Глава 11. Облачная демократия: основные идеи

Мы посвятили уже достаточно много времени критике современной представительной демократии, с разных сторон демонстрируя, что она является лишь приближением к идеалу – оптимальным с точки зрения ограничений реального мира, но все же очень грубым и дорогостоящим приближением. Делая это, мы постоянно намекали на то, что новые технологические условия позволяют спроектировать иную модель демократии, преодолевающую все издержки представительной демократии, которая так ушла в развитие своих институтов, что перестала быть народовластием.

Но что считать идеалом? Идеалом же мы полагаем такую систему, при которой каждый гражданин имеет все возможности для прямого участия в решении вопросов. В каком-то смысле можно говорить о возвращении к прямой демократии, но мы считаем, что полностью отбрасывать все наработки представительной демократии не стоит, тем более что технология позволяет нам совместить все лучшее, что было в теории и практике прямой и представительной демократии, в принципиально новой форме организации народоправства.

Ниже мы постепенно изложим в общих чертах предлагаемую нами модель, но сначала, в последнем теоретическом отступлении, четко зафиксируем те проблемы, которые мы собираемся решить, и наметим механизмы их решения, которые мы намерены задействовать.

Проблема 1. Устойчивость системы. В математике есть важное понятие устойчивости, которое не равно покою. Устойчивая система – это та, которая возвращается к состоянию покоя после небольшого возмущения. Маленький шарик может покоиться как на вершине холма, так и в ложбинке, но лишь во втором случае его положение будет устойчивым, поскольку после отклонения от первоначального состояния он будет стремиться в него вернуться.

Мы уже писали о том, что XVIII-XIX века в американской демократии – это история о том, как честные люди с горящими глазами убеждали жителей выбрать именно их путь улучшения жизни. Большое американское счастье, что честных людей набралось достаточно. В течение первых ста лет развития представительной демократии в США не нашлось человека, который, став президентом, вывел бы все активы и сбежал, прихватив с собой всю казну, – а ведь в то время сделать это было технически гораздо проще, чем сейчас. Система была неустойчивой абсолютно, что показали, например, многочисленные попытки механического переноса американской модели демократии в другие страны (например, в государства Латинской Америки).

Обеспечение устойчивости к малым возмущениям с помощью системы сдержек, противовесов и взаимного контроля – самая дорогая и инфраструктурно сложная вещь в современной демократии. И тем не менее раз за разом, даже при очень продвинутом законодательстве, мы видим, как на почве абсолютно демократических конституций успешно вырастают все новые авторитарные режимы. Система выходит из равновесия и стремительно катится по наклонной.

Мы покажем, что в предлагаемой модели облачной демократии эти моменты  могут быть обойдены. Она может быть устойчива по отношению к людям плохим и нечестным за счет целого ряда механизмов.

Устойчивость системы (как в математике, так и в политике!) может быть резко повышена за счет увеличения частоты замеров ее состояния, а облачная демократия позволит вообще перейти от дискретных измерений к постоянному наблюдению и контролю за системой в целом и за каждым из ее компонентов в режиме онлайн. Заметим, что в данном случае речь идет не о «Большом брате», внешнем наблюдателе, а о том, что контроль за ней на каждом уровне будет осуществляться изнутри, всеми задействованными в ней людьми.

Другая гарантия устойчивости системы – вовлеченность в нее максимального количества участников. До тех пор пока между властью и обществом существует очевидный разрыв, речь всегда будет идти об отношениях между правящим меньшинством и управляемым большинством. Единственный способ сделать власть авторитетной и гражданской – это создать условия для реального участия большинства граждан во власти. В предлагаемой нами системе каждый гражданин оказывается носителем неотчуждаемой власти, которую он в любой момент может прямо и непосредственно использовать, причем лично, а не через представителей.

Проблема 2. Компетентность избирателей. Один из самых табуированных вопросов в современной демократии – всеобщее избирательное право.

Мы уверены, что в облачной демократии его не будет, потому что всеобщее избирательное право, как мы уже обсуждали ранее, – это тоже грубая аппроксимация, технологическое несовершенство, которое возникло от невозможности решить, кому можно голосовать. Кто должен голосовать? Все. Почему все? Потому что так проще всего, потому что если мы, допустим, дадим право голоса только представителям белой расы, это будет расизм. И так при любом ограничении, поэтому проще сказать, что голосовать могут все и это – хорошо и прогрессивно. Но на самом деле это не так.

Голосовать могут и должны все, кому это, во-первых, нужно, и, во-вторых, те, кто может. Первое достигается за счет существующей сегодня возможности выбора: хочешь – приходи на участок, хочешь – не приходи. А второе на сегодняшний день считается совершенно недостижимым, потому что кажется слишком сложным в реализации. На самом деле, если вдуматься, ситуация абсурдная: значительная часть людей, которые голосуют на выборах президента, не знают основы конституционного строя РФ, хотя бы в части полномочий президента. Тем более большинство людей, которые голосуют на выборах в Госдуму, не знакомы с основами конституционного строя РФ в части полномочий Госдумы. Думается, что не меньше половины избирателей не знает, чем занимается нижняя палата двухпалатного Парламента.

Облачная демократия дает простое решение этой проблемы, используя аналог механизма CAPTCHA, который знаком каждому интернет-пользователю. Смысл в том, что перед началом электронного голосования гражданин должен будет ответить на ряд простейших вопросов. Примеры этого уже существует в нашей жизни, мы к ним привыкли: «Да, я подтверждаю, что мне больше 18 лет». Примерно такой же механизм действует при заполнении визовых анкет, когда нужно дать ответы на простые вопросы: были ли вы судимы, ввозите ли вы наркотики, являетесь ли вы членом экстремистских организаций и так далее. Обычный человек отвечает «нет», практически не задумываясь. Но тем не менее он эти вопросы прочитывает и отвечает на них, понимая, что если он соврет, то ему потом откажут в получении визы.

Мы считаем, что заставлять людей голосовать не следует: если человек не хочет, зачем же его туда тащить? Если человека ставят в тупик элементарные вопросы, зачем ему голосовать? Если человек не понимает суть принимаемых в ходе выборов решений, то нужен ли его голос для их принятия?

Мы не ставим цели установить избирательный ценз в виде экзамена по конституционному праву. Мы предлагаем создать лишь символический фильтр, который к тому же возьмет на себя дополнительную роль повышения престижности выборов. Он позволяет очень быстро репозиционировать выборы от раздражающей и непонятной общественной нагрузки в почетное и красивое общественное право: я пришел, я сдал экзамен. И пусть этот фильтр пройдут 95%, а не пройдут только 5% избирателей, которые находятся в состоянии полной неадекватности к окружающей политической реальности. Тем не менее выборы становятся чем-то почетным и значимым, а их результат – гораздо более осмысленным.

Здесь мы опять возвращаемся к вопросу о том, как сделать жизнь людей лучше. Очень просто. Все современные опросы и переписи населения перечеркиваются человеческим фактором. Давайте посмотрим на социальные сети, где люди сами сообщают всю информацию о себе. Если люди сами указывают в социальных сетях, что у них есть дети, и мы видим, что в этом жилом массиве живут люди с детьми, из этого можно сделать совершенно очевидные выводы, не требующие дальнейших рассуждений: нужны детские садики, бассейны, спортивные площадки. Интернет позволяет получать гораздо больше информации от избирателей, чем раньше. А система современной демократии вообще никак это не учитывает! Для того чтобы узнать информацию о своих гражданах, государство проводит опросы, организует всероссийскую перепись населения – дорогостоящие и бессмысленные мероприятия. Между тем в условиях почетной обязанности избиратель сам сообщит о себе все. В день выборов, перед тем как голосовать, он вполне может ответить на вопросы о своем нынешнем состоянии: есть ли дети, работает ли он и так далее. И государство получает подробную картину того, что происходит в стране.

Проблема 3. Честность политиков. Гарантия честности возникает только в том случае, если будет создана система, совершенно открытая со всех сторон. Не может быть так, что где-то есть какой-то институт, который всех проверяет, но его проверить нельзя. Любой чиновник, который сидит и регулирует какие-то процессы, может и должен быть отозван, если его деятельность вызывает постоянное и массовое недовольство.

В невозможности отозвать уже избранного и наделенного властью человека кроется главная проблема представительной демократии сегодня.

Когда мы выбираем некоего человека президентом, сначала все идет хорошо, а потом начинается классический «Борис Годунов» – голод и смута. И когда избиратели задают ему вопрос: «Что же ты делаешь?», он отвечает: «Вы меня выбрали – терпите». Так было с Ельциным: сначала его выбрали, а потом он нравиться перестал, и это произошло довольно быстро. Но возмущенным людям так и отвечали: «Вы его выбрали, вот и терпите». Все якобы логично. Да, он обещал лечь на рельсы, если цены повысятся. Цены повысились, а он не лег на рельсы. Об этом помнили избиратели, но публично никто не вспоминал. Почему? Потому что у людей нет возможности контролировать деятельность государства на каждом этапе, во всех его коленцах, а значит, предвыборные обещания можно не исполнять: главное – избраться, а там хоть трава не расти.

Однако надо учитывать, что кроме механизмов контроля должен быть и механизм неотвратимого прекращения полномочий в крайних ситуациях. Потому что само по себе обнародование сведений – это еще не решение проблемы, особенно в России.

Возьмем конкретный пример. Мы выбираем президента, который нам нравится. А он вдруг присылает губернатора, который нас не устраивает. Или не устраивает, как работает чиновник из социального ведомства, которого назначил губернатор. Как повлиять на эту ситуацию? Гражданин должен написать жалобу, чтобы она, по большому-большому кругу дошла до вышестоящей инстанции. Причем это еще не гарантирует, что меры будут приняты. Таким образом, право жаловаться или разоблачать не решает главной проблемы: пока суть да дело, человек, который нас не устраивает, продолжает править дальше.

При облачной демократии у людей появляется возможность дотянуться до любого чиновника одним прямым касанием. Если все функции электронного правительства будут собраны в одной интегрированной информационной системе, всегда доступной для гражданина, то первое же негативное столкновение с властью будет заканчиваться тем, что гражданин тут же сможет выразить свое отношение к этому. У власти не будет больше возможности прятаться за пустые лозунги каждый раз, когда мы ею недовольны.

Сегодняшний страх действий у власти возникает от неискренности. Если человек во власти убежден в своей правоте, он всегда сможет объяснить и доказать свою точку зрения людям. Более того, он просто обязан общаться с людьми, разъясняя им свою позицию. Благо современные технологии уже позволяют это делать без особых усилий. Уже сложилась безусловно положительная тенденция прихода чиновников в блоги, твиттер и т.д. – власть хочет объяснить людям, что она делает. Негативный аспект во всем этом тоже бросается в глаза: чиновники замечают то, что хотят видеть, а неприятные вопросы можно просто игнорировать.

О честности же возможно говорить только тогда, когда чиновник обязан отвечать на вопросы избирателей и технически не может игнорировать или просто закрывать неудобные вопросы и высказывания.

Например, конкретный депутат в своем блоге рассказывает своим избирателям, чем он занимается. Избиратели могут сказать ему: а вот у нас есть проблема, а вы ее не решили. Все остальные читают и видят, что депутата обвинили в том, что он что-то не сделал, а в ответ – тишина. Грубо говоря, если бы у Путина была такая всероссийская доска, где реальные люди могли бы написать «Владимир Владимирович, правда ли, что вы живете с Алиной Кабаевой?», то вся страна бы видела, что вопрос задан, как он на него ответит? Если скажет, что неправда, то тут же люди могут написать, что они сами видели его с Алиной Кабаевой. И если факты сообщает не аноним, а реально существующий человек, то это уже не сплетни, и шила в мешке не утаишь. Такая система устойчива к нечестности – она быстро выявляет и нечестность, и того, от кого она исходит. Она заставляет человека быть честным, потому что нечестным быть становится гораздо сложнее. Хотя, конечно, люди во власти не любят открытость, и это сделает нынешних политиков главными критиками наших предложений.

Проблема 4. Сложность процедур. Попытки сделать демократию более устойчивой и прозрачной, снабдить ее обратной связью приводят к громоздким процедурам, все менее доступным для рядового гражданина. Например, регистрация в качестве кандидата на выборах из-за многоступенчатого механизма, предназначенного как бы для защиты от недобросовестных кандидатов, становится недоступной простому человеку, не имеющему в своем распоряжении штата юристов (вместе с тем мошенники все равно как-то раз за разом успешно регистрируются).

Предлагаемая система облачной демократии будет очень простой в использовании, в ней не будет барьеров для пассивного или активного участия в политической жизни. И это не потребует каких-то уникальных технологических изобретений, речь идет лишь о системной интеграции уже сложившихся и широко применяемых технологий.

В настоящее время в Интернете в различных приложениях и социальных сервисах уже используются все те технологические компоненты, на которых будет построена облачная демократия в будущем. Однако это не значит, что мы призываем брать эти компоненты и слепо их копировать. Использование каждого из них должно быть очень осознанным, компоненты должны быть адаптированы к нуждам электронной демократии и правильно состыкованы друг с другом.

Подобная ситуация бывает почти всегда перед какой-либо технологической революцией. Человечество научилось делать быстрые двигатели, легкие корпуса, компьютерные системы, и в конечном итоге получился космический корабль. В самом корабле никаких технологических инноваций нет, он просто вобрал в себя все предыдущие инновации. Так же и с облачной демократией. Например, в очень многих информационных средах есть устойчивое понятие – «личный кабинет». Это персональная страничка участника системы, через которую он управляет своими действиями, сообщает информацию о себе. Также «личный кабинет» помогает отслеживать все коммуникации пользователя системы, через него ведется все внешнее взаимодействие.

«Личный кабинет» гражданина в модели облачной демократии станет очень важным элементом, поскольку туда будет собираться информация о всех сделанных гражданином делегированиях, о всех голосованиях, в которых он будет участвовать, а также о голосованиях всех его представителей, которым он делегировал голос, и об инициативах выдвигаемых законопроектов. Безусловно, в «личном кабинете» будут отражаться подтвержденные факты о гражданине, которые должны публиковаться в рамках системы «принудительной честности» – системы раскрытия информации.

***

Итак, мы описали проблемы, которые должны исчезнуть с внедрением облачной демократии, и готовы перейти к подробному описанию ключевых технологий, применение которых обеспечит их решение. Этому посвящены три следующих главы, по одной на каждую из основных технологических идей.

Важно понимать, что каждая из этих идей существует и может эффективно применяться в широком спектре случаев вполне самостоятельно, они независимы друг от друга. Но особенно сильны они вместе. Каждая из этих идей – отдельный столп в основании здания идеально функционирующей облачной демократии. Ее потенциал раскроется только в том случае, если на некой технологической платформе в некой общегражданской государственной сети сетей все они будут реализованы одновременно.

Первая идея: Живое измерение доверия к представителю. Этот механизм позволяет преодолеть существующее в нынешнем реальном мире ограничение времени, которое заключается в том, что избиратели могут выбирать своего представителя только через большие промежутки времени. Механизм подвижного доверия позволяет измерять уровень поддержки деятельности представителя постоянно. Главное следствие реализации такого механизма – изменение системы стимулов и мотивации политика; введение избирателей в заблуждение становится заведомо бессмысленным занятием.

Вторая идея: Матричное делегирование доверия. Еще одно несовершенство реального мира заключается в том, что никакой человек не может быть экспертом сразу по многим вопросам одновременно, это ограничение компетенции. Тем не менее в реальном, неэлектронном мире избирателю приходится иметь одного представителя по всем вопросам. В облачной демократии мы обходим это ограничение посредством матричного механизма делегирования. В этой ситуации по каждому вопросу на каждом уровне власти мы можем либо принимать решение самостоятельно, либо привлекать других людей, чтобы быть их представителем, либо делегировать собственные голоса. Облачная демократия не является ни прямой, ни представительной – она берет лучшие черты у обеих этих моделей.

Третья идея: Принудительная честность. Последнее ограничение реального мира, которое мы хотим обойти, – это ограничение достоверности. В реальном мире мы не можем заглянуть и увидеть то, что происходит у других людей в головах, соответственно, обмен идеями не может быть прозрачным. В нашей модели мы обходим этот механизм при помощи принудительной честности, которая подразумевает раскрытие информации на каждом следующем уровне политической активности в большей степени, чем на предыдущем.

Повторимся, что все эти механизмы – самоценны, но лучше всего их комбинировать между собой. В нашей идеальной модели облачной демократии избиратели выбирают себе представителей по каждому из важных для них вопросов, имея возможность также не делегировать свой голос никому. Выбирая представителей, избиратели имеют исчерпывающие сведения об их компетенциях по соответствующим вопросам и получают полную информацию о том, как представители реализуют их законные интересы. Основываясь на полной, открытой и общедоступной информации, избиратели поддерживают живую обратную связь со своими представителями, что исключает всякий потенциальный смысл для политика дезинформировать избирателей относительно своих намерений.

 

Глава 12. Принудительная честность

Даже сейчас и даже в развитых демократиях политик сам определяет степень своей честности и открытости для избирателя. Опять-таки потому, что порядочные люди полагают, что если человек идет в публичную политику – значит, ему нечего скрывать. Тем не менее существует масса лазеек для сокрытия от избирателей информации, которая способна влиять на их мнения.

Между тем сбор всех данных, относящихся к конкретному гражданину (не говоря уже о публичных фигурах), в наши дни далеко не является технологической новинкой. Уже сейчас все поисковые системы умеют собирать пресс-портреты, обрабатывая и сортируя сообщения в СМИ о той или иной персоне, и эти технологии постоянно совершенствуются. Таким образом, рано или поздно у публичной персоны просто не останется возможности что-то о себе скрывать. Речь не идет о том, что одни люди будут заставлять других людей быть честными. Более того, мы совершенно не призываем к этому. Мы просто констатируем неизбежность такой ситуации по мере дальнейшего развития современных технологий.

Но «принудительная честность» в том аспекте, о котором мы сейчас говорим, подразумевает не только пассивное принятие того факта, что вся информация о персоне рано или поздно где-то появится, но раскрытие определенной информации о человеке в обязательном порядке – для участия в каких-либо общественных процессах, а также для занятия каких-либо должностей.

***

Уже сейчас очевидно: любой человек, пользующийся дарами современной цивилизации, расплачивается за это отказом от части своей приватности – он оставляет информацию о себе во множестве баз данных, которые рано или поздно становятся доступными неопределенно широкому кругу пользователей. Желая активнее социализироваться, современный человек сам о себе рассказывает все или почти все в блогах, социальных и коммуникационных сетях. Например, человек регистрируется в системе FourSquare и сам, добровольно сообщает всем желающим, где именно он находится в каждый отдельный момент времени. Разве кто-то его заставляет? Нет, он сам легко и непринужденно отказывается от части своей приватности. И, надо сказать, чаще всего не жалеет об этом.

Также и со стороны государства развивается и стимулируется все большее раскрытие информации. Так, например, ведется общедоступный Единый государственный реестр юридических лиц, где можно найти интересующую информацию о вовлеченности в деловую деятельность любого человека по всем хозяйствующим субъектам. Другой пример, который у всех на слуху: развивается декларирование имущества и доходов не только госчиновников, но и членов их семей. Хочется надеяться, что в скором времени появится и декларирование расходов госчиновников. Все эти данные переводятся в электронный вид, становятся доступными для поисковых систем. Развиваются интерфейсы открытых данных, которые делают возможными автоматизированную обработку информации, содержащейся во всех этих информационных ресурсах.

По мере развития социальных сетей, в которых все коммуникации между людьми становятся видны, все больше внимания уделяется прошлым высказываниям публичных персон. Что говорили нынешние политики 20 лет назад – этого не знает никто, это тайна, покрытая мраком. Между тем все, что говорили и говорят политики будущего в молодости, будут знать все, потому что они успеют «наследить» на просторах интернет-дневников, социальных сетей, форумов и т.д.

Анонимности как таковой не будет больше существовать – и не потому, что явится «Большой Брат», а потому что скрыть о себе всю информацию можно будет только в том случае, если она никем не будет востребована.

Если говорить откровеннее, то анонимность превратится в удел специфических сообществ, сайтов и форумов, для которых она является принципиальным условием. Однако в государственных электронных системах анонимность неизбежно будет утрачена, поскольку существование таких систем будет бессмысленно без ответственности человека за свои слова, без возможности однозначной идентификации личности. Точно так же сейчас происходит отказ от анонимности в деловой среде: анонимности не осталось, все обзавелись электронной подписью, идентификация не составляет труда. И это логично, поскольку контрагент, с которым предприятие обменивается договорами и деньгами, должен быть хорошо известен.

То же самое произойдет, когда люди начнут принимать в электронных системах совместные решения об управлении городом, регионом, государством. В условиях «принудительной честности» и вытекающей из нее «принудительной неанонимности» люди с сомнительным прошлым не будут рассматривать для себя в качестве опции приход во власть. Мы считаем, что общество от этого только выиграет.

Естественно, что с нарастанием описываемых тенденций обществу придется как-то регулировать степени открытости для разных лиц. Уровни «принудительной честности» могут и даже должны варьироваться в зависимости от того, на какой объем власти претендует человек: если он хочет возглавить исполнительную власть в городе, то он должен показать, что у него нет конфликта интересов, что его фирмы не ведут хозяйственной деятельности в этом городе. Если человек хочет проявить себя на региональном уровне, то он должен раскрыть больше информации о себе, на федеральном уровне, соответственно, – еще больше.

Важно также, что строгая аутентификация гражданина в системе облачной демократии является необходимым и достаточным условием, обеспечивающим возможность проведения юридически значимых электронных голосований. Существующие криптографические протоколы позволяют сделать следующее: добиться, чтобы, с одной стороны, нельзя было отследить, кто как голосует, и, с другой стороны, обеспечить возможность для каждого избирателя контролировать судьбу и правильность учета каждого поданного им лично голоса и каждого сделанного им делегирования.

Кроме того, принудительная неанонимность и честность помогут реализовать важный принцип симметрии общественной активности: критикуешь – предлагай, критикуешь – покажи, на что ты способен, выдвини свои идеи. Сейчас распространена следующая ситуация: выступает в Интернете некий общественный деятель, чиновник, а в ответ получает 99% анонимных оскорблений на 1% конструктивных предложений. Так происходит потому, что положение несимметрично: тот, кто оскорбляет, знает о своем контрагенте многое, а тот, напротив, не знает ничего. Будет хорошо, если подобных ситуаций удастся избежать в дальнейшем. Хотя, конечно, всеобщая прозрачность должна гарантировать и авторам критических замечаний защиту от возможной мести. Собственно, публичность всех коммуникаций между гражданами должна стать главной защитой от коррупции и произвола.

Между тем пространство секретности сокращается не только вокруг публичных персон, но и вокруг целых государств и всей системы международных отношений. Ситуация с публикацией секретных документов на портале WikiLeaks выводит нас на новый уровень мировой политики. Фактически в прошлое могут уйти секретные сговоры и закулисные переговоры. В условиях постоянно совершенствующих средств записи, обработки и хранения информации сделать что-то по-настоящему секретным становится невозможным. Достаточно иметь с собой элементарный телефон – и с его помощью в считанные минуты можно обнародовать фотографии, видео и аудиозаписи, разместив их в социальных сетях или где-то еще. За считанные секунды новость облетает мир и тайна становится анекдотом.

Следующий этап – прозрачность международных отношений и честность в обсуждении острых проблем. Если людям что-то не нравится в политике, в том числе и в международной, они уже сейчас имеют возможность заявлять об этом напрямую, лично, со страниц своих сайтов и блогов. И потому неизбежно продолжение – сцепление общественного мнения с механизмом принятия решений на всех уровнях. До него, возможно, осталось совсем немного. Это будет выход на новый уровень существования человечества, где каждый голос имеет значение и участвует в принятии решений, касающихся всех.

Так наступает эра всеобщей и принудительной честности. Все это может не нравиться и раздражать, но, с другой стороны, может быть, это просто серьезный повод не делать ничего такого, за что может быть стыдно? В условиях либерализации общественного мнения в личной жизни человека остается все меньше такого, что могло бы стать компроматом, – фактически круг порицаемых обществом моделей поведения в развитых странах Запада (конечно, кроме уголовных преступлений) свелся к недлинному списку довольно экстравагантных и специфических действий (педофилия, бытовое насилие, жестокость к животным и т.д.). Таким образом, сужаются возможности для использования личностного компромата в политике.

Реальным компроматом остаются только уголовно наказуемые деяния, а потому всеобщая прозрачность – хороший заслон для преступников, а не для нормальных людей, которые в большинстве своем и не делают ничего такого, что стоило бы как-то особенно скрывать.

Оглядываясь вокруг, следует признать, что общество едва ли понимает, куда оно идет. Но каждая новая страничка в социальной сети, каждый новый блог – это еще один шаг в сторону всеобщей открытости.

Важно понимать, что открытость и честность в общении с окружающим миром – это выгодная стратегия.

Позволим себе курьезную аналогию с сайтами знакомств. Первое время, когда они только появились, пользователей Интернета было относительно немного, и все они были из однородной и понятной тусовки. Таким образом, любой пользователь понимал, что, кем бы ни был его собеседник, это в любом случае человек понятного ему круга - IT-специалист, бухгалтер, бизнесмен или журналист. Все остальные просто не имели доступа к Интернету и не знали о его возможностях. Осознание узости круга потенциальных участников создавало некоторую атмосферу взаимного доверия. Но чем больше людей получало доступ к Интернету, тем сложнее было понять, кем может быть собеседник. В последние годы собеседником может оказаться кто угодно, потому что количество участников этой коммуникационной игры стало необъятным - и идея убила саму себя. Рассуждая чисто математически, шансов познакомиться с кем-то интересным стало столько же, сколько имел человек, наугад набирая первый попавшийся телефонный номер. Парадоксальным образом альтернативой специализированным сайтам знакомств стали социальные сети. Вместо хаотичного карнавала, где любой может оказаться любым, социальные сети показывают (за понятным исключением) реальное лицо реального человека, а также его биографию, социальный статус, круг общения. Даже если что-то является неправдой - это легко проверяется. Таким образом, познакомиться в Интернете можно, но самый эффективный способ - честно написать на своей страничке в социальной сети, кто ты такой и кого для чего ищешь. Издержки тут тоже понятны: готов ли человек честно сообщить о своих сексуальных пристрастиях на общедоступной страничке в социальной сети?

Возвращаясь к истории демократии, мы обнаруживаем схожее явление: сначала политикой занимался узкий круг лиц, в котором все знали всех – если не лично, что через небольшую цепочку общих знакомых. Это демократия античных полисов и небольших общин. На следующем этапе в игру вступали более широкие круги общества, но в абсолютном исчислении это все равно был небольшой процент населения. Разбирая демократии XVIII-XIX веков, мы сталкиваемся как раз с ситуацией сайтов знакомств на их начальном этапе: даже если лично вы не знаете этого человека, он все равно как минимум джентльмен с определенным уровнем достатка и прочими необходимыми качествами. Иначе бы он просто не оказался на избирательном участке, не говоря уже об избирательном бюллетене.

Но вот в ситуации всеобщего избирательного права смысл процесса оказался утерянным: миллионы людей выбирают десятки тысяч представителей, которые в итоге могут оказаться кем угодно, потому что никто никого толком не знает и узнать не может, и только постоянно случающиеся скандалы открывают изумленному обществу отвратительную изнанку политической системы. Если добавить сюда практическую невозможность быстро и эффективно отозвать замеченного в нечистоплотности деятеля, хаос становится полным, а разочарование в представительной демократии – общим местом.

Какая бы жесткая вертикаль власти ни создавалась, она будет неустойчивой без горизонтальных связей на всех уровнях. Устойчивым может быть только общество, где вертикаль власти, вертикаль отправляющих различные полномочия лиц погружена в многоуровневые горизонтальные связи. Но при такой структуре со временем неизбежно остается одна на всех сеть, где вертикаль или вовсе исчезает, или становится символической, а у каждого человека появляется возможность получить какую-то информацию о каждом, с кем его сталкивает жизнь.

Таким образом, мы говорим не о каком-то введении принудительной честности «сверху», мы говорим о признании того факта, что в условиях сетевого общества, которое формируется на наших глазах, она возникает как побочный эффект. Более того, в действительности она есть уже сейчас, просто пока информация очень разбросана и сохраняются возможности для манипулирования ею.

 

Глава 13. Подвижность выбора

В классическом рассказе Роберта Шекли «Билет на планету Транай» описывается вымышленный мир, в котором почему-то никто не хочет брать на себя властные полномочия. Землянина, который через много звезд прилетел на эту планету, все население буквально упрашивает стать их президентом. Землянин почти соглашается, но, к счастью, в последний момент понимает, что делать этого не следует, потому что успевает познакомиться с системой власти на этой планете. Оказывается, в столице планеты Транай есть специальный зал, в котором размещены таблички с именами всех чиновников, и около каждой таблички находится кнопочка. Чиновники же носят на шее специальный медальон с небольшим запасом взрывчатого вещества. Любой желающий может зайти в зал – он никак не охраняется – и просто нажать на кнопочку напротив соответствующей таблички. Тем самым он выражает недоверие чиновнику и несогласие с его действиями. А у чиновника в момент нажатия кнопочки срабатывает медальон, и голова отделяется от туловища.

Эта прекрасная и утопичная система понуждает госслужащих к абсолютной честности. Конечно, она нереализуема в реальной жизни хотя бы потому, что тогда, как и на планете Транай, работать в госаппарате никто не будет. Однако предлагаемая нами модель облачной демократии позволяет, как ни странно, воплощать в жизнь аналогичные механизмы, только, конечно, без человеческих жертв.

Мы уже говорили о фундаментальной проблеме представительной демократии: выборы происходят довольно редко и являются лишь грубой аппроксимацией реального мнения избирателей, того, как они видят будущее города, региона, страны. Однако дороговизна процедуры плебисцита – выяснения мнения избирателей – заставляет проводить голосования через значительные интервалы времени. Такая система, как уже было сказано, способствует нечестности политика: можно много наобещать, зная, что, очутившись у власти на несколько лет, сможешь делать что угодно.

Более того, существующая система даже способствует тому, чтобы политики были нечестными. Избирательная кампания, которая проходит раз в пять лет, стоит очень дорого, человек вкладывается в нее по максимуму, а потом старается отбить затраченные средства. Надо ли говорить, что вся эта закулисная возня никак не касается интересов избирателей, более того, чаще всего прямо им противоречит?

Система замещения исполнительных должностей, основанная на принципе «подвижной демократии», позволяет уйти от неточности аппроксимации. Представим себе, что у нас так же раз в несколько лет проходят регулярные выборы главы города, региона, страны. Допустим, что на этих выборах так же установлена планка в 50% голосов: именно столько нужно набрать кандидату, чтобы получить назначение. Мы фиксируем тех избирателей, которые через нашу систему электронного голосования доверили ему эту должность, а потом даем этим же избирателям возможность в любой момент изменить свое мнение.

Теперь представим себе, что горожане избрали мэра, и тот (по привычке) принялся делать нечто противоположное тому, что он обещал. Раз сделал не то, два сделал не то... Терпение у избирателей постепенно кончается. И по истечении определенного времени избиратель заходит в свой «личный кабинет», в свою систему голосования, благо она ему всегда доступна, и отзывает свой голос. Один избиратель отозвал голос, потом второй, третий, и вот уже поддержка мэра меньше 50%. Мэр автоматически теряет должность, назначаются новые выборы! Специально заметим, что технологически это всего лишь привычные всем нам «лайки» в социальных сетях. С той лишь разницей, что кроме эмоционального удовлетворения от выражения своего неудовольствия избиратель получает и реальный эффект: мэр-обманщик лишился должности безо всяких дополнительных церемоний, а просто потому, что люди перестали ему доверять.

Эту базовую модель можно уточнять. Практически любой политик теряет популярность сразу после своего избрания (ведь грамотная, победная политическая кампания выводит политика на пик рейтинга именно ко дню голосования, подобно тому как план тренировок профессионального спортсмена должен обеспечить ему нахождение на пике формы к самому ответственному матчу). Конечно, избранный политик должен иметь право и на то, чтобы проводить непопулярные меры (особенно если он их обещал в ходе своей предвыборной кампании), помогающие решать долгосрочные задачи. Поэтому на практике должен устанавливаться некий «порог чувствительности»: скажем, мандат будет отзываться только при падении уровня поддержки ниже 25%. Но это уже технические детали, которые можно и нужно обсуждать.

Главное здесь вот что: систему необходимо развернуть таким образом, чтобы она стимулировала должностных лиц выполнять данные обещания и удовлетворять ожидания избирателей. Кстати, не исключена и обратная ситуация: должностное лицо чувствует изменения в обществе, начинает делать то, что не нравится его прежним избирателям, но при этом его действия начинают нравиться другим избирателям. В этом случае у него появляются новые голоса, и он будет продолжать занимать свою должность. В предлагаемой нами системе такая ситуация тоже вероятна, ведь должностное лицо будет вынуждено следить за реальными настроениями в обществе и ориентироваться на большинство.

В основе механизма подвижного выбора – крайне низкая себестоимость процедур электронной демократии. Она стала возможной лишь в самые последние годы, после интернет-бума. Поэтому-то только сейчас, через три тысячи лет после зарождения демократии в Древней Греции, мы можем наконец победить «ограничение времени». Именно это ограничение заставляло избирателей и представителей власти несколько лет смотреть на одну и ту же мутную картинку вместо полноцветной, насыщенной трансляции, в которой отражается мнение каждого участника политической жизни, причем в динамике.

 

Глава 14. Делегирование и экспертные группы

Сегодня в социальных сетях есть интересная возможность: один пользователь может «зафолловить» другого. Этот термин произошел от английского глагола to follow –«следовать». Для примера можно взять хостинг микроблогов Twitter: пользователь что-то пишет, и у него появляются «фолловеры», или последователи. Это люди, которые читают всего его записи, потому что он им по тем или иным причинам интересен. Аналогичные механизмы есть и в ЖЖ, и в Facebook, и в иных социальных сетях. Практика показывает, что наибольшее количество последователей оказывается у тех людей, которые являются лидерами общественного мнения. В российском Twitter это люди самого разного спектра: от Дмитрия Медведева до Алексея Навального, у которых десятки тысяч последователей. В мире есть и участники соцсетей, которых читают миллионы. Так происходит потому, что одни люди интересуют окружающих гораздо сильнее, чем другие. Иногда из-за популярности в других сферах (например, того же Дмитрия Медведева читают все-таки потому, что он прежде всего президент, а уж потом блогер). А иногда из-за востребованности публикуемого ими контента или согласия с их позицией (Алексей Навальный является здесь наилучшим примером человека, ставшего популярным именно в Интернете и исключительно благодаря публикуемому материалу).

Теперь представьте себе, что гражданин, участник нашей системы облачной демократии, не хочет пользоваться своим правом участия в обсуждении и голосовании по каждому вопросу повестки дня. Тем более что в нашем сложном мире таких вопросов ежедневно возникают тысячи в самых разных сферах. Многие из этих вопросов слишком сложны для него, да и времени на все не хватает. В подобной ситуации он может кого-то «зафолловить» или, чтобы больше не пользоваться этим неблагозвучным термином, делегировать кому-то свой голос.

Самый простой пример: вы ознакомились с политической программой некоего Иванова, вам нравится все, что он делает, и вы ему доверяете. При этом сами вы особо в политике не разбираетесь, поэтому делегируете свой голос Иванову и доверяете ему все решения. Теперь Иванов распоряжается двумя голосами. Потом тремя, потом тысячью, потом десятью тысячами голосов.

В нашей системе интернет-голосования, куда мы размещаем законопроекты, на нашем виртуальном вече в день появляются тысячи решений, и никто не в состоянии их прочитать. Однако сегодня ведь Госдума – предположительно! – как-то эту проблему решает. Ожидается, что там работают профессиональные политики, которые могут во всем разобраться. Теперь представим себе такого политика: Иванова или Жириновского, который говорит: «По таким-то вопросам я буду голосовать следующим образом, вы мне делегируете свое доверие, и ваш голос переходит ко мне». Можно ли это назвать представительной демократией? Не совсем. Это такое замечательное сочетание лучших сторон представительной и прямой демократии. В этой ситуации возможны следующие варианты.

Например, многие делегировали свой голос все тому же Иванову, и теперь он может голосовать тысячами голосов. Благодаря этому он стал оказывать серьезное влияние на принятие ключевых решений. Вокруг Иванова бегают журналисты, политики, лоббисты. Он принимает участие в электронных голосованиях, все это протоколируется, и вы можете смотреть, как Иванов проголосовал по каждому из вопросов. Соответственно, через некоторое время, если вам не понравится позиция Иванова, вы можете отозвать у него свой голос и выбрать кого-то другого, причем сразу же, онлайн. Иными словами, не получится так, что депутат выбирается один раз в четыре года и больше никто не имеет возможности его контролировать. Нет, сегодня вы доверите свой голос Иванову, посмотрите результаты сегодняшних голосований или голосований прошедшего месяца, поймете, что он не так хорошо выражает вашу точку зрения, как вам бы хотелось, и в конечном итоге заберете у него свой голос. Потом этот голос можно либо отдать кому-то другому, либо оставить за собой – при условии, что теперь вы самостоятельно будете вникать во все тонкости политических вопросов.

Что в этой ситуации делать Иванову? Как мы уже говорили, проблема сегодняшней представительной демократии в том, что депутат провел предвыборную кампанию, наобещал, избрался, а потом на протяжении четырех лет владеет собственным голосом, и никто ему уже ничего не может сделать. То, что он наобещал, становится уже неважно: он потратил на избирательную кампанию деньги, которые теперь неплохо бы отбить. В предлагаемой системе эта ситуация исключена. Человек избрался, пишет в блогах заманчивые и актуальные статьи на тему «Я против увеличения пенсионного возраста» или «Я за бесплатное образование и медицину». На волне популярности у него может быть миллион последователей, то есть фактически он голосует сразу миллионом голосов. Потом он участвует во всех государственных голосованиях, и его избиратели видят, что говорил он одно, а голосовал по-другому. Естественно, политическая жизнь обретет новые формы, и отслеживание того, совпадают ли обещания с реальными делами, будет едва ли не самым популярным видом социальной активности. Итог очевиден: на следующий день после того, как он таким образом (весьма привычно для нынешнего депутата) политически спроституировал, у него остается только 3 последователя, и те – члены его семьи. Только что он был лидером общественного мнения, и его голос был практически решающим при принятии решений, однако он проголосовал не так, как хотели его избиратели, и все ушло. А избиратели голосуют дальше своим умом. Или кто-то из них понял, что ни Иванов, ни Петров, ни Сидоров не выражает его волю, и сам написал пост в блоге со своим мнением по тому или иному вопросу. Этот пост людям понравился, и они доверили ему выражать свои интересы – по всем вопросам или в какой-то одной сфере.

Так идея делегирования работает в связке с идеей подвижной демократии. Но это еще не все. Главное в делегировании – это возможность «разбивать» его в зависимости от сути выносимых на голосование вопросов. В случае если она реализуется, неизбежно возникают экспертные механизмы принятия решений.

Очевидная, казалось бы, мысль: довольно опрометчиво доверять одному и тому же человеку решение всех вопросов только потому, что он популярен в какой-то сфере. Между тем представительная демократия склоняет нас именно к этому: депутатами становятся известные люди – спортсмены, музыканты или врачи, а потом им предлагается принимать решения по вопросам экономики, юриспруденции и внешней политики.

В современной России это явление стало типичным: в законодательные органы разных уровней избираются звезды спорта и шоу-бизнеса: Анастасия Волочкова, Алина Кабаева, Сергей Чепиков. Они – лидеры общественного мнения. Вполне логично доверить Сергею Чепикову судить о спорте, потому что он хороший спортсмен и понимает, что нужно делать для развития массового спорта. Однако странно доверять тому же Чепикову судить о здравоохранении, космической программе или бюджете Свердловской области, поскольку у него нет какого-либо специализированного образования, и совершенно непонятно, почему он сможет быть хорошим представителем интересов граждан по этим темам. Логичнее было бы спрашивать о спорте у спортсменов, о юриспруденции у юристов, а об образовании – у преподавателей.

Но этого разделения  нет в современной представительной демократии, отчего она очень сильно страдает. В предлагаемой нами облачной демократии именно это становится возможным.

Представим себе, что весь круг вопросов разбивается условно на 50 тем, и у человека появляется настроечная матрица: по этим вопросам я делегирую свой голос тому, по иным – другому, по каким-то вообще не делегирую голос никому, хочу оставить решение вопроса за собой, а по каким-то вопросам еще и хочу, чтобы мне другие люди делегировали голоса!

Например, некий гражданин является специалистом в информационных технологиях и хочет, чтоб его мнение учитывалось при принятии решений в сфере IT. В политике, экономике, пенсионном обеспечении, медицине он не эксперт, соответственно, охотно отдает право принимать решения этих сферах знающим людям. Но вот по IT-вопросам он активно пишет статьи и добивается, чтоб люди доверили принимать решения ему. Его резюме, с которым любой может ознакомиться, свидетельствует о компетентности в данной сфере и усиливает доверие к высказываемым мнениям.

Может сложиться такая ситуация, что из тысячи вопросов, которые поступят за день на рассмотрение электронному вече, 999 вопросов гражданин даже не обязан будет просматривать, потому что его представители проголосуют за него и от его имени. Но вот по тысячному вопросу он проголосует сам: сеть оповещает, когда выпадает вопрос из выбранной предметной области. Человек голосует сам, и, более того, в силу его авторитета в конкретной области его голос может оказаться решающим.

В России 140 миллионов человек, и наш воображаемый гражданин – простой избиратель, но конкретно по вопросам IT он очень авторитетен и смог завоевать доверие, так что по какому-то голосованию он может голосовать от имени 30 миллионов доверителей. Это значит, что ни один вопрос в сфере IT без него, по сути дела, не решится: у него чуть ли не контрольный пакет, он сам себе парламентская партия. Его точку зрения, конечно, возможно перебороть, но для этого необходимо будет консолидировать огромное число разных людей. Но, обращаем внимание, все это по одному конкретному вопросу. В другом голосовании, например по вопросу рыболовных квот, голос нашего воображаемого специалиста по IT – лишь один из миллионов, доверенных кому-то еще – тому, кто более компетентен в вопросах использования водных ресурсов, ну, или создал себе такую репутацию.

Может быть также градация по важности обсуждаемых вопросов. В этом случае определяется список наиважнейших вопросов, например, изменения в Конституции. В этом случае у себя в интерфейсе человек ставит галочку, что он доверяет депутату Иванову по всем вопросам, кроме важнейших. Тогда в 99,5% случаев голосует Иванов, но по самым значимым вопросам человек голосует сам. При этом политик может выступать и предлагать свою точку зрения, но решение люди принимают сами. Это тоже прямая демократия. В этом случае, кстати, воплощается древнегреческий подход  к демократии, когда старейшины совещаются о незначительном, а граждане о наиболее важном. Или гражданин оставляет за собой определенную тему: например, вопросы войны и мира. Может получиться, что вопросы спорта решают 10-15 депутатов, известных спортсменов, каждый из которых аккумулировал по несколько миллионов последователей, а вопросы войны и мира автоматически превращаются в общенациональные референдумы, где каждый участвует только со своим единственным голосом. Прямая и представительная демократия – одновременно!

Деление возможно еще и по уровням: государственная власть, региональная власть, местное самоуправление (муниципалитеты), территориальное общественное самоуправление (микрорайоны, кварталы, ТСЖ). Вопросы бывают разных уровней. Скажем, в моем подъезде живет профессор экономики, умнейший человек, и я хочу, чтобы он был моим представителем по экономическим вопросам. Но, честно говоря, когда заходит речь об уборке мусора во дворах, я лучше сам возьму метлу, чем доверю ему. Иными словами, я делегирую ему доверие на федеральном уровне, а не на местном.

В Германии Бундестаг избирается только по партийным спискам, 100% депутатов – партийные. В местных выборах участвуют как кандидаты от партий, так и независимые кандидаты. В муниципальных советах в итоге 44% депутатов – беспартийные самовыдвиженцы, при этом выборы проходят в один день. В России такое представить нельзя. Немецкий избиратель более грамотный, он понимает, что на федеральных выборах он проголосует за список CDU/CSU, а на местном уровне он лучше поддержит Ганса из соседнего подъезда, поскольку он его хорошо знает, и в родном городке тот наведет порядок. Поскольку вопросы на федеральном и региональном уровнях решаются разные, то следует их в сознании разводить. Поэтому в предлагаемой системе электронного делегирования доверия человек может передать его полностью другому человеку или партии, также он может делегировать доверие по тому или иному кругу или уровню вопросов.

Заметим кстати, что подобные вещи происходят в системе местного самоуправления и сейчас, правда, на неформальном уровне. Скажем, в городской Думе любого крупного муниципалитета обязательно есть представители сферы здравоохранения (обычно, главврачи больниц), и большинство прислушивается к ним (вне зависимости от партийной принадлежности), когда речь идет о тех или иных вопросах из этой сферы. Конечно, если тем удается завоевать доверие и признание коллег, наработать авторитет, показав, что, рассматривая те или иные вопросы, они не руководствуются политическими пристрастиями, а действительно вкладывают свой профессиональный опыт и делают так, как лучше.

Мы предлагаем систему, когда осознанное голосование по понятным вопросам и делегирование прав голосовать по непонятным вопросам другим людям становится абсолютно реальным, контролируемым и прозрачным.

Вы простой избиратель, отдавший свой голос по большинству вопросов своим представителям, но и в вашем кармане на сегодня 50 тысяч голосов по вопросам информационных технологий в федеральном масштабе и 10 тысяч голосов по дорожному строительству на уровне муниципальном. И этот факт уже создает вам вес. Если какая-либо группа интересантов или политическая партия пытается провести какое-либо решение в сфере IT, то им придется вас убедить, потому что за вами еще 50 тысяч голосов. При этом вся эта система находится в живой динамике, потому что по каждому вопросу видно, кто и как проголосовал или участвовал в обсуждении. Избиратель может с любой частотой менять свои пристрастия, хоть каждый час, а может делегировать свой голос один раз на четыре года. Все будет зависеть от личной заинтересованности. Происходит перетекание электората. При этом каждый человек получает подписку и может отслеживать, как голосовал его кандидат.

Политическая борьба при этом ведется так же, как и в нынешних условиях, и даже интенсивней. Люди высказывают свое мнение, предлагают свои пути решения вопросов, профессиональные политики завоевывают таким образом популярность среди последователей и стараются набрать их как можно больше. Однако предлагаемая система исключает политическую проституцию, поскольку продать свой голос не получится, а если и получится, то только один раз и на короткий период. При такой системе профессионалы в своей области смогут внести огромный вклад в политику страны. Предлагаемая нами схема позволяет выстроить систему таким образом, чтобы специалисты, которые заинтересованы в том, чтобы их знания использовались обществом при управлении страной, имели такую возможность.

Естественно, профессиональная политика требует много затрат и сил. Очевидно, что если человек хочет заниматься политикой на государственном уровне, то он должен постоянно писать статьи, отвечать на вопросы, быть очень публичной персоной. Также он должен реагировать на пожелания избирателей, много времени тратить на то, чтобы читать законы, голосовать за них, предлагать свои решения по вопросам.

Но ведь и сегодня в Госдуме 450 депутатов, на которых тратятся огромные деньги! А теперь  давайте половину этих денег сэкономим, а половину будем тратить так же, как и сейчас, то есть мы будем давать деньги только тем четыремстам пятидесяти депутатам, у кого будет наибольшее число делегированных голосов, чтобы можно было заниматься этим профессионально. Но, как только депутат потерял последователей, так сразу, с этого же дня, никаких денег ему уже выделяться не будет, а будут выделяться тому, кто этих последователей набрал. То же самое – на региональном уровне (вместо областных Дум), на муниципальном (вместо городских Дум). Без всяких дополнительных расходов политическая борьба приобретает вполне понятный смысл, то есть у человека есть еще и денежный стимул, а в результате получается честная работа.

Итак, описанная система сочетает в себе лучшие черты прямой и представительной демократии. У человека всегда есть возможность отказаться от любого делегирования и голосовать по всем вопросам самостоятельно, и в этом смысле это прямая демократия. Кроме того, у избирателя есть возможность по каждому из вопросов выбрать лучшего представителя, которому он доверяет, но которого будет полностью контролировать. В таком случае политическая нечестность становится практически бессмысленной. При этом профессиональная политика тоже продолжает существовать и нормально финансироваться. Быть хорошим законодателем, публицистом, идеологом по-прежнему будет почетно, однако необходимо будет, чтобы твои идеи завоевали популярность в обществе и оставались востребованными. Потому что обратная связь, интерактивность – краеугольной камень облачной демократии и ее главное отличие от всех других форм народовластия.

 

Глава 15. Прочие технологические аспекты

Время, когда облачная демократия будет работать на практике и войдет в повседневную жизнь людей, относится пусть к недалекому, но будущему. Сейчас еще трудно останавливаться на деталях и давать развернутые ответы на все возникающие вопросы. Мы отдаем себе отчет в том, что наше скромное сочинение станет лишь одной из ступенек, которая ведет человечество к новому образу жизни и самоуправления. Мы можем ошибаться и, скорее всего, во многом ошибаемся, но наша цель – призвать всех, кому наши мысли покажутся хоть в чем-то интересными, серьезно задуматься над тем, как можно воплотить эту концепцию в жизнь.

В этой главе мы сформулируем некоторые неформальные определения, которыми пользуемся на страницах этой книги, и поделимся идеями относительно практического функционирования облачной демократии.

Сетевое общество – общество, где абсолютное большинство людей пользуется Интернетом как важнейшим каналом коммуникаций всех уровней. По нашему мнению, перевод всех коммуникаций в Интернет произойдет исключительно из практических соображений и только потому, что большинство будет хотеть этого. Возможность получения всех государственных услуг через глобальную сеть неизбежно поставит вопрос о том, что медленные и архаичные способы формирования власти не соответствуют требованиям общества, живущего в совершенно ином ритме.

Облачная демократия – форма политического самоуправления граждан в масштабах государств (а в перспективе – и в общепланетарном масштабе), которая строится на повсеместном использовании облачных интернет-технологий. Форма демократии, которая естественно и логично возникнет с развитием сетевого общества. Поясним на примере. Если все шлют друг другу информацию по широкополосному Интернету, что может быть глупее бумажного бюллетеня, который выдается в специальном месте после предъявления бумажного паспорта и засовывается в сложное электронное устройство, считывающее с него информацию, чтоб перевести ее в цифровой вид и по тем же широкополосным каналам отправить в избирательную комиссию? Между тем пока что выборы в России выглядят именно так.

Государственная сеть – нерв и главный инструмент облачной демократии, «сеть сетей», общественная, публичная защищенная сеть, совмещающая в себе функции социальной сети, интернет-банка, системы электронного голосования и системы поддержки принятия решения, а также доступа ко всем государственным информационным ресурсам и базам данных. Доступ других граждан к информации «личного кабинета» гражданина возможен с определенными ограничениями, которые зависят от степени вовлеченности этого гражданина в политическую активность. Общий принцип таков: чем выше уровень активности, тем выше уровень публичности его личной информации. Подлежит раскрытию информация по тем вопросам, по которым гражданин начинает собирать делегированные голоса. Государственная сеть неанонимна, симметрична и реализует принцип принудительной честности.

Экспертные советы – виртуальные органы, состоящие из самых авторитетных граждан. По итогам делегирования первые 500 или 1000 граждан составляют государственный совет, первые 300 (цифра условна) наиболее авторитетных по объему делегирования жителей региона автоматически формируют региональные советы, первые 100 самых авторитетных жителей города – муниципальные советы. Все топы подвижны в реальном времени, и человек становится членом совета (если, конечно, дает согласие) в тот момент, когда попадает в установленное число, и автоматически покидает совет, как только выходит из топа. Оплата его участия идет по времени фактического пребывания депутатом. Таким образом, изменения в структуре законодательных и контрольных органов становятся постоянными и напрямую зависящими от воли избирателей.

Правительство – орган, чей персональный состав утверждается советом соответствующего уровня на определенный срок. В случае демонстрации гражданами недоверия какому-либо члену правительства он автоматически лишается своих полномочий, как только уровень недоверия к нему достигает оговоренных показателей.

Партии. Партии обретают новую жизнь, фактически становясь сообществами по интересам и теми площадками, где единомышленники могут выбрать из своей среды кого-то, кому они готовы делегировать свои голоса по какому-то кругу вопросов. Практически партия становится чистой идеологией или программой, которую поддерживают люди. Никаких бюрократических структур не создается, партии возникают и исчезают по ходу судьбоносных дискуссий, которые идут в обществе.

Топ – вершина списка всех граждан (страны, региона, муниципалитета), расположенных в порядке убывания количества делегированных им голосов. Положение в топе определяется количеством делегирований. На основании этой объективной статистики гражданин получает приглашение стать членом одного из советов, в котором он может находиться исходя из количества делегирований.

Полное делегирование – гражданин доверяет другому гражданину голосовать от его имени и его голосом по любым вопросам. Важно гарантировать, что в любой момент любой человек может отозвать свой голос.

Частичное делегирование – гражданин доверяет другому гражданину голосовать по определенному кругу вопросов (помечая галочками те пункты, по которым он возможность голосовать оставляет за собой, если не делегирует это голосование другим людям).

Эксперт – гражданин, который обнародует круг вопросов, в которых он считает себя экспертом, и начинает вести публичную деятельность в рамках системы, для того чтобы привлечь максимальное количество частично делегированных голосов по этим вопросам. Предположим, некто считает себя экспертом по вопросам налога на недвижимость. Он активно участвует во всех возможных дискуссиях на эту тему на различных площадках, публикует свои мнения. Если его позиция кому-то нравится, ему доверяют голоса по этому вопросу. Когда необходимо подготовить какое-то либо решение по узкому вопросу, создается комиссия из нескольких наиболее авторитетных экспертов в данной области. Фактически эксперт – это человек, который нацелен на профессиональную политическую деятельность и осознанно набирает сторонников, чтобы в итоге оказаться в каком-то топе или получить приглашение на работу в исполнительный орган.

Общий объем делегирований – полных или частичных – учитывается в общегражданском топе, на основании которого формируются органы власти.

Сбор голосов. Существует возможность собирать голоса на всех площадках – открытых и анонимных. На анонимных площадках человек может собирать экспертные голоса. Например, в закрытой анонимной тусовке кто-то может собрать достаточно голосов, чтоб выступать от имени большой группы по каким-то вопросам. Важно, что от одного человека по одному вопросу можно получить одно делегирование – на каком бы количестве уровней два человека ни пересекались. Кроме сбора голосов лично под себя возможен сбор голосов под законопроект или идею. Набравший определенное количество голосов законопроект или рассматривается собранием указанного уровня (естественно, в вопросах муниципальных и региональных учитывается география поданных голосов), или автоматически принимается, если собрано достаточное количество прямых голосований. Каждый человек может собирать голоса граждан или их делегирования по каким-то экспертным вопросам – то есть быть таким вот человеком-партией. Скорее всего, это будет одной из самых главных форм активности.

Исполнительных чиновников назначают/утверждают собрания из списка выдвижений/самовыдвижений с учетом мнений экспертов. Если человек является экспертом по какому-то вопросу с большим количеством делегированных голосов, то его кандидатура считается приоритетной.

Вопрос с судьями и полицейскими решается по тому же принципу, что и назначение чиновников исполнительной власти. Кандидат на юридическую должность должен будет сдать квалификационный аттестационный минимум и потом собрать достаточное количество голосов в поддержку своей кандидатуры.

Любой человек может отказаться от ведения любой политической деятельности и тем самым максимально оградить свою приватность. Рядовой избиратель не обязан никому представляться, достаточно того, что он идентифицирован сетью.

 

Глава 16. Как нам обустроить Электронную Россию?

Идеи о будущем, которые мы излагаем в этой книге, относятся к идеальному состоянию электронной демократии, которая пока еще нигде не существует. Однако в принципе можно себе представить, что некая небольшая страна начинает ее внедрять уже сейчас. Более того, некоторые страны стоят на пороге перехода к такой форме общественного устройства.

В качестве классического примера страны, стоящей на пороге окончательного перехода к облачной демократии, сейчас принято приводить Эстонию. При населении в 1,4 миллиона человек эта небольшая страна полностью смогла решить вопрос обеспечения всех своих граждан факторами аутентификации, удостоверяющими личность в электронных коммуникациях. Выглядит это так: у каждого гражданина есть электронная карта с ключами электронной же подписи, которая позволяет ему идентифицировать себя при взаимодействии с банком, пенсионным фондом, правительством и т. д. Также в Эстонии уже проводят электронные голосования. Немало продвинулась по этому пути и Бельгия.

Таким образом, скорее всего, какая-нибудь из европейских стран и станет пионером на пути внедрения облачной демократии. К сожалению, для России все это пока только теория. Понятно, что пока у нас невозможно быстро обеспечить всех граждан средствами аутентификации. Понятно, что невозможно решить проблему цифрового неравенства и отсутствия выхода в сеть для очень многих избирателей. Именно поэтому внедрение облачной демократии не выглядит в нашей стране задачей ближайшего десятилетия. Да и невозможно представить себе одномоментный переход от демократии обычной к демократии электронной, тем более в масштабах России.

Нам кажется, что расстраиваться из-за того, что прямо здесь и сейчас в России электронной демократии быть не может, не стоит. Разумнее будет поговорить о том, какие могут быть сделаны конкретные шаги на пути к ней. Потому что к тому моменту, когда наша страна подойдет к возможности внедрения таких технологий, передовые страны уже наработают колоссальный опыт – и положительный, и отрицательный. То есть в каком-то смысле мы получим уже опробованные на больших массивах технологии и схемы. Тем не менее одного пассивного опыта, извлекаемого из наблюдений за соседями, будет маловато.

Поскольку технической возможности для повсеместного внедрения электронной демократии в России прямо сейчас нет, а теоретическую и практическую подготовку к грядущей электронной демократии нельзя взять и сделать обязательной для всех граждан, то надо искать компромиссные варианты. Например, для начала можно подумать о том, чтобы сделать электронную демократию доступной для тех граждан, которым хотелось бы в ней участвовать. Этим мы достигаем решения нескольких задач.

Во-первых, решаем задачу обкатки механизмов электронной демократии в пилотном режиме, может быть, без взятия на себя слишком большой ответственности за последствия этих опытов.

Во-вторых, это помогло бы уже сейчас привлечь политически активных граждан, которые потом станут элитой нового общества, так как будут наиболее осведомлены и подготовлены к жизни в новых условиях. Не секрет, что нынешняя политическая система в нашей стране фактически не оставляет пространства для политического самовыражения. Трагические последствия такого положения дел мы ощутим со временем, когда демократия (не обязательно сразу электронная) станет возможной, а вот с кадрами и опытом будут проблемы.

В-третьих, виртуальная площадка может стать удобным плацдармом для формирования и обкатки команды единомышленников, с которой можно попытаться поучаствовать и в реальной политике.

Практически мы предлагаем политически активному классу России, лишенному ныне ряда политических возможностей, начать учиться, тренироваться и готовится к будущему, которое неизбежно настанет. И делать это в режиме реального времени, в условиях максимально приближенной к действительности виртуальной реальности, где никто не сможет помешать нам строить такую страну и такую власть, какую мы хотели бы иметь.

Политические активные люди, для которых Интернет давно уже стал важнейшим средством коммуникации и самовыражения, вступают еще в одну социальную сеть – с функциями многопользовательской политической стратегии. При участии в этом проекте значительного количества людей он сам по себе довольно быстро становится политической силой и начинает взаимодействовать с внешним миром. Плюс решается задача моделирования тех процессов и проблем, которые неизбежно возникнут при последующем внедрении системы электронной демократии на территории уже всей страны.

Понятно, что выборка в несколько сотен тысяч человек была бы вполне репрезентативной, и эксплуатация системы на такой выборке позволила бы внятно оценить все последующие риски, проблемы и нагрузки при внедрении ее повсеместно. Закономерно возникает вопрос: а как же привлечь туда эти десятки, а то и сотни тысяч человек? Ведь пока мы можем предложить только имитационную модель, где не будут приниматься реальные решения, влияющие на судьбу страны.

Как нам кажется, эта проблема разрешима. В целом интерес к имитационным моделям демократии велик, просто они пока воспринимаются именно как еще один вид компьютерных игр, не более того. Мы уже ссылались на действующие многопользовательские стратегии, в которые сейчас во всем мире играют сотни тысяч человек, в том числе несколько десятков тысяч россиян.

Разберем типичную игровую реальность подобных стратегий.

В игре есть политическая жизнь с выборами три раза в месяц, также есть довольно примитивное моделирование экономики. Политическая жизнь там ускорена в 48 раз по сравнению с реальностью. Каждый месяц в каждой стране избирается конгресс, президент и проводятся партийные праймериз. Каждый месяц политический ландшафт меняется. Это интересно, поскольку постоянно есть динамика, политическая борьба и выборы. Главной площадкой для выдвижения и обсуждения идей служат «газеты» (в терминологии игры), а по сути — личные блоги заинтересованных людей. Для активного участия во всех игровых процессах участнику достаточно заходить в свой аккаунт на несколько минут в день и совершать все доступные на сегодня действия, узнавать новости и принимать решения.

Однако игра есть игра, и поэтому реальность в ней значительно упрощена и искажена. Игра полностью оторвана от реальной географической карты мира, а главное – от реальной политической истории стран. Людей объединяет только глобус, а дальше они селятся как хотят, переезжают из страны в страну, поскольку никакой привязки к реальному месту проживания в игре нет, равно как и нет событийной привязки. Именно поэтому границы виртуальных государств уже давно ушли от реальных прототипов, и сами государства во многом абстрактны.

Опять-таки одним из главных моторов таких игр служат военные действия, участие в них и связанный с войной апгрейд персонажа. Естественно, все это делает политику крайне милитаризованной, а игру – именно игрой, где побеждают и борются не идеи, а усидчивость, упрямство и агрессивность. Короче говоря, игра живет своей жизнью в полном отрыве от реальности. Да и создатели таких стратегий, скорее всего, сознательно не работали над тем, чтобы удержать эту жизнь параллельно реальной.

Мы предлагаем использовать рациональное зерно, заключенное в подобных стратегиях. Что если поработать над этим? Что если снабдить граждан недорогими средствами аутентификации, сделать их неанонимными и привязать их к конкретным местам проживания? Человеку, желающему поучаствовать в этом деле, будет предложено регистрироваться по месту своего фактического проживания: Екатеринбург, Москва – и там сталкиваться с реальными проблемами. И что если на вход этой имитационной модели подавать события реального мира? Скажем, обсуждает сегодня Дума некий законопроект, и мы тоже рассматриваем этот же законопроект. Или, скажем, назревает в обществе какой-то важный вопрос, и мы в свою очередь тоже начинаем его обсуждать на разных уровнях власти: местном, региональном и федеральном. И в этих обсуждениях люди знакомятся, объединяются и учатся работать вместе и принимать ответственные решения.

В таком случае пути электронной модели России не будут расходиться с путями России реальной. Те несколько десятков или сотен тысяч человек, которые будут участвовать в этом проекте и работать над процессом принятия альтернативных  решений на всех уровнях, станут реальными игроками и на политической сцене «живой» России. Конечно, если их действительно наберется достаточное количество.

В нынешней ситуации такая массовая игра в политику на безопасном расстоянии от того, во что превратилась политика в Российской Федерации, неизбежно привлечет к себе внимание общества. Многие СМИ, хотя бы даже ради курьеза, будут охотно публиковать информацию о том, что Госдума обсудила некий закон и приняла некое решение, а в это время в электронной России делегирование распределилось таким-то образом, такие-то люди стали стейкхолдерами при обсуждении такого-то проекта и в итоге пришли к своим решениям. Феномен альтернативной, электронной России, который де-факто уже оформляется в Интернете, обретет понятную форму и возможность связно и четко артикулировать свои мнения и позиции. И не по методу «кто больше ботов заведет и выведет в топ свою запись в блоге», а нормальным, цивилизованным, демократическим способом.

Решения, которые будут приниматься в такой имитационной модели, нельзя будет игнорировать, поскольку это будут решения активной части общества. Мы знаем, что крупные изменения делаются 0.3-1% активных людей, притом что основная масса находится в пассивно-послушном состоянии. Массу в 100 тысяч человек, вовлеченных в электронную политику, просто проигнорировать не получится. Хотя даже если и игнорировать, все равно в результате их деятельности будет накапливаться серьезное число альтернативных законов, законопроектов, местных нормативных актов и просто принципиальных и стратегических решений о путях развития той или иной территории. Этот интеллектуальный капитал будет конкурировать с тем, что предлагается сейчас официальной властью, и сможет легко его заменить в любой момент. Будут обсуждаться и решаться и те вопросы, которые сейчас действующей властью игнорируются. При этом система сама выявит, какие из этих вопросов нуждаются в первоочередном обсуждении, будь то проблемы незаконной миграции, люстраций или, может быть, экологии.

Таким образом будет достигнута побочная цель: возникнет альтернативная легитимная инфраструктура нормативных актов и органов власти в сети. По сути, возникнут некие параллельные сетевые парламенты для каждого серьезного региона и города. Также появятся альтернативные политики, которые преуспеют в своей работе в определенных структурах. Плюс создадутся альтернативные политические движения, течения, которые смогут о себе заявить, – скажем, экологи или «пиратская партия», которая сейчас не имеет никакого шанса быть хотя бы созданной, тем более быть услышанной. Особенное значение такой проект может иметь для формирования альтернативной элиты в периферийных регионах и небольших городах, где давно уже нет никакой возможности что-то делать.

Все это представляется абсолютно реальным. Более того, параллельно будет решена задача, о которой мы говорили в самом начале, – будет проведена техническая обкатка всех механизмов. Станет понятно, с какими проблемами придется столкнуться, что сможет, а что не сможет работать в будущем. В конце концов, мы будем иметь внятный и четкий ответ на вопрос – «а кто вместо них?». Пусть это будет сначала казаться смешным, пусть сначала это будет просто прикол, но когда в каждом регионе, в каждом городе, а главное – в масштабах всей страны сформируется альтернативная власть – это будет тот фактор, который нельзя игнорировать. Так потешные полки Петра I стали фундаментом, на котором была построена русская гвардия.

В нашей стране живут активные, смелые, инициативные люди. И если в нынешней политической реальности у них нет никаких возможностей предлагать что-то новое и строить будущее без оглядки на замшелые схемы и унылые лица бюрократов, надо строить модель нашей страны в виртуальной реальности, чтоб в подходящий момент наша общая мечта воплотилась в жизнь.

Да, мы предлагаем всем желающим поучаствовать в создании Утопии, конструировать наше будущее там, куда не дотянутся потные лапки коррупционеров и бюрократов, – в виртуальном мире. Нынешняя политическая элита России ленива, отстала, некреативна и коррумпирована. Поэтому мы уверены, что они не смогут, да и не захотят нам мешать – все войны в виртуальном мире власть проиграла и будет проигрывать и впредь.

Рано или поздно наши виртуальные победы станут реальными.

Рано или поздно Россия станет свободной и демократической страной, где все решения будут приниматься  всеми гражданами и никто не сможет лишить людей их прав, их возможностей, их перспектив.

Весь мир идет этим путем, и мы не видим причин, почему Россия должна пятиться назад.

Екатеринбург

октябрь 2010 - май 2011 года