Был, знаете ли, один такой случай.
В нашем городе, в Ленинграде.
Можно даже сказать… в моём районе.
В школе, где я учусь.
На третьем этаже.
Даже в моем классе, если уж вам так хочется знать.
Между прочим, со мной.
Хотя, по правде говоря, я здесь ни при чём, не виноват. Это, я думаю, с самого начала ясно.
Всё произошло на уроке рисования.
Мы всегда на этом уроке тюленя рисовали или белого медведя. Срисовывали с картинки. Мне это здо́рово надоело. Честно. Я так об этом и сказал нашей новой учительнице.
Просто прелесть что за учительница.
Сразу согласилась, что-нибудь другое нарисовать. Молодая, а понимает.
– Не тюленя! Не медведя! – закричали все.
– А что? – спросила она. – Что именно?
– А именно вот что! – крикнул я. – Про что мечтаем, то и нарисуем.
И она опять согласилась.
Я же вам говорю, что она совершенно исключительная учительница.
Сначала я нарисовал ракету и себя в ней. Но у неё куда-то хвост загнулся, и я решил вернуться на землю. В общем, слетал.
Потом я нарисовал себя с новой хоккейной клюшкой.
Потом килограмм винограду.
Потом ещё полкило.
Потом вспомнил про лето и нарисовал лошадь, себя и Тимку.
Потом я нарисовал, будто я говорю: «Отойди от моей лошади!»
– Зачем же? – спросил Тимка.
– Низачем, – сказал я. – Сам не можешь сообразить, что ли? Ты будешь рыцарь пеший, а я рыцарь конный. Конный, понимаешь?
И я нарисовал себя на лошади, а Тимку без лошади, и ещё я нарисовал себе и ему щит и меч.
Жаркое было времечко.
Потом я забыл нарисовать ему шлем и закричал на весь класс:
– Эй, рыцарь, где ты потерял свой шлем?!
Все зашумели, а учительница сказала:
– Что? Что случилось?
– Ничего! – закричал я. – Пока ничего! Эй, Тимка! Подними забрало!
И я быстренько нарисовал ему шлем.
Потом Тимка стал капризничать, и мне пришлось нарисовать ему лошадь.
– Эй-гого! – закричал я на весь класс Тимкиным голосом. – Алёшка! (Алёшка – это я.) Иду на тебя!
– Берегись, ничтожество! – крикнул я и нарисовал, как я размахиваю мечом и мчусь на Тимку.
– Не по правилам! – закричал Тимка.
– По правилам! – закричал я.
– Умри, несчастный! – кричит Тимка.
– Ещё не известно кто! – кричу я.
Наши кони бесстрашно и быстро мчатся навстречу друг другу.
– Бенц! – кричу я и рублю Тимку изо всех сил мечом по голове – Бенц-те-ре-ренц!
– Ур-ра! – кричит Тимка. Его шлем крепок, как сталь. Как чугун.
– Бенц! Та-та!
– Умри, подлый рыцарь!
– Ещё не хватало!
– Эй-го-го!
Тимка падает! Ур-ра! Его конь ранен.
– Сдавайся! – кричу я. – Мелкий подлый враг! Задняя нога лягушки! Трусливый заяц! Пустой горшок! Двоечник! Клякса!
– Алёша Петров!
– Ржавая кошка!
– Алёша Петров!!
– Дырявый холодильник!
– Алёша Петров!!!
– Я тебе не Алёша! Я рыцарь, мрак на твою голову, синяя мочалка!
– Алёша Петров?! Что здесь происходит?
– Что? – спросил я и поднял голову.
И увидел вот что: весь класс забрался на парты вокруг меня и смотрел, как я расправляюсь с этим наглым рыцаришкой.
А потом все стали айкать и ойкать и прыгать с парт вниз, и тогда я наконец увидел нашу учительницу, совсем красную, и других учителей, и завуча, и директора, и медсестру, и нянечку, и всех-всех…
А про то, как я был в кабинете у директора, и про всякое такое мне неохота рассказывать.
Теперь все говорят, что я урок сорвал.
Говорят, что подвёл новую молодую учительницу. Такая славная, просто не верится, что я мог это сделать.
Просто я не нахожу объяснения таким словам.
Похоже, что это какая-то глупость и ошибка.
Совершенно уверен.
Вы, я думаю, тоже. А?
