Марк был прав, Тильда действительно не сидела сложа руки.

Прежде всего она нашла постоялый двор, выбрав из нескольких вариантов тот, где еда не отдавала вчерашним прогорклым маслом, а постели ежедневно проветривались. Сначала она предполагала провести там всего одну ночь, о чем и уведомила хозяина, господина Кааса. Потом ее планы изменились, однако трактирщик все равно не мог решиться потребовать с госпожи колдуньи дополнительную плату. Каждый раз, когда эта скромная немолодая женщина проходила мимо, его язык отказывался подчиняться хозяину и вместо «не угодно ли заплатить?» произносил «доброе утро, надеюсь, вы всем довольны?». Тильда умела держать себя с людьми. Жена Кааса тоже не вспоминала об оплате. Отчасти это объяснялось тем, что Тильда в два счета — вернее, в два глотка специальной настойки — избавила ее от застарелой зубной боли, а кроме того, трактирщице приятно было встретить наконец кого-то, кто смог без лишних слов укротить ее громогласного муженька.

Джербен удивился бы, если бы узнал, что ход мыслей у них с колдуньей был примерно одинаковым. Такой сильный чародей, рассуждала Тильда, просто не мог не нарушить привычный уклад городского быта. Образно говоря, он бухнулся в городскую жизнь, как шмель в тонко сплетенную паутину. Но чтобы найти следы его влияния, ведьме не нужно было изучать кроличий садок неприглядых фрисдамских окраин. Вместо этого Тильда прогулялась по рыночной площади, навестила трех-четырех кумушек из числа известных городских сплетниц, которые постоянно нуждались в мятных каплях «для успокоения нервов» и были не прочь пригласить на чай толковую травницу. Люди всегда рады поговорить о своих делах, а Тильду интересовали любые, даже незначительные подробности: отсутствие нищих на углу Старой площади, взлетевшие цены на некоторые продукты, особенности погоды… Из этих мелочей она тщательно складывала общую картину. Джербен мог бы у нее многому поучиться.

На третий день, вернувшись домой поздно вечером, госпожа Тильда потребовала теплую ванну. Хозяева, проявлявшие по отношению к ведьме необычайную кротость, даже не подумали возмутиться, что им придется на ночь глядя греть воду и гонять наверх служанок. Вскоре посреди комнаты стояла бадья, из которой поднимался ароматный пар. Тильда довольно хмыкнула. Госпожа трактирщица так расстаралась, что добавила в воду пахучие травы. Ладно, они не помешают. Ведьма отпустила служанок, заявив, что с купанием справится самостоятельно. Тщательно заперла дверь. Зажгла свечи белого воска. Разулась и распустила волосы, вынув из них гребни и шпильки. Грисс, почуяв, что затевается нечто необычное, проснулась и посмотрела на хозяйку блестящими, как драгоценные фиалы, глазами.

— Что, попробуем? — ведьма озорно подмигнула своей постоянной спутнице.

Строго говоря, для заклинания поиска сошло бы любое спокойное водное зеркало, но с некоторых пор Тильда не доверяла городским водоемам. Сложное заклинание требовало полной самоотдачи, а как тут сосредоточиться, если на тебя из воды в любой момент может выскочить хищная слизистая морда? Проклятый колдун наводнил своими питомцами все городские каналы.

Ведьма с усилием провела ладонями над парящей жидкостью. Пар сгустился, потом сместился к краям бадьи. В середине распахнулось темное чистое окно, в котором постепенно начали проявляться очертания городских улиц.

— Где же ты прячешься… — бормотала Тильда, пристально вглядываясь в картинку.

Поверхность воды вдруг затянуло рябью, изображение смазалось и исчезло.

— Ах, так? — усмехнулась колдунья.

Она потерла ладони, открыла одну из заранее приготовленных склянок и добавила в бадью ровно семь капель. Жидкость забурлила так, будто заново вскипела. Содержимым другой склянки ведьма помазала себе ладони.

— Нет уж, не уйдешь… — ее захватил азарт. В схватке с таким сильным противником существовала опасность, что тебя саму затянет слишком глубоко, и утром служанки поднимут крик при виде твоих ног, торчащих из обледенелой бадьи. Что ж, рисковать, так рисковать! Она не из тех, кто отступит на полпути!

Колдун, однако, упорно избегал ее взгляда. Один раз она почти выцепила неясную, словно стертую физиономию, обрамленную сивыми неряшливыми лохмами. Колдун злобно зыркнул на нее и ударил так, что Тильда отшатнулась, перед глазами замелькали цветные круги. Сцепив зубы, она усилила нажим. Зеркало отразило вдруг морской берег, суетившихся в прибое людей и странную алую конструкцию, похожую на огромную птицу. Среди людей ведьма узнала того грубого мужлана, коммандера Джербена, и молодого стражника Марка, одного из немногих людей в Управе, у которого, кажется, имелись мозги. Хотя сейчас Тильда в этом усомнилась. Куда их понесло на ночь глядя? Застыв от удивления, она увидела, как алая птица поднялась в воздух, а Джербену помогли загрузиться в один из баркасов. Люди спешно отчаливали от берега. Волны размывали оставшиеся на песке пенистые лужи и слизистые комки, и даже у нее, далекой зрительницы, заболела голова от их мерзкой вони. Потом изображение потускнело и исчезло.

Тильда еле добрела до кресла, упала, опустив плывущую голову на сцепленные руки. Грисс, одним мягким движением запрыгнув ей на колени, мяукнула и сочувственно боднула хозяйку. Тильда рассеянно погладила ее по спине. Значит, стражники скоро прибудут на пристань. Этому Джербену наверняка понадобится ее помощь. А она так устала. Можно было, конечно, подождать здесь, пока Марк ее не разыщет. Он, кажется, парень упорный. У нее еще было время немного отдохнуть. Но это будет неправильно. Ведьма вздохнула, с усилием поднялась и принялась складывать склянки в объемистую котомку.

В бадье остывала никому не нужная вода.

14-19 минут

На следующий день здание Управы гудело, как разбуженный муравейник. Коммандер Джербен закрылся в кабинете с госпожой Тильдой, перед дверью на страже стоял Франц с выражением почтительной бдительности на курносой физиономии. Стражники, которым полагалось бы отсыпаться дома, почему-то все до единого заявились в Стэн. Ян Горт с сообщниками находились в тюрьме, а Искомая Тварь наконец-то была убита. Сергей с Марком на недолгое время стали всеобщими кумирами, хотя сержант Пирс, отведя Марка в сторонку, все же высказал ему пару слов:

— В следующий раз поперек батьки в пекло не лезь, понял? За тех, кто так делал, уже выпили давно! Родил версию — доложи коммандеру, вместе проверим. Усек?

Марк, сам не свой после ранения Джербена, энергично закивал.

Вокруг Сергея собралась очередная группа желающих узнать подробности островного сражения.

— …Я такой спрыгиваю на землю и вижу: Марк бежит ко мне и что-то орет, а за ним несется огромный волчара ростом с быка…

— Полчаса назад «волчара» был ростом с теленка, — с невинным видом поправила его Райна.

— Оставь его, — подошедший Марк привлек девушку к себе. Сергей, обернувшись к ним, заметил, что Райна слегка отстранилась, но взглядами эти двое встретились — как поцеловались. Нет, с Марком на острове точно что-то стряслось! С прошлой ночи его было просто не узнать.

— Ну так вот… — Сергей запнулся, так как обновленный незнакомый Марк сбил его с мысли. В эту минуту из кабинета вышел Джербен, прихрамывающий и бледный с виду, а следом за ним — госпожа Тильда с очень суровым лицом.

— А я говорю, что если вы сейчас не ляжете в постель, потом вам придется всю жизнь скакать на одной ноге! — заявила колдунья. — И отлеживаться вам лучше не здесь, а у меня в Вольфстаде, где есть все нужные лекарства! От укуса этой твари у вас может развиться водобоязнь!

— Нет у меня времени! — устало отмахнулся Джербен. — Даже минуты лишней нет, чтобы с вами спорить! У меня сумасшедший колдун по городу бродит, и если вас действительно беспокоит благополучие Розалин, лучше оставьте меня в покое!

Должно быть, его замечание насчет Розалин возымело свое действие, так как ведьма отступилась. Свою воспитанницу она еще ночью перевезла к себе в гостиницу. По какой-то непонятной причине Тильде не удалось вывести ее из заколдованного сна так же легко, как это получилось с Францем. Хозяйка постоялого двора обещала присмотреть за девушкой, кроме того, Джербен оставил там троих стражников. Он очень надеялся, что этого будет достаточно, но вместе с тем понимал: он сможет вздохнуть спокойно, лишь когда Розалин вернется в родной замок.

Еще двое стражников дежурили в доме госпожи Вагенбур на тот случай, если колдуну вздумается опять навестить художника. Уже ощущался некоторый дефицит констеблей, впору было снова объявлять набор. Возле господина Корнелиса хлопотала Иванна. Художник пришел в себя, но мало что мог рассказать о таинственном заказчике, к тому же мысли его, как вспугнутые птицы, постоянно метались от похитителя к самой картине. Он даже из госпиталя сбежал раньше положенного, не в силах больше терпеть разлуку со своими драгоценными полотнами.

— И все же, господин Корнелис, — терпеливо спрашивал Марк, сидя с блокнотом возле постели. — Может быть, вы сможете припомнить хоть какие-то детали? Как выглядел ваш гость? Акцент, жесты, привычки? Нам пригодится любая мелочь!

Несчастный художник, зеленовато-бледный, с темными кругами вокруг глаз, бессильно обмяк на подушках:

— Теперь я понимаю, что тот человек вел себя необычно, — произнес он еле слышно. — Всегда приходил поздно вечером. Прятал лицо. Я думал, он страдает от какой-то болезни и любит уединение. Его имя… погодите… Алберт Эйнс. Живет в собственном доме недалеко отсюда, на канале Принцев.

Разумеется, они потом проверили имя и адрес. Как Марк и предполагал, про человека с именем Алберт Эйнс там никто слыхом не слыхал. Фальшивка.

Корнелису еще не разрешили разговаривать, так что допрос длился очень недолго. Вскоре его прервала госпожа Вагенбур, появившаяся в комнате с подносом в руках. От тарелки на подносе исходил такой аромат, что измученные Марк с Сергеем чуть не захлебнулись слюной. Иванна проворчала, что она не для того трое суток выхаживала больного, чтобы теперь его угробили стражники, и живо выставила обоих за дверь. Напоследок она крикнула, что на кухне их ждет завтрак, и это окончательно поставило крест на следственных мероприятиях.

Вечером ребята, отчитавшись о делах, расселись вокруг коммандера. Сержант Пирс, как всегда, подпер могучим плечом печку. Якоб и Дирк, неразличимые для посторонних, как два яйца в лукошке, присели рядом на подоконник. У всех на лицах читалось чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы. Что ни говори, а прошлая ночь выдалась продуктивной. Конечно, с Яном Гортом они дали маху, да и Марку следует влепить за самоуправство, чтобы впредь неповадно было, зато они все-таки достали Искомую Тварь, а главное — смогли вернуть Розалин. Коммандер ухитрился разбить их невинное самодовольство всего тремя словами:

— Придется начинать все сначала.

* * *

В старом районе Фрисдама, на глухой улочке, куда солнце заглядывало лишь на жалких полчаса в день, а случайные прохожие появлялись, только чтобы спросить дорогу в какое-нибудь более интересное место, в маленькой старой квартирке человек гневно хлопнул ладонью по столу.

Человек был в ярости. Он потерял девчонку, а главное — лишился такого удобного убежища на острове. При всех достоинствах этой квартиры, в ней нельзя было держать некоторых питомцев. Иначе кто-нибудь из соседей тут же притащил бы сюда стражников. В здешнем районе жили начинающие карьеристы и старики, не нужные никому, даже своим внукам. Одинокие люди, единственным развлечением которых было подглядывание, подслушивание и сплетни. Это заменяло им реальную жизнь.

А что еще хуже, прошлой ночью он серьезно истощил свои силы. Слишком многих тварей пришлось создать, да еще поддерживать на расстоянии, так ведь и надорваться недолго! И все из-за этой ведьмы, принесла же ее нелегкая! Сидела бы в своем лесу под Вольфстадом! Если бы не она, он заполучил бы и девчонку, и ту механическую летающую птицу! Новое невиданное волшебство его очень заинтересовало.

— Ничего, я своего добьюсь, — прошипел колдун, блеснув злыми светлыми глазами.

Перебрав и осмыслив неудачи, человек перешел к преимуществам своего положения. Главный плюс — его городское убежище пока никто не раскрыл. Он мог буквально через плечо наблюдать за Джербеном и его новыми помощниками, прилетевшими непонятно откуда. Иногда это позволяло узнать много интересного. Например, вчера он получил любопытнейшую новость из Цитадели. Значит, у них там завелся огненный маг? Странно…

Человек неприятно осклабился, обретя сходство с хищной летучей мышью:

— Пусть они отняли у меня Розалин, но, возможно, в Цитадели я найду добычу получше.

Он надел неприметную серую куртку и еще более невзрачную шляпу. Подхватил с лавки мешок, который был неотъемлемой принадлежностью его профессии, и вышел. Человек помнил известное правило: хочешь бродить по городу незамеченным — найди подходящую работу. Некоторые профессии буквально превращают людей в невидимок.