Два года после Судного дня
– Тормози!
Вика едва не выхватила руль у Глеба – тот в последний момент успел выровнять машину. Автомобиль повело, лысые шины взвизгнули, буксуя на обледенелой дороге.
– Сдурела?!
Парень сбавил скорость.
Метрах в трехстах стоял знакомый черный «уазик». Сквозь лобовое стекло машины виднелись водитель и пассажир – оба в противогазах и защитных костюмах. Из проулка выворачивала еще одна машина.
Глеб хмыкнул – даже охотникам не чужд страх, боятся заразиться.
– Разворачивайся! – прошипела девушка.
– Куда? Тут не развернуться. Тесные улочки…
– Заднюю включай, – прохрипел старик. Приступ кашля прошел, и стало лучше, но совсем немного. – Езжай до трамвайной линии, потом заворачивай в проулок. Там есть сквозная дорога, на другую улицу вырулим.
Уверенность, с которой говорил Каша, успокоила молодых людей, и нервозность быстро ушла, уступив место сосредоточенности.
Парень врубил заднюю передачу, втопил педаль газа. «Фольксваген» чихнул, дернулся и послушно сменил направление движения.
Черная «буханка» охотников мигнула фарами и последовала за ними.
Некоторое время они ехали молча – машина беглецов и преследователей, смотря друг на друга, словно в каком-то причудливом танце. Потом Каша крикнул: «Вертай!», и Глеб крутанул руль. «Фольксваген» бросило в сторону, но парень не растерялся и резко вывернул, уводя силу движения заноса в нужном направлении. Автомобиль точно вписался в искомый поворот. Вика радостно захлопала в ладоши, расхваливая водительские способности брата, но Глеб, не отвлекась от дороги, утопил педаль и сосредоточенно спросил:
– Теперь куда?
Каша кивнул:
– По прямой – до той арки. Там два дома стоят, за ними проходит улочка небольшая, о ней мало кто знает. Там можно окольными путями выехать из города.
– А это еще что? – в голосе Вики послышались нотки страха, и старик невольно подумал, что охотники нашли еще более короткий путь и вновь нагоняют их. – Вон там, на проводах.
Между двух соседних девятиэтажек был прокинут толстый кабель, на котором болтались то ли рваные тряпки, то ли зацепившийся мусор. Но Каша довольно быстро понял, что ошибся. Не мусор. Повешенные. Их тела, уже изрядно объеденные птицами, покачивались на ветру, словно жуткая новогодняя гирлянда. Внизу, на асфальте, черными кляксами лежали те, чьи петли не выдержали времени и прогнили.
– Все те же – ахметовские. Суд, наверное, устраивали, а этих для устрашения вздернули. Может, предатели какие? Видите, у них пояса красные? Это что-то вроде знака отличия, Ахмет такие пояса только близкому окружению выдавал как символ особого статуса. А теперь болтаются, несмотря на свои привилегии.
Путники миновали жуткий двор, выехали на тесную детскую площадку. Здесь пришлось повозиться, чтобы разъехаться с брошенными прямо на дороге машинами.
– Погони нет? – не вытерпела девушка, тревожно поглядывая в зеркало заднего вида.
И словно ответом на ее вопрос из проулка, такого тесного, что казалось, туда и коляске будет сложно протиснуться, наперерез выскочил знакомый черный автомобиль. Глеб затормозил, начал переключать скорости, бросил сцепление, но поспешил – машина дернулась и заглохла.
– Заводи! Заводи! Ну чего ты? Заводи же!
– Пытаюсь! – сквозь зубы процедил парень, терзая замок зажигания – старенький «фольксваген» рычал, сипел, но заводиться категорически не желал.
Ловко объезжая препятствия, «уазик» охотников приближался к своей цели. Не доезжая двух десятков метров, остановился. Из машины начали выскакивать черные силуэты.
– Заводи! Я их задержу! – бросил старик, и едва Вика обернулась, чтобы уберечь Кашу от самоубийственного шага, как тот выскочил из машины и бросился к парковке.
Затрещал автомат – это Каша успел дать скупую очередь по преследователям. Те стушевались, явно не ожидая такой прыти от старика. Видно, давно уже списали его со счетов. А вот хрен вам на лысый череп!
Каша вдруг почувствовал, что кашель, до того нещадно терзавший легкие, пропал, словно с тем последним приступом отхаркнул вместе с черной мокротой и всю свою болезнь. Состояние заметно улучшилось, и даже появилось немного сил.
Укрывшись за брошенными машинами, старик стал наблюдать за действиями врага. Те начали рассредотачиваться на местности – понятно, хотят окружать. Не выйдет. Что там Глеб? Давай же, заводи эту чертову колымагу! Заводи!
«Фольксваген» стоял неподвижно, лишь иногда насмешливо цокая стартером.
Двое охотников двинули в сторону машины, где сидели Глеб и Вика, еще двое пошли по дуге к старику. Каша недовольно крякнул, переполз через слякоть к пассажирскому сиденью одной из машин. Высунувшись из распахнутого окна, дал еще несколько одиночных выстрелов. Пули пошли кучно, одного охотника – того, что шел к «фольксвагену», – скосило наповал, второго знатно припугнуло. Он бросился в кусты, дал ответную очередь, но та ушла мимо.
Старик выполз из машины и перебрался в другое укрытие – поваленное ветром дерево, лежащее на детской площадке.
Пули стоило экономить. Он нажал на спусковой крючок лишь тогда, когда убедился, что один из охотников открылся достаточно хорошо, чтобы его можно было ликвидировать наверняка. Но, как назло, подвела погода. Нога скользнула, и ствол автомата дернулся вверх.
«Фольксваген» продолжал хрипеть. Очередная попытка оживить железного зверя чуть не закончилась успехом – движок начал схватывать обороты, заревел, но сразу же заглох. Что там, бензин, что ли, кончился? У, железяка!
Каша заприметил, как из «уазика» вышел уже знакомый ему охотник, с которым ему довелось встретиться в самом начале путешествия. Круглый логотип с цифрой 13 на левой стороне груди оживил воспоминания последней их схватки – тогда он чуть не убил Кашу, и только чудом удалось избежать смерти. Интересно, посчастливится ли сегодня? Тринадцатый начал отдавать приказы остальным, меняя тактику.
«Вот и опять свиделись», – злобно подумал Каша, целясь в главаря. Но тот, словно почувствовав опасность, скрылся за деревом.
Охотники бросили все силы на старика, об основной своей цели словно позабыв.
«Это хорошо!» – обрадовался Каша, готовясь дать решающий отпор, но быстро понял, что рано ликовал – осторожничая, обходя за кустами, к «фольксвагену» пробирался сам Тринадцатый.
Каша выругался и переполз к другой машине, поближе к стоящему УАЗу.
«Ну чего же ты, Глеб? Крути ключ! Почему стоишь?»
Машина и в самом деле стояла неподвижно, перестав даже издавать звуки. Старик подумал, что «фольксваген» окончательно сдох, но, присмотревшись, понял, что парень ковыряется в замке зажигания.
Кашу пробрал лихорадочный смех. А у Глеба, оказывается, крепкие нервы – охотники уже в пяти шагах от него и с каждой секундой приближаются все ближе, а он машину вздумал чинить. Хотя, наверное, правильно. Лучше потратить минуту на ремонт, чем безрезультатно пытаться ее завести.
Поспеши! Поспеши!
Старик пустил еще несколько пуль в сторону крадущихся, хотя и знал, что свинец пролетит мимо – слишком неудобная позиция для стрельбы. Но припугнуть тоже не мешает, это подарит несколько лишних секунд парню. Охотники дали ответный залп. Пуля звякнула по капоту, едва не снеся старику половину головы, и лишь чудом пролетела мимо. Каша прижался к земле.
Поспеши, Глебушка! Давай же!
«Фольксваген» вновь начал кашлять и чихать. Каша отчетливо услышал, как Глеб громко выругался.
А потом машина завелась – фыркнула совсем по-собачьи, и мотор взревел.
Отлично!
Зная, что охотники сейчас активизируются, старик выскочил из своего укрытия и начал одиночными обстреливать «уазик». Надо выиграть время, оттянуть все внимание на себя, пока молодежь будет отступать.
– Уезжайте! – крикнул Каша, краем глаза увидев, что парень с девушкой медлят. – Валите отсюда скорее! Я их…
Пули звякнули об асфальт, выбивая из него крошку и обсыпая ею старика.
– У-ух! – Каша развернулся, стрельнул в ответ и нырнул к машинам.
Едва не сбив карусель, «фольксваген» крутанулся на небольшом пятачке и резво рванул к стоянке.
– Куда?! Прочь! Прочь отсюда!
Но Глеб его не слышал. Парень с девушкой не намеревались бросать его тут.
«Дураки! – с сожалением вздохнул Каша. – Это же самоубийство! Сейчас охотники подожмут сзади, и тогда…»
Охотники быстро смекнули, что к чему, и уже бежали обратно к машине. Тринадцатый поторапливал остальных, сам, однако, не спеша присоединяться к ним.
Хрустнул бампер – это Глеб неудачно вписался в узкий поворот и заехал на газон.
«Как же он теперь развернется?»
Машина взвыла и, разбрасывая куски грязи и сухой травы, рванула через детскую площадку прямиком к Каше.
Старик еще раз выругался за столь опрометчивый со стороны молодежи шаг, но обижаться не стал, наоборот, даже стало приятно, что его не оставили в беде.
Экономя патроны, Каша еще четыре раза выстрелил, стараясь попасть в лобовое стекло машины врага, авось кого-нибудь зацепит. На пятом выстреле оружие резко вильнуло в сторону – старик даже не понял, из-за чего. А потом в лицо что-то прилетело. И еще раз. И еще.
Тринадцатый подскочил незаметно. Бесшумной тенью он пробрался с другой стороны стоянки и атаковал Кашу. Непонятно было только, почему не убил издали? Боялся промазать?
Падая на землю, старик понял, что охотник без оружия – его автомат лежал на асфальте, в него угодила пуля, пущенная стариком. Вот ведь сюрприз. Жаль, что не в самого предводителя охотников.
Тринадцатый насел сверху, начал щедро посыпать Кашу ударами. Бил хорошо, словно отбивную, не пропуская ни одного участка тела. В голову, грудь, печень… опять в печень. Старик уворачивался как мог, но от такого града ударов сложно было защититься – тяжелые хуки и тычки проходили даже через выставленные блоки. Каша закрыл лицо, уже не надеясь дать отпор – лишь бы охотник голову не проломил, но вдруг удары прекратились.
Старик почувствовал, что противник отскочил в сторону. Не теряя времени на выяснение причин внезапного перерыва, Каша встал и побежал прочь. Справа посигналили.
– Аркадий, сюда! – раздался голос Вики.
Каша обернулся и увидел «фольксваген», из окна которого высовывалась девушка с пистолетом.
Старик глянул на Тринадцатого. Тот лежал в траве, держась за плечо и скрипя зубами.
«Добить бы», – промелькнуло в голове, но рев «уазика», раздавшийся позади, не дал этого сделать. Надо спешить. Чудом выжил – и на том спасибо.
Запрыгнув на ходу в машину, старик прохрипел:
– Жми!
Просить Глеба дважды не было необходимости. Сшибая заграждения детской площадки, машина рванула вперед.
– Живы? – спросил парень, украдкой поглядывая в зеркало заднего вида.
Потирая ушибленную скулу и распухший нос, Каша просипел:
– Нормально. И не так еще приходилось отхватывать.
Быстрый осмотр показал – зубы на месте, нос не сломан, ребра в порядке.
– Бьет как девчонка, – усмехнулся Каша и сморщился – острая боль прошила печень. – Это их главарь, да?
– Его зовут Аркус, – пояснил Глеб. – Не знаю, что это – его настоящее имя или кличка, в той лаборатории его все так называли. Именно он организовал погоню за нами.
– А цифра 13 на груди что значит?
– Он – главный тринадцатого корпуса. У них все на корпуса разделено, в тринадцатом числятся все охотники.
– Короче, руководитель силовых структур.
– Вроде того.
– Они всегда в этих костюмах ходят?
– Всегда, – ответила Вика с каким-то надрывом в голосе. – Он у них уже вместо кожи стал.
– Постойте-постойте, – в голове Каши начали роиться мысли, и была среди них какая-то догадка, которую он не мог пока ухватить и выразить словами. – Костюмы всегда носят – это, конечно, похвально. Но защита ведь нужна только тем, кто не заражен. Правильно? Значит, они не заражены?
– Ну да, – кивнул Глеб, еще не понимая, к чему тот клонит.
– А как они смогли не заразиться? Они что, знали, что скоро будет эпидемия?
– Что вы хотите этим сказать?
– Да пока и сам не знаю, – усмехнулся Каша. – Но сдается мне, что этим ребятам известно больше про конец света, чем нам с вами.
Глеб хотел что-то сказать, но не успел – позади машины раздались выстрелы.
– Ложись! – выдохнул старик, увлекая Вику на сиденье, и очень вовремя – заднее стекло «фольксвагена» с грохотом разбилось, и две пули прошили потолок. – Глеб, поворачивай! Там тупик будет!
Парень не растерялся. Вывернув до упора руль, он шмыгнул в закуток, едва не снеся при этом пивной ларек.
«Буханка» не отставала. Лишь на третьем повороте, когда Глеб в очередной раз сделал крутой маневр, намереваясь наконец выбраться из тесных проулков, УАЗ неудачно вошел в поворот, врубился боком в столб и отстал.
– Все живы? – спросил Глеб, переведя дыхание. За ледяным спокойствием в его голосе сквозили усталость и страх.
Ответить пассажиры не успели – в дальнем переулке показался черный бок знакомого «уазика».
– Это второй! Уходи в сторону!
– Да куда?! Тут линия…
– За линию давай, там по кустам можно, через проспект уйдем!
Глеб доверился старику и лишь сухо бросил:
– Держитесь!
После того, что уже случилось за столь короткий промежуток времени с машиной, она должна была непременно развалиться, но оказалась надежным боевым товарищем. Подминая кусты, «фольксваген» въехал на сильно заросший участок улицы, распугивая бродячих собак, пробороздил землю и оказался возле трамвайной остановки.
– Теперь сюда! – скомандовал Каша, выглядывая в окно – преследователи сокращали расстояние. – Патроны! Живее!
Вика сунула в его руку коробку с боеприпасами. Каша быстро отцепил магазин, трясущимися от холода и убойной дозы адреналина пальцами снарядил его, вставил обратно.
– Теперь держи меня!
Высунувшись из разбитого заднего окна, старик дал длинную очередь. «Уазик» взвизгнул тормозами, начал уходить вправо. На какое-то мгновение Каше даже показалось, что преследователи наконец отстанут от них, но охотники быстро выровняли ход и начали огрызаться.
Ответная очередь едва не ранила старика – Глеб вовремя повернул руль. Вторая серия пущенного свинца наделала много дыр в боковой двери, только чудом не задев Вику.
– Бензин! – выдохнул Глеб, уводя машину влево, в сторону большого перекрестка.
– Что? – Каша растерялся.
– Бензин, говорю, кончается.
Старик и сам понял, что далеко им не уехать со стрелкой датчика горючего, упавшей вниз, за красное деление, но надеялся, что хватит хотя бы выбраться из города.
Машина зачихала, начала дергаться – верный признак, что скоро настанет страшный миг, когда последняя капля бензина израсходуется и автомобиль умрет. Нет, сейчас нельзя! Только не на перекрестке!
– Рули туда! – крикнул Каша, указывая на одноэтажное здание, стоящее в стороне от домов, которое походило на трансформаторную подстанцию, но ни тянущихся к ней проводов, ни самих трансформаторов поблизости не было. Да это сейчас и не важно. Главное, укрыться, держать оборону, а потом…
Старик не знал, что потом. Страшная неизвестность схватила ледяной лапой сердце и не отпускала. Сколько они смогут укрываться там? Да, здание надежное, кирпичное. Только вот двери деревянные, охотники такие враз выломают. А если даже и получится удержать рубеж, то уходить уже будет некуда. Они в углу…
– Все! – выдохнул Глеб, вырывая Кашу из вороха неприятных мыслей. – Бензин кончился.
– Как?! – всполошилась Вика. – Ведь едем же еще!
– Накатом движемся. – Парень стал заметно нервничать. – Не слышишь, что ли, что движок заглох?
– Нормально, – успокоил его старик. – Рули к дому, который показал. Дотуда хватит.
«Фольксваген» докатился до бордюра, ткнулся в него, остановился.
– Вылезаем! Живо! – крикнул старик и первым выскочил из машины.
Прикрывая одиночными выстрелами друзей, Каша обогнул автомобиль сзади, вышел к строению. От него пахнуло гарью и палеными волосами. Тошнотворный запах усилился, едва старик приблизился к двери. Заходить в зловонное место не хотелось, однако выбора не было. В стену врезалась пуля, заставив Кашу ругнуться и быстро заскочить внутрь.
Дверь тут же лязгнула и захлопнулась – спутники были начеку. Каша хотел похвалить друзей за оперативность, но едва открыл рот, как закашлялся. Стена тошнотворного смрада – гнили, испражнений, гари, кислятины и еще чего-то омерзительного и богохульного в своем естестве, чему и названия-то нет, сперла дыхание и защипала глаза.
– Ох! – только и смог выдохнуть старик, едва сдерживаясь, чтобы не опорожнить желудок. – Что это так…
Договорить не получилось – спазмы сдавили горло.
– Да, воняет крепко, – подтвердил Глеб, отплевываясь. – Но терпимо.
– Терпимо? – хмыкнул Каша, но почувствовал, что тошнит не так сильно.
Первая волна отвращения прошла, обоняние притупилось. Осталось лишь мерзкое ощущение того, что эта вонь намертво въелась в одежду.
Ничего, переживем.
– Помойку тут, что ли, устроили? – проворчал старик, оглядывая темное помещение.
– Если бы, – ответила Вика откуда-то из глубины темноты. – Глеб, посвети сюда.
Парень достал из кармана спички. Дрожащий огонек тускло осветил помещение, открывая его жуткие тайны.
Первой вскрикнула Вика, не выдержав увиденного. Потом грязно выругался Глеб. Пламя дернулось и затухло, погружая людей во мрак.
– Господи, что это? Что тут… – девушка не могла найти подходящих слов. Слезы предательски лезли наружу, но Вика держалась и лишь, икая, продолжала повторять: – Что тут… Господи! Тут же… тут…
Каша, отвлеченный осмотром двери на предмет ее надежности от взлома, творящегося вокруг не увидел и, услышав всхлипы девушки, растерянно спросил:
– Что случилось?
– Сейчас я покажу, что случилось! – в голосе Глеба уже сквозила ненависть, какая вырастает только на страхе. – Сейчас покажу!
Чиркнула еще одна спичка, и комната вновь осветилась желтым светом.
Настала пора неприятно удивляться Каше.
Вся дальняя стена была покрыта чем-то бугристым, маслянисто-черным, издали похожим на густо разросшийся мох. Но это был не мох. Старик не поверил своим глазам и даже подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть увиденное. Нет, точно не мох. Человеческие, мать их, внутренности. Они были развешаны на гвоздях, вбитых ровными рядами в стену, и заполняли собой все пространство, не оставляя даже просвета.
«Чтобы такое сотворить, понадобилось, наверное, не меньше десяти человек расходного материала», – первое, что подумал Каша, не в силах оторвать взор от жуткой картины, и удивился собственным мыслям. Это от шока.
Хаотичное на первый взгляд сплетение кишок при более внимательном взгляде оказалось подобием картины.
– Это… – выдохнул старик, пытаясь осмыслить увиденное.
У изображения был задний фон – ровный слой, поверх которого из двух позвоночников, скрепленных рваными кусками кожи, было сделано подобие столба. По бокам виднелись отходящие лучи, выполненные из отрубленных пальцев.
– Это дерево, что ли? – предположил Каша.
Ему не ответили.
– Глеб, вот тут, – почти пикнула Вика, указывая на другую стену. – Что-то написано.
Парень подошел к сестре, но рассмотреть ничего не успел – спичка погасла, больно подпалив пальцы. Глеб поспешно зажег другую, осветил стену. На ней картин из человеческих внутренностей не было, но имелась надпись, сделанная кровью.
ПЫЛЬНЫЙ ВЛАДЫКА
А чуть ниже выцарапано чем-то острым глубоко по кирпичу:
ВНУТРИ КАЖДОГО ИЗ НАС
– Это ваш дружок, на всю голову повернутый! – задыхаясь от гнева, выдавил Глеб. – Это он! Он все это тут наделал!
– Успокойся, – твердым голосом произнес Каша. – Не об этом сейчас надо думать.
– А о чем?
– Помоги лучше дверь подпереть чем-нибудь. Одного замка тут явно будет мало.
– Может, вот этим? – в голосе Глеба прозвучал сарказм.
Парень указал на человеческие останки, лежащие в углу. Внутри них копошились крысы.
Старик понял, что от парня сейчас помощи не дождешься, и начал действовать самостоятельно. Найдя в темноте пару крепко сбитых офисных шкафов, с трудом передвинул их к дверям. Если и удастся охотникам выломать проход, то лишь изрядно попотев. С угла можно будет встречать их ответным огнем – людей они тут потеряют много, надо только беречь патроны.
Место и в самом деле скверное, одна только дверь и имеется. Ни окон, ни вентиляционных решеток. Ни-че-го. Клетка. Мышеловка.
В дверь стукнули. Потом еще раз.
От неожиданности спрятавшиеся даже перестали дышать. Обострившееся до предела чувство страха и осознание того, что их с преследователями разделяет лишь тонкая дверь, сковали мышцы. Вика громко сглотнула подступивший к горлу комок, Глеб положил ладонь на рукоять пистолета, старик поднял автомат.
– Эй, вы там? – раздалось снаружи.
Каша сразу узнал его, хотя четко слышал всего раз – когда охотники ворвались в его дом. Тринадцатый. Чувствуется его командный голос.
Старик молчал. Молчали и остальные.
Что-то тяжелое врезалось в косяк. Еще раз. И еще. Дверь заскрипела, но не поддалась.
– Лучше откройте.
– Разбежался! – не вытерпел Глеб, за что получил подзатыльник от сестры.
– Глеб, открой дверь, – не унимался Тринадцатый.
– Зачем? Чтобы ты нас на опыты отправил, засранец? Или сестру теперь мою хочешь заразить? Или изнасиловать, как тогда?! – парень уже кричал и готов был даже открыть дверь, только чтобы вцепиться кровному врагу в глотку.
– Успокойся, – властно произнес Тринадцатый. – Ты знаешь, чем мы занимаемся.
– Людей вы пытаете – вот чем вы занимаетесь!
– Неправда. Мы ищем лекарство от болезни, и только вы с сестрой можете помочь человечеству.
– Не надо этих высокопарных слов. Оставь их своим «шестеркам»! Я все прекрасно видел своими глазами – все те пыточные и казематы, что стоят в вашем бункере.
– Это не пыточные, – терпеливо пояснил предводитель охотников. – Это лаборатории. Мы ищем лекарство. Да, методы у нас не всегда гуманные, но в военное время по-другому нельзя действовать. Надо спасать тех, кто остался в живых.
– Это вас, что ли? – усмехнулся Глеб.
– Всех.
– Тогда что же вы стреляете по нам, а не спасаете?
– Так и вы в долгу не остаетесь! – усмехнулся Тринадцатый. – Ну что, Глебушка, откроешь? Вариантов ведь нет.
– Есть. Всегда есть.
– Бороться удумал, значит? Да ты пойми, дурачок, что никто не хочет твоей смерти. Ты и твоя сестра особенные. У вас есть внутри нечто – мы пока не знаем что, ген какой-то особенный или антитела, которые не дают организму заразиться.
– Но вам все же удалось меня заразить! – выкрикнул парень.
– Мы излечим. Мы всех излечим. – Тринадцатый тяжело вздохнул, словно слова эти давались ему с великим трудом. – Нам нужно только понять, что оберегает вас. Мы синтезируем это, воссоздадим. У нас огромная лаборатория. У нас есть ученые. Ты взрослый парень, Глеб, ты все прекрасно понимаешь. Времени нет. Надо действовать. Надо искать. Иначе оставшиеся в живых умрут и человечество погибнет. Ты хочешь этого?
– Ищи других!
– С радостью. Только пока будем искать других, будет упущено драгоценное время. Мы не причиним вам вреда, обещаю. Старика, который так лихо моих бойцов косил, тоже пощадим. Обещаю. Ты знаешь мое слово, Глеб. Я им не разбрасываюсь.
– Кто вы такие? – вступил в разговор Каша.
Тринадцатый некоторое время колебался, прежде чем ответить:
– До Судного дня мы входили в состав Министерства обороны правительства. Теперь, когда правительства нет, мы отделились в самостоятельную организацию. «Купол» – так мы теперь называемся. Мы ищем лекарство от болезни. В высокогорьях Урала у нас есть резервация. Там люди, они не заражены, и лекарство предназначено для них. И для тех, кто еще остался в живых. Вы – это единственная надежда для человечества.
– Мы не хотим умирать! Не хотим умирать! – закричал нечеловеческим голосом Глеб.
– Никто не хочет, – спокойно ответил ему Тринадцатый. Его вкрадчивый голос действовал гипнотически. – Глебушка, открывай. Давай, просто открой дверь.
Парень заплакал. Сделал шаг. Другой.
– Нет, Глеб! Не надо! Он врет! Он врет! – закричала девушка.
Но парень ее уже не слышал.