Рэндон вовсе не собирался бродить по городу вслепую, рассчитывая, что похитители сами на него наткнутся. Хотя пора было им уже объявиться и предъявить свои требования. Ясно, чего добивается Уэсли: он хочет, чтобы Алекс согласился замять эту историю и позволил его сообщникам скрыться. У Рэндона был другой план: четыре подозрительных дома из двенадцати, обнаруженных в архиве, находились к северо-востоку от города, по Хеддингтонской дороге. Четыре из двенадцати — это неплохой шанс, так что ту дорогу следовало основательно проверить. Он собирался взять лошадь на платной конюшне и объехать фермы в радиусе десяти — двенадцати миль от города. Путь Алекса пролегал как раз через те трущобы, где три дня назад его чуть не прикончили ножом в печень. С того дня он не выходил из дому без оружия. Вот и сейчас в одном кармане его пальто притаился нож, другой карман оттягивал пистолет.

Прогулявшись по пустынным улицам, Алекс обнаружил, что многие каретные дворы в этом грязном, ветхом районе были переоборудованы в склады или сдавались внаем. Люди здесь попадались редко и выглядели так, будто стремились поскорее убраться отсюда. Однако кое-где жизнь еще теплилась. Заметив раскрытые ворота в одной из конюшен, Рэндон поспешил туда. В переулке он заметил скромную коляску, запряженную пожилым заслуженным мерином. Тот задумчиво грыз железо мундштука и размышлял о чем-то своем.

Алекс решил поискать хозяина — и это была его третья ошибка, которая, впрочем, уже не могла серьезно повлиять на ход событий. С самого его возвращения в Хэмфорд маховик истории неумолимо раскручивался, подталкивая Алекса к одному из самых страшных решений в его жизни.

Хозяин конюшен оказался мрачным заросшим мужиком в грязной твидовой куртке. На вопрос Рэндона о постоянных посетителях буркнул, что никогда не обращает внимания на лица клиентов, лишь бы те нормально платили. Однако, взяв деньги, он подобрел и обещал подобрать «справную лошадку, с которой не будет никаких хлопот».

Пока они договаривались, стоя во дворе, Алексу вдруг показалось, что на другой стороне улицы мелькнул полноватый невысокий силуэт его друга. «Черт! — подумал он. — Неужели Бартон с Крейтоном не усидели в архивах и решили поиграть в шпионов? Не понимают, что ли, насколько это опасно?!» Подойдя к воротам, он застыл, высматривая подозрительного прохожего. И не услышал, как сзади на его затылок опустилась увесистая дубинка.

* * *

Рэндон очнулся от тряски. По голове будто непрерывно гвоздили молотом, руки, стянутые за спиной, затекли и болели. Должно быть, он поранился при падении, так как висок саднило, и кожу на щеке стянуло коркой запекшейся крови. Перед глазами покачивался кожаный полог коляски, кажется, той самой, которая дожидалась ездока в переулке. Его связали и бросили на сиденье, как куль с тряпьем. На козлах сидели двое, сквозь звяканье сбруи и головную боль до Алекса доносились обрывки разговора. Прочих городских звуков он не слышал и потому предположил, что его вывезли за город. Значит, все-таки ферма. Приятно сознавать, что ты хоть в чем-то оказался прав!

В остальном дела обстояли неважно. Перед тем как его связать, грабители, разумеется, освободили его от ножа и пистолета. Впрочем, оставался еще маленький нож в правом ботинке, но попробуй-ка доберись до него со связанными руками.

Колеса загрохотали по кочкам — похоже, они свернули на проселочную дорогу. Когда коляска въехала во двор, Рэндона грубо вытащили наружу; он едва успел охватить взглядом угрюмый темный дом в окружении жалких голых деревьев. Двое похитителей протащили его через жилую половину, довольно бесцеремонно подняли по чердачной лестнице и втолкнули в темный провал двери. Это было проделано так сноровисто и ловко, что чувствовался немалый опыт. Алекс вслепую сделал несколько шагов и уперся в стену. Чердак был маленьким, темным и довольно захламленным; пахло ветхостью, яблоками и слегка отдавало керосином.

После небольшой перепалки один из похитителей пошел за «хозяином», другой, судя по звукам, пытался зажечь лампу. Затем ступени лестницы заскрипели под чьими-то тяжелыми уверенными шагами.

— Привезли? — спросил резкий, скрипучий голос. Услышав его, Алекс вздрогнул и обернулся.

Лампа, наконец, загорелась, осветив грязные доски пола и клочья паутины на стенах. Главарь шайки стоял, подбоченившись, на самой границе желтого круга, освещенного лампой, и тьма клубилась за ним, как занавес. В его позе было что-то театральное. Алекс ожидал увидеть квадратное лицо и массивную фигуру Крамера, но ошибся. Этот человек был ему незнаком. Он был крепким и жилистым, а ростом не уступал ему самому. Лицо главаря, с умным лбом и аккуратной темной бородкой, могло показаться даже приятным, случись им встретиться при других обстоятельствах. И если бы в светлых глазах разбойника не горела такая ненависть. Главарь этой банды небрежно кивнул своему приспешнику, и тот моментально испарился, аккуратно прикрыв за собой дверь. Они остались вдвоем.

— Меня зовут Джек Кроучер, милорд, — с издевкой выплюнул главарь. — И сразу скажу, что я на дух не переношу титулованных колдунов вроде тебя!

Лицо его злобно передернулось, дыхание клубилось в свете лампы. Рэндон машинально отметил, что здесь, на чердаке, было довольно холодно. Бегло осмотревшись, он вдруг с отстраненной четкостью уяснил, что вон тот тряпичный куль, валяющийся у стены, на самом деле представляет собой человеческое тело. Квадратный затылок, светлые, коротко стриженые волосы… Крамер?!

— Узнал своего дружка? — осклабился разбойник. — Он с чего-то взял, что старый Джек с приятелями будет плясать под его дудку. Сначала нанял нас, чтоб мы помогли ему прикончить одного щенка из ваших, тоже колдуна вроде тебя. А вчера вдруг пошел на попятный — опасно, мол, выследила нас одна ищейка из особого отдела. Пришлось успокоить беднягу, чтоб не нервничал. Так что вместо щенка сдохнешь ты. Для меня что один колдун, что другой — без разницы!

«Вот еще один человек, считающий магию опасной для людей. Надо же, сколько у меня нашлось союзников! — иронически подумал Рэндон. — Причем один краше другого! Сначала Уэсли, теперь этот тип».

Глупо было выражать свое возмущение одержимому ненавистью человеку, но Рэндон все же не сдержался:

— Из всех верховных лордов вы очень удачно выбрали того, кто лишился магии несколько лет назад!

— А мне плевать! — повысил голос Кроучер. — Все вы заодно. Начнем с тебя, а там, глядишь, и до других доберемся! — Несмотря на браваду, разбойник, похоже, чувствовал себя неуверенно. Он то и дело притрагивался к карману, где у него по всей видимости было оружие. — Я тебя еще в том переулке срисовал, тварь! Помню, что нож тебя не берет, а как насчет честной пули?

Алекс напрягся, готовясь к прыжку, и Кроучер, конечно, это заметил. Быстро выхватив пистолет, он отступил на шаг.

— Но-но, без фокусов! Будешь дергаться, мы и дамочку твою… того. Хоть она и милашка.

Зря он это сказал про Элизабет. Алекс почувствовал, как чистая прозрачная ярость затопила сознание, и растерянное лицо разбойника как-то отдалилось, расплылось в полутьме. Пыльная чердачная тишина взорвалась ритмичным грохотом, жжение в стянутых за спиной ладонях стало почти нестерпимым.

— Где она? — прогремел в ушах чей-то голос. Кажется, его собственный.

Боль, проснувшаяся в кончиках пальцев, казалось, пустила корни в каждый нерв. Алекс сам не заметил, как обугленная веревка осыпалась с его рук. Он тряхнул кистью — и Кроучера буквально отшвырнуло волной огня, влепило в стену. Громкий вопль полоснул по ушам и стих, по комнате расползался тяжелый тошнотворный запах. Все кончилось.

Рэндон отступил к стене, борясь с дурнотой, убогая каморка колесом закружилась вокруг. Внезапное возвращение магии настолько его ошеломило, что он не сразу осознал, что случилось. Как всегда за выбросом силы последовало опустошение, к которому теперь добавился ужас от содеянного. Да еще внизу вдруг послышался шум и какая-то возня. Алекс стремительно распрямился, готовясь встретить остальных членов шайки.

— Рэндон, вы здесь? — спросили за дверью. Этот голос он никак не ожидал здесь услышать. — Не стреляйте, я вхожу.

Дверь осторожно приоткрылась, впустив Бартона, почему-то облаченного в одеяние священника.

— Боже милостивый! — воскликнул профессор, наткнувшись взглядом на останки главаря, и поспешно отвернулся. — Алекс! Ты жив?

— Почти.

Отлепившись наконец от стены, Рэндон подошел к другу и стиснул его плечо:

— Я вдруг понял, что очень хочу жить, — прошептал он.

— Ну и правильно. Элизабет здесь? Вы ее нашли?

Этот вопрос окончательно вернул Алекса к жизни. Он бросился к двери.

— Я тут не один, — поспешно предупредил его Бартон, видимо, опасаясь, что его друг сгоряча обратит в пепел каждого, кто подвернется под руку.

Рэндон и сам уже заметил Крейтона, поднимавшегося по чердачной лестнице. Тот был одет в какие-то обноски, и еще что-то в его внешности показалось ему необычным, но сейчас некогда было обращать внимание на всякие мелочи.

— Внизу в комнатах ее нет, — запыхавшись, сказал Крейтон. — Я тут немного осмотрелся.

— А где те двое, которые пытались нам помешать? — спросил Бартон, выходя ему навстречу. Глаза его горели, движения были быстрыми и четкими, и он сейчас совершенно не был похож на степенного хэмфордского преподавателя.

— Один сбежал. Другой случайно упал с лестницы и напоролся на нож.

— Прекрасно! — Бартон хищно потер руки, а Рэндон покосился на него с некоторым ужасом. Его друг сегодня просто открывался ему с новой стороны.

— Здесь наверняка есть подвал, — сообразил он. — Скорее туда!

Каждая минута неизвестности царапала по нервам словно ржавой пилой. В темной кухне пахло плесенью и гниющими объедками. Очевидно, разбойники были не слишком аккуратны в быту. Дверь в подвал отыскалась за массивным буфетом. За ней уходила вниз узкая лестница, последние ступеньки которой скрывались в темноте. Внизу смутно виднелась еще одна дверь. Рэндон бросился к ней.

— Осторожнее! — запоздало крикнул Бартон.

Не дослушав, Алекс торопливо отодвинул засов — и дверь вдруг сама отлетела к стене, как от хорошего пинка, а в лицо ему ткнулось пламя факела.

— Элизабет, это я! — выпалил он, перехватив тонкие ледяные руки и не обращая внимания на боль в собственных обожженных ладонях. Элизабет, с гневным лицом и рассыпавшимися по плечам рыжими волосами, походила на разъяренную кошку. Но стоило ей оказаться в его руках, как ее воинственное настроение растаяло прямо на глазах.

— Алекс?!

Всхлипнув, она отчаянно обняла его за шею. Отброшенный факел откатился в сторону. Вдруг, заметив в полутьме другие движущиеся тени, Элизабет резко отстранилась.

— Это Бартон и Крейтон, — поспешил успокоить ее Алекс. — Все в порядке.

В этот момент в подвале ярко полыхнуло пламя. Должно быть, факел попал в угольный ящик или кучу тряпья. Они оглянуться не успели, как огонь охватил ветхое кресло, потом, облизнувшись, набросился на кучу каких-то ящиков, сваленных у стены.

— Оно и к лучшему, — мрачно заметил Бартон. — Поехали скорее отсюда. Здешние пастухи сами сообщат в полицию о пожаре.

Во дворе стояла коляска — та самая, на которой Рэндона привезли сюда. Бежать решили на ней. Двух лошадей, на которых Бартон с Крейтоном прибыли сюда, можно было привязать сзади. Крейтон полез на козлы, хоть и бурчал, что в этой одежде он больше похож на нищего и наверняка вызовет подозрения у первого же полисмена.

— Хотите, я вас отвезу? — предложил Бартон, который в одежде священника выглядел тоже очень колоритно. Алекс, с его ожогами, править лошадьми пока не мог.

Когда экипаж выезжал со двора, пламя уже мелькало в окнах первого этажа. Серый столб дыма поднялся в белесое зимнее небо, посылая тревожный сигнал живущим неподалеку соседям..

* * *

На обратном пути у Алекса наконец нашлось время, чтобы получить ответы на несколько интересующих его вопросов, и начать он решил с Бартона:

— Как вы ухитрились так вовремя появиться здесь? И что означает этот маскарад?

Тем временем он осторожно привлек к себе Элизабет, закутанную в его пальто. Жена прижалась щекой к его плечу, а он, осторожно обняв ее одной рукой, боялся даже взглянуть в ее сторону, не то что расспрашивать. Страшно подумать, что ей пришлось пережить сегодня утром! Лучше они поговорят потом, когда останутся наедине, и он сможет прогнать этот страх, притаившийся на дне ее глаз.

Элизабет буквально кожей чувствовала беспокойство мужа, и как раз подумывала, как много ей придется объяснить… а о чем лучше умолчать. Для пущего спокойствия. Разбойники обошлись с ней почти прилично — насколько это соответствовало их понятиям о приличиях. Увезли ее очень легко: пока она гневно допрашивала поджидавшего ее у памятника человека, другой незаметно подошел сзади и прижал к ее лицу тряпку, пропитанную каким-то тошнотворным средством. До сих пор во рту остался омерзительный привкус.

Очнулась она уже в доме, в компании мистера Кроучера. Тот сухо сообщил, что леди придется терпеть их общество до тех пор, пока здесь не объявится ее муж. Злоба, с которой разбойник произнес имя Алекса, ее напугала. Элизабет и сама уже поняла, что преступники никак не могли добраться до Питера: ведь дом на Мэнсфилд-роуд был, наверное, самым охраняемым объектом в Хэмфорде! Как она могла так сглупить? И неужели из-за ее неосторожности Алекс попадет в ловушку?!

Пока Элизабет терзалась этими мыслями, мистер Кроучер сказал, что, к сожалению, не может больше уделить ей времени (он выразился гораздо менее деликатно) и отвел ее в подвал, куда ради удобства пленницы даже притащили старое кресло. Он связал ей руки спереди (не очень туго) и оставил кувшин воды, пить которую она побоялась. Мало ли что могли туда подмешать. Не успел он отойти далеко, как Элизабет издала такой визг, что разбойник чуть не кубарем скатился обратно. Дрожащим голосом она заявила, что ужасно боится мышей. Испустив скорбный вздох, мистер Коучер принес ей убогую масляную лампу.

Мыши Элизабет не волновали, лампа была нужна ей для другого. Первым делом она обошла подвал, внимательно осматривая стены. Затем, извернувшись, вытащила шпильку из прически и, зажав ее коленями, попыталась распутать узел веревки, стягивающей ее запястья. Первые две шпильки попросту погнулись, и, вероятно, третью ждала та же участь, но вдруг лампа с шипением вспыхнула, а веревка сама соскользнула с ее рук. В пыльной тишине подвала Элизабет почудился негромкий женский смех, и знакомое лисье лицо на миг выступило из полутьмы. Да, об этом Алексу лучше не рассказывать. Как и о том, что ее факел, наспех сооруженный из ножки стула и какого-то тряпья, долго не хотел разгораться, а потом вдруг ровно запылал бездымным зеленоватым светом. Элизабет не смущало, что бывшее блэкторнское привидение теперь может свободно разгуливать по всему Хэмфорду. Покойная Джоанна Ориэль показалась ей вполне разумной дамой, к тому же не лишенной чувства справедливости.

Вспомнив, что этим факелом она чуть не подпалила волосы родному мужу, Элизабет смутилась, придвинулась ближе к Алексу и попыталась вернуться к общему разговору. Мистер Бартон как раз увлеченно о чем-то рассказывал, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией:

— …пока я бегал к старьевщику, Крейтон подрядил двух мальчишек следить за тобой. Один из них видел, как тебя сцапали в той трущобной конюшне, другой сообщил нам. Мы не знали точно, куда тебя повезут, так что решили проверить все фермы на этой дороге. Тебе чертовски повезло, что прошлой ночью выпал снег, а Крейтон оказался приличным следопытом. В конце концов, мы нашли этих бродяг по следам от коляски. А еще у нашего Крейтона, оказывается, хороший удар правой!

— Ну, ты тоже неплохо себя проявил! — с улыбкой признал Рэндон, искренне благодарный другу. — Слушай, тебе не надоел этот сонный университетский городок? Не хочешь перебраться ко мне в Спленфилд?

Бартон отшатнулся с деланным ужасом и состроил такую физиономию, что Элизабет невольно рассмеялась.

— Боже упаси! — воскликнул он. — Сегодняшних приключений мне хватит до конца жизни!

* * *

До Хэмфорда они добрались уже под вечер, зато без происшествий. Сначала высадили Бартона в Дарвель-холле, затем Крейтон повез чету Рэндонов на Мэнсфилд-роуд. Элизабет не терпелось попасть, наконец, домой.

— Мама!

Они едва успели подняться на крыльцо, как Питер бросился им навстречу. Он, как обезьянка, повис на руках у Элизабет, одновременно другой ручонкой ухватив отца за пальто, чтобы уж точно никто не сбежал. Следом за ним семенила взволнованная, заплаканная миссис Ходжес. Крейтон, смущенный этой семейной сценой, топтался позади всех и хотел уже незаметно исчезнуть, но миссис Ходжес ни за что не позволила бы гостю уйти так легко:

— Давайте-ка ваше пальто, сэр. Жаль, что Мэри уже ушла, но ничего, я сама поставлю чайник. Ох, я же хотела послать за пирожными одного из этих милых молодых людей, которые дежурят вокруг дома, но не решилась. Надо было мне послушать Питера! Он ведь так и сказал, что вы вернетесь вечером, и вас будет трое! Что за умный малыш!

— Тли! — крикнул ребенок, засмеявшись от радости, что его наконец-то поняли.

Пока миссис Ходжес хлопотала, накрывая на стол, а Питер утащил Крейтона знакомиться с медведем, Элизабет отвела мужа в сторонку:

— Послушай, дорогой, а даром предвидения у тебя в семье случайно никто не обладал?

Рэндон, кажется, смутился:

— Этот дар передавался по наследству в семье моей матери, но ты же не думаешь… Это невозможно, женщины не наследуют магических способностей!

— Однако к Питеру этот талант как-то просочился. И что нам теперь делать? Как прикажешь воспитывать ребенка, который знает все наперед?!

— Справимся как-нибудь, — заговорщицки шепнул Алекс и быстро обнял жену, пока их никто не видел. Элизабет с облегчением спрятала лицо у него на плече. Наконец-то они были вместе!

В этот вечер она сама укладывала Питера спать, отпустив измученную няню отдохнуть. А Рэндон с Крейтоном долго сидели в гостиной, и никто не знал, о чем они говорили. Но Элизабет не сомневалась, что этим двоим было что обсудить.