На следующий день на традиционную утреннюю планерку все наши воспитанники собрались в несколько необычном состоянии. Они… Как бы это объяснить понятнее. Они сияли. Светились тем внутренним светом, на который невозможно не обратить внимание. Причем все, не только трое вчерашних триумфаторов – все пятеро.

– Ну, колитесь, быстро: что тут у вас такого случилось? – Семеновна едва не лопалась от любопытства.

– Да ничего, Нина Семеновна… – расслабленный Петька махнул рукой. – Всё нормально, всё пучком!

– А что вы довольные такие?

– А просто мы всех порвём, вот и радуемся, – снизошел до объяснений Петька.

– Как это порвете? – заинтересовался Митрич.

– Как Петька штаны в четвертом классе! – захихикала Ольга – Пополам на две штанины! Один ремень остался…

Я было настроился на скандал, но тут захихикали все одноклассники, включая Петьку – очевидно, как говорил Шарапов, «дело громкое было».

– Хорошо, я уточню вопрос, – не отставал Митрич. – Меня очень интересует, почему это вы всех порвёте?

– Сергей Дмитриевич, ну что вы в самом деле? – не выдержала и вмешалась Татьяна. – Вы же не хуже нас понимаете расклад. Мы сохранили лидерство после второго тура. У нас первое место в первом туре, и третье – во втором. Это 13 дополнительных очков и 20 «общезачётных». У ближайших преследователей – «светлячков» – два вторых места. Это 10 дополнительных очков. Еще десять очков у «крабов» – за первое место во втором туре. Четвертое и пятое во втором туре еще никто не взял, я утром первым делом проверила, но даже если это сделают призёры первого тура, у них все равно будет не больше пяти дополнительных очков.

Да, впереди еще два тура и все может измениться. Но у нас хороший задел на эти туры. Во-первых, второй этап пройдёт еще меньше команд. Во-вторых, мы удержались в тройке, это значит, что мы получим подсказку на третий тур. В третьих, мы идем по цепочке квестов, и пусть за первый этап нам ничего не дали, кроме лута в пещере Пасть Тигра, какие-то добряки с этого нам по любому должны перепасть. Наконец, мы, в отличие от всех остальных команд, сохранили свое оружие, и, думаю, сейчас на Турнире нет ни одной команды, которая была бы вооружена лучше нас. Готова спорить на что угодно – трёх легендарок нет ни у кого. Да что там спорить – Тарас поставил на аукцион этот тупой поварской топор, на который Ольга вчера изматерилась вся целиком. Так вокруг него такой ажиотаж устроили, такую цену взвинтили, что я ни разу не удивлюсь, если выяснится, что половина команд у нас еще в стартовом шмотье бегает. Ну и – самое главное – ни у кого больше нет такой крутой команды, как наша!

Она не то, что верила в это – она была в этом свято убеждена. Как, впрочем, и все остальные.

– Мы всех порвём! – закричал Тарасик и выбросил вверх кулак.

– Как петькины штаны! – откликнулась вся команда.

– Так, – вмешалась Светлана. – Я уже поняла, что тимбилдинг увенчался успехом, теперь колитесь – что вчера случилось?

Ольга посмотрела на директоршу невинными чистыми глазами, и созналась:

– Я вечером пришла к Таньке.

Она так и сказала – «к Таньке». Не «к овце», не к «этой сучке» – к Таньке. А потом еще и повторила:

– Я пришла к Таньке с бутылкой вина и предложила выпить мировую. В конце концов, что нам с ней уже делить? Что мы две самые упрямые овцы на курсе и скорее сдохнем, чем уступим друг другу – мы давно поняли, вчера просто в очередной раз подтвердили. А в остальном… Всё, кончился колледж. Даже если мы блистательно проиграем Турнир – он всё равно кончился. Чего нам делить уже? Но, кстати, мы не проиграем, мы громко хлопнем дверью и всех порвём!

– Как петькины штаны! – взметнул свой немаленький кулак Петька, но все остальные его надули и больше никто не крикнул. Петька застремался, но на него никто не обратил внимания – все слушали Ольгу.

– Татьяна подумала секунд десять, и ответила «Ладно, ты права, пора уже. ОК, всё, забыли. Давай и впрямь бахнем. Чем не повод?». В общем, мы с ней хорошо поговорили, всё из души вылили, ну и бутылку незаметно прикончили за разговорами. А потом она и говорит – а что это мы в два жала пьем? Пошли остальных набухаем, им тоже есть что отметить. В общем, высвистали всех наших, и начали впятером праздновать. И это… В общем, очень крутой вечер вчера получился. Реально, таких, наверное, больше не будет.

Остальные молча кивнули и по их лицам было видно, что и для них вчерашнее гульбище оказалось очень важным. А Татьяна задумчиво добавила:

– Я уже под утро – помните, когда мы все шестеро на крыше сидели и тупо на восход молча втыкали? Мне так хорошо тогда было, так всё правильно было вокруг, что вдруг поняла – на самом деле мы сделали очень важную вещь. Мы этой ночью попрощались с колледжем. Ну и с детством тоже, если честно.

– Угу, – согласно кивнула Ольга. – Это ты к тому, что мы с тобой типа повзрослели, потому и бросили враждовать?

– Ага, – ответно улыбнулась Татьяна. – Пусть этот глупый срач в детстве и останется.

Я смотрел на них, и думал, что вложи такой диалог в уста взрослых людей – и любой мало-мальски вменяемый человек заорет вслед за Станиславским «Не верю!». У взрослых такая публичная откровенность действительно была бы невозможна. Но в эту пору, когда подростки становятся юношами и девушками, когда нельзя не верить в чудеса… Когда ты предельно счастлив ежечасно и впадаешь в полное и окончательное отчаяние с не меньшей периодичностью… Когда романтика иногда переполняет тебя так, что едва не разрывает надвое…

Стоп! Она сказала «все шестеро»?

– А шестой кто был? Андрюшка, ты, что ли? – на секунду опередила меня Семеновна.

Наш «сын полка» покраснел, а девчонки захихикали.

– Да мне, типа, не спалось, ну и перенервничал вчера, вот и решил типа перед сном прогуляться. А потом смотрю – они все впятером мне навстречу чешут, деловые как та колбаса. Увидели меня, обрадовались, позвали победу отметить, ну я и пошел, а что не пойти? К тому же мы типа в колледже же находимся, здесь же типа PvP разлочили. А они явно на всю ночь гулять намылились. Ну я и решил, что хоть от обиженных однокурсников отобью, если что…

– Да ладно, Андрюха, что ты оправдываешься? – вмешался Митрич. – Погуляли, ну и хорошо, что погуляли, ваше дело молодое. Как я понял – на этом загуле у вас коллектив окончательно сплотился?

– Типа того, – кивнул Тарас. У Андрюхи он этого типа набрался, что ли? – Мы поняли, что мы команда. Даже не так, вся эта «команда» каким-то маркетингом отдает. Короче, мы поняли, что ни фига не случайно мы все в одном составе оказались – это всё fate. Не знаю, как по-русски сказать.

– Провидение, – вдруг подсказала традиционно молчаливая Патрик. – Провидение свело.

– Может быть, – не стал спорить капитан. – В общем, мы поняли, что вместе нам лучше, чем по отдельности. Лучше, удобнее, приятнее, правильнее… Как хотите, так и скажите. Мы за эти две недели вдруг поняли, что реально друг друга даже не то чтобы уважаем… Просто мы знаем, что другие твою спину прикроют, если что, вот. Другие люди – фиг знает, а этим четырём дурням всегда дури хватит за тебя вписаться. Ну, короче, что там объяснять, и так всё понятно.

Он явно смущался. Может быть впервые на этом закомплексованном одиноком подростке треснул и обвалился весь его хитиновый покров, так долго и любовно взращиваемый им.

– Да понятно, Тарас, понятно, – Семеновна не удержалась, и взлохматила Тарасу волосы. – А то мы сами в такой ситуации ни разу не были. Люди-сестры, люди-братья, человек моего карасса[1], разговоры до утра безо всякого алкоголя, своей дури хватает. Чай на столе, рассвет за окном, место моей силы. Я вам завидую, если честно – у вас всё только начинается. Только не растеряйте. Если не расплескаете, вам этого счастья до старости хватит – если не переживать его каждый раз заново при встрече с кем-нибудь из «своих», то хотя бы помнить… Это тоже сильно заряжает

– Угу, – кивнул я, и тихонько запел, традиционно жалея, что нет гитары:

Увы, постоянство теперь не в цене,

Увы, не в цене обещанья.

Нас ветром разносит по этой земле,

Какие уж тут прощания?

Не прощаясь, уходят из жизни сей,

Не прощаясь, выходят в люди.

Только в детстве мы встретили старых друзей,

И новых старых не будет[2].

А потом пояснил:

– Там дальше еще много куплетов, но они уже необязательные. А вот эти восемь строк прямо гениальные какие-то.

– Я вам вот что скажу, – начал Митрич, и вдруг закашлялся.

Все посмотрели на него, и тут Митрич неожиданно перестал быть скелетом, и принял привычный (для нас привычный, а для детей – совершенно незнакомый) облик. Все загалдели, но он жестом прервал нас.

– Что вы орете? Ну расколдовался я, ну и что? Две недели как-никак прошло, всё, как Саня и обещал. Даже самое сильное колдунство рано или поздно заканчивается. Я про другое хотел сказать. Я когда из училища выпускался, мне один умный человек одну умную вещь сказал, чтобы я не обижался[3]. Все настоящие друзья, сказал он мне, в твоей жизни появляются, когда ни у тебя ещё нет ни хрена, ни у них ещё нет ни хрена. Потом будут приятели, хорошие знакомые, собутыльники, деловые партнёры, соратники, сподвижники… Кого только не будет. Но друзья – это люди, которым ты почему-то оказался нужен просто потому, что ты – это ты. Ты, а не твои возможности, твои знакомства, твой потенциал и прочая трескучая ерунда вроде умения работать в команде. Поэтому, сказал он, Серёга, береги друзей. Чуть оперишься, и всё, новых уже не будет – всё, как Митя только что спел. Умный был человек, царствие ему небесное – так оно всё и случилось.

– Есть еще вариант, – добавил я. – Как показывает наш пример, работает также ситуация «когда у тебя уже ни хрена нет, и у них тоже уже ни хрена нет».

Мы все вчетвером засмеялись, если не сказать – заржали. Просмеявшись, все посмотрели на Сергеевну – только она в этом нечаянном «братании старых и малых» ещё не сказала ни слова.

Директорша тоже обвела нас взглядом, на миг задержавшись на каждом лице, потом грустно улыбнулась:

– Ну раз пошла такая пьянка, скажу и я. Нам не выиграть Турнир.

(конец второй книги)

[1] Карасс (употребляется обычно в словосочетании «человек моего карасса») – понятие, вошедшее во множество языков мира после выхода великой книги фантаста Курта Воннегута «Колыбель для кошки» (Cat's Cradle). Лучше всего это понятие определил сам автор: «Если вы обнаружите, что ваша жизнь переплелась с жизнью чужого человека без особых на то причин, этот человек, скорее всего, член вашего карраса».

[2] Стихи Андрея Макаревича.

[3] Перефразированная реплика шофёра Рубена Хачикяна «Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся» из фильма Г. Данелия «Мимино».