***

Возница — кряжистый и узловатый как повидавший на своём веку ствол дерева, старик залихватски по-юношески засвистал и гикнул на безразличных рехов. Телега с железными ободами на колёсах свидетельствовала о приличном положении хозяина в социуме, остановилась, съехав с серпантина дороги на бриллиант ковра лужайки. Колёса оставили две влажные примятые полоски в траве, доставив паломников к святыне — могучему старому кедру в три обхвата. С кузнецом Саером, поклониться святыне и поблагодарить богов, прибыли два беспрестанно гомонящих маленьких пассажиров — внуков.

— Я повяжу! — перебивая друг-дружку, устремились двойняшки лет шести, к стволу, каждый с полуметровой белой тесьмой. Кузнец улыбнулся и не стал мешать. Пока мальчишки карабкались по стволу, чтобы повязать ленточки — дань уважения богам гор, кузнец без видимых усилий приподнял воз и смазал порядком извёвшую скрипом ось колеса; достал из жёлтой полотняной торбочки лепёшки и заткнутый дорогой пробкой узкогорлый, расписанный узорами свастик, кувшин с домашним вином и разложил на траве чистую белую ткань; смахнув несуществующую пыль с трёх тончайших серебряных кубков.

К возвращению внуков Саер успел ещё сходить к звени-ручью, журчащему неподалёку и набрать живой воды людям и животным. Давняя молва сказывала, что ручей сбегавшего со священного места горы, создали сами древние путники, или первые боги. И хотя горы окрест повсюду и ручей впадает за сотни две шагов в речку, именно это место считалось священным, ибо именно здесь кедр дал приют путникам. Горожане и селяне окрест лежащих деревенек набили дорогу, наведываясь чтобы попросить о сокровенном у богов гор, набрать целебной воды из ручья, полюбоваться величием мира и заодно — срезанным гигантским ножом участком стены хребта прячущего вершины в тучах. Говорят оттуда и наблюдают боги за людьми. У самого кедра аккуратно разбит очаг с запасом сушняка и двумя искрами богов. Никто не тронет искры богов и погревшись и перекусив у костра уйдёт, пополнит запас соли, подвесив на ветвь кедра в смазанном жире кожаном мешочке. Сакральное место — место силы — место, где человек напрямую чувствует связь со всем мирозданием, а особенно ночью, когда тлеющие головешки костра в бездонной тишине распахивают само мироздание в сердце и тогда боги тихонько манят к недосягаемым светлячкам на небесах.

— Деда, а скажи, это правда, что если хорошенько позвать, то боги откликнуться? — спросил внук.

— Говорят, — ловко уклонился от ответа Саер и уже шёпотом продолжил. — Говорят, что давным-давно здесь жили боги вместе с саблезубыми и ладили, а входили они из оттудова — старик указал на срезанную скалу. — Саер прервал рассказ и прислушался.

— Деда, — вдруг испуганно вскрикнули оба мальчугана. — Боги не приняли наш дар и трясут землю.

И впрямь: едва слышный гул шёл из глубин. Кузнец приложился ухом и тотчас вскочил.

— В повозку, живо! — крикнул он, вовремя придерживав поводья.

Испуганные рехи рванули как полоумные и опрокинули повозку на бок и в этом момент осыпь под обрезанной скалой путников вздрогнула. От её середины, недюжинной силой вышвырнуло сотни тонн камня, выровняв первозданный срез.

— Не двигайтесь, — кузнец прикрыл собой детвору, продолжая следить за завораживающим зрелищем. Из отверзнутой пасти скалы вырвался сноп бурого пламени. Саер вовремя вжался, заслонив мальчиков и зашевелил губами, отсчитывая секунды: камень, величиной с половину реха пролетел прямо над ними, зацепил повозку, а потом ударил грохот звуковой волны.

— Ну вот и ладно, — сказал чужой голос. — А ты — малец, принеси ещё воды.

Кузнец разлепил глаза. У телеги деловито возился чужак, приводя в порядок транспорт. Бородач привязывал кожаными бечёвками вожжей оборвавшуюся ось. Кузнец потянулся к ножнам и застонал от стрельнувшей боли.

— Деда! — внук сидел рядом. — Чужой дядька наказал тебе не двигаться.

— Я наложил тебе шину на сломанное плечо, — неслышно подошёл неизвестный, на вид лет тридцати в кожаном плаще недешёвой работы. Буднично отстегнул флягу и дружественно потянул: — Пей всё. Это сохе. Тебе нужно домой к настоящему лекарю.

— Я не знаю, кто ты, но… благодарю, — прохрипел Саер и бросил взгляд в сторону взрыва. — Боги не появлялись?

— Не видел богов и летающих лодок не было, — чужак всё держал флягу. Кузнец одним махом опорожнил ёмкость, кося на пояс незнакомца с ножом справа и рукоятью меча слева.

— Я воин и шёл в ваш город заработать, — пояснил незнакомец, перехватив взгляд Саера и показал в глухой лес на запад.

— С твоим-то ростом в воины — засомневался, ухмыльнувшись Саер, дав знать что не боится вооружённого чужака. — У нашего владыки солдаты на голову выше тебя.

— Если не получиться наёмником, поищу другой работы, — чужак помог кузнецу подняться. — ну и руки у тебя, оценил пришлый по достоинству железную хватку кузнеца и пальцы тиски.

— Я кузнец, — Саер не без подозрения посмотрел на бледнолицего: руки, шею, лицо не имели солнечного загара. Чтобы скрыть это, чужак намазался тонким слоем жира, но провести Саера не так просто — незнакомец не смердел. Кузнец устроился поудобнее на телеге, и кивнул чужаку: — Ты не из запада… — И свистнул к удивлению чужака на языке тор-ан. Рехи тронулись.

— Работу на первое время я тебе парень найду, а вот если с намазанной рожей сунешься к владыке — в момент угодишь на рудники.

— Благодарю, кузнец…

Целитель, вызванный от правителя долго цокал языком и интересовался между прочим кто это так мастерски сложил кости и привязал ветки к плечу. В словах целителя сквозило уважение и одновременно зависть, Саер уклончиво рассказал небылицу о случайной встрече с путником-всадником, по всей видимости спешащем на запад к городу господа Скея. И хотя целитель не подал виду, что не поверил басне кузнеца, Саер повторил историю, хорошо заплатив. Чужак заинтересовал и его не на шутку, как оказалось, быстро усваивает азы кузнечной работы и иногда как будто прочитывает мысли Саера, когда приходится быть в кузне и направлять в нужное русло работу сына, потому как заказы у него нешуточные — ответственные и идут напрямую из дома господина Управителя господа Скея.

За две недели пришлый освоился и стал сам походить на настоящего кузнеца: покрытый копотью и бронзой кожи не отличался от сына и троих помощников, разве что приметно невысоким ростом. К Саеру дважды захаживали слуги владыки и подробно расспрашивали о виденном кузнецом гневе богов, а через восемь дней к управителю владыки прилетела лодка с характерным знаком — саблезубым — от бессмертного владыки Скея и тогда за кузнецом прибыли двое солдат-провожатых. Пришлось временно отложить исполнение заказа и наскоро помывшись и намастившись благовониями проследовать во дворец владыки и подробно рассказывать о случившемся. Иной подумает — кузнец и… ошибется. В этом городе у рудником много кузнецов, но имеет славу и богатство и право быть приглашённым во дворец редкий не только кузнец, но и горожанин. И господь Скей не стесняется сидеть и даже отобедать за одним столом с кузнецом, ибо Саер имеет золотые руки и учеников-помощников: его умом и руками выкованы изящные решётки оград парка господа Скея. Но, многочисленные второстепенные работы могут выполнить ученики, а вот создать и воплотить инкрустированное холодное оружие, которым любят забавляться и уметь применять по назначению, господы — он создаёт исключительно сам и говорят что нет ему равных не только в землях господа Скея.

Слуга богов Моря, одетый в тонкие прочные доспехи — чёрнокожий статный гигант с презрительно-тонкими губами и пронизывающим взглядом, выпытывал мельчайшие подробности о так вовремя и кстати оказавшем помощь подорожном. На десятый день, от имени бессмертного Скея, в городище под страхом пожизненной ссылки в рудники запретили на два месяца паломничество к священному кедру. Саер, будучи неглупым, стал замечать слоняющихся поблизости кузни и заходящих якобы приценится к работе, подозрительных имитирующих опьянение лиц, источающих праздность, из дворца владыки, а потом по городищу поползли слухи о якобы виденном в горах саблезубом. Слухи распространились с быстротой полёта стрелы и вызвали ропот и пересуды среди населения, но подозрительные лица не исчезли.

Как-то под вечер, когда чужак возвратился с реки, а уходил на реку он каждый день искупаться, старик подозвал его в пустую кузню:

— Я не знаю, кто ты, но тебе лучше уйти, — сказал он, глядя в глаза.

— Спасибо, отец, я как раз собирался тебе сообщить, что мне пора. Спасибо тебе за еду и сон, на рассвете я уйду и… — гость замялся. — Спасибо что не выдал меня солдатам Управителя.

— Ты оказал помощь м не и я не хочу быть должником, но теперь мы квиты, — сказал Саер. — Когда увидишь Тор-ала, — Кузнец усмехнулся, сделав паузу, а гость широко раскрыл глаза, — передай твоему вождю что Саер помнит неоценимую услугу великого охотника на саблезубых и ещё скажи ему что пророчество сбылось. А вот этот нож передай в знак моей дружбы. Сталь очень хороша. И вот этот наконечник копья.

— О чём ты, Саер? — притворился простаком Егор. Кузнец усмехнулся в ус и кликнул сына. Тот появился, будто ожидал. Молчаливый Кар принёс лепёшки, холодную козлятину и сохе.

— Пророчество сбылось — таинственно повторил старик и едва пригубил сохе. — А ты уйдёшь сегодня ночью. Жена соберёт всё необходимое в дорогу — путник. Я догадался, что ты из тор-а не только по вкусу и крепости сохе, которым ты унял мне боль и по твоей манере передвигаться.

— Дорогой подарок, Саер… Спасибо тебе. А вот завтра я хотел попасть к рудникам, а уйду я сейчас, — озадачил хозяев гость.

— Отец, приглашай гостя к трапезе, — сменил тему молодой кузнец. Он разлил в серебряные кубки молодое вино, пододвинулся к тлеющему горну.

— Собаки неспокойны, — насторожился Саер, прислушиваясь. Кубок остановился на полпути ко рту. В кузне повисла тягостная пауза ожидания, нарушенная лаем снаружи. Наконец, псина, видимо забрехавшись, выдала успокоительную тираду. Егор, следуя примеру хозяина и его сына, одним махом опорожнил кубок и крякнул. Сохе оказался не просто обжигающе крепким, но и неуступающим тор-анскому. Егор занюхал рукавом.

Проживание в племени охотников не прошло даром. Чувство опасности не подвело Егора. Прежде чем снаружи раздался приказной окрик оставаться на месте, Егор успел швырнуть клещи в завешенный камышовой циновкой дверной проём, где появился первый солдат и одновременно ударил сына кузнеца в голень. Нерасторопный солдат закрылся но поздно и взвыл, поплатившись за беспечность, а ничего не подозревавший дюжий молодец — сын кузнеца, зарычал от боли и злости и повалился ничком, обхватив голень. В дверях уже оттолкнули невезучего и ворвались враги. Егор, не оборачиваясь, громко крикнул: — Получи и ты — кузнец! — и ткнул подобранным на столе ножом в кузнеца. Промахнулся. Кузнец оказался на высоте, ловко отклонившись, но подвело незажившее плечо, которым он ударился о край рычага вспомогательных кузнечных мехов. Егор воспользовался и этим, пнув бедолагу ногой.

— Падаль, — заскрежетал от злости, опускаясь на пол Саер.

— Угу, — согласился Егор, кивнув, и неожиданно подмигнул опешившему кузнецу!

Тем временем, оттолкнув товарища и освободив проход в кузню, внутрь ворвались двое солдат в латах с короткими мечами.

"Подготовились", — хмыкнул Егор и попятился к углу за прутом-кочергой. Как раз этот угол стены составляла совсем свежая глиняная кладка дикого камня.

— Живым! — закричали снаружи, и голос показался Егору знакомым.

— Снт! — Егор взмахнул прутом, но солдат оказался начеку и отбил удар. Второй тотчас нанёс колющий удар в плечо. Егор отклонился, прочитав замысел солдат и отметив подготовленность и слаженность. Отвлекающим маневром, почти без взмаха, кистевым броском он швырнул прут между солдатами. Если бы прут целил в кого из них, то среагировать не успел бы даже подготовленный воин, но направление броска было иное. Нападающие ухмыльнулись глупости противника, но если бы они могли проследить за полётом прута! В центре кузни, как раз над столиком, где стояли серебряные кубки, качалась подвешенная — немая и равнодушная к происходящему, масляная лампа. Кистевому броску его научил Сол в перекрёстке, где охотники провели без малого месяц. Прут угодил в цель и сорвал лампу с крючка. Огонь погас, и в кузне остался виден багровый рот горна.

— Слон тебя возьми, — ругнулся один из нападавших, но к чести сказать солдаты и тут оказались на высоте: будто подчиняясь невидимой команде совершили выпады, норовя поразить плечи Егора. В полутьме раздался звон стали, сопровождающийся грохотом камней упавшего участка стены.

— Где он! — в дверном проёме нарисовался высокий плечистый негр с зажженным факелом и тонкими кривыми губами и зажжённым факелом — Снт. Ответ пришёл снаружи криками и звоном скрещивающихся мечей.

— Беременные рехи! — взревел Снт, закипая. — Одного засранца не можете положить. Профессионалы!

— Господин офицер Снт! Он не уйдёт! — крик снаружи перешёл в хрип. В стенной пролом ввалился держась за грудь солдат. Он похрипел что-то нечленораздельное, зашатался и рухнул. Затих.

— Тфу ты, — плюнул Снт. Снаружи кузни пордолжала звенеть сталь и раздавались короткие команды младших офицеров. Снт бросил взгляд на побагровевшего и сопящего бугая — сына кузнеца, помогающего Саеру; потом посмотрел на обоих солдат, растерянно вертящих обрубки мечей, зло сплюнул, и бросился вон.

— Гоор! — сотряс крик Снта. — Я иду к тебе — сын реха!

— Давай Снт, — озвался Егор, продолжая отбиваться. — Я жду тебя, негроидный дебилоид с головой, заточенной под семь б.

Кузнец слабо усмехнулся в темноте, хотя и не мог знать смысла слов землянина.

А за месяц Егор действительно кой-чему научился у Сола. Пока охотники узнавали от Ииши прошлое собственной цивилизации, Егор впитывал чужое знания и впервые в жизни не торопился с принятием решения, не торопился, потому что преодолел в жизни черту, которая отделяет зрелого мужчину от романтиков и искателей приключений. Ту черту, за которой каждый поступок несёт на себе печать ответственности решения и возможных последствий принятия. И хотя говорят, что не ошибается тот, кто ничего не делает, и что должно учиться на чужих ошибках, но на поверку оказывается чепухой и сентенциями филантропов и толерантов-либералов.

Когда созрел плод долгих сомнений и размышлений и, было принято окончательное решение с мелкими оговорками на самодеятельность, ибо всё не предусмотришь, а "авось" как ни странно — необходим. И этот русский "авось" на поверку вовсе не сводный брат надежды, а доверительное отношение к своей интуиции.

Слуги богов, через неделю после первого посещения и безуспешного штурма перекрёстка отправились восвояси ни с чем, оставив у выхода из тоннеля связных — сторожевой патруль. Скоро они привезут технику, расчистят вход, и возьмут на измор, но это окажется потом, при попытке прорыва на территорию перекрёстка. Вот тогда хранитель перекрёстка Ииша запустит программу на самоуничтожение.

Отпущенные судьбой дни, Егор использовал по полной. Он спал по три часа в сутки, дабы н и ч е г о не упустить из получаемого знания. Пришлось основательно заняться основами медитации, что он к своему стыду плохо освоил на Земле и теперь этот посчёт давал о себе знать. Медитация, практически ненужная ему на Земле, приобрела приоритет необходимой обязательности — звеном в цепи последующих событий. Необходимым, потому как разгружала ум от перегрузок и давала возможность переключить сознание от чудовищных умственных нагрузок на более приятные и отвлекающие от усталости направления. За короткие часы медитаций, Егор почти закончил роман своей и Аннеты судьбы и, наверняка, на Земле, книгу созданная в подобном состоянии стала бы бестселлером, но увы — реальность диктовала своё и толкала совсем в иные закутки и повороты многоуровневого лабиринта жизни. Арта отошла на задний план, хотя как вернулась на миг, когда Атул тяжело вздохнул и посетовал, что пора бы и домой.

Менялись и охотники. Их больше не пугали остовы роботов и фантом Иишу. Конечно же, они скрывали, что им не терпится домой и рассказать своим о мире богов — их прародителей.

Разведчик каждый вечер отправлялся к вартовым слуг богов моря и подслушивал их неторопливые разговоры и сплетни. В день, когда пришло сообщение о завтрашнем прилёте гостей, колёсики и шестерёнки пришли в движение: вечером, по плану Егора, все охотники выйдут из тоннеля и обойдя вартовых, удалятся, как можно дальше от лагеря противника, а он направится в противоположную сторону один. Вот эта часть плана вызвала споры и закономерные опасения среди охотников. Гору нельзя рисковать. Уж очень дорога его жизнь, но Егор как тогда — Тор-алу — настоял на этой части плана. Когда он разжевал и разложил по полочкам охотникам смысл затеяной игры, они и сами прониклись азартом, но бывалый охотник Атул неодобрительно покачал головой, потеребил бороду и засомневался: "Гор — это настоящая охота равных по силе богов, но не так всё просто"… Пришлось начинать сначала.

Мероприятие пошло согласно разработанного плана: Егор остался на перекрёстке один. Ииша, заподозрив неладное, поинтересовался, куда отправились друзья Гора, на что получил лаконично-исчерпывающий ответ: "Домой, а я останусь".

Тоннель соединял долины по обе стороны серединного хребта массива и на всем пятнадцатикилометровом отрезке, изгибался всего один раз. Отправная точка многоходовки Егора базировалась на подтверждённом факте о хранилищах жидкого природного газа, расположенных ближе к дальнему от "перекрёстка", выходу.

Охотники вместе с детёнышом саблезубого выбрались из неохраняемого провала и под покровом дня, отдалились на приличное расстояние. Ник, выросший за месяц почти вдвое, всю дорогу испытывал беспокойство, но видимо доводы Егора, а может природное чувство и ум подсказывали животному ждать… Две грузовые лодки слуг богов, как и ожидалось, опустились в известный срок у засыпанного входа в тоннель. Прошли сутки напряжённого ожидания и тревог. Как ни старался сдержать страх Атул, но когда дрогнула и затряслась гора, выплюнув мешающую ношу — завал и уничтожившая и лодки и слуг богов, охотник опустился на колени, как впрочем, и его товарищи. Лишь Сол остался задумчивым, а Ник оскалился и зарычал и вопросительно поглядел на Сола, будто понимал.

— Ждём сутки, — сказал Атул, поднимаясь. Он ещё не пришёл в себя — нервный тик дёргал левый глаз.

— А если Гор не придёт? — засомневался молодой охотник.

Через час прибежал запыхавшийся Следопыт с места наблюдения. Сбиваясь, поведал всё что увидел и пережил и сказал что Егор оказался прав и теперь в скале большой проход, а осыпь вместе с близлежащим леском сметена начисто, и ещё из тоннеля выходит потрескавшаяся широкая дорога.

Егор рассчитал всё правильно и когда в тоннеле появились множество факов, покинул перекрёсток. Через полтора часа бега он достиг цели. Используя резак, добрался до газохранилища, открыл доступ в тоннель, задав время срабатывания "та". Кузнеца с внуками он встретил на пути случайно, но кто знает и может предвидеть в планах, что случайная на первый взгляд встреча изменит ситуацию на доске.

Егор так и не понял, почему оба натасканных и подготовленных солдата, безупречно прижавшие его в угол и отрезавшие возможность скрыться, вдруг оцепенели на мгновение и тем самым подарили возможность оказаться вне стен кузни.

Снаружи, ко всему подготовленные солдаты среагировали быстро, образовав заслон. Факела в их руках слепили, но тем не менее, реакция не подвела. Первого он заколол сходу, не имея возможности взмаха и оттолкнув падающего, вовремя пригнулся. Сразу два копья ткнулись в пустое место. Коротким ударом Егор срубил оба наконечника и бросился на мечника. Солдат парировал рубящий удар и своевременно закрылся круглым щитом. Меч Егора срикошетировал, скользнув по металлической чешуе.

— Живым! — закричал изнутри Снт. Светящие факела маскарада обрывков теней, блики от мечей и выхваченные из темноты сосредоточенные лица солдат. Стена впереди уплотнялась, несмотря на виртуозность владения мечом. Солдаты безукоризненно исполняли приказ Снта, сжимая кольцо и редко отвечали ударами, боясь убить, но когда трое из них рухнули снопами, разлютившиеся солдаты перестали исполнять прямой приказ Снта и стали рубилиться с остервенением и без скидок на оплошность. Егор едва успевал блокировать сыплящийся град ударов; он явно уступал превосходящему противнику, но стремился прошмыгнуть в образовавшуюся брешь в сторону реки. Снт поносил на чём свет стоит своих солдат и был совсем близко. Егор понимал, что с Снтом, да ещё при такой-то поддержке придётся туго. Контролировать ход схватки выходило хуже и хуже — схватка превращалась в банальную неконтролируемую драку подростков. Егор осознавал, но ничего поделать не мог — слишком мал был его опыт бойца, а голым теоретизированием о профессионале-автомате, без лишних движений, эмоций, боли, рубящий врагов в капусту. Нет у него опыта изнурительных тренировок на отработанную механику действа и бесчувствие в схватке, где ценой — реальная жизнь, а не поражение виртуального игрока.

Окружающий мир в сполохах факелов и бликов смертоносных клинков. Егору с большим трудом удалось оставить позади Снта. Расплатой — колющий удар, к счастью скользнувший по рёбрам.

Не получается, как учил Сол. Не получается и наверное не получится быть внутри схватки и одновременно — со всех сторон. Егор обозлено что-то замычал, порадовав Снта. Потерянно драгоценное время к лучшему выходу в данной ситуации — бегство. А если… Егор вспомнил бег по вертикали, когда появился здесь и полное отсутствие времени и прострация и, будто и вовсе это не ты, а персонаж компьютерной игры. В этот раз войти в требуемое состояние удалось сразу. Егор даже остановился и замер, удивившись разительной перемене внутри. Фигуры качнулись к нему; Снт запоздало проорал: — Ноги, цельте в ноги, беременные рехи. — Егор улыбнулся отсутствующей улыбкой: — Аннета! Волосы её развевало само пространство-время, а женщина ожидала, ожидала его!

— Получи, — Егор свалил очередного противника, отбил зараз два меча и открыл проход. Тени врагов качнулись и перегруппировались с явным запаздыванием. Сзади враг! Егора автоматически блокировал удар в спину, перенёс нагрузку и отбил ещё один встречный.

— В ноги! — крик Снта.

— Он сам Слон, — отвечает кто-то негру. — не берут его ни мечи, ни копья. Шестерых, вон положил, а сам как свежий…

"Неужели шестерых" — удивляется издалека и не верит Егор. "Когда это я успел?" Впереди факела — пожаловали местные ротозеи.

— Прочь! — приказывает Егор толпе и Толпа, в панике раздаётся в стороны, создав давку и панику. Один зевак-факельщиков не уходит. На Егора смотрит привлекательная рыжая леди с распущенными развевающимися волосами ведьмы. Анн? Нет, это не Аннета. Наваждение. А дама явно не испытывает дискомфорта, наоборот — неприкрытый интерес и улыбка Аннеты. Гм, Егор поймал гаву — в плечо впилась стрела, а перед ним материализовался криво ухмыляющийся Снт. Егор сочно выругался и нанёс косой рубящий удар.

— Так бьются рехи, — скривился, насмехаясь Снт. Он играючись, отбил выпад Егора и мельницей завращал мечом, преградив продвижение.

— Твою мать! — Егор ударил всей силой в серый ореол вращения. Выражение лица Снта сменилось недоумением: Снт потерял равновесие и завалился вправо. Путь был свободен. Егор и улыбка рыжей леди, запахивающей полу плаща и брошенную на землю палку, коей спасительница ткнула грозного офицера сзади — ниже коленки. Спасительница озорно подмигнула: её губы беззвучно прошептали "лодка у берега", а потом вдруг громко и притворно взвизгнула и разразилась истерическим воплем с явной издёвкой: — Держите преступника непобедимый офицер Снт!

Егор подавил приступ смеха. Он уже мчался к реке, спотыкаясь, падая в зарослях колючего кустарника. Позади разъяренный рёв Снта и шум погони. Ещё факела — много светлячков — позади, сбоку, но не впереди, где по словам рыжей актрисы ждёт лодка. Подходящее место для причаливания Егор знал; ближайшее течение обрывистой реки имело всего один удобный спуск по тропе, петляющей среди деревьев. Откуда взялась рыжая и её неожиданная помощь отходили на после. Докучала стрела, в такт бегу расширяя рану, приносила боль, но сейчас не время. Вот и спасительный берег, освещённый половинкой луны и манящая лунная дорожка.

Рыжая не обманула, хотя Егору было известно про лодки. Их — четыре штуки. Выбрав дальнюю, Егор, как ни торопился, но посбрасывал в воду вёсла, оказавшиеся внутри лодок. А факела уже рядом. Егор ухмыльнулся и оттолкнувшись от берега, перевалился внутрь. Не успел взяться за вёсла, как получил тупой удар в затылок. Егор отмахнулся вслепую, почертив веслом "молоко", как вдруг вспучилась гладь. Тварь показалась так неожиданно да ко всему разверзла зубастую пасть, что Егор потерял драгоценные мгновения бегства. Спасаясь, Егор вонзил клинок прямо в открытую пасть водной твари. Тварь дико рванулась, забулькав и захрипев и рванулась прочь — под воду, унося вонзённый по рукоять клинок, и тотчас сзади навалились преследователи.

— Не калечить! — прогремел на берегу властный голос. Егору и этот голос из небытия показался знакомым.

Два дюжих солдата выволокли Егора на берег и швырнули к ногам, запахнутого в длинный плащ с капюшоном. Егор тщетно пытался разглядеть лицо. Человек в плаще догадался и коротко хмыкнул, откинув капюшон.

— Рыжую суку поймали? — не оглянувшись на Снта, спросил Скей.

— Она в Твоём распоряжении, господь Скей, — склонился в поклоне Снт.

— Обоих запереть в камеру и приставить охрану, — распорядился живой Скей и весело подмигнул ошарашенному Егору.

— А что делать с кузнецом, владыка? — спросил Снт. Негр выпрямился с трудом — видимо досаждала боль в туго забинтованной шее.

— Заплати семь золотых и поблагодари Саера от моего имени. А эту парочку голубков ко мне завтра утром — по очереди. Рыжая шлюха займёт достойное место в обслуживании моих солдат, но завтра я задам ей пару интересных вопросов, если к тому времени ничего сверхъестественного не случится.

— Но ведь она дочь влиятельного человека и помимо всего Аише покровительствует сам…?

— Здесь я хозяин, — осклабился Скей и запахнул плащ. — Выполнять.