Где-то на дороге между Спленфилдом и Хэмфордом

Путешествие в Хэмфорд принесло Элизабет множество новых впечатлений. К счастью, ей очень повезло с попутчицей: миссис Ходжес была достаточно добродушна, чтобы не замечать дорожных неурядиц, умела радоваться приятным мелочам и всегда рада была занять чем-нибудь шустрого Питера, который в силу юного возраста не разделял восхищения матери красивыми пейзажами. Даже тот случай, когда их карета застряла в грязи, и кучер был вынужден отправиться за помощью, не омрачил настроения путешественниц. Пока дамы любовались панорамой холмов, среди которых приютилась маленькая деревушка, Питер нашел поблизости хорошую лужу и за каких-то две минуты основательно изучил ее вдоль и поперек. Это была единственная лужа на обозримом участке дороги, но Элизабет уже поняла: стоит хоть на миг оставить сына без присмотра — и врожденный инстинкт тут же подскажет ему местечко, где он мог бы сильнее всего извозиться в грязи. Как бы там ни было, на третий день их взглядам предстали две серые башни колледжа Вулси и знаменитый круглый купол Флеминг-Камеры. Цель их поездки была уже близка.

— Поезжайте в «Малибур-хаус», — приказала она кучеру. Это была самая респектабельная гостиница на Хай-стрит, которую она знала. Элизабет также распорядилась отправить записку мисс Морган в Блэкторн-холл. Ей не терпелось увидеться с подругой.

Должно быть, Глория испытывала такое же нетерпение, так как спустя час она уже появилась в вестибюле гостиницы.

— Я так рада, что вы тоже приехали! — девушка улыбалась, но Элизабет отметила ее бледность, синеву под глазами и пальцы, нервно сжимавшие маленькую сумочку.

— Ты не заболела? — обеспокоенно спросила она, когда они вышли на улицу.

— Нет… нет, — Глория снова улыбнулась с нарочитой беспечностью. — Немного беспокоюсь за подругу. Кажется, у нее нервное переутомление. Она сейчас в лазарете. Ничего серьезного. Знаете, как только лорд Рэндон приехал, я сразу поняла, что все наладится. Его присутствие как-то успокаивает, не правда ли?

От неожиданности Элизабет даже споткнулась.

— Алекс… — голос у нее почему-то сел, так что пришлось откашляться.

— Он опередил вас на два дня. Должно быть, очень спешил. Думаю, он приехал, чтобы поддержать своих друзей из Дарвеля, знаете, там случилось такое несчастье — погиб один из преподавателей. Как раз в ту ночь… в общем, в Ночь всех святых.

Элизабет машинально отметила про себя, что ее беспокойный супруг именно в ту ночь сорвался из дома, так что он мог отправиться утешать кого-то, только если внезапно обзавелся талантом ясновидения. Что ей делать?! Конечно, она не собиралась скрывать от Алекса их поездку, но предполагала, что их объяснение состоится дома, в Спленфилде… когда-нибудь потом. А выходит, что объясняться придется раньше. Ох, если бы она знала, что ее муж тоже направляется в Хэмфорд!

Они немного прогулялись по Хай-стрит, и Элизабет буквально заставляла себя поддерживать разговор. Серые аккуратные домики с остроконечными крышами, которые она так мечтала увидеть, сейчас казались одинаковыми и скучными. Глория продолжала что-то щебетать:

— Мистер Бартон не очень-то ладил с Бертом Алертоном. Но, наверное, смерть стирает прошлые неурядицы, верно? Делает все таким неважным…

— Да-да… Прости, что? Знаешь, у меня вдруг ужасно разболелась голова. Дорога была очень утомительной. Наверное, мне лучше вернуться в гостиницу.

Они смущенно распрощались. Обе чувствовали, что первая встреча прошла не так, как мечталось. Глория долго смотрела на удалявшийся силуэт подруги. Ее мучило беспокойство.

Она рассказала не всё. Хотела, но не могла заставить себя признаться. Ни Элизабет, ни лорду Алексу. Глория приоткрыла сумочку и с досадой захлопнула ее, щелкнув застежкой. В сумочке, в боковом кармашке, лежала записка. Та самая. Даже брать ее в руки лишний раз было противно. И совершенно немыслимо кому-то о ней рассказать.

«Лучше я сначала поговорю с Крейтоном», — подумала Глория. Эта мысль принесла неожиданное облегчение. Да, определенно так будет лучше.

Элизабет быстро шагала по улице. Она не знала, что предпринять. Наверное, нужно найти того приятеля Алекса, как его там — мистер Бартон? Нужно узнать у него, где остановился ее муж. Чем дольше оттягивать разговор, тем хуже все запутается…

Возле кафедрального собора беседовали четверо мужчин в мантиях и шапочках с твердым прямоугольным верхом. Один из них, судя по «кроличьей шкуре», был бакалавром, трое остальных, в темных мантиях с алой отделкой, — магистрами. Элизабет невольно залюбовалась ими. Красивое зрелище. Четверо деятелей науки, словно сошедших со старинной гравюры… Спина одного из магистров почему-то показалась ей странно знакомой. Будто почувствовав ее взгляд, человек обернулся, и у Элизабет вырвался изумленный вздох. Это был Алекс.

* * *

Маленький ресторанчик напротив собора как нельзя лучше подходил для теплой супружеской встречи. Элизабет глазом моргнуть не успела, как Алекс затащил ее сюда. Бросив на стул перчатки, он сказал несколько слов внимательной расторопной хозяйке и уселся напротив. А она все никак не могла собраться с мыслями. Машинально погладила шершавую льняную скатерть. Зацепила взглядом керамическую вазочку — живые цветы осенью, надо же. Порадовалась, что деревянные перегородки между столами создают некоторую иллюзию уединения. Не станет же Алекс устраивать ей выволочку на людях?

Однако первая же фраза, произнесенная мужем, выбила ее из колеи:

— Ты не представляешь, как я рад, что ты приехала! — Алекс взял ее руки в свои и легко сжал. Он этих слов и его сияющего взгляда Элизабет окончательно потерялась.

— Правда? — недоверчиво спросила она.

— Как там Питер?

— Он… сейчас в гостинице с миссис Ходжес. Мы остановились в «Малибур-хаусе».

Она постаралась, чтобы это не звучало как оправдание. Неожиданная приветливость Алекса сбивала с толку. А где же упреки в неосторожности и легкомыслии, где гневная отповедь?! Это все равно что при звуках грома с опаской выглянуть из окна и вместо тяжелых, мрачных туч увидеть безмятежное чистое небо.

— Какое счастье, что вы доехали благополучно! Эти ужасные осенние дороги… — Алекс поморщился, дернув плечом. — Из гостиницы нам лучше перебраться в дом, так как придется задержаться здесь на неделю-другую. Не волнуйся, я все устрою. Боже мой, Элизабет, ты точно в порядке? — в его взгляде мелькнуло беспокойство. — Ты выглядишь так, будто увидела привидение!

Она вспыхнула:

— Я просто не ожидала увидеть тебя… в этом, — кивнула на мантию.

Алекс довольно рассмеялся. «Кажется, наш приезд его действительно обрадовал!» — недоумевала Элизабет.

— Милая, я магистр юриспруденции, ты забыла? Я облачился в мантию ради одной парадной церемонии в Блэкторне. Все прошло очень мило. Признаться, я с большим удовольствием удрал оттуда и надеюсь, ты поможешь мне уладить несколько вопросов с их учеными дамами. Честное слово, проще иметь дело с лисицей в собственной норе, чем с леди Дианой в ее кабинете! Она увиливает от неприятных вопросов, как заправский дипломат! Эти женщины опасны сами по себе, а мы вдобавок вручили им такое мощное оружие, как высшее образование!

— Между прочим, открытие женского колледжа в Хэмфорде — отчасти твоя заслуга! — поддразнила его Элизабет.

— Да?! — изумился Рэндон. — Каким же образом?

— Глория писала мне об этом. Ты же знаешь, профессорское общество в Хэмфорде ужасно консервативно. Но три года назад в парламенте был принят закон, разрешающий преподавателям жениться. Многие с радостью воспользовались случаем. Их женами стали дочери священников и профессоров, образованные и энергичные девушки, которые смогли переубедить своих мужей насчет полезности женского обучения.

— Вот оно что! — глаза Алекса весело сверкнули. — Стало быть, неприступная крепость, как это часто случается, была взята изнутри. А я-то удивлялся, как леди Сазерленд удалось проникнуть в эту твердыню!

Им принесли кофе, и Элизабет с наслаждением вдохнула его вкусный, чарующий аромат. День стремительно хорошел с каждой минутой.

— Кажется, я помню то заседание, — продолжил Алекс. — В тот день я примчался второпях из Илсбери, и все мои мысли были заняты одной прелестной рыжеволосой леди. Мне хотелось подарить ей все чудеса мира, а она выставила меня за порог. Разумеется, я высказался в пользу любых браков: пусть хоть кто-то будет счастлив!

Элизабет смущенно спряталась за чашкой кофе. Ее муж редко говорил о своих чувствах, тем более прилюдно, и почему-то в такие моменты она казалась себе самовлюбленной дурочкой.

— Так что там с Блэкторном? — поспешно спросила она, чтобы сгладить неловкость.

— Ах да, Блэкторн. Нам придется немного углубиться в историю. Когда-то этот дом принадлежал семье Ориэль. Это довольно необычная семья. Самой известной ее представительницей была леди Джоанна Ориэль, задушенная своим мужем из ревности. Призрак изящной дамы с черным от удушья лицом потом появлялся на протяжении нескольких веков. В конце концов, дом заколотили, а семья разъехалась. Леди Сазерленд долго пришлось искать наследников, чтобы выкупить здание. Кажется, призраку суета вокруг Блэкторн-холла пришлась не по вкусу. Пикантная подробность: считается, будто Черная Леди преследует девушек, которые дурно обошлись со своими возлюбленными. Непонятно, с чего она ополчилась на леди Диану и ее подопечных, ведь ученым леди редко свойственны романтические устремления. Бартон рассказывал мне о беспорядках в колледже, сорванных лекциях, анонимных записках. К сожалению, по приезду мне пришлось отвлечься на другое дело…

Рассказывая, Рэндон вспомнил об обещании Бартона устроить ему встречу с Чарльзом Крейтоном. За истекшие два дня ему так и не удалось повидать неуловимого студента: тот очень кстати слег с простудой и не появлялся на занятиях. Накануне вечером они с Бартоном, раздобывшим ключ, поднялись на крышу Корвин-холла — длинного здания, примыкавшего к часовне Мадлен. Правда, Джайлз во время восхождения по лестнице стонал и жаловался, что из-за их сыщицких происков он будет следующим, кого скинут с какой-нибудь башни, причем Янгер сделает это лично. Их вылазка оказалась не напрасной: за декоративными зубцами на крыше они обнаружили затоптанный в пыль светлый редингот. Бартон признал, что похожий предмет туалета ему случалось видеть на Крейтоне. Меток на одежде не было, но побеседовать с этим парнем Рэндону захотелось еще сильнее. Стоп, кажется, он отвлекся.

— Впечатляющая картина, — поразмыслив, улыбнулась Элизабет. — Старинный призрак, поднявшийся на защиту традиций и не одобряющий современных, слишком самостоятельных женщин.

— Боюсь, как и в прошлый раз на корабле, наш призрак может оказаться вполне материальным субъектом, который имеет зуб на кого-то из преподавателей Блэкторна, — предупредил ее Рэндон. — Больше всего меня волнуют подметные письма. Хулиганские надписи на стенах, внезапно падающие бюсты и разбросанные книги еще можно отнести к невинным шалостям. Но угрозы, шантаж… Это может быть серьезно. Прошу тебя, попробуй что-нибудь узнать о них.

Элизабет задумчиво кивнула. Между прочим, Глория в их недавнюю встречу была явно смущена и вела себя очень уклончиво. Интересно, знает ли ее подруга что-нибудь об этом деле? А если знает, то согласится ли рассказать?