Услышав слова Лемура об огромном чудовище, Павел почему-то представил его эдаким здоровенным пауком-переростком, покрытым бесчисленными щупальцами и окутанным облаками яда и кислоты. Нет, ну а как еще может выглядеть мутант, способный справиться с гигантской амебой, способной поглощать любую соприкасающуюся с ней органику со скоростью черной дыры?

Но нет, этот мутант не был похож на паука. Совсем. Больше всего он напоминал здоровенного динозавра. Огромный, покрытый черной чешуей ящер, с несколькими парами мощных лап, увенчанных впечатляющими когтями. Как раз сейчас эти самые когти яростно рвали белую амебу, пытающуюся задушить его в своих обьятьях.

Судя по размочаленным в труху окрестностям прохода, этот бой длился давно, и был он жарким. Все вокруг было усеяно ошметками плоти всех цветов и форм. Совсем рядом, у подножия холма, яростно щелкала когтями оторванная под самый корень лапа ящера — кажется, арсенал амебы не исчерпывался одним лишь удушением.

Драка была яростной, но она явно подходила к концу. Амеба растеряла большую часть своей массы, она уже не смогла бы, как раньше, покрыть собой все окрестности прохода — сейчас ее хватало лишь на то, чтобы охватить огромную голову ящера и частично блокировать самые опасные из его конечностей. Ящеру это явно не нравилось — он яростно мотал головой и рвал обидчика теми лапами, которые до него дотягивались. Он бы, наверное, еще и возмущенно ревел при этом — но не мог по причине абсолютно надежного запечатывания пасти.

У него неплохо получалось, казалось, еще чуть-чуть, и зверь освободится, но тут его левая лапа подломилась, и он грузно завалился на бок, приложившись по пути о выступающую из каменной стены глыбу.

Падение и удар, впрочем, мало повлияли на его боевой дух. Едва упав, ящер тут же принялся подниматься, загребая землю своими когтями. Те вспарывали каменистую почву, как масло, здоровенные булыжники летели во все стороны хлебными крошками.

Рванувшись, ящер встал на ноги, но что-то с ним было не в порядке. Его шатало, лапы беспорядочно дергались, через раз промахиваясь мимо цели. Казалось, он задыхается, но ведь…

— У них же вроде независимое дыхание, у каждого модуля? Как он его душит? — чей-то голос потрясенно произнес вслух то, о чем подумал Павел.

— Какой, на хрен, душит. Он ему бошку отожрал к чертям, — ответил хриплый баритон. Кажется, его обладатель был не слишком-то уверен в своих словах. Ну, или просто слишком впечатлен наблюдаемым действом.

Действия ящера становились все менее осмысленными и все сильнее напоминали агонию. Он яростно бил себя по голове, снося вместе с частями амебы огромные куски собственной плоти, метался туда-сюда по узкому проходу, натыкаясь на боковые стенки. Наконец нащупав верное направление, он выбежал на открытое пространство, но тут силы его окончательно оставили. Мутант прилег, вытянув ослабевишие лапы, мелко подергался и благополучно издох. Остатки амебы стекли с его головы, открыв две пары удивленных круглых глаз, глядящих в пустоту.

— Ничья, мать его чешуйчатую. Сам сдох и нам подгадил. — подвел итог Полковник. — Ну что, второй раунд. Бегом, нужно успеть запереть их в проходе. Хоть какие-то шансы…

Павел оторвал глаза от поверженного исполина и взглянул на тех, кого надо было останавливать и запирать. Там, снаружи, по другую сторону ущелья, волновалось зеленое море. К счастью, среди орды мутантов не было ни одного даже отдаленно сравнимого с павшим в бою со стражем прохода исполином. К сожалению, их размеры были щедро скомпенсированы их количеством. Их было не просто много — их было дохрена.

Полковник решительно шагнул вперед. За ним последовала его немногочисленная свита, еще кто-то, из числа самых безбашенных… Павел оглянулся назад, зацепил краем глаза несколько фигур, исчезающих в лесу, и вяло удивился — стоило столько нестись, сломя голову, чтобы сразу же сбежать?

Он недоуменно качнул головой, и с немым вопросом посмотрел на стоящих рядом «самоубийц», пытаясь решить, к чему присоединиться — к самоотверженному порыву ребят полковника или тактическому отступлению неизвестных «англичан»? Анна в ответ на его взгляд молча пожала плечами. Дед криво улыбнулся, тиская свой мушкет. Роман и вовсе равнодушно пялился куда-то вдаль, думая о своем. Эх, что-то Ромка совсем плох, как бы эта меланхолия не довела до беды. Отлежаться бы ему, выпить чего… Но увы. Нечего и некогда.

— Ладно, если что, сами виноваты, — хмыкнул Павел и зашагал к проходу. Возникло дурацкое желание насвистывать что-то подходящее к случаю, как в фильмах. Что-то символичное, например, тему из «Трехсот спартанцев». Но, к его стыду, ничего подходящего не вспоминалось — только «имперский марш», который был ни к селу ни к городу. Да и свистеть Павел не умел. Так и пришлось идти, как дураку, молча.

Задумавшись об этих важных вещах, Павел не заметил, как они дошли до импровизированной линии обороны, которую выстраивал Полковник. Самое узкое место ущелья было перегорожено несколькими шеренгами бойцов. Пока еще редкими, но все больше и больше добровольцев дотекали и укрепляли линию. Полковник метался между рядами, тасуя людей по вооружению и личным особенностям. Павел, само собой, оказался в первой шеренге, как гордый обладатель щита. Остальные затерялись где-то позади, готовясь поддержать атаку через головы впередистоящих.

Отсюда, из первого ряда, открывался отличный вид на мельтешение когтей, зубов и щупалец. Мутанты яростно толкались, стремясь пробиться поближе, но при этом не пересекали некую незримую черту. Интересно, их отпугивает запах амебы, чьи еще свежие куски усеивают все окрестности, или… Или они ждут чьей-то команды?

— Топор!

— Что? — Павел недоуменно посмотрел на Полковника, остановившегося около него.

— Топор убери, дебил. Куда ты с ним против этой саранчи? Не развернешься. Возьми клинок вон.

— А, ага. — Павел кивнул и сноровисто заменил оружие. И правда, топор это больше по бронированным здоровякам, а здесь… Здесь пригодится подарок Герцога. Конечно, куда больше пригодился бы он сам, вместе со всей командой, но чего нема, того нема…

— Гребанный кукловод, — прорычал парень слева от Павла. Его щит был заметно меньше, и он все перехватывал его раз за разом, пытаясь подобрать наиболее удобное положение. — Как же его не выловили-то в тот раз…

— Думаешь, ими кто-то управляет? — спросил кто-то из второго ряда.

— А ты сам как думаешь? — фыркнул парень. — Ты вон глянь туда, все твари одинаковые, как близнецы. Ты давно видел двух одинаковых мутантов? Он ими не просто управляет, он их, тварь, вырастил.

— Если вырастил, то это не он, а она, — неуклюже попытался пошутить голос из второго ряда. Судя по звуку затрещины и болезненному ойканью, шуточка не зашла.

— Может, они и не пойдут? Побоятся? — неуверенно предположил тонкий голос справа.

Словно в ответ на его слова, орда мутантов всколыхнулась и прорвалась, потекла вперед десятками ручейков. Второй раунд начался.

— Сглазил, сука, — рявкнул хриплый баритон. — Кто там рядом, дайте ему пинка!

Мутанты приближались, неслись широкими скачками. Сейчас, на бегу, когда их облик смазывался от скорости, они напоминали стаю бешеных собак, учуявших вкусную косточку. Ощущать себя этой косточкой было очень неуютно.

Ряд щитов заколыхался, люди старались упереться понадежнее.

— Аааа! — неожиданно заорал кто-то слева. Павел испуганно дернулся, ударился о край щита соседа и неожиданно для себя подхватил этот крик.

— Аааа! — вопил строй, раздувая в себе ярость и готовясь к столкновению. Мутанты бежали молча, но шелест сотен лапок пробивался сквозь человеческий крик, нагоняя жути.

Десять метров дистанции, пять, удар!

К своему искреннему удивлению, Павел устоял и даже не сошел с места. Мутант, влетевший с разбега в его щит (и повисший на нем на трех вонзившихся когтях) оказался быстрым, сильным, но легким. За что и поплатился — костяное лезвие, направляемое немного дрожащей Павловой рукой, отперфорировало мутантский бок до полной потери жизнедеятельности буквально за несколько секунд. Мутант обмяк и повис мешком, оттягивая щит и мешая в дохлом виде чуть ли не больше, чем в живом.

Павел попятился, оттолкнул нескольких собратьев покойного, торопящегося за него отомстить, и несколькими судорожными ударами обрубил засевшие когти.

Дальше было легче. Мутанты оказались туповаты и атаковали вразнобой, по одной и той же схеме. У них не было ни брони, ни яда, ни особой живучести — только скорость и единственная коронная атака «прыжок в лицо когтями вперед».

Казалось бы, стоящие плечом к плечу крепкие ребята, среди которых Павел был одним из самых слабых, должны просто перемолоть это мясо в одну калитку. Как бы не так — мутантов было слишком много. Они лезли вперед, карабкаясь по спинам своих живых и мертвых собратьев, то и дело норовили перескочить первую линию и устроить резню в центре строя. Пока этого удавалось избегать — но лишь путем постепенного отступления. Строй пятился, не давая накапливаться груде трупов, которая могла бы послужить трамплином неистовым прыгунам.

Большой вопрос, что кончится раньше — орда агрессивного мяса или не слишком-то длинное ущелье.

— Ровнее, ровнее! — надрывался Полковник, пытаясь перекричать грохот и органиовать хоть какое-то управление боем. — Не отходить без команды! Только по команде! Строй дежим! Вот сейчас, два назад! Шаг! Шаг! Все, стоим! Держим, держим, не пятимся! Стоим, стоим!

Эти крики не слишком-то помогали, строй колыхался туда-сюда, прогибался, пятился, но пока что держался.

Сосед слева неожиданно рухнул на спину с коротким вскриком. Прежде, чем кто-то успел среагировать, упавшего рывком уволокли в гущу мельтешащих зеленых тел. Бедняга даже дернуться не успел. В образовавшуюся брешь тут же рванулось целое стадо «собак». Павел дернулся было закрыть разрыв, но на нем повисло сразу два мутанта, и стало не до того. К счастью, во втором ряду не спали, и какой-то парень в увешанной костяными бляшками куртке поспешил на выручку. У него не было щита, но у него была пара устрашающих костяных тесаков и бешеная скорость. Он перерезал четверых атаковавших его «собачек» прежде, чем Павел справился со своей парой.

Затаившийся среди толпы слабых собратьев мутант-удильщик тут же попытался повторить свой трюк с утаскиванием, но парень успел среагировать и отсек щупальце, обхватившее его лодыжку. Раздался обиженный вой, и удильщик тут же атаковал снова — уже двумя щупальцами. Впрочем, с тем же успехом. Вой стал еще более горестным. Так тебе, тварь!

Павел сбросил со щита очередной труп и быстро глянул влево-вправо. Да, кажется, кукловод принялся за них всерьез. То там, то здесь людей атаковали укрывающиеся среди клонированного «мяса» мутанты более высокого класса. Не слишком опасные поодиночке, они доставляли массу неприятностей на фоне общего навала.

Павлу пока везло, и единственный нестандарт на его участке бесславно стачивался о парня с тесаками. Проблем и без того хватало — яростный темп боя заставлял выкладываться изо всех сил, и полоска усталости мигала тревожным оранжевым цветом. Симбионт слал тревожные сигналы, намекая, что его возможности ограниченны и стоит сделать передышку.

Очередной прыгун взвился в воздух, оттолкнувшись от кучи трупов. Траектория его прыжка заканчивалась прямо у Павла на макушке. Павел дернулся, но отойти было некуда — как раз сейчас соседи плотно обжали с боков. Плотный строй имел свои недостатки… Павел уже собрался было падать наудачу, уклоняясь от атаки, когда мелькнувшее из-за спины копье влет сбило мутанта, отшвырнув его куда-то в сторону.

— Анна, — облегченно выдохнул Павел, узнав знакомое оружие. — Вовремя…

Дурацкая была идея разделять сработавшиеся отряды. В конце концов, еще большой вопрос, что лучше — единообразно вооруженные шеренги, образованные ни разу не видевшими строя бойцами, или слаженные группы, привыкшие прикрывать друг друга в бою. Что-то Полковник намудрил со страху…

Сейчас, когда за его спиной была Анна, а не неповоротливый болван, на которого он постоянно натыкался, дела сразу пошли на лад. «Собачки» валились одна за другой, даже не успевая толком добраться до его многострадального щита. Весьма кстати, так как тот, истыканный когтями, напоминал дуршлаг и грозил развалиться на части в любую минуту.

Раздавшиеся слева крики ужаса приковали взгляды всех к тому участку. Там было на что посмотреть — огромная бронированная туша размером с носорога брала разбег, расшвыривая во все стороны путавшихся у нее под ногами мелких мутантов.

— Ой-ой, — выдохнул Павел. — Сейчас будет больно…

Туша влетела в строй, как шар для боулинга. Люди сбитыми кеглями разлетелись во все стороны. Какой-то отчаянный малый выкатился прямо под копыта мутанта и вогнал ему в брюхо здоровенную пику. Зверь по инерции насадился на нее и повис, как жук на булавке, яростно ревя и пытаясь достать обидчика. Но передние лапы зверя не доставали до земли, и, застывший в неудобной позе, он оказался почти беспомощен.

Очень впечатляет.

Но, увы, бесполезно — вслед за импровизированным тараном уже валила орда мелочи, и восстановить строй было уже невозможно. Устоявшие на ногах задние ряды уперлись, останавливая прорыв, кто-то даже успел в последний момент выхватить храбреца с пикой из-под когтей мутантов, но их все сильнее отжимали назад. Левый фланг опасно прогнулся и вот-вот должен был развалиться окончательно.

Увидев, что происхродит, Полковник заорал так, что перекричал даже подыхающего на пике штурмового мутанта.

— Резерв, вперед! Остановить их! Правое крыло и центр, назад! Держать линию!

Люди пятились, из последних сил пытаясь сохранить единство, но еще несколько живых таранов, одновременно ударившие в разных местах, окончательно похоронили эту надежду. Строй рухнул, и бой стремително превратился в совершеннейший хаос и неразбериху.

Отколовшихся одиночек сразу же сожрали, за редким исключением. Неподалеку обросший с ног до головы костяными пластинами здоровяк обменивался ударами с одним из мутантов-таранов. Во все стороны летели осколки костей, соперники кружились в ритме своеобразного танца, топча и разбрасывая попадающуюся под ноги мелочь.

Чуть дальше в облаке разлетающихся ошметков врашалось настоящее стальное облако. Клинки мелькали так быстро, что сложно было даже определить, сколько их всего. Явно больше двух… и четырех. Как и держащих их конечностей.

Остальные, не обладающие столь впечатляющей защитой… а так же более здравомыслящие, сбились в плотные группы и встали этакими волноломами, разбивая набегающую орду на отдельные ручейки. Часть мутантов после прохода через ущелье рассыпалась и скрывалась в зарослях, избегая столкновений. Заметив это, Павел наполовину посочувствовал, наполовину позлорадствовал над теми, кто сбежал в самом начале — вряд ли у них есть хоть какие-то шансы убежать или отбиться.

Впрочем, времени на то, чтобы смотреть по сторонам, у него не было — большая часть все прибывающих и прибывающих мутантов металась между живыми фортами, поочередно атакуя их один за другим.

Щит Павла окончательно потерял форму, многочисленные удары смяли и загнули его вокруг руки импровизированным наручем. Саму руку Павел плохо чувствовал — спасибо симбионту, иначе вряд ли смог ей двигать. Полоска запаса сил давно закончилась, и сейчас росла в отрицательную сторону. Интересно, что хочет этим сказать Сим? Понятно, что он берет где-то взаймы, вот только чем придется расплачиваться.

Над полем боя стоял жуткий шум. Сквозь грохот, вой и визг прорывались отдельные узнаваемые фрагменты, давая понять, что кто-то кроме них еще стоит на ногах. Надрывался Полковник, все еще пытающися организовать в этом бедламе хоть какую-то координацию между отчаянно пытающимися выжить группами людей. Периодически бабахали игрушки немногочисленных любителей огнестрела — Павел надеялся, что одна из них принадлежит старику. Если Роман из-за своего подавленного настроения не развесил уши, то тоже должен быть жив — с его-то читерной удачливостью. Удивительно, но «самоубийцы» и вправду неплохо себя показали, даже на фоне куда более опытных старичков, пошедших на корм мутантам.

Стоящий рядом с Павлом угрюмый чернявый парень вдруг радостно заорал что-то неразборчивое, тыкая рукой в сторону леса. Павел взглянул туда и хотел было присоединиться к его крику, но подвело сорванное при первой атаке горло. Судорожно закашлявшийсь, он чуть было не упустил кусок ноги, на которую нацелилась очередная «собака».

Народ ликовал — помощь успела! Люди Полковника не очень-то торопились: то ли им пришлось сгонять добровольно-принудительных рекрутов пинками, то ли среди них не нашлось своей белки-паникера в высоком воинском звании, который гнал бы их бегом всю дорогу.

Тем не менее, они прибыли, и это была очень, очень хорошая новость.

Численность людей на поле боя разом увеличилась раза в четыре, и мутанты почувствовали на себе, что такое бой в более-менее равных составах. Отряд «спасителей» без особого труда пробился через рассеянных, прореженных и избитых собачек, снял осаду «живых фортов», влил их в себя и вновь перегородил ущелье. Выживших «спартанцев» авангарда поставили передохнуть в задние ряды, где они и повалились на землю, глотая воздух и пытаясь улыбаться пересохшими потрескавшимися губами.

Павел залпом опустошил протянутую кем-то фляжку и облегченно рассмеялся. Все тело болело, щит от руки он так и не смог оторвать, но это все херня. Главное, что их все еще не съели. Все висело на волоске, но у них таки получилось. Черная полоса…

* * *

… была белой.

Спустя час после прибытия подкрепления ситуация оставляла желать лучшего. Казавшиеся бесконечными орды «собачек», как изюмом нафаршированные мутантами посильнее, наконец иссякли. Вот только у кукловода были игрушки поинтереснее. На смену собачкам класса Е и их D-друзьям пришли их старшие братья. Этих не получалось топтать ногами и вбивать в землю по уши. Строй вновь был разбит, люди метались по полю, уворачиваясь от сокрушительных атак, спотыкаясь о трупы своих и чужих и потихоньку теряя все больше и больше.

«Самоубийцы», каким-то чудом собравшиеся вместе в этом месиве, кружили около очередной цели. Мутант, похожий на скопище осьминогов, оседлавших быка, был слеп как крот, но обладал чутким слухом. Сейчас, впрочем, на фоне общего шума это было скорее недостатком. Именно поэтому он все еще их всех не пере… щупал.

Пробить его шкуру было невозможно, он пружинил как резиновый и лишь недовольно фыркал в ответ. Его щупальца хлестали во все стороны, пытаясь нащупать надоедливых людишек, и с каждым разом уворачиваться было все труднее и труднее. Не то мутант стремительно приспосабливался к фоновому шуму, не то люди окончательно выбились из сил…

Вдобавок ко всему, приходилось внимательно смотреть по сторонам — повсюду шлялась недобитая мелочь, то и дело норовившая вцепиться в филейную часть отвлекшемуся разине. Это очень сильно отвлекало и сбивало с ритма.

Роман в очередной раз обвил кнутом одно из щупалец и попытался его оторвать. Увы, в очередной раз неудачно. Кажущееся на вид довольно мягким и рыхлым, оно по прочности могло посоперничать со стальным канатом. Остальные щупальца рвутся к Роману, пытаясь нащупать его положение.

— Сейчас! — крикнул Роман, невероятным образом изгибаясь и пропуская щупальца над собой.

Павел рванулся вправо по сужающему радиусу, припадая на одну ногу и колотя клинком по щиту. В глубине души он надеялся, что ему достанется не слишком много щупалец — свое состояние он оценивал на три с минусом и очень сомневался, что сможет повторить Романовский трюк. Громыхнула пушка старика, свинцовый шарик в очередной раз бесполезно увяз в бледно-фиолетовой плоти. Анна, улучив момент, дернулась было вперед, но тут картину боя перечернул грубый мазок.

Здоровенный камень рухнул откуда-то сверху, подминая осьминогобыка и превращая его в отбивную с морепродуктами. Следом за первым последовал целый град разномастных каменных обломков, вынудив всех оказавшихся в опасной зоне разбегаться куда глаза глядят. Под конец сверху сошла настоящая каменная лавина. Сквозь клубы пыли ошарашенные люди разглядели человеческую фигуру, балансирующую на гребне каменной волны.

Неизвестный ловко соскочил со своего импровизированного средства передвижения и внимательно оглядел творящийся вокруг бардак. Откуда-то сбоку от него выметнулся быстрый силуэт и стремительно прыгнул, демонстрируя классическую атаку «собачек». Неизвестный, казалось, не видел атаки, но это совсем не помешало ему среагировать. Мгновение, и отброшенная мощным пинком «собачка» улетает в сторону живым пушечным ядром. Удар о скалу — и безжизненная тушка сползает по камням, оставляя за собой кровавый след.

Человек сделал несколько шагов, выходя из пылевого облака, еще раз огляделся и зло сплюнул:

— Опять этот пиздец.