Сергей Волк
Наследие Древних
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
КАЛЛОРДАНГ
Загудело так, будто за стальной дверью бесновался гигантский шмель. Капитан Грегори МакАлистер поморщился и потер кулаком обросший щетиной массивный подбородок. Проход во флайере был узкий, коленями капитан касался рядового. Слева сидел второй рядовой, суровый и молчаливый, в черной ребристой броне, как и первый, шарообразном шлеме с поднятым забралом, в руках лучевое ружье. Капитан покачал головой — к счастью, оружие тут современное, а не какие-то старомодные автоматы. Вообще-то, от этой дыры на окраине Галактики можно было ожидать всего чего угодно. Всего, но не гудящего, тарахтящего флайера!
— Сержант! — побагровел Грег. — У вас что, нет чего-то получше?
Тучный вояка со свиными глазками и с сединой на висках пожал плечами. Зеленые глаза капитана сверкнули, и он буркнул:
— Консервная банка…
Сержант и рядовые безмолвствовали.
Грег по привычке закусил губу и уставился в иллюминатор. Заходящее солнце плескалось в медно-молочной дымке и окропляло кровью рыжую каменистую землю. Трещины и провалы запечатлели на теле Каллорданга причудливый узор. Взор капитана цеплялся за невысокие скалы, хаотично натыканные по поверхности захолустного шестого спутника Анагармы — второй планеты этой звездной системы. Только бы пилот был не такой остолоп, как этот жирный сержант. Капитан Грегори МакАлистер, кавалер Ордена Розы, обладатель двух Серебряных Крестов, не желал погибнуть так нелепо, разбившись на краю Галактики в этой консервной банке.
Капитан потер широкими ладонями скуластое лицо:
— Фуф, сержант… Давай по новой попробуем.
Толстяк туповато уставился на Грега. Тот вскипел:
— Я что, говорю на старом диалекте буромордых?
Сержант прочистил горло и пробасил:
— Никак нет.
— Тогда расскажи, на кой меня закинули сюда, к вам? — Капитан скептично оглядел рядовых и предположил: — Они, поди, и на передовой-то не были.
— Капитан, вы здесь не для того, чтобы обсуждать боевые заслуги моих людей.
— Даже так?
— Так.
Они схлестнулись взглядами. Грег сжал кулаки. Толстяк перевел взор на грудь собеседника — две синие нашивки — и прошептал:
— Полковник Хенес сказал вам все, что нужно.
— Полковник Хенес… — пробурчал капитан и снова вытаращился в иллюминатор. Флайер лихо несся над потрескавшейся каменистой землей. — Хенес… Да в гробу я видал твоего Хенеса. Такие, как он, сроду на передовой не бывали. — Он скрежетнул зубами. — Сидел себе в тепле, бренди хлебал. А я… Сержант, у меня из-за таких дураков, как твой Хенес, рота на Церрере полегла!
Толстяк помрачнел. Вот уже два года, как войне с крайтами был положен конец, но поражение на Церрере намертво отпечаталось в памяти каждого человека. Штурм Цитаделей буромордых превратился в ужасающее побоище. По официальным данным, армия потеряла шестьдесят тысяч человек. Однако у Грега были все основания утверждать, что на Церрере полегло не менее ста тысяч.
Капитан опять проскрежетал зубами. Если бы не то обидное поражение, то крайтов поставили бы на колени. А так всего лишь подписали мир. Получалось, шесть лет войны коту под хвост.
— Кретин твой Хенес, — не унимался Грег. — Знаешь, сержант, мне, конечно, уже осточертело муштровать новобранцев. Тупое мясо идет! Да с такими новую войну не начнешь. Зашевелись сейчас буромордые — и нас враз выбьют с Геи!
Толстяка затрясло. Капитан пылко продолжал:
— Да, осточертело муштровать, но… Но еще больше мне не нравится твой булыжник. Знал бы ты, сержант, в какой дыре ты находишься! Да я сделал шесть гиперпереходов, чтобы добраться сюда!
— Мы предлагали вам камеру, капитан. Вы отказались.
— Камеру они мне предлагали! — Казалось, Грег готов был подхватиться и накостылять толстяку по шее. — Я одуреваю от всех вас. Вы что, совсем ни черта не соображаете? Да ты, баран, засунешь свой жирный зад в камеру, а потом уже оттуда вовек не вылезешь!
Это утверждение заинтересовало рядовых.
— Чего уставились?! — заорал капитан. — Разве ни разу не слышали, что пси-камеры вызывают привыкание?
Сержант кашлянул в кулак и возразил:
— Привыкание вызывают старые модели. А у нас последняя, ПС-тринадцать-М.
— Опять лапшу мне на уши?! — вновь вскипел Грег. — Послушай, сержант, будешь заливать — я тебя пристрелю, как собаку. А твоему любимому полковнику Хенесу скажу, что у тебя с рождения дырка во лбу. Понял?
— Так точно.
— Уже лучше, — просиял капитан и вдруг скривился и закрыл глаза.
Руки ломило — шесть гиперпереходов не прошли бесследно. Герой войны пролетел половину Галактики, чтобы оказаться здесь, на этом дрянном булыжнике.
— Она новая…
— Что?.. — Капитан приоткрыл глаза.
Сидящий перед ним рядовой повторил четче:
— Новая. Пси-камера последней модели. Привыкания не вызывает. Хотя мы с Тайком, — он ткнул локтем соседа-рядового, — пробовали всего-то по разу.
Грег встряхнул руками и спросил коротко:
— Давно вы тут?
— Второй месяц.
Тайк кивнул.
Капитан зажмурился и начал массировать лоб кончиками пальцев. Затем принялся размышлять вслух:
— На кой сюда, на край Галактики, привозить камеру последней модели? Она же денег бешеных стоит. А нынче казна пуста… Ну, так нам говорят… Неувязка какая-то. Камера новая, а флайер… банка консервная!
Сержант и рядовые молчали.
— Тайк, чем вы тут занимаетесь? — задал вопрос Грег.
— Охраняем.
— Что?
Тайк замялся и поглядел на толстяка. Тот отрицательно покачал головой.
— Да вы все тут просто одурели! — возмутился капитан. — Что это за секретность?! Вы здесь что, убежище для маршала строите?
Молчание.
— Что у вас тут происходит?
Только гудение флайера.
— Что можно охранять здесь? Объясните мне — раз вы такие умные!
Рядовые поглядели на сержанта. Тот вновь мотнул головой.
— Ну, бесовские прихвостни! — озверел Грег. — Совсем дурака из меня сделать хотите? Не пройдет!
Он расстегнул нагрудный карман и вынул черный предмет размером с фалангу большого пальца.
— Еще не время, капитан, — сухо предупредил сержант.
— Я старший по званию, — парировал Грег и вытянул из-под скамьи рюкзак. Быстро отыскал в нем что-то похожее на коричневую книжицу.
— Еще рано, капитан.
— Помалкивай!
Капитан сорвал с черного предмета пленку и воткнул его в гнездо на «книжице». Над ней вспыхнуло, и засветилась седеющая голова.
— Рад приветствовать вас, капитан МакАлистер.
— Хенесссс, — прошипел Грег.
— Полагаю, вы уже на месте и лично убедились в том, что дело весьма и весьма серьезное. — По лицу полковника вдруг прокатилась рябь. Голос огрубел: — Ни с чем пооодообныым мыы ещеоо не сталкивааа… — Изображение замерцало.
— А-ай! — Капитан выронил «книжицу» и уставился на нее. Индиговые молнии потрескивали и сплетались. — Что за чертовщина?!
Сержант и рядовые словно окаменели.
— Идиотство! — озлобился Грег. — Что вы на борту везете? Помехи бешеные!
Молнии на «книжице» пошипели и потухли. Толстяк откашлялся и пояснил:
— Это не на борту. А… там, за бортом…
— Там? — По спине капитана побежали мурашки.
— Там…
Грег помассировал лоб, щеки и осторожно поднял «книжицу». Пришлось приложить усилие, чтобы вынуть оплавленную черную мини-кассету.
— Ну и ну… За тридцать восемь лет не видел ничего подобного.
Сержант в очередной раз кашлянул и уведомил мертвенно:
— Скоро такое увидите, капитан, что вам и не снилось…
2
ХЛОК-ТУ-РИИН
Заг сделал шаг. Грудь сдавило. Еще шаг. И еще… Слезы текли из глаз без ресниц. За молодым край-том захлопнулись высокие, обитые заклепками стальные ворота. Сердце заколотилось, секунда — и оно чуть не разорвалось в клочья. Один поступок — всего лишь один! — и изгнание. Бывший оннок сжал кулаки и обернулся. Два солнца Хлок-Ту-Риина — голубое и красное — освещали его маленькую одинокую фигуру на фоне желтого забора с воротами и массивного здания из белого камня. Двускатные крыши причудливо изогнутых башенок. Мозаичные эркеры. И шпиль, на котором полощется серебристый стяг с перечеркнутым зеленым сердцем. Святая Обитель онноков во всей своей красе. Игольчатые зубы Зага заскрипели. Столько усилий, и все насмарку! Он провел здесь восемь лет — восемь долгих тяжелых лет. Тренировки изматывали тело, но укрепляли дух. День за днем повторение одних катэ и заучивание новых. Движения легки и плавны, словно водомерка скользит по зеркальной глади пруда. Заг закрыл глаза. Слезинка вновь потекла по бурой щеке и упала в песок. Перед мысленным взором закружилась стройная фигура в облегающем серебристом костюме: это он, Заг, такой, каким был прежде… Поразительная грация и молниеносная скорость сплелись воедино. Тихое дыхание подобно дуновению ветерка. Завертеться на месте, подскочить и в самой высокой точке прыжка замысловато переплести пальцы. Замыкается внутренняя энергия. Достигается нужный ритм сердца. Именно эта вибрация гармонична Дыханию Хлок-Ту-Риина, прародины всех крайтов. А ведь зеленое трехкамерное сердце так жаждет завладеть разумом. Разве знают людишки, как это — жить с такой опасной штукой в груди? Конечно же, не знают. Лишь всецело подчинив себе этот буйный внутренний орган, оннок мог рассчитывать на Просветление. Впрочем, для Зага оно было потеряно навсегда. Острые ногти впились в ладони, и выступила зеленая кровь. Маской печали стало лицо. Люди считали крайтов уродливыми. Сородичи Зага думали так же о людях. Бывший оннок внешне ничуть не отличался от своих соплеменников. Грубая бурая кожа. Махонький бугорок — нос — над нитками губ. Желтые кошачьи глаза с вертикальными зрачками. На лысине лет через двадцать проступят белые пятна.
Заг вдохнул поглубже и решительно зашагал прочь. За спиной развевался белый плащ. Он будто махал на прощание той, прошлой жизни…
Обсаженная карликовыми деревьями песчаная дорожка вывела на площадь, вымощенную гранитными плитами. У большого фонтана резвились детишки. Неподалеку перешептывались три матери. Бывший оннок задержал на них взгляд. Незримая рука сдавила горло.
«Шлюхи-и-и, — сказал про себя Заг. — Вот из-за одной такой…»
Расположенное посередине груди сердце заколотилось чаще, еще чаще. На несколько секунд зрение помутилось, словно он смотрел в бинокль без наведения резкости. Так мужчин-крайтов поражала Жажда. Три стройные молодые женщины в кожаных платьях с глубокими декольте и в жемчужных бусах. Заг еле устоял. Скрестил на правой руке указательный и средний пальцы, безымянный и мизинец. Стало полегче. Совсем немного. Но Жажда не желала отступать. Так было и в тот, роковой, день. Заг до хруста стиснул зубы. Вернее — почти так было в тот день. Тогда он алкал усладить Жажду Плоти. Нынче же чувствовал Жажду Крови. Это из-за одной такой девицы его и вышвырнули из Обители. Его!!! Одного из самых перспективных онноков!!! Сердце больно стукнуло о ребра. Заг захрипел и быстро зашагал к женщинам.
Смех детишек немощными отзвуками пробивался сквозь гул крови в ушах. Зрение сужалось. Шаг. Еще один. Еще. Еще… Заг чувствовал, как твердеют мышцы рук, живота. Расправа займет всего несколько секунд. Бывший оннок уже отчетливо представлял учебные катэ, трансформированные в боевые. Он пронесется подобно вихрю. Скорость — вот его главный козырь. Успеют ли жертвы хоть что-то понять? Вряд ли. Ребро ладони, как сабля, разрубит горло одной. Резкое движение рук — и у второй свернута шея. Третья получит коленом в грудь — и ее сердце остановится. А ведь первая еще и упасть не успеет.
Неудержимый Заг чувствовал каждую мышцу своего тела. Полный контроль. Считаные секунды — и будет три трупа. Сердце колотилось в рваном ритме, понукая поскорее разделаться с жертвами.
И кто виноват, что эта женщина стоит ближе всего к убийце? Сама виновата. Первой и отправится к праотцам. Заг резко подался вперед. Рука поднялась… И вдруг из-за женщины выглянул малыш. Бывший оннок вмиг окаменел. Большеглазый ребенок вытаращился на молодого мужчину в белом плаще. Кровь продолжала пульсировать в ушах. Сердце долбило в ребра так, словно желало выскочить и лично прикончить женщин и чадо.
Заг закатил глаза, засипел, отхаркнул, встряхнул руками. Взбешенное сердце малость успокоилось.
— …из них?
— Что? — Молодой крайт открыл глаза.
Мать ребенка улыбнулась, обнажая игольчатые зубки, и повторила вопрос:
— Вы один из них? — Она показала на Обитель.
Заг процедил:
— Уже нет…
Его взор остановился на ребенке. Ростом тот был чуть выше колена Зага. Двадцать лет назад он вот так же пришел с матерью к Обители. Обычная прогулка. Его самое первое детское воспоминание. Жизнь будто началась с того момента. Старшие братья резвились у фонтана, а он держался за материнскую юбку. И лишь спустя двенадцать лет оказался за стенами Обители.
— А почему? — спросила женщина.
Заг зажмурился. Матери и братьев нет в живых. До боли сжались кулаки. Всему виной людишки. Война…
— Почему? — не успокаивалась женщина.
Бывший оннок зыркнул на нее, она отшатнулась. Сердце Зага вновь заколотилось быстрее. Две другие женщины с опаской поглядывали на молодого мужчину. На его скулах заходили желваки, выступившая на лбу жилка запульсировала.
Заг протяжно выдохнул и поглядел в глаза ребенку. Наивные детские глаза. Ногти бывшего оннока впились в ладони.
«Разве виновата та шлюха, что меня изгнали? — спросил он себя. — Я виноват сам. Сам!!!»
Молодой крайт попарно переплел пальцы на руках, до боли. И зашагал прочь.
Женщины недоуменно глядели ему вслед.
3
КАЛЛОРДАНГ
— Сержант!!! — взбеленился Грег.
Еще раз встряхнуло и заскрежетало — поди, исполинский краб клешней распарывал флайер. Фраза толстого сержанта превратилась в хлюпанье — он завалился на рядового Тайка.
Тряска прекратилась.
— Сели… — прошептал второй рядовой, имени которого капитан до сих пор не знал.
Грег саданул кулаком в стальную стенку и пообещал:
— Да я башку оторву вашему пилоту!
Сержант слез с Тайка и пробурчал что-то.
Капитан встал и закинул рюкзак за плечи. Рука коснулась кобуры с бластером.
— Здесь хоть оружие пашет? — спросил он
— Пашет? — озадаченно нахмурился толстяк.
— Работает, — сориентировался Тайк. — Но и сбои бывают.
— Парни, куда вы меня завезли? — растерялся капитан.
— Сейчас все сами увидите, — пробурчал сержант. — Следуйте за мной.
Он нажал кнопку на стене, и дверь с шипением поднялась. Сизые щупальца тумана шустро пролезли в нутро флайера и принялись ощупывать скамейки, пол, потолок.
— Бесовское место, — прошептал Грег, глядя в дверной проем.
Прыжок. И под подошвами ботинок захрустели камешки. Влага осела на лице.
Пилот наконец-то додумался включить прожектор на крыше флайера. Луч света прорезал туман, вызолачивая сухую потрескавшуюся землю.
— Сержант, я не знал, что на этом дрянном булыжнике такие туманы.
— Бывают… — коротко изрек толстяк.
Грег скрежетнул зубами, повернулся и погрозил кулаком. Пускай пилот знает, что получит свое. Это где ж его так садиться учили?
— Ну, давай, показывай, сержант, что у вас тут за диво.
— За мной. — Толстяк засеменил по дорожке света.
Капитана не надо было просить дважды. Рядовые вскинули ружья и зашагали следом за ним.
Слева и справа клубился густой липкий туман. В воздухе чувствовался запах серы и каких-то пряностей. Грегу оставалось лишь хмыкать и проверять, на месте ли бластер. Под ногами шуршали камешки.
— А тут быстро темнеет, сержант, — заметил капитан.
— Ага.
— А идти-то долго? Неужто нельзя было поближе сесть?
Толстяк кашлянул и уведомил деловито:
— Там помехи зашкаливают. Могли б разбиться.
Грег сплюнул и повторил:
— Бесовское место.
Запах серы подгонял к горлу тошноту. Прямо над головой бурлил сивый туман. Разыгравшееся воображение капитана рисовало жуткие, уродливые морды. Они скалились, растягивались и рвались на клочья, чтобы через считаные секунды вылезти в другом месте. По спине Грега ползли мурашки. Толстяк семенил впереди и сопел. Позади шагали рядовые, чуть что готовые палить из лучевых ружей. Обстановка все меньше и меньше нравилась капитану.
Луч прожектора постепенно превратился в немощные отсветы посреди жирных засаленных клубов тумана. Грег расстегнул кобуру и потянул бластер. Интуиция не обманула. Впереди проступили темные фигуры.
— Ложись! — крикнул капитан и растянулся плашмя.
— Это наши люди, — спокойно проговорил сержант.
— Что? — обалдел лежащий Грег.
Из тумана вышли двое. И еще двое. Рядовые в ребристой броне и шарообразных шлемах с опущенными забралами. В руках лучевые ружья.
Капитан сплюнул и вскочил на ноги.
— Сержант, идиот, ты чего не предупредил?!
— Виноват.
— Виноват он…
Грег опять сплюнул и засунул бластер в кобуру.
Из тумана вынырнули еще двое. Они закинули ружья за плечи и сняли с поясов фонари. Пара лучей порвала туман и сошлась на гостях. Капитан, морщась, прикрыл лицо рукой.
— Кто вас учил в глаза светить, кретины?
— А ну, отставить! — приказал сержант.
Лучи тут же уперлись в землю.
— Как у вас тут? — спросил толстяк.
— Без изменений. — Из-за опущенного забрала голос рядового прозвучал приглушенно.
— Это капитан Грегори МакАлистер. Тот, кого обещал прислать нам полковник.
Шестеро рядовых закивали.
— Да показывайте, наконец, что у вас тут! — вознегодовал Грег.
— За мной, капитан.
Грег нагнал толстяка. Охрана из восьми рядовых из стороны в сторону водила ружьями.
— Послушай, сержант, — сказал капитан, — твои солдафоны словно ждут, что на нас кто-то нападет. Были уже случаи?
— Пока нет.
— Так зачем же тогда такие меры безопасности?
— Все может случиться. Все… Если буромордые прознают, что у нас здесь, то…
По спине Грега снова побежали мурашки. Запах серы мешал дыханию, раздирал легкие.
Капитан сглотнул и произнес:
— Не испытывай мое терпение. Признавайся, что здесь?
— А вот что, — сержант остановился и показал вперед.
Грег застыл на месте. Сизый туман пополз в стороны. Неужели желал, дабы он во всей красе увидел тайну шестого спутника планеты, расположенной на окраине Галактики? Разум отказывался принять то, что видели глаза. В считаных шагах от Грега над землей вздымался здоровенный гладкий черный камень с тремя слегка изогнутыми рогами. Далее он плавно изгибался и уходил вниз, расширяясь. Здесь и там торчали рога и шипы. По бокам камня земля искрилась, а ближе к середине, между самыми высокими рогами, растягивались и ветвились голубые молнии. Сотни ярдов черного, идеально гладкого камня, увитого жгутами разрядов.
Открывший рот Грег ошалело поглядел на сержанта, потом снова на камень. Потоптался на месте, сделал шаг в сторону и задал короткий вопрос:
— Что это?
Сержант пожал плечами.
Запах серы. Закашлявшийся капитан чуть не выхаркнул желудок и ошметки легких.
— И-и… и давно вы нашли это?
— Пять недель назад, — ответил толстяк.
Грег взялся за голову, осматривая камень.
— Ого… что же это за ерундовина?
— Пока никто не может дать вразумительного ответа. Увы… и ах…
— Увы и ах…
Над самыми высокими рогами начала бесноваться голубая молния. Прибавляла в толщине и потрескивала громче и громче. Синеватый свет концентрическими окружностями расходился по колоссальному булыжнику. Посередине молнии вспух жирный клубок. На протяжении нескольких секунд он менял цвет от ослепительно-белого до пунцово-красного. «Бах!» — и клубок, и молния исчезли.
Недоумевающий капитан потер лицо ладонями.
— Такое тут часто бывает, — сообщил сержант буднично.
— Да что же это за штука?
Толстяк опять пожал плечами и заговорил устало:
— В длину она тянется на полторы мили. Если наши измерения точны, то врыта она ярдов на восемьдесят-девяносто.
— Большая…
— Очень большая, капитан.
Грег неотрывно наблюдал за молниями, перекатывающимися по исполинскому камню.
— Полторы мили в длину… — прошептал он потрясенио.
— Когда мы его нашли, торчало всего несколько рогов. Начали раскопки. Техника там. — Сержант показал куда-то направо, в туман. — Дальше выкапывать не стали. Эти молнии… Мешают они. Техника не выдерживает. Да и у людей ум за разум заходит.
Грег посмотрел на сержанта и снова на камень. По гладкой поверхности шныряли молнии, и поблескивали на ней голубые отсветы.
— А ученые? — поинтересовался он.
— Да были тут. Были да сплыли.
— Как так?
— А очень просто. Восемь специалистов и охрана — еще двенадцать человек. Вот просто взяли и исчезли. Мы тут все обшарили в радиусе сорока миль. Каждый уголок, каждую расщелину… Вот просто взяли и исчезли.
— Давно?
— Да две недели назад.
Грег по привычке закусил губу.
— Ну, хорошо, — немного погодя сказал он. — А что ученые говорили? Записи какие-то оставили?
— Да есть кое-что на нашей базе. — Толстяк показал за спину. — Но разве там нормальный человек хоть что-то поймет? Цифры, цифры, цифры…
— М-да-а-а… Не зря я не люблю типов в белых халатах…
Сержант кашлянул и пробурчал:
— У меня от этой серы все внутри болит. Думал, пообвыкну. Да куда-а-а там! Тьфу!
— Да, бесовское место.
— Камень бесовский, а не место.
Сержант и капитан встретились взглядами. Младший по званию прошептал:
— Его ж ничего не берет. Даже бластер самый мощный не режет. Ни кусочка…
— Хм… — Грег призадумался.
Рядовые смотрели на командиров и камень, который трещал и искрился молниями.
— Ну и что же мне делать с этим? — Капитан показал ногой на камень.
Толстяк развел руками и пригорюнился:
— Плохо, что кассета с полковником сгорела. Там приказания были.
— Да без тебя знаю.
Грег подумал, потом спросил строго:
— Как у вас тут со связью?
— С базы иногда получается связаться с полковником. Канал шифрованный, но я все равно хочу предупредить: буромордые…
— Сам знаю, — прервал его капитан.
Он сделал два шага к камню. Тот издал что-то похожее на храп. На шипе заплясал огонек. Нарезвившись, растекся.
— Бесовская штука, — оценил Грег и вновь шагнул вперед.
На высоком роге что-то вспыхнуло. Словно лезвием резануло по глазам. Ослепленный капитан попятился и уткнулся в ругнувшегося сержанта.
Рядовые что-то бубнили.
— Не подходите близко, — остерег толстяк.
— Да без тебя уже понял, — проворчал Грег и сплюнул. Протер кулаками глаза и, щурясь, уставился на камень. — Вряд ли это штука буромордых.
— Ученые сошлись на том же. Из того, что я понял в их болтовне, получалось… Ну-у… это какой-то артефакт. И он каким-то образом собирает энергию Каллорданга. А может, и всей звездной системы.
— М-да-а-а-а… Размах серьезный.
— Именно что серьезный. Ни у нас, ни у буромордых отродясь не было ничего подобного.
— Ну и что получается, сержант? Выходит, эта каменюка… — Грег сглотнул, — принадлежит сайенам?
Рядовые дружно вздрогнули.
Толстяк прочистил горло и отер губы. Затем проинформировал:
— Мы пришли к выводу, что Высшие тут ни при чем. Они бы попросту не позволили нам копаться тут, если бы это, — сержант показал на загадочный исполинский камень, — принадлежало им.
Капитан подумал.
— Ну и что же получается? — спросил он. — Это не наше и не буромордых, потому как, судя по всему, штука серьезная. Сайены тоже не у дел. Значит… Что это значит, сержант?
Толстяк как-то коряво покрутил руками.
— Ну и дела. — Грег вновь шагнул к артефакту. — Что же получается? Еще одна разумная раса? Очень разумная. Но откуда? Откуда?! Сайены заверяли, что иных рас нет. Думаешь, врали?
— Не врали.
Капитан и сержант столкнулись взглядами.
— Ну и что ж тогда получается? — недоумевал Грег.
— Не забывайте о Древних.
Капитан нахмурился и… расхохотался. Артефакт потрескивал в ответ на каждый раскат басовитого смеха. Рядовые и сержант молча глядели на веселящегося Грега. Отсмеявшись, МакАлистер атаковал толстяка:
— Не смей кормить меня детскими сказками!
— Высшие не отрицали существование Древних.
— То, что умели Древние, — это… это только самим богам под силу! Да не может быть такого, сержант. Понял? Не может.
— Ну… — толстяк подавился.
Сизые клочья тумана галопом понеслись над поверхностью. Земля содрогнулась. И на нее наползла смолянистая тень.
Ошарашенные солдаты посмотрели вверх.
— Черт… — прошептал Грег.
Из рук рядового Тайка выпало ружье…
4
ХЛОК-ТУ-РИИН
Ритмичное биение крови в ушах. Боль в груди. Высоко над головой скользят флайеры. До них Загу нет ни малейшего дела. Он идет по улице столицы. Многоэтажки из серого и красного камня. Переливающиеся, мигающие вывески заманивают в магазины. Широкая лестница с красивой балюстрадой ведет к стеклянным дверям Галактического Банка. Все сбережения молодого крайта в правом кармане его штанов.
— Любезнейший! — Зага схватили за руку.
Бывший оннок обернулся и уперся взглядом в коротышку-соплеменника. Тот улыбнулся во весь рот и поманил рукой:
— Пойдем со мной, юноша. Заплатить сможешь?
Заг поглядел в проулок. Там мерцала вывеска: «Интерактивные развлечения».
— Обойдусь. — Молодой крайт высвободил руку.
— Зря ты так, юноша. Зря.
Бывший оннок торопливо зашагал прочь. В спину летело:
— Если передумаешь, заходи! Круглосуточно работаем! Есть последние программы! О, а ты, любезнейший, не хочешь ли?..
Очевидно, коротышка заметил новую жертву.
Заг фыркнул и свернул на соседнюю улицу. То ли карлик так сильно жаждал заработать, то ли не признал в нем оннока, бывшего оннока. Они сроду не заменяли реальную жизнь сладкими иллюзиями. Хотя теперь ему, Загу, нечего было терять. Просветление стало недоступным. Может, стоит пуститься во все тяжкие? Он остановился и до боли сжал кулаки. Перед мысленным взором появились хилые оборванцы с трясущимися руками, бывшие онноки. По затылку побежали мурашки, зуд перебрался на плечи. Неужели его, Зага, ждет такое же жалкое существование? А ведь совсем недавно он презирал тех, кто сошел с Пути. А теперь… теперь он один из них… Сердце заколотилось гулко, точно твердило: «Да, да, да…» До ломоты в скулах Заг стиснул зубы-иголки. Зарождающиеся в сердце чувства были во многом властны над крайтами. Жажда Крови, Жажда Плоти, Жажда Пищи… Эти чувства всегда сопровождали их. И лишь онноки могли преодолеть Жажду. Впрочем, Просветление находили единицы, лучшие из лучших. Восемь лет назад, когда Загу исполнилось пятнадцать, он окончательно выбрал свой Путь, хорошо понимая, что его ждет в случае неудачи. Если обычный крайт мог существовать с Жаждой, то оступившегося оннока она просто высушивала, сводила с ума. «Чем ты выше, тем больнее падать» — так учили Зага наставники. Восемь лет он карабкался на скалу, острый камень распарывал руки-ноги, затем ветер норовил сорвать смельчака, потом склон обледенел, стал отвесным… И Заг… сорвался… Вспышка в сознании — и боль, рвущая разум на части. Ногти вонзились в ладони, выступила зеленая кровь.
Пожилой крайт с белыми пятнами на макушке семенил, постукивая тростью. Словно фонтан огня ударил в груди Зага. Этот старик сейчас перегородит ему дорогу. Дряхлый урод! Молодой крайт шагнул вперед, и сердце застучало в бешеном ритме. Через считаные секунды локоть Зага расплющит нос старика.
— Оннок.
— Что? — оцепенел молодой крайт.
— Приветствую тебя, оннок, — кивнул старик.
Сцены обучения вихрем пронеслись перед глазами Зага. Он попарно переплел пальцы рук и выговорил натужно:
— Добрый день.
— Обитель стоит и держится?
На привычный вопрос Заг ответил заученной до автоматизма фразой:
— На веки вечные!
В желтых глазах старика скользнула грусть. Он признался:
— В свое время я так и не решился стать онноком. Боялся… Ты сам знаешь чего.
По затылку Зага побежали мурашки. Он сглотнул и прошептал:
— Да-а…
— Надеюсь, ты выдержишь.
— Да, — выдавил молодой крайт.
— И да не сойдет твоя нога с Пути, — пожелал старик и пошел дальше.
Заг набрал полную грудь воздуха и обернулся. Пожилой крайт сделал несколько шагов и тоже оглянулся. Его глаза расширились — белый плащ оннока без перечеркнутого сердца. Значит… Старик припустил со всех ног. Стук его трости слился с биением сердца Зага…
Бывший оннок еще долго стоял, скрестив пальцы.
Он совершенно утратил чувство времени. И с трудом понимал, как доплелся до этого ресторанчика. Матовые шары освещали уютный зал. В углу на сцене молодая крайт играла на старомодном пианино. Мелодия успокаивала. За круглыми столиками посетители через соломинку потягивали коктейли и пожирали куропаток в остром соусе. Умостившийся у окна Заг поерзал на стуле. Он чувствовал себя неловко. Быстро подошел стройный официант в жилете поверх белой рубашки и серых штанах. Посетитель вынул из кармана монету и положил на скатерть.
— Поесть, но не острое.
Официант схватил монету и удалился.
Заг постарался сконцентрироваться на мелодии. Но или пианистка начала халтурить, или нервишки мешали молодому крайту. Как бы там ни было, бывший оннок никак не мог сосредоточиться. Малыш с матерью у фонтана и старик с тростью всплывали перед взором. Сколько ни массировал Заг виски — не помогало.
— Ваш заказ.
Голос официанта вернул посетителя в действительность.
В тарелке была сероватая каша весьма непривлекательного вида. Четыре полоски черного хлеба. И стакан минеральной воды.
— Свободен, — махнул рукой Заг.
Официант смиренно кивнул и поспешил к барной стойке, где широколицый крайт протирал рюмки и выстраивал их в ряд.
Бывший оннок зачерпнул ложкой кашу. Липкая, густая масса. Конечно, он непривередлив в пище, но, похоже, повар тут совсем неумелый.
На вкус каша оказалась еще хуже. Помнится, в детстве старший брат подшутил над мальцом Загом и под видом конфет предложил тому попробовать клей. Каша была ненамного лучше. Бывший оннок поморщился и отодвинул тарелку. И снова по затылку побежали мурашки.
«Может, всему виной Жажда? — подумал Заг. — Меня ломает? Я скоро не выдержу?..»
Он вцепился в скатерть. Сидящая за соседним столиком пожилая женщина испуганно покосилась на него. И получила такой взгляд, что резко встала и покинула ресторан.
— Шалава, — просипел бывший оннок. Мизинец и безымянный палец переплелись.
В груди стукнуло сердце, громко и больно. Средний палец сплелся с указательным. Ненавистный гул крови в ушах. Рождение Жажды, которую не унять глотком воды. И все же молодой крайт отхлебнул минералки. После глубокого вдоха залпом ополовинил стакан. Многие изгнанные онноки пасовали перед Жаждой в первые двадцать часов — сутки на Хлок-Ту-Риине. Так просто сдаваться Заг не собирался.
Рука с перекрещенными пальцами легла на стол. Ее накрыла другая. Бывший оннок отчетливо ощутил, как от запястий к предплечьям струится огонь. Зажмуриться до боли. Посидеть, не двигаясь. И широко раскрыть глаза.
Матовый свет ресторана показался светом умирающего солнца. Из горла Зага рванулся сип. Посетители уставились на молодого сородича с интересом и опаской. Тот встряхнул головой и умиротворяюще поднял руки. По разодранным ладоням текла зеленая кровь. Клиенты, морщась и фыркая, отворачивались и снова чавкали куропатками в остром соусе.
Заг провел ладонью по лицу. Под носом осталась кровь. Жажда отступила, притаилась до поры до времени. Бывший оннок даже слышал ее ехидный смешок.
Снова закрыть глаза. Но на сей раз, едва сомкнув веки. Попробовать ощутить легкость тела. Прочувствовать каждый внутренний орган. Его пульсацию, почти неуловимое «дыхание».
«Она часть меня, — напомнил себе Заг. — Жажда — часть меня. А все, что мое, — мне подвластно. И лишь так».
Поразительно, Трифразье помогло. Эти слова — первое, что писали в тетрадях крайты, начинавшие обучение в Обители. Он хоть и бывший оннок, но многие секреты остались при нем. Вот и сейчас его окутала немыслимая легкость. Совсем не чувствовались стул и пол. Осторожное прикосновение к скатерти. Переплетение тончайших нитей. Под ними столешница. Деревянная. Энергия мертвого дуба еще уловима. Подобно бризу… Главное теперь — не думать ни о чем. Так у Жажды не будет ни малейшего шанса зацепиться.
Заг как пушинка парил в бескрайнем небе. Воспоминания далеки. Наедине с самим собой, со своим глубинным Я. Высоты, недоступные обычным крайтам и уж тем паче людишкам…
— …Церрера.
Знакомое название вернуло Зага в действительность. За соседним столиком сидели двое. Бывший оннок не видел, как они вошли. Плечистый крайт в куртке из серой кожи повторил:
— Церрера.
Его худой молодой товарищ рьяно закивал. Приталенный малиновый пиджак с золотым шитьем на плечах.
«Один из ПраСемейств», — подумал Заг.
Конечно, после войны «малиновые» заметно сдали позиции перед «зелеными» и даже «синими». Впрочем, Просторожденные по-прежнему не осмеливались оспаривать в судах слово ПраСемейств.
Здоровяк положил кулак на кулак и уставился на худого. Тот высосал через соломинку половину коктейля и выспренно проговорил:
— Семейная Цитадель стояла нерушимо.
— Вашим досталось.
Худой отмахнулся и пустил сквозь игольчатые зубы:
— «Синие» кровью харкали. Ты, если не ошибаюсь, у них тогда служил.
Плечистый крайт кивнул и отметил:
— Людишки лезли, как обезумевшие.
— Знаешь, Хомм, я порой жалею, что они не разнесли Цитадель «зеленых».
Здоровяк вздрогнул и начал осматриваться. Заг сделал вид, что глядит в окно. По правде сказать, он никогда не понимал Прарожденных. На кой это противостояние? Крайты едины. Так нет же, три Семейства считали себя именно теми, от кого и пошла вся раса. В Обители у Зага не было времени разбираться, сколь достоверны древние рукописи ПраСемейств. Тем более в последнее время все чаще и чаще случалось, что какой-то богатей попросту покупал родословную и считался Прарожденным. Это сулило ему почет и немалую выгоду в бизнесе.
— Зря вы так, — приуныл здоровяк. — «Зеленые» совсем неплохие.
— Работал на них? — строго спросил худой крайт.
Хомм помялся и признался неохотно:
— Еще до войны.
— Понравилось?
— Платили хорошо.
— Ну да, да, — закивал «малиновый». — Для тебя же это главное.
— Хозя-аин, — здоровяк сделал обиженное лицо.
«Телохранитель», — подумал Заг.
— Твои «зеленые» — хитрые твари.
Телохранитель вновь принялся осматриваться. Прарожденный продолжал убежденно:
— У моего отца были факты, компрометирующие их.
— Чего?
— А того, что только отказ Верховного Суда спас «зеленых». Если бы официально доказали сотрудничество «зеленых» с людишками, то… — «Малиновый» сжал кулаки. — Осталось бы два ПраСемейства.
Хомм кашлянул и высказался:
— Я не думаю, что все это правда. «Зеленые» не могли.
— Да что ты там понимаешь? «Не могли «зеленые»… Могли. Да еще как могли! — Худого крайта затрясло. — По-твоему, откуда у людишек взялись координаты нашей Семейной базы на Флигге? А, Хомм? Откуда?.. Ну чего ты молчишь? Чего?
Телохранитель развел руками. Прарожденный патетично продолжал:
— А дело в том, что «зеленые» попросту сдали нас. То же сделали бы и с «синими», если б успели.
— Но… но зачем это «зеленым»?
— А зачем им еще два ПраСемейства? Не подскажешь?
Здоровяк поскреб в затылке.
— Эх, Хомм, Хомм, — повздыхал «малиновый». — Может, ты и неплохой кулачный боец, но выше тебе вовек не летать.
Телохранитель вытаращился на хозяина. Тот, повременив, продолжил:
— Если бы «зеленые» остались одни среди Прарожденных, то могли бы делать все, что им заблагорассудится.
— У них… у них что, были договоренности с людишками?
— А ты как думаешь?.. Конечно, были. У моего отца есть копии договоров. — «Малинового» вновь затрясло. — Хомм, ты только представь. «Зеленые» чувствовали себя так вольготно, что во время войны летали на Гею!
Здоровяк подавился куропаткой. Харкая и фыркая, застучал себя кулаком по груди. Такими ударами и дверь высадить можно! Хозяин искоса презрительно поглядывал на своего телохранителя и покручивал вилку меж пальцами.
Заг по-прежнему притворно таращился в окно. Ожидал продолжения интересного диалога.
Наконец-то Хомм прекратил колотить себя. Сцапал стакан и лихо влил в рот коктейль.
— Это… это все мало похоже на правду, — дар речи вернулся к плечистому крайту.
— Ну почему же, Хомм?
— Да ну-у-у… Ну не похоже, и все тут.
— Ничего не все. Не все.
Прарожденный отодвинул тарелку в сторону и тупым концом вилки начал рисовать на скатерти.
— Вот Церрера. Тут наша Цитадель. Здесь «синие». А здесь… — молодой крайт скрежетнул зубами, — «зеленые». — Посопел. — Людишки десантировались тут и тут. У «зеленых» был шанс зажать их вот в этом ущелье, — он чуть не разорвал скатерть вилкой. — Но наши любимые сородичи позволили людишкам безнаказанно пройти.
— Ну-у-у… всякое бывает.
— Всякое?.. А бывает ли, Хомм, так, что людишки как ненормальные лезут на нашу Цитадель и Цитадель «синих» и почти не трогают «зеленую»?
— Ну-у-у…
— Вот тебе и «ну-у», — передразнил худой крайт и хлопнул по столу. — В Верховном Суде и слушать ничего не захотели. Даже сейчас, когда процессу не мешает война…
Хомм помотал головой и пробурчал:
— Сложно для меня все это.
— Да нет ничего сложного. Просто «зеленые» — мрази. Ты только представь, какими это нужно быть гадами, чтобы предать своих сородичей! Снюхаться с людишками!!!
Посетители дружно поглядели на парочку.
— Чего вытаращились?! — вскипятился «малиновый». — Просторожденные!
Хомм угрожающе показал кулаки. Аппетит у крайтов за соседними столиками враз пропал.
— Идиоты! — негодовал Прарожденный. Очевидно, его охватила Жажда. — Трусы! И жалкие червяки!
Посетители один за другим отводили взоры. Заг не спасовал. Молодые крайты столкнулись взглядами. На скулах у каждого заходили желваки. Противоборство затянулось на минуту. «Малиновый» простонал и уступил Просторожденному.
— Вонючий оннок, — прохрипел худой крайт и подхватился. — Такие, как ты, — самые настоящие трусы. Вы никогда ничего не делаете. Только и торчите в своей Обители. Строите из себя мудрецов. На самом-то деле вы — трусы!
В зале повисла звенящая тишь. Бармен так и замер с рюмкой в руке.
— Мы два года воевали, — жгуче продолжил «малиновый», — погибали, а вы прятались за стенами своей Обители.
Хомм вмешался:
— Онноки защищают Хлок-Ту-Риин.
— Да задницы свои они защищают!
Прарожденный яростно дышал. Жажда почти полностью поразила его.
— Хозяин. — Телохранитель вставал, а «малиновый» уже шагал на Зага.
Тот поднялся медленно. Жажда вмиг разбила все тщательно возводимые барьеры.
Худой самоуверенный крайт шел навстречу своей смерти…
5
КАЛЛОРДАНГ
Грег обмер. Над ним проносились люки, иллюминаторы, нелепо торчащие выступы и отпечатки, напоминающие след куриной лапы…
— Сайены, — с благоговением прошептал толстый сержант.
Капитан еле-еле смог закрыть рот. Все подтверждалось: у Высших было еще немало секретов. Взять хотя бы эту серую громадину. Рядом с ней даже маршальский крейсер покажется букашкой. Мелькание металла над головой. Бесконечного металла…
Грег запоздало вспомнил о бластере. Эта игрушка не поможет. Сайены приберут к рукам то, за чем пожаловали. От негодования и бессилия капитан выругался. Его миссия провалилась, как следует не начавшись.
Космический корабль сбавил скорость. Плавно скользил в тумане, разрезая его, как меч титана. На металлическом брюхе раз за разом вспыхивали отсветы молний, гуляющих по исполинскому камню.
И вот громада замерла. Капитан повертел головой и почувствовал себя махоньким и ничтожным. Интересно, как сайены смотрели на недавнюю войну людей и крайтов? Как на потасовку бойцовских рыбок?
— Ы-ым…
— Что? — Грег взглянул на сержанта и по привычке прикусил губу.
— А-ат… ну-ум… Да-а-а…
— Согласен, здоровенная штука.
Толстяк кивнул и тыльной стороной ладони вытер со лба пот.
Взгляд капитана прикипел к неподвижному гигантскому кораблю. Чего же ждут сайены? Почему не выходят? Почему? Грегори МакАлистер никогда не скрывал, что не понимает Высших. Впрочем, почти никто из людей не понимал их. У капитана отродясь не было желания ломать голову над диковинками науки и техники, но он знал, что оружие сайенов на порядок превосходит земные аналоги. Грег втайне восхищался Высшими и завидовал им. Восхищался, завидовал и… не понимал. Ну зачем сайены полтора века назад открыли людям секрет гиперперехода? Без этого знания человечество доселе летало бы через космос — почти как черепаха ползает. И сколь долго и упорно ни отрицают крайты, люди знают: буромордые тоже не сами додумались выходить в гиперпространство. Капитан вздохнул. Порой он ощущал себя маленькой фигуркой в игре Высших. И сейчас, под исполинским кораблем, это ощущение лишь усилилось…
Молнии вдруг потухли, и воцарилась глубокая, неестественная тишина. По позвоночнику Грега взобрался холодок. И вот в сотне ярдов от людей в днище корабля открылся люк, и на землю, рядом с камнем, протянулась лестница.
«Неужто эта каменюка почуяла, что сайены готовятся выходить?» — спросил себя капитан.
Волосы на затылке зашевелились.
Шаги — удары стопудового молота. Облаченная в грязно-желтый скафандр фигура сходила на землю. Шлем словно врос в шипастые плечи. На них «куриная лапа» — уродливый герб Высших. Это только на первый взгляд сайен кажется неповоротливым. Грег вовек не забудет, как подвыпивший капрал Шилли пальнул из лучевого ружья в спину Высшему. Тогда девятифутовый гигант одним прыжком перекрыл десять ярдов и кулачищем сломал человеку пять ребер. Тот инцидент окончился сменой руководства станции над Геей, допустившего нападение на важного гостя.
Капитан погладил рубчатую рукоятку бластера и спросил себя: «А может, это тот самый сайен?..»
Высший потоптался на месте, не уделяя исполинскому камню особого внимания. Потом зачем-то вытер небольшое овальное непроницаемо-черное стекло шлема и поднял руку.
— Сейчас начнется. — Сержант застучал зубами.
У капитана ноги прилипли к земле, а спина словно покрылась льдом.
Второй сайен спустился быстро. Он ничем не отличался от соплеменника: высоченный, испускающий мощь. Во всей Вселенной не было Силы, способной остановить Высших.
Третий гигант задержался на лестнице, осматриваясь. На его правой руке была прикреплена утолщенная к середине пушка. Грег хорошо знал, что один выстрел из такой разбивает скалу.
«Они чего-то боятся?» — спросил себя капитан и поглядел на камень.
Гладкая черная поверхность, рога и шипы.
Он снова перевел взгляд на обладателя пушки и невольно отшатнулся. Сайен глазел на него. И не просто глазел. Словно паук забрался под кожу спины. Кулаки капитана сжались до боли. На лбу выступила испарина. Струйки пота потекли по вискам, на щеки, подбородок. Капли упали на сухую землю захолустной планетки на окраине Галактики. У Грега сжалось сердце. В ушах загудело, заболела голова, что-то замелькало на краю зрения…
— Капитан, капитан…
— А! — опомнился Грег.
— С вами все в порядке? — заволновался сержант.
— Д…да.
Под люком корабля уже стояли шестеро Высших.
«Зачаровал меня, что ли?» — подумал капитан и часто заморгал.
Головная боль постепенно отступала.
Меж тем сайены не обращали внимания на людишек. Быстро и тихо посовещались. Четверо подошли к камню. Двое остались у лестницы.
Квартет Высших, включая гиганта с пушкой, довольно-таки долго рассматривал врытый в землю черный исполин. Потом один из них обернулся и помахал рукой. Двое у лестницы быстро скрылись внутри корабля.
— Что они задумали, капитан?
Грег кинул взгляд на толстяка и подумал: «Постарел он, что ли? — В уголках глаз сержанта прорезались морщинки. — Или я раньше не замечал?»
— Так что, капитан?
— А я почем знаю?
— Бесовское отродье, — присоединился Тайк.
Грег ответил рядовому гримасой и предостерег:
— Вблизи от них не смей так говорить. Или я тебе сам язык отрежу.
Тайк сглотнул и отчеканил:
— Есть не говорить так.
Затопало. Двое сайенов неторопливо спускались по лестнице. Они держали за ручки блестящий металлический ящик размером с половину письменного стола.
— На гробик похоже, — простодушно заметил сержант.
Капитан сплюнул и погладил рукоятку бластера. Хоть немного, но все-таки спокойнее.
Высшие понесли ящик к соплеменникам. Вслед длинными полосами стелился сивый туман.
«Бух!» — ящик поставили на землю.
Грег сглотнул. Он сомневался, что вместе с шестью рядовыми и жирным сержантом смог бы хотя бы сдвинуть этот ящик с места.
Сайены выстроились полукругом. Один опустился на колени и откинул крышку. В ту же секунду по камню прокатилась голубая волна и истаяла немощными искорками.
— Черт. — Похоже, толстяк заразился от капитана ругательствами.
Высший с пушкой огляделся и снова уставился на Грега. Тот попробовал выдержать взгляд. Пять секунд — и лицо МакАлистера будто запылало. Кто посмел брызнуть на уши кипяток?
Капитан застонал и отвернулся. Взор наткнулся на дрожащего рядового.
«Боится, — подумал Грег. — Все мы боимся».
Он собрался с духом и поглядел на сайенов. К счастью, обладатель пушки уже рассматривал камень. Другие производили над ящиком какие-то манипуляции. Вынимали что-то, клали обратно, перебирали, опять вынимали…
— Что они затеяли? — прошептал сержант.
Никто не ответил.
— Сколько их там? — Толстяк показал наверх, на корабль.
— Тебе больше нечем заняться, сержант? — строго спросил капитан.
— Э-э-э…
— По-твоему, мы должны знать ответы на твои дурацкие вопросы?
— Ну-у-у…
— Мне самому очень интересно, сержант, но…
— Что «но»?..
— Мы, люди, не знаем многого о них. — Грег показал на Высших и понизил голос: — Я бы не отказался заглянуть под их шлемы.
Толстяка тряхнуло — словно через него пропустили ток.
— Я-а-ай… у-ум… — Сержант вплотную подошел к собеседнику и прошептал: — Вы считаете, что сайены вылупляются из личинок?
Грег сверху вниз поглядел на любопытного толстяка и посоветовал:
— Спросишь об этом у ученых.
— Ученые — одно. А ваше мнение — совсем другое. Мне оно тоже… интересно.
Капитан вновь посмотрел на Высших, копошащихся у ящика. Повременив, заговорил монотонно:
— Я знаю не больше твоего, сержант. Внутри их скафандров поддерживается очень низкая температура. Температура их родной планеты, Из'оргодда. — Он попробовал передать гортанный звук, которым отличались сайены. Получилось неплохо. — Впрочем, сержант, может быть так, что Высшие родом совсем не оттуда.
— А откуда? — одними губами прошептал толстяк.
— Не знаю, сержант… Не знаю…
Восемь человек наблюдали за сайенами. Обладатель пушки ходил туда-сюда вдоль бока таинственного камня. Остальные продолжали копошиться возле ящика. Грег раз за разом ловил себя на мысли, что это не похоже на Высших. Присущие им спокойствие и уверенность постепенно испарялись. Один сайен даже уронил какой-то предмет из ящика. Сородичи погрозили ему кулаками.
«Хм… — призадумался Грег. — Интересно, а как они будут биться друг с другом?»
— Капитан?
— Чего тебе, Тайк? — Грег хорошо запомнил имя рядового.
— А я вот слыхивал, что наши где-то неподалеку от Геи находили мертвого сайена.
— Да ты что? — аж подскочил сержант.
— Находили.
— И?..
— Скафандр еле-еле удалось разрезать.
— Надругательство, — сказал сержант.
Тайк пожал плечами и продолжил:
— А там оказалась какая-то зеленая слизь. Совсем немного. На эту похоже… Ну как же ее?.. А-а-а… Амеба! Точно, амеба.
— Хе… — передернул плечами толстяк и негромко хихикнул, как умалишенный.
— Вот тебе и амебы, — прошептал Грег и показал на сайенов. — Шесть штук.
Высший направил пушку на исполинский камень. Пятеро других подняли правые руки. Меж пальцев засверкало что-то похожее на кристаллы. Сайены с кристаллами дружно шагнули вперед. Носки сапог коснулись черного камня. Он моментально породил две длиннющие голубые молнии. Как плети, хлестнули разряды, и от двух высоких рогов побежали белые концентрические окружности. По мере приближения к Высшим они меняли цвет: голубой, синий, пурпурный, красный, багряный… У Грега сердце замерло. Рядом что-то шептал сержант. Неужели молился?
Багряная дуга, словно штормовая волна, угрожающе вздыбилась над сайенами. Их кристаллы ярко вспыхнули, и дуга осыпалась мириадами безобидных светлячков.
— У-у-ух! — выдохнул сержант. Смахнул со лба пот. — Вы только поглядите, что они вытворяют!
Высшие опустили кристаллы и начали хлопать друг друга по рукам.
— Бесовское отродье, — прошептал толстяк.
Судя по всему, к концу следующей недели весь персонал базы будет выражаться, как капитан МакАлистер.
Довольные сайены постукивали друг друга по груди.
— Не знаю, что они делали, — заворчал сержант, — но у них получилось.
— Да, — поддержал его Тайк.
И вдруг Высший с пушкой вскинул руки и издал клекочущий звук. Соплеменники настороженно уставились на камень. На два рога спиралью взбирались худенькие голубые молнии-змейки. Все быстрее и быстрее. Змейки добрались до верхушек, и меж рогами сверкнула бело-голубая молния. Повторная вспышка породила багряную волну, понесшуюся на сайенов. Те присели и выставили перед собой кристаллы.
Оцепеневший Грег увидел, как посреди волны распахнулась клыкастая пасть. Выстрел из пушки Высшего поглотил остальные звуки…
6
ХЛОК-ТУ-РИИН
— Куда-а-а?!! — надсадно заголосил Хомм и рванулся за хозяином.
Тот, всецело пораженный Жаждой, шагал на бывшего оннока. Одеревеневшие посетители ждали развязки.
Глубокий вдох Зага — и вот она, легкость. Легкость, граничащая с тягой убивать. В воздухе уже отчетливо был ощутим запах крови. Всего через несколько секунд она прольется на пол и скатерти.
Прарожденный выдернул что-то из-за спины.
«Жало!» — мелькнуло в голове бывшего оннока.
Худощавый противник метнулся вперед и серым острием проткнул воздух там, где мгновение назад стоял Заг. У бывшего оннока не было времени разбираться, откуда у «малинового» запрещенное на Хлок-Ту-Риине оружие. Еще один шаг Зага, на сей раз вперед, но столь же стремительно. Ребро ладони ударило по запястью врага. Тот вскрикнул, и Жало упало на пол. Теперь впечатать основание ладони в челюсть. Удар был таким сильным, что худого крайта отбросило на стол. Сидящие за ним женщина и ее молодой приятель криками перекрыли звон бьющейся посуды.
Заг быстро увернулся, и окованный сталью ботинок Хомма переломал ножку столика. На пол посыпались тарелки и стаканы.
Девушка-пианистка бросилась прочь со сцены. Две посетительницы побежали к дверям. А Прарожденный уже поднимался.
— Нет, хозяин! — заорал телохранитель.
Его глаза расширились. Через секунду он получил в лоб стулом, брошенным Загом.
Здоровенный Хомм покачнулся и подался назад. Зеленая кровь заливала глаза и куртку. Бывшему онноку этого было мало. Очередная трансформация учебного катэ в боевое. Словно ртуть перетекла — донельзя гибкий и проворный Заг оказался возле телохранителя и ударил того ребром ладони по горлу, а растопыренными пальцами ткнул в глаза. Забулькавший телохранитель схватился за горло и осел на пол.
— Убью! — прокричал «малиновый».
Его левая рука сверху вниз ударила Жалом. Бывший оннок ловко уклонился. В столешницу воткнулось серое острие. Заг наотмашь хлестнул тыльной стороной ладони по лицу неприятеля. Тот повалился на стул, затем слетел на пол. Правая рука была неестественно вывернута. Лицо в крови. Отваги Прарожденному было не занимать, но вот Жажда всецело лишила его разума.
Позади Зага замычали. Он резко обернулся и двинул пяткой в грудь Хомму. Здоровяка отшвырнуло, он распластался на полу.
— Да что же ты делаешь?! — из-за углового столика вскочил пожилой крайт с белыми пятнами на макушке. — Что?! — Он таращился на бывшего оннока так, словно видел говорящий куст. — Да это же Прарожденный!
Заг уже контролировал Жажду, но, к несчастью старика, бывший оннок терпеть не мог тех, кто лебезит перед Прарожденными. Порция поучений так и осталась на языке пожилого крайта. После удара Зага старик скорчился под столиком.
Бывший оннок хотел поскорее покончить со всем этим. Он быстро подошел к «малиновому». Тот, сидя на полу, сплевывал кровь и баюкал поломанную руку.
Заг пнул жертву в подбородок. Прарожденный повалился на бок и застонал.
— Это был твой выбор, — мертвенно напомнил бывший оннок и занес пятерню для решающего удара.
— Стоять!!!
Заг крутнулся на сто восемьдесят градусов.
— Стоять, — повторил Хомм, поднимаясь в проходе меж столами. В его руке был бластер. Лицо и куртка окровавлены. — А ну отойди от него. Живо!
Под ногами бывшего оннока застонал «малиновый». Заг скрежетнул зубами. Неужели бойня прервется на самом интересном месте?
— Отойди от него! — заорал телохранитель. — Или я тебе башку прострелю!
Бывший оннок медленно шагнул в сторону.
— Так-то лучше, — улыбнулся здоровяк и сплюнул кровью.
Сидевший за столиком молодой крайт в желтом плаще подскочил и заорал ошалело:
— Бей Прарожденных!
Видимо, Жажда полностью овладела им. Он, как обезумевший, бросился на Хомма. Бластер плюнул красным, и смельчак повалился на колени с дыркой в груди.
Этих нескольких секунд вполне хватило проворному Загу. Он был уже возле телохранителя. Тот все-таки успел выстрелить. Красный луч мелькнул в дюйме от Зага и прожег потолок. Быстрой подножкой бывший оннок снес здоровяка. Пистолет со стуком покатился под столешницу, куда и полез зарычавший Хомм. Заг отшвырнул ногой столик и сцепленными в замок руками огрел недруга по затылку. Телохранитель, хрюкнув, растянулся на полу. И больше не издал ни звука.
Бывший оннок скользнул взором по лежащему у стула продырявленному парню. Если бы не он, то ему, Загу, пришлось бы тяжко. А теперь пора покончить с «малиновым». Тот свернулся клубочком у стенки и постанывал. Возможно, кто-то на месте Зага и пожалел бы Прарожденного, ведь тот не виноват, а виновата Жажда.
«Она часть тебя, — направляясь к «малиновому», мысленно сказал бывший оннок. — И ты с ней не справился».
Взгляд Зага блуждал по залу, вылавливая оцепеневших посетителей. Еще недавно они и представить себе не могли, чем обернется их поход в ресторан. Взор бывшего оннока зацепился за торчащее из столешницы Жало. Ухмылка тронула уголки губ. Два шага — и Заг выдернул опасное оружие. Снова двинулся к жертве. Она сама избрала свою участь. Сама…
Бывший оннок замер около лежащего на боку, скулящего Прарожденного. На губах избитого крайта пузырилась кровь. Заг ловко покрутил меж пальцами Жало, не боясь уколоться. И вот оно уже нацелено на «малинового».
— Не надо, — робко попросили сзади.
Бывший оннок повернул голову.
— Не надо, — повторил бармен. — Это же Прарожденный.
Заг ответил яростным взглядом. Попятившийся бармен стукнулся спиной о полки с рюмками и бутылками, порождая перезвон.
— Все, — одними губами прошептал бармен и выставил перед собой ладони.
Бывший оннок маслянисто ухмыльнулся. Вот так всегда. Языком трепаться — пожалуйста. А как до дела доходит…
Заг хохотнул и присел на корточки.
— Так что ты там говорил, а?
В ответ «малиновый» простонал.
— Не-е-ет, — издевательски протянул бывший оннок. — Не это ты говорил.
Он схватил худого сородича за левое запястье и прижал руку к полу. Прарожденный попробовал вырваться. Тщетно.
— Так будет лучше, — прошептал Заг. — Для тебя же. — И посмотрел на острие. — Говорят, отравленные Жалом не испытывают Жажды. Впрочем, узнать, так ли это, мы не сможем. Увы…
«Малиновый» истерически закричал и попытался отдернуть руку. Ухмыльнувшийся Заг мотнул головой и Жалом пригвоздил к полу пятерню недруга. Теперь он позавидует мертвым. И да будут славны осы с Агуриана!
Бывший оннок встал и придирчиво посмотрел на дело рук своих. Несколько секунд Прарожденный сипел, затем тело его изогнулось дугой, ноги и правая, поломанная, рука заколотили по полу. Бедолага так вывернул шею, что чуть не прикончил себя. В остекленевших глазах мелькнуло безумие, а изо рта повалила пена вперемешку с зеленой кровью. Оцепеневшие посетители боялись вздохнуть, чтобы Заг ненароком не обратил на них внимания.
— Ха-а-аррр!!! — прорычал «малиновый» и начал дубасить лбом по полу.
Во все стороны прыскала кровавая пена. Прарожденный царапал паркет и выл протяжно и жутко.
Бывший оннок хладнокровно наблюдал за муками жертвы. Никто не заставлял «малинового» лезть в драку. Пусть теперь расплачивается. Рано или поздно за все приходится платить. За все… Вот и он, Заг, вылетел из Обители, связавшись с той потаскухой. Он отдал бы многое, чтобы повернуть время вспять…
Дверь ресторана распахнулась. Вбежали двое рослых крайтов в серых штанах с голубыми лампасами и куртках такой же расцветки.
«Полиция!» — мелькнуло в голове бывшего оннока.
— Это он!!! — заголосила пожилая женщина за столиком у окна и ткнула пальцем в Зага.
Стражи порядка вскинули ружья. Нарушитель закона вовремя сориентировался: дверь перекрыта, а окно рядом. Он сделал шаг в сторону.
— Стоять!!! — в одну глотку крикнули полицейские.
Бывший оннок рванул во всю прыть. Позади щелкнуло — ружье выстрелило сетью. Крючки по краям ее цапнули пустоту. Неудержимый Заг заскочил на стол и сиганул в окно. Щелкнуло еще раз — полетела вторая сеть. Беглец прижал подбородок к груди и прикрылся руками. Зазвенело стекло, и лицо обожгла боль…
7
КАЛЛОРДАНГ
Снежно-голубые всполохи выстрела и багряные — из огненной пасти прыснули во все стороны. На Высших понеслась полупрозрачная волна. Она искривляла пространство и оставляла позади себя гладь с выцветшими красками. Находящийся неподалеку Грег видел все, как при замедленном просмотре фильма. Волна коснулась первого сайена, и того отшвырнуло ярдов на двадцать. Обладатель пушки упал ничком. Двое присели и схватились за шлемы. Еще двое выстояли, но их покачивало. В руках ярко светились и плевались молниями белые кристаллы.
Под ухом капитана что-то бурчал сержант. Грег завороженно наблюдал за происходящим. Над исполинским камнем, там, где был подстрелен огненный клыкастый страж, бурлила розовая масса с охристыми прожилками. По здоровенным пузырям радужно перекатывались волны. Сизыми змейками дымок устремлялся к кораблю и темным небесам.
Капитан не мог сказать, сколько длилось зрелище: минуту или час. Затем странное оцепенение схлынуло с Грега. Он застонал — вроде гвоздь в правое ухо вбили. Потрогал — и посмотрел на ладонь. Кровь.
— Зы-ы… зы-ым… — мучился толстяк.
— Чего тебе? — состроил гримасу капитан.
— Мы-ы-ым…
— А, бес с тобой. Все целы?
— Так точно, — отчеканили шестеро рядовых.
Грег бегло осмотрел их. Тайк был бледным. Ничего, скоро успокоится. Интересно, что будут делать сайены?
Пятеро гигантов склонились над товарищем, принявшим на себя атаку волны. С такого расстояния капитан, к сожалению, не видел, чем занимаются Высшие. Один постоянно суетился и пожимал плечами.
Восемь человек, боясь проронить хоть слово, следили за происходящим. Сержант нервно покусывал губы и скреб бровь.
Спустя минут пять сайены помогли подняться раненому. Тот потоптался на месте, осматриваясь. Кулачищем поводил по темному стеклу вросшего в плечи шлема. На грязно-желтом скафандре виднелась паутинка трещинок. В очередной раз Грег поразился прочности доспехов Высших.
— Живой… — прошептал сержант и шмыгнул носом.
Сайены похлопали раненого по груди и голове. Тот в ответ потряс поднятыми руками.
«Силен, не спорю», — подумал Грег.
И снова внимание Высших было отдано таинственному камню. Черные рога и шипы. Гладкая поверхность.
«Кто же оставил это здесь?» — не давало покоя капитану.
Сайены подошли к боку камня и сели на землю. Они не двигались. Грег затруднялся сказать, что же происходит.
Высшие просидели несколько минут. Затем дружно встали и медленно отошли от камня. Взоры были направлены вверх, на громадный корабль.
Сержант пробурчал:
— Да там целый город уместится.
— Не спорю, — ответил Грег. Ухо все еще болело.
Сайены вскинули руки. По металлическому брюху корабля пробежали вереницы красных и синих огоньков. Линии на пересечениях ослепительно вспыхивали, там оставались белые шары. Из них прорастали дымчатые стебли, соединялись, сплетая сеть. Завороженные люди с открытыми ртами следили за происходящим.
Когда причудливые гирлянды полностью изукрасили днище корабля, Высшие посовещались и уставились на камень.
Для Грега время опять замедлилось. Заторможенно переступал с ноги на ногу толстый сержант. Рядовой Тайк вяло тер щеку.
Шары гирлянд вспыхнули все вместе и притухли. В днище начал открываться люк. Большой, огромный, гигантский… Металлические пластины разъезжались в стороны, показывая нутро корабля.
— Черт… — прошептал капитан. — Они ж его вытянуть хотят! Вытянуть и забрать.
Подчиненные вытаращились на командира. А сайены по-прежнему игнорировали людей. Спокойно следили за происходящим.
Наконец люк полностью открылся.
— А ведь поместится, — улыбнулся сержант.
В ухе у Грега вновь кольнуло. Он чертыхнулся. Впрочем, вскоре МакАлистер забыл о боли. Было на что посмотреть. По краю преогромного люка проскользнули язычки фиолетового пламени. Погасли. И тут же из нутра корабля к камню потянулись сверкающие пурпурные нити.
«Одна, две, три… восемь… шестнадцать», — пересчитал капитан.
Нити извивались, осторожно приближаясь к камню. И вот первая прилипла к нему, меж высоченных рогов. Ничего не стряслось. Вторая впилась в край камня. Третья в сотне ярдов дальше. Затем четвертая, пятая…
Вскоре все шестнадцать искрящихся нитей связывали корабль и камень. Сайены переглянулись. Очевидно, были довольны.
— Бесовская технология, — прошептал толстяк.
Грег уловил тонкий, на пределе слуха, писк. По натянувшимся нитям вверх-вниз забегали белые огоньки. Пророкотало. И земля задрожала.
— Черт, — ругнулся капитан.
Дремлющий тысячелетиями камень пошевелился.
— Тянут, тянут, — как ребенок забубнил сержант.
Писк перешел в низкий гул. На нитях вспыхивали, набухали жирные почки и, лопаясь, разбрызгивали серебристую пыль. Она таяла, не долетая до рогатого камня и потрескавшейся земли Каллорданга.
Грег ошалело смотрел, как Высшие выковыривают эту громадину. Ничего подобного МакАлистер отродясь не видывал. Натянутые нити сверкали. С оголяющихся боков камня осыпалась земля. Скрестив на груди руки, сайены следили за процессом.
И вдруг в низком гуле послышался хрип, рычание. Одна из нитей лопнула и хлестнула, будто кнут. Полыхающий конец надвое рассек Высшего с пушкой. Он еще падал, а верхушка камня уже покрылась чем-то похожим на снег. И наступил кошмар катастрофы.
Одна за другой рвались нити. Камень клонило в сторону. Его черные бока отражали всполохи умирающих нитей. От «снега» вздымались змейки из еле видимых пузырей и устремлялись прямиком внутрь корабля. Рядом с Грегом что-то верещал толстяк, но из-за поднявшегося грохота и дикого звериного рева слов было не разобрать. Сайены заметались. Камень потянул вниз громадный корабль. По днищу прокатились зеленые всполохи. И — у капитана внутренности обледенели — целые куски корабля начали исчезать. Словно моль молниеносно пожирала свитер, оставляя дырки. Нити продолжали лопаться. Все ревело и свистело.
Ослепительная вспышка. Грохот. Капитан видел отброшенных в разные стороны сайенов. Чуждая сила подхватила и его. Безумная боль во всем теле. Над головой погибал корабль Высших. А снизу стремительно приближалась земля.
И тьма…
8
ХЛОК-ТУ-РИИН
Вылетев через окно, Заг сгруппировался и перекувырнулся по земле, шурша осколками стекла. Бывший оннок мигом вскочил и нос к носу столкнулся с опешившим молодым полицейским. Тот стоял возле черного мотоцикла. Чуть поодаль Заг увидел черный же флайер стражей порядка. Его ни с чем не спутаешь: на двери золотая подкова — мол, все должны быть подкованы.
Загу прыти было не занимать. Тренируясь в Обители, он неоднократно завершал катэ этим движением — короткий удар локтем. Челюсть полицейского хрустнула. Издав гортанный звук, он осел на землю. Бывший оннок перескочил через подергивающееся тело и запрыгнул на мотоцикл. Желторотый страж порядка даже не вынул ключ зажигания.
Выбежавшая из ресторана парочка полицейских увидела зад вильнувшего за угол мотоцикла и бросилась к флайеру.
Заг не только умел споро присмирять Жажду, но и лихо управлял мотоциклом. Тот стремительно летел по дороге. Прохожие в ужасе и недоумении таращились на безумца с окровавленным лицом. Бывший оннок вывернул на проспект и начал один за другим обгонять мотоциклистов. Ему вслед неслись ругательства. Пожалуй, Заг породил Жажду Крови не в одном соплеменнике.
Ветер бил в лицо. Цепкой невидимой лапой жаждал сорвать с сиденья. Водитель всей грудью прижимался к рулю. А за плечами, как белые крылья, развевался плащ.
Укол в сердце — в зеркале заднего вида мелькнул острый черный нос флайера. Погоня набирала обороты. Преследователь несся в двух ярдах над землей. Бесспорно, полицейские уже вызвали подмогу. Заг кидал взгляды по сторонам, на соседние проулки. К счастью, других остроносых флайеров не было видно.
До боли в фалангах пальцев бывший оннок вцепился в руль. Резко право — и он чуть не врезался в небольшой белый мотоцикл, которым управлял старик. Пожилому крайту явно не хватило расторопности. От страха он одеревенел и вместе со своим мотоциклом влетел в широченную витрину магазина. Звон стекла и истеричные крики потонули в громыхании. Заг оглянулся. Из магазина курился дым и лезли рыжие языки пламени. А вот и полиция. Черный флайер задрал нос, начал подниматься. Могло показаться, что он собирается долететь до одного из двух солнц: голубого или красного.
Бывший оннок заскрипел зубами. Как же хотелось, чтобы сейчас в руке оказался бластер. Ребристая ручка, холод металла… Чувства вскружили голову Загу. Он еле удержал руль. Подло подкравшаяся Жажда накинулась и принялась душить. А черный преследователь был все ближе и ближе.
Беглец протяжно выдохнул, представляя, как красными струйками из ноздрей выходит Жажда. Теперь медленный вдох. Это очень сложно, когда с такой скоростью несешься по дороге, а сердце вот-вот просадит ребра. Легкое покалывание щек, лба, подбородка.
«Да-а-а», — мысленно сказал бывший оннок.
Полученные в Обители знания дорогого стоили. Жажда постепенно ослабевала. Рассудок очищался.
Заг вновь оглянулся. Полицейский флайер почти нависал над ним. Да, проблемы серьезные. И пускай стрелять по беглецу не будут, но если схватят, то — бывший оннок вздохнул, — Обитель не замолвит за него ни слова. Изгнанникам нет пути назад. Сердце Зага защемило.
Свершенного не изменить. Теперь он один. И несмотря ни на что, будет идти вперед, ввысь, к Просветлению. Возможно, Отцы Основатели Обители лгут? Бывший оннок вздрогнул. А что, если Просветление доступно и изгнанникам? Доселе он о таком и не задумывался.
Эта мысль заполонила собой все. Дорога, дома и флайер над головой подернулись дымом. В глазах у Зага резало. И гудело в ушах. Часто поморгав, крайт еле-еле успел крутануть руль. Мотоцикл боком проскрежетал о край здания и, вихляя, понесся по узкой улочке. Внезапно из дымчатой мути перед бывшим онноком выглянул острый черный нос флайера.
«Обогнали?» — мелькнуло в голове беглеца.
Флайер летел прямо на Зага. Тот втянул голову в плечи и почти лег на руль.
Лишь в самый последний миг флайер рванулся вверх. В зеркале заднего вида бывший оннок увидел ужасающую сцену. Пронесшийся над ним флайер наткнулся на точно такой же. Огненные брызги, громыхание и затяжная серия хлопков. В воздухе моментально разрослось клокастое черное облако. На дорогу с лязганьем падали покореженные закопченные куски металла.
Заг обернулся и оценил ужасающую красоту произошедшего. Выжженной грудой металла валялись остатки гордых остроносых флайеров. Невероятно, как они могли вот так вот просто столкнуться? А вдруг это мысль о возможности Просветления всему виной? Она изменила будущее. По затылку бывшего оннока побежали мурашки и рассыпались по плечам. Водители-полицейские перед смертью тоже увидели странную дымку, и она сбила их с толку. Породил ли он, Заг, одной своей мыслью ту дымчатую хмарь? От изумления и страха молодого крайта затрясло…
9
КАЛЛОРДАНГ
Гул в ушах и колокольный перезвон. Вонь. Перед глазами тьма, изредка вспыхивающая зеленым и розовым. В груди Грега разгоралось пламя. Взвывая от боли в рвущемся горле, он содрогнулся и лицом плюхнулся во что-то мокрое.
«Кровь», — понял капитан.
Он попробовал глубоко вдохнуть. Как будто стилет вогнали в правый бок.
«Ребра…» — сказал себе Грег.
Руки не слушались. И вдруг капитан осознал, что не чувствует ничего ниже пояса. По спине разбежались мурашки. Смрад делал дыхание пыткой.
Грег лежал. Минуту? Час? Сутки?.. Воспоминания рваными картинками кружились в голове. Вот он прилетает на этот булыжник… Толстый сержант… Странный гигантский камень, шипастый и рогатый… В небе появляется громадный корабль сайенов… Высшие выходят… Вспышки, взрывы, огонь… Пестрая мешанина сочно напоминала о произошедшем.
Наконец капитан ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев. Попробовал пошевелить ими. Под ногти попала земля. На испачканном кровью лице МакАлистера прорисовалась улыбка.
Рассыпанные по угольному небу звезды узрели, как поднялась одинокая фигура. Увидь Грег себя со стороны — поразился бы: волосы обрызганы сединой. Куртка порвана во многих местах, на ней пятна крови.
Первым делом капитан нащупал в кобуре бластер. На месте. Вдохнув, Грег поморщился от боли в груди. А затем потрепанным рукавом начал стирать с лица кровь.
Только сейчас капитан понял, что его окружает глубокая тишина. В Академии на экзамене по псих-подготовке его сажали в камеру, где не существовало ни звука. Так и здесь. Только тогда, пятнадцать лет назад, вокруг были белые стены. А сейчас… ужасающий ландшафт планетки на окраине Галактики.
Грег цокнул языком. И еще раз. Так-то лучше. Гораздо лучше. Хоть какие-то звуки вернули МакАлистеру слух. Вместе с ним приходило трезвое понимание приключившегося.
Топтавшийся на месте капитан морщился и сопел. Неподалеку величественно разлегся черный исполин, утыканный шипами и рогами. Этот дрянной булыжник и погубил Высших. Во всяком случае, капитан не видел ни кусочка от колоссального корабля. Сколько же на его борту было сайенов? А камень продолжал себе лежать, немного вывернутый из земли. На большее даже Высшие оказались не способны. По телу Грега пробежала нервная дрожь. Кто же оставил здесь эту громадину? И самое главное — с какой целью? Капитана знобило, и он ничего не мог поделать с этим.
Когда дрожь отступила, Грег сплюнул и позвал:
— Сержант!!!
Тишина. Глубокая и зловещая.
Капитан еще раз проверил, на месте ли пистолет. Потом снова огляделся. Кое-где длиннющими сизыми хвостами протянулся туман. В нем, неподалеку от себя, Грег увидел что-то. Постанывая, капитан захромал туда. Рука потянула из кобуры бластер.
Дымка послушно расползалась перед МакАлистером. В воздухе витал запах жареного мяса. Капитана затошнило. Он сделал еще несколько вялых шагов и оцепенел.
Сержант лежал на спине с поджатыми к груди ногами и скрюченными руками. Голый, с почерневшей кожей.
— Как кабана пережарили… — прошептал Грег и тыльной стороной ладони отер губы.
Выставив бластер, капитан подошел поближе и застыл. Глаза сержанта были как у живого. Уцелели! Кожа лица черная, сморщенная. А глаза… Грега затрясло. Почему они не вытекли? Почему?
Недоумевающий капитан склонился над толстяком и дулом ткнул того в грудь. И чего добивался? Ждал, что сержант признает командира и скажет: «Я тоже выжил»?
Ошарашенный Грег отошел и затряс головой. Уже во второй раз туман послушно расступился, и человек увидел своих соплеменников. У капитана перехватило дыхание.
Они лежали друг на друге. Бронежилеты были порваны, как простые халаты. Конечности неестественно вывернуты. Окровавленная рука валялась возле груды растерзанных тел. Ее торчащая кость показывала на одиноко лежащий шлем. Есть ли в нем голова — уже не имело значения. Побледневшее, почти срезанное лицо рядового Тайка венчало кучу мертвецов.
Капитан зябко поежился. За шесть лет войны с крайтами он видел немало смертей. Пораженные Жаждой буромордые были беспощадны. Но те смерти Грег мог объяснить. Эти — нет… У него по спине опять забегали мурашки. Было в гибели подопечных что-то чуждое. Кому и зачем понадобилось зажаривать сержанта, а рядовых рвать и громоздить друг на друга?
Сглотнув, Грег поглядел на исполинский камень. Тот поблескивал рогами, передразнивая мигающие звезды.
— Что же ты такое?.. — прошептал капитан.
Он как завороженный наблюдал за искрами, танцующими по глубокой, насыщенной черноте. Вздыбленные рога и шипы хищно щетинились, готовые в любой момент отвадить незваного гостя.
Грег уставился в небо. Чужие созвездия. Совсем недавно их закрывал собой исполинский корабль сайенов, самой могущественной расы во Вселенной. И если им было не под силу управиться с камнем, то… Капитан замотал головой. В существование мифических Древних верить не хотелось. Попросту нет и не может быть существ, способных силой мысли перелетать с планеты на планету и за доли секунды выстраивать дивные мегаполисы.
Двумя руками Грег стиснул бластер и заскрежетал зубами. Затем по привычке закусил губу. Куда же подевались Высшие? Эта каменюка испепелила их? Слопала, как и корабль?
Обескураженный капитан отошел подальше от груды трупов. И снова почувствовал запах жареного мяса. Его вновь чуть не стошнило. Перед мысленным взором — живые глаза сержанта на обожженном лице. Смерть семерых человек невольно напомнила Грегу о гибели боевых товарищей. Их было много. Очень много. Особенно на Церрере. Капитан до боли сжал кулак. Попади сейчас ему в руки буромордый, от того бы ни куска не осталось.
— Че-о-о-о-орт!!! — заорал в небо МакАлистер. И чуть погодя прошептал: — Черт…
Его трясло минуту-другую. Когда пришел в себя, подумал: «Словно Жажда у буромордых… Вот проклятие!»
Он так долго и рьяно мотал головой, что она едва не отвалилась.
«Сундук, — подумал капитан. — Где-то тут… Ящик Высших… Может, уцелел?..»
10
ХЛОК-ТУ-РИИН
Заг остановился в тихом, зажатом серыми многоэтажками проулке. Можно было перевести дух, собраться с мыслями. Но расслабляться не стоило. Теперь на счету бывшего оннока был не только «малиновый», но еще и как минимум четверо полицейских. Пожалуй, даже любой малец на Хлок-Ту-Риине знал, что стражи порядка будут мстить за своих до последнего. Бывший оннок ухмыльнулся. Ему предстоит узнать, так ли велика сила полиции, как об этом трубят на каждом углу.
Заг стер с лица кровь и посмотрел вверх. Голубое солнце полыхало, красное ломтем торчало из-за крыши. Поскорее бы сумерки. В них можно раствориться. А пока нужно избавиться от мотоцикла и сменить белый плащ на что-то менее приметное.
Бывший оннок огляделся. Удача не отвернулась. К нему шел молодой крайт, беспечный и веселый. И опять ухмылка появилась на лице Зага. В груди затеплился огонь. Жажда изготовилась овладеть телом и разумом. Крайт подходил все ближе и ближе. Шел, не зная, что всего через минуту будет валяться со свернутой шеей. Бывший оннок стиснул зубы. Совсем немного — и эта короткая кожанка будет на нем.
Их разделяло тридцать шагов, двадцать, десять… Заг слегка согнул ноги в коленях. Атака будет стремительной, жертва понять ничего не успеет.
И вдруг дверь многоэтажки со скрипом распахнулась. Из подъезда вышли трое крайтов: двое мужчин и пожилая женщина. Бывший оннок выругался про себя. И вздумалось же им появиться именно сейчас. Жажда Крови стиснула горло. Резкий взмах головой — и словно красными струйками вытекает она из ноздрей. Нужно успокоиться. На сегодня хватит смертей.
Мужчины и женщина со смехом переговаривались. Заг не мог разобрать слов. Стук сердца отдавался в ушах.
Когда молодой соплеменник поравнялся с бывшим онноком, тот схватил его за руку.
— Что?! — оторопел прохожий.
— Куртка, — с трудом проговорил бывший оннок.
Парень поглядел на свою куртку и вытаращился на Зага.
— Куртка, — тихо повторил тот.
Прохожий наконец сообразил: его грабят — и умоляюще уставился на троицу неподалеку. Женщина и мужчины не обращали внимания на молодых соплеменников.
— Куртка, — бывший оннок добавил в голос стали.
Оцепеневший парень и слова сказать не мог. Троица побалагурила у подъезда и медленно пошла прочь. В глазах обладателя кожанки потухла надежда.
Заг со всей силы сжал руку сородича. Тот застонал и попробовал вырваться. Не тут-то было, словно в капкан угодил.
— Куртка, — прохрипел бывший оннок.
— А-а-а-ам…
Заг глянул на мотоцикл и предложил:
— Забирай себе. А куртку давай.
От удивления глаза прохожего на лоб полезли. Сменить кожанку на мотоцикл — ну что может быть лучше?
— Давай, забирай, — сказал бывший оннок. — Пока я не передумал.
— А-а… да, — энергично закивал парень и начал быстро снимать куртку.
Похоже, его не очень интересовало то, что на боку мотоцикла красовалась золотая подкова — знак полиции.
— Вот. — Прохожий отдал кожанку.
— Так-то лучше.
Заг мигом скинул на землю плащ и натянул кожанку. «Вжик» — поднял змейку-молнию. Куртка подходящего размера. Похоже, удача решила играть на стороне изгнанника.
Вновь оторопевший парень вылупился на валяющийся белый плащ. Затем вымучил:
— Ты-ы… один из них? Из тех, что в Обители?
Заг смерил соплеменника взглядом. Между ними было всего несколько лет разницы, но какая пропасть в понимании и осмыслении мироздания.
— Уже нет… — уронил бывший оннок и зашагал прочь.
— Э-эм… — протянул парень.
Заг обернулся, сверкая глазами. Отшатнувшийся сородич затрясся.
— Чего тебе? — твердо спросил бывший оннок.
Парень подбородком указал на мотоцикл.
«Порви его в клочья», — на ухо Загу прошептала Жажда.
Он скрестил пальцы. И сразу стало легче.
— Держи, — бывший оннок швырнул ключи.
Соплеменник ловко поймал их и расплылся в улыбке.
— Ты меня не видел, — изрек Заг.
— Ну разумеется.
Все остались довольны. Бывший оннок поднял воротник, засунул руки в карманы и торопливо зашагал прочь. Обрадованный парень оседлал мотоцикл. А разгулявшийся ветер потащил по земле белый плащ, вываливая его в пыли…