— Мама?! — прозвучал в ответ немного потерянный голос Тани, пока я, отстранившись, виновато и испуганно посмотрела на Кирилла, плечи которого напряглись. Он даже никак не прокомментировал то, что я его укусила, устремив свой взгляд куда-то поверх моей головы. Видимо, на его… Маму?!

В моей голове, кажется, произошел небольшой взрыв мозга. Здесь его мама?! Как она здесь оказалась? Что она тут делает? И что мне теперь делать?! Как-то я не была готова знакомиться с его мамой, тем более, что, в общем-то, никогда не знакомилась с родителями своего парня… Особенно, если учитывать, что у меня и парней-то не было… А знакомство с отцом Кирилла я до сих не могу забыть…

— Здравствуй, Татьяна. Кирилл, ты язык проглотил? — весьма небрежно поинтересовалась женщина, к которой я не могла повернуться лицом, так как Кирилл, видимо, непроизвольно усилил хватку, причиняя мне определенные неудобства. Не скажу, что мне было очень уж больно, но неприятно точно было. И голову я, соответственно, повернуть не могла, ибо его рука из моих волос никуда пропадать не собиралась. А сказать ему что-то я не решалась.

— Здравствуй, мама, — отчеканил парень с ухмылкой на губах. — Не ждал тебя в гости.

— Спасибо твоему отцу, который все же соизволил мне сообщить о приезде дочери, — невозмутимость в её голосе дала понять, что это у них семейное. Что эта женщина, что Сомаров-старший, что Сомаров-младший, что Таня — все могли быть одинаково невозмутимыми.

— Мам, я бы заехала к тебе завтра, — попробовала разрядить обстановку самая младшая из нас. Напряжение между матерью и сыном ощущалось и мне.

— Завтра. Почему о приезде своей дочери я узнаю последней? — в её голосе появилось едва заметное раздражение. Я бы на её месте тоже была недовольна.

— Потому что мне не нужно было, чтобы ты знала о приезде Тани, — и вновь Кирилл был невозмутимым. Я лишь вздохнула, все еще ничего не предпринимая, чтобы вырваться из его хватки.

— Кирилл, тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? — отчеканили за моей спиной.

— Не кажется. Я просил о приезде Тани не для того, чтобы ты её забрала домой и запретила видеться со мной, — точно так же отчеканил и парень.

— Я никогда не запрещала тебе видеться с сестрой. Что ты выдумываешь?

— О нет, ты запрещала мне вести себя с ней так, как я веду себя всегда, — ухмыльнулся Кирилл.

— Кирилл, не устраивай сцен, пожалуйста. Почему ты всегда мне перечишь? — раздраженно спросила его мама.

— Потому что ты всегда стремишься меня контролировать, — ответили ей тем же тоном.

— Кирилл, — предупреждающе произнесла Таня. — Мам, пожалуйста, пойдем на кухню, там и поговорим. Что в прихожей стоять? — действительно, чего тут стоять-то? Хоть один умный человек из нас четверых.

— А ты могла мне позвонить и сказать, что прилетаешь, — перекинулось недовольство женщины и на дочь.

— Папа попросил этого не делать до того, как встречусь с Кириллом, — извиняющимся тоном ответила девушка.

— А его попросил я об этом, — ехидно заметил Кирилл тут же. Кажется, не хотел, чтобы еще и отцу досталось.

— Почему все должны тебе потакать? — её голос повысился.

— Я никого не заставляю, — холодно ответил ей сын.

— Мам, ну не начинай. Тем более, что у нас гости, — хмуро заметила Таня, а я тут же стушевалась. Ну все, пришло и мое время.

— А гости здороваться не умеют, да? — я поежилась от её вопроса.

Ну все, меня она точно не полюбит. Ну да, точно, Даша ведь говорила, что её любит мама Кирилла. А я не Даша, чего меня любить? Уверена, она была бы рада, если бы эти двое вновь сошлись. А тут я, серая неприметная мышка. Из более низкого слоя общества.

— Здравствуйте, — спокойно поздоровалась я, положив свою руку на предплечье Кирилла. Он наконец-то обратил внимание на то, что слишком сильно сжимает мои волосы.

— Прости, — тихо произнес он, криво улыбнувшись, опуская руку, и тем самым позволяя длинным русым прядям рассыпаться по плечам.

— Здравствуйте, — усмехнулась женщина. — И как зовут милую барышню?

— Алина, — все так же спокойно продолжала я, наконец-то выпутавшись из объятий Кирилла и поворачиваясь к ней лицом. Перед этим я мимолетно заглянула в глаза парня, в которых мелькнула некая обреченность. Что это могло бы значить, я подумать не успела.

Сомарова-старшая оказалась очень даже красивой женщиной. Прямые волосы цвета воронова крыла доходили ей где-то до лопаток. Светлые карие глаза были умело накрашены. Черты лица были чуть-чуть резкими, но это её совсем не портило, скорее, придавало вид серьезной деловой дамы. Элегантное черное платье до колен подчеркивало хорошую фигуру. Не хватало только туфлей для полного образа.

— Что ж, Алина, — проговорила эта женщина, успев окинуть и меня пристальным взглядом с ног до головы, — вижу, мой сын наконец-то угомонился и нашел себе постоянную девушку, раз даже познакомил тебя со своей сестрой. Меня зовут Вероника Аркадьевна. Называть меня иначе не советую, — невозмутимо отозвалась она.

— Приятно познакомиться, — я сдержанно улыбнулась.

— Не могу пока сказать того же, — не была столь тактичной Вероника Аркадьевна. — Кирилл, ты ничего не хочешь сказать? — она приподняла брови, посмотрев на сына поверх моей головы.

— Нет, — отрезал он в ответ, и, взяв меня за ладонь, уверенно повел в свою спальню, обходя свою мать стороной. Таня лишь головой покачала.

— Простите, мы скоро вернемся, — успела я бросить с извиняющейся улыбкой напоследок.

— Очень надеюсь, — усмехнулась Вероника Аркадьевна, после чего я оказалась в спальне Кирилла, дверь в которую он тут же закрыл.

— Ты чего? — обеспокоенно обратилась я уже к нему. Рядом с ним притворяться не было смысла. Это перед его мамой я чувствовала, что нужно держать себя достойно, чтобы не позволить ей сразу окунуть меня в грязь.

— Помолчи, — резко отозвался парень, отпуская мою руку и подходя к окну. Я нерешительно застыла у двери, прикусив губу. Его реакция была мне не совсем понятна. Точнее, совсем не понятна.

Он застыл у окна, засунув руки в карманы и устремив взгляд в темноту. Свет никто из нас не включил, и теперь его силуэт был виден лишь благодаря лунному свету.

Прошла минута, две, а он все молчал. Вздохнув, я на цыпочках осторожно подошла к нему сзади. И так же со спины обняла. Он дернулся, а я, игнорируя это, прижалась щекой к нему в том месте, где предположительно бьется его сердце. Кирилл застыл, ничего мне не говоря, а я не осмеливалась нарушить молчание. Прикрыв глаза, я подумала о том, что если после всего этого он меня все же бросит, то мое сердце этого не выдержит.

Прошло еще минут пять до того момента, когда Кирилл наконец-то решил разрушить тишину, развернувшись ко мне лицом.

— Маленькая моя, — тихо проговорил он, самостоятельно обнимая меня и прижимая к себе. — Мышонок, — одна его ладонь скользнула на мою щеку. Мое сердце, кажется, ушло куда-то вниз, и через пару секунд вернулось на место, стуча с куда большим темпом. — Как же я рад, что ты отказалась писать мне курсовую, — он усмехнулся, проводя большим пальцем по моим губам. — Даже если мать тебя не одобрит, меня это не остановит, — тихо добавил он, заставив меня напрячься, после чего наклонился и поцеловал, заставив тут же и расслабиться. Бережный поцелуй тут же превратился в немного грубый и требовательный. Его ладонь вновь собрала мои волосы в кулак. Он, кажется, делает это уже на уровне рефлексов и привычек.

— Кирилл, — пришлось мне отстранить его. — Кирилл, там твоя мама, — его губы скользнули мне на шею, в который раз сбив мое и без того неровное дыхание.

— Я знаю, — просто ответил он, а его ладони скользнули под мою футболку.

— Кирилл, не надо, — прерывисто выдохнула я.

— Ты не хочешь? — прервался парень, заглянув в мои глаза.

— Ну, у меня это, — я тут же смутилась. Как-то парням я еще такого не сообщала. Да и вообще не распространялась о таком особо. — Женские дни, — и, кажется, покраснела. Кирилл на мгновение застыл, а после улыбнулся, насколько мне позволяло это разглядеть природное освящение.

— Я уже забыл, что это такое, — хмыкнул он, но свои действия прекратил, просто вновь обняв меня. Я лишь вздохнула на это. Мог бы и промолчать.

— Я в курсе твоих похождений, — недовольно отозвалась. — Я сказала твоей маме, что мы скоро вернемся. Пошли, — и осторожно взяла его за ладонь, предварительно убрав её со своей талии.

— Пошли, — вздохнул он, не позволив мне повести его за собой. И сам повел меня на кухню. Лидер, что тут сказать.

Так мы и оказались там, держась за руки. Таня и Вероника Аркадьевна сидели за столом, попивая кофе, и первая беззаботно что-то ей рассказывала, и прервалась лишь тогда, когда появились мы. Мама этих двоих уже была спокойна, и с улыбкой слушала дочь.

— Явились, — нехорошо посмотрела последняя на нас. — Садитесь, раз соизволили придти.

Я и сама не заметила, как крепче сжала ладонь Кирилла. Он же лишь бросил на меня мимолетный взгляд, и усадил на диванчик. Сам же остался стоять.

— Это моя квартира, что хочу, то и делаю, — холодно произнес он, глядя на свою мать.

— Эта квартира куплена на деньги твоего отца, — отозвалась раздраженно Вероника Аркадьевна.

— Точно так же и мой сын будет покупать квартиру на мои деньги, — резко отозвался Кирилл. Я непроизвольно вздернула брови. Вот уж не думала, что он рассматривает все с такой точки зрения. — И, насколько мне известно, ты тоже не брезгуешь пользоваться его деньгами, — уголки его губ изогнулись в подобие улыбки.

— Какой сын?! — тут же повысила голос женщина. — Она что, беременна? — она окинула меня нехорошим взглядом.

— Нет, — невозмутимо проговорил Кирилл, а после задумчиво посмотрел на меня. Он слегка улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным. И что значил этот взгляд? — А ты что-то имеешь против?

— Имею, — резко отозвалась та, видимо, успокоившись от того, что я не беременна.

— Леха тоже скоро станет отцом, — пожал плечами парень.

— Алексей разумный мальчик, в отличие от тебя. Он все делает осознанно. А ты разгильдяй и гуляка, — раздраженно посмотрела она на сына. — Что ты можешь дать ребенку? Ты ничего не можешь. И даже всем своим пассиям кроме денег отца ничего дать не можешь. А им больше от тебя ничего и не нужно.

— Не суди по себе, — раздраженно отозвался Кирилл, и я тут же незаметно для других стукнула его по ноге. Что он несет?!

Но он лишь бросил на меня злой взгляд из-за этого.

— Я все еще твоя мать, Кирилл, следи за словами, — сузила глаза Вероника Аркадьевна. Я словила на себе печальный и просящий взгляд Тани. Она хочет, чтобы я это остановила?! Как она себе это представляет?!

— А я все еще твой сын, — все так же раздраженно продолжал Сомаров.

— Вот и веди себя, как сын, — холодно проговорила его мать.

— Блядь, — Кирилл сжал ладони в кулаки. — Ты пришла сюда, чтобы рассказать мне в сто тысячный раз о том, какой неблагодарный и черствый я сын? — сузил он глаза.

— Успокойся, Кирилл. Мне уже надоели твои капризы, — поморщилась та. У меня уголки дернулись, но я все же сдержала улыбку.

— Капризы? — повторил тот, глянув на мать. — Ты считаешь желание быть свободным человеком и принимать самостоятельные решения — капризами? — в его голосе появился такой холод, что я поежилась. — Да пошла ты, — резко закончил он, и пошел вон из кухни, не забыв стукнуть об стенку кулаком. Я совсем сжалась от этих слов, боясь пошевелиться.

— Кирилл, вернись немедленно! — повысила голос Вероника Аркадьевна, явно не понимая, что её сын не хочет оставаться с ней в одном помещении. — Кирилл! — не желал возвращаться тот. — Противный мальчишка, — хлопнула по столу ладонью она. — Такой же упрямый и самоуверенный, как и его отец.

— Мам, — неуверенно произнесла Таня. — Оставь его.

— Прости, доченька, — вздохнула женщина, притянув девушку к себе, и прижав её голову к своей груди. — Вечно с ним одни проблемы.

— Ну, может, просто к нему нужен другой подход, — явно не была согласна с ней Таня. Мы обе сегодня были свидетельницами, что с ним еще бывает и очень хорошо.

— Другой подход… В детстве его мало пороли, — в её голосе вновь мелькнуло раздражение. И тут её взгляд наткнулся на меня, вызвав во мне желание провалиться сквозь землю. — Не из-за тебя ли, милочка, он стал таким дерзким? — сузила она глаза.

— Нет, — хмуро ответила я. — Извините, я, пожалуй, тоже пойду, — и подвелась со своего места.

— Зачем тебе он? — остановил меня уже на выходе из кухни вопрос.

— Что? — переспросила я, растерянно оглянувшись на неё. Достойно держать себя не получилось. Хотелось словить Кирилла до того, как он уйдет прогуляться. А я была уверена, что он намерен это сделать. Не в первый раз он в таком состоянии.

— Зачем тебе мой сын? Из-за денег? Ты не похожа на человека из нашего круга, — невозмутимо проговорила Вероника Аркадьевна. Я отчего-то разозлилась на её слова. Видимо, особенности женского организма дают о себе знать.

— Вы знаете, — я резко развернулась к ней всем телом, — я действительно не из вашего круга. Мою семью нельзя назвать богатой, и даже благополучной. Мои родители в разводе и у отца другая семья, — я передернула плечами, не понимая, зачем об этом говорю. — Я не одеваюсь в дорогих магазинах и не стремлюсь быть известной, но у меня отличные взаимоотношения, как с мамой, так и с братом. У нас не бывает криков, и все стремятся помогать друг другу. И никто никому не указывает, что ему делать, а что нет. Каждый распоряжается своей жизнью так, как считает нужным, и сам решает, прислушиваться к чужим советам или нет. Кирилл тоже вправе поступать так, как считает нужным. А Вы с детства пытаетесь навеять ему свое мнение. Я рада, что он такой бунтарь и не стал Вас слушаться. Он во многом бесчувственен и жесток, и еще он часто поступает неблагородно, подло и мерзко. Но если он выбрал меня, из тысяч других, я не вижу смысла уходить от него только потому, что кому-то не нравятся эти отношения, — я хмыкнула, вспомнив всех, кто был против. Половина университета и еще пару десятков человек, не иначе. — Он не принц на белом коне, хоть и обеспеченный мальчик, и с тех пор, как поспорил на меня, доставил мне немало проблем и причинил прилично неудобств, и не единожды делал больно. И можете считать меня мазохисткой, и хоть тысячу раз сказать, что мы с ним не пара, но я все равно хочу быть с ним. Во всяком случае, пока он сам этого хочет, — и вновь пожала плечами. — А есть у него деньги, или нет, какая мне разница? — я горько усмехнулась. — Я ради него поступаюсь очень многими принципами, одним больше — одним меньше, уже роли не играет. А теперь извините, но я все же пойду, — и развернулась, намериваясь найти Кирилла, и игнорируя внимательный взгляд Вероники Аркадьевны.

* * *

Кирилл был так зол, что без проблем мог сейчас что-нибудь разнести в щепки. И, дабы избежать этого, он собирался немного прогуляться и проветриться.

Просто не хотел сделать очередную глупость, чтобы снова не отпугнуть своего мышонка.

Он не собирался задерживаться. Хотел как можно быстрее выйти и оставить их наедине.

Но Кирилла остановил голос мышонка, раздававшийся с порога кухни. Он невольно замер и прислушался. И когда понял, что она говорит о нём… Не смог сдержаться и тихо подошел к ней сзади, не желая прерывать. И почувствовал, как вместо злости приходит что-то совсем другое. Нежность к этой маленькой девочке, которая признавала его настоящим, и которая наконец-то призналась, пусть и не ему, что хочет быть с ним. Вопреки всему.

Желание, отдававшееся в пах. Настолько сильно он хотел заполучить её целиком, почувствовать её потребность в нём, и отдать ей то, что рвалось наружу из него.

Он чувствовал, что бесповоротно потонул в ней, стал зависим. И хотя желал избавиться от этой слабости, еще больше он хотел, чтобы эти теплые чувства не покидали его.

Кирилл понимал, что и раньше нуждался в ей, но теперь она и вовсе становилась для него столь же необходимой, сколько и воздух.

И он знал, что это означает. Знал, что это за чувство.

И точно так же знал, что теперь уже не сможет её отпустить никогда. Не сможет, потому что другой такой уже не будет. А ему и не надо.

И еще Кирилл понимал, что без Алины он жить перестанет точно.

И даже Леха в этот раз его уже не спасет.

И он боялся того, что она может его бросить. Хоть и еще больше боялся в этом признаться даже самому себе.

* * *

Но, развернувшись, я наткнулась на грудь Сомарова, в которую благополучно врезалась, тут же отступив на шаг, и схватившись за пострадавший нос. Впрочем, меня тут же обняли за талию и прижали к крепкой груди, при этом спрятав лицо в моих волосах. Я от удивления замолчала, не зная, что говорить. Кирилл тоже не спешил ничего говорить. То, что он слышал мой монолог, это точно. Вопрос только в том, с каких слов.

— Смелая девочка, — прокомментировала спокойно Вероника Аркадьевна. — И дерзкая. Под стать моему сыну. Что ж, пускай так и будет. Может, хоть ты сможешь его исправить, девочка, — вполне невозмутимо она, кажется, одобрила меня в такой своеобразный способ.

— И все же ты не достоин Алины, — тихо пробормотала Таня, но её все услышали, но никто ничего не ответил.

Я все гадала, что сейчас творится в голове Кирилла, а он не спешил ни говорить, ни двигаться. Надо заметить, что он уже был обут, и в пальто. В одной из ладоней, по-прежнему находящейся на моей талии, кажется, были ключи. Как я и предполагала, он намеривался уйти, но почему-то вернулся на кухню, где и стал причиной моего столкновения с ним.

Не знаю, сколько бы мы так еще простояли, в полной тишине, если бы у Кирилла не зазвонил телефон. Не отпуская меня, он достал телефон из кармана джинсов и поднес телефон к уху.

— Да? — ровным голосом ответил он, даже не посмотрев на экран мобильного. — Есть, я её сейчас обнимаю, — так же спокойно продолжил он. Я напряглась. Кто там звонит? — У меня все отлично, — парень, вроде бы, улыбнулся, попутно поцеловав меня в макушку. — Я ничего не принимал, Леха, — серьезно проговорил он. Вот, значит, кто звонит. Я тут же расслабилась. — Ко мне прилетела Таня, и приехала мать. Нет, они в полном порядке. И я в полном порядке. Со мной все хорошо, даже лучше. Я, кажется, счастлив, — в его голосе прозвучала неподдельная радость. Я удивленно посмотрела на его лицо, на котором играла моя любимая улыбка. — Нет, я не сошел с ума, и точно ничего не принимал. Я в полном адеквате. Нет, я пока не добился своего, у нас еще ничего не было. Леха, хватит мне промывать мозг, сказал же — со мной все хорошо, — кажется, Кирилла уже начал раздражать друг.

— Скажи, мы покурили травки и дружно ловим глюки, — хихикнула Таня. Я не сдержала улыбки.

— Татьяна, ты что, принимала что-то? — тут же грозно поинтересовалась Вероника Аркадьевна.

— Нет, мама, я так, к слову сказала, — тут же поумерила свой пыл девушка.

— Приезжай, и сам во всем убедишься, — не обращая на них внимания, продолжал телефонный разговор Кирилл. — Отлично. Жду с нетерпением, — усмехнулся он, после чего наконец-то запрятал телефон. — Спасибо, — тихо шепнул он мне на ухо, после чего смело поцеловал в губы. Присутствие ни матери, ни сестры его явно не смущало, в отличие от меня. Но на мое смущение ему было наплевать.

— Кирилл, ты вроде куда-то собирался? — насмешливо поинтересовалась Таня. Но Кирилл ничего ей не ответил, не переставая целовать меня. — Ау, братик, ты здесь не один, — попыталась она образумить парня, но безуспешно. — Совсем с катушек слетел. Хоть бы подумал, что Алине неуютно, — проворчала она. Удивительно, но это подействовало.

— Подумал, — выдохнул мне в губы он, после чего резко подхватил меня на руки. От неожиданности я позорно взвизгнула. — К нам не заходить, — хмыкнул он, и отправился на выход.

— Кирилл! — я, и так испуганная, еще и запаниковала, вцепившись в его плечи. Как он себя ведет?! — Отпусти меня!

— Отпущу, подожди, — хмыкнул в ответ Кирилл, явно планируя отпустить меня только в своей спальне. Кажется, кое-кто забыл, что у меня бунтует женский организм.

— Отпусти, дурак! — не хотелось мне мириться со своей участью.

— Не кричи, мышонок, — преспокойно попросил он на это, стремительно направляясь в свою спальню.

— Кретин, — бросила ему вслед Таня, хмыкнув.

— Пускай идет, — одернула её Вероника Аркадьевна. — Лучше так, чем каждый день с новой.

— Но он все равно дурак, — буркнула девушка.

Дальнейшего разговора мы не слышали, и вскоре очутились в спальне Кирилла, где он наконец-то поставил меня на ноги.

— Маленькая моя, — тихо проговорил он, одной рукой обняв меня за талию, а второй приподняв за подбородок. Я зло посмотрела на него. Достал уже. Делает все, что ему взбредет в голову. — Не злись, — он легонько провел большим пальцем по моей щеке.

— Ты бы хоть обувь снял, — хмуро заметила я. Он тут же, отпустив меня, быстро скинул ботинки, а следом снял и пальто, которое благополучно полетело на край кровати.

— Ты теперь моя, Алина, — закончив свои манипуляции, серьезно поглядел на меня Кирилл. — Только моя. И мне плевать, согласна ты с этим или нет. Предашь — я тебя убью, — невозмутимо повторил он фразу, которую уже недавно говорил мне. — Проверять серьезность моих слов не советую, — хмыкнул он и вновь притянул меня за талию к себе.

— Дурак, — буркнула я, обняв его в ответ. Я почувствовала такую легкость, будто несколько месяцем таскала на плечах тяжеленный камень, а теперь наконец-то сбросила его. Теперь я точно знала, в каких мы отношениях, и чего от них ждать. Хотя, с Сомаровым никогда нельзя быть уверенным в его следующем действии.

— Дурак, — легко согласился Кирилл. — Но дуракам везет, — хмыкнул он. — Мне повезло, — тише добавил, и провел ладонью по моим волосам. — Я признаю поражение, Алина, — выдохнул он, после чего вновь поцеловал. Что тут скажешь? Я, кажется, вновь почувствовала себя счастливой, хоть уже и не рассчитывала на это. Все-таки я его люблю, пусть даже я ему это и не скоро скажу, если вообще скажу.

* * *

В понедельник в университет мне вновь пришлось ехать на мотоцикле Кирилла, так как городской транспорт его не устраивал, одну меня отпускать он не собирался, а другого средства передвижения не было. И хотя я была активно против, но смиренно села позади него, уже без стеснения крепко обняв за талию. Шлем был в очередной раз мною проигнорирован.

Вчерашний день у нас прошел вполне мирно. Вероника Аркадьевна уехала еще в субботу около полуночи, не забыв прихватить с собой и дочь, и таким образом оставив нас наедине. Мы же ничем таким не занимались, просто легли спать на одной кровати, обняв друг друга, абсолютно умиротворенные и довольные. А когда утром проснулись, то еще долго просто лежали на кровати, почти ничего не говоря.

В результате, встали мы только в одиннадцать часов. Я, приведя себя в порядок, отправилась в «мою» комнату, где принялась за работу. А Кирилл, помня о своем давнишнем обещание, не мешал мне, хотя, нет-нет, но время от времени отвлекал меня, чтобы поцеловать. И хоть я и злилась на него, но не могла винить. Ему было скучно сидеть дома, и я это понимала. Он же привык пропадать на всяких гулянках, на гонках или в клубах. А тут я.

И вот сегодня мы вновь приехали в университет вместе на его мотоцикле. Там нас уже ждал Леша. Такой же невозмутимый, как и всегда, хотя я и заметила, что все же он выглядит немного устало.

Он стоял, облокотившись на свою машину, спрятав ладони в карманах пальто, и встретил нас внимательным взглядом.

— Привет, — я с улыбкой тут же подскочила к нему, стоило только слезть с мотоцикла. Кирилл же не торопился подходить к другу.

— Привет, — Леша тоже улыбнулся, глядя на меня. — Выглядишь вполне довольной жизнью. Да и Сомаров тоже, — глянул он за мою спину.

— Потому что я действительно довольна жизнью, — еще шире улыбнулась я. — Да и Кирилл, думаю, тоже.

— Видимо, я пропустил что-то интересное, — покачал парень головой. — Я беспокоился, как бы вы друг друга не покалечили, а в результате вы оба, кажется, с ума сошли, — и он усмехнулся. Я тут же скорчила кислую мину.

— Мы с ума не сошли, — невозмутимо проговорил Кирилл, подойдя к нам, и пожимая руку другу. — Я же говорил, со мной все в порядке, — на его лице появилась ухмылка. Ему нравилось наблюдать за недоверием Солдатова.

— Что-то я чего-то не понимаю, — хмыкнул Леша. — Что с вами произошло?

— Мы просто поговорили, Леш, — улыбнулась я парню.

— Да ладно? — его брови скептически изогнулись.

— По душам поговорили, — с издевкой добавил Кирилл.

— Серьезно? — усмехнулся Солдатов. — Это как?

— Ну это откровенно, — попыталась пояснить я. Сомаров тут же одарил меня смеющимся взглядом, дав понять двусмысленность моих слов.

— Без криков и без драк? — Леша по-прежнему пытался понять, что произошло. Ну а как ему это объяснить?!

— Ага, — лишь и произнесла я.

— Мы решили, что мотоцикл останется со мной, как и Алина. Алина моя, — наконец-то сказал веское Кирилл, смотря в глаза другу.

— Вот как, — проговорил Леша, которому взгляд Сомарова явно сказал больше, чем все наши слова до этого. — Неужели? — теперь уже в его глазах плясали чертики. — Хотите, я вам обоим теперь напомню все, что вы говорили ранее? — и склонил слегка голову набок. — Я все же оказался прав, во всем, — его глаза поочередно останавливались то на мне, то на Кирилле.

— Заткнись, пока я тебе не врезал, — усмехнулся Кирилл.

— Надейся, — хмыкнул тот в ответ. — Ну что, Алина, как тебе настоящий Сомаров? — он весело посмотрел на меня.

— Замечательно, — хмыкнула и я. — Пойдемте, пара сейчас начнется.

— Посмотрим, насколько вас хватит, — усмехнулся Леша и первым двинулся к входу.

— Придурок, — покачал головой Кирилл, и, взяв меня за ладонь, повел следом за другом.

— Как и ты, — обернулся на нас Солдатов.

— Иди уже, — усмехнулся парень.

Мы так и вошли в аудиторию. Леша впереди, а мы с Сомаровым, по-прежнему держась за руки, сразу за ним. То, что мы вновь привлекли к себе всеобщее внимание, меня уже не удивляло. И я уже стала к этому привыкать. А Кириллу так и вовсе было все равно, как, впрочем, и всегда.

Увидев взгляд Иванки, направленный на нас, я лишь криво улыбнулась. Сесть рядом с ней мне не позволили парни, вновь усадив меня между собой. Возмущаться мне не хотелось, поэтому я послушно села туда, куда меня посадили. Спокойно достала тетрадь и ручку, намериваясь писать лекцию.

Стоило признать, что я все еще не до конца верила в реальность происходящего. Оно и не мудрено. Столько времени прожить с мыслями, что это все всего лишь спор, и теперь стать официальной девушкой самого известного бабника университета, которого, в общем-то, недолюбливала более двух лет. Как тут поверить?!

Я неосознанно ждала, что произойдет что-то плохое. Потому что сейчас все было слишком хорошо, а так не бывает. Тем более, с Сомаровым. Когда это у меня все было хорошо с тех пор, как он вторгся в мою жизнь? Вот именно, что никогда.

А Кирилл, не догадываясь о моих мыслях, спокойно сидел рядом, тоже решив не сидеть без дела, а конспектировать лекцию. Ко мне он не прикасался. Да и вообще после событий в субботу особо не контактировал со мной на физическом уровне, за исключением поцелуев. И я не знала, чем это вызвано.

Так мы и просидели целую пару, как обычные студенты. Как будто и не было никакого спора и всех событий, последовавших за ним. Как будто мы случайно сели друг с другом, всего на одну пару, после которой разойдемся каждый в свою сторону. Прям как лебедь, щука и рак. Разве что без общего груза за спиной.

Как будто и не было ни неприязни, ни симпатии. И всех криков, споров, ссор, и поцелуев, объятий и примирений.

Да что ж это такое?! Что за отстраненность?! Как будто мы все получили желаемое и потеряли к этому интерес. Разве так должно быть?

К концу пары я была уже в совсем мрачном состоянии. И уже потом спихнула все эти скачки в настроении на особенные дни. А пока что старалась не показывать, что мой настрой изменился.

По окончанию лекции мы, все так же не контактируя друг с другом, собрались и пошли на выход. В полном молчании вышли из аудитории, где нас тут же нагнала Иванка. Впрочем, не только она.

— Привет, — поздоровалась с нами одногруппница, остановив взгляд на мне. Парни в ответ лишь кивнули. — Ты в пятницу пары пропустила, — заметила она в первую очередь. Я бросила злой взгляд на Сомарова, вспомнив его нахальство.

— Проспала, — раздраженно ответила я, и вновь глянула на подругу. — А что, что-то важное было?

— Да нет, просто удивилась, — Иванка тоже посмотрела на Кирилла. Взгляд её был слегка растерянный. — А у тебя все хорошо? — зачем-то поинтересовалась она. Сомаров задумчиво посмотрел на меня, все еще ничего не говоря.

— Ага, хорошо, — мой голос прозвучал весьма безразлично, заставив нахмуриться подругу и изогнуть брови Солдатова.

— Сомаров, — прозвучал совсем недружелюбный голос сбоку. Кирилл лениво посмотрел на Дмитрова, а это был именно он. Мы с Иванкой замолкли, глянув на парня. А ему что надо?!

— Что? — безразлично приподнял брови Сомаров.

— Разговор есть, — коротко ответил тот.

— О чем? — все еще оставался невозмутимым Кирилл.

— Об этой шлюхе, — кивнул он на меня. Я поежилась. Опять двадцать пять.

Сомаров перестал быть безразличным. Его взгляд стал сосредоточенным и внимательным. Он, сузив глаза, посмотрел на приятеля, и подошел к нему ближе, миновав всех нас.

— И что же о ней говорить? — с ухмылкой поинтересовался он, внимательно глядя на Александра.

— У нас был уговор, — напомнил тот ему, а за его спиной появились и остальные его дружки, предположительно участвовавшие в заключение этого самого уговора. Кирилл обвел и их взглядом и вновь посмотрел на Дмитрова.

— И? — протянул он как-то лениво.

— И говорят, что ты её уже трахнул, — внимательно посмотрел Александр на Сомарова. Тот хмыкнул. А потом резко ударил его по лицу. Дмитров от неожиданности полетел на пол, под взглядами практически всех присутствующих рядом.

— А мне плевать, что говорят, — резко отозвался Кирилл, присев на корточки перед парнем, и сцепив пальцы в замок. — Она — моя, — отчеканил он. — Кто притронется к ней хоть пальцем — урою, ясно? — в его голосе зазвучала угроза.

— Эй, Сомаров, ты че? — вклинился Малышев. Сомаров медленно подвелся на ноги и глянул на него.

— Есть претензии? — склонил он голову набок.

— Придурок, — тихо пробормотал Леша, так же, как и мы с Иванкой наблюдая за всем этим.

— Ты совсем охуел, — поднялся на ноги злой Дмитров. И тут же попробовал ударить Сомарова, но у него реакция была отменной, и он с легкостью уклонился от удара, при этом еще и сумев ударить того в «солнышко», отчего тот согнулся пополам.

— Еще раз говорю. Она — моя, — кивнул он в мою сторону. — А мое неприкосновенно. Кому непонятно? — в его голосе мелькнула злость.

— Да ты че, из-за какой-то шалавы на своих пошел? — выступил вперед Авдеев, которому явно не нравилось поведение их негласного лидера. За что тоже получил удар в челюсть, а затем и в живот.

— Еще одно плохое слово в её адрес, — зловещим голосом тихо, но отчетливо заговорил Кирилл, — и я кому-то сломаю пару ребер, — пообещал он.

— Действительно ведь сломает, — вздохнул Леша рядом, все еще не спеша вмешиваться. Я от его этих слов, никому не адресованных, занервничала.

— Сука, — выругался пришедший в себя Дмитров. — Мы с этой малышкой еще покувыркаемся, — он бросил злой взгляд на меня. Я сжалась от его слов.

— Я же сказал, — кажется, совсем разгневался Кирилл, — она — моя, — и в мгновение ока оказался в опасной близости к Александру.

— Кир, — тут же спохватился Солдатов, но Сомаров уже вновь уложил парня на пол очередным ударом в челюсть. Леша выругался, наблюдая, как его друг ставит ногу на грудь лежащего парня. — Кир, прекрати, — но тому до его слов не было никакого дела.

— Мое — неприкосновенно, — продолжал Кирилл, доставая из кармана нож. Я не знала, радоваться или плакать, что рядом не было ни одного преподавателя, который мог бы все это прекратить. — Я вырежу это на тебе этим ножом, раз устными словами не доходит.

— Да ты че, я пошутил, — тяжело дыша, заговорил Александр, явно испугавшись перспективы быть изрезанным.

— А я шуток не понимаю, — фыркнул Кирилл, еще сильнее надавливая ногой на грудь Дмитрова.

— Кирилл, не надо, — я быстро оказалась рядом, обняв его за талию со спины. За что и поплатилась. Напряженный парень мгновенно занес руку назад, явно планируя ударить меня локтем по голове. Но вовремя себя остановил, в сантиметре или двух от моего лица. Сильно испугавшись, я почти сразу зажмурила глаза. И теперь чувствовала, как ноги подкашиваются, а руки дрожат.

Кирилл, на пару долгих секунд застыв, выругался, когда пришел в себя. Я боялась смотреть на него.

А после, спрятав нож, и схватив меня за запястье, он быстро потащил меня куда-то в сторону, не обращая внимания на взгляды всех остальных. Я с трудом переставляла непослушные ноги следом. Леша лишь успел окликнуть его, а мы уже оказались на лестнице. И пошли не вверх, как я ожидала, а вниз. Там я ни разу не была, и лишь отстраненно отметила, оказавшись там, что здесь находится еще пара учебных аудиторий.

— Я же говорил тебе не делать так, — раздраженно проговорил Кирилл, прижав меня к стенке и заглядывая в мои глаза. — Говорил, что у меня рефлексы. Зачем ты полезла?

Я ничего не ответила, взирая на него. Страх притупил все остальные эмоции, да и мысли тоже.

— Черт, — на пару секунд зажмурил глаза парень. — Я же мог тебя ударить, дура, — вновь гневно посмотрел он на меня. — Не лезь туда, куда не следует. Не лезь. Никогда, — со злым прищуром добавил. — Дура, — вновь повторил он, а после с тяжелым вздохом притянул меня к себе, запустив одну ладонь в мои волосы. И уткнулся носом в мою макушку. Его объятия были слишком крепкими, как и всегда, когда он был зол. — Больше так не делай, ясно? — жестко проговорил он. Я все еще молчала, чувствуя, как от переизбытка эмоций жжет глаза, и стараясь не заплакать. — Дура, — еще раз повторил он. А потом слегка отстранился и приподнял мое лицо за подбородок. Его глаза все еще были злыми, но уже не такими, как ранее. — Ты как? — немного подумав, спросил он.

От этого обычного вопроса я засмеялась. На глазах все же выступили слезы, а ноги окончательно отказались держать свою хозяйку, вследствие чего я по стеночке сползла вниз, не в силах перестать смеяться. Ко мне пожаловала госпожа Истерика. Кирилл вновь выругался и присел на корточки передо мной, заглянув в глаза. Я же закрыла лицо руками, не желая, чтобы он меня видел в таком состоянии.

— Алина, — позвал он властным голосом. — Алина, посмотри на меня.

Алина смотреть на него не собиралась, лишь постаралась незаметно утереть слезы, не переставая смеяться.

— Черт, — ругнулся Кирилл, и самостоятельно отнял мои руки от лица, обхватив оба запястья одной ладонью. А второй неожиданно залепил пощечину.