Обещание, данное сразу двум женщинам, следовало выполнить. И, как только я получил трепку от Стопаря — кузнец, нисколько не стесняясь, покрыл нас всех трехэтажным матом! — объявил о будущих состязаниях. Услышав такое, наш фермер потерял дар речи и вовсе ушел — он был в несказанной обиде, что никто не поставил его в известность о длительности нашего отсутствия. Его можно было понять — столько людей шлялись, невесть где, а в форте должны не спать ночами, тревожась, что и как… Мало того — Элина, метая искры из глаз, так хлопнула шкурой у нас перед домом, что ни я, ни Ната, не решались войти первыми. Вздохнув, я нагнулся и сделал шаг — девушка сидела у очага и просто плакала…
— Прости нас…
— Да идите вы, оба…
Примирение далось с трудом и совсем не так, как хотелось — меня Элина еще могла понять, а вот поступок Наты, словно это не жена вождя, а взбалмошная девчонка — нет! И трещина меж ними, и без того мне не понятная, увеличилась еще больше…
«Игры» назначались на следующую неделю. И, к моему изумлению, участвовать в них нашлось очень много желающих. Леший, которому принесли эту весть бродячие охотники прерий, кто-то из озерного, наплевав на все запреты Святоши, ну и почти все население самого форта. Такое не радовало только Тучу — старуха сразу поняла, что ее ждет изнурительная готовка и даже помощь девушек тут бессильна.
— Ты продумал план?
— План?
— Ну, да! — Ната удивленно вздернула глаза. — Кто с кем, как и вообще… Или, все будет происходить спонтанно?
— Ах, вот ты, о чем… Разумеется! Стрельба из лука — сразу скажу, что победитель известен… — я метнул взгляд на Элину, делавшую вид, что ее это не касается. — Борьба. Тут ставок не делаю — если Бугай и Леший сцепятся — еще надо подумать, кто окажется на земле. Метание ножей — явно Череп! А что еще?
— Так я и предполагала… — Ната хмыкнула, осуждающе. — Мужские забавы. Добавь — охмурение девушек, победитель — Блуд! Ловля рыбы — первенство Бенедикта! Ну а под конец — мечты о будущем — Чер и Стопарь, вместе взятые. Один о земле, другой — о пхаях! И все рады… кроме нас.
— Хорошо, — я согласился с ее правотой. — Добавь, что считаешь нужным. Или — измени. Вы двое, умных и молодых, а я — старый и погрязший в невежестве… вот и помогайте своему мужчине, чем можете!
Элина вскинулась было, но, увидев, как Ната тоже привстала, тотчас опустилась назад. Эта ссора стала мне надоедать…
— Только уговор — приму все предложение только от обоих. Или — обеих? Ты, Натка, грамотей среди нас — поправь, если ошибся!
— Без разницы, — она поджала губы. — Учительница — Власта, а не я. И книг ты прочел не меньше моего, сам можешь поправить, кого захочешь. Только вот я не вижу, что б ты хоть одну в руки взял, за последний год…
— Некогда. И незачем… — я отмахнулся. — Давай, по существу. Что хотите? И ты, Элина — не сиди букой в углу, присоединяйся!
— На лук я согласна. Я насчет моей победы — это еще как сказать… Ульдэ стреляет не хуже, если еще Сова примет участие — так вовсе приз уйдет к нему! Кстати — а призы будут?
Я задумался. Действительно — а как насчет наград? Ната, услышав, тоже кивнула:
— Призы важны. Просто объявлять победителя — это, конечно, здорово… но и стимул должен быть!
— И где их взять?
Обе, не сговариваясь, пожали плечами. Я присвистнул:
— Ага. Молодцы! А я, по-вашему, семи пядей во лбу? Что в качестве приза можно приготовить? Не знаете? Вот и я, не знаю…
— Если Туча что-то сготовит, особо вкусное… — осторожно начала Элина, но Ната сразу ее перебила:
— Только при ней не повтори — она и так шипит, не хуже змеи, когда той хвост придавят!
— Тогда сама предложи! — Элина демонстративно отвернулась. Ната, обиженно произнесла:
— Сама подумай… ей на всю ораву еды готовить. Какое еще угощение, особенное? Нет, что-то другое надо…
— Одежду?
Идея меня заинтересовала — почему бы и нет?
— А что? Красиво вышитую рубашку, новые мокасины — чем плохо? Для наших — знак внимания, для чужих — так вообще, просто класс! У них такого нет, так что годится! Молодец, Линка!
Я привлек ее к себе и обнял. Ната, увидев, словно охладела ко всему… Пора с этим кончать!
— Ну, вот что… Или, говорите мне, что меж вами происходит, или я отменю все эти соревнования к одной матери…
— Да, ничего… — Элина удивленно расширила глаза. — А что происходит?
— Только вот не надо мне лапшу на уши вешать, — я в сердцах ударил по столу кулаком. — Не мальчик, кое-что повидал и все ваши увертки, насквозь вижу. Хватит!
— Ничего не происходит… — Ната нарочито шумно занялась посудой.
— Идите-ка сюда… Обе!
Девушки нехотя приблизились. Я принудил их сесть рядом.
— Меня не поделили?
— Вот еще… — фыркнула Ната. — С чего, вдруг?
— С того, что уже две недели только и вижу, как вы друг на друга, словно петухи наскакиваете. Это для парней годится, у которых дурь в голове не выветрилась, но уж никак не для девушек, а тем более — подруг вождя, коим вы меня так старательно называете.
— Ты не при чем, — Ната подняла голову. — Это я.
— А что, ты? — вдруг вмешалась Элина. — А я, значит, права голоса не имею? Как всегда — во вторую очередь, да?
— Вот оно что… — мне все стало ясно. Амбиции красавицы, до сих ничем себя не проявлявшие, неожиданно проснулись. Понятное дело — Ната, на словах хоть и ставящая меж ними знак равенства, всегда считала себя более старшей (не по возрасту, но опыту!), ну и, естественно, привыкла одергивать Элину, если считала ту неправой. А у девушки, в недалеком прошлом блиставшей на различных показах, где к ее ногам падали букеты, вдруг прорезался характер — хотя, он всегда был… И они, действительно, делили не меня — а свою значимость в собственных глазах! Но, уж лучше бы меня…
— Элина… Ты помнишь, как появилась в нашей жизни?
— В вашей жизни?.. — она уставилась на меня, явно не понимая вопроса.
— Да. Тот день, когда погибла твоя мама.
— И вы меня спасли… Я помню.
— Я должен признаться тебе… Возможно, будь я один — я не стал бы вмешиваться и постарался тихонько уйти. Возможно… не знаю. Но я был не один — с Натой. И, это именно она послужила причиной того, что я спустил тетиву лука… Что случилось потом — ты знаешь. Нам просто повезло, никто не был серьезно ранен, или убит. А ты — осталась с нами.
Я положил руку на ее плечо, вторую — на плечо Наты:
— Знаешь, сколько времени не спала Линка, когда тебя похитили? Почти четверо суток… а потом — отвлекла на себя группу бандитов, чтобы помочь нам войти в ущелье, где расположился Клан. И, едва вернулась — сразу спросила про тебя!
— Кто ухаживал за тобой, когда ты валялась в беспамятстве, после того как шарахнулась с плиты и нас едва не прикончили крысы?
— Кто заслонил тебя от Белого?
— Кто спас тебя от копья дауна, когда мы в первый раз столкнулись с Сычом?
Я сыпал вопросами, смотря поочередно в глаза то одной, то другой девушки — а они понуро опустили головы, не в силах что-либо, ответить…
— … И теперь, после всего — делите места? Не стыдно? Ната опытнее в житейских делах — я оставляю на нее форт, зная, что все будет под присмотром и именно так, как я сказал. А ты — лучше многих в охоте, и Ната, хоть и желала бы иной раз вырваться из селения, уступает, потому что тоже это знает…
Ната тихо произнесла:
— Выйди, Дар…
— ?
— Выйди. Пожалуйста…
Она так посмотрела, что я догадался — им нужно остаться вдвоем. Я вышел, очень надеясь, что девочки смогут разобраться между собой…
Во дворе разминался Бугай. Прослышав про соревнования, наш силач, с которым мог сравниться разве только его отец, тоже решил подготовиться. Но, одним поднятием тяжестей тут не ограничилось — похоже, Бугай решил удивить всех еще и умением жонглирования тяжелыми молотами, каждый из которых весил не менее десяти килограмм. Для него — словно пушинка, и сейчас «уведенные» с кузни инструменты так и порхали в могучих руках. Подходить близко я не стал. Сила-силой, но, вырвись кувалда из рук — мало не покажется…
— Отец знает?
Бугай аккуратно поставил молоты на землю и приложил палец к губам.
— Понятно. Стало быть, вставит по первое число, если увидит, где его сокровища… Ладно, я не выдам — занимайся. Только отойди за угол — тут любопытных много, набегут раньше времени — чем удивлять будешь?
— А Леший придет?
— На соперника рассчитываешь? Он, если и придет, бороться не станет. А вот Йети — тот может. Справишься?
Бугай засопел, размышляя. Я оставил его в раздумьях, а сам направился к Туче — подготовка к празднеству уже началась, и возле очага сновали сразу несколько помощниц. Самой старухи я не заметил — вероятно, ушла в одну из наших общих кладовых. Зато ко мне немедленно направилась Джен.
— Вот скажи, Дар, почему именно нас сегодня поставили к кухарке? Все знают — завтра состязания, нужно подготовиться, собраться, и вообще… Что, нельзя было поставить кого-нибудь, другого? Да хоть этого сморчка — все одно будет по углам прятаться, а так, при деле!
То, что она имела в виду Пленника, понимали все… Я стиснул зубы — в прошлый раз она избежала взбучки, за отношение к Волосу, лишь потому, что я упустил в заботах свое обещание ее наказать, а теперь решила и на парня наехать.
— «Сморчок» будет участвовать. Если ты тоже хочешь — пожалуйста. Но работы никто не отменял. Власта каждый день пишет какие-то истории — это не мешает ей вместе со всеми ходить на рыбалку, или заниматься починкой одежды. Пума сейчас на охоте — а завтра, насколько я знаю, тоже присоединится к нашим стрелкам. Череп заготавливает дрова в лесу… и другие. Мне освободить всех? Или, только тебя? Кстати… Извинись перед Волосом.
— За что? — она искренне изумилась.
— За все. Он человек, хоть ты этого в упор не видишь. И все понимает. Твой тон, твои взгляды, твои ухмылки и подначивания. Если до сих пор он не дал тебе по шее — а в форте никто не тронет женщину! — то не потому, что так сильно уважает… Просто он, в отличие от некой дамы, гораздо более вежлив и воспитан. Тебе ясно?
— Я не…
— Я сказал все! — дослушивать рассерженную девушку я не стал. Прошло достаточно времени — Ната и Элина должны уже помириться… или, по возвращении я увижу вовсе разругавшихся девушек. Как после этого нам всем жить вместе?
Бесшумно откинув полог, заменявший дверь, я вошел в дом. Стараниями Стопаря и Бена, наши спальни теперь располагались на втором этаже — первый служил чем-то вроде залы, где иногда проходили совещания и просто посиделки. Девушек здесь не оказалось. Я поднялся по лестнице наверх.
То, что я увидел, не требовало объяснений… Обе, нагие и прекрасные, предавались любви — и лишь приглушенные стоны Элины, всегда отдающейся без стеснения, выдавали то состояние, в котором они находились. Я смотрел на них, чувствуя, как сам загораюсь тем же огнем… Ната заметила меня и призывно махнула рукой. Через минуту, раздетый и сгорающий от желания, я обнимал обеих девочек, ища губы то одной, то другой… Элина, разомлевшая от ласк подруги, откинулась на спину — и Ната, видя мое нетерпение, слегка подтолкнула меня к ней:
— Возьми ее…
Ждать второго приглашения я не стал. Элина только вскрикнула, когда я вошел в нее — сразу и сильно, без прелюдии, к которой она привыкла. Несколько мощных толчков, до синяков сжатые в руках бедра — я разрядился, даже не испытав облегчения. Ната, уже давно знавшая, каким я могу стать, если останусь «голодным», легла рядом. Она нежно прикоснулась губами к моему органу, стараясь вернуть ему былую силу. Элина, видя ее устремления, сделала тоже самое… их совместные ласки почти сразу вернули мне былую силу, и я вновь захотел завладеть одной из них.
— Ната, теперь ты… — Элина, улыбаясь, дотронулась до подруги. — Мне — хватит.
— Как ты хочешь? — Ната повернулась ко мне. Она ждала — я понял, что девушка сегодня предлагает отдаться мне так, как я иногда брал Элину. Я затрепетал от предвкушения — обычно, Ната не очень любила этого, в отличие от огненноволосой красавицы, для которой любой вид интима не был под запретом.
— Не сегодня… — я вдруг решил отказаться. Завтра нас ждал важный день, а Ната иной раз плохо переносила слишком жаркие ласки. Она, все поняв, благодарно улыбнулась.
— Тогда ложись на спину!
Я подчинился. Ната, еще раз склонившись к члену и приведя его в каменное состояние, уселась на меня сверху. Необыкновенно узкое устье девушки, ее волшебная техника, мой неутоленный голод — и сияющие глаза Элины, целующей меня и Нату, поочередно. Меня хватило не несколько минут — не более! Но теперь я был опустошен, и лишь привлек себе обоих подруг:
— Как я соскучился по вам…
— Сам виноват — думаешь только делах!
— Каюсь… Я исправлюсь!
Обе прыснули со смеха, а вскоре мы мирно заснули, раскинувшись на нашем семейном ложе…
Проснутся, пришлось затемно — Стопарь, все еще брюзжа, поднял такой переполох, что на шум выскочило почти все население форта. Кузнец развил бурную деятельность — что ни говори, но моя «правая» рука свое дело знала и исполняла его добросовестно. Порой, даже слишком…
— Мети чище! Салли, мать твою женщину, сто печенок в коромысло! Ты что, забыла, какой рукой метлу держать? Бен, язви тебя в душу — а ну, живо на скалу! — проверь, какого там девки молчат? Спят, наверное? Если что — дай пинка хорошего, да ко мне их! Почему до сих пор молчат? Леший, если в ночь вышел, уже подходить должен! А они не видят? И Угара приведите — он всех гостей распугает, медведь обросший…
Про пса он был прав. Угар и сам сильно страдал от своей шерсти — и чаще отлеживался, где-нибудь, в тени. Охотиться он перестал, довольствуясь подачками старухи, и лишь иногда, вечерами, когда отступала жара, исчезал в зарослях вдоль реки. Там находились гнездовья многочисленных птиц — Угар разорял их, вместо того, чтобы бегать за джейрами или козорогами. Элина пыталась подступиться к нему с драгоценными ножницами — так Ната дала ей такую взбучку, что бедная девушка зареклась кого-либо стричь совсем. Ножницы, к сожалению, были редчайшей драгоценностью, и хранились пуще глаза…
— Ты что так раскричался? — распекать могучего старика я не собирался, но если не вмешаться — кузнец вполне способен испортить настроение всему нашему поселку…
— Дел много, — пробурчал Стопарь. — А никто не шевелиться. Гостей много придет?
— Да, не очень… — я зевнул, потягиваясь. — Двое-трое от Лешего, с ним во главе, возможно — Сова. Ну, бродяги, какие есть поблизости, может быть, Святоша своих соглядатаев пришлет, из озерного. Больше никого и не ждем.
— Ага, а что тогда старуха моя по всем кладовым шастает, угощение собирает?
— Так нас самих не мало. Или, наши не заслужили хорошей еды в такой день?
— Она всегда хорошая…
Стопарь все еще злился, но я уже повернулся — в конце концов, не смотря на брюзжание, все будет приготовлено вовремя и так, как надо. Стопарь не мог себе позволить встретить гостей не так, как положено — он, по-прежнему, считал, что в форте начнется «новый» мир, и это означало «пускать пыль в глаза», любому и каждому, кто бы ни заявился под его стены…
День обещал быть жарким. Для соревнований — тяжело, но иной погоды у нас не имелось. С другой стороны — наши давно привыкли к этому, и никто не жаловался. Я еще раз просчитал в уме весь распорядок: начинали стрелки из лука, причем без различий на мужчин и женщин. Ната решила вручить победителю кожаный колчан и десяток прекрасных наконечников. Я согласился с ней, про себя усмехнувшись… В новые времена — довольно дорогой подарок! Далее выступали борцы, где все делали ставку на Бугая. Тут уже Элина приготовила роскошную накидку-плащ, пропитанную особым составом, секрет которого знал только мулат. Она расшила его края тесьмой — единственное, что у нас оставалось в избытке, после всех утраченных богатств подвала. Потом должны были сойтись в поединках рукопашники — пар примерно семь-восемь. Здесь все предрекали победу Черепу — я разделял это убеждение, зная умение и подготовку спецназовца. Ну а завершать соревнование должны были общим пиром…
— На скале не спят? — Ната тихонько подралась сзади и приобняла меня со спины.
— Куда там… Стопарь такой разгон всем дал — кто и спал, давно проснулся!
— Хороший у тебя помощник! — она улыбнулась. — Надежный.
— А вы, обе — не надежные? — я сгреб ее и поднял на руки. Ната счастливо засмеялась:
— Давно не носил… Я забыла даже — как это? Ладно, отпусти — Линка увидит, ревновать начнет…
— Она поэтому бесилась?
— Не то, чтобы… — Ната согнала улыбку с лица. — Но и не без этого. Ты, все-таки, вспоминай про нас… почаще! А то, не ровен час, останешься один в своем небоскрёбе!
— И ты?
— И… Нет, я останусь. — Ната снова меня обняла. — Куда я от тебя?
Часам к одиннадцати, когда солнце залило двор форта своими лучами до самых укромных уголков, я подозвал Стопаря, уже откровенно маявшегося и по десятому кругу посылавшего пленника на стены — посмотреть, не идет ли еще, кто-нибудь?
— Так и будешь тянуть? Все изжарятся скоро…
— Так может, вечером и начнем?
— Все, Стопарь, хватит. Объявляй!
Кузнец вполголоса ругнулся, но полез на стену — через минуту его зычный голос разнесся по поселку, сзывая всех на общий сбор. Особо ждать никого не пришлось — все давно ждали и собрались практически моментально. Соревнование решили провести вне стен селения — с южной стороны форта, где могучие кустарники хоть как-то защищали участников и зрителей от палящих лучей.
Чер установил мишень — кусок шкуры овцебыка, с нарисованным на нем кругом. Сама шкура была набита на деревянный щит, размером примерно с человека. Вроде и ничего — но Чер отошел с ним шагов на сто, и только после этого обернулся назад. Я кивнул — расстояние мы обговорили специально. Вблизи, после нескольких лет жизни в долине, почти каждый охотник мог поразить щит, но за сто шагов это уже становилось довольно сложно. Чер еще предложил двигать саму мишень, но мы воспротивились. Хотя, если следовать логике — зверь не станет дожидаться, пока человек будет прицеливаться…
— Элина! Пума! Джен! Птаха! Анна! Лада! Ульдэ! Свистун! Блуд! Будда! — я выкрикнул имена наших, после чего повернулся к пришлым, вспоминая их прозвища. — Сивый! Бродяга! Хвост! Сойка! Хельга!
Все названные вышли из толпы и встали в ряд. Каждый держал в руках свое оружие — я с удовлетворением отметил наиболее качественное у Элины и Ульдэ. Чер встал сбоку и громко произнес:
— Каждому — по три попытки. Если хоть одна попадает в круг — проходит дальше. Мимо или только в шкуру, но не в круг — выбывает. Волос — к мишени!
Элина, почти не целясь, отпустила тетиву — Волос приподнял палку с привязанной к ней тряпкой красного цвета.
— Есть! — Чер спокойно констатировал попадание. — В круг! Пума — теперь ты!
Девушка практически повторила движения огненноволосй красавицы — и Волос, не дожидаясь вопроса, снова поднял палку.
— Есть. Тоже с первой попытки! Проходишь! Теперь — Хельга!
Я присмотрелся к чужакам — эту женщину видел впервые, хотя уже был наслышан. Хельга, одна из немногих, кто оказал сопротивление бандитам. Ее подругу убили на ее глазах, а она сама подверглась всем издевательствам, которые выпадали на долю пленных девушек долины… Ночью она сбежала, предварительно прирезав одного из насильников. К нам не присоединилась лишь потому, что даже не знала о борьбе. Все это время провела в Низинах — что само по себе суровое испытание для одиночки, да еще и женщины!
— В шкуру! Второй выстрел! — Чер комментировал стрельбу. Хельга пождала губы, глаза ее сузились — и Волос приподнял красную тряпку.
— Есть! Проходишь!
Ни у Анны, ни у Лады не получилось даже попасть в шкуру, не говоря о круге. Я заметил это Стопарю — хоть все наши постоянно практиковались, но, похоже, талантом Элины владели немногие… Джен попала, как и Хельга, со второй попытки. Птаха — с третьей и лишь в самый край. Свистун так же промазал все три раза, Блуд — со второй, Будда, несмотря на кажущуюся неловкость и грузность своего тела, всадил стрелу сразу. Сойка, и прочие пришлые не попали совсем. Последней стреляла Ульдэ. Она картинно встала у столбика, где отмечались все стрелки, воткнула перед собой все три стрелы и посмотрела на меня.
— Вождь разрешает?
— Здесь командует Чер, — мне стало неловко. — Его спрашивай.
— Хорошо. Мне — можно?
— Давай… — Чер смешался. Северянка как-то странно себя вела. Она подбросила в воздух перышко, проследила за полетом, а потом, буквально не глядя, хватят одну стрелу за другой, послала все три вдаль. Волос, дождавшись, когда последняя задрожит своим оперением в мишени, трижды поднял палку вверх, а потом еще и подпрыгнул, издав звериный крик восторга.
— Все в цель! Проходишь! — Чер прищелкнул языком. — Ай, да Ульдэ!
Северянка, чуть улыбаясь, принимала поздравления, но смотрела на меня. Я отвернулся — похоже, девушка решила хоть так привлечь к себе внимание человека, отказавшего ей в самой важной просьбе…
— Все, кто прошел во второй тур — к стойке! — Чер не терял времени. — Бугай — раздай стрелы с отметинами. Мишень отодвигается на сто двадцать шагов! Стреляем одновременно! У каждого — одна попытка! Приготовится!
Он дождался, пока все натянут тетиву и резко произнес:
— Пли!
Все стрелы с гудением взмыли в воздух. Уследить за полетом было практически нереально, но торжествующие крики Волоса показали — и на этот раз многие стрелки не ошиблись!
— Джен — мимо! — Чер смотрел на знаки, подаваемые Волосом, и тут же переводил их для всех присутствующих. — Блуд — мимо. Птаха — мимо… нет, попала! Все. Промазавшие — уходят. Те, кто остался — к стойке!
— Не верю! — Джен яростно вырвалась вперед. — Не может такого быть! Врет ваш волосатый! Пусть получше посмотрит!
— Если ты не доверяешь — сходи и посмотри сама! — Чер сухо ответил к разъяренной девушке. — Но, предупреждаю — у нас не принято обманывать. Так как, будем тратить общее время, или как?
Джен зло посмотрела на него, порываясь что-то произнести. Рядом, словно из тени появилась Шейла — и Птаха, не дожидаясь скандала, утащила подругу в кусты. Вскоре она вернулась и заняла свое место. Джен тоже вышла — но уже подальше от Шейлы…
— По одной стреле. Круг — еще на тридцать шагов дальше! И снова — по команде!
— А почему так? — Ната тихо спросила, глядя на распоряжения следопыта.
— Все вместе? А так еще труднее… Когда один — есть время подумать, приготовится. А когда толпой — это нервы, это спешка, нельзя порисоваться, есть риск попасть своей стрелой в стрелу соперника. В общем — почти как на охоте.
— Или — на войне.
— Или на войне… — повторил я вслед за ней. — К ней тоже следует быть готовым. Кончится празднование — заставлю Ульдэ тренировать Ладу и Анну до седьмого пота. И с остальных не слезу!
— Меня не пощадишь?
— Тебя — в первую очередь. Жена вождя…
— Должна попадать в первую очередь? Ох, знала бы… — она лукаво усмехнулась, но потом стала серьезной. — Все, продолжают…
— Приготовились… Пли!
Волос не подавал знаков почти минуту. Затем, осмотрев мишень и все стрелы, замахал руками. Свистун, стоя возле Чера, спокойно комментировал:
— Элина — есть. Ульдэ — есть. Хельга… Нет. Птаха — нет. Будда — нет. Пума — есть.
— Три раза, вождь… — Чер обернулся ко мне. — Что будем делать?
— Скажи Волосу — мишень еще на двадцать шагов. Стреляем, пока не останется один.
— Как в жизни, да? — Элина передернула плечами. — Второго места не бывает?
— В жизни бывает все, — я ответил на взгляд своим, призывая ее соблюдать спокойствие. — И на соревнованиях — тоже. А вот при охоте второго шанса может и не предоставится. Тем более — когда охотятся на тебя… Либо, ты поразишь врага, либо, он убьет тебя. Выбор за тобой.
— В жизни бывает… — Элина кивнула. — Эх, чего только жизни не бывает! Знать не знала, что так вот, будет!
Чер выстроил оставшихся в линию, отдал команду — и три последних участницы выпустили стрелы. Они еще летели, когда Ульдэ резко дернулась и, ни на кого не глядя, отошла прочь.
— Что это?
— Думаю, она уже знает свой результат…
Я не ошибся. Волос указал только на двух девушек — и северянки среди них не оказалось. Меня это поразило — Ульдэ редко промахивалась. По-видимому, сыграло волнение… или, что-то еще?
— Пума и Элина.
— Давай так… — я быстро придумывал, как разнообразить соревнование и не затягивать его только одним видом. — Салли на скале?
— Да…
— Пусть кинет вниз корзину. Их там несколько штук — я знаю. Одно дело — стрелять в мишень, другое — в летящий предмет.
Девушки приготовились, а зрители оживились — это уже было интереснее круга, который почти сливался с травой.
— Бросай! — Чер еще опускал руки, которые сложил рупором, а обе девушки смотрели друг на друга с вопросом — кто попал? Корзина упала прямо мне под ноги — и в ней торчала стрела Элины!
— Победитель определен! — Чер положил руку на плечо красавицы. — Это Огненный Цветок, вождь! Твоя жена!
— Вот и угадай, кому приз предназначался? — Ната рассмеялась. — Оказывается, я его для Линки готовила!
— Ты и вручишь… — я подтолкнул ее к подруге. — Не тушуйся.
Ната подошла к Элине и поцеловала ее, нисколько не стесняясь обступивших их девушек. Джен, не принимавшая участия в поздравлениях, глухо бросила:
— Дожили… Раньше за такое — сажали. А теперь — милуются, словно так и надо!
— У Святоши научилась? — Стопарь, услышав ее слова, взъярился не шутку. — Учить будешь? А хоть и так — тебе, какое что? Да, у них и Дара — отношения иные… и нам не привычные. Но они, в отличие от того же монаха, их никому не навязывают и к этому не призывают. Это — их жизнь, не твоя! Сама хоть троих мужиков заводи — никто тебе слова не скажет! Время сейчас такое — поняла? Новое время, свободное…
Я задумался. Впервые Стопарь так открыто поддержал меня, вернее — мою семью. Хотя сам придерживался куда более консервативных взглядов. Впрочем, не будь у меня двух таких красивых и милых девочек, не сведи меня с ними судьба — каких взглядов придерживался бы я сам? Ведь не так давно я и сам с неким отторжением воспринимал такие же отношения, в семье Совы…
Соревнования продолжались. Теперь выступали борцы. Бугай, перестав помогать Черу, вышел в середину «арены», одетый только в набедренную повязку. Его могучий торс сделал бы честь любому культуристу, а скорее и превзошел бы последнего. Соперником сына кузнеца оказался Йети — и мы с содроганием увидели воистину чудовищную мощь зверочеловека. Он превосходил Бугая на целую голову, был еще шире в плечах, а его стопы буквально вминали землю под собой…
— Это же, сколько в нем весу? — пробормотал Стопарь, опешивший от вида противника, с которым предстояло сразиться его сыну. Леший, безмолвно возникший подле меня, негромко ответил:
— Примерно, как половина теленка от овцебыка. Точнее не скажу — весов нет. Но можем попробовать прикинуть в джейрах — тогда с пяток точно набежит!
— Утешил… — Стопарь сдвинул брови. — Что сам не вышел?
— Не мое это… — Леший пожал плечами, которые мало уступали по объему плечам самого кузнеца. — Да и возраст не тот.
— А у твоего… Йети? Ему сколько?
— За тридцать, — Леший похлопал старика, словно успокаивая. — Да ты не переживай. Ну, приложит малость о землю — лишний раз наука, что на всякую силу есть еще сильнее! А для будущего — пригодится. Чтоб не думал, что он самый крутой в прерии…
— А твой, крутейший, стало быть? — Кузнец неприязненно отдернулся. Леший с сожалением произнес:
— Зря ты так… Это вы соревнования объявили — а уж кто придет, тот и придет…
— Остынь, Стопарь. До убийства не дойдет, да и сынок твой не промах — еще неизвестно, кто праздновать будет? — я подержал своего помощника.
Леший лишь хмыкнул, но промолчал.
Борцы сошлись. Глядя на огромную фигуру Йети, который был еще мохнатее, чем Волос, наши как-то затосковали… Шерсть делала его настолько массивным, что, казалось, против Бугая выступил не человек (отчасти это было до сих пор под сомнением!) а горилла, причем гигантская! Разве только лицо Йети, спрятанное под густой порослью, не выдавалось вперед страшными челюстями, да отсутствовали клыки, присущие настоящему хищнику. Чер, отойдя на безопасное расстояние, скомандовал:
— Кто трижды окажется спиной на земле — проиграл. Бить нельзя, душить — нельзя. Подсечки, броски — можно. И помните — вы не враги, а борцы! Начинайте!
Йети сомкнул руки-лапы в воздухе — Бугай увернулся от ужасных объятий и сам поднырнул под громилу, обхватив его за ноги. Он покраснел, ухнул — и оторвал того от земли! Затем Бугай, с видимой натугой, крутанулся — и швырнул Йети вниз. Тот, не ожидая такого поворота, рухнул оземь всей своей массой, подняв целую тучу пыли. Чер крикнул:
— Есть! Спина коснулась земли!
— Только первый раз… — Леший удивленно посмотрел на арену. — Бывает…
— Ты знал, что ли? — Стопарь обернулся ко мне. — Что-то, легко очень.
— Не торопи события… — я раздраженно отмахнулся. — Йети — противник серьезный. Один раз получилось, больше не повторится. Но хоть не всухую…
Борьба продолжалась. Зверочеловек вскочил и теперь ходил кругами вокруг Бугая, выжидая удобный момент. Больше идти напролом он не собирался — усвоил полученный урок! Со стороны казалось, что мохнатая гора пытается подмять под себя голую мышь — так выглядел Бугай на фоне перерожденного, превосходившего его и ростом, и весом. А для зрителей они оба были гиганты… Хождение по кругу закончилось — Бугай решился на атаку и рванулся вперед. Йети перехватил его руки своими, вывернул их в стороны и ударил грудью — почти так, как поступал Угар, когда пытался таким образом сбить с ног крупную добычу. Бугай отлетел шагов на пять, приложившись спиной о землю. Чер произнес, с долей сожаления:
— Земля. Спиной коснулся Бугай. Один-один…
Сын кузнеца вскочил. Падение, в отличие от Йети, ничему его не научило — он снова ринулся вперед, стремясь опять подсечь ноги соперника. И снова Йети встретил его своими ужасающими лапами, но на этот раз, не грубой силой, а искусным движением обратив все мощь и напор Бугая в свою пользу — Йети просто развернулся на месте, швырнув и без того летевшего Бугая по ходу его движения. И, хоть в последний момент Бугай и смог вывернутся и рухнуть только на бок, от падения это не спасло. Чер, посмотрев, твердо сказал:
— Земля есть. Падение Бугая. Один-два.
Только сейчас сын кузнеца осознал, что его сила встретила достойное сопротивление. А гора шерсти включает в себя и гору мышц, которыми распоряжались вполне осознанно… Я вспомнил, как крушили бандитов эти страшные руки, подумав, как повезло нам, что среди зэков не нашлось собственных перерожденных. Всего с десяток мужчин встало на пути убегающих бандитов — но и этого оказалось достаточно, чтобы ни один из синеблузых не смог прорваться в горы! Если не считать исчезнувшего отряда Беса да тех, случайно уцелевших, победа могла считаться полной. И помощь перерожденных была очень даже ощутима!
На этот раз в наступление перешел Йети. Он не давал Бугаю ни секунды покоя, изматывая того своими рывками и принуждая отступать к скале, где и происходила схватка. Все закончилось быстро — ослабленный двумя серьезными падениями, Бугай попытался выиграть бой, не вступая в опасные объятия, где ему ничего не светило. Вместо этого он поднырнул под руку Йети и подставил свою ногу, делаю подсечку. Однако, свалить гиганта не получилось — Йети не шелохнулся. Вместо падения, он придавил и без того пригнувшегося Бугая за затылок к земле, принудив того упасть вначале на одно, а потом и на оба колена. Йети мог просто толкнуть Бугая — и тот неминуемо упал… Но зверочеловек сделал шаг назад. Зрители оценили благородство борца — послышались хлопки и свист. Бугай выпрямился и сложил руки на груди:
— Я проиграл… Победа за Йети.
Чер посмотрел на меня. Схватка еще не закончилась — третьего падения не было. Я кивнул — смысла продолжать не видел…
— Победа присуждена Йети!
Наши рукоплескали обоим. Йети подошел к Бугаю и обнял его, закрыв от чужих взглядов. Он что-то сказал, предназначенное только для ушей соперника. Бугай согласно мотнул головой.
— О чем они? — я обернулся к Лешему. Тот ответил:
— Йети в прошлом был профессиональным борцом. Сейчас, конечно, не то, да и комплекция мешает. Возможно, говорит Бугаю об этом… или советы дает? Разойдутся — сам спроси.
Элина принесла награду — плащ, украшенный ее руками. На зверочеловеке тот смотрелся как какая-то нелепость, и Йети, поблагодарив, обернулся к Бугаю:
— Тебе больше пригодится. И не отказывайся — ты боролся честно, а это я уважаю. Носи и не таи обид. Как сказал ваш охотник, мы — не враги!
Пришло время самых зрелищных поединков — рукопашников… Здесь выступали сразу двенадцать пар. К общему сожалению, Череп вдруг отказался — и я понял, что он просто не хочет заранее ставить бойцов в неловкое положение. О том, что он спец, знали все — и все так же знали, что тот, кто выйдет в финал, неминуемо сойдется с Черепом. А в этом поединке выиграть невозможно… Тем не менее, интерес к схваткам оставался высоким. Сходились как наши, так и пришлые, а под конец о желании биться объявили даже девушки — Пума и Джен, которой не повезло ранее. Этого оборота никто не ожидал — хоть наши женщины и заслужили славу отважных воительниц и охотников, мало в чем уступавших мужчинам. Причин отказывать не имелось — и Чер, продолжая распоряжаться соревнованиями, объявил о поединке…
Джен скинула с себя почти все одеяние, оставшись в короткой юбке и топике, едва-едва прикрывающем ее крепкую грудь. По сравнению с ней, Пума, хрупкая и тоненькая, казалась тростинкой. Девушки встали напротив друг друга, готовые как нанести, так и уклонится от удара. Мне это не сильно нравилось — рукопашный бой, не борьба. Противник имел право бить, куда вздумается и как вздумается — исключая глаза, кадык и пах. Но и этого было более чем достаточно, чтобы вывести человека из строя довольно надолго. И я совсем не ожидал увидеть на «ринге» Пуму, ранее никогда не выказывавшей какой-либо особой тяги к подобному виду соперничества. Более того — я опасался за нее, сам не зная — почему? Что-то очень знакомое, но неуловимое, было во всех ее движениях, взгляде, даже чертах лица — и я никак не мог вспомнить, что? Это и не давало мне покоя…
Девушки сошлись. Вопреки ожиданиям, Пума очень ловко избегала ударов соперницы, более того — сумела несколько раз сама отметить Джен, отчего у той еще больше раскраснелось лицо. Разъярившись, Джен рванулась вперед и буквально снесла девушку своей массой. После этого она придавила Пуму к земле и размахнулась для удара, который был должен поставить точку в этом бое. В последний момент, Пума, у которой были придавлены обе руки, совершенно немыслимым образом изогнулась, перехватила руку Джен своей ногой и резко вытянула ее в сторону — Джен вскрикнула от боли и сразу освободила хватку. Не теряя ни секунды, Пума сама оседлала ее и уже ее руки сплелись на шее поверженной девушки.
— Мне достаточно надавить… — Пума, совершенно спокойно приложила большой палец к артерии на шее у Джен. Та испуганно моргнула. Чер, заметив мой сигнал, остановил схватку…
— Победитель — Пума!
Обсуждая перипетии борьбы и качества соперников, зрители стали потихоньку оглядываться на уже приготовленные столы с угощением — жареными боками козорогов, целиком сваренных с душистыми приправами, кролов и фазанов, горами кореньев и плодов, которыми нас щедро баловал лес и прерии. Девушки разносили напиток — отвар, хитрость изготовления которого знала лишь Ната да сама Туча. Высились холмы из рыбы, соленые грибы, а также множество пучков свежей травы, из числа тех, которые Док считал съедобными. Как особое лакомство, кое-где, в мисках, был налит мед, выменянный нами у жителей Предгорья. Не хватало разве хмельных напитков — но я строго настрого запретил Стопарю даже думать об этом! Да и взять их было неоткуда… если не считать, совсем уж неприкосновенных запасов, спасенных из рухнувшего подвала.
— Соревнования окончены? — Чер скорее констатировал, чем спрашивал. Его обязанность на сегодня заключалась именно в распорядительстве, и я почти не вмешивался. Я кивнул. Чер собрался было всех сзывать к столам, когда Джен, у которой от двойной обиды (два поражения!) вырвалось:
— Ну, конечно! Осталось только нажраться до отвала, да сплясать под бубен шамана!
— Кто здесь говорит про шамана? — Сова, до сих ничем себя не проявивший и все время мирно и молча наблюдавший за состязаниями, словно очнулся и сурово посмотрел на девушку.
— Да хоть бы, и я… — Джен, у которой от злости пропала всякое чувство меры, комкала в руках клок шкуры — собственный подол, частично разорванный в ходе последней схватки.
— Что хочет сказать охотница форта? Ее не устраивает мой бубен?
— Все меня устраивает… кроме самого главного! Мы тут многого насмотрелись, а вот самое интересное не увидели!
— Самое интересное? — Сова пожал плечами. — И что же?
— Да вот Дар наш… мог бы тоже, поучаствовать! Вождь, как-никак! И другим пример!
Сова посмотрел на меня, я — на него, и мы оба чуть усмехнулись…
— Только ни черта мы не увидим! — Джен, недовольная проигрышем, съязвила: — Кто же сразится с вождем? Победитель известен заранее!
— Так считают все? — Сова больше не улыбался. И наши гости, и сами жители форта, уже было вознамерившиеся вкусить от щедрот Тучи, стали оглядываться на нас и больше не торопились к угощению.
— Вождь форта — не трус. Он готов сразиться с любым и в любом виде — стрельбе, ножевом бое, борьбе…
— А пусть нам покажут хорошую драку! — громко произнесла Джен, окончательно решившая привлечь внимание к конфликту. — Подумаешь — борьба? С пхаями, что ль, бороться? И стрельбой здесь никого не удивишь! Сразись с ним сам — Сова! На ножах!
Ната, услышав это, отошла от столов и направилась к нам. Что до Элины — та уже стояла рядом и довольно пристально смотрела на Джен, нервно поигрывая рукоятью собственного ножа. Из кустарника возникла Ульдэ — и ее темные глаза тоже стали буравить вконец разошедшуюся девушку…
— Это общее желание? — Сова оглянулся на собравшихся вновь, зрителей. По неясному гулу мы поняли — предложение Джен, если и не одобряют, то поддерживают многие. Всем хотелось увидеть схватку двух человек, об искусстве одного ходили легенды, а второй был просто их вождем… Сова обернулся ко мне:
— Что скажешь, брат мой?
— Я готов, шаман.
После этих слов всякий интерес к предстоящей трапезе был полностью утерян. Даже Будда, чья любовь к еде была фантастической, и то, бросил, начатую было, кость, и присоединился к остальным.
— Дар… — Ната выглядела встревоженной. — Зачем? Сова, хоть и не такой боец, как Череп, но вряд ли слабее. А еще — ножи… Ты подался, как мальчишка, на простую провокацию!
— Джен права. И наши, и чужаки, не откажутся от такого зрелища. А если откажусь я — потеряю всякое уважение и в их, и в собственных глазах.
— Дар… — Элина тоже попыталась вмешаться, но я мягко отстранил ее.
— Не нужно. Девочки, не волнуйтесь… Сова тем и хорош, что не станет калечить вашего мужа. Как и я, сам…
Чер вновь привлек к себе внимание, понимая, что это событие — самое главное во всем состязании. Хотя оно и не было никем запланировано…
— Биться будут Дар — вождь форта на Синей реке! И Белая Сова — великий шаман прерий! — Тон Чера нисколько не был смешлив и все слова он произносил очень серьезно… — Схватка — на ножах, до третьей крови! Кто нанесет порез — теряет очко! Кто принудит соперника признать поражение действием, в котором мы увидим явное превосходство — выиграл. Утеря оружия — равноценно проигрышу!
— Это как? — Джен слегка протрезвела, увидев, как мы, с индейцем, стали снимать с себя рубахи, оставаясь только в кожаных штанах.
— Убить врага — не искусство, — Чер пояснил и ей, а одновременно — и всем остальным. — Если ты показал, что владеешь оружием так, что оно прошло в миллиметре от кожи противника, готовое поразить самые важные органы, но не зацепил при этом — вот искусство! Но порез — ошибка, со стороны того, кто ее нанес. Значит, не может себя контролировать… Три пореза — три ошибки — проигрыш!
— Выронит нож — хуже проигрыша! — Череп, присоединившись к зрителям, был очень серьезен. — Ты затеяла плохую игру, Джен… Очень плохую.
— Оставь ее, Череп! — я указал охотнику отойти от девушки. — В конце концов, это должно тебе понравиться. А она… бывает. Зато, в другой раз не станет меня попрекать моим «особым» положением. Я готов, Сова!
Мы сошлись. Нож индейца был на палец длиннее моего, отточен как бритва и украшен замысловатой резьбой по костяной рукояти. Мой — немного проще, шире и выглядел, как подобие короткого меча. Таким удобно рвать жилы на туше поверженного быка, да нарезать мясо — в рукопашной я предпочел бы более привычный меч. Но сейчас предстояло не фехтование… Зрители оценили внешний вид моего противника — Сова был абсолютно лишен лишнего жира, и весь покрыт мускулами, как заправский атлет. Это делало честь мужчине, возраст которого перешагнул за пятый десяток. Но и мне было, чем похвастаться — давно дряблые руки и ноги налились силой, а спина привыкла носить тяжести, ранее казавшиеся слишком громоздкими для обычного человека. И за этой спиной уже имелись победы, в схватках, отнюдь не спортивных…
— Начали! — Чер предусмотрительно отошел в сторону.
Сова молниеносно провел атаку — лезвие проскочило мимо моих глаз, едва не зацепив брови. Но и Сова оказался в положении, не менее опасном — я успел приставить клинок к его ребрам, что было замечено многими.
— Равно!
Индеец стал осторожнее и аккуратнее — наши клинки несколько раз пересекались в воздухе, и тогда слышался звон стали о сталь. В какой-то момент, Сова, дав мне, возможность приблизиться, перехватил руку с ножом и бросил меня через себя. Раздались ободрительные хлопки — но также быстро закончились. Я не упал, как ожидалось, а смог приземлиться на ноги и встретить удар его ножа своим. И рука индейца, и моя собственная, окрасились красным…
— Порезы… — донеслось из толпы. Кто-то ахнул. Чер хладнокровно сказал:
— Порез, обе стороны. Равно…
Сова вновь повторил атаку — на этот раз я парировал удар локтем, и, хоть клинок рассек мне кожу — я приставил свой к горлу индейца!
— Браво! — Толпа зашумела. Чер перекричал самых громких:
— Действие в пользу Дара! Порез — не в счет!
Сова оценил мой ответ. Еще несколько секунд молниеносных взмахов и отбиваний, как с той. Так и другой стороны — и я оказался на земле, даже не заметив, как это произошло… А нож шамана застыл у моего сердца, отчего на коже появилась капелька крови…
— Действие в пользу Белой Совы! Равно!
— Хватит! — Ната вышла вперед и решительно встала меж нами. — Силы соперников одинаковы. И смысла продолжать бой я не вижу. Сова, я спрашиваю у тебя — ты согласен на это?
— Скво моего рода всегда имели право оборвать схватку между мужчинами… а шаману не пристало отменять обычаи его народа. Хао. Я согласен!
— Дар? — голос Нат слегка дрожал…
— Согласен. В ножевом бое Сове нет равных, и мои случайные успехи — всего лишь его нежелание бить всерьез.
— Тому так и быть! А сейчас — приглашаем всех к столу!
…Когда последние из гостей усаживались к яствам, Ульдэ, стараясь остаться незаметной, подошла к Джен и тихо произнесла:
— Ты очень зла… или глупа. Мой вождь не стал наказывать Джен за прежние дела, не думаю, что станет этого делать и дальше. Но я — не Дар. Помни это, когда снова решишь увидеть его сражающимся…