Ко мне обращаются, мне внимают, будто я открываю Америку, просят о помощи, ищут совета. Похоже, и моя книга стала для многих прибежищем (в буддистском смысле). Иногда я чувствую себя очень одиноко – мне никто не дает советы. Приходится самому сооружать это здание. Никто мне не помощник. Но все же, когда мне пишут чудесные письма, я чувствую свою ответственность за себя. Ради себя мы ни фига не делаем, но как я сейчас вкалываю ради других! Потому что мне поверили. «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я как бы оправдываю, что я такой – как вы меня называли? – особенный, сильный. Просто глупо написать книгу о здоровье и не поправиться, верно? Это противоречит сюжету.

Кстати, большую силу мне дают ваши письма – они наделяют меня какой-то ответственностью, успокаивают, вдохновляют. Вы бы знали, какие это потрясающие, человечески бездонные, трогательные письма! Оказывается, то, о чем я пишу, слово в слово описывают они. Они – это те, кто пережил онкологию, те, кто живет с ней, просто здоровые. Они делают меня счастливым, дают воздух, что ли, они заставляют меня сострадать, сопереживать, мучиться, радоваться, жить. Из них можно было бы составить целую книгу! Мир не равнодушен. Не знаю, помог ли я вам, но вы мне помогли точно. Вообще, с тех пор, как я болею, в меня вливаются столько потоков доброты, столько человеческого солнца, столько всего. Кто-то привозит березовый сок литрами, кто-то собирает землянику (приезжает к нам из Подмосковья!), покупает маме продукты… Каждый день нас возили на лучевую, сейчас возят на химию, кто-то привозил святую воду, кто-то – фрукты; одноклассницы перемыли нам все окна. В начале болезни на протяжении двух недель мобильный банк постоянно верещал, что мне перевели деньги. Кто столько мог. Навалились всем миром. Это люди, которых я вообще не знаю. И эти маленькие дела, из которых выплавляется одно Большое Дело. О серьезной помощи я расскажу в конце книги. Мне, конечно, очень с вами повезло.

Комментарии мамы

Говорят, люди стали эгоистичными, бездушными. Каждый сам за себя, для себя, своей семьи, и плевать, что происходит у соседа… Тысячу раз НЕТ! Хотя бы на примере Кирилла. Сколько раз за время его болезни я писала в Фейсбуке: «Нужна ваша помощь!» – и просила:

– деньги – вы присылали их до последних дней Кирилла, кто сколько мог;

– лучевую и ПЭТ без очереди – помогли сразу, уже через сутки все было!

– березовый сок – привозили канистрами, часть пришлось заморозить, чтобы не испортился;

– комментарии по анализам крови и результатам ПЭТ – врачи отзывались моментально;

– машины для поездок на лучевую и химию – друзья, знакомые, а в большинстве случаев совсем неизвестные люди, возили нас и ни разу не подвели!

– листья малины и березы, их привезли столько, что теперь их радостно доедают наши чилийские белки дегу;

– дачу на лето, помощь мужчин, чтобы ставить Кирилла на ноги, лекарства…

Помню, срочно понадобился клонозепам. Препарат был нужен Кириллу прямо сегодня! А он – строго по рецепту, да еще за подписью главврача. Нереально! Вдруг незнакомая, совсем незнакомая девушка привозит рецепт! И потом, позже, лекарства присылали из Израиля, Германии, Америки…

И так во всем!

Кирилл хотел заключительную главу своей книги посвятить вам – нашим старым и новым друзьям. Людям, чьих имен мы до сих пор не знаем, но которые помогали как и чем могли. Сейчас, заканчивая редактировать Кирюхину книгу, хотела написать эту последнюю главу и поняла, что вместо главы получится отдельная, большая книга о вас, ставших родными, такими близкими, которые были и остаются рядом.

Поэтому просто – СПАСИБО ВСЕМ ВАМ!

Ладно, возвращаюсь к первым месяцам болезни. Я делал упражнения, смотрел и слушал все самое жизнерадостное, занимался йогой, мама посадила меня на китайские грибы, диету и проч. И все равно зацементированность в голове не проходила, затылок будто бы прирос к чему-то. Тяжелому. И это было частью меня. Но я читал у Луизы Хей, что очень действенно визуализировать опухоль. Она представляла, что у нее сквозь опухоль бежит ручей, омывает ее чистой водой, исцеляет. Я подумал, что тоже так смогу. Представлял, как я в моей любимой Карелии залезаю под водопад или перекат и подставляю голову воде. Но чертова нервная система трансформировала водопад то в озеро, то в реку, то в какую-то грязную лужу… Я не мог сосредоточиться. И главное – как только я приказывал себе думать о водопаде – в моем воображении вылезала рука с чем-то тяжелым и била меня по голове, как в мультике. Я говорил: «Лишь бы не думать о чем-то плохом». И тут же меня била эта рука. Нервы сдавали. Это была нервная лихорадка. Я поднимал воображаемую штангу – и с нее падали «блины». Спортзал рушился, наводнялся. Мой мир разъедался. Все табу, любые запреты не думать о чем-либо выворачивались наизнанку.

Вы смотрели «Вечное сияние чистого разума»? Это фильм о том, как влюбленная пара решила забыть друг друга и стереть себе память. Герой стирает память, а его сознание не хочет расставаться с любимым образом, прячет его, маскирует. Он и она в его сознании убегали, скрывались, запирались дома. Предметы исчезали, книги падали, двери оказывались закрытыми, океанская вода затопляла, прибывала, чтобы стереть, уничтожить память. Забыть. Но в результате сила сознания все-таки бы победила… Финал рассказывать не буду.

Так и мое сознание, в котором рушились стены, мозаикой что-то отлетало, рвалось, постоянно возникали какие-то ужасы, монстры, выколотые булавкой глаза. Я пытался делать мысленную зарядку, но штанга вдруг делалась невесомой и взлетала или, наоборот, придавливала меня; тогда я пыталась визуализировать опухоль, делать упражнения. Но тщетно. Я скачал звуки воды – знаете, такие аудио горных источников. Надевал наушники. Пытался представить, что промываю опухоль. Не помогало. Моя чертова нервная система давала сбой. Я приказывал ей. А она не слушалась. Тогда я вспомнил, как Норбеков говорит про детей, болеющих сахарным диабетом и думающих, что они растворят его как сахар. Я стал представлять, что моя опухоль (которую я чувствовал, мог показать точные очертания) – сахар, который крошится, размывается водой, тает… «Вот было бы чудо, если бы я не чувствовал опухоль», – думал я. Но есть одна маленькая проблемка. Дело в том, что Я НЕ ВЕРЮ В ЧУДО. Я ВЕРЮ ЛИШЬ В ТЯЖЕЛУЮ РАБОТУ.

Что ж, придется работать!

Я хорошо помню этот день. Я смотрел «Побег из курятника» и очень вдохновился. Смешно. Вообще, мой совет: побольше смотрите фильмов про борьбу и победу.

Джеки Чан чистит рыло всем и вся, Арнольд Шварценеггер убивает всех врагов, Ван Дамм бьет по пальме, и она ломается, неуловимые мстители совершают подвиг, Брюс Уиллис стреляет из пулемета, Панда побеждает своего злейшего врага, Брюс Ли ломает стены… Ну, и Кирилл Волков растворяет опухоль. Я растворял-растворял. Чувствую, что-то произошло. Будто бы в голове что-то исчезло. Совсем чуть-чуть. Я растворял даже не опухоль, а мое ощущение опухоли. Но зацементированность чуть ушла. Я расслабил полностью голову и стал активно представлять, что растворяю сахар. Помню, выключил компьютер, сидел и растворял. Одеревенелость уходила. Я не верил. Еще чуть-чуть. Еще минуту. Сахар почти растаял. Все. Исчезло.

С тех пор я опухоль не чувствую. Чуть-чуть одеревенелость в голове. Ее все меньше. Ни головных болей, ни болезненных ощущений. Я понимаю, что это не опухоль, а мое ощущение ее. Сам выдумал. Сам и ликвидировал. Но я убежден, что ЧУВСТВО САМО ПО СЕБЕ НЕ ВОЗНИКАЕТ.

Видимо, я изменил – верой в чудо – не только нервы, но и физиологию. Конечно, убрать опухоль одной визуализацией почти невозможно. Для этого надо проделать это на молекулярном уровне. И все же.

Вот какое письмо я получил от чудесной женщины Светланы Савиной из Сингапура: «…И еще вспомнила сегодня одну историю. Это из книги – свидетельства людей, которые спонтанно излечились от рака, спонтанно, т. е. неожиданно для всех. Может быть, ты это читал?! Один молодой мужчина заболел, это не притча, это реальная история-свидетельство. У него была неоперабельная опухоль поджелудочной железы, если я не ошибаюсь. Это было в те времена, когда еще не было продвинутых терапий, и его отпустили домой умирать, а дома ждала его маленькая дочка. И он каким-то образом пришел к визуализации и начал визуализировать каждый день, представлять себе, что эта опухоль тает как мороженое в тепле или как снег весной. А его дочка приходила к нему каждый день вечером перед сном и лечила его: давала ему поцелуй, который лечит. И через некоторое время опухоль растаяла. Этот человек потом долго жил и ездил по всему миру, рассказывая о своем спасении. Кто-то верил, а кто-то нет, это и есть личный выбор каждого, я лично выбираю – верить, и это меня греет уже много-много лет».

Что ж, будем работать! Если каждый день визуализировать опухоль, может, что-то и получится? Дайте мне полгода, и я скажу, работает эта штука или нет. Эксперимент не чистый, согласен. Есть еще химия и все прочее. Но если она уменьшится, то мой скромный вклад тоже нельзя будет отрицать. Обещаю визуализировать опухоль не менее часа в день.

Ну что, проверим?