Шепча рассказы об увиденном на бескрайних просторах, песок мягко шелестел о броню машины. Наслаиваясь тихим шепотом на ровный гул едва теплившихся генераторов, вплетался причудливыми звуками заполнивших коридоры машины таинственным шорохом. Но сидевшим в засаде наемникам было не до причуд природы. Каждый человек кипел от адреналина подстегнувшего организм желанием действий, только бы прекратилось мучение тягучим ожиданием. И длительное ожидание подходило к концу. Враг уже показался.
Планируя рейд, Череп решил не рисковать. Все-таки экипажи хоть и освоились с виртуальностью, провели не одни учебные стрельбы, и притерлись с новшеством, главное что бы не возникло пьянящее чувство всемогущества. А если судить по восторженным комментариям, после каждого невозможного ранее маневра, прицельности стрельб – складывалось ощущение, что нет вообще ничего невозможного с такими возможностями. Эти настроения и настораживали.
Выбор места засады пал не небольшое плато. Останки скального массива торчали небольшими зубьями, щедро усыпанного барханами песков, и отличить среди них маскировку с виду было не возможно, остается надеяться на экранизацию излучаемого фона характерного всем машинам Батальона. Так как узнать по какому принципу ориентируются термиты, было пока еще той задачкой, оставалось уповать только на догадки и предположения умников Цыганова, усиливших систему маскировки дополнительными фильтрами подавления излучений.
Разделив соединение на звенья, свой экипаж Череп оставил резервом, оставив его посередине треугольника с вершинами из троек машин. Размещение каждой тройки давало самый лучший результат по маневренности и огневой мощи соединения. Перелопатив все наработки из архивов Батальона и записи предыдущих боев, он вывел самое оптимальную геометрию расположения машин, при котором не тратилось много времени на маневры перестроения и концентрирование секторов обстрела, позволявшем всем машинам участвовать в бое с одинаковой эффективностью, да и при этом сохранялся простор для маневра. Отученные до автоматизма развороты звеньев, почти в слепую выполняемые экипажами позволяли за десяток секунд развернуть огневую мощь в любую сторону света. Остается надеяться, что он не ошибся.
Встряхнув головой, Череп всмотрелся в симуляцию и тихо зашипел от досады. По ходу твари тоже учатся, и теперь вместо плотной стаи следующей в одном направлении, термиты продвигались бурлящей массой хаотичных с виду перемещений. Медленно проступая на краю симуляции, клякса красных огоньков непрерывно делясь на пятерки расползалась в стороны, и то что в начале казалось хаосом, превратилось в хитро продуманное наложение маршрутов в виде окружностей, общим медленным но уверенным вектором движения продвигающихся вперед и просматривающих каждый бархан или скальной выступ в радиусе десятка километров.
– По экипажам готовность три, – проговорил Череп. Одновременно лихорадочно просчитывая вероятности исхода боя. И результаты получались расплывчатыми. Он-то рассчитывал что "термиты" будут идти сплошной группой, презрев все опасности, но сейчас твари не имели основной группы, все были распределены в патрулировании. Тогда идея с внезапным кинжальным огнем, обязанным нанести максимальный урон и как минимум уполовинить численность термитов, – летит ко всем чертям.
– Внимание по экипажам, – произнес Череп в эфир, вдруг вспыхнувшая догадка, ослепила своей простотой, придется рисковать, – Отмена схемы один, отмена схемы один. Работаем по схеме три!
– Я так и думал, – зло ощерился Косяк, разминая затекшую шею до характерного хруста, встрянул руками, и вставив перчатки в сферы управления дождался щелчка фиксации, – учил папа не доверяться яйцеголовым… ты уверен?
– Уверен, – ответил Череп, пряча мандраж в стальных интонациях, – столкновения не избежать по любому. А так есть шанс закончить все одним заходом.
– Или одним братским барханом, – хмыкнул Дыба, но сам себя одернул и бодрым голосом доложил, – механика готова. Последовательность маневров заложена в навигатор.
– Тогда ждем…
На вершине бархана блеснула одна искорка, затем показалась вторая и вскоре проступили контуры застывшей пятерки термитов. Зеркальные силуэты неподвижно застыли. Ожили интенсивным танцем извивающихся антенн. Хищно поведя безглазыми головами из стороны в сторону, словно оценили размер долины, медленно двинулись в низ. Проваливаясь по щиколотки в песок, поравнялась с первым скальным выступом. Вдруг одна из тварей размазалась в стремительном прыжке, и обдирая крошки камня с животной сноровкой взобралась на вершину шпиля. Поднявшись на задние лапы, крепко обвив шпиль хвостом, задрала голову в беззвучном вое, при этом широко размахивая передними конечностями била себя об грудь, словно в барабан.
– Что она делает!? – Не удержался Косяк, пораженно наблюдая за представлением, – если был бы человек, сказал что дурачится…
– Странно, – согласился Череп, рассматривая как за первым термитом, еще трое словно обезьяны взобрались на шпили, – действительно.
Под действие веса, обветшавшая порода шпилей начала рушиться с тихим потрескиванием, и не желая остаться погребенным "термит" прыгнул. Взмывая ослепительным росчерком, опустился на новый шпиль по соседству. Идея такого перемещения пришлась по вкусу и остальным тварям. Словно забавляясь, четверка "термитов" перемещаясь зигзагами добралась до середины лощины. Но последний термит не спешил. Настороженно перебирая лапами, спустился с вершины бархана и словно кошка стал красться среди скальных выступов, то и дело шумно осыпавшихся щебнем. Резко поворачивая голову на каждый обвал, недовольно хлестал хвостом из стороны в сторону.
Проходя в считанных метрах от "Милашки", термит вдруг остановился. Настороженно замер словно прислушиваясь, вытянул голову в сторону последнего оползня, что шурша щебнем завалил дугу одной из крайней тройки машин. На уродливо вытянутой голове усилено извивались удлинившиеся щупальца гибких антенн.
Прозвучал громкий треск на конце долины, где шпиль сразу же рассыпался в гору щебня, напоследок, еще приложив крупным валуном неудачливого "термита" выбравшего конечной целью прыжка ветхий скальной выступ. Резко обернувшись на грохот, пеший термит недовольно щелкнул хвостом, и двинулся вслед сородичам.
– Твою мать…, – шумно выдохнул Косяк, когда последний "термит" превратился в зеркальную точку погасшую за дальним барханом, – я аж забыл как дышать. Схема три, схема три… Череп давай больше без таких идей, я как смотрел на это чудище едва сдерживался, что бы не всадить ему прям в лобешник дуплетом!
– Все позади Косяк самое важно впереди, – отозвался Череп, едва сам управляясь с сердцем готовым выпрыгнуть из груди. Одно дело наблюдать чучело "термита" а лаборатории, а другое вживую, представляя каково было его людям, выдал в эфир, – Все молодцы. Ждем цель. Огонь по команде. Третьи расчеты страхуют вершины построения. Приготовились.
Справа и слева еще показывались пятерки "термитов", но как понял Череп, маршруты патрулирования слегка перекрывались краями, в целом не повторялись. Но самое важное крылось в середине, в начале окружностей патрулирования, ради которой он и пошел на "схему три", подразумевающих долгую засаду с целью поразить важную цель и, пользуясь неразберихой, прорваться на просторы где они легко смогут оторваться от медлительных "термитов".
На вершине бархана показался одинокий "термит". Но в отличии от сородичей, не слепил зеркальным блеском брони, а сливался с песками нечетким контуром красного марева. Высыпавшая следом свита, словно эскорт сопровождала красною бестию. То обгоняя, то почтительно замирала, словно свора шакалов лебезила перед хищником, так и десяток термитов услужливо крутился возле мутного контура.
Всматриваясь в изображение, Череп не мог избавиться от ощущения тумана в глазах. Словно красная пелена ложилась на глаза, пыталась укутать термита от посторонних взоров.
– Милашка, почему помехи на симуляции?
– Необъяснимые смещения параметров, – стервозный голос Милашки в боевом режиме, охладил мысли потоком физических параметров. По пассивным датчикам, улавливающим те или иные параметры, пока можно было понять, что эта тварь не так проста как сородичи. За счет подвижной структуры верхнего покрытия, на теле термита образовывались различные имитации структур, и видимые человеческим глазом диапазон света искажался случайным образом, создавая эффект размытости.
– А почему тогда на симуляции идет искажение?
– По умолчанию стоит функция полной передачи параметров, – Прозвучал равнодушный ответ Милашки.
Убрав параметр по умолчанию, Череп ошарашено уставился на проекцию. Красный термит резко остановился среди первых скальных шпилей, и насторожено замерев, направил голову именно в сторону его машины. Если бы у твари были бы глаза, Череп мог поклясться, что они встретились взглядами. А дальше все взорвалось движением и криками команд.
Милашка содрогнулась от серии выстрелов главным калибром, а следом за ней все соединение наполнило долину грохотом и визгом орудий. Каждый экипаж уже заранее знал сектор обстрела, и заученными бесчисленными учениями приемами, группировали на термитах до трех совместных залпах, чему помогла синхронизация целеуказаний. Все машины были объединены единой системой, которая замыкалась на Милашке, где Череп мог одним движением сообщить команду на другие машины, – цель уже захвачена тремя стрелками, а где как раз и не хватает огневой мощи.
– Косяк ты упустил красного! – проорал Череп, видя отметку термита стремительно мечущегося между шпилями и совершавшего невозможные кульбиты, то запрыгнув на шпиль, то буквально зарывался в песок, стремясь укрыться от ядовито зеленых сгустков плазмы.
– Да хер там! – зло отозвался стрелок, – я в него успел всадить один с главного! Верткий урод…
Череп и сам видел что термит успевает укорачиваться от посылаемых в него разрядов, или…
Термит специально выбирал такую траекторию движения, при которой стрелки всегда всаживали выстрел за выстрелом в места, где его уже не было! Они банально не успевали, переводить орудия. Не хватало человеческой реакции. Впиваясь взглядом в проекцию единой системы целеуказания, он видел как ветераны увлекаются целями, не видя что маркер уже перенесен на другую цель а они все еще борются со старой. Хотя это доли секунд, но это потери времени накапливаются и могут выйти очень большими потерями если целей будет больше.
Глядя на останки свиты, в большинстве своем лежавшей среди шпилей бесформенными грудами с рваными потеками черных отметин, Череп отметил четырех раненых "термитов" на оторванных конечностях упрямо продолжавших ползти к противнику сумевшему застать их в врасплох.
– Вершинам перенести огонь на красного термита! Схема шесть четыре! Повторяю, шесть четыре! Страхующим, добить раненых!
Неподвижно впившись в проекцию Череп наблюдал как ветераны, сводили сектора обстрелов. Согласно отработанному ранее приему огневая мощь фиксировалась не только на цели, но и на участке вокруг самой жертвы, тем самым создавая высокую плотность поражения на маленьком пятачке.
И вот уже на стометровом отрезке невозможно рассмотреть какого цвета песок, все было покрыто черными ожогами спекшегося песка, а шпили скал были оплавлены многочисленными касательными выстрелами. Часть долины уже превратилась в поверхность диковинной планеты, но тварь так и не собиралась подыхать.
Подныривая под очередной сгусток плазмы, буквально стелясь над землей, совершила прыжок вдоль земли, рикошетом вскочив на шпиль, красная бестия стремительным росчерком мелькнула на проекции и оказалась рядом с Милашкой.
– Блять!!! – Заорал Косяк, выплескивая в крике все напряжение и страх.
Резко катнувшись по земле влево, красный "термит" увернулся от очередного импульса поредевших залпов, ветераны боялись зацепить Милашку, снизили темп стрельбы, но раздавшийся мат в эфире, и новые вводные в общей системе целеуказаний, слились в один момент.
И когда тварь взмыла в прыжке, дабы впиться хищными клинками в кабину водителя, Косяк в последний момент, дернул все башни влево, ответил всем чем есть, лишь бы убрать с проекции уродливый силуэт с черными рогами:
– СДОХНИ ТВАРЬ!
Грохнувший главный калибр в упор отбросил тварь на несколько десяток метров. Сбивая туловищем скалы словно песчаные замки, тварь кубарем откатилась в сторону. Не уверено поднявшись на ноги, с оборванными передними конечностями и дырой в корпусе, термит еще попытался двинуться, как его накрыл осиный рой ракет. И в клубы разрывов с визгом вплелась зелень многочисленных росчерков плазменных импульсов остальных машин…
– Знаешь Череп, твоя схема номер три это полная жопа! – Орал Косяк, когда долину устлали останки термитов без движения, – На хрен такие засады!
– Да успокойся ты, – сиплым голосом отозвался Дыба, прокашлявшись, облегченно выдохнул, – ты хоть как-то можешь повлиять на ситуацию, а прикинь, каково мне было? Вот кто, кто а я чуть точно не обделалася. Спасибо, спас от конфуза.
Представив себе такую картину, Косяк зашелся в нервном хохоте, и едва справляясь, сквозь слезы пытался добиться от Дыбы подробностей. Но водитель тоже был не в состоянии разговаривать, оглашая внутренний эфир громовыми раскатами, ржал во весь голос.
Среди экипажей царила полная эйфория. Наемники искренне радовались победе, в которой не было потерянно ни одного экипажа, но особо радовались что удалось завалить не простого термита. И когда на проекциях показались отметки приближавшихся патрулей, общее настроение не упало. Наоборот. Всех охватил кураж, который помог с легкостью отбить три атаки патрулей. И когда со спутников стали видны, разрозненные остатки стаи возвращающихся обратно в кратер, эфир взорвался ревом радости.
Искренне поздравляя ветеранов командир, отмечал слаженные действия экипажей, щедро раздавал похвалы, хваля наемников по кличкам прямо в эфире. И это подымало настроение еще больше. Ветераны ощущали, что они добились многого и не зря изводили себя на занятиях доводя рефлексы до требуемого результата, мучались в "пыточной" зубря таблицы показаний энергоконтуров.
Только вот в душе у Черепа скребли кошки. Сегодня он четко увидел предел возможностей Батальона. Добиться больших умений и навыков от наемников, лучше чем у его соединение, вряд ли кому удастся, тем более за короткий срок. Физически и морально ветераны доведены до предела, и оказалось, этого предела недостаточно.