Глава 3
***
Аннета улыбалась и хотела что-то сказать. Она в который раз вышла из реки, и, не стесняясь наготы, беззвучно плыла грациозной поступью, нет — неторопливым плавным бегом и подрагиванием девичьих грудей и развевающихся волос — естественностью, лишённой комплексов. Молодая женщина перехватила взгляд, приоткрыла ротик и, показав краешек язычка, погрозила пальчиком. Дрогнули ресницы серых неземных, глаз. Егор покраснел как мальчишка, застигнутый врасплох, но не отвернулся. Без монументальной тяжёлой классики форм греческой богиня Афродиты и нынешних узкобёдрых поп-див, Аннета намеренно кокетничала перед своим творцом, не переходя при всём том, приличий. Надела трусики, модную вышиванку со шнуровкой, заправила в джинсы стройные загорелые ножки.
— Ты забыла обуться, — забормотал какую-то нелепицу Егор, не сводя глаз с намокшей рубахи на груди и двух коричневых кругляшей с заветными кнопочками. — По гальке неудобно босой, Анн.
— Егор, почему ты так на меня смотришь? — серые глаза Анн заглядывала в самую глубина естества Егора. — Ты что, никогда не видел обнажённых женщин, а то у меня такое чувство, что рассматриваешь детали и ищешь недостатки в своей программе. Расскажи мне лучше о Земле? Ты обещал вчера, да так и забыл.
— Я не забыл, милая, — Егор привлёк женщину к себе. — Что за мужик, если он отворачивается от женской красоты. Я же не педик какой.
— Я пошутила, глупый, — Анн обвила ему шею, впилась губами, прислонилась двумя желанными кнопочками.
— Анн, я… - и тогда вдруг всё прервалось в который раз. Аннету поглотила туман и всепоглощающая темнота; чужие, постороннего мира запахи и встревоженный, рядом голос: — Мой мужчина — Гор, проснись.
— Что опять случилось? — Егор шумно засопел и перевернулся на спину, недовольный прерванным сном. — Что там? — он сбросил шкуру-одеяло. Жена Арта склонилась над деревянным лежаком-софой и бессвязно зашептала: Снова, снова прилетела лодка. Кхоры забрались в пещеру богов и долго находились там, а теперь лодка опустилась и все боятся. Отец приказал мужчинам готовиться к битве.
— Я понял, — Егор зачерпнул пригоршнями воду и сбрызнул лицо.
— Кхоры хотят говорить с тем, кто пришёл из-за гор, — встревоженная не на шутку Арта вопросительно смотрела на Егора.
— Вот и хорошо, — Егор обтёр лицо и пригладил короткую бородку. — Хорошо, — задумчиво повторил он. — Всё будет хорошо, ведь я — бог. — Егор грустно усмехнулся жене и нежно провёл по волосам. За прошедшие семь лун многое произошло в племени тор-а и ему не привыкать к неожиданностям судьбы. Земля и прошлая жизнь казалась нереальной и сказкой, настолько Егор влился в жизнь народа охотников и стал своим среди своих…
— Ты опять разговаривал со своей богиней Аннетой, — уколола Арта. — Пусть она только сунется сюда. Я её быстро отправлю к царство Слона.
— Глупая ты Арта, — Егор потрепал причёску "а ля митгарт" жены. Арта и усмехнулся, представив как две женщины из двух разных миров, рвут сопернице волосья.
***
Три луны назад, вот так же началось утро…
— Уходи. Уходи, тебя хотят убить. Узколицый собирает народ, — торопила Арта.
Сон мгновенно испарился, уступив место реальности. Арта дрожала: — Уходи в пещеру богов. Я собрала тебе в дорогу необходимое на первое время. Узколицый подговорил охотников. Он утверждает, что ты вовсе не бог, а настоящие боги рассердились на нас и отобрали огонь. Уходи, сейчас все придут к нашей хижине. Я умру, но пропущу никого. Уходи и спрячься в дальних пещерах горских богов Тона, за озером, я приду завтра к тебе, а когда всё утихнет, вернёмся.
В подтверждение слов Арты послышались визгливые крики Узколицего и многоголосый гомон тор-ан. Егор потянулся за мечом и вовремя: в хижину ворвались возбуждённые охотники и Тор-Ал.
— Я никого не звал в мой дом, — загремел недовольством голос Егора. — Всем — вон отсюда и ождить снаружи! — Охотники растерялись неожиданным отпором, а Тор-Ал незаметно подал знак поддержки: три отогнутых пальца. Егор ответил тестю медленным морганием, буднично набросил шкуру и пристегнул к поясу ножны с мечом.
— Боги, о боги! Нас покинули боги — неподалёку хижины заламывал руки Узколицый, изображая крайнюю степень скорби. В другое время Егору подобный бенефис показалась театральной хохмой-розыгрышем, Однако ничего даже отдалённо напоминающего хохму в хмурых и разъярённых лицах толпы не было да и быть не могло.
— Это не мой муж! — Арта выскочила вперёд и заслонила мужа. Тор-Ал намеренно грубо оттолкнул дочь, дав Егору понять серьёзность ситуации и Егор среагировал совсем иначе ожидаемой реакции: вместо того, чтобы защищать себя, а ещё лучше — попытаться скрыться, вырвал меч и заорал:
— Прочь от моей жены, иначе убью. А ты — Узколицый, чего визжишь как баба?
Шаман едва не задохнулся от наглой самоуверенности чужака и даже смолк. Никто в народе тор-а, даже сам Тор-ал не обращался к служителю бессмертного господа Скея — слуги верховного бога моря Тона. Неожиданный поворот сорвал блиц-криг, но Узколицый на удивление скоро справился: — Это он виноват — пришелец! Он пришёл не от бессмертных богов Тона, а от злых духов Слона, чтобы забрать к Слону народ Тор-а! Вот Тон и отобрал огонь. — Узколицый истуканом вытянул в небеса руки.
— Заткнись, — Егор уже не сдерживался, — Тупоголовый хири, членоголовый идиот, мухоморообразный, жабоедный, активированный идиотически полноценный пингвин и урод, иначе потеряешь голос и голову! — выдал одним махом мудрёные для тор-ан выражения, перейдя в нападение Егор. Страх уступал место усиливающееся уверенности и даже весёлости. Пока он анализировал сказанное, охотники пытались найти смысл произнесённой белиберды. Узколицый застыл, позабыв захлопнуть челюсть и даже взглянул вверх — "не показалось ли, а может это сами небеса произнесли откровение". Егор — весьма неугодный конкурент, расшатывающий авторитет самого Тона и следовательно — ставящий под сомнение миссию Узколицего.
— Итак, — спокойно и уверенно, обратился Егор, игнорируя узколицего. Егор пригладил бородку: — Что случилось Тор-Ал? Небеса упали на Аннетту, или непрекращается дождь, а может исчезли все звери, ведь ты вождь, а не этот гнилозубый дурак-шаман, плюющийся слюной как змея паори?
— Ты ответишь перед богами, — взвизгнул шаман.
— Случилось — Тор-Ал поднял руку. Охотники опустили копья, а вождь пристально посмотрел в спокойные глаза Егору, но внезапно помрачнел: — Иди за мной, Гор.
У главного очага племени столпились испуганные женщины. Дети жались к матерям, заглядывая со страхом и вместе с тем — интересом к происходящему. Старики сидели в стороне, у большого дерева, напоминающего разлапистый и могучий старый дуб, на котором в вышине охотники сплели гнездо — своеобразную смотровую площадку, где всегда сидел дозорный. Все 753 аннетца племени тор-а чего-то ожидали, украдкой посматривая в сторону, пещеры. Егор на ходу обдумывал выход из щекотливого положения. Одного взгляда достаточно: у погасшего главного ритуального очага, обложенного гранитными камнями, застыли изваяниями на коленях два сына шамана. Обманчиво неподвижные фигуры помощников главного шамана зашевелились при появлении процессии во главе с вождём, Узколицым и непроницаемо-спокойным пришлым богом Гором. Не дожидаясь объяснений, перебил камлания детей Узколицего: — У вас же есть камни для розжига, — сходу заговорил он. Вопли прервались как по команде. Егор перехватил почти незаметный одобрительный и успокаивающий детей взгляд узколицего. Снова, как по приходу сюда, он снова был в центре внимания; дети перестали жаться к матерям, а старики обратились в слух. Узколицый понял, что пришелец перехитрил его и эффекта его первых слов уже не получиться. Он картинно вознёс руки, вскричав: — О боги, чужеземец унес наш огонь! — после сей сцены актёр-трагик затрясся, завертелся волчком и рухнул. Упал он так расчётливо и точно, что голова оказалась аккурат середины двух камней-седушек. Егор хохотнул, чем позабавил и развеселил детвору. На детвору зашикали, а самые активные из парнишек немедленно отхватили увесистые подзатыльники.
— Чего разлёгся пьяным рехом? Поднимайся служитель богов, — Егор перешагнул через распростертое тело шамана, удивив старейшин и самого вождя и уселся на один из камней — лицом к тор-анам. Узколицый таким образом оказался в преглупейшей ситуации: грязная ступня Егора оказалась у самого носа незадачливого шамана. Тор-Ал, как не ненавидел шамана но сдержал смех, как впрочем и другие соплеменники, опасаясь колдовства и порчи. Егор усмехнулся и неожиданно поднялся, подошёл к очагу. На прямоугольном каменном возвышении лежали священный искры богов — кремни, посредством которых соплеменники высекали искры и зажигали огонь. Камни эти, а их было около десятка, принёс с собой бог прибывший столетие назад, как утверждали старейшины.
Егора перепробовал все камни, но заговорённые богом камни не хотели давать искру. Племя затихло в напряжении, а Егору по-настоящему стало страшно. Он понял, что последует сейчас. Подобную историю поведала ему жена…
Случилось это много лун назад, когда третью луну кряду царила нестерпимая жара, да такая, что равнина пожелтела и все её обитатели собрались у реки. Узколицый каждый день часами взывал к богам, но ответа не было и не появлялись долго их птицы-лодки. Тогда охотники собрались к священному камню у горы богов и принесли жертву, — животных и птиц, но жара не спала, а спустя день боги ночи рассердились не на шутку и почва затряслась и заходила волнами. На Узколицего косились все соплеменники и тогда собрали Совет старейшин. На шамана посыпались обвинения и тотчас загасло пламя а, искры богов перестали действовать. Тор-ане не на шутку перетрусили и тогда Узколицый со своими сыновьями обратился к богам. Откуда было знать несчастным, что засуха — дежурное по времени мероприятие "богов" и вызвана искусственно бессмертными и три народа, включая тор-ан, находятся в подобном положении.
Боги, по словам побелевшего Узколицего, потребовали жертвы. Жертвой к отчаянию колдуна должен стать старший сын Узколицего. Парня нужно было сбросить со скальной площадки над пещерой богов. Сын шамана спокойно и достойно тор-анина принял вызов богов, а Узколицый всю ночь и утро пел, обращаясь к богам, с мольбой вернуть огонь и пощадить сына. Боги сообщили шаману, что отменяют жертву, а камни нужно освятить капельками крови девственницы Арты. Засуха закончилась через три дня, как и сказали боги и с тех пор искры богов служили бесперебойно.
Егор, конечно же, догадался о подоплёке вопроса, но рассказывать жене механизм оболванивания не стал.
Теперь он стоял и размышлял о том, как можно выйти из тупика. Время работало против, и нужно что-то предпринимать. Более он не сомневался, что Узколицый знает назначение кремней, но знает он и химический состав, от которого камни перестают давать искру. Наверняка шаман знает и то, где месторождение кремня. Мост надежды стал снова шатким над бездонным провалом и безжизненной пустоты.
Взгляды Узколицего и Егора пересеклись и оба поняли, что прекрасно понимают событие. Егора сотряс бессильный приступ бешенства. "Неужели этот дикарь и клоун переиграл меня. Ведь у меня аспирантура…
Тогда, на Земле он оказался в пятёрке, отобранных из четырёхсот претендентов, финалистов и кандидатов полёта на Марс. Остался последний тест-экзамен на одиночество.
— Сынок, — говаривал отец, — во время начала войны, остался в живых один из красноармейцев в Брестской крепости. Три месяца в одиночку против немцев. Возьми эту книгу и почитай. Я верю в тебя, поверь и ты в себя. Когда это солдат вышел наружу, обмороженный и полуослепший его чествовали высшие офицеры рейха. И отдавали честь.
Егор тогда отмахнулся, но старенькую потрёпанную Роман-газету прихватил. Спустя восемь месяцев, в закрытую капсулу, напоминающую кабину планетолёта открыли дверь. Выбритый до синевы и опрятно выглядевший Егор никак не отреагировал но вздрогнул, когда Пьер дружески пожал руку и поздравил с победой. Многоуровневые задачи учёного совета Егор решил блестяще, попутно начав кандидатскую по физике звёзд. Комиссия посчитала поначалу, что у парня съёхала крыша и нужна срочная программа реабилитации. Он их удивил тем, что попросил немножко подождать, что он не закончил свой "Аннета". Егора проверили стандартным и нестандартным тестированием и изрядно удивились: — скорость реакции на вопросы возросла на 18,8 %. С тех пор с роман-газетой больше не расставался. Она стала его своеобразным амулетом удачи, а окрылённые успехом сына, отец с мамой назвали гостей. Когда приглашённые захмелели, отец не выдержал: — Сынок, неужели повесть помогла? Про тебя трубят, словно ты уже побывал на Марсе, а репортёры не дают нам проходу. Как тебе удалось?
— Отец, — Егор поднял рюмку. — Я не был одинок, как тот воин в крепости и создал Образ, который помог мне.
Предстоящее испытание Узколицего и его богов, на вшивость, требовало предельной собранности: картинки калейдоскопа приобретали стройность алгоритма решения и выхода из непростой ситуации. Настил моста надежды, как и составляющие антураж моста отваливались кусками и беззвучно падали в бездну. Егор, расставив ноги, опирался на пустоту, а пустота трансформировалась, приобретая несокрушимую твердость настила, какую имеет разве что вера. Ошмётки Надежды исчезали где-то внизу, заменяясь как по мановению палочки незримого волшебника на анкерные крепления и надёжные стальные тросы, к которым крепился настил Моста Жизни. Егор смело взглянул вниз и увидел мерцающую далеко-далеко внизу ленту красной реки, попрыгал, раскачивая качель. Волна колебаний остановилась после второго мысленного приказа. Егор сообразил, что с этой минуты получил в своё распоряжение невероятную опору и ему больше в жизни не понадобятся костыли. Он усмехнулся ошарашенным тор-анам, вообразил костыли и покрутив ими как иллюзионист, швырнул вслед остаткам моста. Теперь он может создать из Моста любое инженерное сооружение силой одной мысли: — прямо здесь возводить города и строить стартовые площадки для планетолётов, заселять Мост различными существами и растениями и спокойно созерцать дела души, духа и разума своего. Почему он раньше не понял такого простого и тривиального по своей сути алгоритма, а опирался на сгнившие доски шаткого и ненадёжного мостика Надежды. Ведь эта сволочь — Надежда — тешит иллюзиями и продлевает агонию и стагнацию копошащегося в потёмках и ищущего выход из тупика путника. Больше она не сможет мешать и её неопределённость и бесконечное самокопание в поисках выхода, не потребуются. Надежда перестала, как таковая существовать и стала одним из ошибочных вариантов решения любых вопросов и, умолкла навсегда, с последним отброшенным сомнением в пользу её — этой стервочки, медленно, но верно, доканывающей любой организм и вносящей расстройства и неразрешимые сомнения в жизнь. Разбитый калейдоскоп иллюзорной надежды, Егор сдул как пылинку за пределы Моста. На мгновение стало жаль ЕЁ, как это бывает при расставании с близким человеком, когда кажется, что Встреча сдвигается во времени на неопределённость и становится капризом. И тогда являет себя вирус надежды и начинает медленно и верно подтачивать ствол ВЕРЫ — Ведания Ра, как считали древние предки. И вот тогда-то незаметно она не просто находит своё место, а становится доминантой и оттесняет на дальние планы всё ещё не так давно важное, неумолимо становясь хозяйкой положения, требует и требует для себя пищи — всё больше и больше; заполоняет естество надуманными образами страха. ВЕ-РА лишается основ, оттесняется на дальние планы в запылённое хранилище, унося с собой Действие. А зачем действо?.. Лёг на диван и предавайся мечтам, создавая образы, навеянные монстром надежды. Монстр подчиняет себе всё естество и ни за что не сдаст своих позиций, если к нему… Нет, для этого вовсе не нужно убивать этого монстра, а просто выставить ему счёт и перестать делать из него — босса. Не обращать внимание и всё тут! Вы и не заметите, как ещё вчера — гигант, — сначала не помёт в чём дело, потом начнёт угрожать свое властью босса и, видя бесперспективность — начнёт скулить и выпрашивать место под солнцем, хотя бы малюсенького местечка-островка, чтобы пережить кризис и укрепляться на своём плацдарме для будущего вторжения-прыжка. Она смирненько будет ожидать своего часа: днями, месяцами, годами, скрежеща от бессилия и ощущения свей ненужности, накапливать яд и шлифовать каждый будущий ход. Наверное, она и есть врата к бесам, дремлющим до поры внутри нас и терпеливо ожидающий пробуждения, чтобы вновь возникнуть из небытия и теперь уже в полную мощь обрушиться, заполонить всё пространство естества страхом ожидания и больше не допустить никогда к власти конкурентов — никогда! Верно, замечено — надежда помирает последней, когда Носитель изъеденный сей дамой до дыр превращается в скулящее по любому поводу двуногое, а потом и вовсе чахнет и красиво в последних мечтах надежды — приказывает долго жить остальным. Это апогей и апофеоз надежды, как на подмостках театра, когда закрывается занавес. Апофеоз, переходящей в небытиё и мрак. Занавес закрыт и пьеса подошла к логическому концу. Заигравшийся и настолько вошедший в свою роль актёр, настолько увлёкся игрой, как не заметил, что образ вышиб из него всё: он падает — главный герой и откидывает копыта. Апофеоз надежды пришёл — рядом с трупом стоит хихикающая известная дама и радуется пополнению рядов, навешивая на грудь надежды награды за проделанную работу.
Племя ждало развязки. Узколицый, пряча ухмылку, поднимался. Егор просчитал уже своё поведение и действия. Дикарю вовсе не нужно знать, что он сделает. Он распрямился и, будто не замечая народу, захрустел суставами, а потом показал пальцем в сторону священного куба, оставленным его предшественником.
— Боги требую жертвы, узколицый, — опередил он шамана.
— Боги дадут ответ у священного камня, — подтвердил растерянный Узколицый и вдруг завизжал: — Боги требуют жертвы, чужак! Завтра на рассвете, тебя сбросят со скалы. Только тогда Искры богов родят огонь!
— Сегодня! — неистово бросил Егор в ошеломлённую толпу. — Сегодня, в полдень! У священного камня сами боги скажут, что послали меня сюда. — Егор обернулся к помрачневшему Тор-Алу а потом и Узколицему. Вождь, в первый раз в своей жизни отвёл глаза, а шаман заметно побледнел.
— Нет Гор, — Арта заголосила и бросилась на шею мужу. — Нет! Нет, Гор!
— Пусть будет так! — наконец осмелел шаман. — Возьмите под охрану чужака, воины… Когда яркий бог станет вверху над нами и исчезнет тень.
Охотники начали переговариваться: молодые были против. Егор знал, что сейчас племя разделилось на две части. Одна — за него, но их меньшинство.
Тор-Ал громко подтвердил: — В полдень! Тебя Гор будут охранять трое охотников. Но почему в полдень?
— Я так хочу Тор-Ал и останусь здесь, у очага! — Егор преспокойно уселся на виду у всего племени и скрестил ноги. Арта села рядом. — Я уйду с тобой мой муж.
— Не торопись жена. Принеси мне лучше попить.
Пятеро самых крепких воинов молчаливо окружили Егора.
— Вы будете охранять Гора, — Тор-ал с напущенным безразличием повернулся и бросил уже на ходу: — Отдай меч Гор, — и чтобы не услышали, добавил: — Пусть тебе помогут боги Гор.
Егор хмыкнул и, наклонившись к Арте стал нашептывать на ухо. Как ни старались охотники, шаман, да и сам вождь вникнуть в слова, но им так и не удалось. Шаману скоро надоело перешёптывание и он под предлогом обращения к богам — удалился. Тор-Ал тоже ушёл, но скоро вернулся. С собой он принёс кусок мяса и горшок с молоком. Присел рядом, удивив стражу: — Возьми Гор. Тебе понадобятся силы.
Егор разделил мясо пополам и предложил вождю: — Раздели со мной еду отец моей жены. — Тор-ал заупрямился, а потом догадался, что Гор хочет сказать нечто важное. Он махнул рукой в сторону охотников и приказал: — Отойдите.
— … я не понимаю тебя Гор, зачем это тебе? — нервно теребил бороду вождь. — На что ты рассчитываешь? Решение уже принято. Я не могу тебе помочь. Ты хочешь уйти в мир духов именно у этого жертвенника?
— Ни в коем случае, — Егор отпил молока, — Ты всё запомнил Тор-Ал?
— Да, Гор. Я запомнил, как сложить тяжёлые камни. Но зачем? Ты хочешь обратиться к богам как шаман?
— Нет. Я верну огонь и убью шамана. Узколиций соврал.
— Я верю тебе Гор, но вернуть огонь могут только боги, — тяжело вздохнул Тор-ал и отложил мясо. — Ведь Искры не дают огня. Кто рассердил богов, я не знаю, но и не хочу, чтобы и ты и моя дочь отправились к духам. Узколицый только этого и ждёт, а ты вместо того, чтобы бежать, сам приговорил себя. Молодёжь моего народа поддерживает тебя, но я не могу допустить усобицы и родовой войны. Война расколет мой народ.
— Исполни то, что прошу Тор-Ал и боги вернут огонь. — Егор крепко сжал ладонь вождя. — А пока расскажи мне про ваш священный камень. Арта сказала, что он здесь с незапамятных времён, ещё до того, как пришёл мой предшественник. — Егор заинтересованно посмотрел на вождя. Камень и впрямь был загадкой. Идеальный куб с ошлифованными гранями и непонятными символами на четырёх гранях. Как не пытался Егор подобрать ключ к символам, но так инее смог. Меч, тот самый меч из пещеры оставлял на поверхности куба едва видимые царапины, а возможности охотников и ближайших племён, даже народа Оху, изготавливающего изделия из бронзы и железа, не позволяли обработать камень такой твёрдости с потрясающей чистотой поверхности и идеальностью рёбер и углов граней.
— Ещё до прихода того, кто принёс нам искры, — начал Тор-ал, — как рассказывали пращуры. Было сильное сотрясение почвы. Падали даже горы и разверзалась земля. Тогда, на месте озера существовало большое селение наших отцов-охотников. Уже тогда они приносили дары к камню: пели песни и танцевали. Но боги почему-то разгневались, и началось бедствие. Небесный огненный бог пустил стрелу и стрела угодила в то место, где сейчас пещера, из которой пришёл ты и бог, принёсший Искры. Остались живы лишь те, кто в этот утренний час шли к камню. Огненный бог снова метнул стрелу и на месте селения оказалась глубокая яма. Потом она заполнилась водой с гор и стала озером, а из озера потом вышла река. Заезжие торговцы сказывают, что она впадает в ещё большое озеро, а озеро то больше нашей земли. Все земли окружены водой, а за водами начинается граница с царством бога мёртвых — Слона.
— А камень? — напрягся Егор.
— Когда с горы оторвался утёс и упал самой верхушкой на наш священный камень и разбился вдребезги. В том месте, на верху куба, как ты называешь его, образовалась углубление.
— А лодки, летающие лодки были тогда. — Егор не заметил, как сжал что сил руку Тор-ала. Вождь задумчиво поглядел на дерево, где ещё сидели недвижные старцы, и показал на одного из них: — Ачит сказывает, что когда это случилось, наши праотцы умели летать… но Ачит иногда несёт такую чушь, что впору рассказывать детям страшилки.
— Отец, — Егор хотел вскочить, но Тор-Ал силой сдержал порыв. — Ты силён, не сломай мне руку, Гор. — Егор только сейчас заметил, что кисть вождя покраснела и вздулась венами.
— Я не хотел.
— Мы не верим в то, что говорит Ачит, но в одной из пещер в десяти переходах, я видел вырезанные на камне рисунки. Они странные. Те места читают проклятыми, а у тех, кто попадает туда, сильно болит голова.
— Мне нужно обязательно попасть туда, — горячо зашептал Егор. — Обязательно, Тор-Ал!
— Тебе сначала нужно выжить сегодня, — Тор-Ал поднялся.
— Всё будет, как я сказал. Я верну к жизни Искры, обещаю… и не только это.
— Я сделаю то, что ты просил, — Тор-ал расправил бороду, — а ты верни нам огонь. Я бы на твоём месте подумал о жизни, а не священном камне, — продолжил Тор-Ал. Его лицо посветлело и разгладились тяжёлые морщины. Пришелец был для него человек-загадка. Гор вовсе не походил на бога, а наоборот — подчёркивал, что такой как и все. Он первый из людей, чей взгляд, Он — вождь нарда тор-а не смог выдержать. Тор-ал усмехнулся: Арта на удивление прислонившись к мужу спала.
— Узколицый сойдёт с ума, когда увидит тебя и мою дочь спящими.
— Не забудь Тор-Ал — палка должна быть самой сухой и из этого дерева, а полоски кожи тонкими и прочными, — напомнил Егор, — а за жизнь дочери и мою не думай.
Трое охотников сначала с интересом наблюдали за пришельцем — этим странным богом, который упрямо не желает именоваться богом и красавицей Артой. Поведение Гора странное: он не молился богам и преспокойно съел пищу, принесенную Тор-Алом. Когда ушёл вождь, Гор предложил и им подкрепиться, разделив мясо на равные куски. Поначалу охотники переглядывались и не приближались, ожидая подвоха. Тогда Гор сложил куски на куске коры и подвинул, а сам равнодушно отвернулся и улёгся, закрыв глаза. Через время отложили охотники с опаской копья. Равномерное и спокойное дыхание убедило. Они осторожно взяли по куску мяса и с жадностью проглотили, дивясь спокойствию и безмятежности пленника.
Старший — уважаемый сорокалетний тор-анин Атул, задумчиво произнёс: — Так спит саблезубый, уверенный в своей силе. Сегодня в полдень Гор станет охотником гором.
(гор — птица-охотник, напоминающая сокола, но большая размером) Он набирается сил перед охотой как саблезубый перед прыжком. — Атул скопировал жесты хищника и сделал вид, что готовится прыгать. Второй охотник принял игру и, отошед на пять шагов поднял копьё и нацелил в "саблезубого".
— Копьё остановит любого зверя, даже саблезубого Атул, — уверенно заявил он. — А много копий и стрелы проткнут зверя и заставят издохнуть.
— Ты ничего не понял Ак — возразил Атул. — Когда охотники разделены, то охота не может быть удачной. Саблезубый воспользуется этим и по одиночке расправится с охотниками. Ты посмотри на бога Гора. Он спокоен и уверен, и никого не боится. Он не боится! Ты видел, как наш вождь сдерживал боль, когда Гор сжал ему руку. Гор, как и саблезубый знает, что победитель он, а не охотники.
Игра охотников привлекла детей и четверых стариков. Они до толе обсуждавшие исчезновение огня и будущее племени, не выдержали. Ачит — убелённый сединой старик-фантазёр и старейшина тор-ан с прореженными жизнью зубами, глубокомысленно заметил: — Вы ещё молоды, чтобы знать все повадки саблезубого. Вот когда я был молодой, то сам видел саблезубого, когда тот захотел поохотится на меня. Я влез на дерево и пробыл там — он растопырил и показал два пальца. — Саблезубый захотел пить и я спрыгнул и убежал.
— Ну и что, — хихикнул второй старик. — А почему ты не слез раньше? Понаблюдал бы за саблезубым вблизи. Вот я помню, как ты пришёл тогда. Как ты долго сидел в реке, верное дожидался саблезубого. Кхе-хе.
— А я скажу так, — не удержался и третий: — Искры не дают огня и виноват в этом пришелец. Узколицый не ошибается. Помните прошлое лето? В жертву должно принести сына и боги вернули огонь. А это значит, что сила шамана от богов и очень велика.
— Так-то оно так — вроде бы согласился четвёртый, — но почему Гор преспокойно спит с женой, перед отправлением к богу Слону и… Арта последует за ним. Ты, вот, Ачит говорил, что отсиживался на дереве, а потом сбежал, но Гору некуда бежать. Он не добыча и не охотник и даже не саблезубый. Он — бог и потому уверен в себе. В полдень случится большое событие, о котором будут слагать легенды наши потомки, уж поверьте мне.
— А я ещё доживу до того, как Гор сделает летающую лодку и станет великим вождём, — спокойно сказал Ачит, почесывая бороду.
— И сбросит тебя с той лодки на Аннетту, — осклабился оппонент.
Разговор стариков и охранников заинтриговал и остальных. Многие из мужчин побросали свои дела и присоединились к старейшинам, ведущим дискуссию. Охранник и те позабыли о своих обязанностях. Разговоры перескакивали с одного на другое; — каждый из стариков, а скоро и присутствующие соплеменники позабыли о своих делах и то и дело пытались перекричать другого. Скоро вокруг священного очага собралось всё племя и разделившись на два лагеря и горячо обсуждало уже три варианта, напрочь позабыв про Егора. В одном месте за копья схватилась горячие головы, но их быстро приструнили.
— Странно, — сказал вдруг один из стариков — вот мы кричим, а Гор даже не шевельнулся. — Старик приблизился и осторожно ткнул палкой в ногу Гора. Немного не рассчитал сил и свалился. Племя затихло, Егор недовольно засопел и дрыгнул ногой. Вот тогда люди не выдержали — гомерический хохот накрыл погасший священный очаг. Упавший старик и, тот сначала пятившийся, не удержался. Егор зашевелился, потёр глаза и опёрся на локоть. Арта, поддержав игру мужа, картинно потянулась. Занемела нога, чесалось нестерпимо колено, но приказ мужа нарушить не осмелилась. Егор слышал всё и втайне радовался. Первая часть игры успешно решена. Он поднял голову и приложил ладонь ко лбу. За ним проследили сотни глаз. Глаз слепящего бога медленно, но верно приближалось к зениту. Старики попятились. возвращаясь к священному дереву, заняли свои места, женщины с детьми тоже отошли. Старший охранник — Атул вовремя спохватился и прикипел к копьям. Все три копья оказались около Гора. Он нахмурился, не зная как поступить. Приближаться он побаивался, слабость показывать соплеменникам не хотелось, — ведь ему не раз пришлось участвовать в охоте на саблезубого и иметь на своей груди следы когтей самого могучего на аннетте зверя.
— Я не саблезубый, заберите оружие, — Атула успокоил спокойная интонация пришельца. Не отрываясь от Егора, подобрал все три копья и принял гордую осанку — вовремя. Из леска нарисовался шаман, облачённый в дорогое ритуальное платье из полотна с полосами как на шкуре саблезубого. Узколицый величаво шествовал, разукрашенный американским коммандос, украшенный высоким, с хольчатым гребнем, головным убором. За шаманом торжественно следовал сын, которого чудесно спасли боги, вернув Искры. Егор принял соответствующий вид и подавил давящий смех — узколицый смахивал на разрисованного клоуна, а ситуацию на известную юмористическую передачу, где телеведущий — гей. Шаман тем временем оказался у священного дерева и выбрал тех самых стариков, что незадолго спорили.
— Боги призывают почтенных старейшин быть свидетелями, — начал он традиционно ритуал. — Направляйтесь к священному камню и займите подобающие вам места!
— Пора, — подтвердил Ачит и указал на солнце, а потом степенно погладил бороду. Старики, как заведённые куклы повторили его жест и исполненные невиданной гордости зашевелились. Егору захотелось уже не просто засмеяться, а во всю ивановскую заржать на всю округу. Шаман тем временем выбрал ещё трёх женщин, трёх детей и троих юношей. Те поклонились и молча направились вслед старикам.
— Я разделю участь моего мужа, — вызывающе заявила Арта.
— Этого не требуется, дочь вождя, — осклабился узколицый. Гребень на голове закачался. Чудом сохранив осанку и достоинство, Узколицый заметил: — Так сказали наши боги, но если ты хочешь разделить участь чужака, то ещё я спрошу у богов. Иди.
— Гм, — Арта вызывающе тряхнула грудью у самого носа узколицего и продефелировала, мимо, как модель на подиуме. Колдун изобразил искреннее недоумение столь нерационально-глупым поступком. Егор лишний раз убедился, что шаман уже считает его покойником.
— Менее чем через три пальца, — сообщил всем узколицый, — свершится воля богов, когда тень стянется в пятно под ногами, избранник Арты, Гор, будет принесён в жертву. Искры богов снова дадут огонь.
— Вот сука, — Егор удержался от смачного плевка: по принесении жертвы, тор-ане лишний раз убедятся в могуществе богов; Тор-Ал падёт духом и можно выбрать молодого и покорного вождя, а что касается Егора, — шаман ухмыльнулся лично ему, — народ тор-а услышит крик падающего со скальной площадки, а потом увидят труп. Этого вполне достаточно, чтобы укрепить власть и доказать, что Гор не бог. Впрочем, данного утверждения и не требуется: — он и сам говорит, что никакой он не бог. Разделённоё племя вновь объединится и по прошествии лун, потомки Узколицего встанут вождями народа отважных охотников. Долгожданное время пришло и Узколицый не упустит столь подходящий момент. Спустя много лет дети племени тор-а будут восхвалять имя Узколицего и его Род. А вот Арте нужно дать ритуального напитка и когда всё минет, она станет женщиной сына. Тор-ал не посмеет отказать. Он — Узколицый всё просчитал. Сегодня всё пойдёт как надо, но с малюсенькой поправкой — как надо Егору. Узколицый поправил головной убор, в десятый раз, наверное, нащупал заветные кремни под одеждой, соблюдая высочайшее достоинство направился к священному камню.
Егор спокойно ожидал, пока шаман обойдёт соплеменников. Он знал, что наверх поднимутся не все: места на площадке горы недостаточно. Туда ведёт опасный и узкий серпантин тропы, в разрушеных местах, скреплённая с основой переплетёнными ветками и уложенными на плетение камнями. Сама площадка представляет уступ, десять на восемь метров, на тридцать метров выше пещеры богов, той самой, откуда пришёл Егор. Первый акт состоится внизу у кубического камня
Старший сын узколицего как раз и вёл за собой племя к кубу. Узколицый направился к нему, вместе с тремя воинами и самолично подал воду. Егор отпил из кувшина ледяной родниковой воды, а остаток вылил на голову.
Все неработающие Искры разложили как доказательство на столе куба.
— Ведите, — приказал Узколицый. Егор — битая карта и весь антураж последующего — эффектная игра мастера на сцене Жизни и возвращение Огня становилось для Узколицего приятной формальностью, но как не был он внешне спокоен, Егор заметил что шамана немножко выдают подрагивающие пальцы. Егор догадался: "шаман скорее всего внёс изменения и корректирует планы игры". Это было что-то новое… Железная клюга копья охотника прервала ход мыслей, упершись меж рёбер.
Тропа действительно была непростой для подъёма. Егор удивлялся будничности, с которой сопровождающие передвигались. Они наступали на маленькие камешки, совершенно не боясь, что поскользнутся и сорвутся в пропасть. В самых широких местах она не превышала метра, а на двух изгибах серпантина и вовсе приходилось прижиматься к скале и, ища спасительные выступы передвигаться. Егор зауважал и узколицего. Если этот путь легко проделывают старики и дети, о воинах и говорить нечего. По этой тропе тор-ане поднимались чуть ли не ежедневно. Причина была банальна: вознести хвалу богам и попросить на жизнь насущную, полюбоваться раскинувшейся панорамой котловины. Здесь он провёл одну из ночей, тщетно пытаясь найти знакомый рисунок созвездий и вспоминал дом. Однажды Егор предложил Тор-алу перенести сюда наблюдательный сторожевой пост, но тот решительно возразил, что священная гора не предназначена для этих целей.
Шедший впереди охотник, неожиданно споткнулся: из под ноги вылетел камушек. Охотник, покачнулся и продолжил путь как ни в чём ни бывало. Егору действительно нравились эти люди. Возможно — потому, что презирали страх и не только высоты, но и смерти. Возможно — что этот мир был относительно прост в отношениях по сравнению в соотношению с земным. Наверное, таковы и бывают все миры в начале своего пути цивилизационной лестницы — простые как крик новорожденного, слившийся с гулом горной речушки, ворочающей камни — из водопадов, перекатов и порогов разрезаемого каменного ложа на упокоенную тишиной ширь океанских равнин.
Тропинка свернула в последний раз и упёрлась в десяток, врезанных в скале крутых ступеней. Сколько не допытывался Егор у Арты у Тор-Ала, да и у самого Узколицего, но так и не смог получить вразумительного ответа: кто вырезал ступени в граните. Ступени существуют с незапамятных времён и что их специально для племени тор-а соорудили боги горы. Егор убедился в божественности ступеней, когда на одной из ступенек обнаружил след дисковой фрезы. Но как бы он был удивлён, если бы узнал что ступени сделаны… Но… мы забегаем вперёд.
Егор невольно поглядел вниз, качнулся. Позади довольно хмыкнул шаман, и самолично придержал от преждевременной и пока незапланированной смерти.
Внизу, у самого подножия горы уже собралось всё племя. Со сто тридцатиметровой высоты они казались муравьишками.
Свидетели, как заметил про себя Егор уже обустроились на площадке, расположившись полукругом у внутренней стены уступа. С его появлением перешёптывание закончились.
Тор-Ал держал слово. В двух метрах от обрыва он соорудил из камней то, что просил Егор. Егор даже удивился: Тор-Ал, не только успел соорудить конструкцию из камней, но и подобрать их по размеру и сочленить довольно искусно, словно имел опыт каменщика. Камни уложены в форме буквы "П", как и просил Егор, а поднять их сюда, нужно изрядно потрудиться. Арта, отделилась от общей группы, приблизилась и крепко прижалась. Как ни верила она мужу, но дрожь выдавала молодую женщину.
— Всё будет хорошо моя женщина, — успокоил Егор жену, погладил волосы.
— Я пойду за тобой мой муж, — гордо ответила она и тут все услышали вскрик. Крикнул от изумления Узколицый. Его глаза прикипели к сооружению из камней. Непонятное для него, — пугало и беспокоило. Шаман почувствовал подвох: — Что это? — кивнул он на уложенные камни Тор-алу. Вождь гордо поднял голову и сообщил: — Я выполнил последнюю просьбу бога Гора. Слово "бога" хлестнуло, шаман брезгливо скривился и подозвал несущего "искры".
— Положи "искры" на жертвенник Крол, а ты — Гор, что хочешь сказать напоследок?
— Глаз огненного бога в зените — Егор пожал плечами, подошёл к самому краешку обрыва и остановился. Откуда может знать дикарь, что он задействовал самовнушение. Егор посмотрел вниз и пнул один из случайных камней. Разговаривать с шаманом не хотелось. Узколицый, недовольный таким поведением тоже подошёл к краю, но стал поодаль. Егор догадался, что шаман чего-то опасается и уже не так уверен в себе как внизу. Узколицый вознёс руки и просвистел мелодию из трёх нот. Фигурки внизу зашевелились и засвистали ответно. Шаман дождался, когда свист кончиться и начал возносить молитву. Он не кричал. Языком свиста он вопрошал богов и просил, чтобы они вернули огонь. И хотя Егор ещё не освоил этот своеобразный язык, которым пользовались тор-ане, но суть ясна. Неясно пока одно лишь: каков будет ответ богов. Кое-какие подозрения мелькнули у него внизу. Узколицый затеял многоходовку, а вот что он хочет предложить взамен, Егор пока он не знал. Не знал он и того, что узколицый сейчас определяет свою судьбу, а не ему. Если бы ему сказали об этом, он вряд ли поверил бы, но тем не менее это было так. Свист понемногу начал раздражать. Егор решил основательно осмотреться в случае непредвиденных обстоятельств.
Палка, о коей он просил у Тор-Ала подходила для предстоящего мероприятия, как и узкая двухметровая, без связок кожаная лента. Пока всё шло по плану, но сомнения всё равно были. Никогда не приходилось выполнять подобного. Все выкладки он тщательно проверил теоретически, задействовав не только физические формулы, но и высшую математику сложных многоуровневых дифференциальных уравнений, перепроверил ещё раз подставив "неизвестные" и вывел плотность вероятности правильности выкладок. Результат успокоил: математическая вероятность удачи его мероприятия превысила 75 % с поправками на ветер и возможность облачной погоды.
Ему вдруг страстно захотелось, чтобы его в момент триумфа науки над шаманством увидел отец, а ещё больше та, чьим именем он назвал эту планету. И… снова вспыхнули предательские сомнения. А если не получится? Егор отогнал мысль о неудаче; — на худой конец, придётся прибегнуть к силе. Тор-Ал наверняка поддержит его, а впрочем — какая разница. На самый худой конец — достойно умереть, но тогда жаль Арту. Егор встряхнул голову, чтобы отделаться от ненужного наплыва мыслей и отогнал прочь поднявшую голову Надежду.
Шаман закончил свист и картинно упал на камни, не позабыв разбить лицо в кровь. Егор даже позавидовал игре. Далеко не каждый актёр так самоотверженно плюхнется мордой об асфальт. Но роль стоит разбитой физии! Егор разложил замысел шамана по полочкам и прочитал его мысли как раскрытую книгу. Он посмотрел в глаза Тор-Алу и догадался, что вождь тоже понял, что задумал Узколицый. Уж очень спокойным было лицо вождя, а ведь Тор-Ал свою дочь любил больше своей жизни. Наконец шаман поднялся и настал кульминационный момент:
— Боги ответили, что вернут огонь! — Присутствующие громко воскликнули и подняли руки: — Слава богам!
Егор догадался, что Узколицый говорит для него, потому как он плохо понимает язык свиста. А это означает, что сейчас начнётся торговля. Поняла это и Арта и все присутствующие. Поняли потому, что в ином случае шаман свистом бы дал сигнал — охотники подошли бы к Егору и столкнули копьями в пропасть.
— Говори Узколицый! — выкрикнул внезапно Егор, перехватывая инициативу, чем повёрг в изумление присутствующих, самого вождя и щамана. Резко по волевому очертился рот, глаза приобрели твёрдость. Перед тор-анами стоял уверенный в себе пришелец и бог, а вовсе не тот, кто с их ребятишками мастерил свистульки и рассказывал как правильно плавать, изготавливать луки и стрелять с поправкой на ветер. Крик Егора застал врасплох и шамана. Он вздрогнул и теперь не только Егор, но и все заметили, — у Узколицего дрожат пальцы. Шаман, с трудом сохранив хладнокровие, заявил: — Боги возвратят Искры, если ты станешь моим рабом, а Арта — женой моего старшего сына!
— О-ля-ля — на этот раз удивился Егор, присвистнув. Подобного варианта развития событий он не допустил, но сразу понял замысел шамана. Взять в рабы "бога" — явить всему племени заявку на свою почти божественность и получить мандат абсолютного доверия народом тор-а.
— Ну ты даёшь, узколицый. Одним махом решить три вопроса! — Егор не скрывал уважения к многоходовке опытного шахматиста. Стало жаль Узколицего.
— Сейчас я принесу вам огонь и вдохну огонь в божественные Искры, — ошарашил свидетелей казни Егор. У Тор-ала полезли из орбит глаза. Ачит довольно погладил бороду. Арта вскрикнула, а узколицый наморщил лоб, теряясь в догадках.
— Я создам огонь из дерева вот здесь! — Егор кивнул в сторону "п"-образного сооружения. Не дожидаясь, пока Узколицый "образумится" и велит столкнуть его в пропасть, Егор закрепил успех:
— Тор-Ал и ты Атул, помогите мне. Тебя — вождь народа тор-а я прошу расколоть моим мечом вдоль посередине вот эту вот эту толстую палку.
Егор сделал два витка кожей вокруг округлой палочки со священного дерева, положил её сверху на две точки расколотого полена, лежащих по обе сторону вверху "п"-образного "жертвенника". Верёвки он пропустил вниз и тогда сел сам.
— Держите поленья Тор-Ал и Атул, чтобы они не сдвинулись и не бойтесь. Егор оглянулся на узколицего. Тот немедленно отреагировал: — Не верьте пришельцу! Огонь нисходит с божественных Искр.
— Посмотрим, откуда он исходит, — забормотал Егор не вступая в спор. Он взял два конца бечевы, — одной рукой — вверху под сводом "п", другой у самого основания т начал двигать руками вверх-вниз. Палочка завращалась, ускоряясь. Телодвижения пришельца рассмешили шамана и даже стариков.
— Ему бы рехов наших доить, — хохотнул натянуто шаман.
Егор не интересовали более ни проценты вероятности, ни прочее: солнце было в зените, ветерок слабый-слабый — то, что нужно! Весь мир замкнулся вокруг узкой полоски кожи и вращающейся палки. Кожа бечевы врезалась в ладонь, но он ещё сильнее тянул книзу бечёву. Когда палка притёрлась и нашла своё место в образовавшихся пазах полуколод, Егор, сбиваясь с дыхания, зашептал Тор-алу: — Скоро.
Уже прошла минута и заканчивалась вторая. Шаман картинно вздымал плечи, хихикал и вдруг умолк когда пахнуло дымком. Когда появилось тление, обессиливший Егор хрипло крикнул: — Приложите мох. Не бойтесь!
Лелея крохотный огонёк, подложил сучьев. Огонь разгорался всё ярче теперь можно и перевести дыхание. Егор смахнул пот, не заметив, что с ладоней капает кровь и только сейчас обернулся. Он так увлёкся подтверждением умозаключений, что не заметил, как тор-анцы опустились на колени — старики в том числе, а Узколицый заворожено смотрит на разгорающийся огонь.
Опережая последующие события и единственно верный поступок Узколицего, Егор воспользовался замешательством Узколицего и схватил того за одежду.
— Ты бы спас своей смертью детей, — тихо проговорил на ухо шаману. — А теперь ты выполнишь следующее… Остальное действо была банальной. Егор попросил Узколицего снова спросить богов, что было немедленно исполнено в лучших традициях театров, а потом боги очистительным огнём от дерева, вернули натёртым жиром Искрам способность.
***
Это произошло… несколько лун назад… Егор оторвался от видения с Анн и повторил жене: — Я - бог Гор с Митгарта.
Егор, выглянул наружу и ему стало как-то не по себе: к старому дереву жались соплеменники тор-а, а на их лицах царил суеверный ужас. И самое поразительное — среди них было много охотников. Охотников, не испытывающих страха за свою жизнь! Впереди всех сам Тор-Ал. Гримасы боли и одновременно ужаса читалась на лице вождя. Егор по привычке тор-ан погладил бороду, ища разумного объяснения.
— Прячься и уходи, — Арта встревожено смотрела в том же направлении. — Беги, мой мужчина. — Егор отрицательно покачал головой всё ещё собираясь с мыслями и в этот момент полог хижины творился. Вслед за Узколицым вошли двое чужаков. Один одет в латы и шлём с наносником. На поясе: слева — короткий меч, справа — нож. Узколицый со страхом указал на Егора. Один из чужаков заговорил на неясном каркающем наречии и поманил Егора.
— Кхоры — служители богов моря, хотят, чтобы ты пошёл с ними. — Егор пожал плечами и утвердительно кивнул хмурому чужаку. Вступать в дискуссию, а уж тем более сопротивляться не имело смысла, хмурый гигант с сплющенным черепом и мощной статью был на голову выше. Он поиграл буграми мускулов, недвусмысленно дав понять, что сопротивление бесполезно. Егор пожалел, что не успел спрятать нож.
— Пойдём кхорянин, — неожиданно рявкнул Егор. Чужак ухмыльнулся. В один прыжок он оказался у Егора. Молниеносный удар в грудь откинул в противоположный угол хижины. Арта закричала, пытаясь достать оружие.
— Если поднимешь руку на женщину — убью сука! — Зашипел, поднявшись Егор. Узколицый перевёл. Разъярённый чужак не успел броситься на Егора. Его сосед — худощавый и чахлый на вид отчётливо шикнул и только что грозный воин превратился в заискивающего доброго малого.
— Пойдём Гор, — на тор-анском наречии сказал. Твою женщину никто не тронет.
Два непрошенных гостя уселись напротив Егора. Рядом и напуганный Узколицый. По дороге он успел шепнуть, что ничего не сказал кхорам. Егор ровным счётом ничего не понял, но и не подал виду, что услышал слова шамана.
На стол подали кувшины с напитком тор-ан и кружки. Старщий из чужаков не прекращал изучать пронизывающим насквозь взглядом Егора. Женщина разлила напиток и удалилась.
— А здесь хорошо, — начал старший из чужаков и безо всякого перехода приказал привести Тор-Ала. Как не спокоен был Егор, но душе шевельнулась гаденькая мысль.
Всё племя отогнали от дерева. Сейчас они не были такими напуганными, но всё же никто не разговаривал. Впереди их — два десятка застывших вооружённых кхорцев с наплечными щитами, не уступающих телосложением тому, кто ударил Егора. В стороне, в полусотне шагов от священного камня… Егору захотелось вскочить, но он сдержал себя. Старший из чужаков заметил порыв и снова ухмыльнулся. Егор уже не сдерживал себя.
Сигарообразный предмет напоминал старинный дирижабль девятнадцатого века, но в отличие от земного аналога, у лодки кхорцев присутствовали крылья и поднятый хвост. В верхней части сигары непропорционально расположены четыре цилиндрических баллоны. Сейчас они были сдуты. Двигателей обнаружить не удалось, но и увиденного было вполне достаточно… лодку ему приходилось видеть, но в высоте тяжело рассмотреть детали. Егор искал причину столь внезапного визита и терялся в догадках.
Тор-ал однажды рассказал, что кхоры обычно трогают его народ по той причине что боги с моря приказали охранять священный камень, что удивило тогдашнего вождя. Иногда кхоры требовали чтобы племя дало им юношей. Егор сразу же понял для чего, но делиться догадкой не стал.
Тор-Ал присел рядом с Узколицым и опустил голову.
— Пей вождь, — старший из чужаков сам налил и пододвинул кружку к вождю.
— Я не нарушал договора, господь Скей, — Тор-Ал не смотрел в глаза чужаку. — А наших юношей заберёте, как всегда, когда настанет пора дождей. Зачем вы пришли? — Скей дружелюбно похлопал по плечу вождя и повернувшись к солдатам, зычно гикнул. Головорезы начали споро двигаться. Отошед на два дестка шагов в сторону застыли. Одновременно прозвучал отрывистый свист. Арта, а это была она, презрительно смотрела на чужака.
— Не надо, Скей, — торопливо заговорил Тор-Ал. Чужак поднял ладонь, не переставая дружелюбно усмехаться и оттопырил два пальца. Недоумение Егора достигло апогея. Племя тем временем повалилось на землю.
— Переведи, что она сказала, — вежливо попросил Скей. — Иначе, — Егор проследил за жестом незваного гостя. В носу лодки кхорцев открылась квадратная створа. Из нее выдвинулась труба с раструбом впереди и повернулась в направлении тор-анцев.
— Моя дочь сказала, что твои солдаты господь Скей, нарушают мирное соглашение, и попросила не делать этого.
— Пусть будет так, — Скей свёл пальцы в кольцо. Тор-ал облегчённо вздохнул и залпом опорожнил кружку. О назначении трубы из лодки сомнений у Егора не осталось.
— Ты был третьего дня назад в пещере, откуда приходят боги! — неожиданно гаркнул Скей.
— Да, — как можно спокойнее ответил Егор. — Я был в той пещере, — и, упреждая следующий вопрос, продолжил: — Был, потому что тор-анцы туда не ходят, а я здесь пришлый. Оттуда, из-за гор. Меня приняли, и я разделяю тяготы народа Тор-а.
— Называй моего повелителя: господь Скей — в спину больно ткнули острым.
— Ты умнее, чем я думал, Гор. Мы слышали о тебе, а теперь у меня возможность поговорить с тобой. Откуда ты знаешь способ добывания огня из дерева? — Скей буравил глазами и старался проникнуть в мысли, но Егор ждал этого вопроса и не только этого. Важно, что он перехватил инициативу и теперь Скею придётся идти вдогонку и принять игру. Тор-ал кивком подтвердил слова, но под столом легонько коснулся ногой. Скей снял заплечную сумку и открыл… Егора ожгла истинная причина прилёта гостей. Скей тем временем вынул из сумки свернутый в цилиндр свиток и развязал шнурок.
Егор тупо глядел на развёрнутую, карту материка, фиксируя и детали, а потом в недоумении спросил: — Вы прибыли сюда из-за этого куска кожи, господь Скей? — Егор с неприкрытым любопытством, повертел в руках карту, перевернул наизнанку.
— Покажи вот здесь, — Скей ткнул указательным пальцем в карту сторону долины, по ту сторону хребта. — Где жило твоё племя, и из какого ты рода?
— Моя страна зовётся Мидгард, — отпарировал Егор, вспомнив, что Землю в древних рунах именовали именно так. — Я из племени людей. В моём племени умеют добывать огонь из дощечек и знает это каждый юноша и мальчик. Попал я сюда из-за летающей лодки! — на одном дыхании выпалил Егор. Жиденькие брови Скея взлетели. Тор-Ал невозмутимо подтвердил. Узколицый стал белее мела.
— Какой лодки? — Скей приподнялся. Егор почувствовал, что взгляд Скея проникает внутрь и ищет ответы. Прошедший отменную подготовку на Земле, Егор расслабился и представил в воображении африканский ландшафт, где не бывает зим. Одновременно сконцентрировался на этой мысли, как учил на лекциях Пьер, когда рассказывал о медитации и самогипнозе.
Скей, удовлетворённый ответом, снова сел. Он больше не пытался проникнуть в сознание. Не скрывая крайнего любопытства, разглядывал Егора.
— Я не знаю такой страны и такого народа, под именем люди? — вкрадчиво начал он.
— А разве можно всё знать? — искренне удивился и отпарировал Егор.
— Господь Скей, — зарычали позади. Наконечник уколол более ощутимо.
— Будет! — собеседник раздражённо махнул слуге. — А ты — Гор умнее, чем кажешься, — задумчиво проговорил Скей. — Продолжай Гор, но запомни, если я усомнюсь в твоих словах, тебе придётся отправиться со мной к богам моря… Этого, — Скей указал на Тор-Ала — в лодку и подробно допросить… Когда на тебя вождь направят трубу, ты скажешь всё.
— Я согласен лететь с тобой Скей — неожиданно заявил Егор и не дожидаясь ответной реакции, зная что у того вот-вот взлетят брови: — Лодка на которой меня привезли и бросили в эту пещеру была совсем другой, чем ваша. Она в форме тарелки и очень быстро двигалась, изрыгая пламень! Я видел! — Егор теперь выжимал из ситуации всё возможное и невозможное. Не давая опомниться Скею, сказал, что у бога, похитившего его была странная блестящая облегающая одежда и обувь, которой он раньше никогда не видел. Скея, казалось, хватит шок, но внезапно охранник Скея фыркнул и хохотнул: — Такая лодка есть только у богов моря. Даже меня в эту не пу… — последние звуки прервались. Скей, выкинув руку, рубанул охранника по шее. Тот повалился как сноп. Разъярённый Скей нагнулся над испуганной горой мышц: — Следующее слово будет последним. Отрежу язык!
Ошеломлённый не менее Тор-ала и узколицего, Егор, умолк на полуфразе: хлипкий Скей, одним движением вырубил, приученного убивать громилу. Раскрасневшийся Скей повернулся к вождю: — Тебе повезло Тор-Ал… Гор?
— Я поражён твоей силой, Скей, — кинул "леща" Егор. — Вот это сила!
Скей остался непроницаемым. Он снова задумчиво поглядел на Егора.
— Пойдём к костру, Гор. Расскажешь мне о той лодке, что забросила тебя в пещеру и об этом. Из сумки показалась похожий на бляшку коричневый кругляк. Егор ждал этого действа. Скей повертел в руках предмет, подбросил и как ни в чём ни бывало, направился к огню.
— Я нашёл такой в пещере, — Егор не срывал ничего. Особенность бляшки заключалась в том, что она была искусно изготовлена под дикий камень. Три дня назад Егор случайно обнаружил такую же в расселине тупика пещеры, куда его забросило из игрового поля. Находка удивила. Он даже сразу не понял, что это вовсе не камень. Если бы не факел, бляшка — датчик слежения, так и осталась бы в расселине. Егора поразил небольшой вес находки. Он спустился в селение и позабыл о находке. Бляшка сейчас покоилась в кожаном мешочке. Видимо, когда пробовал бляшку на прочность, дезориентировалась система наблюдения.
— Камень в моей хижине, — ответил он на вопрос Скея. Под присмотром верзилы и требованию Скея, Егор принёс мешочек. Скей, внимательно изучив бляшку, хмыкнул. Почти целый час Егор рассказывал и отвечал на всевозможные вопросы Скея, прекрасно понимая, что любая из ошибок очень дорого обойдётся. Скей смотрел на огонь, изредка прерывая и задавая очередной вопрос.
— Не забирай меня отсюда, — попросил Егор. Скей не отвечал, задумчиво глядя на огонь. он продолжал машинально чертить линии. Провёл двенадцать параллельных линий и перпендикулярно ещё двенадцать. Это было поле. То самое игровое поле, где погибла Аннета.
— Проклятая война, — неожиданно вырвалось у Скея. — даркийцы уничтожили мою планету. — Он вонзил палку в ту самую клетку, где угораздило находиться Егору.
— Мы перебрались на эту дикую планету дикарей, но ранее здесь процветала развитая цивилизация, а теперь дикость нравов… Очередной виток спирали Жизни.
— Как это произошло, — выдал себя Егор. Собеседник хмыкнул и подбросил в огонь полено.
— Я собрал о тебе всю возможную информацию, Гор из Мидгарда. Ты хотел провести меня, как мальчишку и тебе бы это удалось, но ты совершил ошибку. Большую ошибку. Не сейчас, а раньше, когда на выходе из пещеры ты, Гор начертал знаки, которые могут быть только письменностью. Среди народов, обитающих на этой планете не существует таких символов письма… Мы ожидали вторжения саккарцев, когда произошло возмущение поля в этом районе планеты. Датчик в пещере подтвердил прибытие одного человека — тебя. У тебя мало времени на принятие решения. Очень мало, Гор. Мне нужен у-а-ла-э и чем скорее, тем лучше. Ты расскажешь всё, когда у тебя начнёт разрываться мозг от действия низкого звука.
— Я это уже понял, когда увидел направленную трубку, но я понимаю и другое, — Егор подобрал сучковатую палку и подвинул полено ближе к огню. — Я полагал, что рано или поздно встречу на Аннете разумных существ, а ты со своими собратьями оказался обыкновенным рядовым властителем. Вы ведь упёрлись в непреодолимый тупик. Для того. чтобы создать условия комфортной жизни у вас не хватает ресурсов, Скей. Почему вы не вернёте знания населению, а держите в страхе.
— Им не нужны знания, Гор. Обезьянам, населяющим эту планету нужен кнут, не более. Как будто на твоём Мидгарде все находятся в равных условиях, — Скей хрипло хохотнул. — Не отвечай, я и так это знаю наверняка. Нам пора собраться, Гор. Ты очень ценный объект для исследований. Когда ты расскажешь нам всё о Мидгарде и ваших достижениях, мы изменим твой психотип и сотрём память, а потом вернём обратно к охотникам, но уже в качестве вождя. Но этого может и не произойти. Ты останешься при памяти и станешь нашим другом. А вот Тор-Ал постарел и ему скоро понадобится замена, — Скей дружески похлопал Егора по плечу.
— Ты говоришь обо мне в прошлом, — заметил Егор и отстранился.
— Если ты думаешь, что успеешь — заблуждаешься. У меня очень быстрая реакция на любую нештатную ситуацию. Да и какой смысл в бунте. Тор-ане не помогут тебе. Они панически боятся моей чудесной трубки.
— Вот и договорились, — Егор натянуто улыбнулся и робко похлопал по плече удивлённого Скея.
— Я и не сомневался, Гор, что мы сойдёмся. Сейчас твоя жалкая душонка источает миазмы страха, но ты держишься на высоте.
— Взамен у-а-ла-э ты мне оставляешь жизнь, — дрожащим голосам начал, сбиваться Егор. — Клетка, в которую ты воткнул палку… Я был там, на поле и совершил ошибку. Я хотел вернуться, но не знаю как действует у-а-ла-э. На том поле погиб мой друг, который расшифровал код доступа в игру. Кстати, та фигурка, которую я не успел переставить, была похожа на тебя.
— Ещё бы, ведь я — саккарец! — с гордостью изрёк Скей. — Саккарец! Итак, ты передаёшь мне у-а-ла-э и я ухожу. Больше мне ничего от тебя не нужно. — Скей поманил к себе Егора и зашептал на ухо, словно боялся, что его услышат: — Код доступа очень простой, мидгарец. С у-а-ла-э я стану хозяином и императором межмирья, а мои слуги — исполнителями моей воли. Код же доступа, — Саккарец склонился ещё ближе…
Тор-ал с повышенным интересом наблюдал за беседой Гора и Скея, изредка переводя внимание на развалившегося верзилу. Солдат допивал третью кружку напитка, причмокивая от удовольствия и облизывая толстые губы. Шлем, за ненужностью защиты давно уже лежал на столе, да и по большому счёту не от кого запищать мозги. Испуганные тор-ане, вкусив действие трубы богов, не решаться на агрессию. В противном случае оператор увеличит интенсивность ещё на деление и тогда дикари будут корчиться в судорогах и умолять о пощаде. Он это видел и не один раз. Волшебная труба сбивает спесь со всех, а на полной мощности каменные строения превращаются в бесформенные груды. Реже приходится применять силу, но имею десятилетнюю подготовку и превосходно вышколенных и дисциплинированных солдат, можно свернуть горы, а не то, что изрубить в щепы две-три сотни туземцев. Боги умеют учить воинской доблести и умению убивать. Вот и сосед — Тор-ал успокоился, а куда он денется!
Ситуация двигалась к концу: Скей и Гор обменялись дружеским похлопыванием, что не укрылось и от тор-анцев и солдат охранников. Когда Гор обнял Скея, всё стало на свои места. Сосед Тор-ала многозначительно зевнул, презрительно сузив глаза в сторону Узколицего и вождя.
Скей и Гор, по всей видимости договорились и видимо обсуждая незначительные детали, уселись у самого костра. Послышался смешок Бессмертного. Кисть левой руки за головой с двумя пальцами, соединёнными в кружок, успокаивала солдат. Он снял головной шлем, чем окончательно погасил настороженность охранника. Его хозяина убить невозможно. В единоборстве со Скеем терпели неудачу полтора десятка солдат.
Тор-Ал подлил напитка, когда раздался едва слышимый призывной свист. Не подав виду, пододвинул кувшин, переваривая информацию. Снова свист, но уже явственнее. Верзила прекратил пить и насторожился, а у Узколицего вытянулось лицо и пошло пятнами.
— Это свистел Гор?
— Гор, — Тор-Ал, неторопливо наполнил кружку. — Гор сообщил, что Скей хочет напитка.
— Я отнесу хозяину, успокоился верзила.
Тотчас, подтверждая значение свиста, Гор повернулся и утвердительно закивал, а потом поднялся и поманил верзилу. Снова засвистел.
Полупустая бутыль разлетелась в куски на голове верзилы. На удивление бывалый служака даже не покачнулся, но выхватить из ножен меч, не успел. Тор-ал — бывалый охотник не дожидался развития ситуации. Вонзил в глазницы противника и не давая передыху врагу, вырвал меч из ножен и всадил в незащищённую шею. Враг рухнул снопом, а Тор-Ал пронзительно и резко свистнул воинственный клич народа тор-а. Замешательство солдат охраны и соплеменников, как ни странно не прошло. Солдаты охраны, растерянно смотрели в сторону недвижного бога моря — саккарца Скея и их командира, из развороченного горла фонтанировала кровь.
Дрожала натянутая тетива с вложенной стрелой. Егор волновался, но другого выхода, он найти не сумел. Спектакль, разыгранный им перед Скеем, окончен. В хижине, он сумел провести верзилу и отвлечь, пока доставал бляшку-сигнализатор. Нож, вот почему он затеял весь спектакль. Нож мог решить проблему и это произошло. Не прошли даром кроки выживания в школе пилотов, а более — медитаций и не поверхностному знанию внушения. И хотя Егор не овладел искусством внушения, но дар проявился втом, что он обходил ловушки экзаменующих и выходил победителем. Так произошло и на этот раз, но матеметический расчёт ситуацию не учитывал того, что убить человака, это не охота на животных, а нечто совсем иное. "Лишь бы не погас огонь" — он откинул прочь предательскую мысль и, выигрывая секунды, ткнул тело Скея. Раздался вопль страха и ужаса. Это — тор-ане. Солдаты ещё больше опешили. Секунды колотили в мозг с нарастающей силой… Горящая стрела сорвалась с шипением и понеслась к лодке. За полётом заворожено наблюдали все присутствующие, так зрители наблюдают за движениями иллюзиониста.
— Он сумасшедший, — взвизгнул, оживший Узколицый — нас теперь всех уничтожат. Стрелой уничтожить лодку невозможно!
Егор ждал, а молоты били ещё сильнее. На всяк, вторая стрела уже приготовлена. Время растянулось в века… Стрела попала по назначению. Она вонзилась в один из баллонов. В этот момент послышались душераздирающие вопли тор-ан. Невидимый всем оператор включил преобразователь частоты. Егор в отчаянии выстрелил снова. Вторая стрела еще не описала дуги, когда раздался громкий хлопок. Пламя брызнуло из баллона во все стороны, а потом сдетонировали все четыре баллона.
— Сдавайтесь! — повелительно закричал солдатам Егор. — Переведите им мои слова.
— Убить всех! — взревел Тор-ал.
Каковы ни были растерянности солдаты, но они собрались в круг и быстро образовали черепаху.
— Остановись Ал! Я приказываю, — пока вождь переваривал информацию, Егор уже был у стола.
— Ты можешь им перевести мои слова, Узколицый? — шаман испуганно затряс головой.
Щиты черепахи сомкнулись ещё плотнее. Черепаха попятилась, что удивило не только вождя тор-а. Егор подходил ближе, а черепаха пятилась. Остановился.
— Тор-Ал, пусть охотники потушат пламя и осмотрят внутренность лодки, — попросил Егор, будто не было его повелительного крика. — Там верно остались живые, а я поговорю с солдатами.
— А если тебя убьют, Гор. — голос вождя был взволнован до чрезвычайности.
— Узколицый, переведи солдатам, что мы не убьём их, а сопротивление их не имеет смысла. Скажи, что я не хочу смертей.
Шаман исполнил приказ, но черепаха не подала признаков жизни.
— Я знаю, что вас насильно забрали у ваших родов и заставили служить богам моря и у научили убивать, даже если это ваши соплеменники. — Егор заметил, как дрогнули щиты и понял, что переводчик не нужен. Внутри черепахи начались негромкие перешёптывания.
— Я убил бессмертного, но не хочу вашей смерти, а вам некого больше защищать. Я предлагаю вам свободу и жизнь. Оружие останется при вас, воины. Вы не виновны в том, что вам приказывали убивать людей.
— Я из племени тор-а, — раздался голос из черепахи. — Я был мальчиком, когда меня забрали боги моря. Егор напрягся.
— Говори, чтобы слышали все, — громко приказал Егор, поняв, что плотину страха вот-вот прорвёт.
— Скажи имя твоего отца, воин?
— Охотники ненавидят нас и перед тем как убить, будут мучить меня, бог по имени Гор… Я этого не хочу. Мы все не боимся умереть, бог Гор. — Егор почувствовал перемену интонаций и размышлял, когда его коснулась рука жены.
— Арта, — Егор обмер. За спиной три десятка молчаливых и хмурых охотников.
— Гор, — соплеменников растолкал Атул. За ним старейшина Ачит. У старика дрожали губы.
— В лодке были дети, Гор… Мальчики и девочки из соседних племён — Егор покачнулся и едва не упал.
— Двое сильно обгорели, — успокоил Ачит растопырил ладони три раза — живы. Двое солдат мертвы, одного мы добили.
— Муж, ты убил бессмертного, на руках которого сотни жизней… прикажи убить всех этих… — вслед за ней одобрительно загудели охотники, сотрясая копьями. Ненависть разливалась всё больше и всё больше прибывало охотников. Щиты черепахи наглухо сомкнулись.
— Они убивали нас и забирали наших детей! - взвизгнул неожиданно Узколицый. — Они забрали и моего сына. Какая теперь разница, Гор. После того, что ты убил бессмертного, боги моря пришлют лодки и уничтожат нас всех. Убей их!
— Убить их! — волна криков слилась в один. — Убить. Егор видел перед собой уже разъярённую толпу, готовую разорвать всё, что попадёт под руку.
— Я убью любого, кто поднимет на них руку! — попытался перекричать толпу он. — Там один из ваших детей. Вы и его убьёте!? — Егора прервал пронзительный свист. Тор-ане в мгновенье умолкли и расступились. Тор-ал подошёл к Гору и высоко поднял окровавленный нож.
— Этим ножом, Гор сделал то, что хотел сделать каждый из нас — взволнованно начал он, — а вы теперь перечите ему. Каждый из нас мечтал своими руками убить Скея. Мой сын погиб при попытке. Вы все знаете. Каждое слово Гора, с этой минуты — приказ для всех. Он — один из нас и он один знает, как нужно воевать с богами моря.
— И что дальше? — вмешался Узколицый. — Я спрошу богов, и они скажут, как нам поступить с пленниками.
— Погоди, Узколицый, — Егор едва сдерживался. — Среди солдат один из народа тор-а. — Замолчал даже сам вождь.
— Парень скажи имя твоего отца? — повторил он в полной тишине. За спмной началось взволнованное перешёптывание.
— Пусть меня убьют, но я выйду к тебе, бог Гор — щиты раздвинулись. Не уступающий убитому верзиле, вышел молодой атлетический мужчина. Меч подрагивал в его руке. Тор-ане затихли. Солдат медленно снял шлём и отбросил. На голову выше Егора, привыкший убивать не раздумывая, он молчал. Солдат обречённо и с чувством вины смотрел в столпившихся соплеменников. Зашевелились и раздвинулись щиты… солдаты молчаливо и скоро перестроились полумесяцем, но шлём никто не снял. Егор сделал шаг навстречу парню, затем другой. Воин выпустил меч и отрешённо смотрел на тор-ан. Егор догадался: парень ищет отца. Племя притихло.
— Моего отца зовут, — позади Егора затаили дыхание охотники.
— Ты предал богов!
Молниеносный прыжок, стоящего впереди полумесяца и выпад мечом. Егор не успел, даже если бы захотел, но произошло невероятное и с такой быстротой, что не успел среагировать никто из охотников, даже сам Тор-ал… Над поверженным в шлёме, гордо стоял тот, кто назвался тор-аннином. У убитого была неестественно вывернута голова.
— Теперь можете убить меня. — парень прижимал руку плечу, откуда сквозь повреждённые ударом доспехи, стекала кровь. Егор оцепенел. В этот момент солдаты, как по команде побросали мечи и сняли шлемы.
— Клянусь богами, только один из сыновей тор-а сиог бы такое. Я догадываюсь, кто твой отец, парень. — взорвал оцепенение Тор-ал. — Я не хотел тебя отдать сын Атула, но господь Скей раскусил мои планы. Я видел в тебе — Сол, будущего вождя народа тор-а. С возвращением, мальчик.
