— И что вы делаете? — Синг переводил презрительный взгляд с одного мужчины на другого.

— Грабим тебя, придурок, — хмуро объяснил один из них, поигрывая обломком доски. Вода со ската крыши падала прямо на него — но его это нисколько не смущало. Он просто стоял, перегораживая выход из грязного переулка, и поигрывал своим неказистым оружием. — Отдавай что есть по-хорошему. Или… — он многозначительно хлопнул себя доской по раскрытой ладони.

Синг устало вздохнул. Очень устало.

Ему это всё начало надоедать. Подняв руку, он потёр глаза.

— Погодите, — попросил он, даже не стараясь звучать испуганно или уважительно. — Дайте мне осмыслить.

— Мы тебе даже поможем, — криво ухмыльнулся один из грабителей, делая шаг вперёд. В его руке возник небольшой ножик. — Отдай всё, что у тебя есть, сопляк. И одежду.

— Сопляк, — мрачно повторил Синг. И тут обзывательства и вопиющее неуважение. Никто не видит в нём ничего, кроме щуплого и жалкого паренька. — Сопляк, да?

— Да, я так и сказал! Ты что, глухой?! — мужчина с ножом сделал шаг вперёд

Синг сощурился на нож в его руке.

Он смотрелся чужеродно здесь. Такой маленький — а держит его такой детина. Такой чистый, а зажат в грязной руке.

— Отдавай! — поторопил здоровяк с доской, делая ещё один шаг к Сингу.

Но Сингу это всё надоело. Очень надоело.

— Вы никогда не задумывались, господа, как много нитей сплетаются в самые простые события? — поинтересовался Синг, поднимая взгляд на свинцовое, дождливое небо, виднеющееся над переулком.

— Чего? — недовольно переспросил Доска, хмурясь ещё сильнее. — Что ты несёшь? Почему ты не можешь отдать нам вещи и просто тихо свалить?

— Почему? — спокойно осведомился Синг, и тут же принялся загибать пальцы. — Вчера ночью мне пришлось бросить двух лучших друзей. Это раз. Потом, мне пришлось сбежать с корабля, который уже шёл домой, при этом украв лодку. Это два.

— Парень, он спрашивал невсерьёз. Нам плевать. Либо отдавай вещи, либо…

— А! — Синг раздражённо взмахнул рукой, затыкая грабителя. Слишком долго он терпел, прятал глаза и молчал! — Три — мне пришлось ночью, в грёбаный шторм, проскальзывать мимо блокадных кораблей. Четыре — рано утром я добрался до вашего порта, но выпал из лодки, чуть не утонул и промок до последней нитки! Меня выловили сетью люди. Я не успел их отблагодарить, как они попытались меня ограбить. Это пять!

— Он ненормальный, Девлин, — украдкой бросил Нож, опасливо отступая от Синга. — Давай его просто прикончим.

— Потом я вошёл в город. И стоило мне заглянуть в первый пустой дом, как меня… Снова попытались ограбить! Это — шесть! — Синг показал им загнутые пальцы и приподнял бровь. — Как вам шесть охрененно больших причин отстать от меня и валить по своим делам?

Грабители ошеломлённо смотрели на него пару мгновений. А потом, переглянувшись, сделали слитный шаг к нему.

Синг сощурил глаза и раздражённо скривил губы. Идиоты. Всюду одна и та же история. Он пытается предупредить их, пытается намекнуть. Но нет!

— Так, сопляк, мне это поря… — протянутая рука Ножа вспыхнула ярко-красным огнём. Он пару мгновений смотрел на неё, нелепо открыв рот. А затем с ужасом завопил.

— Убери, убери! — здоровяк выронил нож, пытаясь сбить огонь. Который лишь перекинулся на другую руку, выкрашивая переулок в красный.

— Ах ты… — Доска замахнулся на Синга.

Коллегист выбросил в его сторону руку с щелчком пальцев — и всего Доску охватило пламя.

Боевая алхимия всегда легко удавалась Сингу.

— А! А-а! А! — здоровяк упал на колени, хватаясь за лицо. — А-а! Помоги! А! Горю!

— Потише, — попросил Синг, мрачно отряхивая руки от остатков порошка.

— А-а! Убери это! Убери!

Синг тяжело вздохнул. Ему не нужно было, чтобы на этот крик сбежались остальные городские падальщики.

Потому он выбросил руку ещё раз — и крик тут же оборвался, превратившись в страшный хрип задыхающегося. Оба грабителя корчились в огне, катаясь среди луж и мусора — но лишь хрипели и сипели.

— Полагаю, я могу идти, — безразлично бросил он, разворачиваясь и выходя на улицу.

Он не был убийцей, о нет. Он — лекарь, он спасает, а не убивает.

Но если кто-то мешает лекарю, значит, он мешает процессу выздоровления всех пациентов лекаря сразу. Значит, этот мешающий — самая опасная болезнь.

А болезни нужно лечить. И ничто не лечит так хорошо, как пламя.

Даже если считать это убийством — а Синг не считал —, он был не виноват. Его вынуждали. Он предлагал им разойтись, предлагал помощь и часть лекарств, если отведут его вглубь города. Но они считали его слабым и беспомощным сопляком.

А у него не было больше сил казаться сильным.

У Варга вот как-то выходило. Выглядеть сильным и опасным даже тогда, когда он смеялся и был идиотом. Но…

Но Синг постоянно держал в голове одну вещь.

Он не Варг. Тот бы пытался быть героем и поступать правильно — и наверняка бы погиб, потому что эпидемии и ограбления героев не терпят.

А Синг, если он хочет добиться чего-то, должен поступать эффективно.

Улица представляла такое же убогое зрелище, как и те, по которым он прошёл до этого. Синг читал описания эпидемии с медицинской точки зрения, видел одну работу, написанную с точки зрения организационной.

Но никогда он не думал смотреть на эпидемии с точки зрения человеческой.

Он видел запустение в разных видах. Видел убогие трущобы родного Мёнхена. Он видел тронутые войной деревни Келмора, видел бедные карнийские деревни.

Но такое он видел впервые. И был уверен, что больше нигде не увидит.

Улица была мертва. Ветер игрался ставнями окон и вывесками. Иногда в воздухе проносились листовки и мелкий мусор. Пара ворон дралась за осколки стекла прямо посреди улицы. Когда Синг осторожно приблизился к ним, они взмыли в воздух, громко каркая.

Осколки стекла хрустели под сапогами, когда Синг осторожно приблизился к телу.

Мужчина. Как Синг определил, примерно лет сорока. Рабочий порта, скорее всего — грузчик. Характерно развитые мышцы.

Выглядит таким спокойным и умиротворённым. Безмятежно спящим.

Если бы не резкий запах мочи, обглоданная лодыжка и чёрные пятна гнили по всему телу.

Смерть никогда не бывает красивой и спокойной. Только в наивных книжках.

Синг обошёл его подальше. Он принял все возможные лекарства на всякий случай — но он не хотел рисковать.

Точнее, не хотел рисковать более, чем рискует только находясь с эпицентре эпидемии.

Ветер швырнул Сингу в лицо обрывок бумаги, и он с ворчанием оторвал его от лица.

«Запритесь! Не открывайте никому! Не выходите ни под каким предлогом! Ешьте и пейте только то, что проносят люди Робартона! Смерть ждёт вас за порогом!»

Синг с отвращением отбросил помятый листок, хмурясь. Пожалуй, рекомендации на случай эпидемии довольно верные. Но исполнение…

Будь он на месте того, кто писал это, он бы пугал вовсю. Люди — идиоты, которые не способны понять степень проблемы. Эпидемия? Ха. Наверняка просто подняли шумиху, чтобы заломить цены на хлеб! Хм. Чёрное пятнышко на коже? Ну, бывает. Наверняка просто грязь.

Кашель? Боли? Ничего, можно пережить!

Нельзя. Он хотел бы, чтобы можно было.

Но он много чего хотел.

Например, он был бы не против найти выживших, которые на самом деле нужна была бы помощь. Которые бы не пытались ограбить его или прогнать с истеричными воплями.

«Но, похоже, моё везение на людей закончилось, — грустно подумал он, вышагивая по грязной улочке. — Теперь мне попадаются либо такие, либо сожжённые трупы заражённых. Интересно, кто их сжигает? Может, люди Робартона? А, впрочем, какая сейчас разница. Спросить всё равно не у кого. Да уж. Везёт на людей!».

Может, это и не его везение вообще было? Синг часто об этом думал. Что, если везло тому же Варгу, а Синг в этот момент чудом оказывался рядом?

«Хватит думать о Варге и Пёрышко», — зло одёрнул он сам себя. Хватит. Просто… Просто хватит!

Он помнил крик, который на него обрушил северянин, когда узнал, что Синг пытался украсть лодку. Помнил яростный спор, закончившийся тремя словами.

«Ты не сможешь».

Варг не пояснил, к какой части плана Синга это относится. Взять лодку и доплыть на ней до гавани? Попасть в город? Может, помочь хоть кому-то в городе?

Скорее всего, Варг имел ввиду всё сразу.

Кто-нибудь в него вообще верил? По-настоящему? С самого начала? Варг, который в Келморе не позволил ему сделать ничего? Который не пустил его в полевой лазарет, помогать раненным, потому что считал слишком мягким и слабым для созерцания крови?!

Может, Пёрышко, которая вовсе забыла о нём в Карне? Которая отдала жемчужину не ему, а этим седым шарлатанам? Которая изумлённо смотрела на него, когда он разобрался с раной Варга? Которая не верила, что он сможет спасти его?

Может, Лесте? Ха, Лесте! Она ведь просто хотела дать ему неразрешимую загадку, чтобы избавиться от него!

Никто не верил в него. И Синг в этом не особо нуждался. Он и сам в себя не верил. Если бы вера решала хоть что-то…

Главное — упорство. А он прекрасно знал, что мог быть безумно упрямым.

Улица вышла на небольшую площадь. Печальное зрелище, если бы кто спросил Синга. Всюду лужи, струи воды льются со скатов крыш. Торговые ряды пусты — Синг никогда не видел пустующих торговых рядов. Это выглядело… Страшно. Очень страшно.

Как будто бы все люди исчезли. Вымерли.

Он медленно шёл между рядов. Тело. Ещё одно. Раздетые почти догола. В чёрных пятнах. Ещё одно тело — завалено между пустыми ящиками, голова разбита.

Синг сглотнул. Странно, но даже в этом извращённом мире, где смерть сидит у тебя на плече, самым опасным существом оставался человек. Не болезнь. Не одичавшие собаки, которых Сингу уже приходилось пару раз отгонять. Именно люди. Подстрекаемые тем же, чем и всегда. Жажда наживы и неуёмные амбиции.

«Прям как у меня», — мысль заставила Синга неуютно передёрнуть плечами.

С момента прибытия в город он убил — или покалечил — уже шестерых. А он тут пробыл меньше двух дней. И всё зачем? Чтобы доказать миру, что он тоже чего-то стоит?

Что может коллегист-недоучка против эпидемии?

— Может либо помочь, как полагает настоящему лекарю, либо умереть, пытаясь, — Синг не любил говорить сам с собой. Но… Но два дня в этом городе — и круг собеседников резко сузился до тех, кто хочет его ограбить и… А. Да. И его самого.

Синг тяжело вздохнул, перебираясь через самодельную баррикаду. Интересно, от кого тут защищались? Крови нет. И тел — тоже.

Ему это всё не нравилось.

Или нравилось?

Сингу было сложно понять. Пока выбранный им путь его устраивал. Впервые за долгие годы он не чувствовал вины за свои поступки. Впервые за долгие годы ему не было страшно. И впервые за долгие годы он не думал ни о чём. Деньги? Ха! Он в заражённом городе! Какие, к чёрту, деньги?! Семья? Хм. Для них он уже наверняка мёртв. Он ведь, ну, в заражённом городе. Друзья?

Друзей он бросил.

Теперь у него осталось одна цель — помочь стольким, скольким он сможет. Но пока ему не везло на людей. Просто не везло на…

Синг остановился, изучая находку. Недовольно поджал губу, цокнул языком. А затем осторожно начал подходить к телу, готовый в любой момент отпрыгнуть.

Девушка сидела, прислонившись спиной к одному из лотков. Бледные руки зажимают что-то, голова опущена на грудь.

— Бедолага… — тихо прошептал Синг, присаживаясь на колени перед ней. Не похоже, чтобы умерла от болезни. Нет типичного жёлтого оттенка кожи. Но как же тогда…

С резким вздохом девушка открыла глаза.

— А-а! — Синг в ужасе отпрянул и упал на задницу.

— А-а! — девушка широко распахнула глаза и прижала что-то к груди. — Нет, пожалуйста, не надо!

— Чего… Чего не надо? — часто дыша, спросил Синг. Проклятье, как же она его напугала! Не каждый день на его памяти трупы оживают!

— Не… Я всё отдам! — девушка трясущимися руками протянула ему что-то. Синг сощурился.

— Что это? — осторожно спросил он, поднимаясь. Он был готов в любой момент удрать или, если понадобится, принять бой.

Тут никому нельзя доверять.

— Это хлеб, — тихо проговорила девушка, глядя на Синга слезящимися глазами.

Синг недоверчиво уставился в маленькую, чёрствую краюху, которая легко уменьшалась на маленькой ладони девушки.

— Мне не нужен твой хлеб! — отмахнулся он, облегчённо вздыхая. — Я не грабитель.

Девушка неверяще уставилась на него из-под спутанных светлых волос.

— Убери, он мне не нужен, — взмахнул рукой Синг, осторожно подходя к ней. — Почему ты здесь сидишь? Ты что, спала?

— Нет… — она запнулась, завороженно глядя на коллегиста. Сингу стало неуютно — он не привык, чтобы на него так смотрели. — Я…

— У тебя голодный обморок, — недовольно проворчал Синг, садясь перед ней на колени. — Все признаки налицо. Почему ты не съела этот хлеб? Сколько ты уже голодаешь?

— Я не знаю, — девушка совершенно растерянно смотрела на Синга. — Ты не отсюда, да? Ты не голдуолец?

— Нет, конечно, — презрительно фыркнул Синг, снимая с плеча мешок. Конечно, эта не та помощь, которую он хотел оказать. Но он всё ещё лекарь. А у лекарей нет права выбирать. — Я из Коллегии. Лекарь. Прибыл сюда помогать.

— Как? — Синг поднял на девушку взгляд. Испуганный, недоверчивый и изумлённый. — Вокруг города блокада!

— Я приплыл на лодке.

— Но на море дежурят корабли королевского флота!

— Значит, мне повезло. Прекрати докучать мне, — наконец, Синг нашёл то, что искал. Небольшой котелок, травы и склянка с мёдом.

— Ты будешь готовить эликсир? — спросила девушка, настороженно косясь на Синга.

— Нет. Чай. Тебе нужен сладкий чай.

Пока Синг собирал вокруг мелкий мусор для разжигания огня, он задавался вопросом. Зачем? Она ведь даже не больна. Это просто какая-то глупая тощая деваха. Глупая настолько, что умудрилась довести себя до голодного обморока, имея с собой немного еды.

Синг тяжело вздохнул, отрывая от одного из лотков доску. Похоже, пока он проводил время за книгами, люди становились всё менее и менее понятными. Или он привык только к книгам.

Когда он разжёг огонь с помощью порошка, девушка замерла и долго смотрела на огонь широко раскрытыми глазами.

— Ты — волшебник! — восторженно прошептала она.

— Не мели чепухи, — отмахнулся Синг. Боги, почему ему на пути попадаются только глуцы? — Это просто алхимия. Немного ловкости рук, трения и горючих реагентов — и выходит это.

— Но выглядит как магия!

— Откуда ты знаешь, как выглядит магия? Ты когда-нибудь её видела? — Синг залил сухой чай водой из фляги и раздражённо посмотрел на девушку.

— Нет, никто не видел магии, ведь её…

— Верно, не существует.

— Но если бы она была — это было бы вот то, что ты сделал.

Синг сокрушённо вздохнул. Что бы сказал на это Варг? Или Пёрышко? Северянин наверняка бы расхохотался и объяснил бы, что к чему. Он любит возиться с идиотами, как отец с детьми. А Пёрышко… Хмыкнула бы, наверное.

И вообще, он решил больше о них не думать!

— Ты так и не ответила, — Синг смотрел в котелок, помешивая его ложкой. — Почему ты не съела хлеб, раз была голодна?

— Он не для меня. Я нашла его, и должна принести остальным, — в голосе девушки появилась какая-то странная уверенность. Синг бросил на неё взгляд. Может, её лихорадит после обморока?

— И кому же ты его несла?

— Другим людям. Они очень голодны, но боятся выходить наружу.

— А ты, значит, не боишься.

— Я всегда была смелее остальных.

— Или глупее, — буркнул Синг. — Ты же знаешь, как умирают от этой болезни?

— Мы называем её гниль, — девушка зябко поёжилась. — Потому что, ну…

— Всё внутри гниёт. Потрясающее решение, простое, изящное и красноречивое, — кивнул Синг. Никакой фантазии, никакой красоты. «Гниль». Почему не «maledictus in carne»? А потому что не все знают высокое белое наречие! Сброд!

— Ты можешь лечить это? — девушка с надеждой подалась вперёд и схватила его за руку.

Синг от неожиданности раскрыл рот, глядя на её бледную, грязную руку. Девушки редко брали его за руку. Лесте — просто поцеловала один раз. Другие… Ну, другие — это на одну ночь, это не считается.

— Так можешь? — девушка с отчаяньем заглянула ему в глаза.

У неё ярко-синие глаза. Синголо таких никогда не видел.

— Убери руку, пожалуйста, — Синг осторожно отодвинулся от неё. — Нет, я не могу лечить это. Я не проводил исследования, не пробовал лекарства, не… — нет, о вскрытии с ней лучше не говорить. — В общем, пока — не могу.

— Но сможешь? — она послушно уселась рядом, глядя в котелок. — Ты же сможешь, да?

— Хотелось бы верить, — хмыкнул Синг, скашивая на неё взгляд. А она довольно милая. Правильные черты лица, красивый цвет глаз…

Верит в него…

От злости он помешал воду в котелке слишком быстро, и немного выплеснулось в огонь, заставив его зашипеть.

— А… — он сглотнул. — Много людей? Там, куда ты идёшь?

— Восемь человек. У нас почти нет еды и воды, но с водой легче. Мы собираем дождевую, хоть это и рискованно. Но еда…

— У меня есть немного еды. Если я дам тебе еду, я смогу пойти с тобой?

Девушка какое-то время смотрела на него. А затем серьёзно кивнула.

— Да, думаю, да. Ты… Ты неплохой. Другой бы прошёл мимо или бросил бы меня. Или чего хуже.

— А ещё я принесу еду, — усмехнулся Синг. Странно, но эта её похвала… Ему действительно было приятно.

— Да, — девушка радостно кивнула. А затем улыбка соскользнула с её лица, и она грустно посмотрела на кусочек хлеба в своей руке. — А ещё ты принесёшь еду…