Хочу рассказать об одном человеке, который очень мне помог. Это моя бабушка. Берегите своих бабушек! Обнимайте их почаще, говорите с ними, слушайте их!

Пускай им ужасно важно, все ли пуговки у вас застегнуты, поели ли вы, как вы спали, пускай они не могут вспомнить слов и нервно щелкают пальцами, пускай они погружаются в одни и те же воспоминания, звонят нам всегда в самый неподходящий момент, пускай они не поспевают, «не догоняют», не понимают. Они с грехом пополам разучили слово «компьютер», но слова «аська», «мэйл», «провайдер» наводят на них панический ужас! Они не знают, кто такие Бред Питт и Джонни Депп, зато знают Ростислава Плятта и Владимира Зельдина. Они вообще страшно много знают, но при этом жутко суеверны, они суеверны, но при этом религиозны, они религиозны, но при этом апеллируют не к Богу, а к здравому смыслу. У них огромный опыт, но они доверчивы, как дети. Смешные, любимые, трогательные, несуразные великие наши бабушки! Сколько нервов вы на нас истратили, сколько слез пролили, сколько километров очередей отстояли, покупая нам самое полезное, самое вкусное, самое свежее (а как же иначе?). Вы всегда волнуетесь за нас. На всякий случай. Вам так положено. Профессия бабушки – волноваться из-за пустяков (которые вовсе не пустяки, и я это только сейчас понимаю). Бабушка, которая не волнуется из-за пустяков, – не бабушка. Быт сделался их бытием, в котором катастрофой кажется фраза «где мои очки?» (а они лукаво спрятались на голове!), скидки на продукты питания – главной удачей, где должен быть тотальный порядок, точнее, строго упорядоченный кавардак, где все на своем месте, где высшая ценность – семейный фотографии. «Бабуль, ну сколько уже можно листать эти фотографии?». Можно. Для них это страницы жизни. Потому что их память обращена назад. Они плохо помнят? Да бабушки расскажут вам мелочи из своего прошлого такие, что вы будете удивлены. У них особенная память. Она дальнозорка. Вблизи не видит, зато вдали она видит все. Все цвета, все запахи, все выражения лиц, тот запах табака, тот шелест платьев, те платочки, юбочки, баночки, все прически, музыку, под которую они танцевали, первое чтение Пушкина; помнят, как началась война, их первый день в школе, помнят моду, помнят институт, первый букет, как ОН первый раз посмотрел, как провожал до дома; первый поцелуй… Просматривают эти слайды их памяти, подносят к солнцу. В чулане их памяти никогда нет пыли. А сколько они помнят о вас! Как вы родились, как вы ели, что говорили… Вот они – несчастные и счастливые, в чем-то умные, а в чем-то глупые, вкалывающие, встающие поздно – в 8 часов утра, не доверяющие компьютеру, разговаривающие с пылесосом, когда он ломается, страшно переживающие за сериалы, слушающие радио, боящиеся микроволновок. Они обсуждают Путина и живут нашей жизнью, думают о нас, хвастаются нами перед соседями, жутко нам надоедают, хранят лекарства в холодильниках, находят смысл в самых удивительных и милых мелочах… Моя мама совершила подвиг (и каждый день совершает, правда!), но мне ужасно обидно, что никто не знает, что делала и делает моя бабушка.

ВООБЩЕ, ПОЗВОЛЯЙТЕ ЛЮДЯМ ДЕЛАТЬ ДЛЯ ВАС ДОБРО. НЕ ЗАКРЫВАЙТЕСЬ ОТ НИХ.

Когда я заболел, она приезжала каждый день (сейчас – через день, отдыхает; и то фраза «Может, приехать?» – ее рефрен), поднималась на пятый этаж, играла с нами в игры, мыла посуду, гуляла. Она так часто ездила, что перезнакомилась со всеми водителями маршруток. Сколько мы с ней гуляли, разговаривали, наблюдали, восхищались, думали… «Еще раз вокруг дома?» – «Давай!». В 30– градусный мороз или в 30-градусную жару, сквозь метель и зной мы бродили, бродили. Сначала полкилометра, потом километр, сейчас два. Наш диалог был построен по принципу дополняемости Нильса Бора. Она плохо слышит, я плохо говорю. Представляете, что это были за диалоги? И все равно мы понимали друг друга, объяснялись, смеялись, кормили голубей. Сейчас я гуляю сам, но бабушка все равно приезжает: «Ему же скучно!»

Моя бабушка, мягко говоря, не вписывается в привычное представление о бабушке. Обычные среднестатистические бабушки сидят в платочках и фуфайках (не совсем знаю, как эти фуфайки выглядят, но я бы назвал их одежду так). Моя бабушка носит джинсы и темные очки. Не удивлюсь, если она как-нибудь подрулит на байке.

Обычные бабушки ругают молодежь и Чубайса. Моя бабушка обожает молодежь и восхищается Чубайсом. Обычно бабушки гуляют и обсуждают свои болячки («Слышь, Петровна! Что ето у меня спина не гнется?»). Моя бабушка ненавидит врачей, принимает контрастный душ, ходит на митинги, играет в шахматы, гоняет по всей Москве за лекарствами для меня, ездит ко мне в институт (мне там платят зарплату, как ни странно). Обычно бабушки не используют слово «компьютер» в своей терминологии. Моя бабушка использует такие слова, как «напишу в личку», «погуглю», «браузер» и т. д. Печатает, жить не может без Фейсбука. При этом она боится компьютера, конечно, не доверяет ему, называет все «окошечком» и «штукой», не понимает «куда тыкать» (как в анекдоте: «Ты не выеживайся! Ты пальцем покажи!»). Паникует, если он зависает. Сколько километров тропинок и дорожек мы проговорили, точнее, она (я проагакал), сколько тем обсудили! А игры! «Иммаджинариум», «Тикет ту райд»… Еще бы за покер ее засадить! Вот это был бы баттл! Да, прогулки! Сколько маленьких открытий я сделал во время этих прогулок. Я кормил голубей, но все мои «подачи» «отыгрывали» юркие воробьи (как в баскетболе!). Пока голубь подойдет вперевалочку, наклонится – воробей подберет, улетит, заныкает, да еще и товарищу расскажет, где жрать дают. Пробовал кормить трясогузок – ну какие же они тупые! Как они выжили в естественном отборе! В них кидаешь хлебные крошки, они убегают.

А утки! Вы, наверное, думаете, что они плавают, и все! Я тоже так думал. А вы когда-нибудь видели, как утка учит плавать малышей? Я видел, как утка-мама показывала деткам – маленьким, самоуверенным пушистым комочкам – как правильно чистить перышки и мыться. Самое завораживающее, когда утка планирующим дирижаблем садится на воду, прорезая сонную гладь пруда возрастающим веером брызг. Как селезень дает сдачи! Как они влюбляются, как нежно селезень прикрывает крылом свою подругу! Я видел, как папа отвлекал внимание чайки, пока мама уводила детей в безопасное место!!! Что мы вообще знаем про их жизнь, любовь, размножение, дружбу? Такие прямо ми-ми-ми!

А алкоголики! Вы, наверное, думаете, что они лежат в канаве и все! Я тоже так думал. А вы когда-нибудь видели, как алкоголик-папа учит своего сына рыбачить? Как алкоголики влюбляются, нежно ухаживают друг за другом. Я слышал, как алкоголик читал Есенина! Другой алкоголик рассказывал нам минут 40, как он ставил окна Инне Чуриковой. Потом из грязных штанов достал мобильный типа «Сименс» и говорил: «Вот хочешь, позвоню в Кремль?! Вот смотри. Ищем. К. Вот. Кремль. Ну, сам Путин не подойдет – врать не буду! Но его секретарь… Куда он денется! Подойдет! Я же звоню». Добрый такой. Угостил нас с бабушкой шоколадом.

Безграничный, чудесный, фантастический мир уток и алкоголиков открылся мне. За время прогулок мы видели голубей, уток, трясогузок, воробьев, собак, несколько рыб, крысу, белку и гусеницу. Вы, наверное, думаете, что гусеница грызет лист и все! Я тоже так думал. И продолжаю думать так же.

Короче, гуляли мы, разговаривали. Каждый раз на всякий случай: «Тебе не холодно?», «Тебе не дует?», «Пуговку застегнул?», «Ты не устал?», «Солнце в глаза не светит?», «Тебе не жарко?». А ведь и правда – вдруг подует, пуговицу не застегну, начнется дождь, промокну, заболею, слягу с простудой. Эффект бабушки!

Но ты не бойся, бабуль! Я уже недавно попал под дождь. Ну, промок, ну и что? Ничего не было.