Утро было превосходным. Еще не открывая глаз, я сосредоточился на ощущениях своего тела. Судя по отклику, мое состояние было в районе отметки — восхитительно. Также не открывая глаз, я мысленно поиграл с потоками магии, которые для меня подобно ручью. Я запросто мог опустить в него руку и побрязгаться, но вот заставить изменить свое течение мне было не под силу. И наконец распахнул веки. Встал. Несмотря на сон на не предназначенном для этого диване, мое тело было полно ощущений силы и гибкости. Я сделал легкую разминку и в отличном расположении духа пошел в ванную.

Сверхи, повстречавшие меня в коридоре, едва не отскакивали в стороны. Причину этого я понял только, когда оказался перед зеркалом. За четыре дня я исхудал, под глазами пролегли тени, брови еще не отросли, а всклокоченные волосы оставались только на затылке. Но самочувствие было столь восхитительным, что вместо ужаса я пришел еще в более благодушное настроение и от души поржал над увиденным. Позади послышался звук смываемого унитаза и из кабинки появился блондин, некогда пытавшийся помешать мне выйти из базы темных. На парня я более не злился, но озорство заставило меня оскалиться выпущенными клыками. Бедолага, забыв застегнуть ширинку, бросился вон из туалета.

Хмыкнув, я направился в душевую кабину. Раздевшись, обнаружил, что расстался с не меньше чем с десятью килограммами веса и стал похож на наркошу. «Были б кости, а мясо нарастет» — подбодрил я себя и встал под душ. Спустя час я вернулся в комнату, чувствуя себя обновленным. Я сбрил щетину и волосы на голове, помылся и с брезгливостью запихнул старую одежду в пакет. Не будь, я знаком с Костей, просто выкинул бы, но следуя предупреждениям мага, не собирался кому-либо предоставлять одежду, хранящую мои пот и кровь.

Когда, желая пообедать, я спустился в столовую, меня почти никто не узнал. Братья и то долго принюхивались ко мне, им как оборотням полагается иметь чуткое обоняние, на которое они порою полагаются больше, чем на зрение. И не зря, талантливые оборотни и иные метаморфы, иногда были способны не только принять боевую форму, но и в различной степени изменить свою внешность. На это были способны немногие и стать совершенно другим человеком все же не получится.

По Яру и Славе я признаться даже немного соскучился, оборотни мне тоже были рады и даже невозмутимый Леха, как мне показалось, скорее испытывал положительные эмоции по отношению к моему возвращению, чем наоборот. Во время приема пищи, я снова смог удивить товарищей. И не только их, мой жаркий спор с поваром — жлобом, зажавшим мне четвертую добавку, с немалым вниманием наблюдало больше половины едоков, позабывших о своем обеде. Мне казалось, что могу съесть быка а на десерт схарчить самого повара. В конце концов, оборотни, Леха и даже неизвестная мне девушка, каждый отложив по немного от своих порций, насобирали мне на полуторную добавку, съев которую, я почувствовал, что мне все же удалось чуть-чуть заморить червячка. Оказывается последнюю часть фразы я сказал вслух, и братья — оборотни ржали так, что дрожали стекла. Слава подавился, но продолжал смеяться, знаками показывая, что ему надо похлопать по спине. Леха все с тем же невозмутимым лицом похлопал… в ладоши. Хохма старая, но учитывая общую комичность ситуации и то с каким видом он это сделал, я не удержался и тоже присоединился к веселью.

После обеда, мне удалось застать Кайлеба в его кабинете. Насколько это было возможно, мы тепло попрощались. Напоследок он дал мне напутствие держать ухо востро со светлыми, а после излечения, лучше б мне прихватить своих друзей и на месяц другой уехать из города. Причину столь странной просьбы объяснять он не стал, лишь пожелал удачи.

Я ушел в комнату и собрал свои скромные пожитки. Что бы не было лишних вопросов, прощаться больше ни с кем я не стал. К светлым меня должна была проводить Рита, но до назначенного времени встречи с ней оставалось еще несколько часов, которые я посвятил гулянию по летнему городу. Последние четыре дня были столь насыщены, что казалось в последний раз я гулял вечность назад. Лучи заходящего солнца не причиняли мне ровно никаких неудобств. Я задумался о том, как здорово будет позагорать на пляже. Так, занятый приятными мыслями, в расслабленном, благодушном настроении уже в сумерках, я добрался до квартиры Риты.

Поднимаясь на второй этаж, меня охватило чувство неладного. Которое с каждой ступенькой крепло и оформлялось. Из — за двери девушки, несмотря на позднее время, громко орала музыка, и что — то еще, неуловимое, но безумно тревожное витало в воздухе. Наконец с рукой поднятой, что бы открыть дверь, я замер. Запах глинтвейна! Я открыл дверь, взявшись за ручку через нижний край футболки. Усилившийся звук музыки и запах крови едва не сбили с ног, но я все же вошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь. Осторожно ступая, я свернул вправо, где располагался зал. В квартире оказалось многолюдно. Некогда светлое убранство комнаты было резко перечеркнуто кровавыми брызгами. Диван на котором, я когда-то очнулся, стоял по диагонали, его в пыле борьбы сбили в сторону, одно из бежевых кресел было перевернуто. Вокруг последнего и собралось человек восемь. Некоторые сидели на диване, кто-то просто стоял рядом. Прежде чем меня заметили, я успел подойти к собравшимся практически вплотную. Мало того, что гремела музыка, дополнительным фоном шли подбадривания и улюлюканья некоторых присутствующих. И наконец я увидел, что происходит на полу. Уже мертвое тело девушки сношал приснопамятный мне блондин. Я застал кульминацию, тот пару раз всхлипнул, дернулся и стал подниматься с ЕЁ тела! Рита, как всегда была одета во что-то светлое, во что конкретно теперь уже не определить, одежда была разорвана и покрыта кровью. Губы ее были чуть приоткрыты и бледны. Ублюдки трахали и пили кровь. Устроили пиршество. Блондин в первое мгновение, испугавшийся меня, тут же успокоился. Мое появление не могло сбить его превосходное настроение. Он был настолько щедр, что предложил и мне пристроится.

— Ахахах, представляешь она оказалась целкой! Ахах, суккуб и целкой! — все присутствующие были похожи на обдолбанных в хлам, многие поддержали товарища хохотом.

Я молча, медленно, как сомнамбула, достал из тайного кармана брюк капсулу, которую когда-то дал мне Костя. Улыбнулся. Блондин сперва напрягшийся моей молчаливости, расслабился и улыбнулся в ответ. Я покосился по сторонам. Большинство темных спокойно отреагировали на мое появление. Но среди них оказались чернокожий Хмырь и его коренастый друг-оборотень. Опьяненные кровью и безнаказанностью, они решили поквитаться со мной. Думая, что их переглядывания оказались для меня незаметным, они стали обходить меня с боков. Все это происходило, пока моя рука несла ко рту капсулу с боевым коктейлем. Раскусил. Раз. Два. Три. Четыре. Пя… к черту! Ждать пока он подействует на полную катушку, я больше не мог. Животная ярость, тоска и гнев затопили мой разум. Если бы не тренировки с Кайлебом я потерял бы контроль над собой полностью. Но они были и это позволило крупицам разума направлять безумную жажду убийства и мести. Именно поэтому, блондин, представлявший сейчас наименьшую опасность, остался жив. В первую очередь я метнулся в сторону крепыша, желающего под шумок прикончить меня. Но я оказался быстрее. Мы вместе повалились на пол. И я тут же разорвал ему глотку клыками. Кровь хлынула мне в лицо и горло, казалось больше мне не потерять рассудок, но после крови оборотня, сознание почти потухло, отдавшись на волю инстинктам. Дальше все происходило, словно в тумане. Я без разбора бросался на темных, не защищаясь от ударов кулаков и когтей, рвал тварей на куски, не обращая внимания на раны. Боевой коктейль и животная ярость превратили меня в настоящего монстра, остановить которого неопытным темным оказалось не под силу. Не прошло и пары минут, как я разорвал кадык чернокожему вергиену и обвел комнату бешеным взглядом. Единственным, кто оставался на ногах оказался Блондин. Оставляя за собой шлейф запаха мороза и хвои, он как раз пытался удрать в коридор, но в этот момент появились два мощных оборотня, в которых он уткнулся и с визгом откатился. Он с надеждой взглянул на вновь подоспевших. Видно эти двое не пожелали учувствовать в кровавой оргии, но все равно они заслуживают смерти. Я метнулся к ним напролом через всю комнату, спотыкаясь на растерзанных телах, но стоило оказаться на расстоянии удара, как я был отброшен мощным толчком в грудь. Отлетев к противоположной от входа стене, я заметил недобитого сверха, пытавшегося пережать руку, с которой лоскутами свисали куски мышц и кожи, разорванные моими когтями или зубами. Практически из положения лежа, я прыгнул на тварь и с упоением вцепился в лицо, на котором, несмотря на боль, уже начало проявляться злорадство. Оно тут же сменилось гримасой ужаса, кровь, запах страха и обезумевшие от дикого ужаса глаза врага поддерживали мое неистовство и приглушали пожар, пожирающий мою душу. Я не пытался восстановить правосудие, я хотел мстить, хотел что бы им было больно и страшно, как милой девочке, с которой так поступили ублюдки. Но упиваться этими чувствами мне не дали. Животное чутье заставило меня дернуться в сторону и сильный удар, направленный в мой затылок, не попал в цель. Я тут же руками и челюстью вцепился в лапу, столь неосторожно оказавшейся около моих клыков. Это был сильный оборотень, его рука была трансформирована. Здоровая лапа с жесткой шерстью, но чем труднее было прокусить ее и чем больше на меня сыпалось ударов свободной руки оборотня, тем больше я усиливал хватку. В конце концов, мне удалось подтянуться и вцепиться в горло врагу. Жесткая шерсть, предназначенная для противодействия более сильным клыкам, чем есть у вампира, но меня такие пустяки не останавливали. Безумие не отпускало меня. Я продолжал пытаться прокусить шею, а правой рукой нащупал лицо врага и вцепился в него, вернее морду. Попал в район носа, зверь взвыл и я на секунду отвлекшись от его шеи, понял, что он сейчас откусит мне руку. В момент, когда неизбежное почти свершилось, я засунул кисть в пасть твари и когтистой лапой вырвал язык. Оборотень взбрыкнул так резко, что меня буквально отбросило от противника. Мое тело снова пустилось в полет, разминувшись с еще одним оборотнем, который неуклюже, пробирался к месту схватки через мебель и трупы. Блондин, поняв, что он все еще не в безопасности попытался сбежать, но штаны, которые он так еще и не успел нормально застегнуть, сыграли злую шутку. Он замешкался только на мгновение, но мне хватило и этого, я в один прыжок догнал его. Парень завизжал, как, наверняка, не визжала гордая и храбрая девчонка. Но этого его не спасло, размах когтистой лапы и тварь больше никогда не сможет никого изнасиловать. Я залюбовался выражением его глаз, потерявшим всякую осмысленность, животный ужас полностью поглотил его разум. Лишь спустя пару мгновений, вспомнил про то, что остался еще один совершенно невредимый оборотень, и тут же откатился в сторону — прыжок верфольфа не застал меня. Под тело мне попалось что — то жесткое, нащупав — обнаружил кастет Риты. Увесистый. Сжав его в кулаке, я вскочил на ноги и встретил им оборотня снова взвившегося в прыжке. Рука едва не отнялась, но полет вервольфа был срезан. Не давая ему очухаться, навалился сверху и стал превращать его морду в кровавое месиво, с усилием вбивая металл в череп. Во время очередного замаха в меня врезался оборотень с вырванным языком, ему удалось повалить меня и вцепиться в плечо, не обращая внимания на терзавшую меня боль, я ткнул когтями больших пальцев оборотня в глаза, оба попали в цель. И слепая тварь с криком, в котором смешалось человеческое и животное, откатилась в сторону. Не вставая, снова навалился на другого оборотня, который уже почти очухался. Бить правой рукой больше не получалось, пришлось наносить удары левой. Но тварь вопреки этому начала все более активно сопротивляться. Я отвлекся на секунду, обнаружил, что блондина нет, а кровавый след ведет в сторону кухни. Мгновенно забыв о все еще опасных оборотнях, я даже не вставая на ноги, на четвереньках поспешил за ним. Ему совсем немного не удалось доползти до кухни, услышав меня, он повернулся на спину и заскулил, словно животное, признающее свое поражение. В одно движение я разорвал когтями его горло и пересиливая брезгливость вцепился в него. Я давился кровью, но восполнял стремительно утекающие силы. Пошатываясь, оперся на табурет и встал. Затем подхватил его и похромал с ним в зал. Покалеченный оборотень продолжал скулить лежа на полу, а вот его собрат, которого я избивал кастетом, уже оказался на ногах. Табурет развалился от столкновения с оборотнем, но тот, припав на четвереньки, устоял. Этому я не расстроился, и тут же ударил сверха ногой. Затем подхватил обломившуюся ножку и, вложив всю инерцию тела в удар, вбил импровизированный кол в оскаленную пасть. Вервольф засучил ногам, но оставался в живых, поэтому я продолжил наносить удары, от чего ножка табурета расщепилась на два острых кола. В тот момент, когда тварь подо мной наконец затихла, с диким ревом, вслепую на меня навалился последний противник. За мгновение до того, как на меня обрушилось тело твари, я чудом успел воткнуть в пустую глазницу, оставшийся в руках кол. После чего вывернулся из под все еще живого оборотня, схватил его за загривок и с силой приложил мордой в пол, отчего ножка табуретки вонзилась в его мозг.

Чувствуя, как силы утекают из меня, я оглянул место схватки. Все пространство комнаты осквернено кровавыми полосами и трупами. Превозмогая тошноту и боль, я нашел тело Риты и отнес его на кухню, подальше от останков темных.

— Рита, я им отомстил, — шепнул разбитыми губами, — и до их хозяев доберусь.

Жажда мести заставляла мое сердце биться и пусть кровь которое оно гоняет, льется из меня, как вода сквозь решето, но я шатаясь, побрел на выход. Я должен сделать что-то важное, но что, никак не мог сообразить. В глазах то темнело, то мутнело, но я вышел из квартиры и, оставив дверь открытой, стал спускаться, но тут мне на встречу шагнуло два парня. При виде меня они что-то закричали, руки за пазухи, и вот два пистолета начинают появляться наружу. Не став более ждать, я с трудом оттолкнулся и только благодаря тому, что противники оказались ниже на несколько ступенек, смог допрыгнуть и повалить обоих. Выстрелов так и не прозвучало, разорвав обоим горло и чуть восполнив силы, я сперва на четвереньках, а потом, сумев встать на ноги, заковылял прочь.

Меня больше никто не преследовал и мне даже удалось, пройти метров сто, прежде чем мне внезапно отказала нога, не удержавшись, я упал. И только тут вспомнил, что если хочу выжить, мне нужно позвонить Косте. Я набрал его номер и провалился в темноту…

Очнулся я от боли. Дернулся, стало еще хуже. Открыл глаза. Рядом стоял Костя, лицо его было бледным, но увидев меня, он слегка улыбнулся.

— Поставь меня на ноги, отвези к темным и уходи, — но из горла вырвалось только маловразумительное сипение. — Они убили Риту.

И все же он меня расслышал. Лицо мага исказила гримаса, казалось, он испытал еще большую муку, чем я. Он быстро взял себя в руки, но когда склонился ко мне, в его глазах смешивались боль и ярость. Магические потоки вокруг него беспорядочно закружились, они рассекали пространство вокруг, как хлысты из расплавленного металла. Я впервые пожалел о том, что столь чувствителен к магии. Костя отшатнулся от меня. Постоял минуту с закрытыми глазами и только тогда, усмирив эту бурю, вновь наклонился ко мне.

— Я вернул тебя в сознание и немного подлатал, но без ухода, ты не жилец. Сейчас будет больно, но терпи, мне надо донести тебя до машины.

После этого он стал поднимать мое тело, кажется, от боли я вырубился на секунду. Чувства снова вернулись ко мне, когда я уже был перекинут через его плечо. Вдруг, я почувствовал, что маг обращается к тайному знанию. Всплеск магии, спустя пару секунд еще один, но уже сильнее. Костя пошатнулся, но устоял и двинулся к автомобилю. С трудом, но покачиваясь на его спине, я смог приподнять голову и взглянуть, куда была направлена магия. В метрах тридцати от нас, словно парализованный, привалившись к чьей-то припаркованной машине, сидел человек. Его взгляд, полный ненависти обжег меня, изловчившись, я глянул на него еще раз. Это оказался Владимир, тот самый светлый, с которым я разговаривал, когда побывал в квартире Риты впервые. Если мне не было бы так тяжело физически и так тошно на душе, этот взгляд пробрал меня до костей. А так, я лишь безвольно покачивался на плече Кости, который несмотря на то, что казался не очень крепким парнем, тащил меня без проблем. Вскоре мы оказались в машине. Маг погрузил меня на заднее сидение, помощь в этом я ему оказать не смог, силы стремительно утекали, и сознание временами гасло. Последнее, что я услышал, это хлопок двери автомобиля.

В следующий раз, я пришел в себя уже на матрасе в его квартире. На стуле около меня, не зажигая свет, сгорбившись, словно постарев, сидел маг. Несмотря на то, что я даже не пошевелился, он посмотрел на меня.

— Ты как?

— Погано.

Костя молча встал и притащил откуда-то из-за границы того, что я мог видеть, не поворачивая головы, бутылку, из которой во время обучения почивал меня эликсирами. Помог мне напиться из нее. Вкуса я не почувствовал, только порадовался, что большую часть все же выпил, а не разлил. Судя по освещению, уже наступало утро. Неслабо я повалялся в отключке. И сколько же времени тут сидел Костя?

— Ты говорить можешь? — маг говорил короткими фразами, словно через силу проталкивая слова.

— Вроде да, — прочистив горло, прохрипел я.

— Расскажи, что произошло. Если сейчас не хочешь, то потом, — добавил он поспешно.

Но зная, как для него была важна Рита, я стал говорить. Кашляя, останавливаясь, что б перевести дух или справится с клыками, которые проявлялись под воздействием моей ярости, хрипя, но я все же смог рассказать о случившемся. Костя не произнес ни слова, он сидел с непроницаемым лицом, по которому иногда проходила судорога то ли боли, то ли гнева. Несмотря на плохое самочувствие, я не смог рассказать сухо и по делу. Единожды меня так захватили эмоции, что умудрился привстать, но тут же со стоном повалился назад. Сквозь мешающие говорить клыки и душащие слезы, я все же довел рассказ до конца. Мой мозг был воспален, воспоминания были противны, они делали меня больным, но отогнать их было не под силу. Я не мог смириться с такой нелепой, отвратительной историей. Я знал Риту совсем недолго, но то, что успел о ней узнать, говорило о том, что она светлый человек, готовая прийти на помощь даже такому как я. Такие люди не должны так паскудно умирать. Милая, красивая, ее одежда, как отражение внутреннего мира, всегда была светлой, она даже не успела еще настолько довериться мужчине, что бы отдаться ему. Между нею и Костей только начало зарождаться нечто теплое, чему я был свидетель. Но никчемные твари надругались и убили её. Да, жизнь чертовски несправедливая штука, но я знаю, как сделать так, что бы такое происходило, как можно реже. Всех преступников и садистов не перебить, но темных, этих безумных шакалов нужно уничтожать. И это не убийство разумных существ, это милосердие к матери-природе, устранение опухоли.

Меня начало трясти, тело сводить судороги, но я пытался встать, что убить… ррыах… убить! Дальше мое сознание потухло.