Лавина страха. Вырос в гинекее, ничего не видел — войны, походы, сечи, битвы, облавы, охоты, доменные печи, кровавые бани, дельтапланы, случайная смерть от чистки ружья, смотрел в ствол, как в калейдоскоп (в некрологе написали «нелепая», корректор просмотрел, не вычеркнул, потом сокрушался, "как же так") — ничего подобного. Только тру-лю-лю.

Происходит вот что: зайчик в плаценте, огонь, руки зябнут, потеют ступни, глаза гноятся, на лодыжке пятно. За тридцать лет безупречной службы, за сатанинские ужимки, за царапины и нарывы. Не подходи к двери, запри на два оборота. Не отвечай на звонки. Liste rouge. Не отвечай на звонки. Не отвечай на звонки. Восстановить предыдущее сообщение. Не отвечай на звонки. Эти люди недостойны тебя видеть и слышать. Читай "Ключи Соломона": "Воздух не так полон мух летом, как полон он невидимых демонов". Не включай свет, не подходи к окну. Отупел от таблеток.

Выебали юного кришнаита. Поганец заблевал матрас. Бесконечность.

В полночь у подъезда останавливается черный автомобиль, запускают циклон-б, но мы наготове, в саквояже щипцы, вазелин, "Книга Велиара", два мотка бечевы. Быстрее к черному ходу, они не поспеют. Потом, отдышавшись в дупле секвойи: чай, эклеры.

Они плетут заговоры, девятый чин: искусители и злопыхатели. Их клыки, изогнутые когти, присоски. Демон должен упасть с высоты при звоне колоколов, но это уже не мы говорим, это смотрит в экран Семьсемьсемь, панически дрыгает ногой. Вступил в прискорбный французский клуб, мальчишки расправляют жабо, подкрашивают веки, чтобы лучше выглядеть на операционном столе. "Тайные закоулки дома моделей", заметка в воскресной газете, испорченная щека Дж. А. Уилсона на полицейском снимке. Тень в окне "Отеля де ля Сюз".

"Завидую всем убитым". Машину банкира окружили скоты в камуфляжной форме, расхуячили из гранатометов, хлам восторга. Ночью шел пьяный мимо казино, дай-ка просажу последние триста а!а!а! вцепился в стальной стержень, вишенки, цифры. Смiрть, влажно взирающая из углов. Их надрочили в деревне, не давали жрать, разодрали жопы. Злые, как псы Гекаты. Последнее предупреждение. Растянут жилы, вывернут кости. Суконным рылом в снег, наливающийся цнилой, как карельский жук. Легкий способ все прекратить. И еще: духовка, балкон, теплый асфальт июльской крыши. Вы не знаете, с кем связались, я — сосуд беззаконий. Пойдем, Егор. Руки стянуты стальной цепочкой, хуй разорвешь. Незримые кандалы. Прихрамывая, вышел в приемный покой. Кому-то несли букет, кто-то хихикал на табачной лестнице, звякнули пинцеты на тележке. Закрасили рамы, не отодрать.

"Действуя по этой схеме, вы можете достичь элементарного королевства. Но помните о квадратах!"

Свернул бумажку, уронил в блядскую центрифугу.