Автобусы - это вещь.
Папа говорит: «Возникают мысли о далёких странствиях и необозримых горизонтах».
Я, когда еду, иногда… тоже… о горизонтах.
Наша школа от меня - две остановки. Мы с Федькой всегда пешком ходим. Сначала бежим до угла - кто быстрее, а потом уже спокойно, а тот, кто проигрывает, кто последним прибежит, тот несёт портфель другого до самой школы. Если вы видите утром толстого человека с двумя портфелями - это Федька.
А когда мы опаздываем - едем на автобусе, две остановки. Автобусы у нас, как и везде, без кондуктора. Сам себе билет отрываешь, а водитель сам остановки объявляет, без всякого кондуктора. У него в кабине возле головы такая штука висит - микрофон, и он в него говорит, а усилители усиливают. Получается громко и здо?рово.
Однажды мы с Федькой побежали до угла, кто быстрей, и я прибежал первым, потому что он вообще слон и ещё он упал. Я его долго ждал на углу, потом он подошёл, и я сказал:
- Вот тебе портфель, мой дорогой.
А он сказал:
- Фигос под нос.
А я говорю:
- Не совсем ясно почему.
А он говорит:
- Было нечестно.
А я говорю:
- Тоже не совсем ясно.
А он говорит:
- Было скользко.
А я говорю:
- Ну и что же? Мне тоже было скользко.
А он говорит:
- А мне было скользее, я…
А я говорю:
- На.
А он говорит:
- Н-на! - и как бацнет меня по голове портфелем.
Потом мы оба упали в снег, а потом нас кто-то за воротники поднял из снега и сказал:
- Нарушение порядка - раз. Все дети давно в школе - два.
Мы тогда с Федькой немного повернулись, немного стукнулись носами и увидели милиционера.
Тогда Федька запыхтел, как слон, и ка-ак дёрнется от милиционера. Сам выдернулся и меня выдернул, потому что мы нечаянно сцепились крючками, которые на пальто, у воротника. И побежали скорей на автобус, чтобы в школу не опоздать, и Федька первый раз в жизни прибежал со мной наравне, потому что мы так крючками и не расцепились.
Потом мы расцепились, подошёл автобус, мы в него залезли и видим - сидит дядька в очках и в шляпе, и ещё кто-то поёт.
Федька говорит:
- Плакать хочется, какая песня. Душещипнутельная.
В шляпе сказал:
- Это этот чёрт поёт, водитель. Поёт уже пятую остановку. Остановки не объявляет. Я не знаю, где мне сходить.
Я говорю:
- Как поёт! Как поёт! И как ясно слышно!
Шляпа говорит:
- У него там, у чёрта, микрофон. А вон видите, ящички - это динамики. Я инженер, мне это понятно. Но он в микрофон объявлять остановки не хочет. Он петь хочет. От самого кольца поёт.
- Ох и песня! - сказал Федька. - Хочется петь вместе с ним.
- Федька! - заорал я. - Сходить! И так одну остановку проехали. В школу ведь.
- А мне-то как быть? - сказала шляпа.
Но мы уже выскочили.
С тех пор я стал в школу только на автобусе ездить, на этом самом. Даже если Федьки не было, - всё равно ехал. Я даже остановку в другую сторону шёл, чтобы подольше послушать, как наш водитель поёт. Он всегда в одно и то же время ездил. Тем, кто не знал, не нравилось, он ведь остановку часто объявлять забывал. Многие ругались и говорили, что надо бы написать жалобу. Несколько раз так говорили, представляете?
Тогда мы с Федькой однажды пораньше приехали на кольцо и разыскали его.
- Здоро?во! - сказал я ему. - Это - я, а это - Федька.
Он вытер тряпкой руки и поздоровался с нами за руку.
- Чем могу быть?.. - сказал он.
- Они на тебя жалобу хотят написать, - сказал я. - За то, что ты поёшь, а остановки не объявляешь.
- Уже, - сказал он. - Уже пришли три жалобы.
- Ты пой куда-нибудь в сторону, - сказал я, - куда-нибудь влево. Чтобы не в микрофон.
- Мне вперёд смотреть надо, - сказал он.
- Ну, тогда ты пой потише, - сказал я. - А мы будем поближе к тебе садиться.
- Нет, - сказал он. - Это я не могу. Песня есть песня. Кое-где её надо петь тихо, а в основном - громко.
- Ну, хорошо, ладно, - сказал я, - пой громко, но объявляй ты, ради бога, остановки.
- Сам бы рад, сам бы рад, - сказал он. - Но вы ведь заметили - не всегда выходит. Трудно оторваться от песни.
Я сказал:
- Беда.
И Федька сказал:
- Вариантов нет.
- Ну, пора, - сказал водитель. - Пошли в машину. Вам докуда?
- Нам до школы, - сказали мы.
И пока мы ехали, он всё пел грустную песню про какого-то водителя, про то, что дождь идёт, а ехать ещё тыщу километров и кругом ночь.
А потом наш водитель пропал. Я его месяца два не видел. Я по-всякому его искал, я даже одно целое воскресенье на остановке стоял и ждал его машину. Она долго не шла, потом пришла, и там сидел другой водитель и не пел.
А однажды весной мы с Федькой шли с баскетбола, и вдруг Федька как заорёт:
- Смотри кто!
Я смотрю - а это наш водитель, шикарный такой, в красной ковбойке и белых туфлях.
- Здоро?во! - закричал я и стал трясти ему руку. - Узнаёшь?
Он сначала сделал большие глаза, а потом заулыбался и стал тоже трясти нам руки, мне и Федьке.
- Ну как? - спросил он.
- Когда как, - сказал Федька. - Иногда, знаете, как скучно без вас ехать…
- Куда ты делся? - сказал я.
- Перевели, - говорит. - На междугородные перевозки.
- Не попоёшь теперь, - сказал я.
- Ну нет, ну нет, - говорит. - Я теперь в кружке пою, между прочим.
- Раньше не мог, что ли? - говорю я. - Чтобы в автобусе не петь.
- Я так не могу, - говорит, - Я должен всегда петь. Так устроен. И на работе.
- А сейчас?
- И сейчас, - говорит. - Пою всю дорогу. Там это запросто.
- Не мог, что ли, на другой автобус пойти? - говорю я. - Не на «без кондуктора». Чтобы петь всю дорогу.
- Голова, - говорит он. - Теперь скоро все будут без кондуктора. Так рациональнее.
- Точно, - говорит Федька. - Так рациональнее.
- Уж что рациональнее, то рациональнее, - согласился я.
И мы все замолчали. Стоим и молчим. Что сказать? И…
И вдруг Федька сказал то, что надо, я даже не ожидал от него, даже немного обалдел от такой неожиданности. Он сказал:
- Приходите к нам в школу на сбор. Расскажете про водителей. А потом и споём. По очереди и все вместе. Вот.
- Идёт, - сказал он. - Обязательно.
- Значит, точка! - сказал я. - Придёшь?
- Приду, - сказал он. - Честно.
И потом мы долго трясли все вместе друг другу руки и попрощались с ним за руку изо всей силы.