В маленькой таверне на неприметной улочке Драммодола, сплошь заросшей акациями и сиренью, сидели двое. Кьяри в нарядном камзоле, с завитыми волосами и начищенными до блеска ботинками, неторопливо смаковал белое вино. Человек в сером плаще, высокий, с измождённым похудевшим лицом, мешал ложечкой чай.

— Я начинаю думать, что гоняюсь за призраками, — отброшенная ложечка жалобно звякнула, «серый человек» нервно отхлебнул из чашки, — Чёртовы альтийцы! Они пытались обмануть меня заклинанием «личины», но я вовремя сообразил, что к чему. Правда, пока я тратил время на слежку за кораблём, альтийцы успели испариться из гостиницы.

— Здесь, в долине Стикса, для призраков самое место! — хохотнул аристократ-кьяри. — В одном я могу тебя утешить: если твои призраки связаны с Алариком, то они всё ещё здесь. Более того, я знаю, где они появятся в ближайшие пару дней. И за этим местом постоянно следит мой человек. Ну как, впечатляет? Или ты снова назовёшь меня дилетантом? — и Дориан, так как это был он, недобро усмехнулся.

— Но… каким образом… — попытался сказать господин Ксантис.

— Я узнал, что Аларик пару дней назад появился на балу у Ровены с какой-то человеческой красоткой. А потом они оба улизнули оттуда прямо у Гадюки из-под носа! Вот была потеха! Гадюка в ярости разгромила половину замка. Её охотники сутки носились по долине, но так никого и не нашли.

— Какая романтическая история, и Вы полагаете…

— …что эта красотка, приятель, из твоей компании, так рвущейся в Серентис.

— Я тоже так думаю, — задумчиво сказал Ксантис.

— Тогда Лабрис для них — единственный путь. Но все перевалы сейчас под контролем. Во-первых, Ровена обещала три шкуры спустить со своих охотников, если они опять упустят беглецов. Во-вторых, Файерс тоже интересовался этим делом. В-третьих, другие кланы тоже начали им интересоваться. В общем, на всех перевалах сейчас черным-черно от крыльев кьяри, аж неба не видно.

— Тогда, скорее всего, они отступят и переждут, — во всяком случае, сам Ксантис так бы и поступил.

— Все нормальные люди так бы и поступили. Но только не Аларик. Я знаю этого типа. Там, где все движутся нормальными путями, он отыщет ещё один, самый безумный.

Дориан наклонился вперед.

— Я знаю, где они попытаются перейти Лабрис. Мы подстережём их там. Ты получишь своих альтийцев, а я… я отволоку Аларика к наставнику и покончу, наконец, с этим делом. Но сначала я спущу с него шкуру.

* * *

И ещё одна встреча состоялась в этот день, правда, немного позднее и совсем в другом месте. В замке Альтарена король Данатор, проводив взглядом заходящее солнце, распахнул пошире балконные двери своего кабинета и отпустил секретаря.

Темнота нерешительно проникла в кабинет, освоив для начала дальние углы. Потрескивали свечи в канделябре, поскрипывало перо по пергаменту. Данатор, сидя за рабочим столом, что-то писал. Из всех королевских регалий на нём был только тонкий золотой обруч. Он не любил лишней роскоши в одежде и не имел нужды подчеркивать пышностью своё высокое положение. О нём и без того свидетельствовали истинно королевская осанка, манеры, тонкое горбоносое лицо. Кроме того, Данатор владел крайне полезным для государя умением мгновенно проникать в самую суть вещей. Люди, имевшие удовольствие беседовать с королём, потом ещё долго приходили в себя.

Тяжелые занавеси, отгораживающие комнату от летней ночи, слегка колыхнулись.

— Добро пожаловать, милорд, — спокойно произнёс Данатор, ставя точку на пергаменте и лишь после этого обернувшись.

Ещё один сгусток темноты просочился внутрь, обернувшись хрупким кареглазым немолодым мужчиной. В отличие от Данатора, гость явно имел слабость к нарядной одежде. Его камзол блистал богатой отделкой, а тонким кружевам на рубашке позавидовал бы любой придворный модник. Он с любопытством огляделся, поигрывая тростью.

— Мне нравится, как вы всё здесь переделали, ваше величество, — произнёс пришелец, уютно устраиваясь в предложенном кресле.

— Многое пришлось изменить, — ответил Данатор, однозначно имея в виду не только расстановку мебели. Кьяри согласно кивнул:

— Ваш предшественник ни за что не согласился бы на встречу со мной, разве что между нами стояла бы сотня его рыцарей.

— Я подумал, что беседовать в тишине кабинета будет удобнее, чем на ристалище, лорд Файерс.

— Конечно, конечно, — взгляд кьяри чуть задержался на украшенной драпировками дальней стене. Ухом он уловил даже не шум, а некоторое изменение структуры воздуха. — Гвардейцы из ваших знаменитых Неуловимых? Полагаю, пятеро?

— Шестеро, — улыбнулся Данатор.

— Что ж, я не против, пусть будут свидетелями нашей беседы, но лишь свидетелями, а не участниками. — Файерс щелкнул пальцами, и отблеск магии развеялся по комнате.

— Напрасно, — Данатор, впрочем, с интересом следил за его манипуляциями. — Ребята, которые дежурят сегодня, лишены слуха. Однако со зрением и скоростью реакции у них всё в порядке, и я предпочел бы, чтобы вы поверили мне на слово.

— Не беспокойтесь, я не буду сегодня их испытывать. На самом деле я заглянул, чтобы выразить уважение государю, который решил наконец покончить с древним проклятьем, затаившемся в Серентисе. Не будь я так занят, навестил бы вас много раньше.

На лице Данатора ровным счетом ничего не отразилось.

— Позвольте также заметить, что вы выбрали очень подходящих людей для этой миссии.

— Мы пытались решить эту проблему разными путями, — Данатор задумчиво побарабанил пальцами по столу. — И пришли к выводу, что Серентис умеет защитить свои границы.

— Вся хитрость здесь в контроле, в умении рассчитывать усилия, — заметил кьяри.

Данатор был с ним согласен. Глава одного из кланов, чей ум подпитывался опытом нескольких десятков поколений, наверняка знал о контроле всё.

Среди кьяри иногда встречались особи, ослеплённые властью, полагающие, что с кучками суетящейся вокруг органики можно творить всё, что захочется. Как правило, в конце концов им приходилось столкнуться с группой очень рассерженных людей, вооружённых ловчей сетью и разными острыми аргументами, доходчиво разъясняющими ошибочность такой точки зрения. Но если ты мог удержать контроль, прежде всего — над собой… Файерс иногда сам удивлялся, как много людей соглашалось, чтобы кто-то пил их кровь, в прямом или переносном смысле, если этот «кто-то» приносил им достаточную выгоду или наносил достаточный ущерб соседу.

Будучи главой государства, Данатор тоже прекрасно это понимал.

— Серентис… — продолжил кьяри, — знаете, я почти уверен, что за пятьсот лет проклятый город отрастил собственный разум и прекрасно освоил принцип необходимости и достаточности усилий. Отправьте к нему сотню рыцарей — и они непременно нарвутся на толпу обезумевших пустынников. Соберите отряд наёмников — и они передерутся из-за внезапно найденных сокровищ. Серентис к каждому умеет подобрать свой ключик. Как ни парадоксально, но какой-нибудь одинокий отшельник, отрешившийся от всего земного, имеет больше шансов достичь пределов Города Снов. Если выживет в пустыне, конечно.

— Вы дали принцессе в помощь музыкантшу, которая очаровывает своим искусством, и волшебника, который не столько сильный маг, сколько верный друг. Чистые души. Блестящий ход.

Лицо Данатора приняло скорбное выражение:

— Я отправил с ней рыцаря и мага. Её подруга-лютнистка поехала с ней по своей инициативе.

— Насчёт рыцаря…

— Увы, я знаю. Что ж, принцессе рано или поздно придётся научиться терять друзей.

— Как и приобретать их. Должен признать, она прекрасно умеет выбирать союзников. Полагаю, только кьяри способен пересечь пустыню, и из всех моих сородичей только Аларика Башня согласится подпустить к себе хотя бы на десять шагов. Он… заметно отличается от прочих моих кланников. Можно подумать, принцессу вела сама судьба.

— Всё может быть, — в голосе Данатора ясно читалось, какую ничтожную роль в жизни человека он соглашался отвести таким смутным явлениям, как вмешательство высших сил.

— Возможно, за такими, как Аларик, наше будущее. Мир меняется, и мы, кьяри, это понимаем. Мы должны найти в нём свое место. Выбрать свою сторону, — заключил Файерс, выдержав ещё одну многозначительную паузу.

В этих паузах было больше смысла, чем в целой патетической речи.

Да, это будет союз волка с козлёнком, — подумал Данатор. — Но старый волк, окружённый стадом молодых, энергичных и остророгих козлов, действительно может ощутить необходимость в союзниках.

В принципе, эти двое могли бы не беспокоиться о возможных соглядатаях. Когда беседуют два столь искушённых дипломата, разница между смыслом и содержанием их слов так велика, что стороннему слушателю для понимания сути беседы потребовался бы переводчик.

— Вы предлагаете мне заключить союз? — Данатор решил-таки всплыть на поверхность из пучины полунамёков.

— Я рассматриваю такую возможность. Ваше стремление сделать так много для всех королевств ставит Альтарен в особое положение…

Кьяри заинтересованы в нас, так как Альта лежит слишком далеко от берегов Стикса и не претендует на эти территории, в отличие от гонзийцев и хараанцев, — мысленно перевёл для себя Данатор.

— На самом деле кьяри не так уж сильно отличаются от людей…

— Мне известно, что демонического начала в вас не больше, чем, к примеру, во мне, — отмахнулся король.

Файерс слегка поклонился, выражая уважение не столько собеседнику, сколько искусству альтийских шпионов.

— Полагаю, — Файерсу вдруг пришла в голову новая интересная мысль, — что в этой ситуации брак между членами двух влиятельных семей наших государств пришёлся бы кстати. Аларик мне как сын.

Браво! — мысленно поздравил он себя, откинувшись на спинку кресла. — Наконец-то мне удалось удивить этого королька!

Судя по ошарашенному виду Данатора, идея брачного союза между человеком и кьяри оказалась для короля слишком новаторской. Но к его чести, он быстро пришёл в себя. Как ни приглядывался Файерс, на лице у Данатора он не заметил ни тени отцовского беспокойства, хотя тот, конечно же, сообразил, куда клонит собеседник. Впрочем, это могло лишь означать, что он отлично умеет скрывать свои уязвимые точки. Зато Файерс почти воотчию увидел, как в тренированном мозгу короля быстро выстроились и заполнились четыре графы: преимущества, недостатки, возможности, потенциальные проблемы.

В ту ночь в королевском кабинете долго горел свет.

Уже под утро Файерс вновь поднялся в небо. Сегодняшняя беседа доставила ему много удовольствия. Похоже, с Данатором можно иметь дело. Сколько сюрпризов они вдвоём организуют гонзийцам! Внезапно осенившая его идея насчёт женитьбы тоже выглядела заманчиво. Будет полезно щелкнуть по носу Аларика, который взял себе слишком много воли. А сколько шума будет в других кланах! А какая роскошная паника поднимется в соседних королевсвах, когда они узнают, что у альтийцев завелись такие союзнички! Положительно, Лабрис для него слишком тесен. Пора мыслить шире.

Файерс не особенно спешил, поэтому башни Миэрглоса увидел лишь к полудню следующего дня. Его чудесное настроение продержалось до самого появления в нижней зале замка, где его ждали невиновные, но насмерть перепуганные разведчики.

— Что?! — переспросил Файерс, выслушав последние новости. — Дориан?!

Его кланники, обладающие, к счастью, развитым чувством самосохранения, успели покинуть зал до того, как оттуда полетели обломки мебели.

Файерс в бешенстве переломил канделябр, кулаком разбил каминную доску.

Вот она, ещё одна характерная особенность контроля, — горько подумал он. — Стоит его хоть чуть-чуть ослабить, и всё летит в Бездну!

* * *

Трое путников выдвинулись в поход рано утром, пока ещё не встала жара. Вал, правда, высказал идею, что под прикрытием темноты лично он чувствовал бы себя в большей безопасности, но Аларик разочаровал его сообщением, что ночь отнюдь не сделает его менее незаметным для кьяри, а вот свернуть себе шею на узкой неровной тропе он сможет запросто.

Этот никому не известный перевал был куда опаснее, чем привычные хоженые тропы через Лабрис. По левую руку от них до самого неба вздымалась неровная, иссеченная ветрами скала. Кое-где она низко нависала над тропой. С другой стороны тропа обрывалась в пропасть, к которой, впрочем, лучше было не присматриваться. Лететь туда пришлось бы долго. Тропа была настолько узкой, что мелкие камни из-под ног часто срывались вниз, заставляя людей нервно прижиматься поближе к скале. Один раз Аларику снова пришлось воспользоваться крыльями и переправить Вала, Эринну, а также поочередно всех уилши через обвалившийся участок тропы. Тем не менее, они медленно, но верно продвигались вперёд.

— Здесь осторожнее, — кьяри взял Эринну за руку, — ненадёжное место.

Вдруг что-то ударилось внизу о скалу и упало к их ногам. Это был арбалетный болт. Аларик сейчас же толкнул девушку под прикрытие камней. Тропа в этом месте делала очередной поворот, и, похоже, за тем поворотом их кто-то поджидал.

— Засада, — процедил Вал.

Кьяри был удивлен и раздосадован не меньше его. Он мог поручиться, что никто из его сородичей никогда сюда не забирался! Про людей и говорить нечего: чтобы добраться до этого участка тропы, человеку понадобились бы крылья. И тут он вспомнил: Дориан! Аларик мысленно отвесил себе подзатыльник. Как он мог забыть?! Сам же показывал этот проход Дориану несколько лет назад! Они тогда что-то натворили и скрывались от Файерса. А сейчас, значит, оскорблённый кузен, сговорившись с каким-то арбалетчиком, подстерегает их на его же собственной тропе!

— Что же нам делать? — спросила Эринна.

Если бы я знал, — пробормотал Аларик, обдумывая ситуацию. Дориан вряд ли нападёт на них в лоб. Он не большой любитель грубой сшибки, особенно, когда не уверен в силе противника. Скорее всего, их попробуют окружить, а значит, в любую минуту к ним подойдут сзади.

— Это ловушка, — сказал он. — Надо убираться отсюда. Нас в любую минуту могут окружить.

— Вернёмся и поищем другую дорогу? — конечно же, Эринна не могла смириться с поражением.

— Думаю, что нас ждут на всех перевалах. Ставки в этой игре оказались выше, чем я предполагал. И всё-таки выход есть.

— Интересно, какой? — скептически усмехнулся Вал. Он заглянул в пропасть, потом окинул взглядом нависшую над нами скалу. Взобраться на неё в этом месте нечего было и думать. Потом маг взглянул на небо, и лицо его помрачнело.

— Ах да, как я мог забыть. Выход действительно есть. Но только для тебя.

— Это как раз не вариант. Не один я здесь умею летать, знаешь ли.

Аларик даже не обиделся на Вала за его подозрение, настолько его захватило знакомое чувство азарта. Сдаться сейчас, после стольких усилий — да ни за что! Правда, то, что он собирался сделать, было довольно рискованно. Ладно, очень рискованно. Но других вариантов действительно не было. Через минуту здесь окажутся его сородичи — и привет.

— Есть дорога, на которую они не сунутся. Они не сумасшедшие. «Серые пути». Дорога через страну теней. Она даже сэкономит нам время.

Вал инстинктивно сложил пальцами охраняющий знак, а Эринна поникла.

— Ни один маг из современных не решится на такое, — твердо заявил Вал.

— Я вас проведу. Для нас, кьяри, это не так тяжело. Магия — наша суть. «Серые пути» не настолько чужды нам, как людям.

Честно сказать, Аларик слегка лукавил. Но к чему зря пугать своих спутников, если другого выхода всё равно нет? С любого существа, ступившего на неё, дорога теней потребует платы. Да, ты сможешь приблизиться к любому месту, какому пожелаешь, даже если оно находится далеко за морем, вопрос в том, чем тебе придётся заплатить за это. Никто не знал заранее, что «серые пути» потребуют в обмен: твою боль, силу, разум или память. Насколько помнил Аларик, только однажды человеческий маг решился прибегнуть к «серым путям»: на дорогу ступил молодой мужчина, полный сил, а на финише вывалился дряхлый старик с седыми патлами и безумным взглядом, похожий на сморщенную обезьяну. Кьяри тоже избегали пользоваться «дорогой теней»; в конце концов, у них никогда не было необходимости так спешить. Кроме того, у них были крылья.

Аларик прикинул, что в любом случае караван из двоих людей и четырёх вьючных животных он провести не сможет, силёнок не хватит. Стало быть, прощайте, уилши, прощайте, с таким тщанием заготовленные припасы!

Он быстро отделил двоих животных из их четвёрки. Одного он поведёт сам, другого возьмёт Вал. Остальных придётся бросить здесь. Аларик быстро пересортировал тюки на спине их вьючного друга:

— Это берём, это придётся оставить, без этого тоже обойдёмся, вот это надо бы взять… ладно, на своём горбу дотащу…

Расчистив место на спине уилши и наскоро соорудив из тюков импровизированное седло, он подозвал девушку:

— Эринна! Садись сюда. Вал, второго придётся вести тебе. Старайся держаться поближе ко мне. Ни в коем случае не выпускай меня из виду!

— А уилши как перенесут поход через страну теней? — спросила девушка.

— С ними-то как раз проблем не будет, — усмехнулся кьяри. — Что с них взять, с неразумных. Другое дело — вы.

Он постарался устроить девушку поудобнее:

— Закрой глаза, держись крепче и молись, чтобы наследие Эриэл защитило тебя. Иначе станешь такой же, как он, — Аларик кивнул в сторону уилши, который невозмутимо стоял, прикрыв глаза, и что-то жевал. Эринна испуганно взглянула на него, но возразить не успела.

— Готовы? — и кьяри сделал первый пасс рукой.

* * *

Ксантис так не понял, что произошло. Вот только что их подопечные показались на перевале, и он даже взял на прицел светловолосую девчонку: из обрывков разговоров, подслушанных у кьяри, он сообразил, что именно она была ключевой фигурой, и без неё проникнуть альтийцам в Серентис будет невозможно. Он даже не успел уловить момент, когда его напарник-кьяри успел сбить ему прицел. Стрела только взбила пыль у альтийки под ногами.

— Приказано было захватить живыми, а не убивать! — процедил лорд Дориан.

Ксантис не стал возражать. Беглецы остановились. Какое-то время кьяри и наёмный убийца наблюдали суету среди них и ждали сигнала от второй группы, причем Дориан явно проявлял признаки нетерпения:

— Скоро, что ли, они дотащат сюда свои ленивые задницы?

Ксантис вдруг схватил кьяри за руку. Никогда в жизни он не позволил бы себе такого опрометчивого жеста, но то, что происходило на тропе возле нависшей скалы, просто не укладывалось в голове. Группу людей вдруг заволокло туманом, хотя откуда бы здесь взяться туману? В это время дня? А потом они… они просто растворились в воздухе!

— Что это? — прошептал Ксантис, взглянув на своего сообщника.

Тот поначалу казался не менее ошарашенным, а затем его лицо исказила мучительная гримаса:

— О нет… Дьявол, нет! Он не мог так со мной поступить!

Дориан в бешенстве ударил по скале, так, что из-под кулаков брызнула кровь, а по камню зазмеилась трещина. Пнул другой огромный камень, лежащий с краю тропинки, и тот с грохотом улетел вниз.

— Он нарочно ускользнул от меня! Предпочел сбежать на «серые пути», умереть, спятить, лишь бы не дать мне отомстить!

Ксантис тихонечко отступил на шаг, потом ещё на один. Все его инстинкты вопили о том, что надо бежать подальше от сбрендившего кьяри, но чувство долга пересиливало. Он всё ещё рассчитывал получить какое-то внятное объяснение, куда подевались люди, все перемещения которых он должен был отслеживать.

— Что за «серые пути»? — спросил он. — Какой-то ритуал из вашей магии? Есть ли вероятность, что эти самые пути приведут альтийцев к Серентису?

Взбешенный кьяри, сбросив вниз ещё пару камней, резко развернулся к человеку и улыбнулся. Его улыбка напоминала край ржавой пилы.

— О, нет, — протянул он. — Исключено. Будь уверен, больше своих альтийцев ты никогда не увидишь.

Уже умирая, господин Ксантис успел почувствовать удовлетворение от качественно выполненной работы. Как бы там ни было, а его репутация не пострадает. Задание Джозера было выполнено.

* * *

До этого случая Аларик всего лишь раз пользовался «дорогой теней», но последовательность заклинаний помнил чётко. Мир вокруг них рассыпался, как картинки в калейдоскопе, потом вдруг окрасился серым. Одно слово — «серые пути». Сотни отражений отражений, тысячи вариантов событий — и всё это было только тенью, которую отбрасывает реальность.

Он изо всех сил старался удержать в памяти конечный пункт и цель их похода. Это было нелегкой задачей. Когда ты тень, самое сложное — не забыть, кто ты и зачем ты здесь.

Левой рукой он намертво вцепился в повод, волоча за собой какой-то груз. Он не помнил, почему этот груз так важен, но отпустить его нельзя было ни за что на свете.

«Серые пути» никогда не отдают свою добычу.

Идти становилось всё тяжелее, будто к сапогам кто-то прибил свинцовые подошвы. Дорога была неровная, вся в выбоинах. Можно было свернуть чуть левее, та тропа вроде выглядела получше… нет, ему же надо в Серентис. Мысли путались, Аларик уже забыл, зачем он стремился в это гиблое место. Не лучше ли отдохнуть вон там на обочине, на том удобном камне… Пот ел глаза, повод готов был выскользнуть из взмокших пальцев. Кто же там висит на нём такой тяжелый?

Здесь в тенях было страшно оглядываться. Казалось, со всех сторон его обступали призраки всех тех, кого он боялся когда-то. Железный барон, похитивший его сестру. Торговец в Кирнессе, поймавший его на воровстве и чуть не продавший в рабство. Люди, которых он когда-то убил, и которые пытались убить его. Аларик не выдержал и оглянулся.

Оказалось, что он держал за повод огромного коня, на котором сидела девушка: чёрные косы были перекинуты на грудь, в больших глазах блестели слёзы. За спиной девушки возвышался рыцарь в рогатом шлеме, своей лапищей он прижимал её к груди, не давая пошевелиться.

— Брат! — прошептала она. — Помоги!

Ярость немедленно вскипела в нём мутной волной, в ушах зашумело. Он столько лет не вспоминал её имя, а теперь вдруг вспомнил — Эрика. Это было похоже на кошмар, который повторялся и повторялся без конца: Железный барон снова увозил её, а он ничем не мог ей помочь. Рыцарь с хохотом отбросил его древком алебарды прямо в грязь. Ну уж нет! — Аларик сцепил зубы. — Я не отдам её тебе! Не сегодня!

Он вскочил и снова вцепился в повод.

Вся боль, которую он пережил в ту ночь много лет назад, вернулась снова. Тела родителей, брошенные в луже крови, — он не смог их спасти. Крики сестры и грубый хохот баронских прихвостней. Узкая как пенал сырая камера в недрах баронского замка — он провёл там больше года. Голову ломило, будто он снова пытался разбить её о каменные стены. Всё тело ныло от побоев стражников — он уже был согласен и на побои, лишь бы не оставаться в бесконечной темноте и одиночестве, наедине со своими мыслями и снами.

Он упорно делал шаг за шагом, зная, что только этот путь приведёт к свободе. Он видел впереди будто огромные створки ворот, закрывающие небо. Они медленно смыкались, вот осталась только узкая щель, прочертившая к его ногам тонкий луч света, но он сделал последнее отчаянное усилие — и стены его темницы рассыпались. Ворота медленно растаяли в воздухе, и его окутало светом.

* * *

Эринна осторожно приоткрыла глаза и тут же снова зажмурилась. Солнце висело у них прямо над головами, белый свет, казалось, бил через глаза прямо в мозг. Она мерно покачивалась на руках у Вала, который на первый взгляд выглядел как обычно. Что, впрочем, ещё не являлось показателем её нормальности. Вал — это Вал. Мир мог сходить с ума сколько ему вздумается, но Вал всё равно остался бы прежним: надёжным, как скала, уверенным, невозмутимым. Серая каменистая равнина стелилась ему под ноги, вся расчерченная трещинами. Лёгкие песчаные вихри проносились над самой землёй. Рядом с Валом извилисто скользила его короткая тень. А с другой стороны виднелась ещё одна тень, куда длиннее. Эринна осторожно скосила глаза назад. Над горизонтом висело второе солнце, воспалённо-желтое, обведённое красным. Оно смотрело им в спину, как недобрый глаз.

Всё-таки спятила, — подумала девушка и провалилась в спасительную темноту.

* * *

Очнувшись во второй раз, она обнаружила, что вместе со своими спутниками находится в небольшой долине, окружённой невысокими ступенчатыми скалами оранжевого оттенка. Солнце раскрашивало их широкими коричневыми и лиловыми штрихами. В тени одной из скал Аларик с Валом устроили привал. От маленького костерка тянулся дым, похожий на клок лёгкой прозрачной ткани. Ноздри дразнил запах жареных лепёшек. Сонные уилши как всегда что-то невозмутимо жевали. Двое её друзей склонились над картой. Аларик, заметив, что она попыталась встать, принёс ей бурдюк с водой. Он казался неестественно оживлённым и очень довольным собой.

— Эринна, не бойся, ты пока ещё в здравом уме. Здесь не следует слишком доверять своим глазам, иначе Серентис может жестоко подшутить над тобой.

— Меня особенно радует твоё «пока», — откашлявшись, сказала Эринна. Напившись, она сразу почувствовала себя гораздо лучше. — Нам далеко идти?

— Когда мы выйдем из этой долины, увидим далеко на востоке две высоченные скалы. Их называют Клыки Херрека. Согласно легендам, это самый кровожадный из демонов Бездны. Между ними начинается долина. Туда мы и направимся. Если предположить, что Клыки Херрека находятся у нашего великана во рту, то мы сейчас в его левом ухе, а Серентис — ближе к правому. Получается, что «дорога теней» сократила нам путь примерно вдвое. Ну как? Я хорош? — Аларик счастливо улыбнулся.

— Это потрясающе, — искренне поблагодарила его девушка. — И я очень рада, что с тобой всё в порядке.

На первый взгляд кьяри выглядел как обычно. Однако по его бледности, влажному лбу и нарочито выверенным движениям Эринна подумала, что «серые пути» недёшево ему обошлись. Хотя он ни за что бы в этом не признался.

— Ну ладно, — Аларик, казалось, слегка смутился. — Пойдёмте. Сокровища Серентиса ждут нас!

Он подхватил повод одного из уилши, шагнул вперед и вдруг отшатнулся, привалившись к скале.

— Аларик? — Эринна вскочила на ноги.

— Что случилось? — спросил его Вал.

— Так, показалось… — кьяри перевёл дыхание. — Будто чья-то тень на секунду закрыла солнце…

— Может, какая-нибудь хищная птица? — Вал пожал плечами.

Аларик криво усмехнулся:

— В этих местах в воздухе водятся только одни хищники — кьяри. Будем держаться ближе к скалам. И наверх посматривайте, мало ли что…

* * *

Путешествие «в пасть Херрека», как жизнерадостно окрестил его Аларик, заняло весь остаток дня. Плато, по которому они шли, всё было изрезано довольно глубокими каньонами и приходилось постараться, чтобы найти достаточно пологий склон, по которому могли бы пройти уилши. Под вечер Эринне казалось, что они вечно будут плутать в этом лабиринте по нешироким тропам, стиснутым с обеих сторон серо-кремовыми слоёными скалами. Однако на следующее утро, когда они вынырнули из очередного ущелья, «пасть Херрека» вдруг предстала прямо перед ними во всём своём великолепии.

Две скалы поднимались на головокружительную высоту подобно сторожевым башням. Эринна, восхищенно запрокинув голову, попыталась достать взглядом до их вершин в короне из солнечных лучей. Выветрившиеся уступы белели, как обломки костей. Аларик без всякого почтения похлопал великана по бивню.

— Бедняга Херрек скоро останется совсем без клыков. Ветер постоянно разрушает камни. Когда я был здесь в прошлый раз, наш великан был куда зубастей!

Чтобы вдоволь налюбоваться «бивнями», было решено устроить привал прямо возле них. Кроме того, нужно было обсудить дальнейший маршрут.

— Мы пройдём через вон ту долину, где известняки, — показывал Аларик, — потом мимо солончаков, потом…

— Стоп, — резко прервал его Вал. — Лучше взгляните-ка вон туда, — и он указал рукой на север.

Там вдалеке, на самом горизонте, за серо-сиреневой равниной виднелись острые скалы необычного розоватого оттенка. А среди них сверкали…

— Башни! — Эринна даже подскочила. — Белые башни! Аларик! Мы же дошли! Это же Серентис!

Аларик скептически оглядел их счастливые лица и устало вздохнул:

— Это просто мираж. Привыкайте. Серентис нарочно это делает. Искажает картину, обманывает, будет водить нас кругами.

— Интересно, кто собирается водить нас кругами: Серентис или ты? — спросил Вал и поднял на кьяри тяжелый взгляд. — Мои глаза меня никогда не обманывали, в отличие от тебя!

Кьяри прерывисто вздохнул:

— Нам. Нужно. Идти. На восток. Восток там. Всё остальное — мираж.

Эринна не знала, кому верить. Но представить, что конец их пути совсем близок, было так соблазнительно. Она украдкой посмотрела на Аларика. В первый раз с тех пор, как они встретились, он казался совершенно растерянным. Ей вдруг стало его жаль. Ясно же, что он чуть не убил себя, когда провёл их по «серым путям»! Он и так сделал больше, чем они могли бы рассчитывать. Эринна присела рядом с кьяри, осторожно коснулась его плеча:

— Я тебе верю. Но Аларик, тот переход… «серые пути» почти лишили тебя сил. И Город Снов влияет на тебя сильнее, чем на нас. Что, если ты ошибаешься? Пойдём к тем горам. Пожалуйста.

В ответ он только вздохнул.

На этот бесполезный переход они убили пять часов и два бурдюка воды. Никакого города у подножия розовых гор не оказалось. Мираж подразнил их ещё немного, а потом поднялся и растаял в воздухе.

* * *

Они бесцельно плелись по бескрайней равнине, которую оживляли кое-где только сухие колючки саксаулов. Несколько раз Аларик замечал другие необычные растения: широкие приземистые кусты высотой примерно в человеческий рост, формой похожие на паука, с шишковатыми зелёными ветками. Рассмотреть их поближе он не решился. Создание, которое явно прекрасно чувствует себя в этом гиблом месте, вряд ли будет добрым к путникам.

На самом деле он развлекал себя этими мыслями, так как не знал, что делать с главной проблемой: им ни за что не добераться до Серентиса, если его альтийцы не научатся ему доверять. Они сами слишком неискушённы, чтобы распознать коварство Проклятого города. Так и будут бегать за миражами, пока у них не закончатся вода и припасы.

Аларик ещё мог справиться с нападками и агрессией Вала, но теплое участие Эринны обезоруживало и сбивало с толку. Интересно, — думал он, — как люди справляются с этим? Должно быть, теплота и участие делают их слабыми.

Если бы он не осознавал, что с каждой бесцельно потраченной минутой они теряют драгоценную воду и силы, сегодняшний поход пришёлся бы ему по душе: маршрут был куда легче вчерашнего, и горы, к которым они потихоньку приближались, были необычайно прекрасны. Издали они казались розовыми, но по мере приближения начали переливаться разными оттенками, как внутренность морской раковины: сливочным, голубоватым, палевым и оранжевым.

Вместе с тем, скоро стало окончательно ясно, что никакого города впереди нет и не предвидится.

— Ты был прав, — буквально выплюнул Вал, — это действительно был мираж. Чёртова пустыня!

Он сбросил поклажу и выпрямился, уперев руки в бока. Лицо его потемнело от гнева.

— Нам всё-таки придётся дойти до гор, — Аларик старался говорить спокойно. — Здесь нельзя устраивать привал.

— Решил поиздеваться надо мной, кьяри? — голосом Вала можно было колоть орехи.

— Ветер усиливается. Здесь нас занесёт песком. Нам нужно укрытие, а до тех гор идти ближе всего.

Вал, казалось, готов был его ударить. Эринна быстро встала между нами:

— Вал, успокойся. Это не ты. Не твои эмоции. Это всё Серентис.

Кьяри было неожиданно приятно её заступничество. Но, главное, он не ожидал, что девушка, не будучи магичкой, сможет разобраться в ситуации.

Похоже, что Вал осознал наконец некоторые сложности их положения. Он горестно ссутулился и с усилием пробурчал:

— Извини.

— Не за что.

— Мы пойдём туда, куда ты скажешь. Обещаю, что больше не буду вмешиваться.

Аларик с трудом сдержал облегченный вздох.

— Тогда давайте сначала доберёмся до этих треклятых гор.

* * *

Вспоминая впоследствии этот поход, Аларик скрепя сердце признавал, что не только Вал в тот раз блеснул идиотизмом. Он сам тоже был хорош. Уж ему-то, с его опытом, следовало проявить больше осторожности. В конце концов, Серентис веками оттачивал искусство избавляться от неугодных гостей.

Когда они уже добрались до предгорий, ветер вдруг стих, и это была нехорошая, выжидающая тишина. На горизонте, заметно выделяясь на фоне бледно-голубого неба, клубились тучи ржаво-рыжего оттенка.

— Придётся поискать укрытие получше, чем просто местечко среди скал, — предупредил кьяри. Сюда идёт «красный ветер». Песчаная буря.

— Взгляните, вон там в скалах что-то темнеет, — показал Вал. — Пещера?

Они поспешили в ту сторону, спотыкаясь на осыпающихся камнях. Уилши нервничали, предчувствуя надвигающуюся опасность. Стоило немалого труда дотащить их до черневших в горах отверстий.

Это действительно оказалась пещера. Она была словно нарочно создана для измученных жарой путников. Из глубокого черного зева на них дохнуло холодом. «Светляки» озарили сводчатый коридор, стены которого были сплошь сделаны из странных тонких колонн правильной шестиугольной формы.

— Я слышал, подобные формы образует базальт после остывания, — заметил кьяри. — Выходит, эта пещера образовалась в результате вулканической…

— …в результате экспериментов серентийских магов, — хмуро закончил Вал. — И нам не следует забывать об этом.

Аларик подумал, что у их мага какая-то особенная глубокая нелюбовь к волшебникам Серентиса.

Из коридора они попали в огромный высокий зал. Пришлось запустить «светляки» очень высоко, чтобы осветить его от пола до потолка. Стены пещеры были сложены из розовато-серого искристого камня с цветными прожилками. На свету они все блестели, как свежий снег. Потолок был украшен светлой бахромой из тончайших сосулек. Глядя на это гладкое кружево, невозможно было поверить, что нечто столь прекрасное можно сотворить из простых капель воды и кальцита.

Снизу подымались сталагмиты, будто изваяния, выточенные очень трудолюбивым скульптором, явно испытывающим тягу к округлым формам. Его творения красовались на каждом более-менее удобном выступе. Эринна осторожно тронула ладонью самую высокую из них. Камень был влажным.

— Здесь где-то есть вода, — пробормотала девушка.

Они прошли дальше. Следующий зал был совсем маленьким, а сталактиты и сталагмиты в нём такими древними, что кое-где они срослись друг с другом, образуя причудливые колонны. В царившей здесь тишине слышалась медленная размеренная капель.

— Смотрите, вон там! — показал Вал.

Путники подошли поближе, оскальзываясь на влажных камнях. В глубине зала на возвышении располагался огромный сталагмит жемчужно-розового цвета, формой похожий на сложенные ладони. В эту каменную горсть, прямо в самое углубление, мерно капала вода со свисающего сверху сталактита, отсчитывая секунды. Аларик подумал, что эти водяные часы работали бесперебойно уже не одну сотню лет. Вода казалась прозрачной, опалесцирующей, от каждой упавшей капли по поверхности разбегались бледные звёзды.

Прежде чем он успел возразить, Вал уже зачерпнул полной горстью из озерца.

— Хорошая вода, — сообщил он. — Нам здорово повезло! Сейчас принесу пустые бурдюки.

— Давайте устроимся в первом зале, — предложил кьяри. — Там просторнее.

В базальтовом коридоре обнаружилась сложенная куча колючих саксауловых веток. Вероятно, пустынники тоже знали об этой пещере, иногда спасаясь в ней от зноя или от песчаной бури, подобной сегодняшней. Но сейчас вся пещера была в полном распоряжении троих друзей.

Вечер получился удивительно мирным. Уилши, накормленные и расседланные, дремали возле стены. Путешественники сидели вокруг костра, на котором кипятился чай, любовались отблесками пламени на стенах и прислушивались к заунывным песням ветра. Даже сюда через коридор иногда долетали волны жара, как из печи.

Аларик примерно представлял, что сейчас происходит снаружи. Ветер сбивает с ног, воздух вдруг превращается в смертоносную взвесь песка и пыли, солнце в ужасе закрывается красной пеленой. Меняются очертания дюн, скрываются в огненном песчаном плену ссохшиеся деревья. И люди, если «красный ветер» вдруг застал их посреди пустыни. Выйти из пещеры наружу в ближайшие сутки означало верную смерть.

* * *

Под вой ветра они незаметно заснули. Кьяри приснилось небо, мелькание облаков под крыльями, плавно меняющийся далеко внизу ландшафт и свист ветра в лицо. Что-то, однако, мешало, не позволяло ему окончательно раствориться в этой великолепной заоблачной синеве. Вдруг что-то обожгло ему горло, он закашлялся. Отмахнулся от неведомой опасности, вскочил, и верный нож прыгнул ему в руку раньше, чем он проснулся.

В двух шагах от него сидела Эринна, схватившись за щёку. Из-под пальцев по её лицу протянулась струйка крови. Рядом валялась кружка, вылившееся из неё зелье прочертило на песке странный узор.

— Ты… соображаешь, что делаешь? — выдавил он из себя. Злость и Облегчение устроили в его голове такую перебранку, что их галдёж напрочь заглушил остальные мысли. Какой дурёхой надо быть, чтобы попытаться что-то сотворить над спящим кьяри? А если бы он её убил?!

— Извини. Я не знала, как тебя разбудить. Что бы я ни делала, ты не просыпался! Тогда я подумала, что всё дело в здешней воде, и дала тебе это зелье…

Аларик покосился на кружку. Потом прислушался к окружающей их тишине. Видимо, на его лице отразились все обуревавшие его эмоции, потому что Эринна шёпотом спросила:

— Ты тоже это чувствуешь?

— Я не чувствую. Я слышу. Это пищухи.

Неужели эти твари расползлись уже и по пустыне? — лихорадочно соображал Аларик. — Пищухи жили в развалинах Серентиса; на первый взгляд это были безобидные тварюшки, похожие на летучих мышей. Вот только летучие мыши не имеют привычки усыплять своих жертв, чтобы без помех выгрызть самые лакомые кусочки из их тел.

Кьяри сомневался, чтобы чары пищух оказали на них с Валом такое сокрушительное воздействие: всё-таки он не человек, да и Вал — маг не из последних. Но в сочетании со здешней пещерной водичкой, прямо как нарочно заготовленной для лопухов вроде них… Ему вдруг захотелось распылить этот чёртов город на мелкую щебёнку.

— Как Вал?

— Он не просыпается ни в какую, — с тревогой отозвалась Эринна.

— Как же тебе удалось избежать колдовства?

— А я не пила эту воду, — девушка улыбнулась. — Мне всё здесь показалось слишком подозрительным. Ненастоящим. И потом, ты же сам предупреждал нас о коварстве Серентиса.

Предупреждал, да. И сам же попался. Если бы не Эринна…

— Ты вовремя меня разбудила, — он постарался улыбнуться как можно уверенней. — Теперь послушай. Пищухи нападают всей стаей. Если встретят сильный отпор, могут и отступить. Главное для нас — защитить Вала. И уилши, они нам тоже нужны. Плохо, что один я мало что могу противопоставить целой стае. Кидаться в пищух магическими зарядами — всё равно, что стрелять из пушки по воробьям.

— Я немного владею мечом, — с достоинством заметила Эринна.

Это верно, она постоянно носила при себе короткий меч, вот только он ни разу не видел, чтобы она хоть раз обнажила его хотя бы для тренировки. Он вспомнил Тиллерина, который мог превратить свой меч в сплошной сверкающий смертоносный щит. Если бы можно было соорудить нечто подобное…

— Факелы, — вдруг осенила мысль. — Нам нужны факелы! Вопрос в том, сможем ли мы их сделать из имеющихся подручных средств.

Они огляделись. Те обломки саксаула, которые ещё не пошли в костёр, так и валялись недалеко от входа. Из них можно было выломать несколько вполне приличных палок.

— Концы их можно обмотать бинтами, — сообразила Эринна, роясь в своей безразмерной сумке. — Если пропитать их чем-нибудь горючим…

Из котомки она извлекла стопку бинтов и маленький горшок, завязанный тряпицей. Сразу пахнуло сосновой смолой, хвоей, как в бору после дождя.

— Это живица, — пояснила девушка в ответ на недоумённый взгляд друга, — между прочим, подарок твоей знакомой дриады. Её прикладывают к ранам, воспалениям…

— Попросту говоря, это смола, — Аларик рассмотрел содержимое горшка и облегчённо рассмеялся. — Для факелов отлично подойдёт! Молодец, старушка, обещаю, что больше никогда не буду её дразнить, если попаду ещё когда-нибудь в её лес…

Они спешно занялись подготовкой. Живицу разогрели возле костра. Кьяри обтёсывал колья, а Эринна обматывала их верхушки бинтами, промазывая их тягучей смолой.

Запаса живицы хватило на шесть факелов. Он надеялся, этого будет достаточно, чтобы отразить первую атаку пищух.

Тонкий, пронзительный писк теперь слышала и Эринна, к нему добавился сухой шелест, будто ветер гонял по соседним залам пещеры россыпи палых листьев.

— Теперь, — сказал кьяри, — нам остаётся только ждать.

Они переглянулись. Эринна крепче сжала в руках факел. Он тоже держал пару, намереваясь поджечь их в момент нападения.

Кровавая полоса на щеке девушки вдруг показалась Аларику чем-то ужасно неправильным. Всё равно что перечеркнуть ножом красивую картину. Тут он сообразил, что ведь кьяри тоже немного умеют лечить.

— Позволь, я… — он протянул руку к её лицу, но Эринна её перехватила.

— Не нужно.

Ну и правильно, — подумал он. — На её месте я бы тоже себе не особо доверял.

— Лучше не трать силы, — пояснила девушка. — Они нам сейчас ой как понадобятся.

Это точно. Минуту спустя в пещере разверзся ад.

Пищухи налетели скопом откуда-то сверху, три наших факела вспыхнули одновременно, описав три огненных дуги, воздух наполнился бешеным писком и мельтешением крыльев.

Аларик старался следить одновременно и за факелами, чтобы обезумевшие пищухи не загасили их своими крыльями, и не выпускать из виду Эринну. Вот одна тварь прыгнула ей сзади на шею, запуталась крыльями в волосах. Он сбил её ножом.

Через несколько минут факел у девушки вдруг зачадил и погас. Пищухи налетели на неё так, что чуть не вырвали бесполезную палку из рук. Эринна, не растерявшись, выхватила меч, в полутьме пещеры блеснула сталь. Несколько пищух свалились на пол, где валялись и ползали другие их собратья.

— Эринна! — он перебросил ей следующий факел, который девушка ловко поймала, очертив огненный круг. Пищухи кинулись врассыпную.

Их было слишком много, кьяри уже устал изображать из себя огненную ветряную мельницу, несколько раз в особенно плотную группу тварей пришлось пальнуть магией. Долго так не могло продолжаться.

Наконец, уяснив, что жертвы не так уж беспомощны, пищухи исчезли так же внезапно, как и появились. Аларик оглянулся на Вала — маг продолжал мирно спать. Неужели отбились?! — мелькнула мысль. Они с Эринной перевели дыхание, переглянулись… и расхохотались. Растрёпанные, исцарапанные, все в живописных разводах от копоти, оба они смахивали на выходцев из Бездны. У Эринны к тому же были подпалены волосы.

— У нас осталось ещё два факела, на случай, если они вернутся, — сказал кьяри. — И я предлагаю перебраться поближе к выходу. Что-то мне разонравилась эта пещера.

— Мне тоже, — согласилась девушка.

Они подхватили несколько тюков и направились в коридор. Возле входа в пещеру протянулся длинный язык песка, наметенного ветром. Но сама буря, кажется, пошла на убыль.

Вал очнулся как раз вовремя, так что им не пришлось перетаскивать его самим. Аларик был очень этому рад, так как Вал вовсе не был пушинкой. Волшебник всё никак не мог смириться с тем, что проспал всю эпическую битву с пещерными чудовищами. Он был просто безутешен.

— Чтобы я ещё когда-нибудь поддался на хитрости этого треклятого города! — шумел раздосадованный маг. — Провести меня, как мальчишку!

Аларик признался, что и сам не избежал ловушки, но Вала это не очень утешило. Он качал лохматой головой и выглядел подавленным.

Подсчитали потери. Один из уилши был мёртв — твари перегрызли ему горло и выели глаза. Но куда хуже было другое. Эринна в растерянности остановилась перед парой бурдюков. Оба они были прогрызены насквозь, и песок под ними влажно поблёскивал.

— Теперь я точно уверена, что это не обычные летучие мыши, — гневно сказала девушка. — У обычных не хватило бы подлости на такое.

— Когда выберемся из пещеры, нам придётся сначала дойти до колодца, — заметил кьяри. — Пока у нас ещё есть силы. Это недалеко. Нужно пополнить запас воды.

* * *

Аларик был железно уверен, что помнит сеть колодцев Пустыни наизусть, но в том месте, где он предполагал, колодца не оказалось. Это сильно его озадачило. Может быть, здесь вообще нет ничего постоянного? Может, Серентис тоже кружит над пустыней, как город-призрак?

Небо будто старалось пригнуть их к земле, постоянный шёпот чужих голосов в голове и плач ветра сбивали с толку, мешали сосредоточиться. Может, на нем действительно сказываются последствия «серых путей»? Он уже собирался признаться друзьям в своей неудаче, как вдруг Эринна показала вдаль:

— Смотрите, что это?

Аларик проследил за её рукой, и снедающая его тревога разом отступила. Пусть им не удалось найти колодец, зато они наткнулись на жилище пустынников. Подъехав поближе, они увидели несколько сбившихся в кучу жалких палаток, возле которых кучей были свалены тюки и стояли несколько уилши.

Навстречу им вышел старик в светлом балахоне, с головой, замотанной до самых глаз. Эринна не могла отвести взгляда от его тёмно-коричневых пальцев, густо испещренных глубокими морщинами. Они были похожи на обломки ветвей иссохшего старого дерева, да и сам старик выглядел так, будто не видел воды уже тысячу лет, и солнце спалило его до самых печёнок. Тем не менее он протягивал полный бурдюк с водой — Аларику.

Следом за стариком из шатра выбрался длинный парень и тоже понуро приблизился к путешественникам. Старик подтолкнул его в сторону кьяри, что-то сердито ему выговорив. Аларик отстранённо подумал: интересно, кем парень приходится старику — сын, внук? И тут его обожгла мысль: это же ритуальная жертва.

Он вовремя вспомнил, что здешние кочевники почитали кьяри за богов. Им представлялось, что летучие демоны охраняли эти места от разрушительной магии Серентиса. На самом деле всё было совсем не так. В первую очередь, кьяри охраняли пустынников от самих себя. Принимая жертву, кьяри давал старшему кочевнику особый ярлык, и другие охотники не имели права тронуть эту семью следующие семь лет. Так что Пустыня для некоторых кьяри была чем-то вроде постоянно действующей столовой.

Да, иногда, когда Серентис вел себя особенно безобразно, несколько кьяри собирались вместе и наносили мощный удар своей магией по этому гадюшнику, после чего он на какое-то время затихал. Такое случалось довольно редко, очень уж это хлопотно. Заставить кого-то из кьяри поработать сообща на благо цивилизации — адовая работёнка, всё равно что пытаться котов пасти. И, разумеется, делалось это не ради людей. Кьяри защищали прежде всего тех, кто жил в долине Стикса. Иначе им пришлось бы распрощаться и с шелковыми тканями, и с драгоценными побрякушками, и с механическими диковинками, по которым сходил с ума мастер Файерс. Кьяри преследовали свои цели. То, что при этом они прикрывали соседние королевства и облегчали жизнь горстке пустынников, — это так, побочный эффект.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове у Аларика, пока он разглядывал парня, стоящего напротив. Тот так и не поднял головы, ожидая удара. Кьяри лихорадочно размышлял. Силы нужны были ему как никогда, но он не мог принять жертву сейчас. Только не здесь, не на глазах у Вала. Их маг и так ему не доверял, а уж после такого… Жертва усилит его, но насколько она ослабит их отряд?

Аларик не хотел признаваться даже себе, что где-то в глубине души у него билась другая мысль: после того, как ему самому довелось побывать в клетке в ожидании казни, он начал испытывать отвращение к этому обычаю, который раньше казался вполне естественным. Приобретенный в последнее время опыт заставил его по-другому взглянуть на некоторые вещи.

Он постарался объяснить старику, что — увы, жертву он принять никак не может. Мол, дал зарок не прикасаться к крови, пока не войдет в Серентис. Судя по реакции старика, подобной чуши он в жизни не слышал. А уж когда Аларик протянул бурдюк с водой Эринне, чтобы она напилась первой, кочевник и вовсе лишился дара речи. Аларик очень надеялся, что полученный им ярлык, защищающий его семью на следующие семь лет, заставит его позабыть о странностях одного сумасбродного кьяри.

* * *

Пятый день похода. Они шли вперёд. Они больше не отвлекались на поиск родников и колодцев. Они не отклонялись от прямого пути, чтобы переждать жару в тени скал. Они делали привалы через три часа. День и ночь слились в сплошную круговерть. На каждом привале каждому доставалось по три глотка воды. Вода была тёплой и дурно пахла, но Аларик советовал подольше держать её во рту. Обычно Эринна поднималась первой.

— Пора, — говорила она еле слышно. И они шли дальше.

Последний оставшийся уилши пал ещё вчера. Его оставили лежать на раскалённых камнях. Аларик видел, что Эринне было жаль несчастное животное, так что постарался убить его быстро и незаметно. Уилши был так истощен, что этот «обед» почти не добавил ему сил. Проклятые «серые пути»! — выругался про себя кьяри. Сейчас он даже взлететь не смог бы.

Обычно Аларик шёл впереди. Зов Серентиса в последние несколько дней был просто оглушительным. Чтобы отвлечься, он старался глядеть по сторонам, подмечать окружающие мелочи. Вон тот иссохший куст похож на скрюченного старика, под ним какой-то мелкий паук зарывается в песок… Это срабатывало, пока глаза не начинали болеть от нестерпимого света. Заунывный вой ветра нагонял тоску. Плеск воды в бурдюке завораживал. Хотелось выдернуть пробку и вылить всю воду себе на лицо. Вдохнуть в последний раз пропитанный влагой воздух, лечь на камни и умереть. Вместо этого он оглядывался, стараясь следить, чтобы его спутники не слишком отстали. Иногда Вал, шатаясь, опускался на песок. Эринна тогда оставалась рядом, потом помогала ему подняться. В другой раз падала она. Вал несколько раз предлагал понести её на руках, но она только сердилась. Вставала с трудом, но сама. И шла дальше.

Ночью альтийцы забылись тревожным сном. Аларик обвёл лагерь защитным контуром, шепча заклинания. Здесь водилось достаточно всякой пакости, не хватало им ещё лечить ядовитые укусы! Всё его тело гудело от усталости, но заснуть никак не получалось. Он уселся прямо на песок, опершись на скалу. Камень холодил спину, рисунок созвездий над головой казался незнакомым и диким. Снова шуточки Серентиса. У Вала всё лицо было обожжено солнцем. Аларик подозревал, что его сегодня беспокоил жар, но он не жаловался. Состояние Эринны его тоже пугало. Выдержит ли она ещё один день в пустыне? Дыхание спящей девушки было неровным, щёки ввалились, глаза были обведены чёрными тенями. Сейчас она больше походила на юную кьяри, чем на человека. Вал спал беспокойно, даже во сне порываясь с кем-то спорить. Эринна лежала как мёртвая, но проснулась от лёгкого толчка.

— Да, нам пора, — прошептала она. — Идём.

Бурдюк с водой опять передаётся из рук в руки. Три глотка воды. Они поднялись и снова пошли вперед.

Аларик подумал, что он стал таким же одержимым, как эти оба.

* * *

Ветер монотонно гудел на одной ноте, подгоняя путников и иногда подбадривая их горстью песка в лицо. Аларик едва передвигал ноги, волочась по раскалённой сковородке, которая, кажется, называлась пустыней. Песок хрустел у него на зубах. Вода кончилась на последнем привале. Он понимал, что если они не доберутся до города в ближайшие сутки — им конец. Грохот в голове стал уже нестерпимым, он механически передвигал ноги и иногда вообще забывал, куда идёт. Эринна потеряла сознание во время последнего перехода, Вал нёс её на руках. Маг часто останавливался, шатаясь. Боялся упасть. В конце концов, Аларику надоело постоянно оглядываться, и он не выдержал:

— Давай её сюда.

Вал с сомнением оглядел его фигуру, в два раза тоньше его собственной. Аларик только усмехнулся. Наверное, человеку было совсем плохо, раз он смирился с мыслью, что поганый демон-кьяри будет прикасаться грязными лапами к его драгоценной принцессе. Ничего, переживёт. Зато он хотя бы её не уронит.

Этот переход тянулся бесконечно. Вдруг Аларик заметил, что девушка на него смотрит. Силится что-то сказать.

— Что? — он наклонился ближе к её лицу.

— Тебе же нужны… силы… возьми.

До него даже не сразу дошло, что она предлагала. А когда дошло, от нахлынувшей злости аж в голове прояснилось. Да кем она его считает?!

— Силы понадобятся тебе самой, — сказал он очень спокойно. — В конце концов, ты наш входной билет в Башню.

— Билет… — девушка слабо улыбнулась потрескавшимися губами, выступила капля крови. — Просто сосуд… с нужной кровью…

Лучше бы она заснула, что ли, — подумал Аларик.

Спустя ещё два мучительных перехода впереди показались сверкающие пики и обломки белоснежных валунов, которые будто разметала по земле какая-то неведомая сила. Это был Серентис. И ломаной спиралью возвышалась над городом-призраком белая башня — башня Эриэл.

* * *

Ближе к финишу у Вала как будто открылось второе дыхание, зато у Аларика, похоже, закончились последние силы. Он с великим трудом удержал себя от того, чтобы плюхнуться в тень первого же огромного валуна и заснуть. Желательно насовсем. Но нельзя. Иначе — смерть.

Он попытался позвать Вала, который прислонился спиной к соседнему валуну и пытался отдышаться. Вместо голоса из горла вырвалось какое-то хриплое карканье, но Вал смог понять:

— Вон там. В той части города. Водохранилище. Подземное. Было когда-то. Может, внизу осталась вода. Колодцы…

Вода! За призраком воды они тащились по этому мёртвому, наполовину занесённому песком городу. Серентис как будто затаился и ждал, приглядываясь к гостям. В голове Аларика разлилась звенящая тишина. Это было так непривычно после постоянного шума в последние дни, что он каждую секунду ждал подвоха. Но пока что их преследовали только собственные тени. Эринна безжизненно обвисла у него на руках, и он еле слышал её дыхание. Ей вода нужна была больше всех. Он постарался идти быстрее.

Должно быть, он почувствовал воду не магией, и не обострённым обонянием кьяри, а всем своим существом, как растение, способное протянуть корни на сотни футов, но добраться в конце концов до источника жизни.

Когда-то это водохранилище было самым крупным из четырёх, снабжавших водой огромный город. Верхние постройки разметало в пыль, но подземные резервуары и колодцы уцелели. Вдвоём с Валом они — откуда только силы взялись! — отвалили мешавшие глыбы камней от сруба колодца, достали из котомки котёл и верёвку.

Из глубины колодца пахнуло холодом и сыростью. И это был не мираж.

Вода была пресная, мутноватая и со странным запахом. Аларик набрал её в бурдюк, мокрой тканью вытер Эринне лицо. Вал плескал себе водой в лицо, долго принюхивался. Потом всё же решился. Пил он жадно, большими глотками.

— К демонам! — прохрипел он. — Пусть у меня от неё хоть рога вырастут, хоть хвост — всё равно!

— Рога тебе и без магии могут организовать, — улыбнулся кьяри, с удивлением обнаружив в себе воскресшую способность примитивно шутить. Эринна со стоном пошевелилась, открыла глаза.

Это невозможно, невероятно, но они дошли. И они пока были живы.

Целый час они провели возде этого благословенного колодца, наслаждаясь тенью, размоченными в воде лепёшками и, главное, самой водой. Они были бы рады остаться там подольше, но их отдых был прерван самым грубым образом.

Кьяри с Валом как раз о чём-то шутили, все они в тот момент над чем-то смеялись, и в их веселье был некоторый оттенок безумия, как у людей, спасшихся от верной смерти. Аларик услышал это, когда произносил какую-то фразу. Сначала это был тихий-тихий шорох, на грани слышимости. Потом более отчётливо стало слышно, как в колодце кто-то скребётся. Аларик оглянулся к колодцу без всякой мысли, мыслями он был весь ещё в дружеском разговоре, в их веселом торжестве над пустыней. Он оглянулся… и замер, и все слова замерли у него на языке.

Членистая колышущаяся масса перевалилась через край и смачно шлёпнулась оземь. Она была похожа на паука, но величиной с хорошую собаку. Тварь мгновенно развернулась в сторону путников. За спиной кьяри Эринна, кажется, захлебнулась воздухом. Он медленно, стараясь не делать резких движений, поднял булыжник потяжелее, решив подпустить чудовище поближе, а потом…

Он ничего не успел сделать. Тварь только рванулась к ним, как вдруг из-за спины Аларика полыхнуло, и «паук» осыпался кучкой пепла. От чужой магии у него аж волосы на загривке поднялись.

— Вал! — завопил он. — Ты обалдел?!

Здоровяк казался даже не бледным — зеленоватым.

— Мерзкая тварь… — процедил он. — Извини, не сдержался.

— Да у тебя, похоже, арахнофобия! Причем в тяжелой форме! — Аларик прикусил язык. Действительно, нашёл время для подначек. Они все сейчас на пределе.

— Я же сказал — извини, — резко ответил Вал. — Этого больше не повторится.

— Тихо! — кьяри поднял руку, прислушиваясь. Ему казалось, он ощутил, как в глубоких городских подземельях, во влажных тоннелях и темных переходах пробуждается жизнь. Острое чувство близкой опасности подкралось к нему сзади на мягких лапах и будто бы подуло на шею.

— Боюсь, твой навык прицельной стрельбы нам сегодня ещё пригодится, — Аларик кивнул на колодец. По каменному кольцу уже шарила пара тонких мохнатых лап. За его спиной со стены полуразрушенного дома с шорохом осыпалась кучка мелких камней.

— Сзади! — сдавленно крикнула Эринна.

Вот и заготовленный булыжник пригодился. О, да эти твари здесь повсюду!

— Бегите! — крикнул кьяри своим оцепеневшим спутникам. Бегите к Башне!

Каких бы тварей не встречали смельчаки, отважившиеся проникнуть в Серентис, все сходились во мнении, что возле Белой башни было безопаснее всего. Неизвестно, что за магия породила здешних тварей, но Башню боялись даже они. Аларик проводил взглядом друзей, а сам тем временем активировал заклинание. Очевидно, что одними камнями он тут не отстреляется.

* * *

Эринна и Вал что есть силы мчались к площади Семи башен. Благо, единственная уцелевшая на площади башня была хорошим ориентиром в этом царстве развалин.

Бежать было тяжело. На разбитых улицах глубокие ямы чередовались с россыпями камней. Некоторые обломки в домах держались на честном слове, и от малейшего порыва ветра угрожали свалиться на голову случайному прохожему. Не сказать, чтобы здесь бродило много случайных прохожих, конечно. Иногда приходилось сворачивать, чтобы обогнуть какую-нибудь песчаную дюну, желтой тушей навалившуюся на город. Выбирать маршрут тоже приходилось очень осмотрительно. После того, как один паук сиганул на них с крыши, Вал старался избегать узких переулков.

Площадь Семи башен была устроена на возвышении, с трёх сторон к ней вели широкие лестницы, украшенные пропилеями. Сейчас от былого великолепия осталась лишь одна высокая арка с колоннами и остатки главной лестницы, всё остальное лежало в руинах, и было наполовину занесено песком.

Белые плиты площади, когда-то уложенные ровными рядами, теперь беспорядочно вздыбились, и на их гранях ослепительно сияло солнце. Дальняя сторона площади уже вся скрылась под наступавшей песчаной дюной. Над всем этим безобразием высилась Башня, облицованная такими же гладкими блестящими плитами, как и те, что валялись внизу. Пауков здесь действительно было меньше.

Когда Эринна приблизилась к Башне, из каменной кладки вдруг вычленилось некое существо, похожее на человека. Оно тяжело шагнуло вперёд. В глубине венчающего фигуру булыжника, который при некотором богатстве воображения можно было принять за голову, загорелась пара красных огоньков.

— Вот это да… — неверяще прошептал Вал. — Слушай, это же Страж! Страж Башни!

— Чужак! — голос Стража напоминал грохот камней, катящихся с горы. — Он замахнулся каменной булавой, но секундой прежде Эринна успела полоснуть себя кинжалом по запястью и брызнуть кровью на странное существо.

Булава медленно опустилась.

— Госпожа, — проскрипел Страж, явно не отличавшийся богатством словарного запаса.

— Ничего себе, — выдохнул Вал. Эринна уже бежала к Башне. — Эй, осторожней, оно…

Вал не успел договорить. Навстречу девушке из стены выметнулся второй Страж. Тот напал молча. Эринна успела только вскрикнуть и прикрыть голову окровавленной рукой.

Булава замерла в миллиметре от её волос.

— Я хотел сказать, что оно может быть не одно, — мертвым голосом закончил Вал и бросился к ней.

— О боги! Ты как?

— Я… я сейчас.

Так ведь и заикой остаться можно! — подумала Эринна. Башня приглашающе возвышалась перед ними. Сверкающая изогнутая спираль, подпирающая небо. Двери в ней, вырезанные из белого металла, на первый взгляд казались целыми. Эринна уже взялась за кольцо… и вдруг отпустила.

— Нам надо вернуться за Алариком, — она обернулась к Валу. — В компании Стражей пауков можно не бояться.

— Да, ты права. — Вал с сожалением взглянул на дверь. — А может, всё-таки заглянем на секунду? И сразу назад.

Эринна поколебалась. Но Башня страшно манила к себе. Аларик сильнее их всех, и куда опытнее, да и крылья у него есть. Он не отправил бы их сюда, если бы видел для себя серьезную опасность…

— Давай, — согласилась она. — Но только быстро.

Оставив Стражей на площади и приказав им гонять отсюда пауков, девушка и маг скрылись в Башне.

Второе солнце Серентиса, которое никогда не поднималось высоко над горизонтом, проводило их взглядом и недобро усмехнулось.

* * *

Игра в догонялки с пауками вымотала его донельзя. Проклятые твари то старались оттеснить Аларика от пути к Башне, то пытались загнать его в угол и окружить. В конце концов, ему пришлось подняться в воздух, чтобы обойти цепочку этих хитрых членистоногих. Приземлившись шагах в тридцати от них, он бросился бежать.

Когда Аларик, шатаясь от усталости, добрался до Пропилеев и чуть ли не ползком одолел полуразрушенную лестницу, он только присвистнул. Площадь Семи башен выглядела как склад какого-нибудь нерадивого купца после обработки санитарной службой. Разве что масштабом покрупнее. Трупы пауков валялись на плитах, торчали из щелей и осыпей, некоторые ещё подрагивали лапами. И он направил сюда Вала с Эринной?!

Он махом перелетел оставшиеся ступени, проскользнул между колоннами единственной уцелевшей арки — и замер. Площадь Семи башен исчезла. Прямо передо ним расстилалась пустыня, усеянная обломками белых плит. И никаких следов Башни! Огромная песчаная дюна медленно, но неотвратимо наступала с запада, грозя скрыть под собой последние останки древнего города. Аларик остолбенел.

Самое интересное, что сделав пару шагов назад, можно было снова оказаться между колоннами и увидеть панораму площади. Но попасть на неё не было никакой возможности. Что за черт?!

Он пытался выйти на площадь с трёх разных сторон — с одинаковым неутешительным результатом. Он снова и снова метался между колоннами, разглядывая недоступную Башню, но стоило ему сделать шаг — и она исчезала. Эринны и Вала нигде не было видно, и участь друзей уже начинала серьёзно его беспокоить. Аларик постарался сосредоточиться и призвал всю магию, которая была ему ещё доступна.

Стоя в пустыне перед желтым валом дюны, где-то на границе восприятия он мог увидеть — нет, скорее, почувствовать — присутствие Башни. Но увы, вся его магия не могла открыть к ней дорогу. В этот момент чувство одиночества и заброшенности нахлынуло на него мутным потоком. Он снова был совершенно один. Это было похоже не тот день, когда он узнал, что сестра его умерла. Нет, даже хуже.

Часть каменной кладки, к которой Аларик прислонился, вдруг ожила и отшвырнула его в сторону. Он отлетел спиной к колонне, что-то хрустнуло, Аларик надеялся, что всё-таки колонна. В глазах потемнело, и пару секунд он не мог даже вздохнуть. Рядом что-то просвистело, кьяри инстинктивно откатился в сторону, и вовремя: рядом с его виском пролетел осколок колонны, на которую он только что опирался.

Отдышавшись, он разглядел своего противника: это был огромный каменный истукан с горящими красными глазками. Его булава была… в общем, ей можно было без проблем сносить старые постройки. Страж башни! Должно быть, кьяри разбудил его своими настырными попытками проникнуть на площадь.

— Чужак, — гулко бухнуло чудовище, как будто столкнулись две тяжёлые болванки. Очередной удар высек искры из камня, Аларик едва успел отскочить. Попытался ударить магией, но этому громиле магия кьяри была что укус комара, он даже не покачнулся. Зато Аларик почувствовал себя ощутимо хуже. Похоже, с волшебством ему придётся пока повременить, слишком мало осталось сил.

Кьяри понятия не имел, как сражаться с таким противником. Чтобы ему навредить, понадобилась бы кирка и много-много терпения. К счастью, Страж не собирался его убивать, его задачей было охранять Башню. Аларик отполз подальше, осторожно уместил свои пострадавшие кости среди развалин и постарался спокойно обдумать своё положение. Близилась ночь, и что-то ему подсказывало, что ночью пауки чувствуют себя здесь куда вольготнее.

У него было два варианта. Во-первых, он мог уйти подальше от Стражей в северо-западный район города. Там много разрушенных зданий, где можно соорудить убежище от пауков, выждать день, набраться сил и взлететь. Сверху он сможет разглядеть жилище пустынников, это хоть ничтожный, но шанс на спасение.

Но тогда он навсегда потеряет Вала и Эринну.

Или же он мог остаться здесь, затаиться где-нибудь поблизости. Серентис не сможет караулить его вечно. В какой-то миг бдительность коварного города ослабнет, и он всё равно проникнет на площадь. Узнает, что случилось с друзьями. Картина побоища на площади, увиденная мельком сквозь колонны, его пугала.

Оба эти варианта следовало хорошенько обдумать.

Второе солнце Серентиса, которое уже клонилось к закату, окинуло взглядом скорчившуюся в камнях фигурку и предвкушающе облизнулось.

* * *

От башни, в сущности, остался только остов.

Вместе с Валом и Эринной в Башню ворвались клин яркого света из входной двери и струя песка, услужливо занесённая ветром. Внутри было прохладно и звеняще тихо. Узкие окна-щели разводили чернильную темноту до прозрачного сумрака. Хрустел под ногами песок, в углах слёживаясь в плотные подушки. На потолке глухо поблёскивали кристаллы, которыми был выложен зодиакальный круг созвездий. В углу виднелась винтовая лестница, ведущая наверх.

В башне стоял дух запустения, но можно было почувствовать ещё кое-что. В тишине нежно и серебристо шелестели отголоски того волшебства, что когда-то творилось здесь.

Друзья быстро миновали второй ярус, на котором не заметили ничего интересного, только обрывки истлевшей ткани и обломки мебели. Эринна мимоходом провела рукой по массивному тёмному столу, который простоял здесь невредимым пятьсот лет и, судя по его виду, был полон мрачной решимости простоять ещё столько же.

Третий ярус был отдан под Хранилище. Оно также пострадало от времени. Когда-то аккуратно разложенные артефакты теперь валялись как попало на каменных столешницах или просто в кучах мусора по углам. Но те вещицы, которые Вал успел выхватить взглядом из общей картины запустения, приковали его к этой комнате получше любых цепей.

Флейта Алаана! — Вал поднял и осторожно положил на стол тёмную трубочку с помощью которой, по преданию, её владелец возводил стены и прорезал каналы.

— Диск Фестия! О! — он бережно взял в руки глиняный круг размером с две ладони, на котором древний мудрец Фестий обозначил основные принципы построения этого мира. Семь заклинаний, скрепляющих всё сущее и не позволяющих материи беспорядочно разлететься в разные стороны.

Правда, Серентису это не очень помогло.

Эринна, одним взглядом окинув комнату и убедившись, что искомого Зеркала здесь нет, разом потеряла к ней интерес и готова была идти дальше.

— Вал, пойдём! Потом вернёмся, если захочешь. Эти сокровища пролежали здесь пятьсот лет, и ещё столько же пролежат!

— Да-да, — ошалевший маг оглядывался по сторонам, явно не слыша ни слова. — Сейчас иду.

— Учти, если Зеркало вздумает плюнуть магией прямо сейчас, когда мы здесь, этих вещиц ты больше не увидишь! Потому что мы, скорее всего, просто поубиваем друг друга!

Так и не дождавшись от своего спутника какой-либо вменяемой реакции, Эринна махнула рукой и дальше наверх отправилась одна, рассудив, что Вал её в конце концов догонит. Здесь не заблудишься.

Ярусом выше располагалась библиотека. Зеркала там не было. Эринна прошлась вдоль стеллажей, бегло осмотрела надписи на облезлых корешках книг, сделанные на забытых мёртвых языках, и только расчихалась от пыли. Следующий ярус. Кажется, это спальня. Кучи песка по углам, истлевшие останки полога, старая кровать. Зеркало в интерьере опять же отсутствовало. Ещё выше — пустая комната с опалёнными огнём стенами, из обстановки — только песок на полу. И всё.

Седьмого яруса не было.

Эринна нахмурилась, пытаясь воспроизвести в памяти строчки старых летописей: семь башен построил Алаан, по семь ярусов в каждой… Но здесь седьмого яруса не было, как не было и следа какого-нибудь прохода, ведущего наверх.

Эринна вдруг спохватилась, что Вал, кажется, так и застрял внизу в хранилище, и даже шагов его не было слышно. Она со вздохом направилась обратно к лестнице. Что ж, сейчас они разыщут Аларика, соберутся втроём и подумают, как им быть.

В Хранилище Вала не оказалось. Эринна, недоумевая, решила спуститься вниз и уже на ступенях лестницы заметила ещё одну странность. Она точно помнила, что верхняя комната с обожжёнными стенами была освещена закатными лучами солнца. Нормального солнца, а не того, другого, которое всегда висело низко и сверлило их злобным багровым взглядом. А в Хранилище, похоже, царил яркий полдень.

Время. Время здесь на каждом ярусе шло по-своему.

Приняв для себя этот невероятный факт, Эринна уже не удивилась, не обнаружив Вала на других ярусах. Не было его и на площади перед Башней. Мысль, что он вдруг отправился искать Аларика один, без помощи её и Стражей, казалась слишком фантастичной. Волшебник попросту исчез.

Набегавшись по ярусам, Эринна вновь оказалась в опалённой огнём комнате, сползла вниз по стене. Солнце уже спустилось так низко, что его луч проник прямо в окно, разлился по стене золотистым сиропом. Сейчас оно сядет, и она останется здесь одна. В темноте.

Нельзя было нам разделяться, — горько подумала Эринна. — Это была ошибка.

Второе солнце Серентиса, удовлетворённо окинув взглядом эту сцену, скрылось за горизонтом.

* * *

Эринна не знала, сколько она так просидела в оцепенении. Но, когда последний луч солнца погас, погрузив комнату в печальный сумрак, к ней внезапно вернулась прежняя решительность.

Ну, уж нет! — подумала девушка. — Я не сдамся!

Эринна решительно поднялась и направилась в хранилище. Она отыщет Вала, даже если ей придётся поставить с ног на голову эту чёртову башню. Вдвоём они найдут Аларика. Живого и невредимого, иначе она лично вытрясет душу из каждого поганого паука в округе.

В хранилище среди кучи бесполезных сейчас артефактов она раскопала старую медную лампу.

— Надеюсь, ты не волшебная, — Эринна заправила лампу прекрасным льняным маслом, которое вообще-то использовала в лечебных целях. Ничего, для лампы тоже сойдёт. — Но если из тебя сейчас вылетит какой-нибудь дух, мои желания вы знаете.

Найти Вала. Найти Аларика. Уничтожить Зеркало.

Теперь темнота была ей не страшна. Эринна спустилась вниз, в комнату с зодиакальным кругом на потолке, и отсюда начала свои поиски. Если нормальные пути в этой Башне никуда не ведут, что ж, она попробует другие.

Волшебство никогда не исчезает полностью из тех мест, где им любили заниматься. Что уж говорить об этой башне, которая была построена с помощью магии и ради магии для самой искусной волшебницы из всех, когда-либо живших здесь! Воздух здесь просто-таки искрился и гудел от магического напряжения.

Эринна не была магичкой. Но сосредоточиться на какой-нибудь задаче она умела. Она встала в центре комнаты, и пока зрение подталкивало её к уже знакомой винтовой лестнице в углу, её восприимчивость подсказывала о наличии ещё одной лестницы, сестры-близнеца первой, которая находилась… да, вот она. Эринна закрыла глаза, чтобы не отвлекаться. И шагнула на первую ступень.

Самым сложным было — сохранить убеждённость, что она стоит на надёжных ступенях, а не висит в воздухе на высоте нескольких футов от пола. В конце концов, девушке это удалось.

Ей ещё не раз пришлось проделывать этот трюк, переходя с одного яруса на другой. Одни комнаты утопали в солнечных лучах, другие были погружены в ночную тьму — Эринну это уже не смущало. Один раз ей пришлось даже пройти сквозь стену. Просто поверить, что в этом месте имеется дверь.

Наконец, после очередного перехода она почувствовала, как её руку с лампой перехватила чья-то чужая рука.

— Эринна? Боги, наконец-то!

Девушка раскрыла глаза. Они с Валом встретились посреди библиотеки. В косых солнечных лучах танцевали пылинки.

— Я бегаю, ищу тебя везде, а ты тут бродишь! А лампа зачем?

— В некоторых ярусах уже темно, ты не заметил?

— Да. Мне кажется, я брожу здесь уже вечность. Время здесь идёт как-то странно.

— Это точно. А ты не заметил, что комнаты здесь меняются местами?

— Нет. Меня куда больше волновало, что ни в одной из них нет тебя.

Эринна улыбнулась. Ей показалось, что огромная гора размером с ту песчаную дюну на площади свалилась с её плеч. Но она тут же спохватилась и потянула своего друга к выходу:

— У нас осталось ещё одно дело. Нужно найти Аларика.

— Он тоже потерялся в Башне? — скептически спросил Вал.

— Хуже. Он так и не появлялся.

— Тогда идём. Чёрт, даже не соображу, сколько сейчас может быть времени…

Маг распахнул дверь наружу и споткнулся на пороге. Над городом стояла ночь.

* * *

Лёжа на камнях, обильно испятнанных его же кровью, Аларик с досадой поморщился: если бы не та дурацкая потасовка со Стражем, чтоб его в каменоломне сплющило, он бы не сорвался.

Он так и не решился уйти далеко от площади. Однако какое-никакое укрытие поискать всё же следовало. По мере того как солнце всё ниже опускалось за горизонт, Аларик прямо-таки шкурой чувствовал растущее радостное оживление в окрестных развалинах, и предвкушающее потирание тысяч меховых лап.

Один из разбитых домов поблизости показался ему наиболее перспективным для обороны: нижний этаж сплошь зиял дырами, но наверху один угол сохранился целым, особенно если заложить камнями расположенное в правой стене окно. Он и попытался это сделать, но неравный бой с проклятым истуканом лишил его ловкости. Он как-то неудачно повернулся, бок вдруг обожгло болью, рука дрогнула, и он сорвался со стены.

Жёсткая встреча с россыпью камней внизу на какой-то миг позволила ему увидеть звёзды ещё до заката. Долгое время он вообще не мог пошевелиться. Лежал, смотрел в стремительно наливающееся чернотой небо, прислушивался к окружающим шорохам и к себе. Его охватило удивительное спокойствие.

Что ж, значит, всё закончится именно так, — подумал Аларик.

Когда помимо шуршания вокруг сгустился смрадный дух пауков, он наугад выстрелил магией. Пауки порскнули во все стороны — похоже, промахнуться здесь было просто невозможно. Рука кьяри нащупала рукоять ножа. Сожрать себя заживо он не позволит — ещё чего!

Однообразный сухой шелест вдруг нарушился ритмичными ударами, будто кто-то забивал каменные сваи. Или чьи-то каменные ноги топали среди развалин. Стук приближался, Аларик застонал сквозь зубы. Да что за невезуха-то! И точно, скоро на него из темноты воззрились два маленьких красных глаза.

— Тебя только мне не хватало, приятель, — процедил он.

— Живой, чего ему сделается, — ответил Страж почему-то голосом Вала. Ему вторил другой голос, нежный и обеспокоенный, который тоже казался знакомым. Небо над ним вдруг закачалось, кажется, его куда-то несли. Он хотел сказать обладателю приятного голоса, что теперь-то уж всё в порядке, не стоит беспокоиться, но темнота вокруг закружилась сильнее и втянула Аларика в себя.

Когда он очнулся, то вновь увидел небо глухого черного цвета, абсолютно пустое в центре, вокруг которого медленно плыли по кругу зодиакальные созвездия: Бык, Небесные братья, Скорпион, Лев…

Он понятия не имел, где он, но здесь было так тихо и спокойно, что неохота было ни думать, ни шевелиться. Звёзды над его головой продолжали свой неторопливый хоровод: Стрелок, Копьеносец, Небесная дева…

— Он, кажется, бредит! — сказал кто-то совсем рядом. Мелькнула чья-то тень.

— Наоборот, он очнулся, — другая тень, куда более массивная, отплыла в сторону, что-то звякнуло.

Аларик сделал над собой усилие и прогнал муть из глаз. Прямо перед собой он увидел тонкое взволнованное девичье лицо. Эринна! Теперь он вспомнил.

— О, слава всем богам! — от её улыбки даже темнота отступила. На миг ему показалось, что она его сейчас обнимет, но девушка отодвинулась, пропустив вперед Вала. Не то чтобы он стал возражать, просто неожиданно: человеческая девушка, которая пожалела кьяри! Вот был бы номер!

Вал очень профессионально осмотрел его своими чуткими пальцами. Хмыкнул. Протянул кружку, в которой плескалось какое-то зелье.

— А оно не оторвёт мне голову? — слабо спросил кьяри. Пахло из кружки странно.

— Хуже точно не будет. Пей давай.

После его волшебного эликсира Аларик даже смог сесть на постели. Небо над головой наконец остановило своё вращение и оказалось каменным потолком, выкрашенным в чёрный цвет. На его поверхности золотыми кристаллами были выложены созвездия. Насколько он понимал, они находились в Башне.

— Уже светает, — Эринна всё ещё обеспокоенно следила за ним взглядом. — Хотя точно не могу сказать. Время здесь идёт как-то странно.

Каменная кладка в углу зашевелилась, и кьяри оказался на ногах раньше, чем успел подумать о том, сможет ли вообще встать.

— Стой, это же Страж! — Эринна перехватила его руку, метнувшуюся к ножу. — Он не причинит тебе вреда!

— Я не стал бы говорить так уверенно…

— Он будет защищать всех, кто пришёл со мной.

— Госпожа, — коротко подтвердил Страж.

Так значит, она действительно из числа потомков Эриэл! Аларик смотрел на неё во все глаза. Прикасаться к Эринне было всё равно что коснуться древних тайн, о которых так любил разглагольствовать мастер Файерс.

— Вы уже осмотрели Башню? — спросил он их обоих.

— Очень быстро, — ответила Эринна. Большей частью мы бегали и искали друг друга. Нам лучше держаться вместе. Но я успела заметить, что Зеркала здесь нет.

— Предлагаю поискать его ещё раз.

Аларик был бы рад упасть и проспать часов двадцать, но устраиваться на ночлег рядом с Зеркалом — это всё равно что попытаться заснуть в ноздре у дракона. Есть шанс проснуться в виде аккуратной кучки пепла.

* * *

Стражей они оставили на первом ярусе — отгонять пауков. К счастью, взобраться по стене снаружи паукам было сложно: башня была сложена из гладких блестящих плит, которые хоть и растрескались, но пока ещё обеспечивали достаточную защиту. Сами же они отправились наверх.

Аларик в жизни не видел сооружения, подобного Башне. И честно сказать, не хотел бы ещё раз увидеть. Башня произвела на него сильное впечатление.

Он подумал, что, вероятно, общение со Стражем и неудачное падение накануне как-то неблагоприятно повлияло на его мозги, раз он никак не мог соотнести внешний вид Башни и её, скажем так, внутреннее наполнение. Но Вал с Эринной тоже выглядели озадаченными. Впечатление было такое, что здесь не действовали нормальные пространственные законы. Лестницы на каждом ярусе располагались в самых разных местах. Ярусы все были разного размера. Если присмотреться, краем глаза можно было увидеть множество чужих измерений, топчущихся в нетерпеливом ожидании где-то на границе вашего сознания.

На втором ярусе когда-то была устроена комната для приёмов, судя по остаткам мебели и лохмотьям гобеленов, некогда украшавшим стены. Когда-то яркие фрески облупились и выцвели от времени. В углу, поджав лапы, валялся дохлый паук. Один массивный обеденный стол невредимым возвышался над окружающей разрухой. Он проводил пришельцев тяжёлым взглядом.

Третий ярус раньше наверняка служил хранилищем для разных магических артефактов. Некоторые из них Аларик узнал по рассказам мастера Файерса. Это было поразительно — увидеть своими глазами вещи из легенд! Правда, большинство из них выглядели такими хрупкими, что он побоялся к ним прикасаться. Вал казался странно безучастным.

— Я здесь ещё в прошлый раз всё осмотрел, — досадливо махнул рукой волшебник. — Сюда бы команду артефакторов, с оборудованием, а так… эх.

Четвертый ярус представлял из себя библиотеку. Грубо сколоченные деревянные стеллажи содержали сотни древних фолиантов. Лёгкий сквознячок гонял по комнате обрывки бумаги. Концентрированная энергия Знания буквально искрилась в воздухе. Но все книги были ветхими, как само время, тронь — рассыплются. Лицо Вала при виде этих медленно гибнущих сокровищ стало таким, что остальные постарались поскорее увести его от этого гнетущего зрелища.

Пятый ярус оказался жилой комнатой. Теперь в ней царила та же мерзость запустения, что и всюду в городе, но, судя по остаткам обстановки, комната и раньше была очень аскетичной. Аларик как-то по-другому представлял себе спальню молодой женщины, тем более любовницы императора. Они с Валом деликатно поспешили покинуть личные покои волшебницы. Эринна там тоже не задержалась. Вряд ли Эриэл хранила своё волшебное зеркало под кроватью.

На шестом ярусе сохранились только каменные стены, обезображенные языками копоти — красноречивое свидетельство былого пожара. Камни на одной стене были оплавлены, и теперь глухо поблёскивали.

— Даже знать не хочу, что здесь когда-то произошло, — мрачно сказал Вал.

А главное — здесь не было ни лестницы, ни даже щели, никакого прохода наверх.

Все трое озадаченно переглянулись.

— Может быть, Зеркало всё-таки спрятано среди других артефактов в том Хранилище? — другого объяснения Аларик не мог придумать.

Они снова спустились на ярус ниже. Книги скепически наблюдали за ними из своих гнёзд. Что-то здесь было не так. На следующей ступеньке кьяри аж споткнулся:

— Стоп! Ведь только что на пятом ярусе была спальня!

— Я это заметила в прошлый раз, — грустно сказала Эринна. — Здесь всё постоянно меняется. Даже время.

— О, боги! — простонал Вал. — И теперь мы будем бегать по всем этажам, надеясь когда-нибудь пересечься с Зеркалом?

За время их отсутствия Хранилище своевольно переместилось на второй ярус. Они внимательно и очень аккуратно осмотрели все артефакты. Единственной добычей стало зеркальце с серебряной ручкой, разве что чуть треснутое, которое Аларик гордо вручил Эринне.

— Нет, нет… — пробормотала девушка. — Оно должно быть на самом верху Башни, огромное, в бронзовой раме, похожей на плети лозы… я как будто видела это. Может быть, во сне. Нам нужно обратно наверх!

Ещё одна пробежка по лестницам. Им удалось уловить лишь одну закономерность в этом хаосе: первый и последний ярусы всегда оставались на своих местах. Зато остальные оттягивались на всю катушку. Вконец измучившись, они привалились к гладкой оплавленной стене. Кажется, они находились на шестом ярусе Башни, хотя Аларик не был в этом точно уверен. Кажется, сейчас был ранний вечер, хотя в окнах виднелось только обещание рассвета. В общем, они находились в какой-то точке пространства и времени. Кьяри против воли восхитился:

— Да… Эпоха Империи — это было время, когда маги жили полной жизнью! Можно сказать, самовыражались изо всех сил!

— Я бы сказал, в этой постройке Алаан даже перебрал с самовыражением, — хмыкнул Вал.

— Или просто перебрал, — добавил кьяри.

— Или это вообще не его магия, — вступилась за архитектора Эринна. — Вспомните, что тут было! Башня сошла с ума уже потом, вместе с Серентисом.

— Нам от этого не легче… — начал Аларик, но Эринна его вдруг перебила:

— Стойте! У меня возникла идея. Вы не можете получше осветить эту комнату?

Два «светляка» немного разбавили темноту, наполнив её смутными плавающими тенями, но Аларик не понимал, какой от этого будет толк. На его взгляд, осматривать здесь было совершенно нечего. Эринна, тем не менее, обошла всю комнату по периметру, внимательно разглядывая стены, покрытые копотью. Она снова вернулась к оплавленной стене, потом подошла к противоположной. Провела по ней рукой и вдруг обернулась к свои спутникам:

— Вот здесь, смотрите!

Только сейчас они разглядели в каменной кладке очертания ворот, будто выбитые резцом на стене. Но если ворота там действительно были, никто понятия не имел, как их открыть. Кровь Эринны не оказала на них ни малейшего воздействия. Девушка, похоже, была в отчаянии. Аларику ужасно хотелось увести её отсюда.

— Давайте спустимся и передохнём, — взмолился он. Между прочим, он даже не очень притворялся. Теперь, когда азарт поисков сошёл на нет, казалось, все его кости выстроились в очередь, чтобы предъявить ему претензии.

— Действительно, — согласился Вал. — Завтра подумаем, как решить эту проблему. В крайнем случае, можно попробовать забраться на седьмой ярус снаружи, если там есть окна.

У кьяри с недавнего времени возникло устойчивое отвращение к подобной акробатике, но он всё равно кивнул. Лишь бы не пришлось проделывать эти трюки прямо сейчас, когда у него, кажется, закончились ноги.

* * *

Чувство бессилия, охватившее девушку, было ужасным. Они снова спустились вниз, к своему походному лагерю на первом ярусе башни. Настроение у всех было подавленное. Эринна вонзила ногти в ладони, чтобы удержаться от слёз. Не хватало ещё, чтобы друзья начали её успокаивать.

Она тысячу раз предпочла бы другое: пусть бы её подстрелили кочевники, пусть бы захватили гонзийцы… В конце концов, пусть её сожрали бы кьяри, лишь бы не это! Оказаться у цели — и всё погубить, потому что ей не хватило умения или сил. Как она завтра посмотрит в глаза Аларику и Валу, которых она сюда притащила?

Эринна без сна лежала на своей постели, снова и снова прокручивая в памяти те скудные обрывки сведений, которые ей удалось выцарапать из альтаренской библиотеки. Вдруг угол комнаты ярко осветился. Эринна села, потом вскочила на ноги. Прямо перед ней в воздухе повисло Зеркало — большое, овальное, чуть выпуклое. Оно мягко светилось, иногда по его поверхности пробегала рябь.

Наконец-то она стояла прямо перед ним, но там, в Зеркале, отражалась почему-то другая: высокая стройная рыжеволосая женщина в светлом платье. Несмотря на красоту, она производила скорее отталкивающее впечатление: платье на ней было из дорогой ткани, но мятое и потрёпанное, рыжие волосы всклокочены, лицо прекрасно, но глаза безумны.

— Ты пришла, — от улыбки этой дамы Эринна даже попятилась. — Я знала, что мне не будет покоя, пока ты не придёшь.

И та, другая, легко шагнула из Зеркала. Поразительно, но при этом вид у неё сразу же сделался здоровым и опрятным. Пыльная серая комната тоже немедленно преобразилась: вытянулись вверх тонкие колонны в виде лиан, в окна хлынул свет и рассыпался искрами в цветных витражах, на полу расцвел пышный ковер.

— Пойдём, — прекрасная дама, чьё имя девушка напрасно пыталась вспомнить, взяла Эринну за руку и потянула за собой. — Я покажу тебе мою Башню.

Эринне казалось, что когда-то давно, в каком-то тусклом невнятном сне она уже видела эти комнаты. Тогда ей показалось, что в них царит разруха и запустение. Здесь же, в настоящем, комнаты были прекрасны. Эринна восхищалась яркими гобеленами в гостиной, изображавшими непонятные ей обычаи и церемонии. Ей нравились и строгая отделка спальни, и чудесное собрание свитков в библиотеке, и россыпи всяких волшебных штуковин, сработанных этой леди и её коллегами.

Они остановились перед искусно выбитым на стене изображением ворот: двустворчатых, покрытых узорами и цветами. Эринна знала, что там, за этими воротами, скрывается Самая Важная Тайна. Рыжеволосая дама ободряюще улыбнулась девушке и взяла её за руку:

— Я покажу тебе, как открыть эти двери, чтобы ты всегда могла приходить ко мне. Не бойся. Мне понадобится немного твоей крови.

В руке у дамы как из воздуха возник узкий серебряный нож, и она резко полоснула Эринну по ладони. Боль оказалась неожиданно сильной. Рука будто загорелась, и этот пожар волнами распространился по всему телу. Эринна закричала. Дама что-то взволнованно проговорила, выронила нож, потрясла девушку за плечо.

— Эринна! — кто-то продолжал её трясти. — Да проснись же!

— А? Что?

Вместо лица рыжей дамы прямо перед собой она увидела блестящие глаза Аларика.

— Дурной сон? — спросил он, отодвигаясь.

— Д-да… — произнесла Эринна, пытаясь унять бешено бьющееся сердце и собрать воедино осколки своего сна, как мозаику. Получается, она во сне беседовала с самой леди Эриэл, хозяйкой башни! И проснулась на самом интересном месте!

С досады ей захотелось стукнуть кого-нибудь. И зачем только Аларик её разбудил! Может, сейчас они уже знали бы секрет! И она тоже хороша — неженка несчастная… Эринна украдкой потрогала пострадавшую ладонь. Та была целой, но боль почему-то не ушла, осталась.

Девушка осторожно покосилась на сидящего неподалёку кьяри. В темноте его силуэт едва угадывался. Как всегда, он был вместе с ними — и будто сам по себе. И все равно сейчас он был гораздо ближе ей, чем в первые дни их похода, и куда ближе, чем многие люди. Вчера она чуть не кинулась к нему на шею, так испугалась, что он мог погибнуть там в одиночестве, в этом кишашем тварями городе. В последний миг только спохватилась. Аларик как-то не располагал к подобной фамильярности. После перехода по пустыне он осунулся и, казалось, весь состоял из одних острых углов, тронь — порежешься.

— Аларик, — тихо позвала девушка, — Спасибо. За то, что разбудил.

— Ты спи, — донеслось из темноты. — Я посторожу, если что.

Лучше не надо, — хотела сказать Эринна, но сон уже снова наплывал на неё, как морская волна набегает на берег.

А во сне снова ждала Она. И в этот раз прекрасная дама была уже не такой приветливой.

— Ну что же ты? — нахмурилась она. — Если ты боишься такой маленькой боли, как ты собираешься выдержать остальное? — леди Эриэл снова бесцеремонно подтащила её за руку к воротам.

— Вот, смотри, ты должна приложить запястье сюда, сюда и сюда, а потом…

Ворота словно нехотя распахнулись. Эриэл энергично повела девушку наверх, в последний, самый тайный ярус Башни. Боль так никуда и не ушла, она притаилась возле сердца, как сжатая пружина и, кажется, ждала только случая, чтобы развернуться вовсю, но Эринна всё равно старательно запомнила, как открываются ворота, и какие слова следует потом произнести перед Зеркалом. Древние забытые слова складывались в странные фразы, которые во всём мире уже не имели никакого значения, нигде, кроме этой страшной комнаты, где, заключённое в раме, как окровавленное глазное яблоко, дрожало и билось старое Зеркало. По знаку волшебницы Эринна послушно протянула к нему руки и проговорила то, что должна была сказать. Зеркало встрепенулось, отыскало её взглядом и потянулось к ней. И боль в её теле ответила ему.

Эринна вынырнула из сна, хватнула ртом воздух. Вытянутые прямоугольники окон уже посерели, вместо глухой темноты комнату заполнили предутренние тени, вокруг стояла невесомая тишина. Вал спал, как обычно, приоткрыв рот и широко разметав руки. Аларик тоже, кажется, дремал. По крайней мере, в этот раз она не кричала.

Потому что в этом сне она умерла.

* * *

Вал с Алариком безмятежно спали, когда их растолкала Эринна.

— Я знаю, знаю, как их открыть! — воскликнула она. — Я видела сон.

Аларик удивился про себя, как он ухитрился задремать в такой ситуации. Возбуждённое состояние Эринны его тоже насторожило. Не следует так полагаться на сны. Даже вещий сон представляет собой всего лишь неточный путеводитель по будущим вероятным событиям. Если видение Эринны — что более чем вероятно — окажется пустышкой, страшно подумать, какое разочарование её ждёт!

Но удержать девушку было невозможно. Она так горячо убеждала их, что отпущенное им время уже почти закончилось, что кьяри с Валом только переглянулись, вздохнули и встали у неё за спиной перед фальшивыми воротами. Эринна полоснула ладонь кинжалом, прошептала несколько слов, поочередно касаясь разных фрагментов узора. Кровавые отпечатки ладони на стене вспыхнули белым светом, синяя вязь заструилась снизу вверх по всей поверхности ворот, заполняя собой рисунок.

Каменные двери задрожали и медленно распахнулись.

Вероятно, всплеск магии при открытии ворот спровоцировал новый приступ активности треклятых пауков. Один свалился откуда ни возьмись прямо нам под ноги, Эринна дико завизжала. Аларик толкнул её наверх, на открывшиеся стёртые каменные ступени, одновременно запустив в мохнатую тварь камнем потяжелее и подгребая к себе поближе ещё пару булыжников. Снизу к ним уже приближалось шуршание, и слышались мерные удары каменной булавы.

— Дьявол! Не хочу отпускать её одну, — пробормотал кьяри.

— Иди за ней! Мы со Стражами их задержим! — крикнул Вал. — Хорошо, что уже почти утро… Ночью эти твари шустрее.

Аларик бросился по лестнице, прыгая через ступени. Седьмой ярус башни разительно отличался от предыдущих. Стены были будто оплетены окаменевшими лианами. Налетевший откуда-то порыв ветра бросил ему под ноги горсть сухих листьев. Из каждого угла доносился чей-то призрачный шёпот. На какой-то миг он похолодел, подумав, что пауки каким-то образом проникли на верхний ярус раньше них, но потом понял, что ошибся. Это был не шорох мохнатых лап по камням, а именно шепот и вздохи где-то на другой стороне слуха и разума.

Эринну он перехватил уже на пороге комнаты. Утренний свет чертил на полу странные геометрические фигуры. Каменные лианы оплели комнату полностью от пола до потолка, самые тяжелые из них поддерживали Зеркало. Оно тяжело ворочалось в раме, как зрачок в глазнице страшного исполина. Воздух здесь казался тяжёлым и влажным.

— Пусти, — прошептала девушка. — Я должна подойти…

Аларик очень неохотно выпустил её. Вид зеркала наводил на него ужас.

— В нём нет злобы… Оно кричит о помощи… как умеет, — прошептала Эринна, протянув руки к этому чудовищному созданию.

Почуяв их присутствие, зеркало запульсировало ещё чаще, выгнулось дугой. Напряжение, разлитое в воздухе, можно было резать ножом. Кьяри показалось, что он видел на поверхности зеркальной плёнки как будто сеть кровеносных сосудов.

Эринна протянула ладони вперед, и её шёпот вплелся в звучание чужих голосов.

Он не понимал, что она говорила. Первый раз в жизни он пожалел о том, что пренебрегал усилиями мастера Файерса заинтересовать его хоть чем-то из древних учений. Файерс полагал, что кьяри самой судьбой предназначено стать хранителями знания, большая часть которого в Эпоху упадка была утеряна. Аларик обычно пропускал эту заумь мимо ушей, сбегая от своего наставника на ристалище или на поиски приключений за компанию с Дорианом. Он мысленно поклялся, что если они выживут сегодня — он заточит себя в библиотеке Миэрглоса на неделю. Нет, на месяц!

Иногда в зеркале мелькала рыжеволосая женщина с безумным взглядом, настолько похожая на Эринну, что ему стало не по себе. Он осторожно приблизился на шаг и приготовился быстро выхватить девушку отсюда, если проклятое волшебство хоть тенью её коснётся. Шёпот Эринны стал громче, в углах комнаты сгустились тени. От её рук и лица заструилось белое сияние.

Аларик видел её со спины, и она походила на тонкий пылающий крест, перечеркивающий застарелое тяжёлое колдовство. Зеркало снова грузно заворочалось в раме и выгнулось до предела.

А потом оно вдруг взорвалось.

Осколки веером разлетелись вокруг. Мгновением раньше он успел броситься к Эринне и накрыть её собой.

— Что же ты творишь, девочка… — пробормотал кьяри, осторожно приподнимаясь с пола и вытряхивая стекло из волос. Резко запахло железом и солью. Большая часть осколков пролетела над их головами — повезло. Эринна осталась лежать неподвижно, глаза закрыты, на щеке свежий порез. Он заметил ещё несколько порезов у неё на руках, не очень глубоких. Кажется, больше не было никаких серьёзных ран. Почему же тогда его не оставляло чувство, будто её жизнь тихо утекает между его пальцами? За последние две минуты она явно стала бледнее.

— Эринна? — он осторожно похлопал её по щеке. Внутри у него будто раскручивалась горячая спираль, стало трудно дышать. — Всё уже кончилось, ты молодец. Ты умница… Эринна! Вал!

Маг появился в проёме, пошатнулся, ухватившись за косяк. Лицо его было перемазано сажей и кровью.

— Наши каменные защитники рассыпались в пыль вместе с Зеркалом, — выдохнул он обессиленно и сел прямо на пол, не обращая внимания на осколки. — Но ещё примерно полчаса у нас есть. Раньше эти твари не сунутся.

— Эринна… — начал кьяри. Маг наклонился к девушке, ласково провёл ладонью по её волосам.

— Пламя к пламени, пепел к пеплу… — прошептал он. — Что ж, лучше так, чем от зубов тех тварей. Я устрою тебе костер, достойный Феникса, моя леди… Такой, что весь Серентис вздрогнет…

— Что ты несешь?! — Аларик даже вскочил. — Она не умирает, слышишь, ты?! Ты вообще не врач!

— Зато я маг. И уж магическое истощение как-нибудь отличу. Считай, что она уже мертва. Впрочем, мы тоже… будем через полчаса, так что я бы на твоём месте особенно не волновался.

— Хотя… — Вал неторопливо поднялся, и лицо его вдруг прояснилось. — Тебя, пожалуй, ещё можно спасти. Незачем нам здесь всем пропадать. Крылья-то действуют?

— Действуют, — Аларик пожал плечами. Его мысли были заняты другим: она не может умереть! Только не сейчас, когда она уже победила! Это было бы слишком несправедливо. Что там Вал говорит?

— Действуют, а что толку? На «серые пути» резерва не хватит. Вокруг пустыня. Допустим, я протяну десяток лиг. И сдохну от жажды. Уж лучше здесь — вдвоём веселее.

— Балда, — беззлобно усмехнулся маг. — Я тебе импульс дам, «воздушную дорогу». Ну, как бы пинка для скорости, чтоб тебе понятнее было. На это у меня достанет сил. Какой там у ваших ближайший город? Кирнесс? Он отсюда лигах в тридцати, как раз долетишь.

Аларик смотрел на Эринну и думал, что это прекрасная идея, просто замечательная. Только лететь надо не в Кирнесс. Там ей никто не поможет.

— Не в Кирнесс, — повторил он и осторожно взял девушку на руки. Кажется, она стала ещё легче. И лицо уже не просто бледное, а голубоватое какое-то. — Отправь меня в Саммер. Это ближайший крупный город в Хараане. И там есть хорошие целители, я помню.

Вал посмотрел на него с сочувствием, как на безумца.

— До Саммера не тридцать лиг, а все пятьдесят будет. Не дотянешь.

— Дотяну. Ну пожалуйста, хотя бы один раз не спорь со мной, а? Хотя бы сейчас!

— Ладно. — Похоже, оптимизм — штука заразительная. Во всяком случае, Вал как-то резко ожил. — Сядь-ка на секунду.

— Время, Вал.

— У тебя вся спина изрезана, приятель. Кому будет лучше, если ты истечёшь кровью в дороге?

Аларик послушно опустился на пол. На его спину легли тяжёлые горячие ладони, кожу немилосердно защипало. Он со свистом втянул в себя воздух, проглотив ругательство.

— А полегче можно?

— Кто бы мне сказал, что я буду лечить демона-кьяри? — маг со смехом покрутил лохматой башкой. — Чего только в жизни не бывает…

А кто бы мне сказал, что я буду рад назвать своим другом человеческого мага, — думал Аларик, поднимаясь на парапет с девушкой на руках. Вал на прощанье хлопнул его по плечу.

— Ну… удачи.

— Ещё увидимся, — улыбнулся кьяри. Крылья развернулись за спиной, окутав его мерцающим облаком. Небо распахнуло ему свои объятья, а маленькая фигурка мага на башне осталась далеко внизу. Почему-то Аларик был уверен, что они с Валом ещё встретятся.