— Неотложное дело, — каблуки внятно зацокали по плитам. — Пройдемте в трапезную. У Прелати есть подозрение, что кто-то проник в систему.

— Не может быть.

— Увы и ах. Парни ропщут. В последний раз, когда мы вызывали Баррона, у алтаря возникла глыба берилла. Дурной знак, вы согласны?

— Верно. Но может быть, проблема в индукции?

— Все проверено. Кир?

— Охотно. Но как это могло произойти? Системы надежно защищены.

— Рудольф, вы знакомы с Хаусхофером-младшим?

— Конечно. Мы встречались на первом конгрессе в Тале. Его батюшка…

— Да, разумеется. Вы, очевидно, еще не получили последний меморандум?

— Нет. А что? Энтропия?

— Вы будете удивлены. В документе говорится, что строительство Храма завершено.

— Но это… Не понимаю… Из-за выборов канцлера?.

— Поверьте, всего лишь уловка. Вешалка для агента. Если Хаусхофер-фис замешан…

Йод-Хе-Вау-Хе! — пропели майские часы. Доктор не знал, как поступить с серебряной книгой. Казалось, под обложкой томятся адские угли, и стоит только расстегнуть пряжку, повалятся, словно леденцы. Черный георгин, есть ли связь?

— Как вам соус? Науськиваем свиней, поучительное зрелище. Не трюфели, а какой-то грааль.

Смертоносное дыхание, ша-ци. Двойная молния на черном погоне. Томительный альпийский фён заливает кипятком затылок. Глоток ягермайстера, и в объятья Иштар.

— Устали с дороги?

— Noib.

Уже по ту сторону Туле, придавленный гигантской подушкой, провожает траурную ладью монастырский колокол. Завтра немедля в Вевельсберг, они совсем охуели.