— Борт ноль-два, обратный отсчёт.
— Борт ноль-один, вас понял. — Я включил прогрев двигателей, наблюдая за мигающим красным сигналом над створками шлюза. Пять. Четыре. Три. Две. Одна.
Сброс!
Бот дернулся, освобождаясь от захвата консолей, и нырнул вниз, через открытые створки в черноту космоса. Краткий миг невесомости и ощущения падения даже не на огромный грязно-голубой шар, а в настоящую звёздную бездну, распахнувшуюся под нами. Тёмная туша «кондора» над ботом только усиливала это впечатление. Эммилярне-5, вся в завихрениях облаков, плыла на обзорном экране как величественная, но ущербная луна: на планете начинался день.
Пару мгновений я позволил себе насладиться этим зрелищем, а затем врубил двигатели. Лёгкая дрожь корпуса, туша «кондора» резко ушла вверх, и я повел бот по рассчитанной глиссаде.
С маршрутом я постарался на славу: мы не пересекали ни торговых, ни военных трасс. Никто из посторонних не должен узнать о нашем прибытии. Гражданские локаторы нас не видели, точка «приводнения» находилась в зоне военных, и наличие там десантного бота вопросов не вызовет.
В атмосферу планеты мы вошли в точно рассчитанный момент. Все системы работали исправно, крылья послушно вышли из боковых пазов, элероны и спойлеры делали посадку плавной и мягкой. Пока шло снижение, нас сопровождало электронное попискивание следящего радара ближайшей военной базы, хотя диспетчер на связь не выходил.
Даже с погодой повезло: на море, несмотря на слой облаков, царил почти полный штиль. Бот пронёсся над ленивыми барашками волн и зарылся носом в воду совсем немного. Я открыл десантный люк, едва брюхо бота коснулось поверхности, и запах металла сразу перебился солёным привкусом морского воздуха.
Всё, время пошло.
За моей спиной бойцы, не теряя времени, один за одним оказывались в воде. Пора и мне. Быстро отключить все системы бота, кроме сигнального маячка, ранец за спину, надеть шлем, проверить герметичность, врубить систему дыхания — и в воду, за остальными.
Наверное, море было тёплым. В скафандре этого не ощущалось, зато видно, что вода очень чиста и прозрачна. Наблюдать едва заметные расплывчатые пятна остальных скафандров с активированной защитой привычно, хоть и не слишком приятно. Только электронный экран шлема показывал, где точно находится каждый из членов отряда.
Направление: зюйд-зюйд-вест, до цели пятнадцать километров, — Йен передавала приказы командира. — Цель: танкер «Кета-390», принять координаты цели.
Я нажал на коммуникаторе кнопку приёма. На экране шлема появилась радарная сетка с указанием направления и расстояния до цели.
Принял. Принял. Принял, — доложились мы все.
Пошли, — Ингвар нырнул, включая двигатели ранца и подавая пример. Мы последовали за ним.
Ранцы работали в полную силу: танкер уже вышел из порта и до его погружения у нас двенадцать минут.
* * *
«Кета-390», громадина водоизмещением около сотни тысяч тонн, медленно и верно выруливала на курс. Больше всего она напоминала чудовищных размеров глубоководную рыбу, только вместо плавников корпус танкера украшали рули, стабилизаторы и генераторы защитного поля, которое включалось, когда танкер пересекал определённую отметку погружения.
До этого момента оставалось полторы минуты.
К танкеру мы подплывали со стороны двигателей, чтобы нас не засекли в рубке управления. Снижая скорость, вдоль корпуса «Кеты» добрались до генераторов поля и по команде Ингвара включили магниты скафандров, надёжно прилипая к металлической туше.
Всё. Здесь нас не засекут датчики корабля, а защитное поле не позволит чудовищному давлению размазать отряд по корпусу. Теперь полчаса отдыха, пока идёт погружение.
Таймер показывал, что мы уложились в отведённое для первого этапа операции время даже с небольшим запасом.
Через несколько секунд меня прижало к корпусу активированной защитой танкера. Впечатление, как будто примотали одеялом. Датчики на экране шлема показывали нормальную работу всех систем жизнеобеспечения мои и каждого из отряда, а в нижнем углу мигали цифры таймера.
Всё шло по плану, опасности я не чуял, восторга и страха от погружения тоже — космос задевал душу куда сильней, — и потому я позволил себе мысленно потянуться к Чезу.
Затылок по-прежнему грело тепло, но мне хотелось убедиться, что солнечный скат всё понял правильно. Мысленный призыв натолкнулся на картинку «короны», полностью погруженной в процесс восстановления порванных связей. Для внутреннего взора это выглядело как прерывистые цепочки цветных огоньков, убегающих от обода короны по направлению к ногам и куда-то вглубь, за пределы доступных мне ощущений. Попытка мысленно проследить хотя бы за одной цепочкой принесла чувство погружения в туманные слои времени, чья глубина измерялась далеко не тремя десятками лет жизни Алексея Донникова. И в самом деле: архив — огромный. Похоже, этот самый Шут не поскупился, накачивая меня запароленной информацией. Наверняка там полно такого, чему очень порадуются и люди, и ириваны. Разноцветные огоньки разбегались в разные стороны, им навстречу поднимались бледно-жёлтые: процесс восстановления связей шёл полным ходом. Впечатлённый увиденным, я не стал мешать Чезу и переключился на реальный мир.
Погружение всё же захватило меня. Тренировки на полигоне не давали такой полноты ощущений. Там я всегда помнил, что вокруг полигон и обычная тренировка, что не уменьшало всех трудностей и не отменяло выполнения задачи. Но здесь и сейчас…
Чем сильней сгущались и гасли краски, переходя из голубого и синего в насыщенный чёрный, тем больше я чувствовал толщу воды, оставшуюся над нашими головами. Даже защитное поле танкера не умаляло удивительного ощущения погружения в бездну и балансирования на грани между жизнью и смертью. Это был почти космос: в свете прожекторов танкера, идущего по подводным маячкам, настоящими метеорами и звёздами вспыхивали и исчезали подводные обитатели. Силовая защита не подпускала их к корпусу, чтобы они не повредили оборудование, но ничуть не мешала наблюдать за всем, что происходило вокруг.
Я искренне восхищался проплывающей мимо огненно-красной медузой-кометой, серебристым звездопадом промелькнувшей стаи каких-то мелких рыбёшек и «военной» эскадрильей пробарражировавших следом за ними узкомордых и длинных хищников. А проплывшая над тушей танкера не менее внушительная туша какого-то зверя или рыбы, с настоящей иллюминацией на брюхе и в сопровождении стаи ярко-желтых светящихся рыбок, словно огромный пассажирский лайнер в окружении шатллов, вовсе привела меня в настоящий восторг.
Джо, ты как ребёнок, — в мыслях Йен укора почти не было: под моим влиянием она тоже невольно любовалась окружающим. — Ингвар велел тебе напомнить, что мы на задании, а не детский сад на прогулке. А то от тебя, с того момента как ты за штурвал сел, радостью «фонит», как от древнего реактора радиацией. Весь отряд слышит.
Понял, — я улыбнулся, провожая взглядом очередное порождение моря, на чьём боку просияла цепочка неоновых огней, и усилил эмоциональные щиты, попутно настраиваясь на серьёзный лад.
Таймер в углу экрана показывал, что до прибытия оставалось чуть меньше десяти минут.
Подводные города представляли собой довольно фееричное зрелище. В полной темноте появилось около десятка огоньков, разбросанных по шельфу. Каждый огонёк, точнее ярко освещённый купол, словно парил в толще воды, под куполами светились цепочки огней, а над каждым городом сигнальный маяк. Частота передачи сигнала у каждого маяка своя, и попутать города невозможно. Наш танкер миновал пару куполов и теперь приближался к своей цели.
Цепочки огней под куполами опоясывали технические уровни и ярко освещали шлюзы. «Кета», сбавив обороты на самый малый, неторопливо выравнивала морду на открывающиеся створки грузового шлюза.
До прибытия две минуты, — даже через Йен чувствовался холодный и уверенный настрой Ингвара. Лучи прожекторов скользили по бокам танкера, и, если бы не оптическая защита скафандров, нас могли бы обнаружить. Тем временем «Кета» спокойно проплывала мимо огромной толщины створок в глубину неярко освещённого подводного причала.
Всё. Пора.
* * *
Пошли, — короткая команда Скальда. Отключить магнит, запастись остатками воздуха из баллона и сбросить ранец: его унесёт в море через сливную систему шлюза. Наша цель наверху, по правую руку, — третья слева вентиляционная решётка с огромным вентилятором за ней. Сейчас они все закрыты, воздуховодная система заработает, когда закроется шлюз и начнётся откачка воды. Но там, чуть ниже решётки, технический вход в вентиляционную систему и узкий, на одного человека, решётчатый мостик вдоль всех четырёх вентиляторов с этой стороны шлюза. На другой стороне то же самое, но тот вход ведёт вниз, в служебные уровни, а этот — в город.
Пока «Кета» пришвартовывалась, мы быстро преодолели пару десятков метров до стены, пользуясь кратким затишьем внутренних течений. На мостик мы встали в момент, когда створки шлюза пришли в движение, закрываясь и поднимая внутренние волны. За поручни все уцепились мёртвой хваткой, чтобы не снесло обратно, в море. Теперь, пока не начали слив воды и не включили верхние прожекторы шлюза, надо успеть попасть внутрь. Да и подышать нормально тоже хочется: запаса воздуха в скафандре совсем немного.
Чик поколдовал над электронным замком двери, махнул рукой: «Готово». Цепляясь за поручни мостика, мы быстро забирались в систему. Внутри оказался короткий вертикальный колодец, заполненный водой, за ним — воздуховодная система, где можно дышать. Йен шла передо мной, я замыкал, чувствуя на себе особое внимание Ингвара.
Впрочем, это не удивительно. Я его понимал. Скальд будет наблюдать и контролировать меня до конца, и не только потому, что это моя первая операция в составе отряда. Будь на моём месте обычный боец, принятый в отряд «по правилам», Ингвар не стал бы так пристально следить за ним. А здесь… После недавних событий, если бы Даггер не была связной и моей напарницей, Скальд наверняка предпочёл бы поставить меня для удобства контроля если и не рядом, то поближе к себе точно. По крайней мере, я бы на его месте поступил именно так.
Я закрыл за собой дверь, электронный замок неслышно встал на место, и дышать хотелось всё больше. Впрочем, осталось проплыть-пройти три метра до вертикального подъёма в «воздушный» коридор, четыре метра вверх по скобам шахты — и я уже за решеткой третьего вентилятора. Все остальные ушли вперёд, в график мы укладывались. И я тоже не задерживался, на ходу переключая системы скафандра на обычное дыхание. Электронный экран шлема подгрузил планы вентиляции и подсвечивал направление движения.
Всего предстояло пройти около километра, но через систему вентиляторов, спусков и подъёмов этот путь не так прост. Мы шли по одному вдоль стены, от опоры к опоре, не растягиваясь и не сближаясь, стараясь не шуметь и равномерно распределяя нагрузку на металлические короба системы. Идущий первым Змей открывал оградительные решётки и блокировал вентиляторы, я же убирал все следы нашего прохода. Чем дальше, тем больше мне не нравился план. Даже несмотря на приспособленность этих систем к обслуживанию рабочими, возвращаться этим же путём с пленником — задача не простая. От Йен я знал, что Скальд старался не рисковать, очень тщательно подходя к каждой операции. Если бы не срочность этого задания, Ингвар наверняка бы предложил иной план отхода, хоть через те же технические туннели. Конечно, риск оказаться замеченными техперсоналом возрастает многократно, зато не надо тащить упакованного «клиента» по тонким стальным листам в полной темноте.
С Йен своими размышлениями я не делился, ей хватало заботы поддерживать связь между остальными бойцами и Ингваром. Как и все, я отчитывался командиру, что прошёл очередной вентилятор или вертикальную шахту, и слышал через Даггер его холодное и уверенное спокойствие.
И под этим остужающим холодом остатки бесшабашного настроения, а заодно уверенность в том, что всё будет как надо, сменялись боевым взводом. Я всеми фибрами души чувствовал запредельный «взгляд» той самой опасности, что поджидала впереди, почти незаметно наблюдая за мной. Внутренняя пружина под этим тонким «наблюдением» сжималась всё туже, внутри словно тикал обратный отчёт. Будь я котом, шерсть на спине наверняка стояла бы дыбом. Впрочем, докладывать Ингвару о возможных неприятностях я не спешил. Сказать что-то конкретное всё равно не могу, а говорить, что я чую неприятность, — смешно.
На всякий случай краешком сознания я заглянул в своё пространство, и в тот же миг внутренняя пружина сжалась почти до предела, заставляя почувствовать себя зверем перед схваткой. Светло-золотая вероятность заметно побледнела и почти слилась с моей гранью. А вот опасность ярким шаром пульсировала прямо впереди, и от неё снова шла весьма недвусмысленная «вилка»: моя побледневшая грань и очень короткий тёмный хвостик. Моя жизнь или смерть. Твою мать…
Джо…кер? — два вопроса Йен и Ингвара слились в мысленном послании в один. Я вздрогнул, только сейчас обнаружив, что замер возле стены и пригнулся, зло ощерившись, одной рукой ухватившись за нож, второй за рукоять «Орла», готовясь к атаке, словно испуганный и загнанный в угол кот. Хорошо, в шлеме лица не видно…
Джо?! Что случилось? — В адресованном лично мне послании Йен звучали неподдельная тревога и испуг. — Твоим адреналином весь отряд накрыло!
В чём дело? — холодный требовательный голос Ингвара помог немного прийти в себя.
Неприятности чую, — я ответил как можно спокойней. — Крупные.
Скальд не ответил, наверняка выругавшись мысленно в мой адрес. Принял он моё предупреждение к сведению или проигнорировал, — неизвестно, спрашивать я не собирался.
Через двести метров мы вышли к вентиляционной системе ратуши.
По плану ратуша представляла из себя трёхэтажное здание с обширным вестибюлем высотой под самый купол крыши, рабочими кабинетами местного начальства на первом и втором этажах и личными апартаментами нашего «клиента» на третьем. В отличие от общих сетей, где мы шли до сих пор, воздуховоды здесь намного уже и ниже, да и вертикальных шахт всего пять: две для техперсонала и ещё три технические в разных концах здания. Ингвар для подъёма выбрал техническую шахту, идущую параллельно лифту, ведущему прямо в приёмную Самюэля Чинре. Узкая и сквозная на все три этажа, она не посещалась рабочими без крайней необходимости, а звукоизоляция обычного лифта — дармовой энергии здесь хоть отбавляй, — заглушит любой случайный шорох.
Вход в технические шахты начинался с общего уровня. По воздуховодам внутри здания можно было только проползти, при этом иногда приходилось изгибаться почти под прямым углом. Делать это в достаточно ограниченном пространстве, не устроив шума, — непростая задача даже для нас. А уж незаметно протащить через всю эту систему нашего «клиента» — тот ещё геморрой даже для отряда «Зеро». Нет, плохая это идея — так возвращаться… Скальд наверняка предложит другой способ отступления.
К тому времени как я оказался у шахты, стропа, надёжно удерживаемая электромагнитным крюком, лишь вздрагивала от движений поднимавшейся по ней Даггер. Я дождался, когда ко мне вернётся блок с подъёмным механизмом, прицепил карабины к страховочной обвязке скафандра и начал подъём.
И чем выше я поднимался, минуя горизонтальные ответвления сначала первого, а затем второго этажа, тем больше меня охватывало незнакомое раньше чувство приближения к… Почему-то я воспринимал это именно так. И за буквой «к» следовала не цель, а то неизвестное и опасное, мимо чего пройти никак не удастся. Неизвестное ждало меня, как затаившийся хищник в засаде, но и я осторожно подкрадывался к нему, невзирая на наше видимое и бескомпромиссное перемещение в пространстве. Оно не знало, что я его чую и потому хотя бы морально, но готов к встрече.
И в этом пока моё единственное преимущество.
* * *
Добравшись до нужной горизонтальной шахты, я занырнул в неё ногами вперёд, отцепил электромагнит, поймал его лепёшку в ладонь и примагнитил к потолку своей шахты, метрах в двух от входа, чтобы залезать и отцеплять было удобно. Дальше требовался незамысловатый трюк: вылезти в вертикальную шахту, развернуться, вися на стропе, и забраться обратно в горизонтальную ветку уже нормально. Убранные в кармашки «разгрузки» телескопические распорки и короткие стропы, которыми останавливали вентиляторы, мне не мешали. Чтобы отцепить магнит от потолка и карабины от страховочной обвязки скафандра, смотать стропу и перекинуть бухту через плечо, много времени не понадобилось.
Хотя на всю эту акробатику ушло немного больше двух минут, таймер показывал, что по времени мы укладываемся, а электронная подсветка дала понять, что Змей уже возле решётки, ведущей в кабинет нашего клиента, куда мы выходили по плану, минуя приёмную, «зону отдыха» и тем более, личные апартаменты главы фирмы. Значит, меньше, чем через минуту, Самюэль Чинре примет нежданных гостей.
И всё чётче я ощущал запредельный запах поджидающих нас неприятностей.
А что неприятностей будет много, сомневаться не приходилось: шар опасности в моём пространстве распался на цепочку тёмных пульсирующих шаров, самый крупный из которых ждал последним. От первого же отделял всего один шаг. Точнее двадцать метров горизонтальной шахты до кабинета главы фирмы «Груупер».
* * *
Впрочем, неприятности решили, что полминуты погоды не сделают.
Кабинет пуст, — передала Йен сообщение Змея. — Объект или в «зоне отдыха», или в приёмной. Не могу определить. И там, и там по трое.
По спине прокатилась волна мурашек от осознания: началось.
В кабинете и личных помещениях господина Чинре системы наблюдения нет, но в приёмной стоит камера, постоянно дежурит охранник, да и сама комната охраны в десяти метрах от дверей начальства. Как ни крути, двое посторонних есть. Значит, чисто нам уже не уйти. Инструкции на этот счёт однозначны: никаких живых свидетелей.
Даг, проверь, — если Ингвара и смутили эти обстоятельства, то виду он не подал. Внештатная ситуация ничуть не сбила его хладнокровия. Впрочем, подобных операций за его плечами не один десяток. Недаром именно он стал командиром.
Из всего отряда только Даггер обладала настолько сильным пси-даром, чтобы читать сознание простых людей как открытую книгу. И только она могла удерживать телепатическую сеть связи между всеми нами, что значительно облегчало задачу Ингвару как командиру: любые переговоры вслух можно засечь. А вот мысленные… Остальным, в том числе мне, телепатия давалась сложнее. Общаться мысленно без напряжения я смог только с Йен, и только после запечатления. Неожиданные провалы в чужое сознание во время выполнения задания или танца-на-Грани — совсем иное.
Даггер, не отпуская сеть связи, телепатически потянулась к людям в приёмной, легко коснувшись каждого, и я скользнул вместе с ней. Три желтоватых облачка сознания в затенённом пространстве, вокруг каждого витают довольно чёткие мысленные образы. Привычно найдя самые значимые, Йен без труда определила, что там за люди.
В приёмной охранник и секретарша. Третий — посетитель. Он уже уходит.
Действуем по плану, — Ингвар принял решение мгновенно. — Всё как обычно. Пошли.
Шахта слегка вздрогнула от серии бесшумных взрывов: Змей снял крепления решётки вентиляции.
Следующие несколько секунд как на тренировке: быстро доползти до выхода, скользнуть по стропе вниз, занять позицию. Кабинет оказался не маленьких размеров: больше моей гостиной раза в полтора, с дорогой мебелью и многофункциональным стереоэкраном на всю стену. Осколки каменной крошки и креплений решётки повредили его корпус, оставив на чёрном пластике заметные царапины. Сама решётка утонула в густом и высоком ворсе ковра. Напротив нас дверь в зону отдыха, справа дверь в приёмную. Обе двери двойные, из красного дерева, украшены резьбой и с отличной звукоизоляцией: негромкого хлопка взрывов за ними явно не услышали.
Гига, Слепой и Чик с трёх разных точек контролировали дверь в приёмную, Змей из угла справа держал под контролем дверь в «зону отдыха», по обе стороны от которой сосредоточились остальные. Моё место тоже там. Я в полуприседе миновал стоящего в углу Слепого, обширный рабочий стол нашего «клиента» и через пару секунд уже стоял за спиной Йен. Перед моей напарницей стоял Филин, а напротив нас Пуля, Ингвар и Птица.
Вокруг головы Птицы я видел ярко-фиолетовый ареол: он пытался взять клиента под мысленный контроль. Я знал, что у него не выйдет: мы уже вошли в полосу неприятностей. И это только начало.
Скальд, — Птица говорил так, чтобы слышали все. — Он там, но контроль не установить: он пьян как, свинья.
На мгновение я почти услышал знакомое «Svarte», но Ингвар сдержался.
Пуля и Филин: контроль, Джокер и Даг: свидетели. Я и Птица — клиент. На счёт три, — Ингвар вскинул руку, показывая обратный отчёт.
Пуля и Филин распахнули двери, сразу уходя из сектора обстрела. Шаг в шаг за ними метнулись Ингвар и Птица, а следом мы с Йен.
За эти доли секунды я успел оценить обстановку.
На одном из диванов две элитные, ухоженные шлюшки с полупустыми бокалами в руках. Наши цели.
В ответ на неожиданно распахнувшиеся двери и смутно заметные тени на их фоне девицы не успели даже удивленно моргнуть. Наши выстрелы прозвучали одновременно. Два негромких хлопка импульсных разрядов — и шлюшки падают друг на друга, по волосам скользят искорки, а в воздухе наверняка пахнет озоном и горелым мясом.
В центре комнаты, чуть поменьше размером, чем кабинет, стол для переговоров — с фруктами и открытыми бутылками вина; за ним, на дальней стене, дверь в жилые комнаты. С обеих сторон стола, вдоль стен, диваны и кресла, на стенах дорогие картины.
У стола Ингвар и Птица «пеленали» Самюэля Чинре, худощавого мужика лет пятидесяти, который ещё мгновение назад успел что-то пьяно и матерно проорать в трубку телефона, прежде чем Скальд его успокоил, попутно забрав и отключив средство связи.
Чёрт. Скверно.
Очень скверно.
Но работы это не отменяет.
И, пока Птица с Ингваром «пеленали» пьяного и неразборчиво возмущающегося клиента, моё внимание резко «дёрнуло» в сторону приемной, и я понял, что теперь неприятности начались по-настоящему.
Охранник и секретарша по долгу службы собирались проверить, что вызвало недовольство шефа.
И до их визита оставались считанные секунды.