тебя одного. Твоего единорога уже расседлали и завели обратно в теплое стойло. Сейчас мы идем завтракать, а после вылетаем туда, где, по мнению Его Величества Ладэля, могут быть ангел и его прихвостни.

Пронт стоял, разинув рот. Мысли несколько перемешались в его голове. Но добрый и, в тоже время, строгий тон Ларинола заставил его повиноваться.

Эльф встал, приглашая Пронта идти за ним. Что тот и сделал.

Он не помнил, что он ел. Слуги таскали еду из погребов и из кухни. Было какое-то мясо, некая похлебка, эльфийские булочки, фрукты. Он вяло пережевывал все, что перед ним ставили, так как мыслями он был далеко. Уже в пути, уже резал и рубил всех, кто стоял между ним и Амазирой. Только бы успеть. Только бы вернуть…

Несмотря на все приспособления, ледяной ветер, капли воды и даже градины все равно сбивали с седла. Хорошо, что эльфы оборудовали веревки в роли ремней, иначе Пронта давно распластало бы по костным иглам гигантского гребня.

В ушах стоял дикий вой. Туника давно вымокла и прилипла к телу ледяной коркой. Зуб не попадал на зуб, дыхание вырывалось с хрипами, да еще и подбрасывало ритмично от каждого взмаха гигантских крыльев.

Ларинол и несколько эльфийских воинов, вместе с Пронтом, сидели на исполинском изумрудном драконе, что послушно нес их сквозь град и стену сплошного ливня. Снизу лес, что с земли казался огромным, выглядел сейчас ковром с мелким ворсом. На западе, у самой небесной линии, виднелась речка, что Ларинол назвал Шайарой. Пронт пересекал ее по большому деревянному мосту, когда ехал в Семгир.

От разреженности воздуха сильно кружилась голова, но Ларинол наотрез отказался спускать дракона ниже. Потому что животному куда комфортнее на высоте. А поскольку дракон тащит на себе целый отряд, да еще и заградительную конструкцию, то пусть его задача облегчается хотя бы этим.

 

Глава 17

Ларинол приказал сажать дракона уже во второй половине дня, когда туника Пронта прилипла к нему толстой ледяной коркой. За время полета он дважды терял сознание от нехватки кислорода. И откуда у чертовых эльфов такая выносливость? Каждый раз его шлепали по щекам с веселым смехом и летели некоторое время под облаками, где хоть как-то доставало воздуха. Затем дракон снова уходил вверх, Пронт снова начинал чувствовать нехватку кислорода. Но эльфам было нипочем.

Наконец ящерицу сильно тряхнуло, да так, что Пронта подбросило до растянутой ткани, заменявшей крышу. Он брякнулся на чешуйчатые плиты с такой силой, что выпустил воздух из легких. Его потянуло в сторону, он замахал руками, стараясь уцепиться за иглу костяного гребня, но слабость еще не прошла, и ему не хватило всего полпальца.

Эльфы разразились громким хохотом, когда его тело упало в объятия земной тверди. Его угораздило упасть прямо в лужу, подняв тучу брызг. Ларинол, так же весело хохоча, соскочил с дракона и подал молодому принцу руку. Пронт крепко ухватился, намереваясь утихомирить развеселившихся его неудачей, как только встанет. Но Лариной по-дружески похлопал его по плечу, сказав, что так было со многими из них при первом полете.

– Боги с вами, – хмуро буркнул Пронт. – Где там ваше капище?

Эльфы в ожидании оглянулись на Ларинола. Тот оглядел их всех. Затем указал на север.

– Вон там, примерно в десяти полетах стрел, – он снова оглядел эльфов. – Это место вы сегодня же забудете. Если только мы успеем вовремя…

Пронт с пониманием оглянулся на эльфа. Если они успеют, то все может прекратиться. Если перехватить прислужников именно сейчас, забрав у них артефакт и укрыв его во дворце эльфов, под боевой стражей, то есть шанс остановить пророчество.

– А если нет, – продолжил Ларинол, – то вы уже никогда не сможете его забыть…

Эльфы смотрели на Ларинола без капли испуга. Они эльфы, они древнейшая раса, каждому из здешних воинов больше половины тысячи лет. Это опытнейшие воины. Они знают свое дело. Ранер, до этого стоявший на загривке дракона, так как он им и управлял, спрыгнул на землю с грацией кошки.

– Идем уже. Позже будем выяснять, что нам надо помнить, а что – нет.

Ларинол заговорчески глянул на Пронта, мол, вон какие у нас бойцы. Пронт сухо пожал плечами и поправил замявшийся низ кольчуги, прикрывавший его бедра. Лариной повел отряд через лес на север. Пронт несколько мгновений посмотрел им вслед, а потом, тяжело вздохнув, двинулся следом под дробный стук мелких градин о его доспехи.

Такого леса Пронт не видел еще никогда. Леса его страны были почти прозрачными, в отличие от страшных буреломов земель Эрмиллиона. Деревья-великаны были в несколько человеческих ростов и толщиной в два-три обхвата. Широкие ветви закрывали почти все небо, отчего у подножия было темно, словно ночью, и сыро, как в болоте. Кругом мельтешили насекомые, норовящие забраться под доспех и напиться крови. Большинству это, к сожалению, удавалось. Отчего Пронт половину пути сдержано ругался шепотом, чтобы не поднимать лишнего шума. Затем Ларинол предложил ему зелье их друидов, пообещав, что это поможет.

Пронт спешно схватил спасительную склянку, выдернул пробку и уже занес для глотка, когда услышал окрик Ларинола.

– Не пить! Этим мажутся!

Пронт мигом отдернул голову от горлышка. И, слава богу, так как запах был нестерпимым. Хотя все лучше запаха крупных городов Тириза, где улицы полны ароматов конского навоза, человеческих испражнений и помоев, выплескиваемых на задние дворы, а то и вовсе на дорогу перед домом.

Зато неведомое зелье, и правда, помогло. Насекомые стали кружить вокруг него роями, но ни один не решился сесть на него. Зато аромат привлек стаю голодных волков. Засвистели стрелы. Пронт еще никогда не видел такой ловкой и быстрой стрельбы. Руки эльфов двигались, словно неведомый механизм, выстреливая по одной стреле в такт удара сердца. Ни один из полутора десятков волков не успел ворваться в круг ближайших деревьев. Каждая стрела находила свою жертву.

Пришлось сделать привал на несколько часов, поскольку Пронт и Ранер в голос потребовали освежевать волков. Нечего пропадать драгоценным шкурам. Тем более, что шкура от Хотских волков, которой был обшит доспех Пронта, был сорван еще в начале лета, когда стало слишком жарко. Сейчас остались только небольшие нашивки на плечах, закрывающих плечи от палящего Светила. А ведь до зимы осталось меньше сезона.

Продолжили путь уже перед самым закатом. Едва успели сняться с лагеря, как вдали послышались голоса. Долю мгновения слышался шорох и вот шестеро эльфов держали стрелы на натянутых тетивах, а другие шесть, с короткими копьями наперевес, двинулись на звук.

Несколько физиономий в черных плащах, с покрытыми капюшонами головами, двигались им навстречу. Пронт затаился, медленно вытягивая из-за пояса по метательному ножу. Эльфы бесшумно растворились среди деревьев. Внезапно послышались предсмертные вскрики. Пронт, как по сигналу, выскочил из-за дерева, на ходу оценивая ситуацию. Физиономии в черных плащах бежали теперь от их отряда, один за другим падая со стрелами то в спине, то в шее. Пронт хорошенько замахнулся, вряд ли попадет с такого расстояния, но будь, что будет.

Нож описал длинную дугу и тюкнул рукоятью в затылок одного из бегущих. Тот, ощутив легкий удар, оглянулся назад, что стало для него роковой ошибкой. Споткнувшись о корягу, бедняга дважды перекувыркнулся и остался лежать на брюхе, сдавлено постанывая от боли. Остальных успели перебить лучники. Да так быстро, что Пронт даже меч вынуть не успел.

Пронт и Ларинол подошли к раненому. Пронт ногой перевернул страдальца на спину и поставил ему ногу на кадык. Глаза лежащего перед ним человека, а это точно был человек: бледно-розовая кожа, слегка осунувшиеся, но румяные щеки, меча ни разу в руках не держал, – поползли из орбит. Пронт злорадно осклабился, чтобы хорошенько напугать жертву. Лишь затем под упрекающим взглядом Ларинола, приподнял ногу и присел перед лежачим.

– Назовись, мразота, – рыкнул ему в лицо принц. – Кто ты? И откуда здесь?

– Мое имя не важно, – прохрипел лежащий замогильным голосом.

– Ошибаешься! – рявкнул Пронт, и носок его сандалии врезался в скулу человека в плаще.

Лежащий дернулся головой, кожа лопнула от удара, из ссадины потекла бледно-розовая кровь. Пронт в удивлении выпучил глаза. Он подложил два пальца на шею человеку. Тот попытался отдернуть шею, но пальцы все же коснулись его кожи… Она была ледяной.

– Да кто же ты? – с ужасом выдавил из себя Пронт.

Принц в оторопи сделал пару неуверенных шагов от лежащего. На его место вспрыгнул Ларинол. В руке эльфа блеснула скляночка с прозрачной жидкостью. Без особых церемоний Ларинол влил содержимое склянки в рот лежащего. Тот закашлялся, не желая проглатывать, но Ларинол задрал ему голову так, что выплюнуть жидкость было просто невозможно.

Тело человека в плаще ослабло. Ларинол положил его голову на землю, достаточно аккуратно, на взгляд Пронта, который просто брякнул бы лежащего затылком о землю.

– Ты отравил его? – недоверчиво покосился на эльфа Пронт, приподняв одну бровь.

– Ни в коем случае, – выставил перед собой руки Ларинол. – Очередной подарок от мудрости друидов. Сыворотка правды. Если этот… Человек был жив в момент, когда я влил ему сыворотку, то он все нам расскажет.

– А если он уже был… Хм… Мертв?

– Тогда правдой будет то, что негоже мертвецам обманом ходить по земле. Сыворотка работает только с живыми. Мертвых она убивает, големов оборачивает обратно в камень, созданий магии растворяет в воздухе.

В этот момент человек в плаще закашлялся. Он начал торопливо грести руками, стараясь приподнять голову над землей. Мешать ему никто не стал. Как только он поднялся, в глазах сразу мелькнуло узнавание.

– Что вам от меня нужно? – вновь послышался его хриплый голос.

– Смотри ка, – съязвил Ларинол, – он был жив!

– Кто ты и что здесь делаешь? – требовательно обратился Пронт, не обратив внимания на шутки эльфа.

Было видно сопротивление и полное нежелание разговаривать на лице человека в плаще.

– У меня больше нет имени. Ни у кого из нас теперь нет имени. Все мы – служители одной великой цели!

– Да-да, – нетерпеливо перебил его Пронт, – все вы служите великой цели. Как тебя звали до этого? Ты ведь из Кокоры, верно?

– Да, – на выдохе протянул человек, – меня звали Архоп, я был жрецом Клатрана, – он не выдержал и сплюнул под ноги, выказывая презрение богу.

Пронт с трудом удержался, чтобы не садануть его ногой по лицу. Не то, чтобы он был ярым приверженцем религии. Скорее, из уважения к богу, что хранит души умерших.

– Теперь мы служим Повелевающей, – продолжил незнакомец. – Она направляет нас к нашей цели. И мы уже очень близко, – он на глазах оживал, воодушевленный собственными словами. – Скоро все случится, уже очень скоро!

Пронт оглянулся на Ларинола, тот пожал плечами и кивнул головой эльфам, приказывая двигаться дальше. Пронт подобрал нож, лежащий в паре шагов от Архопа. На лице полумертвого человека не обозначилось никакой эмоции. Собственная жизнь не была ему важна. «Нашим легче», – подумал Пронт, перерезая лежащему горло. Кровь потекла медленно, словно вязкая жидкость. Но остатки жизни довольно быстро покинули лежащее перед Пронтом тело.

Фанатичность Архопа дала Пронту надежду. Если им всем так промыли мозги, значит и Амазира действует не по своей воле. Ее еще можно спасти! Да еще и чудеса магии друидов. Быть может, ее можно отпоить эликсирами, что вернут ее мысли в нормальное русло. Он готов ухватиться за любую соломинку, только бы помочь ей.

Прошло около часа, когда из мыслей его вывел внезапный толчок под плечо. Эльфы бежали вперед. Пронт торопливо оглянулся туда, рука машинально легла на рукоять меча.

Впереди лесная тропка превращалась в неплохо вытоптанную дорогу, поднимающуюся наверх, к паре пещер. Пронт добавил ходу, на бегу выхватывая меч. Навстречу ему летели крупные валуны, черные дымки и вязкая зеленая жидкость. От греха подальше Пронт решил не попадаться под нее. Он заскочил за огромный валун. Обежал его с другой стороны и воткнул меч на всю длину в поясницу колдуну.

Теперь он уже окончательно пришел в себя. Он только что зарубил точно такого же человека в черном плаще, каких они перебили в лесу. Их, и правда, лишили личностей, превратив в безликих созданий. Безвольное мясо для выполнения приказов.

Холодок закрался в душу Пронта. Мимо проносились эльфы с оружием наизготовку. Копья уже были в крови. Опомнившись, Пронт покрепче перехватил рукоять своего меча двумя руками, ринувшись к ближайшей пещере, что была ниже второй.

Ему на дорогу выбежало трое в плащах. Один, с помощью магии, оторвал от земли камень, размером с собственную голову, и метнул его в Пронта. Камень полетел быстрее выпущенной стрелы. Пронт инстинктивно отмахнулся мечом. Руки отшибло.

Сделав еще пару шагов, Пронт хорошенько крутанулся, вкладывая всю силу в удар. Двое стоявших рядом одновременно расползлись на две одинаковые части, залив землю и всего Пронта вязкой блекло-алой кровью.

Третий попытался ударить Пронта посохом, но тот сделал ловкий шаг в сторону, пропуская длинную магическую палку мимо себя, и тут же полоснул мечом снизу вверх под углом. Рука и часть головы взметнулись в воздух. Человек упал под ноги принца, не проронив ни звука.

Раздался шлепок, затем шипение. Пронт обернулся. От камня рядом густо валил дым, а сам он таял на глазах, покрытый зеленоватой жидкостью. Уровнем выше эльфы вырезали вторую пещеру. Слышались крики, частый стук металла по костям. Брызги крови.

Вот только с запада бежали еще люди в плащах. Там виднелись палатки и зарево костра, отчего в вечернем лесном полумраке все выглядело куда более жутко. Ничего не поделаешь. Подпитав свои силы от магии, Пронт, с мечом наперевес, ломанулся к бегущим.

Его покрыло свежим слоем крови, когда его меч начал рассекать плоть врага. Его не обливало горячими потоками. Наоборот, его словно продолжало поливать не так давно прекратившимся ливнем. Холодная склизкая кровь такого цвета, словно ее разбавили водой. Она толстым слоем покрыла его меч, который теперь норовил выскочить из рук.

Внезапно, как по приказу, толпа побежала вперед, словно не обращая внимания на его меч. Его сбили с ног массой народа. Топтали и пинали ногами. Меч выскочил из рук, еще когда он падал. Он успел лишь закрыть голову руками и поджать ноги поплотнее, чтобы не отбили ничего важного.

Ощущая дикую боль от продолжающихся ударов, он оглянулся на грот пещеры. Оттуда все еще доносились крики, но эльфы не выходили наружу. Сил крикнуть не было. Да и только он набирал воздуха в грудь, чтобы позвать на помощь, как его пинал кто-то из шести окруживших. Воздух тут же со всхлипом вырывался наружу. Среди пыхтения и стука ног по его телу и кольчуге, он услышал звук, который не спутает ни с каким другим. Кто-то вынул из ножен кинжал.

Не осознавая, что им движет, он, превозмогая ужасную боль в избитом теле, перекатился вправо, стараясь своим телом нащупать меч. Тот, наконец, уткнулся рукоятью ему в бок, звякнув о железный плащ. Пронта продолжали бить, теперь уже попадало и по лицу, не зря ему говорили в юности, что шлем носить все же стоит. Теперь на губах чувствовался солоновато-металлический привкус. Притом теплый. Значит, это точно его кровь.

Собрав все силы в последний рывок, он крутнулся по земле, хватая меч и взмахивая им скорее телом, нежели руками. Меч описал широкую дугу, зацепив двоих или троих из окружавших его людей.

Он снова откатился в сторону, воспользовавшись коротким замешательством. Секунды хватило, чтобы в очередной раз подпитаться от магии. Боль немного утихла, стала тупой. Он вновь ринулся на врага. Покрошив оставшихся четверых людей в плащах, словно ветки, преградившие ему дорогу, он попытался отдышаться.

Дыхание вырывалось с хрипами. В ушах шумело. Но перед ним больше не было врагов. Зато шагах в тридцати он обнаружил шатер. Сквозь шум в ушах он услышал частое хлопанье крыльев. Прокляв чертовых фанатиков за их непреклонность, он поднял меч и оглянулся на хлопки.

На поляну почти падал грифон. Трудно не узнать Птирада, которого после прошлого раза Пронт научился отличать от сотни других грифонов. Пусть и видел он за свою жизнь вблизи только одного. Сверкнули золотые доспехи. Грифон выровнялся у самой земли. Снатог соскочил с него еще до того, как тот сел. Щит в левой руке, меч в правой, холодная решимость в глазах.

«Вот и все», – успел обреченно подумать Пронт, – «Он пришел, чтобы доделать то, на что не хватило духу у чертовых фанатиков».

Снатог уверенно шагал к нему. Пронт внезапно ощутил полную усталость от всего. Плевать, пусть доделает то, зачем прилетел в такую даль. Снатог остановился прямо перед Пронтом. Тот выжидал. В серых глазах капитана читалась злоба и обида.

Последнее смутило Пронта. Особенно, когда Снатог выверенным движением поднял меч на уровень груди, Пронт непроизвольно зажмурился, ожидая удара. Но послышался скрежет входящего в ножны меча.

– Безмозглый дурак!!! – донеслось до Пронта. – Ты совсем не думаешь своей головой?!

– Что? – Пронт от усталости туго соображал.

– Какого хрена ты поперся один?! – неистовствовал Снатог. – Пустоголовый идиот!

Пронт смотрел на Снатога, еще мгновенье назад он думал, что предатель явился, чтобы избавиться от назойливой помехи в виде него. Но тот выглядел теперь озабоченным. И обида в глазах полностью вытеснила злость.

– Ты вообще думаешь о ком-то, кроме своей Амазиры? – уже спокойно проговорил капитан.

– Я думаю хоть о ком-то, кроме себя, – осклабился Пронт. Меч его все еще был приспущен, но не уперт в землю.

– Какого нечистого ты сбежал?!

– А чего мне? Стоило сидеть и ждать там? После того, как все вы меня предали?

– Никто не предавал тебя, дурень! – Снатог сжал руку в кулак и подался вперед, намереваясь ударить. Но меч Пронта метнулся ему навстречу, зависнув на расстоянии двух ладоней от его груди. Снатог в ошеломлении уставился на Пронта.

– Ты совсем голову потерял? Пырнешь меня, как вот этих вот?! – Снатог обвел рукой лежащие вокруг силуэты в плащах.

Пронт еще минуту смотрел на Снатога, затем опустил взгляд на меч. Потом отбросил его, словно вместо меча в руке оказалась ядовитая змея.

– Я… – подыскивал оправдания Пронт.

– Свинья, – огрызнулся Снатог, протягивая Пронту раскрытую ладонь. – Завязывай со своими заговорами. Пока совсем не сошел с ума.

Пронт резво шагнул к Снатогу, принимая его руку и крепко пожимая ее. На глазах принца выступили слезы. Снатог понимающе приобнял его свободной рукой, случайно ударив его щитом под ребра.

– Я, вроде бы, вовремя?

Снатог кивнул головой на вышедших из пещеры эльфов. Они выволакивали из шатра что-то визжащее и шипящее. С темными обрубками в виде крыльев.

– Амазира! – опомнился Пронт, но осекся. Он не мог узнать ангела в том, что сейчас трепыхалось в руках двух крепких эльфов.

Бледная, покрытая гнойными наростами и язвами, местами кожа облезала, открывая белесое бескровое мясо. Крылья выглядели так, словно их начали ощипывать, но забыли на половине пути. Ее некогда длинные темные волосы сейчас напоминали налипшую на голове паутину. Глаза ее запали и были полностью белыми.

Пронт осел на колени перед ангелом, не в силах узнать в нем свою возлюбленную. Он с мольбой оглянулся на Ларинола. Тот выглядел озадаченным. Но кивнул с сочувствием, мол, мы попытаемся, сделаем все, что в наших силах.

Пронт в бессилии кивнул ему. Напоследок он глянул на Амазиру, словно на одичавшую зверушку, беснующуюся в лапах эльфов. Она даже на него теперь смотрела с незаслуженной ненавистью. Кто мог так поступить с тобой? За что? Почему нельзя было промыть мозги другому человеку, которого он смог бы просто убить сейчас, а не смотреть и молить Клатрана, чтобы тот помиловал и очистил ее душу.

– Вяжите ее…

 

Глава 18

Полет обратно в Семгир проходил в полнейшем молчании. Ранер не отводил взгляда от загривка дракона, которым управлял. Ларинол иногда поглядывал на угрюмо застывшего в одном положении Пронта. Тот, в свою очередь, пытался заново переварить все происходящее вокруг. Снатог неподалеку висел в воздухе на пару полетов стрелы ниже дракона. Он изредка поглядывал на Пронта, и в выражении лица, даже с такого расстояния, отчетливо читалось: «Эх, дать бы тебе в морду, дурень».

А может и стоит, думал Пронт. Может и стоило бы встряхнуть его голову, чтоб мысли растрясти, совсем запутались, окаянные. Амазира лежит рядом, но она ли это? Осталось ли хоть что-то в визжащем и трепыхающемся нарушителе тишины? Вся надежда на мудрость эльфийских друидов или, если точнее, на мудрость друидов люмми и на доброту Клатрана, что позволит им очистить душу, отравленную неизвестным ядом.

Эльфы также летели молча. Ни на ком не было и царапины. Выучка сотен лет превратила этот вечер в обыкновенную резню. Проклятые фанатики ничего не могли им противопоставить. Зато Пронту наваляли от всей души. Все ребра ныли, казалось, не осталось ни одного целого. Лицо горело от ссадин и кровоподтеков. Трещина в губе покрывалась свежей сукровицей каждый раз, когда он пытался приоткрыть рот.

Ларинол начал странно поглядывать на Пронта, словно желал что-то сказать, но не хотел отвлекать от раздумий. Пронт, наконец, вопросительно мотнул головой.

– Есть некоторая проблема.

– Что? – резко придвинулся к нему Пронт. – Мы же остановили чернокнижников. Ангел схвачен, артефакт под вашим присмотром…

Он осекся, увидев, как при упоминании артефакта Лариной скривился лицом.

– В том-то и дело, – печально начал эльф, отводя взгляд. – Артефакта там уже не было, мы опоздали.

Если бы Пронт не был привязан к гребню дракона, то его бы выбросило со спины ящерицы, словно молотом. Только он думал, что хоть одной бедой станет меньше, как ему преподнесли такую весть. В голове вновь загудело. То ли от высоты, то ли от количества неприятностей, свалившихся на голову за последнее время. Ларинол с пониманием покачал головой и обернулся было, чтобы попросить Ранера снизиться, но Пронт окликнул его и протестующе замахал руками.

– Не стоит, пусть лучше мысли проветрятся.

– Как знаешь, мой друг, – пожал плечами эльф. – Ты бы не брал все это в голову. Это уже не твоя проблема. Ты нашел то, что искал, – Ларинол кивнул на копошащееся создание, бывшее когда-то ангелом. – Ты должен всего себя отдать ей. Ты должен спасти ее душу. А все остальное теперь – дело эльфов. Мы смогли справиться с ними в прошлый раз, сможем и в этот.

– В прошлый раз вам помогали таны, Тириз, рептилиды и многие дикие племена, а теперь вы хотите сделать это в одиночку? – с недоверием глянул на Ларинола принц.

– Демоны тогда были куда страшнее. И они были правителями куда больших земель, чем вы уже успели повидать за время ваших походов, – Ларинол тяжело вздохнул, казалось, что он в первую очередь утешает себя и только потом Пронта. – А сегодня мы стали куда сильнее. Многие из нашего войска лично присутствовали в те времена. И они еще не настолько дряхлые, чтобы быть не в состоянии взяться за оружие.

– Время покажет, – пожал плечами Пронт. Ларинол был прав, ему уже ничего не хочется, только бы Амазиру удалось вернуть. Он оглянулся на нее в очередной раз. Она брыкалась и кричала, угрожала всем. Любой человек или эльф уже давно выдохся бы, но в ангеле сил-то поболе…

Пронт тяжело вздохнул, что не укрылось от эльфа. Тот подбадривающе похлопал Пронта по плечу. Это, сказать кстати, был скорее человеческий жест. Эльфы были куда менее сентиментальны и эмоциональны. Они ко всему относились со смирением и хладнокровной рассудительностью. Видимо, Ларинол успел увидеть где-то это похлопывание и понять, когда именно его стоит применять.

– Вам нужно поспать, мой друг, – эта неопределенность в общении эльфов забавляла Пронта. Они зачастую не делали разграничений между обращением на «вы» и на «ты» и могли поочередно переставлять эти обращения. Либо в их языке нет подобных разграничений, потому-то они и перемешивают их, не заморачиваясь над тем, как правильно. – День был трудным, а время уже позднее. К тому же, я слышал, люди сложнее переносят длинные сутки Альконара.

– О чем это вы? – не подал вида Пронт. Хотя эльф ударил в самую точку, ненавязчиво намекнув, что они тут чужие.

– Вы не подумайте, – поняв мысли Пронта, запротестовал Ларинол, – я всего лишь хочу сказать, что вам лучше отдохнуть хорошенько. А привычка придет к вам еще лет через триста или пятьсот.

– Ну и на том спасибо, – расслабленно ответил Пронт. – Да вот только, боюсь, что на этой ящерице не поспишь. Ветром уже выдуло все кости. Да и при таком шуме… Мне кажется, я недостаточно устал.

Ларинол коротко усмехнулся, обронив что-то вроде «И то верно». Снатог поднялся повыше, крича и указывая руками на землю. Грифон – это не огромный парящий сарай с крыльями, ему нужен отдых от полетов. Хотя и дракону тоже, но на большой высоте рептилия может парить несколько часов подряд. К примеру, по пути «туда» дракон остановился всего единожды. И то это было по причине того, что из-за непривычки Пронта дракон несколько раз летел понизу, преодолевая сопротивление встречного ветра.

Внезапно Пронт ощутил себя невесомым, когда дракон, словно ныряя в пучину воздуха, круто пошел вниз. Встречным воздухом вырывало слезы из глаз, а щеки раздувало до боли. Земля стремительно приближалась. Затем дракон выровнялся, отчего Пронта вжало в чешуйки. Ранер сделал большой круг над лесом, выбирая место для посадки. Большой поляны не оказалось, потому придется гасить скорость на месте.

– Держитесь! – послышался вскрик эльфа, когда дракона внезапно подкинуло вверх. Пронт с силой ударился в резко прыгнувший навстречу гребень.

Сделав пару взмахов крыльев, чтобы окончательно погасить скорость и повиснуть на месте, дракон рухнул вниз с высоты третьего поверха. Лапы ящерицы спружинили, но вот зад Пронта, да и эльфов, несмотря на седла, дико завыл от ушиба.

Дракон, не дожидаясь, когда с него начнут слезать, распластал крылья и скрутился клубком, как пес, сохраняя тепло. Эльфы сразу же ловко соскочили на землю. Не сговариваясь, кто-то из них двинулся за хворостом, другие разгребли небольшое углубление в почве для костра. Трое даже расправили небольшой походный шатер для предводителя, ну и для людей, раз уж они тут.

За пару часов, что длился перерыв, Пронт и Снатог на пару выделали шкуры убитых волков, запаковав их в походную сумку Пронта. Снатог все поглядывал на Пронта исподлобья, но ни один не решался прервать тишину.

Наконец, Снатог сорвался:

– Какого нечистого на тебя нашло?!

– Ты о чем? – оторвался от упаковки Пронт.

– О твоей одержимости! Ты эти десятины был ничем не лучше тех умалишенных в черных плащах. Ты бросил все! Ты ушел из города без предупреждения. Ты даже нас с Юнорой бросил, в который раз. В следующий раз мы не пойдем за тобой!

– Я и не звал!

– Не звал он! – начал распаляться Снатог. Ларинол бесшумно выскользнул из шатра наружу. – Ты хоть понимаешь, что, когда наутро город пришел к тебе посмотреть на героя и спасителя, и никого не увидел… – Снатог запнулся, подбирая слова. – В общем, еще бы немного и нам пришлось бы давить волнения в городе! Тебе повезло, что у той же Юноры, в отличие от меня, а уж от тебя тем более, есть голова на плечах. Только благодаря ей в городе сделаны все дела, и все гонцы отправлены куда надо.

– Как она? – после долгой паузы тихонько спросил Пронт.

– Сам подумай, – так же негромко ответил Снатог. – Мы все вместе росли с самых яслей. А тут ты заявляешь, что мы все тебя предали, и исчезаешь посреди ночи. Как, по-твоему, она себя чувствует?

– Представляю, – виновато повесил голову Пронт.

– Да нет, не представляешь… Еще мне всегда говорили, что я свою голову использую не по назначению. Ты своей вообще зато не пользуешься. Совсем свихнулся из-за Амазиры.

– Я должен был!..

– Головой думать, а не задницей! – оборвал его Снатог. – Ты понимаешь, что за ответственность теперь лежит на тебе? Ты больше не сын Товура – принц Пронт Хотский! Ты теперь король нового государства. Почти вдвое более крупного, чем была Хотия. Я смотрел карты.

– Мне не нужно это королевство, – отмахнулся Пронт.

– Раньше надо было думать! – вновь сорвался капитан. – До того, как навязался с нами в этот поход! Мы бы выставили кордоны за пещерой, наладили бы караул на границе, чтобы уберечься от Тириза, и подняли бы тревогу, когда это было необходимо. Но нет же! Ты пошел с нами, взял один город, отправил за подкреплением, взял второй, затем третий, бился за Паргас. Для чего все это было, если ты не в состоянии теперь взять бразды правления в свои руки?!

Ответом была тишина. Пронт смотрел на Снатога почти с мольбой. Он понимал, что на нем теперь лежит новая страна. Но что он мог поделать? Он не мог отказаться от любимой.

– Дурень ты, Пронт. С меня хватит. Пусть Юнора тебе промоет все мозги. Если меня ты слушать отказываешься.

Послышался сдержанный кашель. Ларинол с примирительной улыбкой заглянул в шатер.

– Друзья мои, нам нужно лететь. Думаю, стоит немного отдохнуть этой ночью всем нам. А для этого надо как можно скорее оказаться в Семгире.

Пронт оглянулся на Снатога, всем видом показывая, что рад бы договорить, но, как видишь, пора лететь. Тот устало закатил глаза. И торопливо поплелся седлать грифона.

Дракон, полный эльфов, начал тяжело взмахивать крыльями, рывками поднимаясь вверх. Ночной воздух становился все холодней. Вскоре от сырости леса и холодного ветра туника вновь превратилась в ледяную корочку.

Скорее бы добраться до города, крутилось в голове у Пронта. Он с завистью смотрел на эльфов, что носили кожаные телогрейки и прочные льняные портки. Пора бы и ему тоже отвыкать всюду ходить в тунике из хлопка – никакой защиты от ветра. Все же, середина осени на дворе.

Город встретил их полнейшим покоем. Небо на востоке только начало багроветь, когда с высоты их полета начали виднеться огни караула. С такой высоты город напоминал большущую черепаху, окруженную всем своим выводком. Центральный город, какой был в каждом городе эльфов, был настолько огромен, что только с такого расстояния он укладывался в рамки понимания.

Каждый поверх этого огромного дворца, в котором помимо правителя жили все жрецы, воеводы, чиновники, прислуга и даже особо опытные воины, был в шесть поверхов. Длиной в два-три полета стрелы и шириной почти в один полет.

Вокруг него жили в деревянных или, кто побогаче, в кирпичных хижинах и домиках крестьяне, ремесленники и торговцы. По словам Ларинола, до войны с демонами такой город считался средним. Были города куда больше и богаче. Да и, в общем, городов было куда больше. Сохранились только вот такие, напоминавшие крепости. Куда стягивались все выжившие, брали в руки оружие и шли в бой. Без подготовки, без навыков боя или стрельбы. С копьями или серповидными мечами, что так любили эльфы того времени.

И многие из тех, что сейчас летели на драконе, были как раз теми выжившими. Это не укладывалось в голове человека, чей срок жизни ограничен четырьмя десятками лет.

Дракон снизился, пролетая над самой крышей дворца. Почувствовались дробные удары. Ящерица долетела до «посадочной полосы» и сейчас мягко садилась на укрепленную снизу площадь.

Пронт не вспомнил бы, как добрался до выделенных ему покоев. Он вырубился мгновенно. Но спать ему пришлось недолго. Ему вновь снились кошмары с Амазирой. Она обвиняла его во всем, что случилось. В итоге, он так и не смог поспать этой ночью.

Несмотря на раннее время, обеденный зал был битком наполнен эльфами. Никого, кроме Пронта, из вчерашних путешественников не было. Само собой, все спали. Только его дурная голова не давала покоя ногам и всему остальному. Он искал глазами свободное место за низкими столами. И, наконец, нашел его. Как на удачу, это место было рядом с Дреолом.

Волкоподобный друид увидел Пронта и взглядом пригласил сесть рядом. С каждым моментом Пронту все меньше казалось, что это удача, и все больше казалось, что мудрый люмми ждал именно его. Пронт подсел к Дреолу, не забыв поприветствовать старейшину, что все время пытался направить молодого еще, по местным меркам, мальчишку. Тот начал с ходу, без формальностей.

– Сразу, как вы приехали, Ларинол зашел ко мне.

Пронт ждал продолжения, но Дреол решил, что все должно быть понятно. Однако, прочитав непонимание на лице человека, продолжил.

– Девушка сейчас в темнице. Наши жрецы читают молитвы нашим богам. А друиды пытаются проникнуть в ее голову по «Мосту душ». Но яд в ее голове слишком силен, либо…

– Либо что? – с нетерпением потребовал Пронт.

– Ты кушай. Отказался от сна, так хоть в пище найди энергию.

– Да – да, – торопливо согласился Пронт. Он, не отрывая ожидающего взгляда от зверечеловека, потянулся за кусками жареного мяса, что лежали ближе всего.

– Либо это не яд, а ее осознанный выбор.

Мясо выпало из рук Пронта с негромким шлепком. Он неверяще уставился на Дреола. Вот уж не думал он, что тот может сказать такое.

– Но как? Она ведь уже и людей не узнает… – слова путались и выходили, как блеянье ягненка. – Даже меня…

– Она прибегла к черной магии, – тяжело выдохнула волчья пасть. – Сначала такие теряют собственную внешность, отравив плоть злой магией, затем они начинают терять рассудок. Сейчас она уже не тот ангел, что спустился с Поднебесной. Она помнит тебя, мальчик мой, но она ненавидит тебя так же сильно, как ненавидит все вокруг, включая саму себя.

– Но… – Пронт ошарашенно замер, руки так и висели над упавшим куском мяса. – С этим же можно что-то сделать?

– Мы не оставляем усилий, Юный Король, – ответил Дреол. – Друиды уже несколько часов подряд пытаются выковырять ее сознание из-под яда черной магии. Уже кипят котлы, в которых готовят зелья и эликсиры, что должны вытянуть из ее души всю тьму.

– Это поможет? – с надеждой смотрел в большие волчьи глаза Пронт, словно сам был щенком такого же волка.

– Я не могу знать всего, мой юный друг, – вновь тяжело вздохнул Дреол. – Я сам не меньше твоего надеюсь, что ее душу еще можно спасти.

– Спасибо вам, мудрейший, – упавшим голосом, почти шепотом, обратился Пронт, – за все, что вы делали и делаете для меня.

– А что я такого делал? – с хитрыми нотками в голосе спросил зверечеловек.

– Еще там, в Неоре, – торопливо начал Пронт, – вы все понимали, все знали. Вы пытались предупредить меня, но эта война. Я думал совсем не о том. Я прозевал ее. Я упустил ее. Теперь она… Такая…

– Я еще тогда сказал тебе, – жутковатые коричневые глаза уставились прямо в глаза Пронта. Парень ощущал, как те изучают все его нутро. – Ты не должен винить во всем себя. Происходит то, что должно произойти. Я за века своей жизни понял, что, хоть своей судьбой и в силах управлять мы, с чужой судьбой нам никак не совладать.

– Я немного не понимаю вас.

– Она сама выбрала свой путь, когда прочла пророчество. Никто не говорил ей, что именно Ей предстоит привести боль и мор в этот мир. Она сама решила таким образом отомстить своим обидчикам из Поднебесной. Потому ты не должен винить себя. Ни в коем случае. А теперь ешь. Пусть сейчас тебе остается только терпеливо ждать, ты все равно должен быть бодр и силен.

– Я могу подпитаться от магии.

– А магию ты подпитаешь от чего? Сейчас такое время, что и твоя магия света может нам пригодиться.

– Откуда вы?.. – хотел возмутиться Пронт, но это же древний люмми, он по одному запаху может сказать куда больше, чем кто угодно, даже родители Пронта. – Так я же почти ничего и не умею.

– Зато очень хочешь, – мудро протянул волкочеловек. – Ты можешь удерживать душу человека в теле. Возможно, это нам пригодится. Ведь исцелять можно не только раны на теле, но и раны в душе.

С этими словами Дреол поднялся из-за стола и, положив руку на плечо Пронта (где только они нахватались этих человеческих жестов), покинул зал, кивнув Ладэлю, что почивал на своем троне в самом центре зала. Только Дреол и Ладэль знали, что Его Величество все это время неустанно следит за человеком, изучает его, следит за его поведением и эмоциональностью. Обычный ход правителя. В лицо нужно знать не столько врага, который честно тебя ненавидит, сколько друга, за улыбкой которого может скрываться все, что угодно.

Ближе к полудню Пронт снова попытался лечь спать, но через пару часов его разбудила постучавшая в дверь прислуга. Его вызывал Ладэль. Не смея перечить приказам хозяина дома, Пронт стрелой долетел до зала собраний. Там уже сидели, кроме Ладэля, несменный Ларинол, Дреол, каким-то боком затесался Ранер и Снатог. Куда ж без него? Пронту указали на одно из свободных мест за длинным столом.

– Итак, друзья мои, – взял слово Ладэль, – у меня есть прискорбнейшая новость для всех присутствующих.

Он выдержал небольшую паузу, давая всем подготовиться к его словам.

– Несмотря на то, что вашими стараниями были остановлены и уничтожены чернокнижники из страшного культа, несмотря на то, что мы взяли в плен основателя этого культа, – он затих, медленно набирая воздуха для следующей фразы, – мы не успели вовремя остановить исполнение пророчества.

Все уже знали об этом. По крайней мере, все, кроме Снатога. Тот даже побелел от услышанного. Пронт с нетерпением ждал продолжения. Не собрали же их здесь для того, чтобы все посмотрели на реакцию Снатога.

Пронт мельком обежал взглядом всех сидящих. Эльфы и люмми бесстрастно смотрели на Ладэля, терпеливо ожидая продолжения.

– Как бы страшно это ни прозвучало для всех нас, но война, увы, не закончилась, – так же неторопливо продолжал король Эрмиллиона. – Кроме того, нас ждут куда более страшные сражения… Поскольку к нам идут демоны.

Как бы все ни старались не подать виду, но на миг в глазах каждого мелькнул страх, а шерсть на загривке Дреола угрожающе шевельнулась.

– Что будем делать? – воспользовавшись паузой вставил Пронт.

– Вы, люди, – ничего. Вам нет смысла бездумно складывать головы на войне, в которую вас пытались против вашей воли втянуть уже тысячи лет, – Ладэль сделал отстраняющий жест. Словно пытался усадить Пронта, итак сидевшего все это время.

– Но я не собираюсь сидеть и ждать, – воспротивился тот.

– Ваша жизнь итак слишком коротка, а тела и души ваши слабы, – строгим тоном ответил король, давая понять, что больше не потерпит пререканий, – чтобы еще так бездумно жертвовать ею в битвах с демонами. Это слишком страшный враг, чтобы пускать против него столь юных детей этого мира.

– Будь по-вашему, – огрызнулся Пронт. Затем увидел в глазах всех эльфов неудовольствие. – При всем уважении, Ваше Величество.

Ладэль кивнул, принимая такой ответ. Затем обежал зал покровительственным взглядом. За все время, что они тут сидели, Пронт стал замечать, насколько старым, на самом деле, выглядит Ладэль. Светлые волосы распространены среди эльфов, потому седина и не бросается в глаза. Но вот сейчас в голосе короля все четче проступали старческие поскрипывания. А лицо Ладэля было обильно усыпано паутинкой мелких морщин. До Пронта стало медленно доходить, кем он выглядит в свои шестнадцать лет для эльфа, что прожил уже больше половины тысячелетия.

– Наши воины двинутся на Маледик, – Пронт услышал уже середину речи Ладэля, выходя из власти собственных раздумий. – Мы отправим туда самых сильных и опытных воинов нашей страны. Они должны будут подготовить место и возможность высадки остальных наших вооруженных сил.

– Ваше величество, – вежливо вмешался Ларинол, – кого-то придется оставить здесь, в Евпетаре, для защиты наших городов.

– Если наши воины справятся там, – отрезал Ладэль, – То не придется защищать наши земли. А если нет, то не будет смысла что-то защищать, ведь тогда демоны приведут все свои силы в этот мир.

– Да, Ваше Величество, – понимая всю правоту, повесил голову Ларинол.

– Надеюсь, каждому ясна суть этой беседы?

Ладэль осмотрел лица всех присутствующих. Кто-то кивал, а кто-то и просто подал всем видом, что понял все вышесказанное. Тогда Его Величество первым поднялся из-за стола, разведя руки:

– Тогда, все, кроме Ларинола, могут быть свободны, – он оглянулся на Пронта с дружелюбной улыбкой. – Юный Король, – он первый за все это время обратился к Пронту с его новоприобретенным титулом, – мы, кажется, оторвали вас от отдыха. Если вы пожелаете, я пришлю к вам прислугу с маслами и травами, аромат которых успокоит ваш сон и расслабит ваше тело.

– Спасибо огромное, Ваше Величество, – поблагодарил Пронт, оставляя это действие на усмотрение самого Ладэля.

Когда он зашел в свои покои, там уже пахло непонятными травами. Эффект был и правда успокаивающий. До чего же эти зеленокожие научились ладить с природой. Любую траву могут использовать так, что она принесет очень много пользы. Пусть даже и не в больших масштабах. Но помочь человеку избавиться от кошмаров хоть на несколько часов – это уже очень даже полезно.

С этими мыслями он, наконец, провалился в долгожданный сон. Без кошмаров, тревог и страхов. В сон, когда отдыхало и его тело, и его душа.

– Собирайся, скорее! – Ларинол ворвался в его комнату, напоминая небольшой вихрь.

Пронт подскочил, не успев проснуться, на ходу выхватывая меч из-под кровати. Ларинол глупо уставился на обнаженное оружие, направленное в его сторону и на бессознательное выражение лица Пронта.

– В гостях можно и не беспокоиться за свою жизнь, – заметил эльф. – Убери меч подальше, пока не навредил кому-нибудь.

Пронт, медленно приходя в себя, отбросил меч на кровать, затем повернулся к Ларинолу.

– А куда собираться? Нас со Снатогом же только завтра собираются отправить в Неору?

– Нет, вы выезжаете сегодня! Срочно! – Ларинол забегал глазами по покоям Пронта. – Собирайся скорее!

– Да к чему такая спешка? – запротестовал Пронт.

– Король ничего не знает! Я хочу, чтобы вы поплыли с нами!

Пронт резко изменился в лице. Подбородок поравнялся с пупком.

– Куда? На другой материк?

– Ты еще хочешь помочь? Ты хочешь помочь спасти этот мир от возвращения Имперцев?

– Понял, – выпалил Пронт, спешно набрасывая кольчугу и подтягивая все ремешки.

Пока человеческий предводитель собирал свою походную сумку, Ларинол вводил его в курс дела. Пронту и Снатогу предстояло схорониться сегодня в деревушке на севере от Семгира. Оттуда их следующим днем подберет отряд Ларинола. Все вместе они должны будут отправиться в город Брейак, что на северо-востоке. Затем придется ожидать сбора регулярной армии Эрмиллиона. Это займет несколько дней. После этого все, кто будет готов отправляться, отплывают на континент.

– Только, – Ларинол серьезно глянул в глаза Пронта, – Его Величество должен поверить, что у тебя появились сверхсрочные дела в твоих землях, иначе мне не сносить головы.

– Я все понял, – запыхавшись ответил Пронт. – Сможешь предупредить Снатога? А я пока сам пойду к Ладэлю.

Ларинол кивнул. В глазах темноволосого эльфа читалась тревога. Оно и понятно, не каждый день ему приходится влезать в такие авантюры. Сам Пронт мало представлял, что скажет Ладэлю, и как тот среагирует на внезапное отправление Пронта домой. Особенно, при условии, что Амазира останется здесь. Немного не сходится. Он так усиленно рвался к ней, а теперь бросает ее здесь. Придется уповать на неизведанность человеческого характера для эльфов.

У царских покоев его встретили стражи. Поджарые эльфы в легких медных кольчугах и с короткими копьями в руках. Только наконечники этих копий больше напоминали короткие кривые кинжалы, таким копьем можно и дрова колоть. Стражи узнали правителя страны людей, перекрещенные, поначалу, копья раздвинулись в стороны.

Царь сидел в окружении нескольких своих подданных, один читал вслух какие-то документы. Читал на эльфийском, потому Пронт ничего не мог понять. Как только дверь открылась, подданный прекратил чтение, обернувшись на Ладэля в ожидании указов. Ладэль сухо глянул на Пронта и махнул рукой подданному, мол, дочитаешь позже.

Вся свита тут же, словно стая вспугнутых птиц, отстранилась за дверь. Император Эрмиллиона обернулся на Пронта.

– Рассказывай, Юный Король, с чем пришел.

– Ваше Величество, – хотел было поклониться Пронт, но его одернул старческий голос Ладэля.

– Ты такой же король, как и я. Потому привыкай общаться на равных.

Пронт кивнул. С минуту посмотрел в глаза Ладэлю. В голове сумбурно мельтешили мысли. Что он скажет? Поверит ли Ладэль? Не наступит ли, по вине Пронта, конец длинной жизни Ларинола?

– В общем, – нерешительно подал голос Пронт, – мне и Снатогу нужно срочно покинуть ваш город и вернуться в свои земли.

– Что-то срочное? – Ладэль выглядел удивленным.

– Как сказать, – замялся Пронт. – Когда все это началось, я сбежал на поиски ангела, что лежит сейчас в темнице под ритуалами друидов. Сбежал и оставил свои земли без надежной и твердой правящей руки. Мои люди чудом еще не подняли восстание. Снатог только затем и прилетел за мной, чтобы напомнить о моих обязанностях.

Пронт ощутил, что врать оказалось не так сложно. Тем более, если подумать, то он был более чем прав. Снатог не зря прополоскал ему голову о том, что Юнора с трудом удерживает их земли. Только бы она продержалась подольше, до их возвращения.

– Что ж, друг мой, – развел руками Ладэль с печальной улыбкой, – жаль, что вы не дождались нашего каравана, что проводил бы вас в лучших условиях до Итеро.

– Не стоит беспокоиться, Ваше… Э… Ладэль, – отмахнулся Пронт, – Мы со Снатогом уже привыкли путешествовать, так сказать, налегке.

– Тогда не смею вас задерживать. Ступайте с миром.

– Спасибо вам, Ладэль. Прощайте.

Как только он покинул королевскую канцелярскую, он ощутил, что по его хребту бегут мурашки. В одном из коридоров его перехватил мельтешащий, судя по всему в его поисках, Снатог.

– Вот ты где, – переводя дыхание выпалил Снатог. – Ты всерьез снова собираешься бросить все и пропасть нечистый знает где?!

– Должен же я хоть что-то сделать, – пожал плечами Пронт.

– Что-то? – сквозь возмущение выдавил Снатог. – Что-то ты можешь сделать! Занять свое место на троне! Пока твое королевство вместо Пронтии не стало Юнорией.

– Звучит получше, – ухмыльнулся Пронт, отчего Снатог побагровел.

– Слушай сюда! – Снатог упер палец в грудь Пронта, постукивая им по металлическим кольцам при каждом слове. – Ты едешь со мной и занимаешь свое место на троне. Тебе придется править своим народом. Отныне и нав…

– И пару десятин, – холодно перебил его новоиспеченный король. – Ты серьезно не понимаешь, что происходит вокруг?

– А что происходит? – ощетинился Снатог. – Эльфы же сказали – они во всем разберутся. Так что доверь это дело созданиям, что в этой жизни уже раздавали на орехи демонам.

– Будь так, Дреол и Ларинол не стали бы нас звать за собой.

– Да зачем тебе все это?! Когда ты уже успокоишься?!

– Не знаю, Снатог, – печально выдохнул Пронт. – Сам не понимаю, но мне кажется, что я должен быть там. А ты можешь отправиться в наши земли и передать моему отцу, что земли, захваченные нами, переходят в его правление до нашего возвращения.

Снатог долго смотрел на Пронта, словно тот только что сказал, что поверхность Альконара плоская. Затем выдохнул, смирившись с упрямством принца.

– Только при условии, что я еду с тобой. И несколько бравых ребят. Уж лучше пусть рядом будет пять человек, чем тысяча эльфов.

– А как же послание?

– Да передам я твое послание, – огрызнулся Снатог. – Я на Птираде успею обернуться туда-обратно меньше, чем за десятину.

– Ладно, – задумчиво протянул Пронт, – только постарайся сделать все так, чтобы Ладэль ничего не заподозрил.

– Да уж постараюсь, – огрызнулся Снатог.

– Вот и ладно, я собираться.

Просиживать долго в мелкой эльфийской деревушке, в полном одиночестве и почти голодом, поскольку местные неприязненно отнеслись к появлению среди них представителя чужого вида, не пришлось. Эльфы прибыли в тот же день, только уже ближе к вечеру. Зато прибыли не на единорогах, как ожидал Пронт. Это скорее был отряд эскадрильи, возглавляемый молодым дракончиком. На которого, как оказалось, можно сесть вчетвером, не мешая друг другу.

Всю эту красоту, в виде сорока легковооруженных всадников на ульях и одного красавца дракона с воеводами в седлах, было видно из любой точки этой деревушки. Да и слышно, раз уж на то пошло. Даже не считая рева дракона, его крылья своими хлопками были способны за версту распугать крупный скот.

Пронт, уже полностью готовый к переезду, торопливо топал к севшему дракону. Ларинол ждал его внизу. Как только Пронт подошел ближе, эльф крепко пожал ему руку. Эльф привыкал к человеческим жестам на удивление проворно.

– Здравствуй, Пронт, – с улыбкой обратился Ларинол, затем глянул за спину человека. – А где один из твоих воевод?

– Здравствуй, – с кивком ответил Пронт, – Снатог улетел с посланием в Хот, он прибудет через несколько дней в Брейак. А мы, как я думаю, можем уже лететь? А то чудится мне, что с заходом Светила местные возьмутся за факелы и рогатины в охоте на непонятную нечисть в их деревне.

Ларинол рассмеялся и указал Пронту рукой на дракона, позволяя ему сесть на одно из свободных мест. Пронт уже более проворно, чем в прошлый раз, взгромоздился на спину дракона, заняв место позади Ранера и рядом с Дреолом. Люмми изобразил в приветствии улыбку, снова непривычно вывернув волчью пасть. Пронт кивнул ему в ответ.

Ларинол сел на свое место и обернулся:

– Все готовы?

В ответ человек и полуволк разом кивнули, после чего Ларинол кивнул Ранеру и дракон пришел в движение. В четыре мощных скачка рептилия набрала нужную скорость и взмахнула кожистыми крыльями. Кожа на перепонках затрещала, натягиваясь в тугие паруса. Затем взмахи стали чаще, дракон стремительно набирал высоту. В желудке Пронта резко потяжелело, а уши заложило сильным воем встречного ветра, что заодно и выгонял все тепло из-под туники. Снова Пронт забыл подыскать себе пару подходящих чистых портков.

С заходом Светила Ларинол приказал всем зайти на посадку. За что Пронт был ему непомерно благодарен. В третий раз лететь было, конечно, попроще, да и Ранер не набирал большую высоту перед ночью, жалея человека, которому необходимо больше кислорода. Но, все же, он еще не был таким опытным летчиком и не выдерживал долгого блуждания в маловоздушном небе.

Сделав пару петель над лесом, дракон снизился и проскакал почти полет стрелы, расставив крылья как тормоза. Благо, Ранер нашел подходящую поляну в густых лесах Эрмиллиона.

Заночевали у большого костра. Пронт впервые увидел, как спят ульи. Одиночки обвивались вокруг деревьев, а остальные по нескольку штук цеплялись друг за друга, создавая огромный кокон вокруг какой-либо ветки. Выглядело жутко и в то же время завораживало. Становилось понятно, отчего их называют ульями. По-иному этот копошащийся шарик и не назвать.

Эльфы вокруг общались между собой, кто-то шутил, кто-то смеялся, но все это происходило на эльфийском, потому Пронт сидел в абсолютном одиночестве, пережевывая что-то из эльфийской сухой еды.

Когда эльфы начали уже разбредаться по своим спальным местам, палаткам и мешкам, к Пронту подсел Дреол.

– Скучаете, Юный Король? – с волчьим подобием улыбки обратился он к сидящему человеку.

– Да не то чтобы очень, – пожал плечами Пронт. – Но вашему обществу всегда рад, Мудрейший.

– Отрадно слышать, – кивнул полуволк, садясь рядом. – Как ты себя чувствуешь, Пронт?

– Да все хорошо, – Пронт обернулся на Дреола с непониманием. – А что? Что-то должно случиться?

– Это я у тебя хотел спросить, – люмми прожег Пронта взглядом, от которого по телу пошли мурашки. – Хочешь сказать, что тебе совсем не страшно отправиться прямо сейчас альк знает куда? Уплыть в края, которые забыты любой жизнью? Очутиться в ледяных пустынях Маледика? Столкнуться с тем, что придет на зов этой проклятой нежити?

Дреол с выжиданием глянул на Пронта. Человек молчал, переваривая все сказанное. Пронт сомневался, стоит ли быть откровенным с созданием, что и так видит его насквозь. Но, все же, Дреол всегда пытался подсказать ему верный путь. Почему бы не довериться ему и сейчас?

– Боюсь, Мудрейший, – еле слышно выдавил Пронт. – Сам не до конца осознаю это, но очень боюсь…

– Это нормально, Пронт, – Дреол поднял глаза куда-то вверх. Как показалось человеку, едва ли не с облегчением. – Если вы чувствуете страх, значит, ваш разум еще ничем не выжгло. Совсем ничего не боится только безумец.

– Но, как же все эти воины? – Пронт кивнул в сторону эльфов, – Они не выглядят напуганными, притом, что многие из них уже знают, что за кошмар ждет их с приходом демонов.

– Когда живешь тысячу лет, смерть перестает тебя пугать.

– Как это? – с недоверием обернулся на Дреола Пронт.

– Трудно ли вам пробежать версту в доспехах?

– Нет, – Пронт смотрел уже с недоумением.

– А в юности трудно было?

Пронт всерьез задумался, стараясь найти что-то общее между страхами и бегом. И как только мысль начала назревать, Дреол сам сказал все за него.

– Так вот и эльфы за свою долгую жизнь в страхе перестают его замечать. А некоторые и вовсе устают от жизни, и смерть уже не кажется им чем-то ужасным. Кто-то даже ждет ее. Только не позорной смерти от выпивки или глупости. Они добывают ее в бою. Научились у орков.

– Вот только, не думаю, что я столько проживу, чтобы перестать бояться боли, смерти или предательства.

– А для чего это вам?

– В каком смысле? – тупо уставился на полуволка Пронт. – А для чего мне страх?

– Наличие страха делает храбрость человека поистине героическим поступком. Эльфы, что сейчас ложатся спать, смогли бы так же, как ты, отправиться в одиночку в далекие земли. Но они уже не думали бы о собственной голове и, скорее всего, сложили бы ее. А ваш страх, что заставляет просчитывать каждую секунду наперед, делает ваши жизни полными красками, ощущениями, переживаниями. Пусть они и короче эльфийских во много крат.

Дреол ненадолго замолчал, видя, что Пронт теряет нить разговора из-за обилия непонятных речей. Затем продолжил, стараясь говорить как можно понятнее.

– Через пару столетий после рождения эльфы становятся безразличными ко всему. Натерпевшись страха и боли за всю свою жизнь, они становятся похожими на големов с обилием знаний. Безусловно, каждый эльф умен, ловок и силен. Они потрясающие бойцы, благодаря опыту столетий. Но они теряют самое главное… Они перестают жить, становясь всего лишь превосходным оружием.

Пронт сидел, ошарашенно глядя на Дреола. Он не задумывался, почему эльфы всегда такие сдержанные и неэмоциональные. Они растрачивают весь свой жизненный огонь за одну-две человеческие жизни и доживают остальные несколько столетий по инерции. Уже не живя ради самих себя.

– Ложитесь спать, юноша, – благосклонно обратился Дреол. – Я и так затуманил вам ум ненужными речами. Утром мысли вернутся в родное русло.

 

Глава 19

Город Брейак, как рассказал Ларинол, не принадлежал изначально эльфам. Точно так же, как Семгир, это был город хобгоблинов. Одной из древних рас, что так же, как и таны, и дварфы, и демоны, в один момент исчезли с лица Альконара.

Архитектура города разительно отличалась даже от того же Семгира, что был уже не единожды перестроен по чертежам эльфийских архитекторов. Этот скорее напоминал города Тириза или Хотии. Хотя и Калиостр, и Трогай, и даже столица Тириза – Паргас, не были построены орками. Они отбили эти земли у демонов, полностью сравняв большие части города с песком. И точно так же заново отстроили их по своим традициям.

В целом город был окружен большими стенами из камня. А внутри располагался практически ровный вытоптанный холм, в центре которого располагалась площадь с памятником Аммонтаса, Бога жизни. За спиной бога располагался дворец наместника. Такой же муравейник, какой обычно выстраивают эльфы.

Близ площади полукольцом располагались ремесленные здания. Деревянные дома в два-три поверха, с большими дворами и мастерскими. Они-то и были олицетворением некогда жизни варваров в этих землях.

Понизу холма располагались вперемешку дома из кирпича и песчаника и деревянные хатки хобгоблинов. В таких хатках могли жить только крайне невысокие эльфы, поскольку хобгоблин был, судя по высоте дверных проемов, по человеческое плечо. А люди сами, в среднем на полголовы ниже эльфов.

Дракону вновь пришлось зависнуть в воздухе, резко изогнувшись и гася крыльями скорость. Пронта прижало к огромной чешуйчатой туше. В голове застучали молотки. Но это быстро кончилось, и дракон, замедляя падение редкими взмахами крыльев, рухнул на площадь в нескольких шагах от Аммонтаса.

Из дворца мгновенно высыпали мелкие чиновники, которых назначает Ладэль, как единоличный правитель всего Эрмиллиона. Только вот назвать это «Высыпали» – слишком громко сказано. Помимо управляющего, который говорит от имени Ладэля, всего четыре крупных чиновника и по несколько мелких на каждого. Их можно было узнать по соответствующей одежде. Строитель в плотной льняной тунике поверх портков из мешковины. Судья в длинной белоснежной хламиде. Представитель сельского хозяйства в льняной телогрейке и таких же портках зеленого цвета, в цвет государства. И военачальник в металлическом нагруднике, такой же Пронт видел только у Ларинола, поверх шерстяной туники и кожаных штанов.

Остальные были одеты под стать, только менее вычурно и богато. Вся эта пестрая толпа сразу окружила Ларинола, личного воеводу Ладэля, а значит властного над всеми войсками Эрмиллиона. Пронт не стал вдаваться в местную политику и попросил Ранера проводить его в свободную комнату с койкой, дабы он хорошенько отдохнул перед дорогой, а заодно и залечил потихоньку все свои кровоподтеки и ссадины на лице и теле, оставленные фанатиками в суматохе.

Снатог уже видел огни Неоры. Город неумолимо ширился. Перенаселенные города и деревни Хотии, словно вода из узкого горлышка бутылки, выплескивались сквозь тоннель на земли нынешней Пронтии. Нескоро он еще привыкнет к этому названию.

Но с традициями не поспоришь, люди всегда называют деревни в честь заложившего первый сруб или землянку, затем эти деревни перерастают в города, и стоит городу ощутить свою независимость, как было почти девятьсот лет назад. Когда Старгонцы, Кокорцы и Хотцы начали войну друг с другом. Победило в той войне государство Хотии, объединив под свою власть все земли, расположенные в нише за хребтами.

Теперь же новоиспеченная Пронтия заполучила куда больше земель, чем было когда-либо у Хотин. Если бы только ее безголовый правитель был в состоянии сам удерживать власть в своих руках. Ибо теперь эти земли отойдут его отцу. А тот уже стар. И если этот поход затянется на большое время, а то и вовсе кончится для Пронта плохо, то государство Пронтия уже не сможет появиться на картах Альконара.

Сейчас Светило должно быть в зените, если бы не тучи, затянувшие небо, словно шерстяным покрывалом. Шел ледяной дождь. Промочивший тунику до ниточки, а встречный ветер мгновенно выдул из тела все тепло. Отчего половину тела Снатог даже не чувствовал.

Птирад все чаще взволнованно вскрикивал, перья промокали и склеивались, что было опасно для полетов. Слава Клатрану, осталось совсем немного. Пару полетов стрелы.

Полуптица ловко влетела, видимо, по старой привычке, в гнездовье. С насестов раздался возбужденный клекот. Снатог и забыл, что в Неоре осталось еще несколько грифонов. Можно было бы этим воспользоваться, но нет времени обучать людей управлению этими созданиями. Снатог с дрожью во всем теле вспоминал свой первый полет. Посему, придется отложить эту идею до более поздних времен.

Сейчас же времени совсем не осталось. Потому, соскочив с Птирада и похлопав того по холке, Снатог почти бегом двинулся в некогда деревянную башню форта, а теперь – весьма крупный дом управляющего.

Юнора скучающе восседала на троне. Было видно, что чужой насест ей не по душе. Но люди семенили перед ней целым скопом. Снатог обошел зал по самому краю и встал у нее за правым плечом. Перед волшебницей как раз раскланивался управляющий местами резервации орков.

– Говори уже, Париол, – нетерпеливо буркнула Юнора, она определенно вжилась в роль. – Что там у тебя?

– Ваша Мудрость, – Снатог непроизвольно усмехнулся, слава богу, никто не заметил. – Численность рабов постоянно снижается.

– Что?! – Юнора аж привстала над троном. – Почему это происходит?

– Они умирают, Ваша Мудрость, – пожал плечами Париол.

– Я спросила, – в голосе волшебницы послышался непривычный до этого металл, – почему? Мне и так ясно, в каких случаях снижается численность!

– Ваша Мудрость, – Париол даже подрастерялся, – они умирают от голода и болезней.

– В каких условиях они живут?

– У них обычные бараки, Ваша Мудрость. Собственно, какие они сами же и настроили когда-то для эльфов.

– А вы их кормите?

– Кормили. Но, после того случая, они через три дня снова начали помирать.

В зале повисла мертвая тишина. Все смотрели на Юнору. В голове волшебницы крутилась жгучая ненависть к придурковатому принцу, что в спешке назначил таких идиотов на жизненно важные должности.

– Отправить в барак к оркам. Этого больше не кормить. Помилованию не подлежит!

– Но за что? – Париол был теперь бледнее снега, он начал было метаться из стороны в сторону, повизгивая, словно испуганный щенок, пока к нему браво вышагивала стража. – Ваша Мудрость!

Юнора уже не слышала его, она повернулась к Снатогу.

– Где. Этот. Проклятый. Дурак?! – Почти по слогам отчитала волшебница. Глаза Снатога панически забегали вокруг, вот о чем точно забыл, пока летел.

– Э-э-э, – растеряно промямлил он. – В общем…

– Будешь мямлить, отправишься вслед за этим вот! – Юнора указала на хлопнувшие за Париолом врата. – Где этот безумец?!

– Мы отправляемся дальше, – на одном дыхании выпалил Снатог под двумя сверлящими серыми точками. – Амазира добилась своего, демоны в любой момент могут вторгнуться в Альконар.

Юнора осела на трон. Глаза не отрывались от Снатога. Вот только прочесть, о чем она думает в этот момент, было невозможно. Ее лицо одновременно выдавало обреченность, злость, грусть и даже немного смиренности.

– Что будет дальше? – тихо выдавила она наконец.

Снатог оглянулся на тронный зал, что затих в ожидании, так как перед троном предстал уже новый докладчик.

– Давай для начала найдем место для менее людных обсуждений предстоящих вещей.

Юнора коротко кивнула, быстро встала из-за трона и взмахнула руками, показывая, что аудиенция на сегодня закончена. Пока зал пустел, она подала команду стражникам проследить за всем, что будет твориться в зале, а сама, схватив Снатога за руку, потащила его в приемную.

– Ну что там?! – потребовала волшебница, едва за ними закрылась дверь.

– В общем, – начал Снатог, усаживаясь в кресле, – этот сумасшедший все же нашел Амазиру. Правда, я бы ее теперь не назвал светлым ангелом. Впервые я видел, чтобы кого-то так изуродовало болезнями за полгода.

– Она связана с чернокнижием, это нормальное явление, – спешно выпалила Юнора. – Далыне-то что? Почему он не вернулся на трон?

– Эльфы выходят в погоню за сбежавшими Прислужниками. Он увязался с ними.

– Он что, совсем рехнулся?! – вспылила Юнора. – А кто должен следить за его землями?! Я?!

– Вообще-то, я за этим и прилетел. Мы тоже уходим…

– Да вы совсем рехнулись?! – глаза Юноры чуть не вылетели из орбит от удивления. – Я тебя отправляла, чтобы ты вернул этого безумного домой! К отцу, на худой конец, чтобы тот его вразумил! А ты теперь сам идешь за ним следом?!

– Мы идем, – мягко поправил Снатог.

– Сейчас же! – огрызнулась Юнора. – А кто будет следить за этим чертовым городом?! Да и за всеми землями кто будет следить?!

– Товур, – все так же спокойно отпарировал Снатог.

– Не поняла? – растерялась волшебница.

– Я сегодня же вылетаю в Хот и отдаю вот это, – Снатог постучал себя по поясной сумочке, в которой находился свиток Товуру от Пронта, – Его Величеству. Затем возвращаюсь сюда, и мы выдвигаемся в Брейак, где нас будут дожидаться эльфы.

– В общем, так, – села Юнора, выставив перед собой раскрытые ладони. – Во-первых, я никуда не полечу с вами, я останусь тут. Мне на задницу не нужны эти приключения. Достаточно уже сложенных про наши похождения песен и мифов.

– А во-вторых? – вытянул Снатог.

– А во-вторых, ты тоже никуда не летишь! – вспыхнула волшебница. – Хватит и с тебя приключений! Отдаешь письмо Товуру и возвращаешься сюда же. Может, и тот дурень одумается и вернется домой.

– Не могу, – с мрачным видом протянул Снатог.

– Почему же? – подозрительно глянула волшебница прямо в глаза Снатога.

– Я тоже думаю, что мы должны помочь, – пожал плечами Снатог, отведя взгляд.

– Да чем ты сможешь помочь?! – вновь распалилась Юнора. – Эльфы туда целое войско отправляют! Готовятся к войне, какая нам, думаю, даже и не снилась! А вы хотите вдвоем перевернуть весь белый свет?!

– Я хочу собрать команду, – невозмутимо отпарировал Снатог.

– Ты совсем дурак? – округлила глаза Юнора. – Ты слышал, что я сказала?! Эльфы отправляют туда армию, и то трясутся, как кролики! А ты хочешь, пусть даже горсткой людей, сделать то, чего они боятся не суметь?!

– Да.

– Тебя что, Пронт покусал?!

– Может и так, но что с того? – голос Снатога звучал обиженно, но непреклонно. – Я не оставлю его там! Когда меня в пещере помяли, он меня чуть ли не на себе тащил! А сколько раз он меня выручал в молодости?! Я не могу просто взять и оставить его там одного! Да и останавливать я его тоже не собираюсь!

– Это почему еще?! – глаза Юноры начали желтеть, Снатог пугливо вжал голову в плечи.

– Потому, что я не могу сидеть на одном месте и молить Клатрана, чтобы эльфы справились, и миру не пришел конец.

Юнора взглянула на него как-то странно. Словно увидела впервые. Похоже, ему удалось ляпнуть за свою жизнь что-то умное. Послышалось тихое шипение. Из глаз волшебницы покатились слезы, испаряясь от жара ее глаз.

Девушка юркнула в объятия Снатога, тот крепко обнял ее. Ее тело подрагивало в его руках. Она приподняла свое заплаканное лицо и посмотрела в его глаза. Снатог не нашел ничего лучше, как прильнуть к ее губам. И, похоже, он вновь принял верное решение.

К вечеру дождь прекратил свое монотонное постукивание по подоконнику. Хотя небо все еще было затянуто плотными тучами, а воздух был сырым и холодным.

Снатог пару раз ударил кулаком в дверь казарменного помещения. Ее мгновенно отворили. Вояка средних лет уважительно склонил голову, пожелав Снатогу крепкого здоровья. Снатог кивнул ему в ответ и, подойдя вплотную, шепнул:

– Мне нужны самые крепкие и выносливые, сейчас же.

– Есть! – вытянулся в струну воин. – Войско! На построение!

Снатог ухмыльнулся. Либо вояка переоценивает войско, либо это вернулись те, кто воевал в походе на Тириз.

Но вояка не подвел. На тренировочный двор, что за казармами, высыпала немалая толпа солдат. Это и впрямь было войско, что пришло из Паргаса. Не было никого, чей щит не был бы испещрен сколами или глубокими царапинами от топоров. На лицах многих были шрамы, еще не до конца затянувшиеся после похода. Но у всех на лицах читалась холодная решимость и готовность идти до конца. Их уже не напугать кровью или массой врагов. Они выжили там, где долгие годы терпели поражение тысячные войска эльфов.

– Братья мои! – обратился он к стоящим перед ним. Войско одним движением подтянулось, чуть ли не встав на носочки. – Кто из вас согласится отправиться в дорогу, из которой может не вернуться домой? Этим самым вы послужите на благо своих семей, своих друзей, своих земель и всего мира!

– Я! – раздалось со всех сторон.

– Спасибо, братья, – склонил голову Снатог. – Но мне не нужно войско. Мне нужен небольшой отряд, что сможет прокормить себя сам на чужой земле! Который сможет вести скрытые войны, выслеживать противника, совершать пакости и убийства. А если придется, сможет сложить голову, забрав с собой как можно больше врагов! Есть такие?! Шаг вперед!

Послышался грохот пары сотен ног. Вновь все. Он оглянулся на вояку, что собрал тут этих людей. Тот довольно скалил зубы. Сам он тоже шагнул вперед, как заметил Снатог.

– Как зовут тебя? – обратился Снатог к этому вояке. С довольной улыбкой, от уха до уха, он выглядел на порядок моложе, чем был на самом деле.

– Лосет, воевода Снатог, – коротко поклонился солдат.

– В общем, так, Лосет, идешь ты, и те, кого ты лично выберешь в путь.

– Я бы выбрал всех, воевода Снатог! – Вновь улыбнулся солдат.

– Нет, ты и еще двое, – покачал головой Снатог. – И не подведи, выбери тех, за кого сам пойдешь в огонь и в воду! И чтоб они такие же! Далеко нам предстоит уйти от дома. Нужны те, кто сможет поддержать в трудный час, любой ценой!

– Есть! – склонил голову Лосет.

– А потом, – напоследок одернул уже задумавшегося над трудным выбором вояку, – отправляйтесь в Брейак. Карту возьмешь в библиотеке дворца. Скажешь, от меня. И отправляйтесь немедля, у нас очень мало времени.

– Есть, воевода Снатог! – все так же бодро гаркнул Лосет. – Спасибо за ваше доверие!

– Не подведи меня!

– Слушаюсь! – Лосет вытянулся в тетиву. – Разрешите приступать?

– Приступай, – кивнул Снатог.

Он еще раз обежал глазами войско. В глазах каждого из них была лишь уверенность в том, что именно он пойдет на смерть во имя своих родных и близких. Можно было брать любого. Никто из них не сбежит с поля боя. Никто не спрячется за спину другого. И откуда только такая решимость?

С самого утра за окнами барабанил легкий дождь. Серое небо в широком окне, затянутом слюдой, навевало далеко не благостные мысли в голове. Сама же голова сейчас странно гудела, словно после большого застолья.

Пронт спустился в обеденный зал. Там, как всегда у эльфов, завтракали все именитые чиновники, воеводы, политики, сборщики налогов, отличившиеся воины. Также за царский стол, как привык все здесь называть Пронт, хотя Ладэль являлся императором, а не царем, размещали друидов, ученых и многих религиозных хранителей знаний.

Пронт двинулся к первому, чье лицо показалось знакомым. Ларинол мерно завтракал в обществе Ранера. Тот отчитывался перед воеводой о готовности и передвижении войска Ларинола в Брейак, успевая попутно опустошать тарелку с зерновой кашей.

Ларинол дружелюбно кивнул Пронту, не переставая слушать Ранера. Тот рассказывал длинно, перечисляя каждого воеводу и отличившихся воинов отряда. Одного за другим.

Было видно, что Ларинол отлично запомнил все имена своих воинов за сотни лет совместных битв. А новые воины, что заменяли погибших, были ему малоинтересны. Да и Ранер их не спешил называть. Имя воина становилось значимым только после того, как он показал свою храбрость в бою. Бывало и такое, что молодые неопытные эльфы уходили из жизни в первой же битве. Тогда эти воины уходили из мира без военных почестей. Им не давали с собой оружия в иной мир, не давали доспехи. Они погибали, как обычные крестьяне, только семье выплачивался откуп за убитого. Примерно столько, сколько стоит годовое содержание воина в отряде.

Пронт сел около них, стараясь слушать и понимать, как построена армия в Эрмиллионе. Опыт сотен лет воин с Тиризом и демонами был бы полезен для юной цивилизации людей.

Войско, с которым на материк идет Ларинол, – лишь малая часть того, что отправится туда чуть позже. Около восьми сотен солдат, задачей которых будет урвать на Маледике кусок земли и отстоять его до прихода остальной армии. Пронта уже начинал пугать подобный расклад. На лице Ларинола читалась чуть ли не обреченность. Он помнил о прошлых стычках с демонами не понаслышке. И Пронт видел, что это войско простоит очень недолго.

Вскоре от перечисления непонятных имен и массы чисел головная боль Пронта переросла в невыносимый звон. Словно внутри его черепа били молотом по наковальне. Сквозь этот жуткий гул он уловил хрипловатый голос Дреола. Подняв голову, Пронт увидел перед собой полуволка, изображавшего на своей морде уже привычное подобие улыбки.

– Здравствуйте, Мудрейший, – торопливо проговорил Пронт, двигая свой зад на скамейке так, чтобы Дреолу хватило места.

Однако, улыбка недолго покрывала волчью морду. Ед-ва Дреол сел, как его лицо омрачилось. Он выглядел, как брошенный пес, только не заглядывал в глаза заискивающе. Он вылакал полкружки разбавленного вина, тяжело вздохнул и повернул свое лицо к Пронту.

– Мой друг, – с трудом выговорил он, словно забывал обычную речь, – у меня для вас очень плохие новости…

– Амазира! – невольно вырвалось у Пронта, было видно, как он побелел.

– Да, Юный Король, – повесил волчью голову Дреол. – Что с ней? – нетерпеливо требовал Пронт, чувствуя, что головная боль усиливается из-за дрожи во всем теле.

Мысли метались в голове, словно в раскаленной печи.

– Не скажу, что с ней все плохо, – вздохнул люмми, – но и не все хорошо для нас. Она пропала.

– Как?! – выпучил глаза Пронт.

– Если бы я мог знать.

– За ней что, плохо следили?

– Если бы, – два желто-коричневых глаза глянули прямо в глаза Пронту. – Ритуал очищения был постоянным. Она постоянно была в окружении друидов, что дурманили ее разум и выковыривали тьму из ее крови. Там даже печати стояли, из которых нельзя перенестись с помощью магии или камней переноса. Я в полной растерянности…

– А что говорят друиды, что были на смене? – требовательно рыкнул Пронт. Он только сейчас заметил, что говорит чуть громче, чем обычно, отчего привлек много внимания. Ларинол и Ранер замерли и смотрели на них с Дреолом выжидающе. Поскольку в прошлый раз, когда пропал ангел, Пронт в одиночку отправился творить сумасшествие.

– Друиды ничего не помнят, – вздохнул Дреол, – словно кто-то подтер их память.

– А это возможно? – отшатнулся Пронт.

– Не знаю, мы, друиды, не владеем такими знаниями. Мы можем лишь воздействовать на природу. В том числе и на внутреннюю природу живого существа. Но не так, как чернокнижники или некроманты, что способны иссушить человека до состояния мумии или перевернуть внутри все органы, превратив их в ливер.

– Что вообще произошло? – вмешался Ларинол.

– Падший ангел пропала, – Дреол виновато повел глазами, заметив, как передернуло Пронта при упоминании «Падшего» ангела. – Друиды не могут вспомнить ничего. Только что шел ритуал, и вот они стоят перед пустым ложем, а вокруг масса следов.

– Давно это случилось? – вновь спросил Ларинол.

– Меньше часа назад. Я уже распорядился, чтобы прочесали весь город.

– Верно сделал, – Ларинол в задумчивости тер подбородок. Ранер и вовсе выглядел озадаченным, как никогда.

– Это не все, – внезапно заговорил Дреол. – Также пропали все выжившие Прислужники.

Все трое уставились на Дреола так, словно впервые увидели его. Одно дело, если пропал ангел, связавшийся с чернокнижием. Ангелы вообще уже давно не появлялись на землях Альконара, живя в своей Поднебесной. Но потерять за раз десяток человек, находившихся под стражей опытных эльфийских солдат… Стражи прекрасно знают, что им не сносить головы, если вдруг что-то случится. Потому они не могли потерять бдительность ни на миг. Да и что говорить? Слух и зоркость лесных эльфов являются самыми чуткими, даже среди прочих эльфийских народов. Их невозможно застать врасплох. А тут такое…

Пронт медленно встал из-за стола. Голова была готова разлететься на куски от распиравшей ее боли. Покачнувшись, он все же двинулся к выходу, брякнув что-то вроде: «Мне надо на воздух».

Но, вместо коридора к выходу, он пошел на лестницу, что вела в его покои. Он еле переступил порог, держась одной рукой за голову, а второй ощупывая пространство перед собой, словно слепец. Запнувшись коленом о спинку кровати, он рухнул на мягкую перину.

Он долго вертелся в кровати, головная боль даже не давала толком переварить все услышанное. Он понял только одно, она пропала! Она снова пропала!

Пронт старался не чувствовать головную боль, даже натянул свой полушлем-полукорону, чтобы металл хоть немного остудил боль. Как только организм ощутил прохладу и легкое облегчение, он тут же провалился в сон.

Уже почти десятину они были в плавании. От постоянного шума моря и покачивания судна многие боялись сойти с ума. Особенно скучно было воеводам и вождям, кто не допускался ни к чему на судне. Приходилось по пол дня смотреть с кормы корабля далеко вперед. Либо вовсе глазеть по сторонам. А чего там глазеть? Кругом одна вода.

Лодки Тириза не были предназначены для долгих путешествий. Десятки орков стояли между бортами, без возможности даже размять ноги. Утешало то, что раз в пару дней они могли приземляться к попадавшимся на пути островкам. Где усиленно отдыхали, спали, ели, бродили, а затем снова десятки часов стоять в одном положении. Даже вожди, несмотря на полупустую лодку, самое большее, что могли себе позволить, это сесть, вытянув ноги. Обычно, именно они оставались сторожить спящий народ орков на привалах.

Очередной рассвет Растеун встретил, как обычно. Вкипасе вышло из-за небесной линии и медленно ползло вверх. Эквир, один из верховных богов орков, сейчас выбегал на небесный свод, чтобы нести в руках свое детище. Большой огненный шар. Такой большой и яркий, что сам Эквир с такого расстояния даже не заметен. Виден только сам шар.

Причем сегодня Вкипасе разошлось совсем уж. Видимо, слишком низко Эквир летит на своей скорпикоре, что аж жар его пламени вышибает пот с темно-серой кожи орка.

Судно, как и всегда, покачивалось на мелких волнах, что гуляли по всему видимому морю от одного края мира до другого. Ветер был не особо сильным, но судно продолжало двигаться без гребцов. Как же им не терпелось всем уже высадиться на берег Маледика.

Все помнили, за что эти материки обходили стороной. Сотни лет назад демоны, прежде чем запереться за своим заслоном, отправили на материки экспедицию. Которая впоследствии стала их главным оплотом, ведь войска они отправляли на Кониун и Евпетар через порталы, какие умели делать на такие расстояния только они. Это не какие-то там камни переноса друидов или перемещения их шаманов. Порталы демонов не ограничены расстоянием и зарядом. Потому-то они долгие годы и угнетали землю, версту за верстой.

Вскоре, конечно, объединенными усилиями эльфов, орков, танов, дварфов и даже ангелов, демонов удалось захватить на их континенте, отравленном заразой, что сочилась с демонов желтоватой жижей. Демоны были изгнаны в собственные Врата Миров, которые они постоянно собирали, чтобы исследовать миры.

Разумеется, после своего обращения они хотели использовать эти Врата, чтобы захватывать и подчинять один мир за другим. Но Врата были запечатаны, а все знания, что демоны имели о порталах, были изъяты и сожжены.

После ухода демонов, земли пришлось спешно покинуть, ведь Зараза все еще оставалась там. Эльфы и так поплатились за свою медлительность и дотошность. Многие из них, хоть они и не любят об этом вспоминать, остались там, уже успев заразиться. Их теперь называют Темными эльфами. Возможно, они все еще на материке. Возможно, их уже не узнать, так же, как не узнать демонов, что жили на этих землях задолго до них.

Раздумья Растеуна прервал резкий удар в борт судна. Он и заметить не успел, как небо на юге затянулось тучами, а орки вокруг начали сновать, как муравьи в развороченном муравейнике. Казалось, что там, в нескольких полетах стрелы, за пару часов день сменился ночью. Темноту лишь изредка прерывали молнии, бьющие в гребни значительно подросших волн. Следом раздавался грохот в небе.

– Чертовы боги! – подбежал к Растеуну побелевший Рос. – Что опять они не поделили?! Вечно этот Филадор пристает к бедняжке Эльтейл!

– А ты сразу хвост поджимаешь, Рос? – окликнул его Растеун.

Рос посмотрел на Растеуна таким взглядом, словно увидел перед собой дурно пахнущую кучу носорожьего навоза.

– Не вижу ничего веселого в деяниях богов, – выговорил тот тоном преподавателя. Именно тем, от которого всех учеников мгновенно начинает клонить в сон.

– Это не боги, а титаны! – поправил вождь Львиной Лапы. – Боги давно ушли из этого мира. Да и что ты можешь сделать? – пожал плечами Растеун. – Я бы на твоем месте, «Верховный вождь», приказывал сменить курс, иначе шторм всей силой ударит нам в бок.

– Без тебя знаю! – огрызнулся Рос, но, так или иначе, начал бегать глазами по лодке, выискивая рулевых. – Где этот проклятый рулевой?!

– Посмотри у рулевого весла, – с серьезным видом посоветовал Растеун, взглядом показывая за свою спину. Там, в двух шагах, стоял сосредоточенный орк с длинным конским хвостом, торчащим из темечка и фонтаном падающим на спину.

Рос тут же, почти на четвереньках, подбежал к орку, что напряг все мышцы, стараясь удержать курс. Весла срывало накатывающими волнами, что уже брызгали пеной через борт. Рос что-то уверенно кричал в ухо орку, тот сдержанно кивнул. Затем жилы на его теле повздувались, а лицо почернело от прилившей черной крови.

Весла затрещали, судно еле-еле начало менять свой курс. Орк становился все темнее. Он был мокрым, но непонятно, от пота или от брызг соленой воды.

Растеун обернулся назад. Было видно, как вереница лодок повторяет маневр за ведущей. Длинный клин лодок медленно изгибался к северу. Слишком медленно, как заметил Растеун.

Прошла почти половина часа, когда клин из лодок выровнялся по направлению на северо-восток. Буря подходила уже вплотную. Паруса терзало резкими порывами ветра. Пока еще парусина выдерживала, но что будет, когда шторм догонит их?

Ответа не пришлось долго ждать. Сквозь грохот волн и грома он отчетливо слышал треск за своей спиной. Он оглянулся, где-то в дали, где шли хвостовые суда с челядью и селянами, он увидел брешь…

Суда раскидывало порывами ветра и волнами, что с легкостью переливались через край и доставали до паруса, разрывая парусину, как клочья тумана. Некоторые из лодок больше не плыли вслед за остальными… Они стояли на месте, медленно тая, как показалось на первый взгляд. На самом деле волны выламывали из них целые доски, через которые корытообразные суда наполнялись водой.

Орки выпрыгивали из лодок, стараясь догрести до соседних кораблей. Но очень немногие из серокожих умели плавать. Большая их часть жила в степях и пустынях, где никто и не видел воды больше, чем блюдце оазиса. Тех же, кто мог хоть как-то грести, пожирали волны, накрывая с головой. На корабле хлопнул парус, Растеун задрал голову, парус спешно сворачивали и прыгали на весла по двое, а то и по трое. Он снова оглянулся. Позади тоже спешно поднимали единственные паруса, если в этом был смысл.

На соседнем судне раздался оглушительный треск. От мачты оторвался реек, потянув за собой парус. Падая, тяжелый реек набрал силу и проломил несколько досок в бортах судна, попутно перебив хребты нескольким оркам, что находились под мачтой.

По спине Растеуна пробежал холодок. Буря настигла их. Ведь до этого судна он с легкостью добросит дротик. Теперь каждый треск, даже слабый, вызывал в его теле полное обморожение. Он сам, не думая, прыгнул за ближайшее весло, за которым уже сидел крепкий орк и орчица средних лет. На глазах последней застыли слезы ужаса. Зрелище редкое в орочьем стане, но Растеун прекрасно ее понимал. Он и сам был готов забраться под скамью гребцов и дрожать там от леденящего ужаса. Потому и прыгнул за весло, чтобы хоть чем-то себя занять на время, пока все не кончится. Каким бы ни был конец.

Лодку подбросило на волне, желудок Растеуна подпрыгнул и ударился о подбородок, когда судно неслось вниз. Удар о воду отозвался громким треском дерева. Но чудом судно выдержало. Растеун налег на весла с еще большей силой. На противоположном весле он увидел Грамтара. Тот не выглядел панически испуганным, скорее, сосредоточенным на своем спасении. Вот уж кто ничего не боится и готов встретить любые трудности с высоко поднятым подбородком.

Он не помнил, сколько все это продолжалось. Судно трясло, било волнами, подбрасывало в воздух. Парус расправился от тряски, раскрылся и был тут же сорван с рейка порывом ветра. Их снова трясло, метало по волнам. Рулевые весла давно переломились о волны, а державший их орк лежал мертвый с лопнувшей от натуги жилой на лбу. Приходилось управлять лодкой гребными веслами. Растеун сорвал голос, пытаясь отдавать приказы о маневрах.

Силы стремительно испарялись из его тела. Орчица, что сидела рядом с ним бессильно повисла на весле, скорее мешая, нежели помогая им грести. Но, как Растеун, так и орк, переглядываясь, словно они не гребут в одном судне, а сражаются спина к спине с полчищами войск, сосредоточенно лупили лопастями весел морскую воду.

Послышался душераздирающий вопль. Растеун инстинктивно оглянулся на звук. Несколько орков бросили весла и прижались к борту, глядя в сторону противоположного. Растеун проследил за их взглядом и сам чуть было не выронил свое весло.

Вдали, откуда они плыли и где была, примерно, середина шторма, он видел две гигантских пары ног. Одна пара была явно мужская, с угловатыми коленями и крепкой мускулатурой. Вторая пара была более утонченная, явно женская. Обе размером с горы. Одна коленная чашечка женской пары была размером с их судно.

Они словно танцевали друг перед другом, водили непрекращающийся хоровод. Гоняя воздух и взбивая воду в гигантские волны. А вверху что-то беспрестанно грохотало и сверкало, словно над водой била лишь малая толика молний.

– Неужто, – выпустил пораженный вздох Растеун, – и впрямь сами титаны опять сцепились в схватке?..

– Похоже на то, – услышал он голос сидящего рядом орка. Растеун оглянулся. Только сейчас он разглядел, что у этого орка поразительный цвет глаз – ярко голубой. Такой непривычный для орков, чьи глаза обычно варьируются между тонами коричневого или серого цветов, вплоть до черных. – Лучше бы свалить отсюда по здорову, вернись за весло и отдавай команды дальше. Нужно вернуться на прежний курс, быстрее выскочим из центра, если, конечно, вообще выскочим.

– Верно, – опомнился Растеун, падая за весло. – Курс на восток!

Судно на веслах рывками поворачивало на восток. К ней стали приближаться остальные. Растеун рявкнул, вновь надсаживая глотку, и весла заработали слаженно, словно один организм, под стук барабана, раздающегося с кормы.

Корабль вновь пробивался сквозь волны, постепенно теряя весла и скорость. Оглядываясь, Растеун видел не отстающие ни на гребок корабли. А позади этого всего танцевали две исполинские пары ног. Темно-серые, словно тучи – мужские и почти не отличимые от морской воды – женские.

Обернувшись в очередной раз, Растеун чуть не заорал от ужаса. Обе пары ног клонились в сторону. Сперва показалось, что в их сторону, но, к небольшому утешению, немного мимо. Уже показались крепкие мужские ягодицы, поясница. За ним падало, крепко уцепившись за его локти, стройное женское тело, с подтянутой фигурой и крупной грудью.

Титания воды валила титана воздуха в воду, подловив его непонятным образом. Было видно лицо Титании. Но из-за цвета оно было почти неотличимо от морской воды. Несмотря на это, оно вызывало восхищение у орка. По-настоящему красивое лицо, не похожее ни на орочье, ни на эльфийское или… человечье. Это было просто прекрасное создание, что сейчас валило приставучего мужика в морскую пучину.

Невероятный грохот оглушил орков. Растеун зажмурился и хотел было даже закрыть уши руками, но бросить весло было недопустимо. Он оглянулся вновь и обмер…

Два исполина подняли волну, что сейчас доходила почти до низких туч. И волна непреклонно настигала их. Обозначился гигантский белоснежный гребень. Волна захватила лодки, что плыли позади, поднимая их, переворачивая и вытряхивая из них сидевших орков. Видимо, сидевший рядом с Растеуном серокожий увидел настигающую темноту в глазах Растеуна, потому что оглянулся назад.

– Помилуй, Эльтейл, – успел прошептать тот прежде, чем их накрыл гребень волны, закрывшей собой половину мира.