Мы должны были провести сбор «Что мы сделаем и подарим нашей школе».

И я снова подумал, какой наш староста Глеб потрясающий человек.

Он сказал:

— Мы подарим нашей школе лошадь! Что может быть лучше! Ничего, а?!

Все сразу закричали и захлопали в ладоши. Ещё бы! Может, мы целый день ломали бы себе головы, а он сразу придумал.

Глеб сказал:

— Она — эта лошадь будет всеобщим питомцем и любимцем.

Я что-то вспомнил знакомое и закричал:

— Мы будем его холить! Ура! Холить!

— Да! Да! — закричали все.

— Тихо, тихо, — сказал Глеб. — Главное — мы подарим его школе, но все будут знать, что это мы, что это наша идея.

Кто-то спросил:

— А откуда мы возьмём эту лошадь? Разве они есть?

— Чепуха! — сказал Глеб. — Это не затруднение — конечно, есть. Главное, мы достанем его в виде маленького жеребёночка, маленькой лошадки и будем его растить.

— И холить, — сказал я.

— Да. И холить, — сказал Глеб. — Разумеется.

Мы все завелись. Вопросы посыпались:

— А где его достать?

— Где его хранить, то есть держать, то есть растить?

— Белого или чёрного?

— Он нужен, но для чего?

И Глеб легко отвечал на все вопросы:

— Достать его, этого маленького жеребёночка, довольно просто. Где — пока не знаю, не стоит об этом думать. Цена им пять рублей. Именно. Не больше и не меньше. А если больше, то не намного. Деньги соберём в конце сбора. Цвет лучше всего рыжий. Лошадь — она не такая уж большая, будем её держать в спортзале, там, где конь. Для чего она нужна? Глупый вопрос. Во-первых, просто лошадь, не у всех ведь есть. Во-вторых, рыжая, не какая-нибудь; первоклашек катать на ней можно, просто ездить, кому надо… Зайдут в школу, например, иностранные туристы, смотрят — лошадь. Неоценимо. И другое.

— А ещё она может возить воду к нам на сельхозучасток! — сказала Светка Петренко.

— Разумеется, — сказал Глеб.

— А что, если вообще сделать водопровод на сельхозучасток? — сказал Фред Блинов.

— Точно!

— А ещё модель яхты.

— Красота!

— А как мы его назовём?

— Кого «его»?

— Ну, лошадь.

— Бомка.

— Ерунда! Лучше «Фрегат».

— Не-ет. «Фрегатом» мы назовём яхту, или ещё лучше — «Космос», а лошадь мы назовём «Восток» или «Ласточка».

— Ну, ты скажешь!

И вдруг Сеня Ёлкин громко сказал:

— Смотрите! Я починил швабру!

И все замолчали, и я вспомнил, что, пока мы говорили, Сенька всё время что-то делал и стучал: стук-стук-стук, стук-стук-стук, а мы слышали, только внимания не обращали.

Глеб сказал:

— Что? Какую швабру? Что ещё за швабра?

— Просто швабра, — сказал Сенька. — Она почти уже сломалась, а я её укрепил, починил, в общем.

— М-да, — сказал Глеб. — Так. Тихо. Давайте помолчим.

Мы все немного помолчали. Потом Глеб сказал:

— Я всё понял. Пока мы говорили, человек делал дело. Он принёс пользу. А мы слишком много говорили. Я считаю так: раз эти швабры ломаются, нужно их чинить. Кому нужны ломаные швабры? Соберём их по всей школе и приведём в порядок, я уверен, школе нужны нормальные швабры, а то будет грязно. А Ёлкина назначим главным.

Все опять закричали и захлопали, потому что швабра — очень полезная вещь и дело не только в лошадях.

А Глеб почему-то был очень грустный, я заметил, а потом вдруг улыбнулся и очень громко сказал:

— И между прочим, именно нашими швабрами мы будем подметать зал, где будет расти наша рыжая лошадка.

И все снова закричали и обрадовались ещё больше, потому что дело ведь не только в швабрах.