Как ни старалась Гвендолин, а хорошей булочницы из нее не получалось. Вскоре после инцидента с опозданием она снова схлопотала выговор. Правда, в этот раз Гвен не чувствовала за собой вины: она относила заказчице товар и банально заблудилась.

Все началось с того, что племянник булочника ухитрился подвернуть ногу. Гвендолин бы и знать не знала о проблемах этого пухлого тринадцатилетнего пацана, который иногда заявлялся на кухню, сидел тихонечко в уголке и исподтишка таскал булки. Однако юный Беккер разносил по домам заказы некоторым пожилым дамам, а без него этим заняться было некому.

— Гвендолин! — крикнула госпожа Катарина. — Ты сегодня отнесешь хлеб госпоже Берке. Она живет недалеко от Ботанического сада. Вон Ханс тебя проводит.

Ханс, мелкий соседский мальчишка, вечно слонялся без дела на улице. Он то носился туда-сюда, вращая руками, как бешеная ветряная мельница, то часами дул в самодельную дудку, пугая прохожих. Понятно, что Катарина была рада спровадить его куда-нибудь хоть ненадолго.

Девушка без возражений приняла у хозяйки узелок, вкусно пахнувший свежей выпечкой. Что ни говори, а приятно выбраться на часок из душной кухни. Хотя в этот жаркий день разница была невелика: ты просто из одной печи попадал в другую, более просторную. Все равно, хоть какое-то разнообразие! Оказавшись на улице, Гвен не старалась запомнить дорогу, целиком отдавшись созерцанию. Полюбовалась на горбатый мостик, заросший плющом. Отметила для себя шоколадный магазинчик, куда стоило бы заглянуть, как только у нее появятся время и деньги. Вздохнула при виде Ботанического сада, который казался прохладным зеленым оазисом в раскаленном лабиринте тесных улочек. Дом госпожи Берке располагался рядом с оградой. Девушка уверенно направилась к парадному крыльцу и постучала бы, не одерни ее Ханс. Мальчишка покачал головой и потянул ее к другому входу, поскромнее. Ах, да! — спохватилась Гвен. Она же теперь служанка. Парадные двери не для нее. Надо же, не так давно она с отстраненным любопытством изучала тему социального неравенства на лекциях по истории, а теперь вдруг сама оказалась на неправильном конце социальной лестницы! С этой точки зрения многие вопросы выглядели совсем по-другому!

Гвен отдала заказ вышедшей на стук служанке, лица которой почти невозможно было разглядеть под строгим чепцем, спустилась обратно на улицу и обнаружила, что постреленок Ханс куда-то исчез. Ничего себе сюрприз! Она прошлась по улице, надеясь, что мальчишка просто спрятался где-то поблизости шутки ради, но Ханс будто испарился. Солнце стояло уже высоко, камни набережной были горячими даже на вид. Собственная тень путалась у Гвендолин в ногах, как приставучий пес. Помыкавшись туда-сюда по окрестностям, девушка вынуждена была признать, что хотя дома в городе отличались яркой индивидуальностью, зато улицы и каналы были похожи, как братья-близнецы. Она почти решилась спросить дорогу у случайных прохожих, но вдруг ее окликнули:

— Гвендолин?

К ней, сияя улыбкой, направлялся Хэлси. Он выглядел таким свежим и беззаботным, что неприязнь девушки, подогретая недавними мыслями о ее нынешнем незавидном положении, только усилилась. Кажется, волшебники здесь не слишком утруждали себя работой. Она довольно хмуро поздоровалась.

— Я заметил, что ты гуляешь, и подумал, вдруг ты согласишься составить мне компанию.

— У меня нет времени на прогулки, — с достоинством возразила Гвендолин. — Я иду к себе в пекарню. Но ты можешь меня проводить, если хочешь.

— Конечно, — он улыбнулся и махнул рукой. — Тогда нам туда.

Все-таки удачно получилось, что я его встретила, — подумала Гвен. Настроение ее смягчилось. Наверное, будет невежливо всю дорогу дуться, как мышь на крупу. В конце концов, это не Хэлси, а его отец виноват в их злоключениях!

— Как дела у твоего отца? — спросила она ради поддержания светской беседы.

— Он сейчас очень занят. Сражается с ветряными мельницами, образно говоря. Если у него получится заставить их перекачивать воду на более высокий уровень, мы получим новые территории, которые сейчас затоплены. Это очень важно для города.

— О, я знаю, как устроен мельничный механизм, и могла бы ему помочь! — воодушевилась Гвен. Но ее тут же осадили:

— Это вряд ли, извини. Отец убежден, что женщинам нельзя доверять заниматься магией.

— Разве это магия?! Чистая механика!

Взгляд Хэлси красноречиво говорил: да, конечно, расскажи это кому-нибудь другому. Гвендолин не стала спорить. Мысленно она поставила галочку в графе «гендерное неравенство», и рейтинг Фрисдама как места, пригодного для проживания, упал еще на несколько пунктов. Не помогло даже то, что Хэлси заметил ее интерес к шоколадному магазину и включил его в обзорную экскурсию по городу. Шоколадное мороженое в такую жару было очень кстати. За разговором они сами не заметили, как дошли до пекарни.

— Вот мы и пришли, — сказал Хэлси с сожалением. — Не позволяй госпоже Катарине слишком уж тобой командовать, — тихо добавил он, заметив на крыльце хозяйку, которая стояла, уперев руки в бока, и, вероятно, высматривала свою помощницу. Волшебник быстро распрощался и исчез, а Гвен вдруг поймала себя на том, что улыбается непонятно чему. Прогулка с Хэлси привела ее в прекрасное расположение духа. Увы, госпожа Катарина быстро это исправила, заставив девушку сполна отработать пропущенное время.

* * *

Так и получилось, что навестить конюшни у Роттерских ворот друзьям удалось лишь спустя неделю, вечером после работы.

Это был хороший, теплый летний вечер. На улицах бегали дети, сбиваясь в стайки, как воробьи. За ними присматривали старухи, сидящие на скамейках возле домов. Они были похожи на сизых ленивых голубей, греющихся в последних лучах заходящего солнца. Молодые пары прогуливались мимо зеленых каналов, вдоль которых теснились дома с узкими серыми фасадами. Трое друзей миновали Рыночную площадь и недавно построенное здание гильдий. Палатки в этот час почти все были пусты. Неподалеку в воде болтались два баркаса, видимо, распродавшие всю продукцию и теперь с облегчением возвращавшиеся домой. Больше на канале никого не было. Совсем не то, что утром, особенно в воскресенье, когда все каналы были так запружены торговцами, что воды из-за лодок не видно! Где-то на соседней улице прогрохотала телега. Вдали показались Роттерские ворота, вернее, целый воротный комплекс с двумя башнями из красного кирпича, увенчанными узкими коническими крышами. Внутри них находились помещения для стражников. Гвендолин ускорила шаг.

— Да никуда он не денется, этот флайер, — успокаивал ее Сергей. — Не улетит же он оттуда!

Оказалось, что кое-кто поджидал их с большим нетерпением. Уже в сумерках ребята добрались до конюшен, открыли тяжелый висячий замок ключом, который дал им Джербен. Ворота нехотя, со скрипом распахнулись. Гвендолин принесла с собой два водяных фонаря, чей свет был куда ярче, чем у масляной лампы или свечи. Для осмотра повреждений аппарата они подходили лучше. Яркие лучи озарили чисто подметенный пол, побеленные стены, алый всполох флайера, стоящего в центре помещения. Хотя здесь давно уже не держали лошадей, характерный запах все еще сохранился. Вдруг откуда-то послышался недовольный голос:

— Долго же вы сюда добирались!

Гвендолин вздрогнула, Марк с Сергеем заозирались по сторонам. Кроме них, в конюшне определенно больше никого не было.

— Ну, что смотрите? — обиженно шмыгнул флайер. — Хоть поздоровайтесь, раз уж пришли!

Друзья обалдело переглянулись. Сергей, судя по его физиономии, отчаянно пытался собрать слова в новую мысль.

— Оно… оно разговаривает?! — выдавил он наконец.

Марк осмелился подойти ближе к флайеру и нерешительно коснулся крыла. Аппарат тут же дал ему сдачи.

— Держи свои лапы при себе, парень! Между прочим, это крыло у меня до сих пор ноет, после той кошмарной посадки!

— Очуметь, — Сергей отшатнулся и сполз по стене, усевшись прямо на пол. Глаза его ничего не выражали.

— Это шок, — прокомментировал Марк и успокаивающе кивнул ахнувшей Гвендолин: — Ничего, сейчас разберемся.

Он подошел к съежившемуся у стены Сергею и прошептал ему что-то на ухо. Это сработало — парень вытаращил глаза и подскочил, как ошпаренный:

— Ты что, спятил?! — завопил он.

— Совет психолога: чтобы вывести человека из ступора, нужно тихо сказать ему что-то, вызывающее сильные эмоции, лучше негативные, — объяснил Марк. — Тебе же помогло?

— Серый, ты в порядке? — участливо спросила Гвен. Ее друг потряс головой и судорожно вздохнул:

— Я?! Я максимально далек от того, чтобы быть в порядке! У меня тут нарисовался говорящий флайер, который вообще-то в перспективе надо вернуть, но как только я его верну, он выложит Алексу полную версию наших приключений! Представляешь себе реакцию моего брата?!

Гвендолин не знала, смеяться ей или плакать.

— Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас для нас главное — выбраться отсюда, и флайер — наша единственная надежда. Что-то я не очень доверяю магистру Хенрику.

Пошатнувшись, Сергей неуверенно поднялся на ноги.

— Да уж. Спятить можно. Черт бы побрал этих волшебников! Наделить «Суперфлай Тарга» собственным самосознанием! Это все равно что попытаться вывести более смертоносную породу гепарда!

Видя растерянность друзей, Гвендолин решила взять дело в свои руки.

— Мне жаль, что мы так задержались, — сказала она, подойдя к аппарату и чувствуя себя глупо как никогда. Флайер спокойно стоял себе, но она могла бы поклясться, что он только что ухмыльнулся.

— Да ладно, чего уж, — снова послышался голос. Несколько хрипловатый, но довольно приятный, по мнению Гвен.

— Как мы… как нам тебя называть?

Флайер оживился и замигал уцелевшими огнями.

— Мне всегда нравилось имя Дарт. Да, зовите меня Дарт. Хотя ты, малышка, можешь называть меня как пожелаешь.

— Отлично, Дарт, а теперь стой и не дергайся.

Гвендолин внимательно осмотрела флайер. До сих пор ей не приходилось выполнять диагностику аппарата, который кряхтел, постанывал, жаловался на боль в бензобаке и вообще вовсю работал на публику, как ей показалось.

— Ну что? — не выдержал Сергей. — Ты сможешь его починить?

Она с сомнением покачала головой:

— Хуже всего дело обстоит с крылом. Сильно повреждена правая консоль и флаперон. Да еще стойка шасси сломана…

— Вот блин! — с досадой воскликнул парень. — Лучше бы я себе ноги переломал!

Дарт покосился на него с некоторой симпатией.

— Типун тебе на язык! — одернула его Гвен. — Не волнуйся, починим. Прежде всего, нам нужно найти нужные инструменты.

— Всего-то?! — горько усмехнулся Сергей. — Действительно, какие проблемы? Тут народ после изобретения колеса еще в себя не пришел!

Да, проблема межпространственных путешествий заключается в том, что они совершаются как-то спонтанно, из-за чего ты прибываешь на место совсем неподготовленным. Вряд ли среди горожан найдутся хорошие авиатехники. Гвендолин подумала, что стоит, наверное, обратиться к волшебникам. Если они могут притащить черт знает откуда целый флайер — пусть как-нибудь раздобудут ей ящик инструментов. Все трое попрощались с Дартом и вышли из конюшни, серьезно озадаченные. В их компании воцарилось уныние.

* * *

Отсутствие инструментов и собственная беспомощность ужасно раздражали Гвен, так что на следующее утро ворчание госпожи Катарины казалось ей особенно невыносимым. А ворчала ее хозяйка часто. Похоже, она считала Гвендолин редкостной недотепой и втайне удивлялась, как та вообще ухитрилась дожить до своего возраста с таким скудным багажом знаний и умений.

Катарина вовсе не была злой женщиной и пыталась по-своему помочь своей юной работнице. Но для Гвен, хронической отличницы и любимицы родителей, постоянно чувствовать себя бестолочью и неумехой было невыносимо.

— … О чем бишь я? — спохватилась госпожа Катарина. — Ах, да. Милочка, твой капор не мешало бы прокипятить с картофельными очистками — увидишь, каким он станет белым да накрахмаленным! А кастрюлю с тестом поставь вот сюда, здесь, в тепле-то, оно куда скорее поднимется!

Гвендолин бухнула кастрюлю на указанное место и с такой силой накрыла ее крышкой, что звон пошел по всей кухне. Раздражение, копившееся в ней последние несколько дней, должно было когда-нибудь прорваться, и это случилось сейчас.

— Моя одежда выглядит прилично и без ваших советов, — отчеканила она, — на ваш дурацкий капор мне плевать, и я не собираюсь угробить целый вечер на заготовку картофельных очистков! Лучше займитесь этим сами, все будет больше пользы!

Она выпалила это прямо в лицо Катарине, которая даже отшатнулась, мелко и часто моргая, и не могла сказать в ответ ни слова. Облачко муки, поднявшееся от вспышки Гвен, умиротворенно оседало на пол. Девушка развернулась и гордо удалилась из кухни. Правда, драматизм сцены слегка подпортила щетка для пола, не вовремя попавшая ей под ноги, но Гвен решила, что все равно получилось достаточно внушительно.

Выскочив на улицу, она первым делом стянула с головы осточертевший капор и швырнула его в канал. Наполнившись ветром, тот медленно поплыл по течению, словно диковинный лебедь. Голове стало непривычно легко и свободно. Гвен подставила лицо солнцу и рассмеялась. На любопытные взгляды прохожих она не обращала внимания.

Прохлада, которой веяло от канала, и вид темно-зеленой, как мох, воды ее немного успокоили. Гвен решила, что сейчас же отправится в Цитадель, разыщет там магистра Николаса или того, другого, в желтой мантии, и потребует немедленно вернуть ее обратно. Пусть Марк и Серый занимаются тут спортивным фехтованием сколько влезет, но лично она ни минуты не останется в этом замшелом городе!

Выбраться из центра оказалось не так просто. Еще свежи были в памяти ее блуждания вокруг Ботанического сада. По крайней мере, в этот раз она точно знала, что должна двигаться на северо-запад, но сначала ей пришлось пересечь один канал, потом — поискать мост через другой. Гвендолин попыталась сократить путь через дворы, была облаяна каким-то нервным псом и через полчаса обнаружила себя снова на той же улице, с которой начала свой путь. Не хватало еще случайно вернуться в булочную Беккера, вот был бы номер!

«Впрочем, — подумала Гвен, — скорее всего Катарина приняла бы ее обратно». Большинство фрисдамцев обладали характером столь же ровным и невозмутимым, как поверхность их каналов. И были изумительно трудолюбивы. Каждое утро по дороге на работу Гвен видела хозяек, чистивших крыльцо и намывающих кусочек мостовой возле своих аккуратных домиков. Должно быть, это из-за того, что вокруг слишком много воды. Дайте женщине свободный доступ к воде — и она тут же найдет, что еще можно помыть и почистить.

Девушка снова остановилась, увидев, что канал, вдоль которого она шла, изгибался совсем не в ту сторону, куда ей было нужно. Гвендолин поискала взглядом мост, но его не было. Город казался лабиринтом, он играл с ней и не собирался выпускать ее из цепких каменных объятий.

— Ты опять заблудилась? — послышался вдруг знакомый голос.

Разумеется, это оказался Хэлси. Он стоял, прислонясь к причальному столбу, смотрел на нее и улыбался. Удивительно, как этот парень ухитрялся возникать буквально из ниоткуда! От его улыбки на душе у девушки стало немного легче.

— Знаешь, меня, кажется, выгнали с работы! — выпалила Гвендолин, подходя ближе.

— За что? — брови Хэлси поползли вверх, в карих глазах плясали смешинки. — Ты сожгла им все булки, налила в тесто уксус вместо масла или сунула эту зануду, госпожу Беккер, в мешок с мукой?

Гвендолин было не до шуток:

— Это просто невыносимо! Она постоянно меня воспитывает! А это дурацкое тесто! Вчера оно поднялось, а сегодня нет! Хотя я делала все то же самое! Не слишком ли оно о себе воображает?! А эти дурацкие пироги! Почему они вечно раскрываются в печке? Может, есть какая-нибудь застежка-молния для пирогов?!

Хэлси уже смеялся в голос, но заметив, что Гвен всерьез расстроена, постарался взять себя в руки:

— Я не совсем понял, при чем тут молния, но, кажется, пироги обычно смазывают яйцом перед выпечкой.

Недоумение Гвендолин было крупными буквами написано на лице:

— Яйцом, хм. Не представляю, как это. И конечно, у вас это знает каждый ребенок! Жаль, нет такого большого фейспалма, чтобы я могла накрыться им, как одеялом!

— Что? — не понял Хэлси.

— Ничего, извини, — она печально покачала головой. — Я, наверное, просто неудачница. Нет у меня никакого терпения! Ведь Марк с Сергеем отлично приспособились здесь, а я не могу!

— Что ж, можем поспорить, кому из нас меньше повезло в жизни, — усмехнулся волшебник. — Кстати, ты куда-то собиралась?

— В Цитадель, к магистру Николасу.

— По воде будет быстрее. Подожди, я возьму лодку.

Он коротко переговорил с владельцем одной симпатичной крутобокой посудины, а затем подозвал Гвен. Опершись на его руку, она осторожно ступила в раскачивающуюся на воде лодку. Хэлси взял длинное весло.

Плыть действительно оказалось куда приятнее, чем бегать по раскаленным, как кухонная печь, улицам. Стиснутая каменными берегами вода ярко поблескивала. Над их головами проплывали фасады домов, похожие на фигурные пряники, украшенные глазурью. Вот лодка свернула в другой канал, где даже не было набережной: стены домов поднимались прямо из воды. Камни внизу были покрыты белесым налетом, а у самой воды — черно-зеленым мхом, который, казалось, рос везде во влажном воздухе города.

— Знаешь, моя мать тоже была волшебницей… — задумчиво произнес Хэлси. — Она была феей воздуха. Однажды она спасла этот район, где мы сейчас плывем. В ту ночь было большое наводнение после шторма. Дамба не выдержала. Мама удерживала ее несколько часов, чтобы люди могли убраться подальше. Ее до сих пор помнят в городе. Остальным магистрам той ночью тоже сильно досталось.

— Мне так жаль, — опечалилась Гвен.

— Ну что ты, это было давно. Я к тому, что волшебство — это не обязательно плохо.

— А какой дар у тебя: воздуха или воды?

Хэлси ненадолго оставил весло, присел и погрузил руку в воду.

— Смотри. Ты что-нибудь видишь? — спросил он.

Гвендолин целую минуту честно пыталась углядеть в воде что-нибудь необычное, но в конце концов сдалась:

— Нет, ничего.

— Вот именно, — горько вздохнул Хэлси, снова взявшись за весло. — Вода не отзывается мне. С воздухом дело обстоит немногим лучше. Мой дар настолько слаб, что не позволяет даже учиться. При этом мой отец — один из самых сильных магистров, мать была героиней, а я… я просто болтаюсь по Цитадели и делаю вид, что чем-то занят. Другие адепты называют меня Слабак Хэлси, когда думают, что я не слышу. Впрочем, некоторые не стесняются повторить это в лицо. Так что из нас двоих я куда больший неудачник, Гвендолин!

— А ты никогда не хотел заняться чем-то другим? — спросила Гвен, не зная, как его утешить.

— Но я из семьи магистров, — непонимающе уставился на нее Хэлси. — Я могу быть только магом.

Что за дурацкий город! — подумала Гвен. — Он набит устаревшими правилами и предрассудками, как ментальная лавка старьевщика!

Заметив ее недоумение, Хэлси пояснил, что ни одна гильдия не согласится взять в подмастерья волшебника. Мало ли какие последствия могут быть. Вдруг ваша собственная лодка превратится в хища и покусает вас, или амбар с зерном отрастит крылья и улетит восвояси.

Некоторое время они плыли молча. Потом Хэлси спохватился:

— О чем ты хотела просить моего отца?

— Нам нужно починить Дарта… то есть наш флайер. Кстати, ты не поверишь — он ожил! Когда он вчера вдруг решил поболтать с нами, нас чуть инфаркт не хватил!

Хэлси воспринял эту новость с завидным спокойствием.

— Мало что остается прежним, побывав в стенах Цитадели, — улыбнулся он.

— Хочешь сказать, что нам еще повезло? В общем, мы должны его починить, а у меня здесь нет даже необходимых инструментов! И эти два оболтуса, Марк с Серым, совсем заигрались в солдатиков и ничем не хотят мне помочь! Мы уже потеряли уйму времени!

Ее спутник, казалось, задумался:

— С инструментами отец вряд ли тебе поможет. Он не очень-то шарит в механике. Знаешь, что? Давай лучше я отведу тебя к гномам. Только не сегодня.

— В этом городе есть гномы? — удивилась Гвен. — Я ни одного не видела.

— Ну, они не очень-то общительны. Но некоторых из них я хорошо знаю. Я познакомлю тебя с ними завтра, только оденься поярче.

Больше о делах они не разговаривали. День, начавшийся так неудачно, закончился для Гвен неожиданно приятной прогулкой. Когда Хэлси учил ее управляться с веслом, она вдруг заметила, какие у него симпатичные светло-карие глаза и надежные крепкие ладони. И он совсем не рассердился, когда она нечаянно заехала концом весла ему прямо в лоб.

В то время как Гвендолин любовалась симпатичными пряничными домиками и кувшинками, Хэлси украдкой посматривал на нее. Еще никогда ни одна девушка не казалась ему такой красивой. Солнце превратило ее волосы в золотой плащ, глаза сияли, как солнечные блики на воде. Можно предположить, что Гвен привлекла его своей необычностью: ведь прочие фрисдамки старательно прятали косы под чепцы и при встрече робко отводили глаза. Или просто дело было в том, что она стала для него той единственной девушкой, после встречи с которой всякие сравнения вообще теряют смысл.

Вернув лодку законному владельцу, они немного прогулялись по городу. До сих пор у Гвендолин не было времени, чтобы рассмотреть Фрисдам получше. Они прошлись по бульварам и забрели в отдаленный парк, где одуряюще пахло липовым цветом. В центре сквера находилась маленькая площадь, на которой мирно журчал фонтан в круглой чаше из тесаного гранита. Вокруг носилась беззаботная мелюзга, перебрасываясь цветными мячами. Разумеется, вскоре половина мячей оказалась в фонтане. Детишки притихли. Каменная чаша была довольно широкой — не дотянуться. Наверняка среди ребят нашелся бы сорванец, не боящийся купания в одежде и родительского гнева, но в этот раз им не пришлось искушать судьбу. Хэлси сделал одно движение кистью — мячи выскочили из воды и закружились в воздухе к вящей радости детей.

— Такая магия мне больше по душе, — призналась Гвендолин.

— Что ж, когда меня выгонят из Цитадели, я всегда смогу присоединиться к какой-нибудь бродячей труппе, — волшебник усмехнулся, но его голос звучал как-то невесело.