Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Наверное, опыт – это когда в жизни что-то повторяется. Если в первый раз ты не знала, как себя вести, то во второй раз все получится уже лучше. Конечно, повторять что-то плохое – совсем неприятно. Значит, для того и нужны все неудачные попытки, чтобы потом все выходило быстрее и эффективнее.

19 марта в 19:14

Уже в это время Герман сидел в небольшом кабинете, который совсем не был похож на допросные комнаты из зарубежных детективных сериалов. Те комнатки были совсем пустые – только в центре стояли стол и два стула, а еще было такое большое зеркало в стене, через которое из другого кабинета за допросом следили шериф и детектив с напряженными лицами и непременными кружками кофе в руках. В кабинете российской полиции, наоборот, громоздились горы папок, висели календари, стояли горшки с цветами, повсюду пеньками торчали старые тумбочки и потертые столы. В углу, словно угрюмый медведь, громоздился сейф. Герман с интересом мотал головой, запоминая детали. Проводить съемки в отделении полиции ему еще не приходилось, и он надеялся на то, что полученные знания ему пригодятся в будущем.Капитан уселся за стол напротив него, включил компьютер и долго задавал стандартные вопросы: фамилия-имя-отчество-дата-рождения-место жительства и тому подобное. Герман снова видел эту картину словно через окуляры камер, которые он бы разместил одну за спиной майора, чтобы в кадр попадало его большое помятое ухо, другую – у двери, чтобы захватить всю комнату, а третью чуть сбоку от себя: его собственное лицо, на котором было написано, что он перепуган, но не сломлен, должно быть показано крупно.– Ну что, Герман Романович, – наконец сказал капитан, заглянув в монитор. – Что ж вы так, один на троих-то набросились? С виду вы на супермена не похожи.– Да какой я супермен, товарищ начальник, – самым глупым образом обратился Герман к капитану: в званиях он не разбирался, а в голову влезло это обращение «начальник» из какого-то старого милицейского сериала.– Ну а чего вы тогда устроили? Эти ваши соперники, видимо, заявление, на вас будут писать. Говорят, вы первый напали на них. А вот я что-то сомневаюсь.– Заявление? – Герман чуть не расхохотался. – Да я сам на них что угодно напишу. Как я мог на них напасть?– Ну вот так они и говорят. Набросился, стал избивать сумкой, в которой лежало какое-то дробящее оружие… Возможно, в состоянии наркотического опьянения…Герман задохнулся от возмущения.– Да сами они в состоянии! Нестояния! Стали меня задирать, этот рыжий по лицу пару раз ударил, ну я и дал ему сумкой, а эти накинулись потом. Заявление! Вон, губу мне разбили…– Говорят, они оборонялись.– Да вы что, сами не видите? Да вы на этого рыжего поглядите: уши как у борца! А я? Вы на меня смотрите, я тяжелее «хлопушки» ничего не держал!Капитан не понял про «хлопушку» и с подозрением посмотрел на парня. В самом деле, почему это взрослый парень вспомнил про хлопушки? Петарды? Новый год давно прошел! Может, в самом деле, наркоман?– Да не, я не в этом смысле! Я киношник, ну, хлопушками у нас называются такие штуки, клэпперы, которые сцены меряют. А если что – шлите меня на медкомиссию, и этих троих тоже. У них-то точно что-то в крови найдется.– Разберемся.– И какое еще дробящее оружие? Фотоаппарат у меня в сумке был, в кофре. Я им его и стукнул.– Разберемся.В этот момент в кабинет вошел другой полицейский, помоложе и с тонкими усиками, как у дореволюционного подпоручика, положил на стол капитану распечатки и что-то зашептал ему на ухо.– Ага, ага, – закивал тот. Потом молодой вышел, а капитан встал и начал ходить взад-вперед за спиной Германа.– Ну что, Герман Романович. Рассечение у одного вашего противника – вещь серьезная… Гантели в сумке, это вообще – покушение на убийство. И нож – это статья совсем другая. Да ладно нож был бы какой, хозяйственно-бытовой. А у вас тут тесак, знаете ли, слонов разделывать.Герман побледнел.– Какой еще нож? Какие гантели? У меня не было никакого ножа, я и за столом-то только вилкой обхожусь. У меня легкая сумка, «Найк»…– Да-да, спортивная сумочка. Сочи две тысячи четырнадцать, модная, многие с такой ходят. Ну как же, мы сами ее из ваших рук вырвали, пока вы нас не переубивали. Только нет там никакого фотоаппарата. А нож вот такенный, – капитан развел руки, как хвастливый рыбак, который рассказывает своим друзьям об огромной рыбе. – Ну и гантели. Десять килограммов. Я удивляюсь, как они вообще выжили.Герман хотел встать, но капитан надавил на его плечи, отчего парень снова шлепнулся на стул.– Ну что, Герман Романович? Что будем делать? Признаваться?– В чем признаваться-то? Ножик этот не мой, гантели тоже, что вы тут «Следствие ведут знатоки» устроили! Отпечатки поглядите…– Отпечатков нет. Ну и быть не может, вы же в перчаточках были. Предусмотрительно.Герман понял, что ситуация становится более чем нелепой, и сказал:– Короче, разговор у нас ни о чем. Эти трое хотят на меня повесить подозрение в убийстве? Типа я накурился, гантели в сумку погрузил и на них полез? И вы как бы с ними согласны: вон я какой террорист!– Да не… Но факты…– Давайте я все подпишу. Потом самим стыдно будет, когда я эту историю огласке предам. Это ж надо подумать: сунули мне ерунду какую-то, самого чуть не убили и все на меня переваливают. Красавцы вообще!В этот момент в кабинет снова вошел полицейский с гвардейскими усами и дал капитану распечатку.– В общем, все трое потерпевших показали, что вы напали на них первым, нецензурно выражались, угрожали убийством.Вот тут Герман обессиленно опустился на стул.– Будем сознаваться? – спросил капитан.– Будем, будем. Можно мне позвонить?– Звоните.Капитан сунул Герману телефон, который у него отобрали еще в машине.Парень задумался, кому же сделать звонок. Кому-нибудь из киностудии? Второй режиссер или директор картины обязательно бы помогли, у них в адресной книжке были записаны телефоны самых разных людей. Но разве это был бы поступок художника? Конечно, нет.Герман набрал Марго.– Привет! Я в тюрьме! Обвиняют в покушении на убийство!– Герман! Герман! Ты как там! Что на самом деле случилось! – Марго старалась говорить спокойно, но голос у нее был взволнованный.– Да ладно, – ответил он. – Подрался я с этими упырями во дворе. Так они на меня заявление пишут. И гантели какие-то подсунули. У меня сроду гантелей не было, я только отжимаюсь.– Как тебе помочь, Герман? – Марго уже кричала в полный голос, а капитан тянул руку к трубке.– Да никак не надо. Сам выпутаюсь. Наверное. Интересно, что тут дальше выйдет. Целую! – И он выключил трубку и отдал ее капитану.– Лучше бы адвокату позвонил, – перешел тот на ты.– Невиновному адвокат не нужен! – пафосно ответил Герман.– К сожалению, бывает нужен. Ладно, пойдем! Передохнешь в камере.Герман покорно поднялся и свел руки сзади за спиной как опытный заключенный, опустил голову и ссутулился. Он сам себе нравился в этом образе каторжанина, и он снова пожалел, что это нельзя запечатлеть на камеру. А потом подумал: «Я с камерой пошел бы в камеру» и засмеялся.В это время Марго стояла рядом с Али. Они разговаривали на повышенных тонах.– Я думала, ты мужчина, а поступаешь, как трус!– Хватит так говорить со мной!– Вы толпой налетели на Германа, а потом ты подсунул ему гантели какие-то, и все твои парни написали на него заявление!– Я тебе в сотый раз говорю, что с ножом вышла ошибка! Кто знал, что у нас одинаковые сумки! Сочи две тысячи четырнадцать! – Он потряс сумкой Германа, которую нашел в кустах, – видно, туда она отлетела в момент драки. – Они мою сумку взяли, ремень у нее порвался, когда стали их разнимать. А в сумке – гантели, я с тренировки ехал по тайскому боксу! И нож! Брата! Брат мне его еще давно подарил! Я всегда с ним хожу! И теперь у меня проблемы могут быть из-за него, и у брата тоже!– Радует, – хмуро заметила Марго, – что ты и твой брат хоть раз в жизни получите по заслугам. Ты же обещал, что поможешь!– Не могу я помочь, – лукавил Али, – у парней телефоны отобрали, я не могу и команду дать, чтобы заявление отозвали. Ну ничего, их выпустят, и они сразу все перепишут.– Да? А нож с гантелями? Это же покушение на убийство! Холодное оружие!Али сник. Теперь надо выбирать: спасать Германа, чтобы оказаться благородным героем в глазах Марго, или спасать самого себя. Разрешение на ношение холодного оружия у него не было (а кинжал был самым настоящим армейским клинком), и это могло принести серьезные проблемы и ему самому, и брату. Но с другой стороны, девушка была так напугана и так доступна… Любой, даже самой сильной девушке нужны сильная рука и сильное плечо в трудные моменты.– А, – сказал он, махнув рукой, – для тебя я на все готов. По-настоящему.– Я уже вижу, – ответила Марго, нервно закусив губу. – Только то, на что ты готов, мне совсем не надо!– Поехали в полицию, – сказал Али, открывая дверцу машины. – Садись, я возьму всю вину на себя, а Германа твоего отпустят. Лишь бы у тебя все было хорошо.Марго оправила юбку и примостилась на пассажирское сиденье. Али обошел машину, обнялся со своими оставшимися друзьями и плюхнулся за руль.– Поехали! – сказала Марго.Но Али словно заклинило. Еще вчера он и представить не мог, что эта непокорная красавица, которая только недавно отвечала на все его приставания гордо и чопорно, сидит в его машине заплаканная, и в короткой юбке!– Э-э-эй! – позвала его Марго. – Поехали в полицию. Чего ты замер?– Поедем, поедем, – ответил Али. Сердце его забилось с ужасающей скоростью, и в голову полезли мысли, недостойные благородного джигита.«Вот же она, вот она, – словно кто-то шептал в голове. – Ничего не надо делать, просто обними ее. Она уже твоя!»Если бы Марго замолчала, пожар страсти в груди Али, может быть, и погас бы, и он поступил бы как собирался, и как, в сущности, и надо было поступить. А надо было поехать в отделение, пообщаться с парнями, сказать, чтобы они отозвали заявление, потом поговорить с Германом, если что – припугнуть его или, наоборот, предложить денег. Тогда дело бы закрыли по примирению сторон. Это бы подняло его рейтинг в глазах Марго, и, чем черт не шутит, может, они бы стали общаться без той озлобленности, которая сейчас есть между ними.Потом надо было бы решить вопрос с ножом: написать заявление, что нож нашел. Жалко подарка брата, конечно, но карьера дороже. Может, придется звонить брату, сознаться ему, что не выполнил его просьбу, не оставил кинжал дома, а повез его в Москву, и тут еще потерял, и не просто потерял, а подставил нескольких парней, и самого брата больше всех!Именно в этот момент Марго повернулась к Али и крикнула:– Да поехали, что ли!Али словно молнией ударило, когда он увидел прекрасные глаза Марго, с расширившимися из-за стресса зрачками. Из его головы сразу вылетели и брат, и кинжал, и все возможные наказания. Только прекрасные горящие глаза, великолепные черные волосы и раскрасневшиеся щеки.– Да-да, едем, – прошептал он и завел машину, не отрывая скошенного взгляда от ног Марго. Она, на свою беду, не увидела этого взгляда, потому что смотрела куда-то в сторону.Али быстро повел машину, выехал с площадки и ловко повернул в небольшой тупичок.– Эй, а зачем мы сюда-то поехали, – почувствовала неладное Марго и повернулась.– Сейчас, тут быстрее будет, – пробормотал Али. Марго не посмотрела ему в глаза, иначе она сразу бы увидела лихорадочный блеск, да и сбитому дыханию тоже значения не придала. Это была ее последняя ошибка, потому что в этот момент еще была возможность выпрыгнуть из машины, благо скорость была совсем низкая. А теперь уже стало поздно: Али остановил машину и взял девушку за руку.Марго, еще не понимая, что же происходит, испуганно посмотрела на Али и тут уже увидела все: и бешеные глаза, и яростный взгляд.– Сейчас, сейчас поедем, – задыхаясь, зашептал Али, – сейчас… Только поцелуй меня, и я все сделаю для тебя, и Германа твоего, сразу все сделаю, – а сам уже крепко сжал руку Марго, а другую ловко, по-борцовски, обвил вокруг ее шеи, надавливая под затылком и притягивая к себе.Марго часто думала, что же делать в такой ситуации, и даже неоднократно отрабатывала все приемы, удары и освобождения от захватов. Но было это с ее друзьями, ну или хотя бы партнерами по залу. Тогда все получалось, удары были точные и сильные, а сейчас она не то что растерялась, а как-то оцепенела.Единственное, что у нее получилось, это прошептать «не надо», но было ясно, что это сопротивление долго продолжаться не могло. Она даже не ожидала, что окажется настолько парализованной собственной беспомощностью.– Сейчас, сейчас… – шептал Али, притягивая голову Марго к себе, – только поцелуй, поцелуй…И когда ей в голову пришла ужасная мысль: наверное, лучше и правда с ним поцеловаться, чтобы он отпустил и они поехали скорее выручать Германа, что-то мелькнуло.Али куда-то делся из машины со странной скоростью. Где-то вдали послышались его громкие крики. Марго медленно перелезла через коробку передач сначала на сиденье водителя, потом и совсем вылезла из машины. Она увидела совершенно неожиданную картину – на площадке дрались Емельян и Али. Емельян обхватил соперника за шею и бил его коленями по ребрам, Али пытался поймать его за ноги, чтобы сделать бросок.Сзади слышался топот ног и громкие крики. Марго увидела, как по лестнице сбегают все друзья Али, человека четыре, и тут весь ступор с нее как рукой сняло. Она громко закричала:– Емельян, сзади! – А у самой четко заработал мозг. Четко и очень быстро. Она вспомнила наставления отца:– В драке – никакого благородства. Ты девочка, а не рыцарь в золотых доспехах. Бей, чем придется, а потом – думай.Фразы тренера Кирилла:– Любая драка – это работа. Бешенство тут ни к чему. Спокойно, с улыбочкой. Раз-раз, потихонечку.Она бросилась к сцепившимся парням и изо всех сил ударила Али сзади по ноге – прямо по щиколотке. Тот сразу грохнулся на землю, и Емельян, освободившись от захвата, стремительно ударил его в челюсть. Поверженный противник скорчился, а Емельян развернулся и сам бросился на летящих на него парней. Марго с восхищением поняла, что ее помощь не потребуется: Емельян напал на атакующих, как боевая машина. Несколько мощных ударов: рукой, другой, ногой в прыжке, головой, и все четверо уже лежали на земле.Али приподнялся на локте, потрясывая головой. К нему уже подбежала Марго, а сзади вразвалочку подошел Емельян. Парень прикрылся рукой и вжал голову в плечи.– Звони, – сказала Марго, – быстро звони, как обещал.Али вытащил телефон из кармана и быстро выбрал из адресной книги номер товарища, которого еще не выпустили из полиции.– Рыжий, это Али! Короче, срочно скажи пацанам, чтобы отозвали заявление. Да! Срочно! Просто делай и все!Потом он нажал отбой и положил телефон на землю.– Все! Они все сделают! Хватит! Мы договорились! И… Извини, я не знаю, что на меня нашло!Марго отошла в сторону, но Емельян размахнулся, высоко подняв локоть.– А со мной ты ни о чем не договаривался!Если бы его удар попал по голове Али, то кончилась бы вся эта история куда хуже, чем начиналась. От его чудовищной силы хука [29] вдребезги разлетался силикатный кирпич. Но когда кулак уже начал свое движение, послышался громкий крик:– Нет! – и женская рука, тонкая, но сильная, перехватила запястье Емельяна.