Павел почувствовал, как встают дыбом волосы у него на затылке. Он ощущал себя героем дешевого ужастика — кругом куча кровищи, уродливые монстры, одного из друзей маньяк только что порезал на куски у всех на глазах, другой не то чокнулся, не то… Почему он не стрелял?!

— Какого… хрена? — проревел скорпион, пытаясь не сорваться в откровенную панику. — Что ты творишь? Ты ебанулся?

Гидра в ответ изобразила волну, поднимая и опуская головы по кругу, одну за другой.

— Не ссы, мой юный защитник, — издевательски пропел Тиф. — Все под контролем. Под полный контроле-е-ем. Ждеем!

В этот момент массовка из мелких мутантов отмерла и снова набросилась на них. Расшвыряв самых назойливых взмахами хвоста, Павел заколебался. Что делать? Ему не выстоять долго в одиночку, он слишком неповоротливый и медленный, его просто погребут под грудой мелочи и задавят массой. Нужно вернуться под прикрытие гидры… Но насколько это разумно? Сейчас Тиф вызывал у Павла куда больше опасений, чем тот же слизняк — с ним, по крайней мере, все было понятно…

Его сомнения разрешились сами собой.

Безголовый великан, додавив останки многоножки, перенацелился на нового врага. Им, само собой, стал Павел. Кажется, у этого большого парня какие-то счеты к насекомым…

Тиф наконец-то опомнился и поприветствовал приближающегося гиганта дружным залпом из всех орудий. Пакет снарядов врезался в левое плечо мутанта, и его рука отправилась в свободный полет. Метко. Жестоко. Эффективно. Вот только почему так поздно, черт возьми?!

Потеря конечности великана ничуть не смутила. Он даже не сбился с шага, лишь немного сгруппировался — и ушел от повторного залпа, перекатившись по земле. Павел попытался опрокинуть его встречным ударом, подловив момент, когда великан будет максимально неустойчив.

Увы, он недооценил реакцию мутанта — тот успел среагировать, да еще как успел. Он перехватил несущуюся ему в колено клешню и вывернул ее, поднимая тело скорпиона и прикрываясь им от третьего залпа гидры. Тиф в последнюю секунду успел отвернуть свои головы в сторону, иначе на этом история Павла могла бы закончиться.

Великан попытался подобраться к уязвимой туше гидры, прикрываясь своим импровизированным щитом, но не учел длину и гибкость ее голов. Получив несколько серьезных укусов в бока и ноги, он попятился, продолжая прикрываться скорпионом и все сильнее выламывая его многострадальную конечность. Вися в неудобной позе и пытаясь дотянуться до обидчика, Павел краем глаза увидел приближающегося слизня. Тот пер вперед с неудержимостью железнодорожного локомотива, презрительно игнорируя обстрел Тифа, пытавшегося его задержать. Пара минут, и он решит исход боя в свою пользу.

Скорпион отчаянно рванулся, проворачиваясь вокруг захваченной конечности. Та протестующе затрещала, неестественно изгибаясь. Вторая клешня, неспособная дотянуться до обидчика, ударила в свою невезучую напарницу, отделяя ее по надлому и возвращая свободу своему хозяину. Великан не успел перехватить показавшего такую прыть скорпиона, и тот живо ретировался за спину своему союзнику.

Воспользовавшись исчезновением препятствия, Тиф снова попытался достать великана, но тот успел подхватить одного из небольших мутантов массовки, чьим телом и перехватил очередной залп.

Тем временем раненый скорпион, отчаянно отбиваясь от мелочи, вынужден был забиться под бок гидре. В противном случае он рисковал вслед за первой лишиться и всех остальных конечностей. Одной клешни категорически не хватало, вдобавок, у нее был весьма ограниченный угол поворота, вся левая половина тела была практически беззащитна. Оставался, конечно, хвост, но обратной стороной преимуществ его мощных мышц и тяжелого жала являлась малая частота ударов. Перетыкать всю мелочь он попросту не успел бы.

— Тиф! — проорал Павел. — Чего мы ждем? Пока нас отправят следом за Крысом?

Гидра зло хохотнула и вновь плюнула, отгоняя шустрого великана.

— Почти дождались, — протянул Тиф. — Почти…

Павлу показалось, что в его голосе слышалась… радость? Он что, тоже из этих? Долбанный берсерк, упоение боем, смерть с оружием в руках? Ему-то хорошо, если, конечно, такое своеобразное оружие, как гидра, идет в зачет. А вот сам Павел в загробную жизнь не слишком-то верил и на ту сторону не торопился.

Мелькнула предательская мысль о сдаче, но вряд ли жуки с их подходом знают хоть что-то о женевской конвенции…

Тем временем слизень вышел на дистанцию эффективной дальности и попытался атаковать успешно обороняющуюся гидру. Атака сорвалась еще до начала — его жгуты, что легко раскрошили броню многоножки, даже не успели сформироваться до конца. В основание каждой из растущих плетей гидрой был влеплен кислотный снаряд, и слизняк был вынужден срочно избавиться от пораженных областей. С учетом влитой в жгуты плоти, потери были весьма ощутимыми. Тут же слизень предпринял следующую попытку, на этот раз жгуты были разбросаны равномерно по всей поверхности его тела. Вдобавок их количество возросло раза в полтора.

Увы, у гидры были достаточно длинные шеи, чтобы обеспечить нужные углы обстрела, и достаточно хорошие реакция и меткость, чтобы не оставить слизняку и шанса. В дальнем бою Тиф оказался сильнее. Слизень это признал и снова двинулся вперед, чтобы свести схватку к рукопашной.

Видя, что головы гидры повернулись в другую сторону, отбежавший было подальше однорукий великан сменил импровизированный щит — от старого мало что осталось — и принялся подбираться с противоположной стороны.

«Черт!»

Павел понял, что ему прямо сейчас придется покинуть относительно безопасное убежище и идти в лоб на одного из парочки агрессоров, пытаясь выиграть время. Если они навалятся на Тифа вдвоем… Ну, на хороший исход Павел не рассчитывал уже давно, где-то с того момента, когда мозги их вождя веселым фонтанчиком разбрызгались по всей поляне. Но оставался еще вариант относительно приемлемого — унести ноги и остаться при этом хотя бы относительно целым.

Что можно поделать с проклятым комком слизи, имея одну помятую клешню (да хоть сотню целых), Павел не представлял. Поэтому, за неимением выбора, покалеченный скорпион вылетел из-под прикрытия на свободу в направлении осторожно приближающегося «щитоносца». Левая конечность против правой. Интересно, это можно засчитать за нечестное преимущество, и потребовать форы… Скорпион сместился левее, отгоняя доставучую мелочь взмахом хвоста. Вот как чувствовал, что нужно навешать на него шипов — в том виде, каком он сейчас, хвост был мало эффективен против массовки. Да, или прицепить этих хвостов штук семь. Скорпион-кицунэ, как вам такое?

Великан чуть присел и напрягся, готовясь к рывку. Скорпион тоже подобрался, прикидывая свои шансы. Пробовать броситься в ноги? Или подсечь сбоку? Или…

Великан прыгнул было вперед, но его левая нога вдруг предательски подломилась, заставляя потерять равновесие и беспомощно растянуться во весь рост. Тиф не мог упустить такого момента — с десяток костяных снарядов пробили слабо защищенную спину в десятке мест. Мутант даже дернуться не успел — его тело так и осталось лежать неподвижно в той же позе, лишь рука с зажатым в ней «щитом» мелко подергивалась от слабых попыток «щита» выбраться из железной хватки.

Не успевший среагировать на стремительно меняющуюся обстановку, Павел замер, уставившись на то место, откуда секунду назад великан начинал свой самоубийственный рывок. Там, шевеля окровавленными жвалами, стояла многоножка. Довольно крупная, узнаваемой формы. Вот только… вряд ли внутри нее могло бы уместиться человеческое тело.

Пару секунд насекомое молча рассматривало помятую оболочку Павла, будто решая, стоит ли его добить — или оставить в покое. Затем сорвалась с места и врубилась в неудачливого мутанта, пытавшегося незаметно подобраться к ней сзади. Они покатились сцепившимся клубком, яростно терзая друг друга. Ненадолго — через пару мгновений к многоножке присоединилась ее сестра-близнец, практически неотличимая от нее — лишь чуть более крупная. Мутант недолго продержался против удвоенного напора и пал, отперфорированный сотней хирургически точных ударов.

Не он один — по всему полю убитые мутанты лопались, выпуская из себя все новых и новых многолапых бойцов. Волна многоножек встретила поредевшую волну вражеских мутантов и перехлестнула через нее, разметав и поглотив. Костяной шелест бесчисленных лап нарастал, вгоняя в дрожь. Казалось, этот прилив серых многоногих тел не остановится, и скоро сожрет все на своем пути и превратит в свои подобия.

Павел попятился, опасаясь попасть под общую раздачу.

Тут его молнией пронзила мысль — а как же второй! Великан пал, но есть же еще слизень, куда более опасный и непредсказуемый. Скорпион развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть развязку финального столкновения.

Костяные головы гидры не смогли остановить бесформенное пластичное тело — слизняк дорвался-таки до рукопашной и попытался попросту погрести гидру под собой и задавить в объятьях. Неплохой план — но только не против того, чьим основным оружием является кислота.

Две головы, еще сохранившие относительную свободу передвижения, вытянулись вверх, неестественно изогнулись и выдали обильные потоки буро-зеленой субстанции. Верхняя половина слизняка разлетелась в клочья, пытаясь парировать атаку уже испытанным методом, но на сей раз он не сработал — кислоты было слишком много. Слизень в панике рванул прочь, пытаясь уйти из-под кислотного душа. Одновременно с этим он, видимо, попытался применить альтернативную схему защиты, покрываясь черной коркой на пораженных участках. Помогало не слишком, защитная оболочка поддавалась кислоте лишь немногим хуже, и зеленая туша стремительно таяла, как снег под солнцем. В итоге слизняк успел отползти на пару десятков метров в сторону, прежде чем силы его окончательно оставили. Он обмяк и оплыл бесформенной грудой, содрогаясь в конвульсиях.

Гидра врага не преследовала, она была занята тем, что отгрызала под корень свои головы, которым была обязана победой. Видимо, ее супер-атака была не менее опасна для нее самой, и приходилось избавляться от пораженных конечностей во избежании повторения участи неудачливого соперника.

Покончив с неприятной процедурой, Тиф встряхнулся, оглядел поле боя, на котором бесчисленные многоножки теснили остатки армии жуков, и довольно рявкнул.

— Что происходит? — крикнул Павел, стараясь пробиться сквозь фоновый шум. — Что с Крысом, он цел?

— Само собой, — гидра кивнула сразу всеми головами. — Это же Восьмой, черт побери! В его настоящей боевой форме!

В голосе Тифа, несмотря на искажения, вносимые передачей слов через оболочку гидры, ясно слышались ликующие нотки. Кажется, он был очень доволен происходящим.

— Самый сильный из Казней! — гидра пританцовывала на месте, многочисленные пасти довольно скалились. — Тупые жуки, они не знают, с кем связались!

Павел осторожно попятился — чрезмерное счастье Тифа начинало его напрягать. Это было на него совсем не похоже. Эй, постой-те ка…

— Тиф! А почему он не использовал ее раньше? Он бы мог так остановить тот прорыв в одиночку, разве нет? — Павел и раньше об этом думал. Но если одна крупная многоножка, да еще и с крайне ограниченным сроком жизни, не выглядела абсолютным оружием, то вот такой рой…

— Нет! Не мог! Они сожрали бы всех без разбора! — веселье в голосе Тифа сильно диссонировало с произносимыми словами.

— А разве он ими не управляет? — взволнованно крикнул Павел, разворачиваясь лицом к мельтешащему рою многоножек.

— Очень ограниченно! Он бы не смог тогда их остановить!

— Тогда? А сейчас-то что? Почему он сделал это сейчас?!

— А сейчас это уже не важно! — гидра с хохотом прыгнула вперед и стремительно скрылась в зарослях. При своих немалых размерах, да еще и на коротких несерьезных лапах, скорость она развила просто поразительную. Немногим позже в том же направлении скрылась и основная часть роя. Отдельные запоздавшие особи, вылупляющиеся время от времени, тут же бросались догонять своих собратьев.

Павел некоторое время ошарашенно глядел вслед сбежавшему Тифу. Происходящее плохо укладывалось у него в голове. Как ни странно, в целом все соответствовало их плану — заслон жуков смят, Крыс пошел уничтожать их центральный улей. Ну, по крайней мере он пошел примерно в том направлении. Пусть он не совсем в том виде, что раньше, но какая разница, ведь так?

Он перевел взгляд на панель состояния внутренних систем и поморщился. Красный. Слишком много красного. Пожалуй, выбора у него нет в любом случае, и ничем помочь он больше не в состоянии. Надо бы поскорее избавиться от разрушающейся оболочки, пока она окончательно не превратилась в кучу дохлятины. Павел огляделся, заметил несколько мелькнувших в зарослях силуэтов и решил повременить с эвакуацией. В конце концов, эта костяная шкурка, несмотря на потрепанность, куда надежнее чем его натуральная в плане безопасности.

Да, подождем, пока все устаканится. Жуки должны оттянуть остатки сил к своей базе, нужно лишь время. А пока… пока можно пообщаться с одним человечком.

Скорпион осторожно приблизился к безжизненному телу слизняка, пытаясь понять, как добраться до его «пилота». Ломать голову не пришлось, вопрос решился сам собой. Когда Павел подошел поближе, передняя часть слизня сползла вниз, обнажая нечто наподобие пилотского ложемента.

— Привет, — улыбнулся бледными губами лежащий в нем Роман.

— Ну привет, — недовольно скрипнул скорпион. — Втащить бы тебе… Завхоз хренов.

— Не, мне уже хватит. — усмехнулся Роман.

Скорпион сделал ленивый замах, изображая атаку. Тело в ложементе осталось неподвижным.

— И зачем? — после паузы спросил Павел.

Роман чуть сморщился.

— Можно подумать, у меня был выбор. — он попытался поудобнее повернуть голову, но у него ничего не вышло. — Когда мы с тобой перли тогда по этому чертовому лесу, и я понимал, что шансы у меня нулевые… Я решил — ну и ладно, ну и пусть. Я почти ничего не помню из прошлой жизни, так, пара моментов, как и у всех, собственно. Считай, нечего терять. Вот и лежал тогда, готовился отдать концы, и был почти спокоен. В самом деле, чего нервничать понапрасну. А потом меня нашли жуки. И предложили выбор — работать на них добровольно… или работать на них принудительно, после промывания мозгов. Так себе перспективы, скажи?

Скорпион неопределенно повел клешней.

— Ага, я тоже был в восторге. Эти хитиновые козлы… Они до усрачки нас боятся. Боятся, но стараются не подавать вида, корчат из себя высших существ и все такое. А сами готовы в штаны наложить при одном воспоминании, как к ним в гости заявилась гоп-компания твоего нового друга, и разогнала их, как тараканов веником.

С тех пор у них одна цель — избавиться от людей. Совсем, полностью. Они на нас зациклились, буквально, и кучу лет готовятся, сочиняют планы, ловят наших одиночек, чтобы сделать из них оружие.

Глупые жуки. Лучше бы они с такой энергией искали, как отсюда выбраться.

— Ну, жукам в любом случае конец. Так что… у тебя снова есть выбор.

— Да? Ты уверен, насчет конца? У них так-то еще прилично сил, в самом логове.

— Ты же видел, на что способны эти двое, — удивился Павел. — Вряд ли там будет что-то настолько мощное, чтобы их остановить.

— Так-то да, вот только… Только я сомневаюсь, что они полезут выковыривать главжука из его норы. Долго, напряжно, да и не воспринимают они его всерьез, по старой памяти. Особенно теперь.

— Так. По-моему, ты чего-то не понял. Зачем мы, по-твоему, сюда приперлись?

— Ты — не знаю. А эти двое — за своей подружкой.

— За кем? — удивленно переспросил Павел.

— Кукловод. Которого все искали. Она человек. Одна из этой их гоп-компании. Десятая Казнь. Жуки ее захватили очень давно, почти сразу после их феерического конца. Не знаю точно, что там случилось, но наши супер-ребятки таки встретили кого-то, кто оказался им не по зубам, и полегли почти все. Она одна из трех выживших, была сильно ранена, и попалась. Сотрудничать не захотела, и ей много лет полоскали мозги, пытаясь взять под надежный контороль. Не знаю, насколько эта хрень обратима, но в первую очередь Крыс попробует ее вытащить, наплевав на остальное.

— С чего ты это взял? Слушай, это все выглядит, как откровенный гон…

— Ну, знаешь, — обиженно фыркнул Роман. — В конце концов, это я главный сплетник города, и всегда в курсе всех новостей. После разгрома «десяти казней» Крыс замкнулся в себе, почти ни с кем не разговаривал, шарился в одиночку по лесам и вообще скатился в гавно. Никто уже и не вспоминал, что он так-то один из топов и как бы входит в совет старейшин. И вдруг, ни с того ни с сего, этот отшельник выбирается из своей берлоги, носится туда-сюда как в задницу укушенный, что-то выискивает, а затем героически спасает всех от полной задницы в недавней бойне. И с чего это такие перемены?

— С чего? — послушно переспросил Павел.

— Слухи. О. Кукловоде. — раздельно произнес Роман. — Очень необычная, редкая способность. За все время ей смогла овладеть только Десятая.

— А как же жуки? — растерянно пробормотал Павел.

— Да что жуки! — отмахнулся Роман. — Они по большому счету не могут никем управлять. Они накладывают какие-то пассивные ограничители, контрольные метки. Это все фигня, суррогат. А эта девочка непосредственно контролирует целую кучу тел, управляет ими, как своим. Вот, кстати, ты спрашивал, «почему он не делал так раньше?». Потому и не делал, что его бесконтрольно плодящиеся тараканы, без ее помощи почти непредсказуемы и слишком опасны. Раньше эти двое всегда работали в паре, и не только, кстати, поэтому, ха-ха. Так что… делай выводы, салага. А лучше просто верь дедушке Роме, ему лучше знать!

Роман довольно улыбнулся, но улыбка тут же сменилась на гримасу боли, и он судорожно закашлялся.

— Так, не заговаривай мне зубы, — вдруг спохватился Павел. — Дела Крыса это дела Крыса. Что насчет тебя?

— А что насчет меня? — попытался изобразить недоумение Роман.

— Не прикидывайся шлангом. Чем тебя зацепили? Что можно с этим сделать?

— Мм. Как тебе сказать. — Роман задумчиво закатил глаза. — Я без понятия, как это работает. Мне запрещено делать определенные вещи, и я должен… делать другие вещи. Да, и говорит о них я тоже не могу. Иначе установленная у меня в голове штука поджарит мне мозги. Вдобавок, эта штука нематериальная, и хрен знает, как и что можно с ней сделать.

Может, что-то знает Крыс, в свое время они выпотрошили пару жуков. Да и должен же он на что-то рассчитывать, раз пошел ва-банк и выпустил свою орду пираний.

— То есть…

— То есть сейчас я могу так спокойно с тобой трепаться только потому, что слишком слаб для попытки твоего убийства. И не выбалтываю ничего важного в процессе. Видишь, контроль довольно дубовый. Но зато надежный, что есть то есть.

— Таак. — Павел прикинул, как долго Крыс провозится с зачисткой. Надо как-нибудь спрятать этого болтуна и сбегать выяснить, чем можно ему помочь. Похоже, отдых откладывается.

Додумать ему не дал Роман. Он вновь заговорил, и на этот раз в его голосе не было ни единой веселой нотки. Он был абсолютно серьезен. Пожалуй, как никогда.

— Знаешь, когда я соглашался работать на них, я… Я это сделал из-за воспоминаний. Их так мало, и они настолько путанные, но… Это ведь все, что у меня было. Я думал… я хотел вернуться туда, вернуть все, как было. а то что здесь — это как плохой сон, понимаешь?

— Да я понял, хватит тебе… — попытался вставить Павел, но его, кажется, не услышали.

— Но я, кажется, облажался. Неполные данные, неверные выводы. А потом, из-за копошения жуков в моих мозгах, я вспомнил еще пару картинок, и знаешь, они все, все меняли. Но было уже поздно…

Голос Романа оборвался, но он тут же заговорил вновь — резко, отрывисто.

— Жуков надо убрать. Они слишком напуганы и злы, чтобы ужиться с нами, и слишком высокого о себе мнения, чтобы признать поражение. Если их отпустить, они придумают кучу оправданий, соберут еще больше мяса и добьют нас к чертям. Крыс не будет гоняться за жуками по их норам. Он убьет всех, кого встретит, заберет свою подругу и свалит. Ему плевать на остальных. Иди следом и закончи это все.

Роман сглотнул и заговорил быстрее, почти не делая пауз между словами.

— Километра четыре в сторону куда они ушли, под здоровым синим деревом с тремя стволами ход вниз, до самого дна. Главное достать троих главных, они самые крупные, с красными отметинами на голове. И сломать все инкубаторы, без них они окххх…

Тело Романа выгнулось дугой, он захрипел, дернулся несколько раз и застыл неподвижно. Все случилось так быстро, что Павел даже не успел ничего понять. Какое-то время он стоял, тупо глядя вперед и ожидая продолжения. Потом он понял, где видел точно такую же картину — там, в городе, когда Роман обнимал безрукого парня. Продолжения не будет. Ромке не удалось второй раз поменять сторону. Жуки оказались предусмотрительнее людей. Их нельзя предать безнаказанно.