Психологическая война

Волкогонов Дмитрий Антонович

Глава четвертая

Механизм и методы психологической войны

 

 

В начале 80-х годов резко возросла агрессивность политики империализма — и прежде всего американского. Это вызвало определенные изменения в содержании, стратегии и тактике психологической войны. Она превратилась в элемент государственной политики с соответствующими органами, центрами, долгосрочными замыслами и техникой их исполнения. По существу, можно говорить о сложившемся механизме психологической войны с его различными элементами, выражающими как ее организационную сторону, содержание, так и методы ведения.

На Западе существует немало исследовательских центров, разрабатывающих стратегические концепции психологической войны, приемы их реализации в действительности. Психологические операции, проводимые этими центрами, рассматриваются как инструмент духовного давления на социалистический мир в периоды, определяемые состояниями или разрядки, или «холодной войны». Профессор Н. Чомски опубликовал в английской газете «Гардиан» в июне 1981 г. статью «Зачем нужна „холодная война“», в которой утверждает, что психологическая война является важным элементом государственной политики капиталистических стран, с вполне сложившимися чертами и функциями. Психологическая война, пишет автор, атрибут «холодной войны». А последняя является «великолепным способом мобилизации населения на поддержку агрессивной и интервенционистской политики». Автор показывает, что психологическая война имеет свои каноны, свой механизм, свою технику.

Вся деятельность органов и центров психологической войны все более координируется, идет ли речь о системе Диверсий или какой-либо новой шумной антисоветской кампании в средствах массовой информации. В. И. Ленин еще более шестидесяти лет назад мудро подметил: «Это один хор, один оркестр. Правда, в таких оркестрах не бывает одного дирижера, по нотам разыгрывающего пьесу.

Там дирижирует международный капитал способом, менее заметным, чем дирижерская палочка, но, что это один оркестр — это из любой цитаты вам должно быть ясно».

 

Стратегия и тактика психологической войны

Современные операции психологической войны планируются в самых высоких эшелонах политической власти США и НАТО. Общие принципиальные установки, формулируемые в Белом доме, составляют концептуальную схему психологической войны, ее стратегию.

Доктрина Трумэна, родившаяся в 1947 г., провозгласила «бескомпромиссную борьбу со всем, что находится за железным занавесом». По сути, это была стратегия тотальной «холодной войны», в которой психологическим средствам придавалось особое значение. В 1957 г. доктрина Эйзенхауэра призывала придерживаться стратегии «отбрасывания коммунизма». В этой концепции прослеживается вынужденное признание изменения соотношения сил не в пользу империализма. Делается особый акцент на «наведении мостов» с целью «разрыхления» социализма изнутри. Доктрина Никсона 1969 г. предусматривала усиление борьбы с коммунистической идеологией. Причем имелось в виду вести эту борьбу не только против СССР и других социалистических стран, но и в странах всех регионов мира. Президент Картер в конце 70-х годов попытался в своей доктрине сделать акценты на общечеловеческие элементы: гуманизм, права человека, его свободы, рассчитывая ослабить реальный социализм нравственно, духовно, стремясь подорвать у народов социалистического содружества приверженность его ценностям. Президент Рейган, игнорируя сложившиеся реальности, призвал в своей доктрине к «крестовому походу» против социализма, коммунизма, марксистско-ленинской идеологии. Исходя из химерических, несбыточных надежд, он, по существу, объявил неограниченную идеологическую, психологическую войну против нового мира. Естественно, эти доктринальные классовые установки руководящей верхушки империализма накладывают решающий отпечаток на стратегию и тактику психологической войны.

Стратегия психологической войны империализма выражает и формулирует ее долгосрочные цели и пути их достижения. Глобальной целью империализма наших дней является достижение всестороннего превосходства над реальным социализмом как наращиванием военной мощи капиталистических государств, так и максимальным ослаблением СССР и его союзников. Президент Рейган, выступая в июне 1982 г. в Лондоне, во время вояжа в Европу, по существу, призвал к неограниченной конфронтации с Советским Союзом. Он дал санкцию на широкое использование экономических, политических, идеологических средств и военного давления в надежде так деформировать социалистическую систему, чтобы она «устраивала» империализм.

Современное содержание психологической войны империализма полностью отражает политические цели правящих кругов США. Психологическая война призвана, по мысли этих кругов, максимально дискредитировать реальный социализм, лишить его привлекательности, ослабить духовно, отнять у людей веру в историческую перспективу. Эта стратегическая установка носит долгосрочный и глобальный характер. Ее творцов мало смущает то обстоятельство, что все предыдущие доктринальные концепции не принесли им желаемых результатов. Они не хотят понять, что плоды идеологической борьбы зреют не в соответствии с субъективными пожеланиями тех или иных лидеров буржуазного мира или правящего империалистического клана. На ход и исход идеологической борьбы оказывают влияние прежде всего объективные закономерности общественного развития, неумолимая логика социального прогресса.

Для современной стратегии психологической войны империализма против социалистических стран присущ ряд особенностей. Первая особенность связана с ярко выраженной милитаристской направленностью ведения психологической войны. В какие бы миротворческие одежды буржуазная пропаганда ни рядилась, к какому бы пацифистскому камуфляжу она ни прибегала, ее суть остается милитаристской, агрессивной, воинственной. Простой анализ содержания буржуазных радиопередач, предназначенных для слушателей социалистических стран, свидетельствует о том, что с начала 80-х годов объем милитаристской тематики возрос почти вдвое. Проповедь культа силы, «права» Америки быть первой, необходимости «отразить угрозу Москвы» является лейтмотивом основной части пропагандистских материалов.

Вторая особенность стратегической концепции психологической войны наших дней связана с идеей «кризиса мирового социализма». Президент США почти в каждой своей речи сообщает об «умирании марксизма», «утрате исторической перспективы социализма», «глубоком кризисе ленинизма» и т. д. Желаемое он пытается выдать за действительное. Люди, подобные нынешнему президенту США, критикуя, отвергая, понося марксизм, не имеют о нем серьезного представления. К. Маркс, встречаясь с подобной «критикой», обычно восклицал: «О, если бы эти люди хотя бы читать умели!». Крича о «кризисе социализма», они сами себе противоречат; с одной стороны — «кризис», а с другой — «факты беспрецедентного наращивания мощи Советов». Разве при кризисе можно становиться сильнее и вызывать такую озабоченность у «оппонентов» марксизма?! Однако нелогичность таких высказываний мало тревожит этих господ. Идея «кризиса» в психологической войне им нужна как дискредитирующий штамп.

Третья особенность стратегической концепции психологической войны выражает стремление правящих кругов США и НАТО переходить, где только можно, к более активным наступательным подрывным действиям. С целью ослабить пропагандистское, идейное воздействие советских внешнеполитических акций ЮСИА организовало проведение широкого комплекса мероприятий, которые предназначены для того, чтобы максимально ослабить влияние реального социализма и его идеологии. В многочисленных инструкциях и указаниях, направляемых из Вашингтона органам, центрам и организациям, которые ведут психологическую войну, предписывается все делать для того, чтобы опровергать, ослаблять, нейтрализовать влияние социалистической информации, коммунистических идей, практических миролюбивых шагов социалистических стран.

В рамках антисоветской программы «Истина» налажен, например, выпуск регулярных инструктивных бюллетеней «Предупреждение о советской пропаганде», «Америка сегодня», других материалов, рассылаемых в американские посольства и в отделения и пункты ЮСИА за границей. Принятая в феврале 1983 г. программа «Демократия», по существу, выражает новые стратегические установки США в психологической войне против социалистических стран. В распространенном меморандуме говорится, что «проект „Демократия“» должен обеспечить достижение двух стратегических целей: во-первых — всячески «опровергать советскую пропаганду и показывать миру ту опасность, которая исходит из Москвы», во-вторых — «изображать США и их политику как оплот мира и свободы, защитника от мирового коммунизма». По существу, эти цели, сформулированные в проекте, представляют собой стержень нынешней доктрины психологической войны американского империализма.

С 9 сентября 1981 г., когда Рейган поставил свою подпись под директивой о введении в действие «проекта „Истина“», а затем и «проекта „Демократия“», эта программа массированного антисоветизма реализуется полным ходом. Хотя Белый дом, госдепартамент, ЮСИА, ЦРУ публично о проекте говорят редко, имеется немало свидетельств того, что стратегической установке на ужесточение психологической войны уделяется первостепенное внимание. Сам характер акций психологической войны продолжает существенно меняться: усиливается подрывная деятельность, имеющая мало общего с идеологической борьбой.

В соответствии со стратегической концепцией строится и тактика психологической войны. Для нее характерны высокая степень избирательности воздействий, быстрая перестройка аргументации в зависимости от меняющейся обстановки, комплексное применение различных методов и приемов психологической войны, концентрация усилий на том или ином объекте, конкретной дате, регионе, социальной группе и т. д. Основное содержание тактики психологической войны определяется директивными указаниями ЮСИА, ЦРУ, госдепартамента, различных спецслужб. Воинские подразделения психологической войны, так же как и государственные органы внешнеполитической информации, в условиях роста международной напряженности, усиления агрессивных приготовлений НАТО руководствуются специальными наставлениями Пентагона. Например, только на основании опыта войны в Корее в Вьетнаме в американской армии приняты устав М-16-100 (по идеологической обработке своих солдат и солдат противника), устав М-35-5 (психологические операции), наставления АР-365-5 и АР-355-6 (морально-политическая информация личного состава), наставление АР-360-91 (о способах морально-психологического воздействия на сознание людей) и др.

Особенно наглядно тактика психологической войны империализма проявила себя во время кризиса в Польше. По указаниям из ЦРУ и ЮСИА была осуществлена концентрация подрывных сил и средств против ПНР. Согласно этим указаниям, например, семь западных радиостанций стали вести массированные диверсионные передачи против Польши (в общей сложности 38 часов в сутки). «Свободная Европа», «Голос Америки», Би-Би-Си удвоили количество передач на ПНР. Вновь вышла в эфир радиостанция «Франс интер», которая несколько лет назад прервала передачи на польском языке. Возросло количество подрывной, провокационной литературы, нелегально ввозимой в страну.

В тактике психологической войны рельефно проявился ряд специфических черт. Работники подрывных центров на Западе, например, стали широко инструктировать антисоциалистические группы в Польше. Эти инструктажи, осуществляемые по радио и с помощью указаний и «советов», засылаемых на воздушных шарах, листовок, печатаемых нелегально в стране, предписывали, каким должен быть характер действий антисоциалистических сил, время проведения соответствующих акций, маршруты демонстраций, места сбора реакционных сил и т. д. Инструктивные передачи использовались для обучения тактике подпольных действий, экономических и политических диверсий, организации нелегальной печати, правилам конспирации. Давались советы, как придать политический характер забастовкам, манифестациям, как действовать молодежи в вузах, школах, на предприятиях.

Предписания органов психологической войны, окопавшихся на Западе, охватывали тактику организации нелегальных структур «Солидарности», координации действий антисоциалистических сил в различных воеводствах, особенности контрреволюционных, террористических, саботажных действий массового, группового и индивидуального масштаба.

Основное содержание тактики антисоциалистических и подрывных действий в ПНР связано со стремлением не допустить спада общественной напряженности, усилить недоверие к ПОРП, разжигать устойчивые антисоветские настроения, создавать иллюзии выхода из кризиса на путях отхода от социализма и создания строя, основанного на плюрализме политических сил, частной собственности на средства производства. Массированное внесение в сознание сбитых с толку населения, части рабочего класса искаженных фактов, прямой лжи и различных инсинуаций создавало соответствующую обстановку тревоги, неуверенности, податливости антисоциалистическому давлению.

Вот, например, как муссировался тезис отношений ПНР с СССР. «Свободная Европа» (а ее домыслы подхватывали руководители антисоциалистических сил) систематически передавала фальшивые данные о торгово-экономических связях соседних стран. Эти «выкладки» подавались как вымыслы об «экономическом грабеже», «неравноправных отношениях», «односторонних выгодах» для СССР. При этом приводились и приводятся бесчисленные «факты», которых никогда не было и нет в действительности. В то же время члены ПОРП, польские граждане, сохранившие трезвость суждений и классовую мудрость, знают, что СССР оказывал и оказывает огромную экономическую помощь Польше сырьем, оборудованием, технической документацией, продуктами и товарами широкого потребления. Достаточно сказать, что большая часть нефти, потребляемой Польшей, поступает из СССР по значительно более низким ценам, чем на мировом рынке.

Всесторонняя помощь Советского Союза социалистической Польше играет огромную роль в жизни польского народа, которого империалистические диверсанты хотели лишить социализма.

Вся тактика профессионалов психологической войны придерживалась общей стратегической линии Запада: оторвать Польшу от социалистического содружества, расшатать союз братских стран, предельно ослабить реальный социализм. Все частные акции тактического характера предпринимались по указаниям из Вашингтона, натовских кругов и спецслужб западных стран.

Тактика действий психологической войны, примененная империалистами в Венгрии (1956 г.), в Чехословакии (1968 г.), постоянно совершенствуется: она становится более изощренной, осуществляет комплексное воздействие на сознание людей. Над этим работают специальные центры в США и других странах НАТО.

Так, Гуверовский институт при Стэнфордском университете США с начала 80-х годов резко расширил объем и тематику исследований, связанных с разработкой различных аспектов стратегии и тактики психологической войны против социалистических стран. Профессиональные антисоветчики, такие, как профессора Каплан, Карбер, Воссор, Макдональд, Данн, и другие работают над совершенствованием «тактики разубеждения», «духовной эрозии социализма», над приемами «замены ценностей» и выработки «альтернативного мышления» у людей социалистического мира. Над выполнением специальных заказов ЦРУ работает Гудзоновский институт. Он, в частности, разрабатывает вопросы стратегии и тактики психологической войны против социалистических стран. При Колумбийском университете в Нью-Йорке «Институт по вопросам коммунизма» занимается преимущественно проблемами организации психологических операций в связи с конкретными историческими, политическими событиями. Мы назвали лишь малую толику центров, а только в США их существует около 200. Много подрывных центров функционирует в других капиталистических странах. Разработка и осуществление стратегических операций и тактических действий психологической войны подчинены гегемонистскому курсу Вашингтона, натовских кругов, пытающихся изменить направление исторического развития на планете. Психологическая война империализма как духовное подрывное средство расширяет сферу своего воздействия. Для этого используется не только более глубокое проникновение в структуру общественного сознания, но и манипулирование его состояниями. С этой целью осуществляется широкая дезинформация людей, представляющая собой не что иное, как агрессию против человеческих чувств и разума.

 

Манипуляция и дезинформация

Механизм психологической войны, если говорить о ее духовных, психических аспектах, основан на манипуляции сознанием масс и внесением в сознание целенаправленной дезинформации. Психологический механизм духовного насилия над человеком, группой, массой стремится так исказить сообщения о реальностях, чтобы, несмотря на их антиистинность, личность принимала их как само собой разумеющееся и поступала бы в соответствии с этой деформированной информацией.

Манипуляция сознанием — это своеобразное господство над духовным состоянием людей, управление им путем внушения людям соответствующих стереотипов мышления, выгодных эксплуататорскому классу. При помощи манипуляции, по взглядам буржуазных теоретиков психологической войны, можно менять жизненные установки людей в нужном направлении. При этом выделяется три уровня воздействия.

Первый уровень — усиление существующих в сознании людей нужных установок, идеалов, ценностей, норм. Закрепление этих элементов сознания в мировоззрении и жизненных установках.

Второй уровень связан с частными, малыми изменениями взглядов на то или иное событие, процесс, факт, что также оказывает воздействие на политическую позицию и эмоциональное отношение к конкретному явлению.

Третий уровень — коренное, кардинальное изменение жизненных установок на основе сообщения драматических, необычных новых данных, сведений.

Специалисты психологической войны полагают, что с помощью манипулирования можно добиться изменения жизненных установок на первых двух уровнях воздействия. Кардинальные изменения взглядов человека, группы, общности требуют, по их мнению, комплексных воздействий на сознание в течение длительного времени. Профессор Р. Гудин из Йельского университета (США) в своей книге «Политика манипулирования» рассматривает данный феномен как инструмент духовной власти над людьми. В сущности, манипулирование, как он пишет, есть «хорошо организованный обман людей».

Американский журнал «Политикл афферс» (октябрь 1981 г.) опубликовал статью Т. Кэннона «Возрождение маккартизма в Вашингтоне». В ней он пишет, что люди, сидящие в Белом доме, знают, что, «чем более осведомленными будут люди, тем труднее будет манипулировать ими». А поэтому их снабжают суррогатом информации — урезанной, усеченной, извращенной. Именно для этого властям понадобилось, пишет автор, организовать кампанию за отмену закона о свободе информации. Ведь отсутствие правды, истины и создает возможность манипулирования сознанием, справедливо заключает Кэннон. В буржуазной действительности манипулирование выступает как неотъемлемый атрибут образа жизни и управления мыслями и поступками людей. Это — один из важнейших рычагов буржуазной власти. С другой стороны, буржуазная теория манипулирования рассматривает этот процесс в значительной мере с бихевиористской позиции: стимул — реакция.

Организаторы психологической войны цинично рассматривают манипулирование как своеобразный социальный рефлекс — определенное поведение, вызываемое соответствующими идейными в психологическими мотивами. Слова, образы, стереотипы «коммунизма», «руки Москвы», «советской пропаганды» должны, по мысли авторов манипулирования, вызывать и соответствующее поведение, поступки, реакцию людей. Население капиталистических стран почти не знает правды об образе жизни советских людей. Ежедневно оно получает огромные порции дезинформации, призванной убедить его в «агрессивности», «антидемократичности», «бесчеловечности», «бюрократизме» социалистического строя. При этом лишь одно упоминание стереотипа рождает в сознании личности привычные образы демонического, негативного, непривлекательного. Такие люди как бы против своей воли верят в мифы, штампы буржуазной пропаганды.

Постоянное оперирование соответствующими понятиями, образами, стереотипами, пишет Р. Гудин в упоминавшейся выше книге, «заставляет людей полагаться на официальную интерпретацию событий, даже если внутренне они чувствуют, что их надувают». А полагаться на то, что им сообщают, эти люди, массы вынуждены потому, что иной, кроме официальной, лживой, империалистической, информации они получить не могут. Подобным способом манипулируют людьми, их сознанием, их мнением, их ориентацией. Так, по мере нарастания возмущения в США расширением масштабов военного вмешательства в дела Вьетнама правительство президента Джонсона сфабриковало фальшивку о том, что северовьетнамцы атаковали американские военные корабли в Тонкинском заливе. На основании этого подлога конгресс США принял печально известную постыдную «Тонкинскую резолюцию», развязавшую руки милитаристам из Пентагона, а простых людей заставили поверить в агрессивность Северного Вьетнама.

Ложь, сфабрикованная ЦРУ и пропущенная через шлюзы психологической войны, была призвана обеспечить поддержку народом агрессивного курса правящих кругов США и обелить их политику в глазах мирового общественного мнения. При помощи таких приемов (а подобных фактов — бесчисленное множество!) буржуазия манипулирует, фактически управляет состояниями общественного сознания населения.

Манипулирование как важный элемент механизма психологической войны включает в себя ряд компонентов: подачу «нужной» в данный момент, зачастую грубо сфабрикованной информации; преднамеренное утаивание истинной, действительной информации; обеспечение информационной перегрузки (в русле официальных взглядов), затрудняющей возможность простому человеку разобраться в существе дела. В случае, если обман раскрывается (как было с «Тонкинской резолюцией»), проходит уже какое-то время, острота вопроса спадает, за этот период происходят определенные необратимые политические процессы, которые уже воспринимаются как нечто естественное, необходимое, вынужденное.

Политика манипулирования тесно связана с систематической дезинформацией населения, общества, определенных групп людей. Дезинформация есть не что иное, как сообщение, версия, имеющие целью сознательно ввести людей в заблуждение, навязать им превратное, искаженное и просто лживое представление о реальной действительности. Дезинформация подается с помощью различных форм: сенсации, стереотипов, образов, новостей и т. д.

Чтобы поддерживать постоянный интерес к буржуазной информации у себя в стране и за рубежом, специалисты психологической войны эпизодически подбрасывают сенсации-сообщения, которые вызывают всеобщий интерес необычностью факта, явления, процесса. Чаще всего сенсации «организуются». Если они касаются социалистического мира, то почти всегда носят негативный характер: «испытание Советами» нового «варварского оружия», арест «советских шпионов», «появление» советской атомной лодки у американских берегов, «обнаружение» неопознанных летающих объектов, предположительно советского происхождения, и т. д.

Когда понадобился повод сорвать ратификацию Договора ОСВ-2, Центральное разведывательное управление США подбросило информационным агентствам сенсацию: «На Кубе появились советские регулярные войска! Америке угрожает опасность вторжения!» Необычность подачи лженовости, фотографии, космические съемки, свидетельства «очевидцев» окончательно сбили с толку рядового обывателя, и так запуганного мифической «советской угрозой». Официальное разъяснение советских и кубинских органов, что небольшая учебная часть, где проходят подготовку кубинские военнослужащие с помощью советских специалистов, находится здесь уже более 20 лет, конечно, не было «замечено» и принято во внимание. Шабаш продолжался до тех пор, пока дело было сделано: ОСВ-2 американская сторона не ратифицировала. Немалую роль в этом сыграли психологические операции, подобные изложенной.

Сенсации создаются по принципу: «Если собака кусает человека — это не новость, но, если человек кусает собаку, это новость». И тем более важная, если удается изобразить «кусающего» в фуражке с красной звездой. Необычность, экстраординарность событий, замешанных на антикоммунизме, — вот главный рецепт сенсаций психологической войны.

Американский обыватель мыслит стереотипами, навязываемыми его сознанию едва ли не с пеленок. Руководство центров психологической войны хотело бы, чтобы стереотипами мыслили и советские люди, советские войны. Зная устойчивость, консервативность стереотипного мышления, различные «голоса», буржуазные спецслужбы назойливо пытаются внедрить в социалистическое общественное сознание стереотипы «западной свободы», «западной демократии», «политического плюрализма», «прав человека» и т. д. Для этого широко пропагандируется потребительская витрина капиталистического мира. Естественно, умалчивается о негативных чертах буржуазного общества: о безработице, преступности, наркомании, расизме, национализме, реальном бесправии неимущих и т. д. Рекламная подача буржуазного образа жизни — типичная стереотипизация информации, при помощи которой господа из ЮСИА и ЦРУ хотели бы манипулировать и сознанием советских людей.

Прогрессивные западногерманские журналисты Э. Карлебах и Ф. Ноль в своей книге «Информация как оружие» на многочисленных примерах и обобщениях показывают, как на Западе, и в частности в ФРГ, правящий класс манипулирует сознанием миллионов людей, создавая штампованные образы идеалов «свободного мира», стереотипы антикоммунизма. Когда западные туристы, пишут они, посещая Советский Союз, увозят из него хорошие, благоприятные впечатления о стране, людях, образе жизни, то шпрингеровская печать устами «Штерн», «Шпигеля» тут же их одергивает: «Это просто недомыслие, они не разобрались в советской действительности». Разобрался, по их мнению, лишь тот, кто готов чернить социализм, клеветать на государство, так много сделавшее и делающее для сохранения мира.

Манипулирование сознанием людей в процессе психологической войны осуществляется не только на «местном материале», который готовит каждый пропагандистский орган, но и на основании централизованной информации, обрабатываемой на гигантских «фабриках новостей» буржуазного мира. Наиболее крупные из них: Ассошиэйтед Пресс (АП), Юнайтед Пресс Интернэшнл (ЮПИ), агентство Рейтер, Франс Пресс (АФП) и некоторые другие — являются источниками львиной доли информации, распространяемой в мире и часто используемой в психологической войне соответствующими органами.

Особенно усиленно снабжают дезинформацией пропагандистские антисоветские органы американские агентства АП и ЮПИ. В АП часто повторяют фразу, приписываемую Марку Твену: «Существует всего два источника, которые способны донести свет во все участки земного шара, — солнце на небесах и Ассошиэйтед Пресс на земле». Действительно, по данным ЮНЕСКО, информацию АП ежедневно потребляет более миллиарда человек на планете. Однако, отмечая огромный объем информации, которая стекается в АП, следует сказать, что ее «свет» — свет искаженный, пропущенный, как правило, через линзу антисоветизма. По существу, АП, как и другие американские информационные агентства США, совместно с «Голосом Америки» играет роль антисоциалистического генератора буржуазной информации. Именно они дают первичную информацию, предопределяя ее антисоветскую политическую направленность, характер, содержание.

Сообщения агентств по важности классифицируются весьма своеобразно: факт антисоциалистической вылазки контрреволюционеров в ПНР — это «событие», а борьба народа ЮАР пробив апартеида — это просто «процесс»; полет «Шаттл» — «очень важное событие», а израильский разбой в Ливане — «обычный процесс». По существу, такая информация с тонко дозируемым объемом правды призвана обратить внимание читателей, зрителей, слушателей на важные (с точки зрения хозяев агентств) события и фактически не замечать события, невыгодные для них.

Один из принципов такой «информации» соответствует девизу Бисмарка, сказавшего в свое время, что политик должен «уметь лгать с помощью правды». Все, что можно втиснуть в прокрустово ложе классовых интересов, искажается, извращается, деформируется. Нельзя не согласиться с высказыванием видного сотрудника «Нью-Йорк таймс» Б. Эткинсона, который заметил по поводу правдивости информации: «Курс акций фондовой биржи и расписание движения судов — единственное, что соответствует истине в газете».

Искажение информации стало основой манипулирования сознанием буржуазного общества. Искажение имеет одну задачу: приводить сообщения о реальной действительности, объективных фактах в соответствие с классовыми интересами буржуазии, политической линией господствующих классов. Это стало нормой общественной жизни капиталистических государств. Бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, выступая в бундестаге, сказал: «Журналисты, слава богу, могут писать то, что они считают правильным, даже если это и неверно. Пусть так будет и впредь». To, что нет смысла искажать, подается в потоке духовной макулатуры, стекляшек культуры, развлекательных пустяков, которые также выполняют социальную роль в дезинформации: они превращаются, по словам В. И. Ленина, в орудие обмана и одурачения трудящихся.

Следует сказать, что дезинформация часто готовится задолго до ее обнародования: Лондонский журнал «Мидл Ист» в августе 1982 г. писал, что еще за год до израильской агрессии против Ливана информационная служба израильского правительства подготовила варианты заявлений для печати (информационные бюллетени, справки, политические сообщения), в которых излагалась версия Тель-Авива о причинах вторжения. Задолго до того, как израильские солдаты на американских танках пересекли границу Ливана, в израильских посольствах уже лежали комплекты «оправдательных документов», подготовленные на многих языках мира. Военная агрессивная акция Израиля обеспечивалась не только материально, политически, но и в идеологическом, информационном отношении. Суть этого — в попытках возложить ответственность за конфликт на ООП (Организацию освобождения Палестины), прогрессивные силы арабского мира Этот факт еще раз подтверждает старую истину: в любой несправедливой войне ее первой жертвой, первым объектом атаки является правда.

Таким образом, дезинформация, искажение истины составляют главное содержание механизма психологической войны империализма. Просеивая, отбирая, фабрикуя, урезая, искажая объективную информацию, буржуазная пропаганда, специалисты психологической войны дают извращенную картину социального бытия. Человек, общественные группы, массы людей, пользующиеся такой информацией, вольно или невольно смотрят на мир глазами буржуа, вольно или невольно следуя их курсу, поддаваясь их обману. Таково положение в капиталистическом обществе. Таким империалисты хотели бы сделать положение и в социалистическом мире с помощью идеологической борьбы и психологической войны. Для достижения этой цели психологические диверсанты используют различные методы и приемы проникновения в социалистическое общественное и индивидуальное сознание.

 

Методы в приемы психологической войны

Чтобы успешно противодействовать идеологическому и психологическому давлению классового врага, важно соблюдать ряд условий. Главное из них заключается в целенаправленной политико-воспитательной работе с советскими людьми, нашими воинами, что не оставляет шансов даже на ограниченный успех действий буржуазной пропаганды. Другое условие — конкретное разоблачение и срыв любых диверсий идеологического противника. Это может быть достигнуто хорошей организацией контрпропаганды, для чего необходимы знания основных приемов психологической войны, которые применяются враждебными силами. Назовем лишь некоторые из этих методов и приемов.

Буржуазная кухня психологической войны широко использует подлоги: полностью сфабрикованные или частично подделанные варианты реально существующих документов, материалов, литературы. Подлоги широко применялись ведомством Геббельса в гитлеровской Германии. Фашисты, например, разбрасывали над Францией листовки, которые выдавались за английские, в них проводилась мысль о том, какие разрушения и жертвы может принести открытие второго фронта на французском побережье. Во время боев в Арденнах нацистские агитаторы передали на волне Би-Би-Си фальсифицированное интервью с английским фельдмаршалом Монтгомери.

Подрывные органы фашистской Германии в годы второй мировой войны направляли различным лицам фальсифицированные письма, документы, неожиданно «утрачивали» «совершенно секретные документы» с целью ввести противника в заблуждение.

Подлоги широко используются и нынешними последователями Геббельса. Например, в выпущенной в 1982 г. Пентагоном книжонке «Советская военная мощь» делаются ссылки на некие документы, схемы, данные, якобы полученные из «надежных источников». Но многие «фактические» материалы, призванные подтвердить тезис о «советской опасности», цинично подделаны. При современной технике фотомонтажа и полиграфических фокусов, помноженных на ухищренность империалистических диверсантов, сфабриковать поддельный документ — дело нехитрое. Во время событий в Венгрии, Чехословакии, Польше контрреволюционные силы широко использовали подложные партийные протоколы, государственные документы, резолюции, подготовленные якобы определенными политическими деятелями.

В психологической войне империализма широко используются подлоги, основанные на «свидетельствах», «документах», полученных от перебежчиков, ренегатов, изменников Родины, которые, зарабатывая иудины сребреники, пускаются во все тяжкие. Так, во французском журнале «Фигаро-магезин» было опубликовано интервью с бывшим советским военнослужащим, а ныне злобным антисоветчиком Григоренко. Последний, изображая себя по меньшей мере крупным военачальником, сыплет цифрами, фактами, якобы достоверными и основывающимися на подлинных данных. Выживший из ума ренегат, организуя подлог, действовал элементарно: брал количество американских ракет, ядерных зарядов, химических бомб и т. д., удваивал и утраивал его и приписывал это число Советским Вооруженным Силам. Изрекая эти фантастические данные, человек, которым могут интересоваться только психиатры, постоянно заглядывал в бумажку — «документ». Ведь подлог должен иметь хотя бы тень, видимость, мираж реального!

Анализ передач «Голоса Америки», Би-Би-Си, других буржуазных станций свидетельствует, что большинство документов, озвучиваемых на студиях (письма советских людей, архивы знаменитостей, копии протоколов высоких совещаний, заседаний и т. д.), являются подложным материалом. Организаторы психологической войны рассчитывают на то, что слушатели не имеют возможности проверить эти данные. А когда это все же удается, то вместо «правдивой информации» оказывается подлог.

В арсенале идеологических диверсий и психологической войны используется в такой метод, как дискредитация руководящих органов, общественных организаций, политических мероприятий, конкретных лиц, теорий, взглядов и т. д. С помощью дискредитации буржуазные специалисты стремятся подорвать в глазах общественного мнения значимость какого-либо мероприятия, политического решения, конкретной социальной акции. Обычно выискиваются теневые, негативные стороны объекта дискредитации (по мнению буржуазных профессионалов-пропагандистов), затем они гипертрофируются, раздуваются и выдаются за сущность, основное содержание явления или лица. Объекту дискредитации обычно даются заведомо ложные характеристики, принижаются его положительные качества. Этот метод особенно широко используется буржуазными радиоцентрами при «освещении» ими событий в ПНР. Враги социализма всегда пытались очернить коммунистические идеалы, политику братских партий, их планы, достижения. Вот и теперь, паразитируя на польских событиях, они пытаются дискредитировать социализм в целом: его экономику, культуру, идеологию, политику.

По команде, прозвучавшей из Вашингтона, все радиостанции, печатные органы, спецслужбы западных капиталистических стран стали трубить о каком-то «кризисе социализма». На эту тему дают интервью Пайпс и Бжезинский, пишут статьи Киссинджер и Млынарж, десятки других врагов реального социализма. «Кризис» доказывается, обосновывается старыми приемами: статистической эквилибристикой, свидетельствами диссидентов, заявлениями антисоветских сборищ. Старый мир, как и прежде, склонен желаемое выдавать за действительное. Это не оптический обман, а классовая злоба эксплуататоров, выливающаяся в стремление очернить, принизить, умалить все, что имеет отношение к социализму.

В практике подрывных идеологических действий часто используется и так называемый метод барража — способ отвлечения общественного внимания от какой-либо политической реальности или события. Обычно, стремясь притупить внимание к какому-либо событию, органы буржуазной пропаганды одновременно начинают шумную кампанию вокруг какого-то незначительного явления, отщепенца или сфабрикованного дела, чтобы затмить истинный объект всеобщего интереса. Так, например, американская администрация, тщетно стремясь достичь эффективности бойкота Московских Олимпийских игр, в политических целях пыталась организовать в США «альтернативные игры», которые, как известно, с треском провалились, и барражная операция не достигла цели.

Опыт показывает, что в дни работы съездов коммунистических партий, исторических юбилеев, крупных достижений реального социализма машина психологической войны всегда находит событие более «важное» и имеющее, естественно, антисоветскую направленность. Обычно буржуазные центры имеют про запас несколько вариантов барражных операций, которые в нужный момент могут быть использованы радиостанциями (организация какого-либо антикоммунистического сборища, обнародование неких сенсационных «материалов», проведение каких-либо «общественных чтений» и т. д.).

После того как на второй специальной сессии ООН по разоружению было сообщено, что Советское государство берет на себя торжественное обязательство не применять ядерное оружие первым, официальный Вашингтон словно поперхнулся. День-другой не было никакой вразумительной реакции. Но затем, отказавшись поддержать это советское решение, от которого зависят судьбы человечества, ЮСИА и ЦРУ вытащили на свет ряд барражных операций, заготовленных впрок. Одна из них спекулировала на том, что СССР «расширил масштабы ракетных испытаний», другая — на «новых фактах применения Советами и Вьетнамом химического оружия в Юго-Восточной Азии» и т. д. Чем важнее событие, которое нельзя замолчать, тем активнее, многоплановое ведутся барражные операции, увлекая сознание неискушенных людей в область иллюзорного, второстепенного, надуманного, несущественного.

В психологической войне империалисты нередко прибегают и к запугиванию, своеобразному духовному террору, с тем чтобы подавить у противника волю к сопротивлению, борьбе, достижению цели. К методу запугивания широко прибегали гитлеровцы. Миллионы расстрелянных, сожженных, замученных, повешенных советских граждан — это не только геноцид, это и способ, при помощи которого фашисты надеялись духовно подавить остальное население и превратить его в послушных рабов. Империалистические агрессоры с целью запугивания стремятся в ходе войны разрушать города, уничтожая при этом тысячи людей. Бессмысленные с военной точки зрения разрушения Ленинграда, Минска, Роттердама, Хиросимы, Суэца, Ханоя, Бейрута преследовали и психологические цели — духовное подавление людей. Такие акты, как уничтожение населенных пунктов со всем населением (Хатынь, Орадур, Лидице, Сонгми), — это не просто акты беспримерной жестокости, но и способ запугивания населения, варварское подавление духа, психологический террор сознания.

В мирных условиях метод запугивания также применяется, правда, в иной форме. Систематические нашептывания в эфир о грядущих ужасах, апокалипсические фильмы и книги, устные мрачные пророчества могут порождать у слушателей, читателей, зрителей глубокий пессимизм, чувство обреченности и иррационального страха перед будущим. Такими людьми легче манипулировать, проще управлять, вдалбливать определенные стереотипы политического мышления. Запуганный человек, поддаваясь воздействию «устрашающей» информации, психозу угнетающих фактов, становится беспомощным, индифферентным. Страх парализует не только волю, но и мысль, чувства, понимание подлинной реальности. Именно поэтому аппарат психологической войны стремится деморализовать людей кликушеством, мрачными пророчествами и прогнозами будущего.

Для долгосрочного запугивания не ограничиваются репортажами о «приготовлениях Кремля», перепечаткой из фальшивок ЦРУ «сведений» о «новых советских ракетах, нацеленных на западные города», сообщений «разведфактов» о «таинственных лабораториях» в Сибири, где «изобретается биологическое оружие». В психологической войне используются художественная литература, кинематограф, исторические исследовательские центры, «некие данные» из «особо важных источников». Каждой такой поделке страха предшествует реклама. Например, в 1981 г. на Западе появился роман Фредерика Форсайта «Дьявольская альтернатива». Типичный боевик, в духе американских комиксов, был охарактеризован буржуазной печатью как «откровение грядущих событий», как «глубокое пророчество возможного». Книга была быстро экранизирована, переиздана во многих капиталистических странах, получила премии и призы. О чем в ней идет речь?

Сюжет построен на некоем «плане „Борис“», родившемся в Москве. Этот план вероломного нападения на Запад автор назвал по имени «великого русского полководца Бориса Годунова». Конечно, этот план, по автору, предусматривает танковый прорыв через Эльбу и захват Западной Европы за считанные дни. Затем «по столицам свободного мира будут ходить толпы солдат с красными звездами на ватных шапках». Пусть обыватель пребывает в испуге, перманентном страхе. Сначала надо запугать свое население, а затем молодчики из ЮСИА и ЦРУ сделают то же самое и с людьми из Восточной Европы, рассуждают профессионалы психологической войны. Художественный бред выдан за литературное произведение, состряпанное явно в угоду мастерам психологической войны.

Устрашение ведется с помощью фильмов ужасов. Как пишет кинокритик Д. Якер в августовском номере (1982 г.) итальянского журнала «Эуропео», сейчас в США наблюдается настоящий бум фильмов ужасов. Только в 1981 г. таких фильмов было выпущено около ста. Фильмы «Нечто», «Парад уродов», «Видеодром», «Ночь живых мертвецов», «Выродки» потрясают жестокостью, натурализмом, садизмом. Известный кинорежиссер Хоукс, «специалист по фильмам, которые леденят кровь», пишет о них, как о «страшном наркотике, который делает людей такими, что они готовы после фильма просить у властей защиты от иррациональных угроз». Такие люди верят в «летающие тарелки», «руку Москвы», «красных гуннов». Это продукт бесчеловечного манипулирования сознанием с помощью психологического устрашения.

В ряду подрывных методов идеологических диверсий находится и такое древнее средство, как слухи, представляющие собой искаженную информацию, не имеющую реального основания. Слухи, распространяемые буржуазной радиопропагандой, рассчитаны преимущественно на недостаточно закаленных людей, с невысоким уровнем политического сознания. Распространяясь, слухи имеют тенденцию к гиперболизации, обрастанию фантастическими «подробностями», «новыми» данными, «уточнениями» и т. д. Буржуазные специалисты психологической войны всегда рассчитывают на то, что для широкого распространения конкретного слуха наиболее желательна обывательская, мещанская среда и наличие определенной эмоциональной почвы: возбуждение, неопределенности, ожидания каких-то событий и т. д. Неустойчивые люди, разнося слухи, одновременно заражают и некоторых других ложными представлениями и информацией. Люди принципиальные, идейно зрелые, политически сознательные в корне пресекают появление и распространение слухов.

В наставлении армии США «Психологические операции» слухам как инструменту дезинформации противника отводится весьма большое место. Например, во время агрессии США против Вьетнама регулярно распространялись слухи среди населения о том, что лица из числа патриотов, сложившие оружие, получают крупное денежное вознаграждение и работу в Сайгоне; против Ханоя и Хайфона в ближайшем будущем будут применены принципиально новые бомбы, уничтожающие все живое на больших площадях; целые части ДРВ сдаются в плен и т. д. Слухи — инструмент дезинформации, запугивания, «подсказывающие» определенную модель поведения доверчивым людям.

Диверсанты психологической войны понимают, что слухи в определенной мере удовлетворяют информационный голод, дают возможность людям судить о событии, процессе, явлении, характер которого они не знают. Слухи могут быть абсолютно неправдоподобными, а также с некоторыми элементами правды. С точки зрения направленности слухи могут быть: обнадеживающими, подстрекательскими, пугающими, паническими. Лучшим способом пресечения слухов является максимально полная информация населения, своих войск о реальной обстановке, складывающейся ситуации, имеющихся перспективах. Научное мировоззрение, опирающееся на моральную выдержку и политическую зрелость, — лучшая баррикада на пути распространения слухов, которые были и остаются оружием империалистической психологической войны. Слух лучше всего блокировать не прямым опровержением (что косвенно служит доказательством реальности сообщения-слуха), а альтернативными фактами, данными, которые нужно распространять вне прямой связи с дезинформацией.

Очень эффективным является способ превентивного, предупредительного действия: в предвидении распространения слухов по какому-то поводу (дата, событие, исторический факт, государственное решение) сообщить общественности всю необходимую, достоверную информацию, которая способна выбить почву для распространения слухов. Важно помнить, что человек, передающий слух, часто питает неосознанную надежду, что сообщение, которое он передает другому, будет этим человеком опровергнуто (или подтверждено). Поэтому важно, воспитывая советскую молодежь, воинов, выработать у них правило: слух может быть остановлен прекращением его передачи каждым, кто о нем узнает, и обезврежен убедительными данными, правдой, разъяснением действительного положения дел.

В длинном ряду методов идеологического воздействия имеются и другие, например «кража лозунгов» (в сложившиеся понятия, призывы пытаются внести враждебное содержание), создание иллюзорных стереотипов мышления (с помощью религиозных проповедей, пропаганды мистического), «подтасовка карт» (такие психологические действия, когда события, факты подгоняются под определенную концепцию, версию, точку зрения), «наклеивание ярлыков» (без всяких доказательств отдельные действия, лица, организации объявляются подрывными, нелояльными, продажными, террористическими и т. д.).

В гносеологической основе всех этих действий лежит стремление деформировать истину, создать искаженное представление о существующей действительности, внушить людям враждебные идеи и установки. Использованием этих методов буржуазные органы идеологической войны стремятся не только придать своим сообщениям видимость правдоподобности, но и одновременно подсказать, как поступать человеку, какой сделать выбор, на каком остановиться решении.

Особое значение буржуазные диверсанты придают оперативности реакции на то или иное политическое событие. «Надо действовать или сверхбыстро, или вообще не реагировать на событие», — записано в наставлении США по ведению психологических операций. Короче говоря, если событие «выгодное» для пропаганды — надо подать его быстро, сверхбыстро, сенсационно, в нужном духе; если «невыгодное» — замолчать, отвлечь от него внимание общественности.

Анализ некоторых основных методов подрывной деятельности империалистов в области общественного сознания, их конкретного содержания и направленности показывает, что, наши классовые враги, ведя психологическую войну, пытаются использовать любые каналы духовного давления, настойчиво паразитируют на потребительских склонностях отдельных людей, стремятся торпедировать коллективистскую мораль, оживить националистические предрассудки, вызвать у молодежи политическую индифферентность.

В психологической войне, которую империализм ведет против реального социализма, используются самые различные средства, приемы, способы, в том числе и подрывные, если они могут дать желаемый эффект: военные демонстрации, террористические и диверсионные акты, дипломатические демарши, политические давление, экономический саботаж, торговая блокада, пропагандистские «утки», шпионские акции и т. д. Все эти методы и приемы, по мысли их творцов и организаторов, должны ввести людей в заблуждение, создать у них иллюзорные представления и искаженные взгляды. Шантаж, провокации, обман, клевета, наветы взвинчивание эмоций, психическая тревога, политическое дезориентирование и многое другое несут стрелы психологической войны. Ее арсенал наполнен самыми недостойными, грубыми, бесчеловечными, циничными методами и приемами.

 

Избирательность идеологических и психологических воздействий

Противоборство капитализма против социализма в идеологической области осуществляется весьма дифференцированно, избирательно. Для воздействия на сознание людей точно определяется адресат влияния. Буржуазные пропагандисты не скрывают, что в качестве основных объектов идейного давления они выбирают интеллигенцию и молодежь, а в последнее время и воинов Советской Армии. Буржуазный идеологический противник при этом исходит из того, что подавляющее большинство личного состава нашей армии — молодые люди, не прошедшие в основном школы классовой борьбы, они не участвовали в войнах в защиту социалистического Отечества, не испытали многих трудностей, которые легли на плечи старших поколений.

Идеологи буржуазии все это учитывают. Они принимают во внимание и некоторые негативные черты и качества у части молодых людей, их невоспитанность, низкую общественную активность. У нас еще встречаются люди, которые знают нашу политику и наши принципы, но не всегда следуют им на практике, не ведут борьбу за их осуществление, примиренчески относятся к нарушениям норм социалистического общежития. У таких людей на словах — одно, на деле — другое, на людях — одно, наедине — другое. Такой дуализм сознания может сделать человека подверженным враждебным влияниям, чуждым нравам, сомнительным вкусам.

Буржуазные теоретики и практики психологической борьбы стремятся избирательно направлять свои усилия и на другие общественные и социальные группы: женщин, пенсионеров, людей определенных национальностей и профессий, население конкретных регионов и т. д. При такой дифференциации, как надеются в пропагандистских центрах Запада, больше шансов затронуть, коснуться, удовлетворить духовные интересы и потребности личности. При всей неосуществимости этих буржуазных замыслов в целом нельзя недооценивать возможности негативных воздействий на отдельных людей в социалистическом обществе.

Организаторы буржуазных диверсий в своей подрывной работе хотели бы оказать особое давление на мироощущение и политические позиции советской интеллигенции — важного «производителя» духовных и культурных ценностей. Известно, что удельный вес интеллигенции в социальной структуре нашего общества продолжает расти. Число научных работников, инженеров, техников, агрономов, учителей и врачей в СССР постоянно увеличивается, а темпы роста научно-технической интеллигенции в последние годы превосходят темпы роста всех других социальных групп. И этот процесс закономерен. Он является результатом политики партии, направленной на всемерное ускорение научно-технического прогресса, на дальнейшее повышение культуры и образованности народа.

Учитывая важную роль советской интеллигенции в культурном, духовном развитии нашего народа, буржуазная пропаганда не прекращает попыток хоть в какой-то мере повлиять на позиции работников умственного труда, их «продукцию» и моральный облик. Буржуазных профессионалов-пропагандистов особенно привлекают люди политически незрелые, морально неустойчивые, беспринципные, не обладающие гражданским достоинством и гордостью. Таких людей в нашем обществе жалкие единицы. И тем настойчивее становятся усилия буржуазных диверсантов выявить их и использовать в подрывных целях.

Среди известных подрывных идей, которые буржуазные идеологи хотели бы внести, подбросить в сознание нашей интеллигенции, выделяется идейка об «особой роли» интеллектуалов в современном мире. Это так называемая новая буржуазная элитарная концепция. В ней «доказывается», что волна научно-технического прогресса поднимает на свой гребень всю научную, инженерную элиту, которая, мол, все больше берет в свои руки судьбы развития общества. Следовательно, делают вывод эти теоретики, интеллигенция не должна больше довольствоваться второстепенными ролями, а решительнее проявлять свою «независимость» от государственных институтов.

Нового, разумеется, здесь ничего нет. Еще В. И. Ленин, критикуя Шулятикова, называл подобные рассуждения «опошлением марксизма». Суть прежняя — попытаться ослабить морально-политическое единство социалистического общества, породить социальную неудовлетворенность у работников умственного труда, привить им нигилистическое отношение к нашим духовным ценностям. В буржуазных идеологических центрах на Западе стало модным, подхватив тезис какого-либо отщепенца, внутреннего эмигранта типа А. Сахарова, тут же делать глубокомысленные выводы, что это, дескать, прямое выражение взглядов «внутренней интеллектуальной оппозиции», якобы существующей в советском обществе. Но тщетны попытки выдать желаемое за действительное.

Организаторам подобных диверсий стоило бы знать, что советская интеллигенция — плоть от плоти своего народа, живет его интересами, чаяниями и вносит огромный вклад в дело коммунистического строительства. Только социализм создал все условия для подлинно творческой, свободной деятельности интеллигенции. Это находит свое выражение и в громадных достижениях науки и культуры советского общества.

Другой большой общественной группой, на которую хотели бы оказать свое разлагающее влияние буржуазные пропагандисты, является молодежь. Буржуазные пропагандисты делают «главную ставку на идейное разоружение молодежи, стремятся ослабить ее революционный энтузиазм, притупить классовое самосознание, противопоставить старшему поколению, посеять скептицизм и аполитичность, преклонение перед чуждыми социалистическому обществу буржуазными нравами и моралью».

Молодые люди в возрасте до 30 лет составляют более половины населения нашей страны. Делами, учебой, помыслами советская молодежь постоянно доказывает свою непреклонную верность делу отцов, верность коммунистическим идеалам. Ударный труд на стройках страны, дерзание в науке и учебе, доблесть в военной службе стали нормой жизни нашей молодежи. Вместе с тем, анализируя различные вопросы воспитания молодого поколения в свете идеологической борьбы, нельзя не видеть, что не у всех молодых людей устоялось, сформировалось полностью классовое самосознание. Нужно определенное время, конкретные жизненные обстоятельства, чтобы каждый юноша и девушка проверили себя в делах на идейную прочность, самостоятельность, гражданственность. Социальный, классовый опыт не приходит сразу. На это, в частности, и рассчитывают наши идеологические противники, стремясь торпедировать идеи коллективизма, привить частнособственнические наклонности, элементы потребительской психологии и политической индифферентности и особенно нигилизма к достижениям своих предшественников.

Учитывая особенности психологии молодежи, идеологические диверсанты заигрывают со студенчеством, стремятся вызвать у него чувства социального неудовлетворения, обращаются к молодым рабочим. При этом они возводят перед рабочими миражи потребительства, воинам доказывают «демократизм» буржуазных армий, дающий возможность «хорошо заработать». Пираты психологической войны хотели бы лишить классовых чувств, патриотической гордости, приверженности к возвышенным идеалам нашу студенческую молодежь, наших рабочих и воинов. Учитывая особую тягу молодежи к искусству, литературе, музыке, спорту, пропагандистские центры делают ставку на ходовой шлягер, кинобоевик, литературный комикс, миф о супермене от спорта и т. д.

Молодежь нетерпелива. И это учитывают пропагандисты с Запада. Они стараются приковать внимание, чувства молодежи только к негативным явлениям: неудовлетворенности, неуверенности, неустроенности. Даже если их нет — они придумываются, конструируются, создаются. Поэтому так нужно постоянное, повседневное внимание к молодежи, ее росту, формированию, идейной закалке.

Время, как ветер, двигает волны поколений, сменяющих друг друга. Они проходят, бурля и пенясь, а океан остается океаном… Он — общий сплав единства и революционных поколений. Его единство в главном: в общности и преданности революционным идеалам, коммунистическим идеям и целям. Различие лишь в одном: в получении молодыми советскими людьми небывало больших возможностей для всестороннего развития, чем имели их предшественники.

Поэтому воспитатели, проявляя постоянную заботу о том, чтобы даже отдельные молодые люди не попадали под чуждое влияние, не только выражают естественное стремление оградить сознание человека от враждебных идей, но видят в этом своеобразную школу постижения классовой зрелости, политической закалки. Когда утверждается в целом верный тезис о том, что нынешние молодые люди не прошли должной школы классовой борьбы, здесь должна быть сделана оговорка. Классовая борьба как выражение противоборства двух систем нередко и непосредственно касается конкретного человека: когда ему нужно дать точную политическую оценку события; верно, на основании классового критерия отнестись к произведению литературы, искусства; проявить непримиримость к чуждым нравам и взглядам. Методологически важно, чтобы восприятие коммунистических идей молодежью сопровождалось приобретением умения аргументированно критиковать чуждые взгляды, понимать их социальную реакционность и опасность.

В буржуазных радио- и телепередачах одна из главных тем — свобода молодежи в выборе жизненных путей на Западе. Сочные рассказы о преуспевших, достигнувших, поднявшихся… Примеры о владельцах шикарных коттеджей, яхт, коллекций. Сколько расточается елея, курится фимиама в адрес молодежи! Но главного шептуны у микрофонов западного радио не скажут. Не скажут, что лишь ничтожно малая часть молодежи может продолжить образование в вузах из-за непомерно высокой платы. Например, во Франции, наиболее благополучной в этом отношении стране, число студентов — детей трудящихся — лишь 8 %. В ФРГ каждый третий безработный — моложе 25 лет. Почти половина самоубийств в европейских странах капитала приходится на молодежь, которая идет на «бегство от жизни» в силу неустроенности, бесперспективности бытия, пустоты духа. Таких примеров множество. Но какое дело до них ЮСИА, ЦРУ, другим подобным организациям и учреждениям!

Советским людям старшего поколения, воспитывая у молодежи непримиримость к любым чуждым влияниям, следует видеть особенности конкретного момента, актуальные задачи общества, коллектива в данной ситуации, находить наиболее действенные формы пропаганды и агитации. Передача опыта классовой борьбы старших поколений должна сопровождаться постоянным учетом новых обстоятельств и возникающих задач. Именно на это указывал В. И. Ленин: «Нередко бывает, что представители поколения пожилых и старых не умеют подойти, как следует, к молодежи, которая по необходимости вынуждена приближаться к социализму иначе, не тем путем, не в той форме, не в той обстановке, как ее отцы». Ленинская мысль требует учитывать изменения в потребностях и интересах молодежи, уровне образованности и культуры.

Дифференциация идеологической борьбы означает вместе с тем «уточнение» не только конкретного адресата, но и содержания идеологического влияния, исходя из тех изменений, которые происходят в духовном облике советского молодого человека. Буржуазный мир кровно заинтересован в том, чтобы у нового поколения не было «иммунитета» к восприимчивости индивидуализма, к политической индифферентности, меркантилизму, мещанскому равнодушию. Наши классовые противники прилагают немало усилий, пытаясь повлиять на умы молодежи в социалистических странах. Они прикрываются маской «друзей молодежи», стремятся затянуть в свои сети политически неустойчивых, неопытных молодых людей, притупить их классовую, революционную бдительность лживыми рассуждениями буржуазно-либерального толка, стараются разжигать националистические настроения, ищут отщепенцев, падких на легкую жизнь.

Повышение эффективности наших идеологических воздействий, усиление противодействия буржуазной пропаганде не может быть достигнуто без постоянного изучения особенностей в «человеческом материале» — главном объекте идеологических влияний. Приведем некоторые из этих особенностей.

Ныне молодые люди, как правило, несколько позднее вступают на путь непосредственной трудовой деятельности. Наши социальные завоевания, которыми мы все гордимся, уже существовали, когда послевоенные поколения включились в трудовую жизнь. Поэтому не все хорошо знают, не могли в полной мере почувствовать, какой ценой достигнут нынешний уровень развития советского общества. Есть особенности и другого рода. В последние годы (и на этот факт неоднократно указывали советские исследователи) заметно усилилась тенденция роста рациональных элементов в сознании. Потребность в приобретении новых знаний, политическом образовании, некоторые тенденции «технизации» жизни, рост потока различной информации привели к тому, что объем усваиваемых знаний в последнее десятилетие увеличился вдвое. Возросла роль научных абстракций в познании, все шире применяется математический аппарат в самых различных сферах деятельности и науках. Это вызвало ускорение развития интеллектуальных способностей людей, то есть рациональной стороны сознания.

Известно, что огромное место в научно-технической революции занимает развитие теоретического знания, совершенствование способов, и методов его изучения. В быстро растущем объеме знания широко отражаются мировоззренческие установки различных политических систем, классов, социальных групп. Анализ процессов идеологической борьбы, конкретных акций идеологического противоборства между двумя различными социальными системами приводит к выводу, что ныне в борьбе идей большое место занимают теоретические вопросы. Не ослабляя воздействий на область общественной психологии, чувства людей, буржуазная пропаганда особый упор делает на проникновение в интеллект человека, выражающий прежде всего рациональную, теоретическую сторону его сознания. Методология науки, социальный прогресс, проблемы мирного сосуществования, будущее человечества, военная история и множество других вопросов теоретического характера подвергаются самой различной оценке и подходу. В идеологической борьбе как явлении классовом ныне объем противодействий, противоборств в теоретической области заметно возрос. Это требует с нашей стороны усиления аргументации критики буржуазных идеологических концепций, показа их несостоятельности в научном плане и ущербности, реакционности в социально-политическом отношении.

Но в сознании не менее важное значение имеет и другая сторона — чувственная, эмоциональная. Есть доказательства, что она в ряде случаев «отстает» от развития интеллекта. Это своеобразное «горе от ума», противоречие не надуманное, но и не новое. Взгляд в прошлое сквозь толщу лет дает возможность сделать вывод, что во все времена революционного развития науки, техники рациональная сторона сознания как бы опережала чувственно-эмоциональную. В свое время А. М. Горький заметил по этому поводу, что развитие человека с некоторой поры идет криво — развивается ум наш и игнорируются чувства. Это временное, возможное отставание объясняется, таким образом, гносеологическими причинами. Некоторая диспропорция между чувственным и рациональным есть момент диалектического становления сознания, показатель неравномерности его развития.

Преобладание рационального элемента в сознании может иногда выражаться в сухости или даже эгоистической расчетливости. Превалирование же чувственных элементов без устоявшихся жизненных знаний может придать сознанию оттенок импульсивности, возможность значительных эмоциональных колебаний, порывов, не всегда достаточно продуманных и контролируемых. С годами соотношение рационального и чувственного становится более гармоничным. Но какое это имеет непосредственное отношение к воспитанию, вопросам идеологической борьбы?

Главный вывод из рассмотренных особенностей развития нынешнего молодого поколения заключается в необходимости усиления чувственного, эмоционального воспитания. Без сопереживания получаемых знаний, опыта трудно рассчитывать, чтобы растущий поток информации «как надо» переплавлялся, трансформировался в личные убеждения. Знания, не согретые теплом возвышенных, благородных чувств, могут при определенных условиях стать и фальшивой драгоценностью. Поэтому не случайно в последние годы в нашей стране много сделано для того, чтобы непосредственно приобщить молодых людей к возвышенному, героическому, с тем чтобы затронуть самые сокровенные струны чувств. Для этого мало, к примеру, одного телевидения, хороших книг, лекций. Нужно более непосредственно влиять на чувства людей с помощью ритуалов, обычаев, традиций революционного, героического содержания, чтобы конкретные идеи патриотизма, интернационализма, верности своему долгу стали «материальной силой». Их важно соединить, слить с личными переживаниями, чувствами молодого человека, конкретным практическим делом, с тем чтобы эти идеи как бы проросли в сознании, стали внутренними убеждениями.

Все эти особенности важно учитывать как в работе с личным составом частей и кораблей, так и с молодежью, готовящейся к службе в Советской Армии и на Флоте. Пропагандист, агитатор, партийный и комсомольский активист имеет на своем вооружении основное средство воздействия — слово, основной метод — убеждение. Высокая партийность, ясная мысль, стройная логика, четкая система аргументов, злободневность темы — вот наиболее характерные черты лекции, беседы, выступления пропагандиста, агитатора.

Успех в коммунистическом воспитании советских людей, в борьбе с буржуазным влиянием достигается путем осуществления комплексного подхода в этой деятельности. Единство идейно-политического и нравственного воспитания, систематичность идеологических воздействий, их высокое качество, участие в идеологической работе руководящих работников позволят успешно решить задачи, поставленные партией в идейно-воспитательной области, в том числе и в сфере идеологического противоборства с классовым противником. При этом важно умело использовать весь богатый арсенал идеологических средств, которым располагает социалистическое общество. Это не только книга, журнал, радио, телевидение, кино, другие мощные инструменты воздействия на сознание людей, но и многочисленные формы, методы, если так можно выразиться, «локального» значения: беседа, личный пример, разъяснение, убеждение, показ яркого социального, политического факта. Именно такая работа делает действенным воспитание советской молодежи, наших воинов, привитие им «иммунитета» невосприимчивости к враждебным воздействиям.