Сэди это не понравится. Никоим образом. Но, твою мать, что я могу сделать?

Эйвери знает, что для нее лучше. Она мозг этой операции. Я должен доверять ей; если она думает, что ее жизнь в опасности, значит, так и есть.

Доверие.

Это слово бьет по мне, пока я получаю нагоняй от Сэди.

- После всего, через что она прошла, Куинн. Ты должен взять себя в руки и сделать то, что для нее будет лучше.

Слова Сэди заставили мои челюсти сжаться, зубы заскрежетали с такой силой, что я испугался, они сломаются. Эта работа вынудит меня обзавестись зубными протезами, прежде чем мне исполнится пятьдесят.

- Да к черту. Она не ребенок. Мы говорим об Эйвери.

- Я знаю, - сказала Сэди.

- Тогда не думаешь ли ты, что она знает, что делает?

- Ладно. Ты прав.

Господи Боже. Не могу поверить.

- Послушай. Я займусь Эйвери, а тебе стоит сосредоточиться на подозреваемых.

Где бы ее не держали, Эйвери сказала, что там была еще одна женщина, а может, и больше. Задействуй Карсона. Дай ему возможность поработать с ними, примени тяжелую артиллерию. Нам нужны имена и локации. У тебя полная свобода действий…

- Куинн, они наняли адвоката. Сразу же после задержания они потребовали вызвать дорогостоящего адвоката по имени Мэддокс.

Я закрыл глаза. В основном из-за того, что услышал имя адвоката, под которого копаю, но также и для того, чтобы прекратить видеть Эйвери, извивающуюся на диване.

Я повернулся к окну.

- Мне нужно, чтобы ты занялась этим. Мэддокс изворотливый тип.

- Назови мне адвоката, который не был бы изворотливым, - сказала она.

Мы на одной стороне.

- Но он каким-то образом связан с первой жертвой. Предположительно, она была проституткой. И, если Мэддокс представляет интересы наших подозреваемых, он может знать имена и локации. Подлови его. Заставь подозреваемых заговорить.

- Ты просишь меня заняться этим делом?

Моя спина напряглась. Бросив взгляд на Эйвери, я нахмурился. Все еще слишком много вопросов без ответов, но на данный момент ответы ничего не изменят. Не тогда, когда мне необходимо, чтобы мой напарник действовал такими методами, в которых я бессилен.

- Все, что тебе нужно, находится у меня в кабинете. Войди в курс дела как можно скорее. И, Бондс, - сказал я, моя интонация отражала серьезность просьбы, - сообщай мне обо всем. Ты не сделаешь и шага без меня.

- Я скажу Векслеру собрать группу. Мы определим местоположение женщин, Куинн. – сказала она, и я знаю, Сэди сделает все, что будет в ее силах для этих женщин. - Я в деле. Позаботься об Эйвери. Я позвоню, когда будут зацепки.

Я положил трубку, на меня навалился груз неопределенности. Дело не в том, что я не доверяю Сэди заниматься этим делом и поиском ответов. Я никогда не сомневаюсь в ней, когда речь идет о работе. Эти сомнения совсем другой природы, и связаны они именно с беспокойством о том, что она будет делать, когда найдет ответы.

Доверие - это самое главное между напарниками.

Я отбросил свои мысли, возвращаясь к реальности. Захватив криминалистический набор, я приблизился к Эйвери, ощущая, что я, скорее, изгоняю духа, а не провожу судмедэкспертизу.

- Если ты не поедешь в больницу, тогда нам нужно собрать улики здесь.

Господи, она прекратила вертеться на диване.

- Я могу сделать это сама.

- Ты под воздействием наркотика, - я встал на колени около нее и открыл чемоданчик. - Ты знаешь, как это работает. Адвокаты посвятят целый день, допрашивая тебя, с целью исключить какую-нибудь улику из дела. - Я буду предельно внимателен и проведу сбор материалов и каждой улики максимально корректно. Мэддокс печально известен тем, что вытаскивает своих клиентов, строя защиту на незначительных технических доказательствах. - Так что тебе, Эйвери, нужно сказать мне, есть ли где-то что-то конкретное, что необходимо изучить…

- Ничего такого.

Она решительно и высоко подняла подбородок.

Я выдохнул от облегчения, физическое напряжение, стискивающее грудь, наконец, покинуло меня.

Эйвери выскользнула из куртки Сэди и положила ее на спинку дивана.

- Мои волосы, - сказала она, указав на голову. - Один из них мог поцарапать меня. И мои ногти. Возможно, остались следы крови или частичка эпителия.

На мой подозрительный взгляд она добавила: - Я воткнула в одного из них ручку.

Хотя это было абсолютно неуместно, но заставило меня улыбнуться.

- Что? - она проигнорировала мою реакцию. - Я не сдалась без боя. Не в этот раз.

- Никогда.

Я надел пару перчаток и протянул к ней руки. Она провела своими ладонями по моим, и наши взгляды встретились. В ее глазах стоял вопрос.

- Ты всегда была бойцом, Эйв. Я рад, что ты задела его. Это поможет.

Я, как можно аккуратнее, сделал соскоб под ее ногтями. Затем принялся за поиск каких-либо следов на коже головы, используя полоски клейкой ленты. Она дрожала, пока я копошился пальцами в ее волосах.

На ее щеках проявился милый румянец.

- Моя кожа слишком чувствительна.

Эти осмотры для всех проходят нелегко. А учитывая, что Эйвери готова выпрыгнуть из собственной кожи, я впечатлен ее стойкостью, и мне легче, пока она контролирует себя во время этой утомительной процедуры.

Когда я начал исследовать ее тело ультрафиолетовой лампой, она выгнула спину, и ее дыхание участилось. Но я закончил.

- Думаю, дальше ты справишься сама.

Я передал ей лампу, а затем сложил пробирки с содержимым для анализов.

- Но я думала, ты сказал…

- Я знаю, что сказал.

Черт, я уже вышел так далеко за пределы собственных принципов, разве теперь они имеют значение? Но это изводящее чувство вины все еще гложет меня, как и непреодолимое желание следовать своим принципам.

Я даже не знаю, каким правилам я теперь следую.

Опустив лампу, Эйвери легла обратно на диван. Вновь проявилась сдержанность, которую она сохраняла во время осмотра. Она буквально дрожала от напряжения.

- Я думаю, ты собрал все что можно было, - сказала она. - Они были крайне щепетильны. Нам повезет, если что-то обнаружится.

Усевшись на стул напротив нее, я уперся локтями в колени.

- Ты должен позволить мне осмотреть твои костяшки пальцев, - произнесла она.

- С ними все в порядке.

Ее интимный взгляд заставляет меня нервничать.

- Ты их повредил во время драки?

Я отрицательно покачал головой.

- Нет, раньше.

Сквозь дымку наркотического опьянения ее глаза пронзают меня, и я чувствую облегчение, когда она их опускает.

- Ты их знаешь? - спросил я, возвращаясь к произошедшим событиям. – Может, ты их где-то видела прежде?

Её дыхание тяжелое, грудь медленно вздымается и опадает с каждым вздохом. Пот стекает по ее лбу, увлажнив светлые волосы. Со слов Эйвери, ее желание получить удовольствие настолько острое, что причиняет физическую боль. За ее агонией невозможно наблюдать.

Она попыталась потрясти головой, лежа на подушке.

- Они не действовали и не говорили как люди, с которыми я сотрудничала ранее. Я не думаю, что эти мужчины как-то связаны с моими контактами в даркнет. - Ее глаза ненадолго закрылись из-за очередного спазма. Я нахмурился. - Но ты можешь проверить это самостоятельно, - добавила она, когда ее отпустило.

Она дала мне свой пароль к ноутбуку и назвала другие логины и пароли. Я записал все в блокнот и затем встал, чувствуя облегчение от необходимости сделать что-то конструктивное. Несмотря на мой ограниченный доступ к делу, пока я здесь, я все еще могу проверить ее контакты по даркнет.

Ее охватил новый спазм, и я остановился.

- Могу я что-то сделать?

Ее карие глаза буквально сверлили меня.

- Ты не должен этого спрашивать.

Я с трудом проглотил ком в горле, пока она взглядом пожирала меня. Более слабый мужчина сдался бы под напором ее пронзительных глаз, поддался бы искушению. И, Господи, Эйвери была очень соблазнительна.

Я прочистил горло, опустил взгляд в пол.

- Я имел в виду, если ты объяснишь, как работает наркотик, может, я смогу…

Она засмеялась.

- Все еще разнюхиваешь детали, детектив? Тебя всего лишь интересует, что скрывается за этим? Что так называемые “друзья” заставили меня создать… наркотик, который, как я и говорила… - она привстала, чтобы расположиться поудобнее, - может войти в распространение прямо сейчас?

Я подавил вспышку гнева.

- Да, что-то вроде того. Я обязан сообщить об этом и принять меры, чтобы очистить от этого улицы. В особенности - держать это подальше от рук насильников.

Она слегка кивнула.

- Это единственное логичное умозаключение, не так ли? - ее глаза посмотрели на меня. - Я создала наркотик, который будет использоваться мужчинами в самых отвратительных и гнусных целях… они жаждут, чтобы женщина испытывала физическую боль до тех пор, пока не устоит перед своими желаниями.

Она стала задыхаться от кашля, а затем сделала тяжелый вдох. Я подошел к ней, но она подняла руку.

- Пожалуйста, не надо. Последнее, что я заслуживаю, это сочувствие. Я создала идеальную формулу наркотика, вызывающего неконтролируемое желание, Куинн. И самое ужасное… Я не могу даже предположить, какова полная сила этого препарата.

Я приложил все усилия, чтобы не подойти к ней. Она не просто страдает от наркотического эффекта, она наказывает саму себя. Когда ее в очередной раз скрутило от боли, я не выдержал.

Я отбросил блокнот в сторону и скинул плащ, пока быстрым шагом пошел к ее кухне. Закатав рукава, я нашел полотенце и схватил его. Затем завернул в него несколько кубиков льда; я знал, что надо делать. Ситуация была экстренной.

Войдя в гостиную, я не дал Эйвери и шанса возразить. Я сел рядом с ней и прижал ее к груди.

- Положи свою голову, - сказал я, отмечая неистовую дрожь, сотрясающую ее тело.

Она горит. Ее кожа пылает, одежда промокла от пота. Даже сделав то, о чем я попросил – облокотиться спиной о мою грудь, я чувствовал ее неуверенность. Я вытянул ноги по обеим сторонам от ее тела и убрал волосы с лица, затем положил холодное полотенце на ее лоб.

- Просто попытайся расслабиться, - сказал я. - Ты не заслуживаешь такого наказания, Эйв. Ты не хотела, чтобы все так закончилось. Эти ублюдки использовали тебя.

Ее грудь поднялась, когда она сделала резкий вздох, не сумев подавить острую боль.

- Они знали, что могли это сделать, Куинн. Они знали, что могли использовать меня.

Я откинул ее волосы с шеи, пытаясь уменьшить жар, охвативший все ее тело.

- Однажды я работал над делом, в котором преследователь искал своих жертв в сети. Это было вне моего понимания. Каким-то образом он использовал написанные им же программы для определения местоположения этих женщин по их истории поисковых запросов. Определенные ключевые слова… сайты, которые они посещали… подсказки в метаданных. Я был обычным детективом, охотившимся на призрака в Интернете.

- Ты нашел его? - спросила она, и я расслышал хриплую мольбу в ее голосе. Она снова начинала испытывать боль. Моя челюсть сжалась, пока она извивалась, пытаясь подавить очередной приступ.

- Да, нашел, - ответил я, терзая себя самобичеванием. - Я был вынужден изучить столько дерьма, о котором я никогда ранее не заботился. Вещей, которые как я думал, никогда не пригодятся мне в работе. Для этого есть программисты, не так ли? Но, в конце концов, мы его поймали. Провели целую операцию, чтобы вытащить его из киберпространства и арестовать.

- Хорошая история, Куинн. Но какое это имеет отношение к тому, что сделала я? К тому, с чем мы столкнулись?

- Именно это я и пытаюсь выяснить, - заверил я ее.

Мы считаем, убийства начались с первой мертвой проститутки, но что если она не была первой жертвой? Что если были другие жертвы за пределами города, которых постигла аналогичная судьба? Эйвери явно не подкинула этим ублюдкам свежую идею; они уже вынашивали ее. Как только объясню программистам, что искать, я уверен, мы найдем связь. И я абсолютно уверен, тут все намного сложнее синтезирования нового наркотика для продажи на черном рынке.

К сожалению, Эйвери искала ответы на собственные вопросы на темной стороне киберпространства. Это привлекло внимание не тех людей. Именно там они и нашли ее, и это то, в чем я использую их же собственные ресурсы против них самих.

- Куинн…

Отчаянный голос Эйвери прорвался сквозь мои тяжелые мысли.

Я прижал ее крепче к своей груди.

- Правда, Эйвери. Что может улучшить твое состояние? Должно быть что-то…

- Коснись меня.

Ее слова были вызывающими, и мои глаза закрылись под этим натиском. С моих губ сорвалось проклятие.

- Нет, Эйв. Не в этом случае.

Я обнял ее, предлагая ей столько комфорта, сколько мог, но мои руки все еще оставались крепко сжатыми в кулаки.

Ее тело сотрясала дрожь.

- Это единственный способ. Я должна снять напряжение. Каждый раз, как оно нарастает, боль становится сильнее. Если я не… - она умолкла, но ее невысказанные слова были очевидны. Если она не кончит, если не позволит телу получить разрядку, эта пытка продолжится, нарастая до невыносимой.

Я сделал глубокий вздох, несмотря на обжигающую боль в груди.

- Одного раза достаточно?

- Я не знаю, - честно ответила она. - Господи, это так унизительно.

- Это всего лишь я, Эйв. Тебе нечего стыдится. Мы два взрослых человека. Мы справимся. Вот… - я убрал полотенце с ее лба и положил его на спинку дивана. Начиная свою речь, я держал себя в руках, расстегивая верх ее блузки, позволяя ее телу дышать.

- Делай все, что необходимо, чтобы справиться с этим. Я здесь, с тобой. Для моральной поддержки.

Она издала смешок, и я влюбился в этот звук. Напряженность между нами ослабла.

- Куинн, ты идеальный образец морали, - она продолжила расстегивать остальные пуговицы.

Я издал гортанный рык, когда показался ее кружевной черный бюстгальтер, сексуальные холмики грудей притянули к себе все мое внимание. Я не должен был смотреть на них. Так было бы правильно, но я определенно уже заслужил наказание.

Мой взгляд отметил красивые изгибы ее грудей, когда ее руки пробежали по ним. Затем, словно мне недостаточно мучений, она выгнулась и расстегнула застежку, полностью освободившись от него. Мой член воспользовался моментом и встал, и когда она облокотилась обратно, прижимаясь задницей, меня пронзило желанием.

«Контроль. Я себя контролирую». Я произносил про себя эту мантру, с трудом отводя взгляд от ее груди, которая сейчас была полностью обнажена. Ее соски напряженно торчали, розовые и мягкие, Господи Боже. Я раньше никогда не видел Эйвери обнаженной и рад этому.

Она чертовски потрясающая.

Ее руки опустились ниже, только чтобы расстегнуть пуговицу на животе, и мое дыхание остановилось.

- Сними мою юбку, - попросила она, и ее просьба с придыханием почти подвела меня к краю.

Черта с два. Я опустил руки по бокам.

- Эйв… не проси меня…

- Пожалуйста, - выдохнула она. - Мне всего лишь нужен стимул. Я все сделаю сама.

Твою мать. Я повернул шею, пытаясь справиться с охватившим меня напряжением. Но я ничего не мог поделать со своим стояком. Я уже перевозбужден и весь и на пределе, и даже небольшое движение Эйвери, сидящей на мне, дразняще мучительно для этого «парня».

Но речь не обо мне. Дело в женщине, в моих руках, в необходимости помочь ей преодолеть боль, и я, как истинный мужчина, могу с этим справиться. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

С жалобным стоном я разжал пальцы, принимая необходимость исполнить ее просьбу. Я коснулся пуговицы и уверенно потянул за нее. Она с легкостью расстегнулась, и Эйвери оттолкнулась от меня, выгибая спину и прижимая задницу к моему паху.

Мои пальцы практически впиваются в углы диванной подушки, ее действия подводят меня самого к оргазму. Позволив себе небольшой толчок бедрами, я приподнялся выше, чтобы подавить желание оказаться внутри нее.

Этого короткого момента было недостаточно, чтобы вернуть над собой контроль. Но, как она и сказала, остальным она займется самостоятельно. Я наблюдал за ней, словно парализованный, пока она снимала юбку, стягивая ее вниз по ногам, и затем отбросив на пол. Ее руки прошлись по бедрам, она согнула колени и развела их.

Я должен уйти, это единственный вариант. Нет ни одного шанса, что я переживу это.

Она уничтожит меня.

Эйвери нерешительно провела пальцами по кружевным трусикам, и я почти забылся. Она начала стягивать их вниз, но я схватил ее за запястье.

- Они останутся, - сказал я, мой голос был резким, приказывающим.

Она, должно быть, расслышала отчаяние, потому что остановилась. Резинка впилась в ее бедра, когда она оттянула ее, а затем изящно опустила пальцы под кружево. Ее чувственный стон практически лишил меня последних крох самоконтроля.

Ее рука двигалась в трусиках отточенными движениями; клянусь, что это была самая эротичная ситуация, в которую я когда-либо попадал. Она качала бедрами, ускоряя движения, высвобождая свои потребности с абсолютным совершенством.

Я был очарован и пребывал в каком-то болезненном ступоре: мне было необходимо смотреть, как она доводит себя до края в такой же степени, как необходимо дышать. Мне нужен яростный, ненасытный секс, и я уверен, что окажусь за это в аду.

- Больше, - умоляет она. - Я не могу… кончить. Слишком сильно.

Она поднимала бедра все выше и выше, каждый раз сильнее вжимаясь в мой член. Я знаю, она чувствует его твердость, он упирается в ее спину, но, черт, я не могу себе помочь.

Я запустил пальцы в свои волосы, теряя остатки контроля.

- Эйвери, не проси меня об этом. Я не сделаю ничего, о чем мы оба пожалеем завтра. Ты сможешь, Эйв. Просто расслабься.

Ее жалобный стон пронзил мою грудь, ведь я был здесь, рядом с ней. Мой чертов член ужасно болит… если она продолжит прижиматься ко мне, я, черт возьми, кончу себе в трусы.

- Еще немного, - сказала она сексуально. - Поиграй с моей грудью.

Твою мать. Эти грязные словечки, срывающиеся со сладких губ Эйвери, были выше моих сил. Мой член подскочил, и я был вынужден отодвинуться, чтобы не дать ее бедрам вжаться в мои.

Господи Боже, я знаю, я пожалею об этом, но я дотянулся до полотенца со льдом и раскрыл его, взяв в руку кубик льда. Когда она выгнула спину, запуская пальчики в глубину своего естества, я коснулся льдом ее соска.

Она простонала, качая бедрами и активно тряся грудью, усиливая трение об лед. С тяжелым вздохом я медленно провел кубиком льда вокруг ее соска. Я был ужасно напряжен, и после сегодняшнего мои яйца будут синими еще с неделю.

- Больше, - просит она.

Я поменял руки, коснувшись льдом другого соска, и прижал холодный кубик сильнее, пройдясь им по идеально вставшему соску, пока она не закричала. Я уронил лед.

- Черт.

- Куинн, - произнесла она. - Прекрати ходить вокруг да около и дай мне то, что необходимо, или это займет всю ночь.

- Ты не упрощаешь ситуацию, - сказал я и прикусил язык. - Прости. Это не твоя вина. Я просто пытаюсь помочь тебе пройти через это.

Она усмехнулась.

- Всегда остаешься праведным. Даже когда девушка умоляет тебя об этом.

Мои брови взметнулись вверх. Бессмысленно взывать к ее разуму. Не сейчас. Но потом, когда она вернется в реальность, она, вероятно, возненавидит меня. Я взял полотенце и положил его на ее грудь, создавая для себя хотя бы какое-то подобие барьера.

Отбросив последний из своих принципов, я обхватил ее за грудь. Она выгнулась навстречу, пока я ласкал ее, и я возненавидел себя за это, но, Господи, ее груди были такими мягкими. Даже через полотенце они абсолютно прекрасны. Тяжелые и полные, ее шелковые соски терлись о влажную ткань. Прямо под моими ладонями.

Она снова расслабилась, ее рука двигалась, подводя ее к краю, я теребил большими пальцами соски, предлагая ей так много наслаждения, как мог, пытаясь сохранить остатки разума.

Только для этого было уже слишком поздно.

Прямо здесь, в эту самую секунду, все изменилось. Защитная стена, которая оберегала меня, разрушилась, и я никогда не смогу желать другую женщину так, как желаю сейчас Эйвери.

Это желание убьет меня.

В тот момент, как моя “стена” дала трещину, мое сознание оказалось за пределами здравомыслия. Эйвери сексуально застонала, и ее тело задрожало. Ее бедра широко разведены, она качает ими все сильнее, ее киска с нетерпением принимает ласку.

Взглянув на нее, я не удержался и сжал соски, отчаянно желая почувствовать, как она прижимается ко мне. Я слишком близко. Мои яйца сжались, член каменно твердый и пульсирует, но я сдерживаюсь. Я издал низкий рык, сжимая ее грудь и наблюдая за тем, как она доводит себя до оргазма.

Она без сил упала на меня, ее рука выскользнула из-под белья, и единственное, о чем я мог думать - это возможность попробовать ее влажные пальчики на вкус. Черт. Не позволяя ей устроиться поудобнее, я попросил: - Эйвери, слезь с меня.

Она была изнурена. Она застонала, но позволила мне перекатить ее на вторую половину дивана. Я вскочил, проклиная свои горящие яйца. Я прижал свою каменную эрекцию, направляясь в ванную комнату.

Там я закрылся.

Оперившись руками о мраморную столешницу, я сделал глубокий вдох. Я не мог смотреть на себя в зеркало. Праведник, как же. Она не представляет насколько.

Я открыл кран и ополоснул лицо холодной водой, думая о том, чтобы взять побольше льда для изнывающего члена. Даже мысль о расстегивании молнии казалась мне слишком чувственной, хотя, если я сейчас позволю себе расслабиться, то сотру свой член от усилий.

И мне не будет прощения, если я начну дрочить, зная, какую боль испытывала Эйвери. Горячий, черт возьми… но я не буду таким ублюдком.

Глубоко вдыхая, я все еще мог чувствовать ее запах на своем теле. Я снял рубашку и облокотился спиной о холодную дверь, молясь, чтобы она была удовлетворена, когда я покину эту комнату. Как бы сильно я не хотел помочь ей, я не смогу еще раз вынести эту пытку.

Я сделаю единственное, что могу: я найду ублюдков, которые сделали это с ней; представляя, как я размажу их лица, и эта короткая вспышка гнева вернула меня к реальности.

Когда я успокоился достаточно, чтобы войти в гостиную, я практически потерял сознание от счастья. Глаза Эйвери были закрыты, и, похоже, она уснула. Я сел на пол около нее, так, чтобы слышать ее спокойное дыхание. Будучи уверенным, что эту ночь она проведет в безопасности.