— Осторожно, сейчас прыгнет! — Павел сжался за выставленным перед собой щитом, пытаясь поймать момент начала атаки. Враг не торопился, он шумно ворочался и настороженно пыхтел. Кажется, его напрягали обступавшие с боков люди, и он раздумывал, с кого из них лучше начать. Пожалуй, лучше не давать ему слишком много времени, мало ли до чего он там додумается.

Павел сделал короткий шаг вперед и ударил по щиту топором. Щит отозвался низким гулом. Еще шаг, удар. Шаг, удар.

Враг недовольно дернул бесформенными ушами и рванул с места, выбрав своей целью источник раздражающего шума. Павел сгруппировался и встретил атаку встречным толчком щита. Мощный удар разбросал соперников в разные стороны. Павел с трудом устоял на ногах, едва не потеряв слегка перекосившийся щит. Шум в голове усилился.

— Интересно, бывает накопительное сотрясение мозга? — мрачно пробормотал Павел себе под нос.

Слева мелькнул быстрый силуэт, обходя мутанта по широкой дуге.

Клац, клац, клац!

Наконечник копья звонко ударил о кость. Удары были классные, очень быстрые, практически не видимые глазу. Один нюанс — они с ювелирной точностью угодили в защитные костяные наросты, не нанеся врагу никакого ущерба. В очередной раз.

Даа, их Диане-охотнице было далеко до своего божественного прототипа… С божественностью все в порядке, а вот меткость подкачала. Анна завершила свой выпад столь же стремительным отступлением в условный тыл и теперь пыталась отдышаться, опираясь на свое копье.

— Ну, она по крайней мере не подставляется под удар, как некоторые, — Павел попытался подбодрить сам себя. Бросив взгляд назад-вправо, он убедился, что нижние конечности их штатного берсерка Николая по-прежнему безжизненно торчат из кустов. Нда. Тенденция, однако. Оставалось надеяться, что тот пострадал не слишком сильно. Не сильнее, чем обычно…

Чертов «кабан» снова завозился, оправившись от последствий столкновения, и Павел снова сконцентрировался на нем.

— Анализ? — неуверенно спросил он вслух, прищурив глаза.

Картинка в поле зрения мигнула, и поверх туши мутанта проявилась неяркая красная штриховка. Она закрывала кабана практически полностью, делая исключение лишь для его коротких кривых лапок.

— Да ладно! — саркастически воскликнул Павел. — Точно не в ногах? А я бы не был так уверен на твоем месте. Был вот один парень, Ахиллес. И он был парень с подвохом.

В ответ на его критику симбионт прислал сложную волну образов, которую Павел перевел как «иди на фиг, делаю что могу». При всем старании, Сим и в самом деле был пока не слишком-то полезен в качестве целеуказателя. Он только-только начал разбираться в картинке, получаемой им с глазных нервов хозяина. Трудно представить, каких это требовало усилий от существа, не просто слепого от рождения, но у которого глаза вообще не были предусмотрены, так сказать, в проекте.

Кабан подобрался для очередного рывка, дернулся — и неожиданно рухнул на бок, собрав рылом кучу прелой листвы и мусора. Послуживший причиной его падения толстый плетеный кнут отпустил пострадавшую конечность и шустро пополз обратно к своему хозяину.

Кабан рванулся, пытаясь встать на ноги, но мощный удар по хребту все тем же кнутом заставил его крякнуть и осесть на все четыре лапы сразу. Павел поморщился — бедный зверь, таким ударом Ромка на спор разбивал напополам приличной толщины бревнышко.

Мутант оказался покрепче и не оставил своих планов подняться и навалять обидчикам. Он дергался, осыпаемый ударами, стараясь подставлять под них свои толстые костяные бронеплиты, но сегодня был не его день. Очередной рывок был прерван грохотом выстрела — тяжелая пуля нашла-таки брешь в кабаньих доспехах и поставила точку в этой жаркой битве.

— Фух, — облегченно выдохнул Павел, выпрямляясь и бросая на землю тяжеленный щит. — Что-то мы быстро управились.

— Ага, даже молотобоец не проснулся. — откликнулся Роман с противоположного конца поляны.

Анна поморщилась и двинулась в сторону кустов, подхватив с земли сумку с медикаментами. Следом направился дед, укоризненно качая головой и на ходу перезаряжая свой карамультук чудовищного калибра.

— Что? — фыркнул Роман. — Я, что ли, виноват, что он вечно лезет вперед? Вот и поговорите с ним, раз так. Еще раз. Вдруг случится чудо?

— Отстань. Там все сложно, — махнул рукой Павел. — И тот сложный, и эта… Один ты тут простой. Как валенок.

Роман скорчил ироничную гримасу, но быстро переключился на другую тему.

— А знаешь, почему мы его так быстро? А?

— Ой, вот не начинай опять про свое тяжелое детство. Может, тебя там чему и учили, но без своего читерского кнута-мутанта фиг бы у тебя что получилось.

Павел подхватил свой рюкзак и направился к туше кабана.

— Сам ты читерский. — Роман подошел, поглаживая свой кнут. Тот обмотался поперек груди и висел, сливаясь цветом и фактурой с кожаной курткой Романа. Если не знать, никогда не скажешь, что вот эта вот штуковина — дорогущий артефакт B-класса.

Все в мире относительно. Для их команды эта неизвестно-в-какой-степени-разумная штука являлась огромной ценностью и главной ударной силой. А вот для команды Тумана — отходами производства, которые отдали найденышу на память в качестве сувенира.

— Ты просто завидуешь моему таланту, вот что я тебе скажу, — протянул Роман, наблюдая, как Павел крепит к руке цилиндр портативного тестера.

— Иди нафиг, скажу я тебе в ответ, — Павел надрезал шкуру в разных местах и тыкал в раны тестером. Управляемый Симом модуль вгонял в тело кабана хищно шевелящиеся тонкие щупальца и пытался распознать наиболее ценные части трофея. Кстати, это был уже второй тестер. А то, что стало с первым, Павел старался не вспоминать. Неет, нужно почаще пинать Сима, пусть быстрее ищет нормальный способ взаимодействия с внешними устройствами. Что за изврат — жрать один экземпляр, чтобы научиться работать со вторым. Бррр…

— … и нужно ударить так точно, чтобы убить муху, а лошадь даже не дернулась! Представляешь, какой нужен навык? — на Романа, как всегда после охоты, напал приступ самовосхваления.

— И ты хочешь сказать, что на самом деле пас коней? — насмешливо спросил Павел.

— Эмм… — Роман помолчал, ковыряя землю носком сапога. — Не помню. Может быть, и пас.

Голос его вдруг растерял всю веселость. Да, это была еще одна общая проблема. Каждый из новичков в какой-то момент вдруг понимал, что вся его память о прошлой жизни умещается на тетрадном листе в клеточку. Несколько имен, несколько наиболее ярких эмоционально окрашенных сцен, пара десятков мелочей. Если не копаться в этом всем, то и не замечаешь, но стоит задуматься… И ты обнаруживаешь у себя в голове пустоту. Пустоту, заполненную густым белым туманом, сквозь который проступают отдельные картинки. Картинки, решительно отказывающиеся связываться в единое полотно.

Павел неловко кашлянул. Сам он не очень заморачивался по этому поводу, но для многих вопрос был довольно болезненным.

— Так что, есть в этой свинье что-то стоящее? — Роман пнул увесистую тушу ногой.

— Есть, — кивнул Павел, пытаясь осознать транслируемые Симом образы. — Вот тут, тут и тут. D, D+. Сила, скорость. Стандарт, в общем. Помоги, нужно снять броню.

Они принялись избавлять тушу мутанта от ее костяной оболочки. Получалось… не то, чтобы очень хорошо. Кабан даже после смерти яростно сопротивлялся своим обидчикам, вдавливаясь в землю всем своим немаленьким весом и не давая добраться до содержимого.

Вскоре к ним присоединились остальные члены команды. Николая, все еще не пришедшего в себя до конца, назначили ворочать тушу с боку на бок. Дело сразу пошло быстрее. Вскоре извлеченные из туши модули были упакованы в специальные контейнеры и помещены в рюкзак. Поковыряв остатки туши еще немного, для очистки совести, Павел убрал тестер и забросил за спину щит.

— Что, хватит на сегодня? Или поищем еще?

— Хватит.

— Поищем. — в один голос откликнулись Роман и Анна. Они посмотрели друг на друга, и Роман поднял руки вверх в притворном испуге:

— Хватит так хватит. Только не смотри так сердито.

Анна закатила глаза:

— О боже. Скоро начнет темнеть. У нас времени впритык добраться до города. Голову-то включи.

— И правда… — Павел нашел глазами шарик местного светила — он ощутимо клонился к закату.

* * *

Пробираясь через заросли на пути в город, Павел размышлял о сложившейся ситуации и перспективах их героического во всех смыслах охотничьего отряда. «Героический» в их ситуации звучало скорее не как комплимент, а как диагноз.

Начать следовало с него самого, как номинального лидера. Ну, он знал, что будет непросто. Его предупреждали. Десятки часов, потраченные на безмолвный внутренний диалог с симбионтом, определенно дали ему многое. Например, славу выпускника некоего тибетского монастыря, которого хлебом не корми — дай помедитировать. Теперь приходилось искать для своих посиделок максимально удаленные и укрытые от посторонних глаз места, ибо бесчисленны шутники и бороды у их приколов про «впадение в нирвану» стремятся к бесконечности. Почему, интересно, именно Тибет? Вроде Шао-линьские монахи больше на слуху. Удивительны пути мыслей сплетников.

Симбионт старался. Он изучал место своего обитания и стремился улучшить его двадцать четыре часа семь дней в неделю. Проблема в том, что к настоящему моменту он исчерпал весь базовый потенциал, и для дальнейшей работы ему требовались новые идеи. Поедание имплантов и модулей кое-что давало в этом плане, но при стоимости этих запчастей и микроскопическом КПД такой схемы… Эх, обнять и плакать.

Маленький химеролог-любитель вот уже вторую неделю пытался изобразить нечто вроде маленького биореактора, который позволит ему поднять эффективность усвоения новых генов на несколько порядков. Пока результат был… да не было пока никакого результата, одни планы. Увы и ах, в очередной раз подтвердилась грустная истина, что стать супергероем за пару дней можно только в комиксах. Для очистки совести можно было, конечно, дать себя кому-нибудь укусить, но… Во-первых, авторитету писателей комиксов Павел не слишком-то доверял. Во-вторых, большинство местной живности не кусает, а сразу откусывает.

Впрочем, жаловаться Павлу было грех — он стал заметно сильнее, быстрее, выносливее. Прирост характеристик составил от пятнадцати до тридцати процентов — если верить постоянно корректируемым методикам Сима. Но, к сожалению, со всем этим великолепием Павел по-прежнему очень сильно уступал даже «слабосильным» диким мутантам, обитающим внутри периметра. Все, на что его хватало — отсиживаться за бронеплитой щита и впитывать урон. Танк классический, как он есть.

Остальные члены команды являлись ярко выраженными «дэмэдж диллерами». Раздавателями добра, если по-славянски.

Анна, внезапно оставившая себе вместо лука случайно подобранное копье, сделала упор на скорость. Вживленные ей импланты позволяли делать мощные спринтерские рывки. Вот только в пару к ним стоило поставить что-то на ускорение реакции — увы, пока денег на эту радость не было, и девушка просто-напросто не успевала сама за собой. Все, что у нее получалось — бить куда-то в сторону цели и надеяться на удачу.

На самом деле, это еще не худший вариант, если посмотреть на товарища Николая свет Халковича. Этот берсерк-любитель выбрал себе в качестве оружия здоровенный молоток, которым сам едва ворочал, несмотря на все установленные усилители. Переубедить упертого осла не удавалось. В результате неповоротливая туша бойца в девяти случаях из десяти огребала уже на первых минутах охоты и отправлялась отлежаться в кустики. Он был бы абсолютно бесполезен, если бы не его суперспособность очухиваться под конец потасовки и жестоко забивать в землю подраненную и ослабленную дичь. Срабатывало не всегда, но против тяжелобронированных медленных целей молотобоец был незаменим.

Рома, самозаявленный завхоз, который внезапно наотрез отказывался заниматься собственно имуществом команды под предлогом того, что ему дескать противно возиться во внутренностях. Неудивительно, Роман вообще предпочитал работать языком. Он был бы хорош, если бы поменьше внимания уделял эффектности своих действий и побольше упирал на эффективность. Его «топовое» оружие показывало себя на удивление неплохо, и в качестве ударного, и в качестве средства контроля. Но Рома каждый раз сводил его преимущество к нулю, творя какую-то дичь наподобие «отбить мутанту все бронепластины по часовой стрелке» или «держать на одном месте до бесконечности». Уговоры не помогали. Подзатыльники тоже. Павел подумывал позаимстовать у Николая его мегамолоток в качестве аргумента.

Единственным нормальным человеком в их компании был дед. Старый охотник добыл себе здоровенный дульнозарядный пистолет, с которым на удивление неплохо обращался, и метко стрелял по уязвимым местам. Вот просто брал и стрелял. И попадал. Чудо, а не боец. И хобби у него полезное, не марки там какие-нибудь дурацкие и не шахматы. Стрельба рулит!

Если бы он не был еще таким старым… Чудо-инъекции помогали, старик больше не скрючивался внезапно на ровном месте от приступа болей в спине, не хромал на обе ноги поочередно, но… Увы, все еще не мог похвастаться молодецкой прытью. Вследствие этого его приходилось прикрывать и поминутно выдергивать из-под носа очередного обиженного метким попаданием мутанта. В итоге дед представлял из себя что-то вроде несамоходной огневой турели. Блеск, просто блеск.

Все бы ничего, но этот цирк с конями был абсолютно не управляем и решительно неспособен следовать хоть какой-то тактике, кроме дефолтной. Павел раз за разом пытался придумать что-то получше, все кивали и соглашались, а потом — пух — и Николай снова отдыхает, Роман кружит мутанта по поляне, Павел и Анна перемещают деда, в свободное время набегая с атаками. Хрень какая-то, в общем.

Тем не менее, это как-то работало. Вот уже месяц с момента, как отправившиеся зачищать местность топы отсигналили о том, что все в порядке и можно продолжать сафари в джунглях. Более того, их команда была в числе самых удачливых, вызывая жгучую зависть остальных и волны низкопробных шуточек в свой адрес.

Шутники, впрочем, заметно притихли после эпического побоища в таверне, состоявшегося неделю назад. Тогда очередные остроумные коллеги-конкуренты вывели из себя обычно довольно устойчивого к внешним раздражителям Николая, за что и поплатились. Молотобойца удалось остановить лишь после семи фрагов — и это он был еще без молотка! Потом его таки уронили, остальные бросились его выручать — и все пошло по привычному алгоритму, разве что без стрельбы. Отмахиваясь от разъяренных друзей побитых субчиков, ребята оперативно отступили к барной стойке и встали в круговую оборону. Сразу их смять не смогли, а потом взобравшийся на стойку Роман продемонстрировал, какой у него длинный кнут. К счастью, до поножовщины не дошло, бармен психанул и выставил всех на мороз. С тех пор цепляться к «отряду самоубийц» опасались, ограничиваясь бурчанием за спиной.

Добравшись наконец до города, отряд сплавил трофеи одному из скупщиков, трущихся около ворот и направился к своему месту обитания. Старая коморка Павла была, мягко говоря, тесновата для их гоп-компании, поэтому почти сразу после основания отряд перебрался в «охотничий квартал» — район одно-двухэтажных каменно-кирпичных коттеджей, где жил так называемый средний класс — охотники, доктора-алхимики, патрульные и прочая «серая кость».

Удобный двухэтажный домик на окраине нашла Анна. По ее же настоятельной просьбе домик был основательно подремонтирован и почищен от наслоений многолетней грязи. Дом был шикарный — с просторным светлыми комнатами, обширным подвалом — хорошая вещь, всегда пригодится; и даже такими достижениями цивилизации, как туалет (смыв которого уходил куда-то в неведомые глубины ада), центральное водоснабжение (исходившее также неведомо откуда — подозревали некий «горный ручей») и даже душ с теплой водой (спасибо благодетелю, не поленившемуся присобачить на крышу емкость-накопитель-водонагреватель).

Рывок в уровне жизни был настолько стремителен, что Павел некоторое время чувствовал себя буквально «в гостях у сказки». При этом больше всего удивлял не сам дом, а то, что при наличии еще сотни таких же пустующих уйма народа ютится в темных тесных хижинах трущоб. Да, за эту прелесть требовалось платить небольшой налог — но именно что небольшой, Полковник вполне осознавал свое положение и сильно не наглел.

Наскоро сполоснувшись, Павел направился на кухню — сегодня была его очередь готовить. Не слишком-то богатый выбор продуктов сводил все многообразие блюд земной кухни к весьма куцему списку. Несколько сортов мяса, десяток разновидностей овощей — все родом с достопамятных кактусов, соль, перец, специи. На этом перечень заканчивался.

Не хватало хлеба, но выпечка пока что являлась праздничным блюдом вследствие своей редкости и дороговизны. Мучающим несчастные кактусы-многостаночники вивисекторам никак не удавалось стабилизировать сорт, выдающий на-гора «хлебные» плоды.

Зато были кофе и чай — угадайте, откуда.

Немелодично насвистывая себе под нос фривольный мотивчик, Павел забросил на сковороду несколько кусков свежатинки и принялся за салат. Из «предбанника» доносились возмущенные возгласы — народ препирался из-за очередности посещения ванной комнаты. Наивные — Анна раньше, чем через час оттуда не выйдет.

* * *

— Итак, — Павел откусил кусочек импровизированного шницеля и прищурился — вроде, на этот раз с солью угадал. — У меня для вас хорошая новость — наших накоплений хватает на одну годную вещь С-класса. Нужно решить, что нам нужнее.

— Да что решать-то? — удивился Роман. — Леди — вперед! В смысле, на прокачку.

Анна задумчиво помотала вилкой с наколотой «картофелиной» и взглянула на старика, пытающегося не заляпать соусом свою бороду.

— Мм… А может, все-таки… Аркадий, что скажете?

Дед смущенно пожал плечами:

— Да я вроде… справляюсь?

— Старик молодцом! — воскликнул Роман, показывая большие пальцы в знак подтверждения. — А вот я побаиваюсь за свою, знаете ли, филейную часть. Шальные промахи, все дела…

— Я не промахнулась, — фыркнула Анна.

— Так, народ, давайте серьезнее. Я лично за Аркадия — он слишком уязвим. Урона у нас и без того хватает, а вот смыться в случае чего мы быстро не сможем.

— Ну, это да. — Рома задумчиво почесал вилкой кончик носа. — Кстати, а что насчет тебя? Как твои, хм, эти дела?

— Ты как скажешь иногда… Мои «эти дела» пока без изменений. Соответственно, на меня тратиться без вариантов.

— Смотри сам, тебе виднее.

— Угу. Итак, значит, завтра выходной. Аркадий, к Алхимику, а мы…

— В баню. — Рома предвкушающе потер руки.

— Фу, — Павел поежился при воспоминании о посещении этого «заведения». — Чем тебе нравится эта душегубка? Вы там зажаритесь когда-нибудь, извращенцы.

— Да что б ты понимал в настоящей бане!

— В бане я понимаю. А это… даже не знаю как назвать.

— Тю!

— Сам ты тю. Ладно, я пойду пройдусь. Не забудь помыть тарелку, халявщик!

Павел вышел на улицу и зашагал по узкой тропке, вьющейся среди камней. Он нашел ее не так давно, и обнаружил, что та ведет к вырубленной во внешней стене лестнице. Лестница вела к довольно широкому проему, расположенному где-то на середине высоты стены. Из проема открывался потрясающий вид на закат. С момента обнаружения этой смотровой площадки Павел не пропустил еще ни одного вечера, и каждый раз картина была другой. Казалось бы — солнце одно и то же, небо всегда чистое, ни облачка. Ан нет, переливы алых оттенков каждый раз складывались в новый неповторимый узор. Это было… просто красиво. Завораживало. Хотелось просто смотреть и смотреть — и ни о чем не думать.

За спиной послышались тихие шаги. Павел не стал оборачиваться — как и всегда. Неизвестный тоже приходил посмотреть на закат — каждый день. Неудивительно — оно того стоило. Скорее удивляло то, что их только двое. Неужели за столько времени никто не нашел этого подъема?

Солнце последний раз окрасило небо алой волной и скрылось за горизонтом. На небе проступали первые, самые яркие звезды. Павел привычно поискал среди них знакомые рисунки созвездий — и привычно не нашел. Удаляющиеся шаги. Что ж, и ему пора идти. Охоты завтра не будет, но надо будет поправить помятый кабаном щит, заглянуть к Алхимику на предмет поклянчить ненужных имплантов, сгонять за продуктами… Павел зевнул и нехотя поднялся на ноги. А что, пожалуй, и здесь можно жить. Ко всему постепенно привыкаешь. И к хорошему, и к плохому… И к никакому.