Что бы там ни говорила миссис Тэлбот, но я решительно отказывалась признавать существование на корабле призраков, равно как и других подобных им существ. Легче было поверить, что всё это — чья-то дурная шутка или злой умысел. Мне срочно нужно было перед ужином поговорить с Глорией и расспросить её подробнее о том ночном видении.

Я надеялась найти её на палубе, но обнаружила там только майора Кэмпбелла, неизменно восседающего в шезлонге, и мистера Мельтона с племянником, горячо споривших о чём-то. По счастью, они меня не заметили. Не хотелось бы вмешаться в чужой личный, к тому же, не слишком приятный разговор. Наш табачный магнат весь порозовел от макушки до накрахмаленного воротника и яростно выговаривал племяннику:

— … Не иначе как в минуту помрачения сознания я обещал твоему отцу позаботиться о тебе! Я поселил тебя в Спленфилде, нашёл тебе дело на фабрике, а ты? Связался с этими бездельниками, луддитами, которые чуть не разгромили предприятие бедняги Бартона в Грей-стоуне! Мне ещё пришлось давать объяснения в полиции! Стыд и позор!

— Я же объяснял тебе, дядя, что произошло недоразумение, — терпеливо объяснял Генри. — Да, я действительно считаю, что внедрение механизмов должно облегчать, а не ущемлять положение простого труженика, но я против всяческого насилия. В Грей-стоуне я оказался случайно и как раз уже собирался осудить неслыханную грубость забастовщиков, но стоящий неподалёку констебль почему-то принял моё неодобрение на свой счёт. Проще говоря, он вдруг взял и врезал мне в нос. Разумеется, я дал сдачи. А что я должен был сделать? Подставить ему другой нос? В результате этой прискорбной ошибки я оказался в полицейском участке, откуда вы, дядюшка, так любезно меня вызволили…

Подслушивать было неловко, так что я прошла мимо, только поклонившись. Оказывается, отношения у этих двоих не такие безоблачные, как мне казалось сначала. И Генри не такой уж безобидный юноша. Согласитесь, что человека, некогда арестованного за хулиганство, логично заподозрить в творящихся на судне безобразиях?

Глорию я поймала на парадной лестнице, когда она спускалась в ресторан. По счастью, девушка была одна, без матери. В нежно-розовом вечернем платье она выглядела просто цветуще. Увидев меня, мисс Морган приветливо улыбнулась.

— Хотела у тебя кое-что спросить… — договорить я не успела. Глория в этот момент повернулась к дверям ресторана и остановилась, как вкопанная. Проследив за её взглядом, я тоже оцепенела.

В ресторан вели две очень красивые двери со стеклянными вставками, отделанные позолотой. Обе они были закрыты. В простенке между ними висело высокое зеркало, и на нём сейчас красовалась размашистая загогулина, нарисованная чем-то красно-бурым. Выглядело это довольно зловеще. Мы с Глорией переглянулись. Загадочный иероглиф вспыхнул зеленоватым светом и погас, а зеркало слегка задрожало и вдруг эффектно осыпалось вниз дождём сверкающих осколков. Мисс Морган тихо ахнула и вцепилась мне в руку:

— Это к несчастью! — Глаза у неё были как блюдца. — О, Элизабет! Кто-то умрёт на этом корабле!

— И умрёт, — мрачно подтвердила я, пытаясь высвободить пальцы из её хватки, — причем прямо сейчас, если ты не возьмёшь себя в руки!

Глория испуганно умолкла, а мне, наконец, удалось извлечь из сумочки записную книжку. Я вовсе не хотела быть резкой, но для некоторых людей пощечина бывает полезнее мягких уговоров. Я быстро пролистала несколько последних страниц. Мои подозрения подтвердились. Загогулина на стекле в точности повторяла руну Кьер, символизирующую пробуждение, прорыв, новые возможности.

Понять бы ещё, что к нам такое прорвалось.

* * *

Вечернее небо окутало «Монарх» сине-фиолетовой шалью, море расступалось перед ним, увлекая всё дальше от знакомых берегов, и нашёптывало ему на ухо какие-то секреты. Я поднялась на самый верх, на шлюпочную палубу, и долго стояла у леерного ограждения, наслаждаясь покоем, тишиной и сумерками, разбавленными кое-где кляксами фонарей. Здесь не было слышно голосов, только ветер свистел высоко надо мной в такелаже парохода.

После ужина мало кто из пассажиров оставался на открытых палубах. Мужчины перебрались в курительный салон, миссис Морган с дочерью облюбовали себе столик в «Пальмовом дворике». Я решила вернуться в каюту и почитать перед сном. Спустившись вниз, в одном из шезлонгов я с удивлением обнаружила леди Каслри, которая сидела, закутавшись в меховое манто. Вид у неё был расстроенный и задумчивый. Мне ещё никогда не приходилось видеть её в одиночестве, всё время рядом была горничная или Маргарет, так что я не смогла пройти мимо. Тем более что у меня была для неё хорошая новость:

— Знаете, мистер Трэверс обещал очень большое вознаграждение тому, кто найдёт браслет. Об этом было объявлено среди персонала и на нижней палубе. Я уверена, что уже завтра он найдётся!

Леди Каслри холодно усмехнулась в ответ:

— Для женщины, ухитрившейся женить на себе молодого Рэндона, вы не слишком-то умны. Вы думаете, браслет украли ради горстки камешков? Да ваш мистер Трэверс и понятия не имеет, какова его истинная стоимость!

У меня захватило дыхание:

— Это… амулет, да?

— Он достался мне от моей бабки, — помолчав, ответила старая дама. — Девочкам родовая магия не даётся, но когда-то давно один из моих предков, очень любивший свою дочь, вложил все силы в этот амулет. Из искры магии браслет может разжечь целый костёр, а уж одна искра найдётся в каждом, в ком есть хоть капля старшей крови. Я не маг, но с этим браслетом могла бы схватиться с любым из верховных лордов. И не факт, что он бы победил. — Голос леди Каслри тихо шелестел, как страницы старой книги. Я жадно вслушивалась. — Бабка дала его мне со своим благословением, но я ни разу так и не решилась его использовать. Я и без магии за свою жизнь натворила немало дел, за которые мне придётся держать ответ перед Создателем. Но иногда приходит мысль: что, если бы я не отказалась от волшебства, принадлежащего мне по праву? Какой была бы моя жизнь? Какой была бы судьба рода Каслри? Чем был мой поступок: презренной трусостью или разумной осторожностью?

Она помолчала, потом обернулась ко мне с улыбкой, от которой у меня мороз прошёл по коже. Поверьте, такую улыбку вы бы не захотели увидеть, особенно в сумерках и наедине.

— Есть люди, которые всегда сомневаются. А есть храбрецы, которые приходят — и берут всё. Мне интересно, из какого теста сделаны вы, леди Рэндон? Или ваш муж?

Интересный вопрос, но я думала о другом. Сразу вспомнилась кража в доме герцога Шандера. Ведь тогда тоже был украден только амулет! А вдруг эти случаи связаны? Может ли такое быть, чтобы похититель амулета Шандера плыл сейчас с нами на «Монархе»? Какое совпадение!

Все эти соображения я часом позже изложила Алексу. Мне представлялось, что половина разгадки уже у нас в кармане: сейчас мы вдвоём сопоставим, кто из пассажиров имел доступ в герцогский особняк, попросим у капитана списки пассажиров второго класса, может быть, кто-то из них работал в доме или, к примеру, общался с молодым Шандером…

Рэндона моя инициатива вовсе не обрадовала. Наоборот, он страшно рассердился и даже накричал на меня, совсем как в тот страшный вечер полгода назад, когда я так неудачно прогулялась к волшебному жертвеннику:

— Может, хватит, наконец, играть в сыщицу?! — с досадой выговаривал он мне. — Элизабет, я же просил! Неужели это так сложно?!

Я была просто ошеломлена его реакцией и не знала, что сказать.

— … А твоё «дело леди Каслри» и вовсе яйца выеденного не стоит: уверен, уже завтра браслет найдётся в одной из её многочисленных шкатулок, куда полоумная старуха просто забыла заглянуть!

Я подавленно молчала. Муж тяжелыми шагами прошёлся по комнате, сорвал с шеи платок.

— Здесь невозможно душно, — буркнул он. — Пойду пройдусь.

Оставшись в одиночестве, я сморгнула набежавшие слёзы, подсела к столу. Мой разогнавшийся на всех парах сыщицкий энтузиазм не мог так сразу сдуться по приказу Рэндона, сами понимаете. После рассказа леди Каслри я уже не сомневалась, что браслет был украден. Да любой из наших аристократов, стремящийся к власти, отдал бы за такой амулет половину своего состояния! Странно, что его раньше не украли! Должно быть, осторожность леди Каслри, воздержавшейся от применения амулета, помогла ей сохранить эту семейную реликвию. Я, например, не подозревала, что наши маги способны создавать подобные вещи!

Даже не знаю, что меня больше тревожило: пропажа браслета или реакция Рэндона на его исчезновение. И почему он отрицает явное сходство между сегодняшним происшествием и делом лорда Шандера? Разве оно не очевидно?