Так и пошло время. Проходили дни, а я все пыталась понять, какова будет моя жизнь, если я соглашусь стать женой Сомарова. Это было сложно представить, и мысли были совсем не радужными.
Общались мы с ним мало, и, в основном, по работе. Кирилл каждый раз после пар забирал меня, чтобы отвезти на фирму отца, а после возвращал в общежитие. Вокруг поползли разные слухи из чьих-то домыслов, активизировалась Даша. Её я несколько раз видела рядом с парнем. Они о чем-то беседовали, и Кирилл после разговоров с ней становился злым. Меня же Синицына не трогала. Но это лишь напрягало. Ведь что ей нужно от Сомарова — я не знала. И, как бы мне не хотелось этого признавать, я все же ревновала Кирилла к ней, хотя он и не давал для этого повода. Но я уже знала Дашу, и знала, на что она способна, поэтому не нервничать не могла.
А через несколько недель я заметила неладное. У меня была задержка. И это не могло не тревожить. Тем более, что я очень запоздало подумала о том, что мы с Кириллом ни разу не предохранялись. А это наводило на определенные мысли. Ведь Сомаров не был глупым мальчиком, и явно понимал, что нужно делать, чтобы избежать нежелательных последствий. А в то, что он просто забывал, вот совсем не верилось. Не на постоянной основе же.
— Что-то случилось? Ты какая-то тревожная, — заметил Кирилл в один из дней, когда мы намеривались ехать на работу.
— Нет, все нормально, — беспечно отозвалась я, стараясь не выдавать тревогу. Нормально совсем не было.
— Точно? — сощурился парень, садясь на мотоцикл.
— Точно, — вздохнула и села вслед за ним, уже так привычно обнимая его за талию.
Нехорошие предположения подтвердились, когда я через неделю не выдержала и сходила в аптеку, где купила тест на беременность. И в общежитии, через полчаса борьбы с самой собой, все же проверила. И тихонько сползла по стеночке ванной, увидев две полоски.
Поверить в это было сложно. Очень сложно. Становиться мамой я была еще более не готова, чем выходить замуж.
Мыслей не было, была какая-то апатия. Ничего не хотелось, ничего не волновало. Хотелось лишь закрыть глаза и больше их не открывать. Я просто не верила в то, что это происходит именно со мной.
В себя я пришла лишь тогда, когда в дверь постучалась Алиса. Мне пришлось подняться, и выйти из ванной.
— Ты чего? — удивилась соседка. — Тебе плохо? Ты какая-то бледная.
— Все хорошо, — не своим голосом произнесла я, и, дойдя до кровати, осторожно легла и отвернулась к стенке. Рука непроизвольно легла на живот.
— Я бы на твоем месте сходила в медпункт, — посоветовала Алиса и скрылась за дверью.
Медпункт. Черт, я беременна. Как такое могло произойти? Что теперь делать? Что я скажу маме?!
Да и вообще… Нужен ли этот ребенок Кириллу?.. Может, на свадьбу он и согласен, а вот на то, чтобы стать отцом…
Черт. Даже токсикоза не было. Ни одного симптома. Ну что за…
А до получения бакалавра осталось всего лишь полтора года. И я их не доучусь.
А самое плохое, что я не хотела обременять Кирилла ребенком. А это значит, что вопрос о свадьбе закрыт сам собой.
Я знала, что надо скрыть от него беременность. Но как это сделать?..
* * *
Этой ночью спала я мало и плохо. И в университет пришла никакая. Да еще и от кофе пришлось отказаться. Я плохо представляла, что такое беременность, и что мне теперь можно, а что нет. Но что-то мне подсказывало, что кофеин не следует употреблять.
— Алин, что с тобой? На тебе лица нет, — Иванка обеспокоенно посмотрела на меня, когда я села рядом.
— Все хорошо, — посвящать её в беременность я пока не хотела. Во-первых, это означало, признать то, что это правда. А во-вторых, я хотела сначала побывать в поликлинике.
— А мне так не кажется, — девушка нахмурилась и прикусила губу.
— Извини, Иванка, я пока не готова об этом говорить, — покачала я головой и уставилась в тетрадку. Следовало взять себя в руки, чтобы Сомаров ничего не заподозрил. Он и так уже кидает на меня слишком внимательные взгляды.
— Твое право, — вздохнула девушка и последовала моему примеру.
А на перемене я уловила момент, когда Солдатов был один, и быстро подошла к нему.
— Леш, привет, — тихо позвала его, и закусила губу.
— Привет, — парень слегка удивленно посмотрел на меня. — Что-то случилось?
— Леш, — я неуверенно потопталась на месте. — У меня к тебе просьба.
— Какая? — тут же насторожился он.
— Ты можешь меня кое-куда отвезти? Во время следующей пары. И чтобы Кирилл об этом не знал.
— Алина, — Леша нахмурился. — Что случилось? Куда отвезти?
— Сначала пообещай, что Кирилл ни о чем не узнает из того, что будет касаться этой темы, — я отвела взгляд в сторону. Парень несколько минут молчал, разглядывая меня, а после обреченно вздохнул и кивнул.
— Хорошо. Я ничего ему не скажу. Я так пониманию, это что-то, за что он мне потом хорошо наваляет, — Солдатов невесело усмехнулся. — Что случилось?
— Мне нужно, чтобы ты меня отвез в одну клинику, — быстро проговорила я, краем глаза заметив вошедшего в аудиторию Сомарова, который тут же замедлил шаг, заметив нас.
— В какую клинику? — еще больше насторожился Леша, тоже заметив приближение друга.
— Женского здоровья, — почти прошептала я, и развернулась, чтобы уйти.
— Куда?! — парень схватил меня за предплечье, останавливая. Выглядел он, мягко говоря, ошарашено. Черт. Сомаров это точно заметит. Не заметить это было сложно.
— Леш, пожалуйста, не говори ему ничего, — тихо и быстро проговорила, наблюдая, как Кирилл приближается к нам. Взгляд его был более, чем подозрительным.
— Ты… — парень замолчал, сжав челюсть. Договорить он, кажется, не смог.
— О чем беседуете? — подошел к нам через несколько секунд Сомаров.
— Ни о чем, — я прикусила губу, пытаясь освободить руку. Леша не отпускал, продолжая смотреть на меня. Он уже взял себя в руки, и теперь он выглядел таким же хмурым и мрачным, как и Сомаров на следующий день после моего отказа.
— Отпусти, — Кирилл положил руку на плечо друга, внимательно глядя на него. Тот молча послушался, и засунул руки в карманы, старясь вновь выглядеть невозмутимым. Получалось у него это плохо. — О чем вы говорили?
Мы молчали. Леша теперь смотрел на друга, а я опустила взгляд в пол. Но ни один из нас не проронил ни слова.
— Я на каком-то другом языке говорю? — раздраженно спросил Сомаров, переводя взгляд с Солдатова на меня и обратно. Ответа так и не последовало. — Лех? — в его голосе мелькнуло что-то похожее на мольбу. Я глянула на него. И вздрогнула. Его глаза были полны боли, как у побитого злыми людьми щенка.
— Извини. Я не могу тебе сказать. Я дал слово, — наконец-то спокойно ответил ему Леша.
— За что ты так со мной? — Кирилл перевел усталый взгляд на меня.
— Прости, — совсем тихо произнесла я, и быстро покинула их, вновь сев рядом с Иванкой. Теперь я не была столь уверена в том, что приняла правильное решение ничего ему не говорить.
* * *
Кирилл молча проводил её взглядом. И сам не заметил, как сжал кулаки.
Ему было плохо. От того, что она что-то от него скрывала.
Он видел, что с ней что-то не так. Видел, что у неё что-то случилось. Но она ничего не собиралась ему рассказывать. Как будто он вновь стал для неё совершенно чужим человеком. Как будто для него это ничего не значит.
Но это было не так. Он видел, что она страдает, и сам страдал еще больше. От непонимания, неизвестности и от уже утомившего ожидания.
И еще он опасался, что она не изменит своего решения. Чувствовал, что именно так все и будет.
Он хотел все вернуть обратно. Чтобы всё снова было так, как месяц назад. Она в его постели, податливая и ласковая. И он, имеющий возможность всегда прикоснуться к ней, обнять и поцеловать.
Он хотел все вернуть. Но не знал как. Всё, что раньше казалось таким простым, внезапно стало таким сложным.
— Извини, Кир, — тихо повторил Солдатов. — Я, правда, не могу тебе ничего сказать. Она взяла с меня обещание.
— Когда-нибудь… я тебе это припомню, — лишь и ответил он. После чего развернулся и пошел наверх.
* * *
А на следующей паре мы с Лешей действительно поехали в клинику женского здоровья. Я отстраненно смотрела в окно, сидя на переднем сидении, а парень сосредоточенно смотрел на дорогу.
— Ты уверена? — прозвучал его вопрос спустя минут десять езды.
— Приедем, и буду уверена, — тихо отозвалась я.
— Глупо спрашивать, но все же… Это ребенок Сомарова?
— Да, — хотелось возмутиться на то, что он допускал и другой вариант, но сил на это не было.
— И когда ты это поняла? — спросил он, сделав небольшую паузу.
— Вчера. Точнее, вчера сделала тест.
— А почему ты решила вдруг сделать тест? — Леша бросил на меня короткий внимательный взгляд.
— У меня задержка была, — я пожала плечами. — Вот и сделала.
— И что же, до этого тебя даже не тошнило? — голос зазвучал недоверчиво.
— Не тошнило, — я хмуро глянула на него. — Не у всех токсикоз проявляется, к твоему сведению. Некоторые ходят и месяцами, ничего не подозревая.
— Ясно.
В салоне вновь повисла тишина. Через некоторое время её вновь нарушил Солдатов, задав очередной вопрос.
— А Сомарову ты говорить собираешься? — голос прозвучал осторожно. Таким разговаривают с пациентами, которые вот-вот могут сорваться от одного неверного слова.
— Нет, — просто ответила, и продолжила разглядывать проплывающие здания и деревья за окном.
— Алина, — тем же тоном заговорил парень. — А тебе не кажется, что он имеет право знать?
— Ему же все равно ребенок не нужен. Он не готов стать отцом, — последние слова я произнесла совсем тихо.
— Интересно, как ты забеременела, если он к этому не готов, — пробормотал парень себе под нос. — Подожди, — вдруг резко сказал он. — Ты что, собралась аборт делать? — и даже оторвал взгляд от дороги, чтобы увидеть выражение моего лица. Оно, вероятно, выглядело ошарашенным. Об этом я даже не думала.
— Нет, — это все, на что меня хватило. Я все еще переваривала его вопрос.
— Хорошо. Извини, — вздохнул Леша, вновь следя за дорогой. — Но ты же должна скоро ответить, согласна ты на брак или нет.
— Должна. И мой ответ останется прежним, — тихо проговорила, и вновь отвернулась к окну.
— Из-за ребенка? — догадался парень, нахмурившись. — Ты дура?
— Почему дура? — вздохнула, глянув на него.
— Потому что Сомаров тебе не простит, если узнает, что ты отказалась от замужества, чтобы скрыть беременность. А если учитывать, что в твоих планах явно еще и растить ребенка самостоятельно, то он точно не простит. Я бы не простил, — тихо добавил он. Я тут же вспомнила Наташу и то, что она тоже беременна.
— Ему ведь не нужен ребенок, — почти что прошептала я.
— От Сомарова не каждая девушка может забеременеть, — вдруг усмехнулся Солдатов. — Так что, на твоем месте, я все же сказал бы ему.
Я ничего не ответила, и оставшуюся дорогу мы провели в молчании. А следующие полтора часа я провела в клинике. И жутко нервничала, пока ждала своей очереди. А после с печальным выражением лица вышла на улицу, где меня ждал Леша, слегка присев на капот машины. На улице за последние три недели все же потеплело, снег растаял, а люди одевались более прохладно.
— Ну что? — спросил меня парень, стоило мне приблизиться к нему.
— Пятая неделя, — тихо пробормотала я, уставившись себе под ноги. Ну вот, теперь я точно была уверена в своем диагнозе.
— Надо же, Сомаров тоже скоро станет папашей, — в тон мне отозвался Леша. — Ладно, садись. Сомаров меня уже обыскался. И тебя тоже, кстати. Он догадался, что мы вместе. Меня ждут серьезные разборки, — он открыл для меня переднюю дверь.
— Ты же ему не скажешь, правда? — с отчаянием спросила я перед тем, как сесть в машину.
— Не скажу. Я же обещал. Но все же ты не права, — он покачал головой, и, дождавшись, пока я окажусь в салоне, захлопнул дверь, и вскоре оказался на водительском месте.
Назад мы ехали в молчании. А когда приехали в университет и оказались на улице, тут же увидели Сомарова, прислонившегося к своему байку, засунув руки в карманы. И смотрящего прямо на нас.
— Пошли, — сказал Солдатов, оказавшись рядом со мной, и осторожно взяв меня за предплечье. Мне ничего не оставалось, как идти вместе с ним. — Ну? — спросил он у Кирилла, который выглядел мрачнее тучи.
— Что-то мне подсказывает, что вы не платье на свадьбу ездили выбирать, — усмехнулся тот, внимательно разглядывая нас.
— Ты же знаешь, что я ничего тебе не скажу, — пожал плечами Леша.
— Сука, Блядь, — вдруг выругался Сомаров, моментально став очень злым. — Твою мать. Я что, на клоуна похож? — он зло глянул на меня. Я вздрогнула — Какого… — он сжал челюсть на мгновение. — Где вы были?
— Кир, упокойся, — Солдатов положил руку на плечо другу.
Возле университета практически никого не было, все-таки сейчас шла пара. И это совсем не радовало.
— Ты, — Кирилл перевел взгляд на Лешу, и неожиданно со всего размаху ударил его по лицу. Тот не удержал равновесия и упал. Я взвизгнула. За парня стало страшно. — Как ты можешь. Ты же мой лучший друг, Леха, — Сомаров присел на корточки, пока Солдатов вытирал кровь с разбитой губы. — Я же тебе доверяю. А ты за моей спиной… — Кирилл резко поднялся, с явно сдерживаемым желанием что-то или кого-то ударить. — А ты, — он повернулся ко мне. — Ты-то как можешь так со мной поступать?! Да я же тебя… — он вновь замолчал, с силой сжав челюсть. Я испуганно смотрела на него.
— Кир, не при Алине. Не трогай её, — Леша предостерегающе посмотрел на друга, поднимаясь на ноги.
— Твою мать, — у Кирилла задрожали руки. Ему явно нужно было куда-то выплеснуть всю свою злость. И я очень боялась, что он что-то сделает с парнем.
— Кир, она и так уже напугана. Пускай идет.
— Нет, — замотала головой я, и прильнула к Кириллу, обняв его за талию. Он всегда успокаивался, когда я так делала. — Не уйду. Не трогай его. Он ни в чем не виноват. Хочешь кого-то побить — ударь меня, — Сомаров вздрогнул от последних слов. И тут же его руки сомкнулись на моей талии. Сильно. Еще чуть-чуть, и я, наверное, стала бы счастливой обладательницей сломанных ребер.
— Никогда так не говори, — нервно отозвался Кирилл. — Я лучше сдохну, чем ударю тебя.
— Кир, ты её сейчас задавишь, — предупредил Леша.
— Заткнись, — гневно бросил парень. — Хотя нет, лучше скажи, где вы были. Что вы от меня скрываете?
— Это не моя тайна, — вновь спокойно отозвался тот. — Черт, ну ты и врезал.
— Алина, — Кирилл ненадолго замолчал. — Что ты скрываешь?
Но я молчала. Я не могла ему сказать. Но, находясь сейчас в его объятиях, понимала, что все мои планы трещат по швам. Не хочу я от него никуда деваться. Я уже была согласна и на брак. Но… ребенок…
— Что ты решила на счет моего предложения? — вдруг совершенно спокойным голосом поинтересовался Сомаров. Я вздрогнула. Я почувствовала, как его руки еще сильнее прижали меня. Стало трудно дышать. — Что, Алина?
— Извини, — выдохнула я. — Нет.
— Твою… — он резко отпустил меня и сделал пару шагов назад, прикрыв глаза.
— Алина, уходи, — тихо, но отчетливо произнес Леша, не отрывая взгляда от друга. Мое воображение непонятно с чего вдруг подсунуло картинку, где Сомаров от ярости превращается в оборотня и становится неконтролируемым, вследствие чего убивает всех, кто попадает под руку. Я вздрогнула от таких мыслей.
— Нет, — упрямо помотала головой.
Где-то рядом послышался приближающийся стук каблуков. Шаги становились все медленнее, но я не обращала на это внимания.
— Алина, иди в университет, — повелительно проговорил Солдатов.
— Почему ты так хочешь, чтобы она ушла? — Кирилл вдруг открыл совершенно спокойные глаза. — Она ведь видела уже и не такое.
Леша ничего не ответил, сохраняя невозмутимый вид.
— Твою мать, почему?! — он вновь оказался рядом, схватив Солдатова за грудки.
— Хватит! — крикнула я, закрывая глаза, и зачем-то закрывая уши. — Я беременна, — голос сорвался до шепота. Повисла тишина.
— Что? — переспросил Кирилл через пару минут. К тому времени я уже отняла руки от ушей, но глаз так и не открыла.
— Пятая неделя. Леша возил меня в клинику, — тихо проговорила. — Я не хотела, чтобы ты знал. И замуж за тебя не пойду. Потому что тебе ребенок не нужен, а обременять тебя я не собираюсь.
Вновь повисла недолгая тишина.
— И ты собирался от меня это скрыть? — почему-то обратился он к Леше.
— Я пообещал. Но я говорил, что это плохая идея.
Я открыла глаза. Солдатов стоял совершенно невозмутимый. А Сомаров смотрел на него, прищурившись.
— Твою мать. Твою же мать, — Кирилл явно был немного не в себе. — Нет, я знал, что ты дура, — вдруг повернулся он ко мне. — Но как тебе в голову пришло скрыть от меня такое? — в его голосе мелькнула неприкрытая злость. — Черт, Алина, ну почему ты такая? — он взъерошил себе волосы. — Я же тебе все позволяю. Делай, что хочешь. Прошу только о двух вещах — быть честной и быть рядом. Почему же ты делаешь все, чтобы разрушить то, что у нас есть? То, что появилось с таким трудом, — он раздраженно пнул колесо своего мотоцикла. — Сегодня же возвращаешься домой. Ко мне, — он более спокойно глянул на меня. — И только попробуй еще хоть что-то вытворить, чтобы раздавить меня, уничтожить. Ты теперь никуда от меня не денешься. Станешь моей женой и матерью моего ребенка. И плевать я хотел, что ты к чему-то там не готова, — он вновь зло и раздраженно ударил по колесу байка.
— Ты, — я вдруг вспомнила свои размышления. — Ты специально? Ты хотел, чтобы я забеременела, чтобы у меня не было возможности уйти? — и пытливо посмотрела на него, почувствовав боль, обиду, злость, раздражение и усталость.
— Я же не думал, что ты мне откажешь в браке, — мрачно ответил Кирилл.
— Твою ма-а-ать, — это уже протянул Леша. — Вы друг друга стоите. Одна — дура, второй — клинический идиот и псих. Вы в своем уме?! — вдруг повысил он голос. — Одна решила воспитать ребенка сама, второй решил с помощью ребенка привязать к себе первую. А о ребенке вы подумали, вашу мать? Это вам что, игрушка? Вы вообще как его воспитывать собираетесь?!
— Заткнись, — посоветовал другу Сомаров.
— Я не собиралась заводить детей ближайшие пять лет так точно, — тихо ответила я. — Я не готова стать мамой.
— А ты не знала о том, что надо предохраняться, чтобы детей не было? — раздраженно спросил Леша. Я хмуро посмотрела на него. Знала, да не думала.
— Солдатов, не перегибай палку, — предупредил Кирилл.
— Сомаров, заткни свой рот. Ты уже и так дел наделал. Решил поиграть в отца? Ты придурок?
— Все, закрыли тему, — вдруг прозвучало спокойное за нашими спинами. Вздрогнули все, и тут же обернулись. — Не устраивайте концерт, — совершенно спокойно произнесла Даша. Стоящие возле входа студенты с интересом посматривали в нашу сторону и прислушивались к разговору.
Повисла тишина. Такого никто не ожидал.
Первым ожил Кирилл. Подошел ко мне, развернул к себе лицом, обнял за талию и прижал к себе.
— Все будет хорошо, мышонок. И ребенка мы воспитаем, — тихо проговорил он мне на ухо. Мне нечего было ответить. Я все еще была в шоке от происходящего. Кажется, беременным нервничать нельзя. Но что-то у меня совсем не получается не нервничать.
— Черт, кажется, я буду жить на две семьи, — пробормотал рядом Леша.
— Я поняла, мне путь закрыт, — тихо, но отчетливо проговорила и Даша. — Жаль. Но с ребенком я соперничать не буду, — и, развернувшись, пошагала прочь. Её проводили уставшими взглядами.
— Я боюсь становиться мамой, — шепнула я. Кирилл крепче прижал меня к себе, поцеловав в макушку. Одна его рука успокаивающе поглаживала меня по волосам и спине.
— Придется мне познакомить тебя поближе с Наташей, — вздохнул Леша. — Она тебе поможет. А ты, Сомаров, — его голос стал раздраженным, — только попробуй бросить Алину одну. Заварил кашу — теперь сам и расхлебывай. Будешь у меня становиться примерным папашей.
Я не выдержала и хихикнула. А после совсем рассмеялась, поняв, что у меня все же случилась очередная истерика.
— Вот черт, — выдохнул Кирилл мне в макушку. Он тоже понял мое состояние.
— Беременным нервничать нельзя, чтоб ты знал, Сомаров, — тут же заметил Солдатов. От этих слов мне стало еще смешнее.
— Помолчи, а? — посетовал парень, тем временем, слегка отстраняя меня от себя. — Алина, девочка моя, посмотри на меня? — попросил он, обхватив мое лицо ладонями, и поглаживая большим пальцем по щеке. Я посмотрела. Смеяться перехотелось. Зато захотелось плакать. Слезы тут же принялись выполнять это желание, скатываясь по щекам. — Вот черт, — вновь пробормотал Кирилл, утирая влагу с моей кожи. — Мышонок, тебе нельзя плакать. Ты же правильная, прекрати, — в его глазах появилась тревога, а я вновь хихикнула от его слов.
— А я тебе говорил, не нужно было этого устраивать при ней, — вновь отозвался Леша. Ему, кажется, доставляло удовольствие тыкать своего друга носом в ошибки.
— Да понял я уже, — раздраженно бросил Сомаров. — Так, — он попытался вернуть себе невозмутимый вид. — А, черт, — и, наклонившись, требовательно поцеловал меня в губы. Я вздрогнула, и очень неуверенно ответила через несколько секунд.
Сколько мы так простояли, знает, наверное, один Леша, который невозмутимо посвистывал в паре шагов от нас. То, что у него была разбита губа, его явно не волновало.
За время поцелуя я успокоилась. Но почувствовала себя такой усталой, как будто пахала на поле, по меньшей мере, пару суток.
— Все, поехали, — выдохнул Кирилл, отстранившись.
— Куда? — не поняла я.
— Ну, на пары, я так понимаю, ты уже все равно не пойдешь. Так что поедем к моему отцу. Хотя нет, он говорил, что сегодня на фирме если и появится, то только вечером. Значит, в родительский дом, — вполне спокойно говорил парень, а я вновь занервничала.
— А зачем нам туда? — настороженно поинтересовалась.
— Сказать, что мы скоро поженимся, и что у нас будет ребенок, — хмыкнул Сомаров. — Только не плачь снова, — предупредил он, увидев, как я прикусила губу.
— Снова ты все за меня решил, — я отвела взгляд. — Свадьба, ребенок. Оно мне надо, — пробормотала уже себе под нос. Кирилл напрягся.
— Замечательная парочка, — фыркнул Леша, подошедший к нам. — Холостяк, который решил выдать за себя замуж совсем неопытную девушку, которая знать не знает, что такое семейная жизнь… Хотя, муженек-то тоже понятия не имеет, что это такое, — парень хмыкнул и продолжил. — И эта парочка решила продолжить свой род, хотя оба сами еще дети. Если вы не разведетесь в течение десяти лет, и не поубиваете друг друга, то я буду очень удивлен. Но что-то мне сдается, что вас настолько не хватит.
— Спорим? — вдруг усмехнулся Кирилл, а я тут же ударила его по груди. Он лишь схватил мою руку за запястье, поднес к лицу, и поцеловал сжатые в кулак пальцы.
— А спорим, — согласился Солдатов, за что получил мой мрачный и злой взгляд. Они еще не наспорились?! — На что?
— На желание, — пожал плечами Сомаров, хитро глядя на меня. Я лишь вздохнула. Но где-то внутри даже порадовалась. Ведь он теперь не отступится, пока не выиграет спор. Леша, кажется, это тоже понимал. Вероятно, потому и согласился.
— Пойдет. Я так понимаю, желание без ограничений? — и усмехнулся.
— В пределах разумного, — кивнул Кирилл. Я покачала головой. Мне было страшно представить, где заканчивались рамки разумного в их понимании.
— Договорились, — Леша протянул руку, Сомаров тут же схватил её. — Алина, разбей.
— Идиотизм. Снова втянули меня в спор, — проворчала я недовольно, но все же разбила их. И запоздало подумала, что, если вдруг жизнь с Сомаровым окажется невыносимой, отделаться я от него смогу лишь спустя десять лет. Замечательно.
— А теперь поехали, — Кирилл повернулся к мотоциклу, разворачивая и меня к нему.
— Куда? Алина беременна, не забыл? — тут же решил уточнить Солдатов.
— Ай, черт. Ладно, тогда ты нас подвезешь.
— Да пожалуйста, я на пары уже тоже возвращаться не собираюсь, — пожал плечами парень, и, присвистывая, отправился к своей машине. Я лишь подумала о том, почему беременным нельзя ездить на мотоцикле. Но озвучивать вопрос не стала. К двухколесному виду транспорта я все еще относилась с большой настороженностью.
Так мы и оказались в частном доме его родителей, который находился в пределах города. Я, Кирилл и Леша. Меня потряхивало, а парни были совершенно невозмутимы.
Известие о свадьбе и беременности повергло Веронику Аркадьевну в шок. Но она быстро взяла себя в руки, и дала добро под убедительными заверениями Солдатова, что его друг взялся за голову и действительно готов стать отцом. Сам Сомаров помалкивал, и явно понимал, что эти слова не соответствуют реальности.
— Я тебя сам лично убью, если ты сделаешь что-то такое, что не понравится твоей матери, — раздраженно проговорил Леша, когда мы вышли из дома и направились к машине.
— Да что ж вы все мне не верите? — таким же тоном отозвался Кирилл. — Я, по-вашему, что, должен завтра кинуться во все тяжкие, переспать с кем-нибудь, отказаться от ребенка и сбежать с собственной свадьбы? Я что, похож на такого морального урода?
— Да, — просто ответил Солдатов, и открыл дверь машины. И перед тем, как сесть за руль, глянул на друга. — Поэтому, будь добр, стань примерным сыном, верным мужем, и лучшим в мире отцом.
— Говоришь, как баба, — фыркнул Сомаров.
— Говорю так, как нужно. Подумай о ней, — он кивнул на меня, молча следующую за ними. — После того, как ты за полгода сломал её жизнь, и взамен подсунул свою жизнь, ты перед ней на коленях должен ползать, чтобы она тебя не бросила в ближайшем будущем. Поверь, она это может, и ребенка сама воспитать может. На тебе свет клином не сошелся.
Кирилл лишь мрачно посмотрел на друга. Кажется, слова его проняли. А мне просто было все равно. Я обдумывала, как сообщить обо всем этом своей маме.
Так мы и загрузились в машину. Я прижалась лбом к стеклу машины, прикусив губу. Кирилл сел рядом со мной на задние сидения, и время от времени поглядывал на меня, тем не менее, ничего не говоря. Солдатов просто молча вел машину.
* * *
Решение о том, как сообщить обо всем моей маме, пришло само собой. Точнее, Сомаров вновь за всех все решил, проявив желание познакомиться с моей родительницей. А Солдатов решил поехать с нами, чтобы заодно познакомить меня поближе с Наташей. Хотя я подозревала, что он просто хотел навестить свою невесту. Или уже жену? Об этом я не знала.
В любом случае, в пятницу вечером мы дружно, или не очень дружно, садились на свои места в купейном вагоне. Я снизу, а парни сверху. На второй нижней полке поместился мужчина средних лет, выглядящий весьма солидно.
Я забралась на кровать с ногами, сев возле окна и подтянув колени к груди. И уставилась на соседнюю платформу, где туда-сюда сновали люди.
С тех пор, как я узнала о своем диагнозе, я практически не улыбалась. И своим видом портила настроение Сомарову, который элементарно не знал, что со мной делать. А Леша продолжал ходить рядом и разглагольствовать о том, какая мы отменная парочка. И самое противное, что он был прав.
До самого отъезда в нашем купе стояла тишина, нарушаемая лишь другими пассажирами, прохаживающими вдоль вагона. А когда отбыли, Кириллу надоело лежать сверху, прямо надо мной, и он ловко спустился ко мне. Впрочем, я на него даже не взглянула, продолжая смотреть в окно.
— Мышонок, — позвал меня Кирилл так тихо, чтобы услышала только я, придвинувшись ко мне вплотную. — Может, хватит уже играть в молчанку? — он легонько дотронулся до моего плеча.
Спросил парень об этом не просто так. Помимо того, что я не улыбалась, я еще и практически не разговаривала. Во мне намертво поселилось ощущение, что меня насильно выдают замуж, да еще и насильно заставляют стать мамой. Я злилась и обижалась. А еще пыталась свыкнуться с этими двумя мыслями. Что я скоро стану замужней женщиной и мамой. Получалось это из рук вон плохо. Казалось, что это все происходит не со мной, и где-то очень далеко.
— Алина, — вновь попробовал пробиться до моего сознания Кирилл. — Это уже не смешно. Ты же взрослая девочка, зачем ведешь себя как ребенок? Ты сама скоро станешь мамой.
— Не по своему же желанию, — тут же невозмутимо отозвалась в ответ. На любое напоминание, касающееся этих двух вещей, я реагировала очень резко. Но при этом не выражала ни одной эмоции.
— Если ты так не хочешь ребенка, еще не поздно сделать аборт, — вдруг зло проговорил Сомаров. — А если не собираешься, то смирись уже.
— Зачем я сказала, — лишь и буркнула я себе под нос. Да, парочка из нас отличная. Сначала меня месяц воротило от него, потом еще месяц мы пытались сообразить, что к чему, потом месяц повстречались, чтобы еще через месяц узаконить отношения и стать родителями, будучи к этому абсолютно неготовыми.
«Абзац», — мелькнула мысль. Да, не так я себе представляла свою жизнь. Кто бы мог подумать, что моя жизнь превратится в то, во что и превратилась. Сомаров всего лишь поспорил, а мир вокруг нас, кажется, перевернулся с ног на голову.
— Калинова Алина, — на этот раз его голос прозвучал требовательно. — Посмотри на меня.
— Перетопчешься, — совсем тихо ответила, а потому не была уверена, что он меня услышал.
— Да что ты как маленькая, — вновь не выдержал Сомаров.
— А я и есть маленькая, женой и мамой быть не готова, — пожала плечами.
— Ты обиделась на то, что забеременела? — фыркнул он.
— Я обиделась на то, что ты наглый, самоуверенный, эгоистичный гад, — спокойно произнесла я, при этом посмотрев прямо ему в глаза. Он же лишь тяжело вздохнул.
— Но ты же согласилась со мной быть.
— Но я же не думала, что у тебя хватит ума додуматься привязать меня к себе с помощью ребенка.
— Алина, — рыкнул Кирилл. — У кого из нас должен играть материнский инстинкт?
— Видимо, у тебя, раз у меня он спит, — я с невинным взглядом пожала плечами.
— Черт, — он зарылся руками в волосы. — Да готов я стать отцом, не беспокойся. Может, не имею ни малейшего понятия, что такое ребенок и как его воспитывать, но готов этому учиться.
— Я за тебя рада, а я вот не готова, — и вновь отвернулась к окну.
— Алина, — Кирилл осторожно обнял меня за талию, а следом положил свой подбородок на мое плечо. — Хорошо. Прости, что не обсуждал эту тему с тобой. Но ты бы отказалась и тогда бы у меня ничего не получилось.
— Эгоист, — я прикрыла глаза. Конечно, в его объятиях было хорошо и приятно. Но это же Сомаров… Я уже боялась представить, что в следующий раз ему придет в голову сделать.
— Эгоист, — согласился он. — И что теперь, до конца жизни не разговаривать?
— А давай поспорим, что у меня получится? — вдруг усмехнулась я, немного зло глянув на него.
— Не хочу. Давай лучше поспорим, что у тебя не получится любить меня каждый день, — прошептал Кирилл мне на ухо. По телу побежали приятные мурашки.
— Обойдешься. С Лешей вон спорь, а меня не трогай, — я попробовала отстраниться, но, как и всегда, неуспешно.
— Мышонок, — он провел носом по моим волосам. — Хватит злиться. Я же от тебя никуда не денусь. Во всяком случае, ближайшие десять лет, — хмыкнул он.
— Меня это не утешает, — нервно усмехнулась.
— Чего ты боишься? Ну, подумаешь, беременна. Ты успеешь привыкнуть до родов. Ты же женщина. К тому же, хорошая. Значит, и мамой будешь хорошей.
— Сомаров, — я устало повернула голову в его сторону. — Ты понимаешь, что два месяца назад я даже не знала на собственном опыте, что такое интимная связь? А теперь я беременна. А знаешь, как я планировала прожить жизнь до твоего вторжения? — и вопросительно приподняла бровь. — Я хотела закончить университет, устроиться на работу по специальности, устаканиться в жизни. И уже потом подумать об отношениях. А теперь я зависима от тебя. А от меня зависима моя семья. Соответственно, от тебя зависима теперь не только я, но и моя семья. Мне это не нравится, — и вновь отвернулась к окну.
Кирилл молчал несколько минут, а потом все же заговорил.
— Университет ты закончишь. Чуть позже, а пока возьмешь академку. На работу по специальности ты уже устроилась, соответственно, уже не полностью зависима от меня. Хотя, по факту, ты уже почти что моя жена, почему бы не зависеть от мужа? А на счет того, что ты совсем недавно вступила во взрослые отношения, — его рука скользнула на мой живот, а губы коснулись щеки, — то это хорошо. Для меня, во всяком случае, — он хмыкнул. — А то, что ты так скоро забеременела… В дальнейшем наверстаем упущенное, — и рассмеялся, уткнувшись носом в мои волосы.
— Идиот, — вздохнула я. Почему-то стало совсем просто его обзывать. Хотя раньше я этого боялась.
— Я серьезно. Глупая ты, — он тоже вздохнул, посерьезнев. — Ребенок — это ведь не конец отношениям. Это всего лишь год-два, пока он совсем мелким будет. Да и разве ты не хочешь его? — он вновь зашептал мне на ухо. — Пацана такого мелкого. Или девчонку. С такими же серыми глазками, как у тебя. И у Лехи ребенок будет. Ровесник нашему. Будем семьями дружить, — и вновь хмыкнул.
Он говорил, а я вдруг представила. И того пацана, с зелеными глазами, как у Кирилла. И ту девочку, похожую на меня. И невольно улыбнулась.
— А хорошим отцом я стану, — вдруг тихо заявил Сомаров. — Хотя бы для того, чтобы утереть нос Солдатову.
— Все у тебя сводится к игре, — я вздохнула. Даже тут в нем играет соперничество, а не инстинкт отца.
— Предлагаю то же и тебе, — усмехнулся Кирилл. — Стремиться быть лучше их. Счастливее. Когда есть цель, легче жить, поверь.
Я хотела ответить что-то против, но вдруг задумалась. А ведь он прав. Когда есть сильное стремление к чему-то, и есть сила воли, то и жить легче. А что может быть легче, чем быть счастливыми, если это зависит именно от нас? Ведь нам больше ничего не мешает. Осталось лишь принять.
— Ну, тогда я стану хорошей мамой, — буркнула себе под нос, но Кирилл меня услышал, и поцеловал где-то совсем рядышком с губами.
— Умница. А теперь ложись спать, мы рано прибываем, — он отстранился, но встать не успел.
— Я скоро отправлюсь с Лешей к окошку, — оповестила я его. — В поезде я спать не могу.
— Не понял? — парень вопросительно изогнул бровь, а после глянул наверх. — Я чего-то не знаю?
— Ты можешь дрыхнуть, а мы понаблюдаем за видом из окна, — невозмутимо отозвался Леша, при этом лежа на спине с закрытыми глазами.
— Зашибись, — мрачно прокомментировал Кирилл, и глянул на меня. — Ты вроде моя невеста, нет?
— Ну мы же не спать вместе собрались, — фыркнула я.
— Не шути так, — предупредил Сомаров. — И да, было бы неплохо, если бы ты колечко надела, — он вновь обнял меня за талию. — Где оно?
— Здесь, — я неохотно вытащила из-под кофты цепочку.
— Ты крестик носишь? — тут же заметил он таковой.
— Вообще не ношу. Просто не знала, куда кольцо деть, — и пожала плечами.
— На палец. Давай, надевай, — поторопил он меня, при этом выглядя совершенно невинно.
— Я его потом надену, — тут же спрятала я цепочку обратно.
— Почему? — Кирилл нахмурился.
— Потому что не хочу маму сразу шокировать, — и вздохнула, вновь погрустнев. Как сказать все это маме, я понятия не имела. И боялась этого момента. Я даже не представляла, как она отреагирует на то, что я из примерной дочки превратилась в беременную невесту за такой короткий срок. Да и Сомаров явно не внушал доверия…
— Хорошо, завтра наденешь, — кивнул парень.
Я ничего не ответила, и в купе вновь повисла тишина. Мужчина, ехавший вместе с нами, оказался неразговорчивым, и, не обращая на нас внимания, читал какую-то книгу.